Чтение 11–й страницы книги ~Война чудовищ~

Сигмон взглянул под ноги и ткнул мечом в обезглавленное тело Старшего, что вел упырей в атаку. Потом повернулся, нашарил взглядом отрубленную голову, ускакавшую накрыльцо, и ткнул в нее пальцем. Двое. Все правильно. Капитан кивнул и хлопнул охотника по плечу.

– Ну что, – осведомился Ник, сверкая глазами, – дальше идем?

– Нет, – тихо ответил тан. – На сегодня охота закончена. Нам всем нужна передышка.

Корд понимающе кивнул: Ник рвался в бой, но было ясно, что он и до соседнего квартала вряд ли дойдет самостоятельно. К тому же у них на руках оказалось тело стражника, и негоже было бросать его тут, рядом с телами упырей.

– Сворачиваемся, – скомандовал капитан. – Возвращаемся в особняк стражи.

Сигмон взвалил на плечо тело стрелка и оглянулся. Пустой двор хранил молчание. Все упыри приняли смерть от клинков, и запах сырой кладбищенской земли растворился вночном воздухе. Теперь можно было уходить.

Корд взял под руку Ника, помогая ему удержаться на ногах. Тот оттолкнул капитана, проворчав, что он хоть сейчас пойдет на упырей с голыми руками.

– Побереги силы, – велел Сигмон. – Они тебе понадобятся. Все только начинается.

Он бросил последний взгляд на двор, усеянный мертвыми телами, и зашагал в темноту, в сторону центра Ташама. Корд и Ник ковыляли следом, сосредоточено сопя. На душе у тана было тоскливо. Два десятка. Только тут. Сколько же новообращенных с тем Старшим, которого они сегодня не нашли? И сколько их станет к завтрашней ночи? Он точно знал, что прав – все только начиналось и впереди у них много ночей, похожих на эту. Но от этой правды Сигмону становилось так тошно, как не было еще никогда в жизни.* * *

В особняке стражи кипела жизнь, словно на дворе стояла не ночь, а ясный день. Патрули выходили на дежурство, по коридорам сновали вестовые. Не спал и Тир Савен. Едва заслышав, что вернулись охотники, он потребовал их к себе.

Первым делом охотники отнесли тело стрелка коронерам. Потом отвели Ника к медикусам – несмотря на все его ругательства. Полугном сопротивлялся, рвался в бой, но врачам стражи было не привыкать к буйным пациентам. Его напоили успокаивающими эликсирами и осмотрели. Рука, к счастью, оказалась только поцарапанной, а вот от уха остались кровавые лохмотья. Но его жизни ничего не угрожало, и охотники со спокойной совестью отправились к Тиру Савену.

Выслушав доклад, начальник стражи тяжко вздохнул, поднялся на ноги и прошелся из угла в угол.

– Два десятка? – переспросил он. – Корд, ты сам это видел?

– Так точно, – тихо отозвался капитан. – Видел.

Савен остановился и покачал головой.

– Сколько же их всего в Ташаме? – спросил он Сигмона.

– Не знаю, – честно ответил тан. – Но думаю, это была самая крупная банда. Надеюсь, в городе остался только один Старший и несколько новообращенных.

Тир задумчиво почесал бороду.

– Комендант вам не попадался? – спросил он.

Сигмон отрицательно мотнул головой. Особняк коменданта, откуда с таким трудом вырвался начальник стражи, они проверили в первую очередь. Дом оказался пуст. Только на кухне нашли два трупа – охранники графа оказались высосаны досуха. Судя по всему, комендант и его Старший все еще бродили по улицам города.

– Хоть какая-то польза от упырей, – пробормотал Савен. – Теперь их сиятельство не путается под ногами. – Он вскинул голову и в упор глянул на тана. – Значит, два десятка? – переспросил он. – Хорошо работаешь, охотник. Признаться, я никогда не верил менестрелям. Любят они приврать для красоты. Но, пожалуй, в песенку об Узнике Дарелена придется поверить.

– Сегодня нам повезло, – отозвался тан. – В одиночку я бы не справился. Упырей отвлекали Корд и Ник, а я ударил кровососам в спину. Если бы они напали на меня все сразу, я не устоял бы.

