Чтение 5–й страницы книги ~Инь и Янь~

Глаша (всхлипывая):Брешет он! Чуть не каждый вечер к англичанину ходил. Сколько раз мне хвастался! Масаил Иваныч, он меня за плечо! Больно!(Плачет.)

Маса (Аркаше):Вести господин. Дерать допрос.

Подходит к Глаше, достаёт свой свиток, отрывает клочок, вытирает ей слёзы. Жалостно цокает.

Аркаша пятится к краю. Поворачивается, хватает стул, бросает вверх, так что стул улетает за кулису. Звон разбитой лампы. Свет на сцене гаснет. Топот ног.

КрикМАСЫ:Томарэ!

КрикГЛАШИ:Масушка! Не пущу! Страшно!

4. В подвале

В темноте занавес понемногу открывается слева направо.

Это подвал – сцена поделена перегородками на шесть или семь отсеков, имитирующих подвальные коридоры. За то время, когда занавес доползёт до правой кулисы, в правой части сцены тоже должны быть установлены перегородки.

Сначала на сцене совсем темно.

Потом раздаётся скрип заржавленных петель, слева сочится тусклый свет. Выходит Фандорин с фонарём в руке. Медленно уходит вглубь первого отсека, светя то вправо, то влево. Потом, обогнув перегородку, движется в сторону зрительного зала. Доходит до просцениума, обходит перегородку, снова идёт вглубь сцены.

Тем временем занавес открыт уже до правой кулисы. В самом правом отсеке виден силуэт сидящего на корточках человека со свечой. Одет человек в нечто длинное, платьеобразное. Кто это, не видно, потому что человек сидит спиной к залу.

Вот человек поднялся, держа под мышкой что-то узкое и длинное. Идёт по своему отсеку вглубь сцены, огибает его, перемещается в соседний отсек.

Некоторое время они с Фандориным движутся навстречу друг другу, играет МТЗ, но лица человека по-прежнему не видно.

Фандорин спотыкается обо что-то, чертыхается.

Человек со свечой замирает на месте. В правой части сцены становится темно.

Фандорин продолжает свой путь, светя фонарём то вправо, то влево.

Вот он вошёл в отсек, где спрятался неизвестный.

Видно, что тот лёг на пол и прижался к перегородке, его почти не видно.

Фандорин проходит мимо, не заметив спрятавшегося. Углубляется внутрь отсека.

Тогда лежащий бесшумно встаёт и ныряет в отсек, расположенный слева. Похоже, что ему удалось ускользнуть. Он опять зажигает свечку. Бесшумно удаляется от Фандорина.

В это время снова скрипит дверь. Слева в подвал входит Маса. У него в руке тоже фонарь.

Маса:Данна! Доко дэс ка?

Фандорин:Маса? Коко да! Доосита но?

Фандорин и Маса движутся друг другу навстречу. Занавес понемногу сдвигается слева и справа. Неизвестный снова задувает свечу, мечется между двумя огнями.

Маса и Фандорин входят в отсек, где находится неизвестный, одновременно с двух сторон.

Свет двух фонарей сливается, в отсеке делается светло.

Видно, что неизвестный – это Слюньков в халате. Он прижимает к груди длинный свёрток.

Занавес с двух сторон сдвигается, так что открытым остаётся только освещённый отсек.

Фандорин:Слюньков? Что вы здесь делаете?

Слюньков (дрожащим голосом):А… а вы?

Фандорин:Ищу пропавший веер.

Слюньков:Я… я тоже.

Фандорин:Вижу, вы его уже нашли.

Отбирает у нотариуса свёрток.

Слюньков:Да! Я его нашёл! И как раз нёс владельцу!

Фандорин:Даже успели завернуть в газету и обмотать бечёвкой.

Слюньков:Он так и был, завёрнут…

Фандорин (разворачивает газетную бумагу, в которой картонный футляр, из футляра вынимает веер, смотрит на него мельком, передаёт футляр Масе, а сам разглядывает газету):Ну да, во вчерашний номер «Юридического вестника». Должно быть, кто-нибудь из слуг выписывает.

