Фрэнк Херберт

Под давлением

«Особым» морякам Подводного Флота США – выбранным на первые атомные подлодки – с уважением, посвящается

Белокурая секретарша убрала от губ полушарие микрофона пишущей машинки, работающей от голоса, и наклонилась над коробочкой интеркома.

– Явился энсин[1]Рэмси, сэр, – сообщила она.

Блондинка выпрямилась и поглядела снизу вверх на рыжеволосого офицера, стоящего рядом. На петлицах имелся зигзаг специалиста-электронщика над инициалами ПБ – ПсиБю – Психологического Бюро. Это был высокий мужчина, круглолицый, с легкой склонностью к полноте. Его розовое лицо было покрыто веснушками, которые делали офицера похожим на повзрослевшего Тома Сойера.

– Как правило, адмирал запаздывает с ответом, – сообщила секретарша.

Рэмси кивнул в ответ и поглядел на дверь за спиной у девушки. На тяжелой дубовой створке золотые буквы: «КОМНАТА ДЛЯ СОВЕЩАНИЙ – Без.1». – Уровень безопасности 1. Сквозь гул канцелярских звуков он мог слышать вызывающее нытье в зубах жужжание глушилки подслушивания.

В сознании вновь появились вопросы, от которых нельзя было уйти, сомнения, делавшие его психологом: «Если у них для меня есть трудная работа, смогу ли я выполнить ее? Что случится, если я откажусь?»

– Можете поставить его на стол, – предложила секретарша, указывая на черный деревянный ящичек со стороной ребра в фут, который Рэмси держал под левой рукой.

– Он не тяжелый, – ответил энсин. – Возможно, в первый раз адмирал не услыхал. Может, попробуете еще раз?

– Он меня услышал, – ответила блондинка. – Сейчас он там занят с высокими чинами. – Она указала на ящик. – Это то, чего они ожидают?

Рэмси усмехнулся:

– А вдруг они ожидают меня?

Блондинка презрительно фыркнула:

– У них там куча неприятностей с потопленными подводными буксировщиками. Ионибудут ждатьэнсина!Тут война идет, мистер. А вы всего лишь мальчик на посылках.

Рэмси охватила волна негодования. «Ах ты, сучка наглая, – думал он. – Могу спорить, ты назначаешь свидание по меньшей мере командующему». Ему хотелось сказать ей что-то обидное, но слов как-то не находилось.

Секретарша вновь приложила микрофон к губам и начала печатать.

«Пока я энсин, всегда буду выслушивать гадости от всяких писаришек. – Он повернулся к секретарше спиной, опять погрузившись в размышления: – Чего они от меня хотят? Того же, что и на „Дельфине“? Нет. Обе сказал бы мне. Наверное, чего-то серьезного. Для меня это может стать крупной удачей и шансом».

Он слышал, как у него за спиной секретарша вынула из машины лист бумаги.

«Если я получу важное назначение и вернусь героем, она будет из тех, кто заменит мне Дженнет. В мире полно подобных сучек.

Только что от меня нужно первому отделу Безопасности?»

Обе сказал лишь принести телеметрическое оборудование для дистанционного контроля за устройством «вампир» и в 14:00 явиться в канцелярию 1-го отдела Безопасности. Ибольше ничего. Рэмси глянул на свои часы. Прошла уже минута назначенного срока.

– Энсин Рэмси? – раздался у него за спиной мужской голос.

Рэмси обернулся. Дверь совещательной комнаты была открыта. В двери стоял седоволосый линейный капитан, держа руку на створке. За капитаном Рэмси заметил длинный стол, заваленный бумагами, картами, карандашами, переполненными пепельницами. Вокруг стола в тяжелых креслах напряженно сидели люди в мундирах. Над всем этим висело облако сизого табачного дыма.

– Да, это я энсин Рэмси.

Капитан глянул на коробку под мышкой у Рэмси и отступил на шаг.

– Проходите, пожалуйста.

Тот обошел стол секретарши и вступил в комнату. Капитан закрыл дверь и указал на стул:

– Присаживайтесь.