– Скромничаешь? – осведомился Тир Савен. – Послушай, может, когда заварушка кончится, останешься в Ташаме? Мне нужен еще один капитан. Корд не может разорваться надвое, а иногда жуть как надо.

– А вас не смущает, что я не совсем человек? – прямо спросил тан.

– И что? – буркнул Савен. – Я тоже не совсем человек. У меня прапрадед – гном-полукровка. Вишь, какая бородища досталась в наследство?

– Вижу, – тан взглянул на Тира, – но я не полугном. Я чудовище. Вижу в темноте лучше, чем эльф, сильнее, чем гном, панцирь на груди...

– И это замечательно! – заявил начальник стражи. – Нам такие чудовища ой как нужны, дорогой мой. Оставайся, а? Без коменданта заживем как сыр в масле!

– Я подумаю, – отозвался тан. – Но сначала надо разобраться с этой, как вы изволили выразиться, заварушкой. Когда Ташаму ничего не будет угрожать, тогда и вернемсяк этому разговору, хорошо?

– Идет, – согласился Савен. – Сразу видно делового человека. Но ты подумай хорошенько, капитан – должность хорошая. – Он резко обернулся к Демистону и взглянул на его бледное лицо. – Ты как? – спросил он. – Дырки есть?

– Царапина на плече, – отозвался Корд. – Ригс приложил корпию и мазь. Ерунда.

– Отлично, – сказал Савен и уселся в кресло. – Ну, что дальше, охотники? Отдыхаете до следующей ночи?

– Нет, – быстро отозвался капитан, не дав Сигмону раскрыть рот. – Нужно проверить патрули в западном квартале. Там сегодня Берт и Фарел, а за ними лучше присмотреть.

– А, молодежь, – Савен махнул рукой. – Ступайте. Только отоспитесь днем. Следующая ночка, чувствую, будет много хуже этой.

– Ты со мной? – спросил Корд у Сигмона.

– Кончено, – отозвался тот, сообразив, что это отличный шанс еще раз прочесать Ташам и поискать Старшего, которого можно будет допросить.

– Идите, идите, – велел начальник стражи. – И скажите там, чтобы пришел Ригс. У меня ужасно чешется рука.

Корд и Сигмон поклонились и вышли из кабинета. Спустившись к медикам, они передали Ригсу слова Савена, попрощались с Ником, дав слово забрать его на следующую ночную охоту, и вышли из особняка.

Шагая за капитаном по темным улицам Ташама, Сигмон пытался понять, отчего ему так хорошо, когда все вокруг так плохо. Он не узнал, где Арли, чуть не погубил всю команду охотников и даже не смог найти всех Старших в городе. Но на душе, несмотря на это, было светло и хорошо, словно он вернулся в прошлое, на много лет назад, когда только попал в казарму курсантов пехотного полка. Это прекрасное чувство – знать, что ты не один, знать, что рядом друзья и они в случае чего прикроют спину. Он прибавил шаг, поравнялся с Кордом и спросил:

– Как ты думаешь, Савен насчет капитана говорил серьезно?

– Да, – отозвался Корд. – Толковых людей всегда не хватает.

– А как насчет тебя? Что ты об этом думаешь?

Демистон замедлил шаг и обернулся к спутнику. Окинул его изучающим взглядом и улыбнулся.

– Буду очень рад, – сказал он. – Мне до смерти надоело затыкать собой все дырки. А с тобой я бы вышел и против каравана контрабандистов.

– Спасибо, – отозвался тан.

Он замолчал, вспоминая лицо Арли. Черные волосы, большие зеленые глаза, тонкие руки, что умеют так нежно обнимать... Нет. Он не может оставить поиски. Сначала он найдет ее, а потом вернется в Ташам. Быть может, так будет даже лучше. Одинокая хижина на горе – не место для семьи. А Ташам – настоящий город, да и Дарелен недалеко. Наверно, Арли это понравится. Они будут жить в большом доме, ходить на званые вечера к начальнику стражи, ужинать в лучших ресторациях Ташама, а не в тавернах. Они больше не будут прятаться. Да, все так и будет. Только сначала нужно отстоять этот город, чтобы было куда вернуться, а потом найти Арли. И все будет хорошо.

– Корд, – позвал Сигмон. – А ты сам как стал капитаном?

– Почти как ты, – отозвался Демистон. – Сделал одну серьезную работу для Тира и получил звание. Пять лет назад.