Слюньков:Мне не нравится ваша ирония! Можете намекать на что угодно, но существует презумпция невиновности. Я утверждаю, что пришёл сюда в поисках похищенного имущества, поиск которого мне доверен законным владельцем. Пропавшее имущество найдено, я намереваюсь вернуть его Яну Казимировичу Борецкому, о чём официально и заявляю.

Фандорин:Хорошо. Ваше заявление принято. А теперь давайте пройдём к вам в комнату и проверим, суха ли ваша одежда и обувь. Мне ещё давеча показалось странным, что вы вышли в гостиную в халате и ш-шлёпанцах, хотя хватило бы десяти секунд, чтобы надеть сюртук и штиблеты.(Масе.)Дзю-о моттэ инай ка то тасикамэтэ.

Маса быстро ощупывает нотариуса.

Слюньков:Что вы… что он делает?

Фандорин:Ищет револьвер.

Маса достаёт из карманов нотариуса листок бумаги.

Маса:Корэ дакэ дэс.

Фандорин разворачивает бумагу.

Слюньков:Вы не имеете права…

Фандорин:Очень интересно. «Я, Ян Казимирович Борецкий, доверяю поверенному Степану Степановичу Слюнькову вести дело о наследстве, причитающемся мне по смерти моего отца, а в вознаграждение передаю вышеуказанному С.С. Слюнькову веер, ранее принадлежавший моему дяде Сигизмунду Иосифовичу Борецкому и отныне становящийся законной собственностью С.С.Слюнькова. Подпись: Ян Борецкий». Тут и число есть. Сегодняшнее. Какой щедрый подарок. В награду за ведение дела о наследстве отдать нотариусу всё наследство ц-целиком… Знаете что, давайте поднимемся на чердак. Перемолвимся парой слов с дарителем.

Слюньков:Не нужно! Умоляю, не нужно! Я всю жизнь честно… тридцать лет поверенным… Бес попутал… Всё расскажу, всю правду, только не погубите! Если откроется, это позор, суд, разорение! Только останется, что в петлю! У меня жена в водянке! Дети! Четверо! Бесовское наваждение! Не устоял!

Фандорин:Зачем вы украли веер? Захотели богатства и славы?

Слюньков:Что вас так удивляет? Я ведь тоже человек, а не параграф. И у меня есть свои мечты… Я всегда был практиком, в облаках не витал, но иногда так захочется чуда. Твердишь себе год за годом: нет никаких чудес, есть только завещания, векселя, выкупные обязательства. И вдруг – веер. Ведь жизнь уходит. Вы молодой, вам не понять. Однажды очнёшься, а тебе пятьдесят. И думаешь: что – это всё? Дальше только сахарная болезнь, поездки на воды, старость и смерть? Когда вы рассказали про Инь и Ян, у меня будто лопнуло что-то в голове… какая-то струна оборвалась. Потом вдруг молния, кромешная тьма. Клянусь, руки сами схватили веер и сунули под сюртук. Я так испугался! А когда зажёгся свет, отдавать веер было уже поздно…

Фандорин:Ну да. Оставалось только спрятать его в подвале и под шумок подсунуть Яну Казимировичу фальшивую дарственную. Дарственная-то вам зачем?

Слюньков:Ну как же! Вы сами говорили – веер исполняет желания только законного владельца.

Фандорин:Думали фальшивкой Будду обмануть? Маса, сэнсу-о.(Маса достаёт из футля ра веер, протягивает.)Ну что ж, попробуйте, помашите. Слова молитвы помните?

Слюньков:Всё время их твержу… Вы в самом деле… позволите?

Фандорин жалостно кивает. Они с Масой, переглянувшись, наблюдают.

Слюньков роняет веер на пол – так дрожат руки. Быстро поднимает, раскрывает.

Слюньков:Голова кружится… В глазах темно… Господи Иисусе…(Испуганно.)Нет-нет, не «Иисусе»!(Разворачивает веер сначала белой сто роной наружу.)Для мира хорошо – вот так.(Пе реворачивает.)Для себя хорошо – вот этак. Не смотрите на меня так, я не святой, а самый обычный человек… Мир большой, если ему станет немножко хуже, он и не заметит…(Крестится. Поёт, качая в такт веером.)«Нам-мёхо рэнгэ-кё. Нам-мёхо рэнгэ-кё. Нам-мёхо рэнгэ-кё. Нам-мёхо рэнгэ-кё. Нам-мёхо рэнгэ-кё. Нам-мёхо рэнгэ-кё. Нам-мёхо рэнгэ-кё. Нам-мёхо рэнгэ-кё».

Нотариус замирает, ощупывает своё лицо, шлёпает себя по темени, смотрит на руки, озирается вокруг. Маса отбирает веер, укладывает его в коробку, кладёт коробку в карман.

Пауза.

Слюньков:Морщины? Щёки висят! Никуда не делись! Лысина! А как же молодость и красота? Эраст Петрович, во мне что-нибудь изменилось?

Фандорин:Да. Побагровели весь… Стыдно, Степан Степанович. С этим веером все будто с ума посходили.

Слюньков со стоном падает навзничь.

Фандорин наклоняется над ним.

Фандорин:Ну вот, кажется, до к-кондрашки донервничался, жертва суеверий.

Маса:Дан на, карэ дэ ва аримасэн. Арукася то Диксон ва симэсиавасэтэ ирун дэс ё! Арукася-о нигаситэ симаимасита. Моосивакэ аримасэн…

Фандорин:Лакей в сговоре с Диксоном?… Что ж ты раньше не сказал?(Делает порывистое движение, чтобы бежать к выходу. Останавливается.)Чёрт, не бросать же его здесь.

Пробует поднять нотариуса, но мешает рука в гипсе.

Фандорин:Тэ га… Дэ ва, таному.

Маса берёт Слюнькова под мышки, тащит.

Фандорин выходит на просцениум, и занавес за его спиной смыкается.

5. Содом и Гоморра

Перед занавесом.

Фандорин поворачивается, идёт к кулисе, навстречу ему выходит Инга.

Фандорин:Вы не спите?

Инга:Разве уснёшь? Места себе не нахожу. Все затаились по комнатам. Время будто остановилось. Так захотелось хоть с кем-нибудь словом перемолвиться… Вышла в коридор. Там двери спален, одна за другой. Господи, думаю, ведь это комната дяди Казимира. Он там сейчас на столе лежит, мёртвый, с разрезанным животом. Отбежала к следующей двери. Только перевела дыхание, и вдруг ударило: а это же комната мистера Диксона. Тоже мертвец! И так мне жутко стало! Бросилась стучать в следующую дверь, сама не знаю, зачем. Там остановился нотариус, он-то вроде бы жив. Стучу – ни звука. Тишина. Мёртвая! Дальше мамина комната. Думаю, если и там тихо-с ума сойду. Стучу – безмолвие. Сон, кошмарный сон! Перебегаю к двери отца. Молочу уже кулаками, со всей силы. И тут наконец отклик. «Немедленно уходите! Я позову на помощь!» Я ему: «Папа, это я, Инга!» А он:«Иди к себе и запрись!» Так и не открыл… И Яна нет… Всё ищет свой веер. Меня с собой не взял… С ним было бы не страшно…

Фандорин:Надо сказать ему… Нет, сначала с лакеем.

С другой стороны сцены появляется Фаддей с канделябром в руке.

Фаддей (бормочет):Всё носются, всё бегают. Ночь-полночь, угомона на них нет. Ни «доброй вам ночи, Фаддей Поликарпыч», ни «моё почтение»…

Фандорин:Послушайте, Фаддей Поликарпович, моё почтение. Проводите-ка меня в комнату вашего п-помощника Аркадия. У меня до него срочное дело.

Фаддей:Проводить можно, чего не проводить.

Фандорин:Где он живёт?

Фаддей:Известно где, во флигеле.

Фандорин:Сударыня, вам следует и в самом деле вернуться к себе. Ничего не бойтесь, дело идёт к развязке.(Фаддею.)Ну, ведите.

Фаддей:Свести можно. Только Аркашки там нет.

Фандорин:А где же он?

Фаддей:Наверх побег.(Показывает пальцем вверх.)

Фандорин:Куда наверх?

Фаддей:Кто его знает. На лестнице налетел, как скаженный. Ни «здрасьте вам, Фаддей Поликарпыч», ни «доброй вам ночи». Чуть с ног не сшиб…

Фандорин:Чердак!

Бежит.

Инга:Что чердак? Боже, Ян!

Бросается следом за Фандориным.

Фаддей (глядя им вслед):И эти бегать. Содом и Гоморра!

6. На чердаке

Слева открывается часть занавеса. Это лестничная площадка перед чердачной дверью. Через оконце проникает тусклый свет.

Фандорин, за ним Инга.

Фандорин:Заперто! Кто запер? Ян или..?

Инга(бросается к двери, стучит в неё):Ян! Ян! Ты меня слышишь? Ян, открой!

Раздаётся выстрел, потом шум, грохот.

Инга отчаянно кричит.

Фандорин разбегается, бьёт плечом в дверь. Дверь слетает с петель. Занавес сдвигается вправо.

Фандорин:Чёрт! Рука!(Сгибается в три погибели, обхватив загипсованную руку.)

Инга бежит вперёд одна.

Занавес едет вправо, постепенно открывая чердак. Там на заднем плане свален всякий хлам, свет проникает через несколько круглых окошек. Свет постепенно становитсяярче.

Видно, что на полу двое: Ян и Аркаша. Они вцепились друг в друга мёртвой хваткой. Рядом валяется револьвер. Лакей сильнее. Вот он оказался сверху. Противники держат друг друга за руки.

Инга с криком кидается на Аркашу, хватает его за плечи. Тот отталкивает её, она падает. Воспользовавшись тем, что освободилась одна рука, Ян дотягивается до револьвера, хватает его и стреляет в Аркашу.

Тот опрокидывается на пол.

Инга:Ты цел? Цел?

Ян (садясь):Кажется, да… Хоть и не пойму, как это мне удалось.

К ним приближается Фандорин, нянчя ушибленную руку.

Ян (поднимается на ноги):Вот, полюбуйтесь…

Показывает на труп.

Фандорин:Как это произошло?

Ян(тяжело дыша):Рылся тут в старом хламе, искал этот треклятый веер. Вдруг слышу – дверь. И засов лязгнул. Я сначала подумал, это вы. А это он… «А! – кричит. – За веером пришёл! Будет тебе сейчас веер!» Бросился. Револьвером размахивает…(Ян с отвращением смотрит на револь вер, зажатый в его руке, бросает на пол.)Потом в дверь стучат – Инга. Этот на меня револьвер наставил, я еле успел за руку. Вот так мимо уха просвистело! Сцепились, револьвер в сторону… Он меня душить… Дальше плохо помню… Инга лучше расскажет.

Инга:Я вбегаю, а он сверху! И совсем уже! Я как закричу, и на него, а он меня! Я упала, рукав порвала, локоть больно… Ян настоящий герой! Как схватит, как выстрелит!

Фандорин (прохаживаясь по чердаку и всмат риваясь в пол):Эмоционально, но маловразумительно. По счастью, на полу толстый слой пыли, так что картину восстановить нетрудно… Вот вошёл лакей(показывает),остановился здесь. Вы с ним стояли напротив друг друга, вплотную. Он лицом туда, вы лицом к двери.

Ян:Да, правильно.

Фандорин:Вот сюда отлетел револьвер. Вы оба к нему бросились. Тут размазано – схватка…

Инга:А вот здесь Ян выстрелил.

Фандорин проходит к правой кулисе, рассматривает что-то на стене. Задирает голову, смотрит вверх.

Вбегает Маса.

Маса:Дан на, дайдзёбу дэс ка?

Инга:Что он говорит?

Маса:Выстрер!

Фандорин (показывая на труп):Ко иу кэ-цумацу да.

Ян:Инга, ты такая молодчина! Ты мне, наверно, жизнь спасла. Только ты успокойся. Фандорин, ведь этот сюда за веером пришёл. Ошибся я, выходит, насчёт англичанина-то. Негодяй этот напомаженный(кивает на труп)веер стащил. Где-то здесь спрятал. Помогите найти, я всё перерыл.

Фандорин:Нашёлся ваш веер. Маса!

Японец достаёт из кармана футляр, из него веер.

Ян:Фандорин, вы гений! Буду кричать об этом на каждом перекрёстке!

Хватает веер, разворачивает его. Застывает.

Инга:Я так за тебя рада!

Ян:Теперь весь мир будет мой!

Фандорин:Как, и вы туда же? Потребуете славы и богатства?

Ян:У этой бумажной безделушки? Нет, я найду какого-нибудь полоумного коллекционера вроде дядюшки или мистера Диксона и продам веер за хорошие деньги. Вы сказали, миллион? На эти деньги можно столько всего сделать! Я переверну науку! Я достигну всего – и славы, и богатства, да не по милости Иисуса или Будды, а сам!

Фандорин:Что ж, это превосходно, но сначала нужно закончить расследование. Три смерти за вечер – это не шутки. Да ещё господина нотариуса от чрезмерного волнения удар хватил.

Ян:Вы правы. Гадость и уголовщина. Хорошо бы во всём разобраться до приезда полиции, не то начнётся сказка про белого бычка. Вы ведь для полиции начальство?

Фандорин:Не вполне, но, полагаю, что к моему з-заключению полиция прислушается.

Ян:Вот и отлично.

Маса подаёт Фандорину лежащий на полу револьвер. Фандорин откидывает барабан.

Фандорин:Четыре патрона израсходованы, два осталось. Так. Один выстрел в Диксона, один в меня, потом один раз он стрелял в вас, и один раз вы в него. Сходится.(Масе.)Ситай-ни моо хитоцу данкон га най ка то.

Маса кланяется, садится на колени возле трупа, молитвенно складывает руки. Потом начинает придавать телу благообразный вид: выпрямляет ноги, складывает на груди руки и прочее, напевая что-то протяжное.

Ян:Что это он?

Фандорин:Японский обычай предписывает относиться к покойникам с почтением. Не обращайте внимания. Итак, попробуем восстановить картину п-преступления.

Ян:Вот-вот, попробуйте. У вас должно получиться. А то у меня, честно говоря, голова кругом…

Фандорин:Английский коллекционер, мечтающий заполучить волшебный веер, попадает в усадьбу под видом врача. Благополучно сводит Сигизмунда Борецкого в могилу. Я уверен, чтовсе рекомендации и рецепты были б-безупречны, но ведь одни капли можно заменить на другие. Для этого доктору понадобился помощник. Диксон поближе сошёлся с личным лакеем хозяина и сделал его своим сообщником. При этом англичанин полагал, что главный в этом дуэте он, но лакей, похоже, придерживался иного мнения. Человек он был честолюбивый, деятельный. Полагаю, что идея подпилить ось у дрожек принадлежала ему.

Инга:Но зачем?

Ян:Чтобы господин Фандорин не приехал и папаша не узнал о ценности веера. Тогда Диксон выкупил бы у него веер за несчастную тысячу рублей.

Фандорин:Они подсыпали Казимиру Бобрецкому в коньяк яду, чтобы сразу после этого от него избавиться. Убийство безо всякого риска – ведь вскрытие должен был производить Диксон, единственный врач на всю округу. Но планы заговорщиков нарушились. Казимир Борецкий захотел коньяку раньше времени…