«Где же начальство?» – терялся Рэмси. Его взгляд метался по всей комнате, потом он заметил Обе: маленького, похожего на ощипанного цыпленка с растрепанной козлинойбородкой, единственного здесь гражданского, сидящего между двумя дородными коммодорами, как заключенный под охраной. Его ослепленные радиацией маленькие глаза глядели прямо перед собой. Горбик радарного «глаза» на его плече делал всю фигуру какой-то перекошенной.

Рэмси сел на указанный стул, позволив себе похихикать внутренне над коммодорами, охраняющими доктора Ричмонда Оберхаузена, директора ПсиБю.

«Обе десятком слов может превратить их в трясущееся желе».

Капитан, указавший Рэмси на стул, занял свое место за столом. Рэмси поставил черную коробку себе на колени, отметив следящие за ним взгляды.

«Обе пригласил их всех ради моего маленького изобретения», – думал он.

Здесь, в комнате, жужжание глушилки прослушивания было еще сильнее. У Рэмси заныли зубы. Он на мгновение закрыл глаза, частично снял боль, вновь открыл глаза и поглядел на испытующе смотрящих людей. Некоторые лица были ему известны.

Да, чины очень высокие.

Прямо напротив него, на другом конце стола, сидел адмирал Белланд, командующий силами Безопасности, «Великий Могол» Безопасности, великан с серо-стальными глазами, крючковатым носом и тонкой щербиной губ.

«Он похож на пирата», – подумал Рэмси.

Адмирал Белланд прочистил горло со звуком, похожим на лошадиное ржание, и сказал:

– Это тот самый энсин, джентльмены, о котором мы говорили.

Рэмси приподнял бровь. Он глядел на бесстрастное, замкнутое лицо доктора Оберхаузена. Казалось, начальник ПсиБю чего-то ждет.

– Вам знакома его степень допуска, – продолжил Белланд. – Это означает, что мы можем говорить с ним свободно. Никто не желает спросить…

– Извините, – доктор Оберхаузен приподнялся со своего места между двумя коммодорами медленным, осторожным движением. – Я не посвящал мистера Рэмси в какие-либо подробности нашей встречи. В связи с заданием, которое мы обслуживали, будет человечней, если мы будет трактовать его как равного. – Безжизненные глаза повернулиськ Белланду. – Как, адмирал?

Белланд подался вперед.

– Вот именно, доктор. Я к тому и вел.

В голосе адмирала звучало нечто среднее между уважением и раздраженностью.

Рэмси рассуждал: «Обе ведет встречу, как сам того хочет. Он точно знает, что без всех этих индюков ничего не получится. Он хочет, чтобы я понял намек, и желает помочь адмиралу высказать решающий довод».

Доктор Оберхаузен чопорно, не сгибаясь, сел на место. Весьма расчетливый жест.

Кресло Белланда заскрипело по полу. Адмирал встал и подошел к стене слева от него, указывая на проекционную карту приполярных областей.

– Энсин Рэмси, за последние два десятка недель мы потеряли в этих водах двадцать подводных буксировщиков. – Он повернулся к Рэмси всем корпусом, будто школьный учитель, предлагающий решить какую-то задачу. – Вам известна наша неотложная потребность в нефти?

«Известна?» – Рэмси подавил невольную усмешку. В его сознании тут же начал перелистываться бесконечный список предписаний по экономии нефти: проверки, расходные акты, спецкатегории, награды за рацпредложения. Он кивнул.

Адмиральский рокочущий бас продолжал:

– Вот уже два года мы добываем дополнительную нефть из месторождений на континентальном шельфе морей, прилегающих к странам Восточного Блока.

Его левая рука сделала неопределенный жест в направлении карты.

У Рэмси лоб покрылся испариной. «Так значит слухи были правдивыми: подводники грабят вражескую нефть!»

– Мы разработали технику подводного бурения, работающую с переделанными подводными буксировщиками, – говорил адмирал. – Высокоскоростные насосы с низким трением и новый вид пластиковых танков-цистерн завершают картину.