– А раньше? – спросил тан. – Ты же не всегда был стражником?

Капитан нахмурился, отвел взгляд.

– Это долгая история, – сказал он.

Сигмон замолчал. У каждого есть тайны. И не всякий захочет рассказать о своем прошлом первому встречному. Тан знал это как никто другой.

Они едва успели свернуть к городскому рынку, как им навстречу метнулся долговязый силуэт с темными крыльями за спиной. Клинок тана выпрыгнул из ножен, но Корд успел перехватить руку с мечом.

– Это свои, – сказал он.

Теперь Сигмон и сам видел – им навстречу бежал всего лишь высокий стражник в форменном плаще и островерхом шлеме.

– Капитан! – крикнул боец, выбегая в полосу лунного света. – Господин Демистон! Вас требуют к западным воротам!

– Это ты, Берт? – спросил Корд. – Почему оставил патруль?

Задыхающийся стражник подошел ближе, и Сигмон увидел, что это безусый мальчишка. На вид ему едва-едва исполнилось шестнадцать.

– Господин капитан, – выдохнул он. – Там у западных ворот – гонец. Требует вас, разоряется, что будет говорить только с капитаном Демистоном.

Корд обернулся к Сигмону, уже вернувшему клинок в ножны.

– Идем, – сказал он. – А ты, Берт, немедленно возвращайся к патрулю. И если еще раз кто-то попытается использовать тебя в роли вестового во время патрулирования... Сгною! И тебя и того умника. Шагом марш!

Стражник лихо отдал честь и канул в темноту. Капитан свернул в узенький переулок и побежал так, словно за ним гнались демоны. Сигмон, едва успев удивиться, бросился следом.

Западные ворота оказались рядом, всего лишь в квартале от рынка. Они располагались посреди огромной каменной стены, которой так гордились жители Ташама – в этом краю лесов непросто раздобыть камень. Но стена, построенная полвека назад из привозного материала, вышла отменной. В три человеческих роста, с дорожками для часовых, с башнями и бойницами лучников. Ворота ей подстать – высотой во всю стену, крепкие и мощные, такие тяжелые, что их открывали и закрывали упряжками волов. Сейчас они были закрыты – по распоряжению Савена, велевшего закрыть все ворота Ташама. У ворот было людно, возле караулки – большого бревенчатого дома, пристроенного к стене –собрались стражники. К ним и направлялся капитан.

Завидев охранников ворот, он перешел на шаг. Сигмон пристроился рядом, гадая, что так встревожило Корда. На нем лица не было: побледнел больше обычного, глаза сверкают, коротко стриженные волосы торчат дыбом. Корд не отрывал взгляд от домика, и тан невольно взглянул в ту сторону. И застыл. Капитан же влетел в толпу стражников, расплескал их в стороны, как мелкую лужу, и взбежал на крыльцо. Сигмон бросился следом и успел перехватить Корда только у самой двери.

– Стой! – выдохнул он, хватая Демистона за плечо.

– Что? – раздраженно бросил Корд.

– Там упырь, – отозвался Сигмон. – Дай я войду первым.

Капитан нахмурился. Посмотрел на дверь, перевел взгляд на тана, поджал губы. Потом коротко бросил:

– Без трупов.

Сигмон кивнул и распахнул дверь.

Упырь сидел в одиночестве за длинным дощатым столом и смотрел в стену. Выглядел он как человек, но чутье подсказало тану, что это новообращенный. Худое небритое лицо, длинные сальные волосы, костлявые плечи закутаны в шерстяной поношенный плащ – горожанин, да и только. Но Сигмон знал, что это кровосос. После обращения он успел прийти в себя и даже вернуть человеческий облик. Еще немного – и он станет неотличим от Старших.

Заслышав скрип двери, упырь оглянулся. Окинул равнодушным взглядом Сигмона, посмотрел на обнаженный меч и отвернулся к стене.

– Мне нужен капитан Демистон, – спокойно сказал он.

– Я тут, – отозвался Корд, выходя из-за спины тана. – Кто звал?

Вампир обернулся и вскочил на ноги. Сигмон шагнул к нему, готовясь нанести удар, но его опередил капитан: бросился вперед и крепко обнял упыря.

– Гиран! Какими судьбами!

Кровосос медленно высвободился из объятий Корда. На его лице не было радости от встречи, только тоска и страх. Капитан отступил на шаг, окинул приятеля внимательным взглядом.

– Это правда? – спросил он.

Гиран взглянул на Сигмона, державшего наготове обнаженный клинок, и опустил глаза.

– Как? – хрипло спросил Корд.

– Они пришли ночью, – хрипло отозвался вампир. – Две недели назад.

– А Линда? Дети?

Гиран поднял взгляд, посмотрел в холодные глаза капитана и произнес:

– Остался только я.

Корд сжал зубы, на скулах вспухли белыми буграми желваки. Медленно выдохнув, он сказал:

– Прости. Мне так жаль, Гир. Я ждал от тебя вестей, но теперь даже контрабандисты не ходят в Ташам.

– Да, – сказал кровосос, – вот почему я пришел сам и принес вести. Но боюсь, они тебе не понравятся.

– Я уже услышал худшую из них. Прости, Гир. Я понимаю, как тебе сейчас тяжело, но...

Вампир поднял руку и капитан умолк.

– Я не о том, – сказал Гиран и снова взглянул на Сигмона. – Ты уже знаешь, что вампиры пытаются захватить город?

– Да, – отозвался Корд. – Но у них ничего не выйдет. Мы прочесываем город днем, а ночью на улицы выходят охотники. Сегодня мы упокоили три десятка. Думаю, осталось немного.

– Три десятка, – задумчиво повторил Гиран. – И скольких ты потерял, сотник?

– Один убит и двое ранены.

– Всего лишь? – удивился вампир. – Вам очень повезло. Но мои вести и правда дурные, капитан. Что ты скажешь о двух сотнях?

– Где? – быстро спросил Корд. – Здесь?

– Они идут по тракту, – сказал Гиран. – И завтра к ночи они подойдут к Ташаму. Полсотни Старших и полторы новообращенных. Это вторжение, сотник. Тебе не удержать город. Они знают, что войска ушли, и надеются на помощь изнутри. Даже если тебе удастся переловить за день всех оставшихся упырей в Ташаме... Они просто сметут твоих стражников, как гнилую солому.

Лицо Демистона окаменело. Он уставился на друга, пронзая его взглядом ледяных глаз. Лишь ноздри его раздувались, как у собаки, почуявшей свежий след.

– Прости, Корд, – тихо сказал вампир. – Мне тоже очень жаль.

– Савен прав, – подал голос Сигмон. – Дарелен и в самом деле хочет расширить свои границы. Еще не известно, хватит ли его на весь Ривастан, но западные земли он попытается отобрать.

– Что ты еще знаешь? – тихо спросил Корд, не отводя взгляда от новообращенного.

– Немного, – отозвался Гиран. – Пару месяцев назад упыри как с цепи сорвались. Хватали людей прямо на улицах и волокли в подвалы. В столице, в Даре, все Младшие вдруг стали Старшими. Тех, кто жил в провинции, это почти не коснулось. Оно и понятно – войскам упырей необходима еда. Они запирали людей в загоны, как скот, а потом отправляли в столицу повозками. Дарелен... Теперь наше графство и правда нельзя назвать землей людей. Это царство вампиров, царство ночного народа. И, судя по всему, оно потеряно навсегда.

– А где Риго, – спросил Сигмон, – где граф Дарелена?

– В замке, где ему еще быть, – отозвался Гиран. – Командует своими отрядами из самого сердца тьмы.

– Не может быть, – тан помотал головой. – Нет. Наверно его сместили и теперь от его имени распоряжаются главы древних родов.

– Не знаю, – Гиран пожал плечами. – Я никогда его не видел. И не был в замке.

– Худые вести, – выдохнул Корд. – Как ты думаешь, у нас есть шанс остановить упырей?

– Нет, – Гиран покачал головой. – Я видел, как это бывает. Если бы войска остались в городе, то, может, вы и справились бы. Но сейчас... Лучше уходите. И уводите всех, кого сможете. У вас еще целый день в запасе.

Корд приложил кулак к губам и крепко задумался. Он смотрел сквозь вампира, и, казалось, пытался увидеть будущее – то, что ждало его город следующей ночью. Сигмон подошел ближе и коснулся его плеча.

– Надо известить Савена, – сказал он. – И чем скорее, тем лучше. Мы еще успеем приготовиться к обороне.

– Да, – очнулся капитан. – Ты прав. Нужно идти. Гир, ты с нами?

– Нет, – покачал головой вампир. – Но у меня есть просьба.

– Все что угодно, дружище, – отозвался капитан. – Сделаю все что смогу.

Упырь наклонил голову, собираясь с силами, а потом взглянул другу прямо в глаза.

– Я выполнял твои задания, Корд. Доставлял информацию, рисковал жизнью, несмотря на то, что давно обзавелся семьей. Я делал это хорошо?

– Да, – тихо отозвался капитан.

– Предупредил тебя об опасности, тебя и весь город, так?

– Да.

– Значит, ты у меня в долгу, сотник. Прошу тебя, сделай для меня то, что ты сделал для Непоседы.

– Гиран!

Не отрывая взгляда от лица капитана, вампир поднял руку и чиркнул большим пальцем себе по горлу.

– Послушай, – тихо сказал Корд. – Я знаю, тебе сейчас тяжело. Но нет причин умирать. Ты сможешь жить дальше. Я уверен, что Линда и твои близнецы были бы счастливы, если бы ты остался...

– Нет, – перебил вампир. – Не говори так. Это я их... В первую же ночь после обращения. Превратился в уродливую мерзкую тварь и...

Гиран прикрыл глаза, а Сигмон увидел, как рука капитана, лежавшая на рукояти меча, задрожала. Та самая рука, что часом раньше бестрепетно встретила атаку двух десятков кровососов.

– Гир, – тихо позвал Корд. – Это неправильно, Гир.

– Я держусь из последних сил, – отозвался вампир. – Ты не знаешь, что это такое. От безумия меня отделяет только шаг. Я все равно не смогу с этим жить, сотник. Пройдет всего лишь день, и я выйду на улицы Ташама в поисках жертвы.

Вампир снова взглянул на Сигмона, до боли сжавшего рукоять меча.

– Корд, пожалуйста, – тихо сказал Гиран. – Не оставляй меня этому чудовищу. Не хочу быть дичью.

Капитан наклонил голову, уставился в пол и тихо позвал:

– Сигмон...

Закусив губу, тан развернулся и вышел, плотно прикрыв за собой дверь. Растолкав стражников, собравшихся у крыльца, он вышел на край площади и дрожащими руками вложил меч в ножны. Глядя в черное небо над головой, на желтый глаз луны, он пытался вспомнить лицо Риго, но никак не мог. Риго и Арли... Брат и сестра, изменившие его представления о ночном народе. Об упырях. Он ведь решил, что все вампиры такие, как они. Почему в памяти остается только хорошее? Почему он обманывает сам себя? Чудес не бывает. Нет дыма без огня, и старые сказки появились не на пустом месте. Нельзя по одному человеку судить сразу обо всех. Нельзя по бывшему курьеру судить о чудовищах, по Арли – о вампирах, а по лавочнику-убийце – обо всех людях.

За спиной громко хлопнула дверь, и голоса стражников умолкли. Сигмон резко обернулся и увидел Корда. Тот стоял на крыльце, прижимаясь спиной к двери. Капитан был бледнее горевшей в небе луны, и его голубые глаза пылали яростью. В руке он сжимал окровавленный меч, а кольчуга на груди стала пятнистой от россыпи темных брызг.

– Похоронить с почестями, – бросил капитан ближайшему стражнику. – Как погибшего на посту.

Выдохнув, он сошел с крыльца в примолкшую толпу и направился к Сигмону. На ходу задвинул меч в ножны, и на этот раз его рука даже не дрогнула. Но, подойдя к тану, капитан ухватился за его плечо, опустил голову и вздохнул так, словно только что пробежал не меньше лиги. Сигмон осторожно коснулся локтя Корда, не зная, что сказать.

– Порядок! – прорычал стражник, резко выпрямляясь. – Идем. У нас мало времени.

Сигмон медленно опустил руку и побрел следом за капитаном, пытаясь забыть молящий о смерти взгляд Гирана, оставшегося человеком даже после обращения в упыря.* * *

Для Сигмона остаток ночи и весь следующий день слились в одну серую полосу. Им с капитаном так и не удалось поспать. Но тан об этом не жалел – они успели сделать даже больше, чем рассчитывали.