Губы адмирала растянулись, как будто он хотел изобразить ими обезоруживающую улыбку. Но это сделало его еще более похожим на пирата.

– Наши ребята называют эти танки «слизнями», а насосы – «москитами».

В комнате раздались угодливые смешки. Рэмси тоже улыбнулся, отметив про себя, что Оберхаузен сохраняет репутацию Древнего Каменного Лица.

Адмирал Белланд продолжил:

– «Слизень» вмещает в себя около ста миллионов баррелей нефти. «Восточные» знают, что теряют нефть. Знают как, но у них нет точных сведений где или когда. Пока нам удавалось перехитрить их. – Голос адмирала стал еще громче. – Наши системы обнаружения исключительны. Наши…

Ломкий голос доктора Оберхаузена перебил его:

– У нас все исключительное, кроме возможности удержаться от того, чтобы нас не топили.

Адмирал нахмурился.

Рэмси понял намек и включился в разговор.

– А каков был процент несчастных случаев на тех двух десятках буксиров, которые мы потеряли, сэр?

Сидящий рядом с Белландом капитан, с похожим на совиное лицом, сухо ответил:

– В последних двадцати операциях мы потеряли все двадцать.

– Все сто процентов, – сказал доктор Оберхаузен. Его невидящие глаза нащупали лейтенант-коммандера с головой, похожей на свеклу, сидящего в другом конце комнаты.

– Коммандер Тернер, не могли бы вы показать мистеру Рэмси штуку, обнаруженную вашими парнями?

Лейтенант-коммандер толкнул по поверхности стола черный цилиндр размером со свинцовый карандаш. Офицеры передавали его из рук в руки, пока он не попал к Рэмси. Тот стал рассматривать его.

– Работа мистера Рэмси, естественно, включает в себя и электронное оборудование, – объяснил доктор Оберхаузен. – Он специалист по инструментам, которые используются для обнаружения травматических последствий для психики.

Рэмси понял и этот намек. Итак, он был всеведущим экспертом ПсиБю по электронике, Человеком-Знающим-Все-Ваши-Скрытые-Мысли. Следовательно, в присутствии этого человека нельзя иметь Скрытых Мыслей. Показным движением Рэмси поставил на стол свою черную коробку. Он поместил цилиндрик в коробку, стараясь создать впечатление, что в совершенстве знает тайну устройства и обязательно ее откроет, пусть он даже и ниже всех по званию.

«Черт подери, но что это за штука?» – думал он.

– Возможно, что вы определите ее как направленный излучатель.

Рэмси глядел на гладкую поверхность черного цилиндра. «И что будут делать все эти люди, если я подтвержу эту версию узконаправленного передатчика, „маячка“? – спрашивал самого себя. – Должно быть, Обе загипнотизировал их».

Белланд перенес свой раздраженно-уважительный тон на Рэмси:

– «Восточники» поместили эти штуки на борт наших подводных буксиров. Мы считаем, что это устройство замедленного действия, включающееся уже в море. К несчастью, мы не можем обследовать их достаточно тщательно без того, чтобы не взорвался заряд, вставленный внутрь, чтобы туда не совался кто-то непрошеный.

Рэмси поглядел на доктора Оберхаузена, затем на Белланда. Этот взгляд и без слов значил: «Ну ладно, если вы хотите перевалить эту проблему на ПсиБю…»

Адмирал несколько восстановил честь своих подчиненных, сказав:

– Тернер считает, что это его проблема.

Рэмси глянул на светлоголового лейтенант-коммандера. «И тебя понизят в звании, если ты это дело завалишь», – подумал он.

Лейтенант-коммандер старался стать понезаметней.

Коммодор, сидящий справа от доктора Оберхаузена, сказал:

– Их могли бы включать вражеские агенты, находящиеся на борту буксиров.

На это доктор Оберхаузен заметил:

– Чтобы не тратить лишних слов, эти устройства направляют врагов на наши секретные скважины.