Узнав о грядущем нападении упырей, Тир Савен схватился за голову. Проклиная свою догадливость и гадая, не накликал ли он сам беду, начальник стражи заметался по кабинету, изрыгая проклятья. Но успокоился он быстро: время уходило, утекало сквозь пальцы, а от проклятий оборона города крепче не становилась.

Тир, Корд и Сигмон устроили военный совет. Сели тут же, в кабинете, за огромный стол и составили план обороны Ташама. О том, что нужно покинуть город, никто даже не заикнулся.

На первый взгляд все выглядело не так уж худо – стены города высоки, ворота крепки, а в защитниках – полторы сотни хорошо вооруженных стражников. Если бы на город шли люди, Савен не стал бы беспокоиться. Но вампиры... Тан рассказал все, что знал – об их повадках, о слабых и сильных сторонах, об уязвимых местах. И все же все трое понимали: сотня новообращенных сметет защитников города, как весеннее половодье бобровые хатки. А полсотни Старших просто переберутся через стены, устроят охоту, и к утру армия упырей удвоится. И все же они не собирались отступать. Спорили до хрипоты, несколько часов подряд и в конце концов договорились. Потом разошлись каждый на свое место и к утру сделали все, что могли.

Еще до рассвета тан выследил и упокоил десяток новообращенных, бродивших по южным кварталам города. Старший снова удрал от него, но Сигмон чувствовал, что тот напуган и больше озабочен безопасностью своей шкуры, чем обращением горожан в упырей. Тан рассчитывал найти его днем, с помощью жителей Ташама.

Корд командовал стражниками. Он разбил их на отряды, втолковал, что нужно делать, и расставил по стенам. Особое внимание уделил западным воротам. Именно к ним шел тракт из Дарелена, и упыри должны были выйти к Ташаму с этой стороны. У ворот капитан поставил самый большой отряд стражников, готовых принять на себя основной удар вражьего войска. Потом он реквизировал все серебро, до которого смог дотянуться, и заставил стражей серебрить оружие. Особенно популярны оказались маленькие круглые пуговицы – они хорошо насаживались на арбалетные болты вместо наконечников. Сигмон рассказал Корду, что такое острие ударит упыря больнее, чем обычная сталь. Сам капитан разорил коллекцию оружия в доме коменданта и добыл два прекрасных меча старой работы – для себя и для Савена. Сигмон от меча отказался, решил оставить при себе тот простецкий клинок стражника, что забрал из мертвого Сагема, – уж больно хорошо он сидел в руке, словно для тана и делали. Кроме того, в коллекции нашлась длинная цепочка из эльфийского серебра. Ею Корд обмотал шест и вручил Нику, который, несмотря на раны, ходил за капитаном словно тень. К утру небольшое воинство Ташама было вооружено, воодушевлено и расставлено по местам. Стражники дремали прямо на стенах, не решаясь ни на минуту покинуть посты.

Начальник городской стражи тоже не терял времени даром. Он отдал под команду Корда всех стражников, оставив при себе только молодого дежурного по голубятне в качестве вестового – от него все равно не было проку на стенах. Вместе с ним Тир и пошел в народ.

В городе Савена любили: он вышел из бедной семьи и взобрался по служебной лестнице только благодаря природному упорству и уму. При этом никогда не делал подлостей, радел за город и достойно нес службу. Мзду не брал, не обижал купцов, гонял контрабандистов, судил справедливо и умудрился снискать уважение даже среди бандитов. Егобоялись, уважали и любили. Но главное, ему всегда верили. Начальник городской стражи Тир Савен никогда не лгал.

Для начала Савен разбудил всех оставшихся в городе квартальных старшин и собрал их на городской площади. Прямо на камнях разложили костры, пригнали повозки и собрали шатры. Со стороны площадь стала напоминать лагерь беженцев, но Савен велел называть это штабом обороны. В темноте, при свете факелов он растолковал старшинам, какая беда грозит Ташаму. Ему сразу поверили, да и сложно было не поверить таким дурным вестям, ведь обычно в худое верят сразу. Тир потребовал поднять горожан и выставить ополчение. Начало делу было положено – еще днем самые смелые ташамцы собрались в отряды милиции и сами прочесали город в поисках упырей. Но храбрецов набралось не больше полусотни. Сейчас Савен требовал от старшин поставить в строй не меньше трех сотен горожан – со своим оружием и провиантом. Старшины пообещали сделать все возможное и разошлись по кварталам – будить тех, кто еще остался в городе. А Савен двинулся дальше.

В одном из кабаков он нашел то, что искал – пьяного в дым менестреля, заливавшего печали кислым дешевым вином. Пил он с горя: никто не хотел слушать его песен – в Ташаме нынче стало не до развлечений. Савен попытался вырвать певца из лап дурмана, но не преуспел. Тогда, пообещав немеркнущую славу и посулив щедрую оплату, он забрал менестреля из кабака. И привел его в пустой двор, усеянный разрубленными телами упырей. Певец протрезвел в один миг, лишь заглянул в потухшие глаза одной отрубленной головы – и сразу очнулся. Выслушал указания Савена и постарался как можно быстрее унести ноги со страшного двора, превратившегося в кладбище.

Он появился только на рассвете – на главной городской площади, где все еще горели костры и стояли повозки. Настроив лютню, он запел, и на его голос постепенно потянулись горожане, разбуженные квартальными старшинами. А менестрель все пел – о новом подвиге Узника Дарелена, вставшего на защиту Ташама. Пел он о мужестве стражников, о беде, пришедшей в город, и о том, что народ Ташама, сплотившись, одолеет любую беду. Закончив песню, он заводил ее по новой, и куплеты менялись на глазах. Упырей становилось все больше, Узник Дарелена – все сильнее, стражники все мужественней, а горожане все дружнее. Толпа, собравшаяся на площади, с третьего раза стала подпевать, сдержанно поплевывая на брусчатку.

Описывая погибших упырей, менестрель красок не жалел. Особенно хорошо ему удавались отрубленные головы с потухшими глазами. Правда, в такие минуты его голос подозрительно подрагивал, а лютня фальшивила.

Когда солнце выползло из-за восточных холмов, а менестрель порядком охрип, к толпе подошел молодой широкоплечий человек. Отросшие черные волосы свешивались на воротник, а на подбородке собралась трехдневная щетина. Незнакомец кутался в длинный черный плащ, порядком изодранный, а на боку у него висел длинный меч, но никто на него внимания не обратил – на площади хватало незнакомцев. А тот, послушав менестреля, выругался так, что видавший виды народ брызнул от него в разные стороны. Погрозив онемевшему на миг певцу, человек развернулся и зашагал в сторону западных ворот. Удивленные ташамцы пожали плечами, а менестрель затянул следующий куплет. Никто из них не подозревал, что Узник Дарелена терпеть не может песен о себе.

Утром Тир Савен оказался предводителем войска горожан. Благодаря стараниям менестреля и старшин, их собралось на площади больше четырех сотен. Кожевники, кузнецы,пекари, перекупщики, торговцы – здесь был весь Ташам. Начальник стражи распахнул для них двери арсенала, кузнецы открыли лавки, и вскоре войско вооружилось. Ближе к обеду на площадь вышла сотня людей – с мечами, топорами и арбалетами. Душегубы, грабители, воры, контрабандисты – всех Савен хорошо знал, некоторых даже по именам. И все же он принял их под свои знамена, зная, что эти будут драться до конца, потому как в других городах своего отребья хватает и уходить им из Ташама некуда.

К вечеру город был готов к обороне. Стражники под командованием Корда сосредоточились на западных стенах, чтобы отразить основной удар вампиров. Горожане караулили другие стороны Ташама – больше для того чтобы вовремя поднять тревогу. Тир Савен возглавил две отборные сотни самых опытных людей, сколотив летучий отряд для патрулирования города. Он рассчитывал отлавливать упырей уже внутри города и собирался прийти на помощь тем защитникам, кому придется хуже других. Оглядев войско, впервые за последние два дня Савен подумал, что у них есть отличный шанс победить. Оборона крепка, а у него в запасе оставалось два не разыгранных козыря.

Сигмон так и не выследил последнего Старшего вампира. Его поймали пекари на улице бакалейщиков. Нашли его в подвале одной из пекарен и насмерть забили дубовыми скалками для теста, раскатав упыря по полу как блин. А потом выволокли на солнышко, и вскоре от Старшего осталась только горстка пепла.