– Главная неприятность в том, – заявил Белланд, – что мы бессильны против «спящих» агентов, которых Восточный Блок завербовал очень давно – задолго до войны – сзаданием ждать нужного момента. Это люди на самых неожиданных местах. – Он опять нахмурился. – Как мой шофер… – Белланд немного успокоился и направил мрачный взгляд на Рэмси. – Мы совершенно уверены, что вы не «спящий» агент.

– Абсолютно уверены? – спросил тот.

– Я совершенно уверен, что в этой комнате «спящих» агентов нет, – прорычал Белланд. – Но только я. – Он снова повернулся к настенной карте и указал точку в Баренцевом море. – Это остров Новая Земля. Возле западного побережья имеется узкий шельф. Он кончается на глубине в две сотни фатомов.[2]Здесь крутой склон. На нем мы имеем скважину самого богатого по нашим расчетам месторождения. «Восточники» даже не подозревают, что оно здесь… пока.

Доктор Оберхаузен положил на стол костлявую руку и стукнул пальцем.

– Нам следует объяснить мистеру Рэмси и важность морального фактора. – Он повернулся к энсину. – Вы понимаете, что мы не можем удержать наши потери в секрете. В результате, настроение экипажей подводных буксиров оставляет желать лучшего. Нам нужныхорошиеновости.

Белланд приказал:

– Тернер, заберите это отсюда.

Адмирал вернулся в просевшее под ним кресло, будто боевой корабль размещался в сухом доке.

Тернер, сфокусировав свои водянисто-голубые глаза на Рэмси, сказал:

– Мы проверили, проверяем и перепроверяем все команды подводных буксировщиков. Выявили одну, выглядящую неплохо. Сейчас они в лагере отдыха «Гарден Гленн» и выйдут в рейс через пять недель. Правда, у них нет офицера-электронщика.

Рэмси подумал: «Великий Огорчитель Фрейд! Неужели они захапают меня в свои лапы в качестве подводника?!»

Как бы прочитав его мысли, доктор Оберхаузен сказал:

– Вот куда вы направитесь, Рэмси.

Он кивнул Тернеру:

– Простите, коммандер, но мы тратим слишком много времени на этот вопрос.

Тернер бросил взгляд на Белланда и сел в свое кресло.

– Конечно, доктор.

Доктор поднялся, опять проявляя чувство большой осторожности.

– Как бы там ни было, это уже моя сфера деятельности. Видите ли, Рэмси, во время последней операции у офицера-электронщика появились психические отклонения. Это та же проблема, которой вы занимались на «Дельфине». Более того! Подводные буксиры гораздо меньше, полный экипаж насчитывает только четыре человека. Все основные симптомы указывают на наведенную паранойю.

– Капитан? – спросил Рэмси.

– Именно.

«А сейчас мы поразим туземцев своими волшебными знаниями», – подумал Рэмси. Он сказал:

– Когда я был на «Дельфине», то заметил подобные же условия возникновения синдрома «военной усталости».

Он похлопал по стоящей на столе коробке.

– Эмоциональные отклонения у капитана в различной степени отражались на всем персонале корабля.

– Доктор Оберхаузен уже отмечал вашу работу на «Дельфине», – заметил Тернер.

Рэмси кивнул.

– Меня беспокоит одна вещь. Вы отметили, что уровень команды очень высокий. Но такого еще не отмечалось, если капитан на грани психического срыва.

– Вот и займитесь этим, когда будете с ними, – предложил доктор. – Мы уже собрались было списать этого капитана на берег. Но сейчас командование говорит нам, что унего с командой хорошие, если не больше, шансы на успешное проведение похода к Новой Земле. Но только в случае обязательного наличия всех иных условий.

Он замолчал и потянул себя за мочку уха.

Рэмси воспринял сигнал и подумал: «Ага, так вот в чем штука. Какая-то важная шишка не согласна с моим включением в операцию, а для Обе жизненно важно, чтобы я попал в эту команду. С кем же мы играем? С адмиралом? Да нет, он сделает все, достаточно слова Обе. – Энсин перехватил хмурый взгляд коммодора, сидящего слева от Оберхаузена и впервые заметил отблеск на его петлицах. – Советник президента! Вот кто это может быть».

– И одно из этих условий – скрытое наблюдение психолога, – высказал предположение Рэмси. – А как вы собираетесь подключить капитана к моей системе дистанционного тестирования без его ведома?

– Адмирал Белланд предложил остроумное решение, – объяснил доктор Оберхаузен. – Служба Безопасности имеет новый детектор для обнаружения и борьбы с этими шпионскими передатчиками. Шарик динамика хирургическим путем вживляется в шею. Он подключен к волновым сканерам, которые вживляются под мышками. Миниатюризация позволяет нам вместе с динамиком поместить и нужное вам регистрирующее устройство.

Рэмси поклонился адмиралу.

– Разумно. Итак, вы снарядите капитана подобным образом, а я буду постоянно следить за его психическим состоянием.

– Именно так, – заметил Оберхаузен. – Правда, здесь возникали кое-какие возражения. – Слепые глаза уставились на сидящего слева коммодора. – Их смысл в том, что у вас нет длительного боевого опыта работы на подводном буксире. А это особенная служба.

Коммодор согласно кивнул и поглядел на Рэмси.

– Мы уже шестнадцать лет находимся в состоянии войны, – сказал он. – Как получилось, что вы избегли боевых действий?

«О, этот снобизм, – думал Рэмси. Он повернул коробку с телеметрической аппаратурой, пока одна ее грань полностью не закрыла коммодора. – А когда сомневаешься, начинай всех охаивать».

– Каждый человек, которого мы сохраняем для боевых действий, приближает нашу победу, – ответил Рэмси.

Жестокое лицо коммодора начало багроветь.

– У мистера Рэмси уникальная комбинация образований – психология и электроника – и он слишком ценен, чтобы им рисковать, – объяснил доктор Оберхаузен. – Он выполняет только особенные задания – как в случае с «Дельфином» – когда только он может справиться.

– Если он настолько ценный специалист, почему вы рискуете им сейчас? – потребовал ответа коммодор. – Нет, все это в высшей степени неправильно!

Адмирал Белланд поглядел на него.

– Да, Льюис, действительно разработанным мистером Рэмси оборудованием для телеметрии эмоционального состояния может пользоваться и кто-то другой. Но дело в том, что его изобретательность может быть весьма полезной, особенно в нашем случае.

– Можете считать меня грубияном и невежей, – сказал коммодор, – но тогда бы мне хотелось знать, почему этот молодой человек – если уж он настолько хорош – все еще, – он искоса глянул на петлицы Рэмси, – все еще энсин.

Доктор Оберхаузен поднял руку.

– Позвольте мне ответить, дорогой адмирал.

Он повернулся к коммодору.

– А все это потому, что есть люди, которых возмущает факт, что мне удается не дать напялить униформу на себя самого и на лучших сотрудников своего отдела. Это те, кто вообще не видит необходимости в существовании этого особого отделения. И весьма прискорбно, что те из моих людей, которым приказано одеть форму, с огромнейшим трудом поднимаются по служебной лестнице, несмотря на уровень их талантов.

Похоже, что коммодор был готов взорваться.

– Но по праву, – добавил доктор, – мистер Рэмси мог быть уже как минимум коммодором.

Кто-то закашлялся, и это нарушило тишину, повисшую в комнате.

Рэмси захотелось очутиться где угодно, лишь бы подальше от глаз коммодора. Тот сказал:

– Ладно, беру свои возражения назад.

Но тон его голоса говорил: «Моего мнения вам не изменить».

– Я собираюсь, – добавил доктор Оберхаузен, – после выполнения данного задания освободить мистера Рэмси от действительной службы и сделать начальником отдела, занимающегося проблемами подводников.

Кривая усмешка дернула уголок рта коммодора.

– Если он останется в живых, – заметил он.

Рэмси стерпел.

Как бы не услышав последних слов, доктор продолжил: