Чтение 5–й страницы книги ~Экипаж черного корабля~

Ну что же, вам легче, генерал, подумаешь, несколько десятков болтов высыпалось их коробки. Посчитаем, отметим, сколько чего: механиков-водителей — три штуки; командиров танков — тоже три; пулеметчиков — шесть штучек; операторов… Тщательно впишем в хронопластину и пошлем уведомление вверх, в те инстанции, в которых даже генералы-канониры, а не то что заряжающие, складированы ящиками. Там тщательно, а может, с ленцой покопаются, выудят, что требуется, в коробку запечатают и пришлют сюда, в распоряжение обделенного ныне в личном составе лейтенанта. Хорошо, весело устроена военная машина!

Откуда-то, сквозь мрачность размышлений бубнил свое восседающий, а теперь даже расхаживающий по кабинету генерал-канонир:

— Вы проявили себя грамотным офицером, броне-лейтенант. Похвально. Не имею возможности вас наградить, однако не поленюсь сделать запрос о возможности поощрения в высшие инстанции. — Хорис не успевает опомниться, как верховный канонир треплет его так и не доотмытую от тросовой смазки руку. — Я лично считаю вас вполне годным на выдвижение, однако по этому поводу мы еще посоветуемся с «расовыми наблюдателями» и прочими инстанциями. Ну, что же:

— Служу Республике! (что еще можно ответить?) Но вдруг неожиданный ход:

— А скажите, лейтенант Хорис, вы ведь, возвращаясь к своим танкам, хотели найти там живых?

Броне-лейтенант растерялся только на секундочку, но слезы, выступающие из глаз, выдали его ответ и без произнесения слов.

— Сколько тел вы нашли, Хорис?

— Каких тел, генерал! — Лейтенант закусил губу. — Одни ошметки, даже ни одной целой ноги, не то что головы. Я не пойму, что в «Циклопе» может так гореть?

— Сами знаете, это были кумулятивные, причем крупнокалиберные, снаряды. И вы не виноваты в случившемся, вы вели разведку, и это участь разведчиков — натыкаться на засады. А сейчас идите отдыхать. Держитесь бодро. Вы теперь герой, у нас достаточно молодняка, который будет смотреть на вас, как на бога. Так что не раскисайте. А всехсолдат, что были с вами, поощрят. Составьте список, кто проявил себя наиболее рьяно. Все, лейтенант, спать!

77.КАРТЫ, ЦИРКУЛИ И ФИЗИКА

Дешифруя новую телефонограмму от ШОНО, Тутор-Рор не ожидал ничего хорошего. Это могло быть подтверждение предписания, полученного ранее от ШВЗС, только с более укороченными сроками выполнения, либо вообще с требованием уже сейчас доложить о рекогносцировке новой позиции где-нибудь на северо-востоке вблизи полуострова Северный. Однако генерал-канонир ошибся. Шифровка обязывала провести «дальнобойное» зондирование местности с целью «доразведки» глубоких тылов противника на предмет обнаружения «не подвергнутых разрушению городов, крупных действующих заводов, а также уцелевших складов военной техники и стратегического сырья».

Генерал-канонир отнесся к заданию скептически. Конечно, «Ящер» мог «заглядывать» за горизонт. Многократно переотразившись от земли и ионосферы, луч большого локатора нес информацию об объектах, расположенных в пяти и даже более тысячах километров. Однако чем дальше, тем все менее точными оказывались его данные. Ведь получаемый «боевой горой» ответный сигнал, в свою очередь, снова проходил весь путь отражений и переотражений от земли к небу и обратно, а значит, еще более искажался. Здесьработали законы физики, и обойти их с этим типом локатора Тутор-Pop никак не мог. На предельной дистанции даже данные о местоположении такого огромного объекта, как город, и то не давали какой-нибудь сверхдальнобойной боеголовке почти никакой помощи — промах гарантировался разрешающей способностью радара. Кроме того, как мог аналитический отдел подвижной крепости, пользуясь «загоризонтником», отличить работающий завод от неработающего? Это был полный идиотизм.

Однако, с умом читая полученную инструкцию, сам Тутор-Pop мог кое-что узнать о творящихся на Гее делах, и не только в Эйрарбии, но и на Брашпутиде. К примеру, то, что «Ящер» не поторопили с перемещением, могло сигнализировать о том, что у флота что-то, пусть шатко-валко, но налаживается. Возможно, высадка произойдет все же там, где первоначально планировалось, — на Берегу Вдвойне Теплого Утра. Одновременно с этим приказ на обнаружение (принципиально не могущих быть обнаруженными «Ящером») эйрарбакских складов НЗ свидетельствовал о том, что родная Республика не слишком рассчитывает захватить их в ближайшее время, а значит, не очень надеется на скорую победу. Кроме всего, не говорит ли приказ по поиску стратегических целей о том, что на подвергшемся удару острове Мадогос удалось ввести в строй что-то из снарядо-ракетного арсенала? Но опять же, не является ли указание на нахождение городов и прочего свидетельством того, что расхваленный первоначальный удар стратегических сил не везде достиг целей?

Короче, чем больше покусывающий посеребренную рукоятку циркуля генерал-канонир задумывался, тем более запутывался. Очень походило на то, что, привлеки он к делу истинной «дешифровки» телефонограммы весь аналитический отдел «горы», это бы тоже ни к чему не привело. Глубокое обдумывание чего-либо имеет свойство вводить производящих мышление существ в ступор, и единственным вариантом спасения является переход к действию.

Следуя этому принципу, командир гига-танка вовремя остановился, отбросил циркуль и, соединившись с «разведчиками», приказал произвести сверхдальнее зондированиематерика Эйрарбия.

78.ОСКАЛ

Что есть наши прикидки и планирование сегодня против катящегося из будущего завтра? Не то же ли самое, что нынешняя досада на наше вчера, которое тоже могло быть другим, если бы позавчера мы учли некоторые факторы, известные теперь? Да, нельзя изменить прошлое, оно свершилось. Но раз будущее является его отражением, хоть на неговозможно воздействовать эффективно? И это самообман, точнее, хитро расставленный природой силок, дабы ловить в сети грядущего не только неразумную толстокожесть материи, но и завлекать сиренами маленьких, зато сильно-сильно возомнивших о себе существ, имеющих в голове достаточно совершенную вычислительную машину? Многие, очень многие из них сегодня поняли, что мир —более сложная штука, чем казалось под фонограммой памяти, записавшей четкий уверенный в себе голос Тутора. Рора.

И урок был столь очевиден, что даже сам генерал-канонир поперхнулся таким резким поворотом настоящего. До сей поры и в мыслях и в жизни он привык к более плавным виражам реальности. Говоря технолого-военным языком, произошел сбой сопровождения по всем параметрам. И нужно было бы сделать перенастройку, но время для этого кануло в прошлое, снова ставя мираж досадной оплошности, подсказывая, что если бы тогда сделать и спланировать что-то, то…

Но ушло, провалилось в тартарары вчера, а неопределенность будущего продемонстрировала оскал, походя сжевав планы и расписания, начертанные раньше.

И для начала, стуча обухом неверия в голову, не сдвинулись с места отсекающие и рубящие отсеки «горы» на части противопожарные щиты-ворота. И екнуло сердце у тех, кто был поблизости, потому как там, где по плану весь напор потревоженного улья РНК должен был сдержать один вооруженный иглометом охранник, теперь требовался взвод. А он ведь не телепортируется через пространство и должен тратить некоторое время на передислокацию. И срезонировало в черепе неверием у тех, кто уже хозяйничал на пультах внутренней технической жизни «Сонного ящера», когда им доложили. И в истерике кто-то орал в телефон прямым текстом и советовал дернуть, еще и еще раз дернуть подлый, выскочивший из повиновения рубильник. И лейтенантик тремя технологическими палубами глубже дергал, отковыривал выданным кортиком жестяную панель, роняя под ноги вывороченные болты, стремясь хоть как, хоть пальцами, замкнуть проводку, дабы сдвинуть эту уснувшую в летаргии стальную плиту. Но она не двигалась, совсем не хотела резать навылет широкую коридорную плоскость. А оттуда, из неотсеченной близи, топча молчание, накатывалась сапоговая масса. И нужно было стрелять, ну хотя бы не в нее — себе самому в голову. Так близка и приручена восьмиствольная компактность, но сколько секунд решительности она требует? И ведь решительность-то в наличии, вот ладонь, готовая стиснуть оголенный провод вывернутой пасти рубильника, но нет времечка перенацелить. Уже заламывают руки, лупит с размаху набежавшая сапоговая свалка, стынут отделенные от рта, но еще болтающиеся в нем уже лишние зубы, и близкая неумелость игломета режется расстоянием и сапожной чернотой, рубящей живот.

И где-то за прикрытием кучи палуб бледнеющий генерал-канонир, тоже уже поглощенный этой неопределенностью будущего. Точнее, определенностью, только вовсе не той, начертанной в мысленной прикидке. И спешные команды. И уже «до лампочки» секретность процесса: две группы посвященных офицеров с оружием по лестницам вниз; и блокировка лифтов; и, наверное, стрельба на поражение.

А потом новый ушат холода в планы: председатель Расового Наблюдательного Комитета Мурашу-Дид не обнаружен там, где его отслеживали до последней минуты. И снова группы с оружием на перехват, блокируя возможные и мало возможные выходы. И уже нет резервов. И где-то надо ослабить, дабы где-то — знать бы где — уплотнить. И трещит по швам план.

79.ДАЛЕКИЕ ВЗРЫВЫ

Тутор-Pop уже запутался, продолжает ли он инерционно выполнять обязанности командира «боевой горы» или все его внешние шевеления есть мишура, столь искусно маскирующаяся под добросовестное служение Республике, что Уже ничем не отличается от истинного, прочувствованного нутром, уставного движения по жизни. Возможно, положение, в котором находился генерал, было достаточно уникальным, однако в самом чувстве раздвоенности не присутствовало ничего чрезвычайно необычного. Любой знаком с такой штукой, когда, к примеру, нужно выполнить какую-то утомительную, долгую и, на свежий взгляд, абсолютно неинтересную работу. Однако в процессе ее осуществления сознание внезапно ловит себя самое в роли наблюдателя и с удивлением фиксирует, что тело и мозги заняты этой тягомотиной вполне сознательно, даже с энтузиазмом, отыскав в банальности какое-то творческое начало. Темна психика человека. Вот и сейчас генерал-канонир, следуя некой навсегда выработанной схеме контроля, решил проверить, чем занят «мозг» боевого «Ящера» — его научный стержень, копье дальнобойного лицезрения мира — аналитический отдел.

Трубку на том конце провода поднял Брочи-Фуф. В отличие от всех других отделов и служб «боевой горы» аналитики не расписывали график дежурств и прочие прелести, присущие постоянной готовности к действию. Они служили по относительно гражданскому графику. Многие из них были фанатами математического моделирования или еще чего-то похожего, а поскольку на борту «Ящера» отсутствовали развлечения, присущие мегаполисам, то особо «безумные» аналитики могли сидеть «прибитыми» к своим креслам сутки напролет. Но иногда, наоборот, средь «бела дня» можно было не найти в отделе ни одной живой души, кроме начальника «параноиков». Сейчас был, видимо, первый из возможных случаев.

— Чем заняты люди? — спросил Тутор-Pop.

— Командир, я вам кланяюсь, — привычно панибратски ляпнул старший аналитик по кличке Весельчак. Тутор так же привычно поморщился. — У нас три классных взрыва на юго-востоке. А вы уже, наверное, в курсе? Короче, мы тут с ребятами уточняем параметры. Пока думаем, ближний где-то четыре-пять мегатонн, наземный. Еще пытаемся связатьего эпицентр с полученной ранее «загоризонтником» картинкой. Так сказать, выявить, имеет ли «Соня» косвенное отношение к нанесенным ударам.

«То есть не порученное ли нам ранее зондирование территории указало стратегам новые цели для дальнобойных ударов?» — хотел спросить Тутор-Pop, но не успел, разговорс Брочи-Фуфом отличался тем, что уж если старший аналитик начинал говорить, то выбалтывал все. Уточняющие вопросы не требовались, достаточно было внимательно слушать, дабы не пропустить искомое. Потому генерал Тутор прикрыл глаза для лучшего представления подпрыгивающего от нетерпения и брызжущего слюной старшего техноаналитика.

— Однако тут один паренек — перспективные мозги, прошу вас, как главнокомандующего, учесть — выдвинул идею-прелесть. Что, если это рванули не наши боеприпасы, а «баковские»? Республиканских войск в таких далях суши по идее еще нет, значит, мегатонны бросали не по нашим. Так? И случайный взрыв на складе тоже отпадает, их же три, ивсе в разных местах. Он предположил, что в Империи уже началась!..

— Кто? — решил уточнить генерал-канонир.

— Сандаль, то есть Рико-Люл, младший полуаналитик.

— Да нет, не кто выдал гипотезу. Оговорился. Кто, в смысле что началось?

— Она самая, та, что предсказывали.

— Послушай, Брочи, я, может, отупел от службы, так что ты уж поясни.

— Гражданская война, командир!

— Гражданская война?

— Да, имперцы месят друг друга, причем атомными бомбами!

— Очень интересно, — зевнул Тутор-Pop. — Разве это может выйти за рамки предположения?

— В том-то и дело, что вполне. Если ветры подуют в нашу сторону, мы будем способны через некоторое время по пробам воздуха с больших высот определить состав изотопов и уже по нему понять, чьи бомбы взорвались, наши или «баковские».

— Понял, Весельчак, — кивнул генерал. — И вы, конечно, предлагаете запустить зонд или даже «тянитолкай», да?

— Пока рано, генерал-канонир, ветровые потоки еще не успели донести сюда изотопы. Или вы хотите, послать «тянитолкай» прямо туда? В принципе всего тысяча двести км…

— Я хочу послать туда дирижабль, Брочи? — удивился Тутор-Pop.

— Ну, я думал…

— Что за бред. Ладно, продолжайте работать.

Командир «горы» отключил связь. Похоже, на борту энтузиазм во славу науки еще не иссяк, хоть этому можно радоваться, подвел он невеселые итоги.

80.ШЕСТЕРЕНКИ

И внезапно доходит, что не может быть столько совпадений одновременно, и, значит, пошатнувшуюся теперь идеальность плана пресекла не межа совпадений, а чей-то встречный контрплан. И сила его в том, что учитывает он изъяны проводимого сейчас, поскольку базируется на самом страшном факте — предательстве. И когда столь логичная и теперь простая догадка вспыхивает не только в голове генерала-канонира, но у всех, кто в курсе дела, призрак недоверия накладывает лапу на вершащееся и окончательно смахивает лоскуток проводимого плана. Но возвратить все назад, сделать вид, что ничего не происходит, уже, понятно, нельзя.

И вроде сил в подчинении немерено — десять тысяч человек экипажа, аккуратные груды взрывной мощи, сотни танков в тросовых струнах и даже разделенный на маленькие дольки атомный огонь, а нет во всем этом толку. Потому как по большому счету вся эта силища не ваша личная игрушка, вы только звено, промежуточная шестерня, передающая вращение всей этой механике оттуда, с отдалившихся за горизонт и за океаны штабов. И, видимо, очень зря вы надеялись, что в случае хирургического отсечения верхних,давящих на головушку шестеренок, аккуратного отведения их в сторонку, дабы они визжали вхолостую, ваша собственная станет самой важной, эдаким вечным двигателем, на который замыкается трехсолнцевая Вселенная. Оказывается, не столь просты и неповоротливы те скрипучие, кажущиеся заржавевшими колесики, и под слоем порыжевшегомягкотелого железа прячут они сверкающие алмазные когти. И все на свете у тех когтей предусмотрено, даже ваш совсекретный, столь романтически-оригинальный, запихнутый подальше от чужих глаз планчик. Просвечен он навылет рентгеном тех когтистых, пакостных шестеренок. И есть у тех шестеренок какая-то хитрая параллельная система, следящая за всеми соседями, не дающая им вырваться из механики и стать по-настоящему живыми. И в реальности это проявляется пробуксовкой одного, второго, а потом и прочих звеньев вашего плана. И вроде бы тайно выдвигаемые из тьмы ваших расчетов вооруженные группы захвата то там, то здесь натыкаются на умело и совсем недавно расставленные засады. И нет этому конца.

81.ОБМЕН ЛЮБЕЗНОСТЯМИ

— Ну что? — напудренно хихикая, спросил родившийся из неизвестности председатель РНК, родившийся покуда только в линии связи, а не воочию. — Что делать будем, генерал Тутор-Pop? Может, распилим нашего «Соню» на части? Кто чего захватил, тот и будет этим распоряжаться. — И снова вымученное хихиканье под вибрацию паники в голове Тутора-Рора. — Значит, так. У меня на сегодня: палуба «пять», причем все проходы и лифты; несколько пультов управления, вам, технарю, лучше знать, какие; вот с погрузочной палубой — прокол. Но, как вы думаете, стоит ставить нашу десантуру в известность насчет вашего бунта, а? Я почти предвижу, какова будет реакция. Ну и самое главное, генерал Тутор-Pop: у меня под контролем наше сердце, пламенный мотор, — термоядерный реактор. Я человек темный, не технолог, смутно разбираюсь, чем он от атомных отличается, так что на всякий случай я захватил и оба других, в том числе резервный. Так вот, генерал-канонир, я не очень соображаю, как их включать-выключать, поэтому у меня под боком достаточное количество специалистов. Думаю, не все они в курсе, что на борту «Ящера» мог состояться переворот, так что конспирацию я соблюдаю, не желаю ронять ваше генеральское достоинство перед экипажем. Видите, как по-рыцарски я с вами поступаю? А вы? Ведь вы же, генерал, желали меня просто убить. Нехорошо получается, ай-ай-ай. У вашей же маленькой банды, генерал, тоже кое-что под контролем, к примеру, узлы связи и еще всякие жизнеобеспечивающие штучки. Так вот, если дело для нас пойдет совсем плохо или вы, Тутор-Pop, начнете использовать недозволенные методы, допустим, обрезание нам подачи воздуха, я взорву реакторы, а может, просто заглушу. Поняли перспективу? Не слышу вас, господин командующий «Ящером». Алло!

— Я внимательно слушаю, Мурашу-Дид, — проявил расторопность Тутор-Pop, что еще остается делать. — У вас есть предложения?

— Вот это разговор, генерал, — снова хихикнул эрэнкашник. — Да, генерал Тутор-Pop. Предлагаю во имя гуманности и дружбы во внутренностях «горы» заключить перемирие и провести небольшие переговоры с обменом любезностями и нотами. Как поняли?

— А подумать?

— Не возбраняется, генерал. Только не очень долго, мне может надоесть, — отозвался довольный Мурашу-Дид и отвалил прочь, исчезая в переплетениях световодов,

82.ЧЕРНАЯ МАСТЬ

Может ли борьба за власть длиться вечно или хотя бы относительно долго? Однозначно может, но в значительном пространственном объеме. В малом борьба с неумолимостью валящегося с неба метеорита разваливается, следуя закону полураспада, на победу и поражение. Скорость полураспада зависит от множества добавочных факторов, но главным остается все-таки объем вовлеченного в дележку пространства. Еще он зависит от соотношения втянутых в борьбу сил, однако не слишком напрямую. У тех, кто захватил арсеналы «Сонного ящера», имелись снаряды, подрыва которых хватало на сметание с арены как противника, так и себя вместе с самим предметом дележки. Так что не все,далеко не все соотносится с наличествующей в распоряжении силищей.

И поскольку в деле не стрельба в загоризонтные дальности с обходом радарных ловушек и не ожидаемая внезапность индикаторного мерцания, от которого леденеет сердце, и даже не утонченная меткость телескопной сложности снайперского искусства (нет в «боевой горе» километровой коридорной прямоты, хоть она и достаточно великанская штучка), то, следовательно, в деле забытая многими седая древность — бесстрашие коротких штрековых бросков и врубание в неизвестность дверных проемов, за которыми — чет-нечет — жизнь-смерть. Только в первом случае — снова деление вероятности, и снова — чет-нечет. И вот тут уже, особенно когда дух ваш подкреплен не столь уверенной правотой, когда большинство встречных-поперечных скорее всего статичные, нейтральные и не втянутые в битву фигуры, тогда первичную роль начинают играть сноровка-тренировка.

А значит, не индикаторная лучеглазая цепкость, а пучковые игольные удары в короткость видимых, слышимо-осязаемых тел. И как следствие те, кто не учился в броне-академиях вклинивать макеты «гор» в картонно-материковые изгибы, укладывать гигакалибры в узкую покатость баллистических кривых, рассчитывать граммную алчность тысячемильных пробежек термоядерных движителей, а вместо этого тренировал ухо в измерении длительности шипения игломета и по тому шипению мог знать, когда у свернувшегося за углом врага кончаются впихнутые в обойму иглы, или просто умел, не шумя, отработанным языком жестов осуществлять прием-передачу значимой для боя информации — тот получал некоторое преимущество. Очень часто этого достаточно. К тому же каждый новый успех все увеличивал и увеличивал фору поклонников Честного Меча, ту, что легла черной мастью после неудачи «тихой» революции генерала Тутора.

83.НЕЗАМКНУТАЯ ВСЕЛЕННАЯ

Новое лихорадочное планирование, когда карты не в масть: что может быть хуже? И кто-то в паническом метании мыслей:

— Биосклад под нашим контролем! Можно что-нибудь сделать, генерал Тутор-Pop. — И блестящие надеждой мальчишеские глаза над заслуженной позолотой погон.

— Вы считаете возможным травануть все нижние отсеки? — совсем без усмешки размышлял вслух командующий «горы». — Если предупредить своих — нет смысла — потеря внезапности. И даже если так… — Он перелистал в уме страницы наставлений. — Дегазация — две недели. И то риск. Мы не можем позволить себе такой отдых здесь — на вражеской территории.

— Химия? — коротко предложил кто-то поменьше рангом.

— Та же катавасия, — кивнул Тутор с пониманием, что вся эта викторина — просто оттяжка времени. — Да и нет у нас в распоряжении требуемо малых доз. Сами знаете, сколько в любом «летучем контейнере» реагентов.

И снова все замолкли, в мертвом ожидании момента, когда пятерня главного мятежника ляжет на схему-план внутренностей «боевой горы»: здесь не чуждое эйрарбакское строение, где можно пыхнуть по коридорам слепящим, расходящимся огнеметным конусом; здесь «живая» металлическая крепость, нашпигованная нервами высоковольтных кабельных жил. И потому, сжав челюсти и почти не моргая, они ждали приказа идти навстречу шипящим игольчатым сгусткам. Можно возмутиться — не этому их всех учили в бронеакадемиях: обычно такие вещи творит пехотное мясо пассажиров-десантников. Однако — альтернативы? И резонируют пустотой тяжелые от безвыходности головы.

— Нас кто-то выдал, — теребя пуговичку воротника, откашлялся Тутор-Pop. — Соображений по этому поводу, понятное дело, нет. Но будем надеяться, что тот, кто это сделал, — не среди нас хотя бы в данный момент. Значит, так. — Рука генерала нависла над продольным разрезом «Ящера»: все остановили дыхание, так долго они этого боялись. — Самим нам, что скрывать, не сладить. Связи с отрядами внизу по-прежнему нет. Я не ошибаюсь? Нужно попытаться привлечь на свою сторону десант. Сейчас прикинем, кого?Но пока вопрос не в этом. Рассчитывать на линии связи уже не приходится: или обрезка, или гарантированное прослушивание. Нужно бросить вниз, в казармы танко-пехоты, парламентера. Вопрос: как попасть? Соображения?

— Прозондировать все лифтовые шахты? — наудачу предложил броне-полковник Огер-Дуд.

— Мурашу самолично и достаточно любезно доложил об их перекрытии. Думаю, не врет. Или считаете, что у него не хватит друзей Меча?

— Генерал, я чувствую, у вас уже есть план.

— Мы почему-то все время забываем, что «Ящер» не замкнутая вселенная.

— Думаете, прошмыгнуть по внешнему обводу? — вскинул брови Огер-Дуд. — А как этот парламентер… (Я правильно понял? Или это будет боевой отряд?) проникнет внутрь в районе нижних отсеков?

— Метод есть. Но на случай предательства мы обговорим это после подготовки остальных фаз операции.

— Веселенькое будет путешествие, — попробовал шутить кто-то из менее значимых погон. Шутка не имела успеха, сейчас не до комедий.

84.ПРОВОЛОКА

— Командир, вам не думается, что друзья Меча смогут уловить сигналы, идущие по нашей проволоке? — Майор инженер говорил совершенно серьезно. — Поисковая аппаратура «Сони» вполне способна фиксировать столь слабый сигнал на нулевой дальности.

— Понимаю, Летер-Гуг, — кивнул Тутор-Pop, вертя в руке чашку (она уже давно не обжигает, но он так и не на чал пить). — Однако разведывательный комплекс покуда в нашейвласти, так что…

— А вы уверены, что все люди «восьмого» уровня за нас?

— Понятное дело, нет, майор. Сами знаете, даже здесь, среди технарей, по крайней мере три четверти персонала не в курсе, что деется. Вам внушает опасения наша связь? Есть вариации?

— Простите, генерал.

— Хотите меня достать, Летер? — Генерал-канонир с раздражением попытался приткнуть надоевшую чашку. — Считаете, наша акция — я имею в виду вообще все — была преждевременной? Ну, так и говорите об этом прямо. Чего теперь бояться-то? А если хотите выйти из игры, то… несколько поздно. Мы все уже на крючке у Расового Комитета.

— Извините, генерал Тутор-Рор.

— Выкиньте свои извинения Оторванной Голове Черепахи, сейчас не до сантиментов. Есть предложения? Прошу высказывать. Это относится ко всем присутствующим, кстати.

— Я просто выразил опасения.

— Пока у нас патовая ситуация. Эта нитка проволоки в нижнюю часть «Ящера» — единственный способ связаться с помощью. Конечно, если нам вообще ее окажут.

Только молчание служит ответом Тутору-Рору.

85.ИДЕНТИФИКАЦИЯ

— На связи Хорис-Тат, командир танкового кулака. Я действительно говорю с генерал-канониром Тутором-Рором?

— Так точно, броне-лейтенант. Мы не можем по этой примитивной связи пересылать видеоизображение, так что для подтверждения моей личности я приведу какую-нибудь подробность нашей недавней встречи. Идет?

— Вообще-то разговор можно записать, генерал-канонир, так что вряд ли этого достаточно для идентификации.

— Я помню, что китель на вас еле сходился. Поправились вы со времен бронеакадемии, да? К тому же он был изрядно помят.

— И это можно заснять на пленку, генерал-канонир.

— Чем же тогда я смогу вас убедить, броне-лейтенант? У нас, сглотни меня Оторванная Голова, нет времени препираться. Полковник Огер-Дуд описал вам ситуацию.

— Честно говоря, я не очень ее понял. Но и без объяснений ясно, что на нашем «Соне» что-то не так.

— Лейтенант, как мне убедить вас в том, что это я буду давать вам указания? Можно было бы вначале сделать так, чтобы вы прибыли сюда поговорить тет-а-тет, но это лишний час или более. Нам некогда.

— Хорошо, генерал Тутор-Pop. Для упрощения разговора предположим, что я убедился в вашей подлинности. Что теперь?

— Спасибо. Ваши танки, к сожалению, сейчас не могут нам помочь. Нужно действовать пехотой. Дело, конечно, крайне опасное. Мы тут прикинули, каким образом вы сможете попасть в центральные отсеки, захваченные в настоящий момент друзьями Меча, в обход их заслонов. Вы согласны рисковать собой и людьми, броне-лейтенант?

— У нас есть хоть одно преимущество, генерал?

— Даже два. Они вряд ли ждут вторжения в придуманном нами варианте. (Я не буду объяснять по связи — во избежание.) Второе превосходство — в оружии. У вас ведь будут не только легкие «кабинетные», но и тяжелые «двенадцатиствольники», правильно?

— Трудно сказать, преимущество ли это в коридорах «Сони», генерал-канонир. Но пусть так. Что от меня требуется?

— Перво-наперво подобрать достаточное количество людей. Конечно, лучше использовать один из взводов пехотной поддержки целиком, дабы информация не распространялась дальше определенных членов экипажа. Всем, кто участвует, я гарантирую повышение в должности. Вам, понятное дело, в первую очередь. Разумеется, для этого нужно нетолько победить, но еще и выжить.

— Я все-таки хочу узнать подробности плана, генерал. Дело, видимо, серьезное. Припоминаю, раньше вы не имели полномочий повышать в званиях.

— Люблю наблюдательных людей, лейтенант Хорис. Но я ведь сказал, «в должности», а вовсе не в звании. Разные вещи, правда? А касательно подробностей, броне-полковник Orep-Дуд все растолкует. Когда соберете отряд, мы свяжемся, дабы согласовать ваше нападение с нашими отвлекающими маневрами. Не теряйте времени, лейтенант. На вас вся надежда.

86.НЕЖНОСТИ

— К вам кое-кто прибыл, генерал-канонир! — дернул его из зацикленной мрачности мыслей кто-то из находящихся рядом офицеров.

Он совсем не догадывался, с какой стороны дует, слишком далеко в лузу загнало их противодействие РНК. На мгновение мелькнула надежда на чудо: стоит за приоткрытой дверью броне-лейтенант Хорис-Тат, волшебно, тайными кабельно-трубными лазейками пробравшийся сюда для получения подробных инструкций; или, на худой конец, кто-то из своих, не втянутых в заговор, но гениальных техников, придумал, как свернуть шею Комитету, не покидая пульто-экранной замкнутости командных отсеков. Однако отработанной струей реализма он сдул пену романтики еще до подхода к дверному проему, готовящему сюрприз.

Там, за легкой алюминиевой дверцей, стоит Улла. Он совсем выбросил ее из головы, не вспоминал о ней сутки, может, более. И совсем не к месту и не вовремя ее теперешнее воплощение здесь. Он чуть не вскипел — сказалась накрутка нервов последних часов, чуть не полыхает руганью типа «Оторви Оторванная Голова мою собственную голову, Улла, я же сказал, не высовываться, пересидеть день-два где-нибудь в темном углу!». Но сдерживание внутренних импульсов, умение молча, крышкой аутотренинга, сдавливать бульканье эмоций, является неотъемлемой чертой командиров «боевых гор». Он просто замер на секундочку, приклеивая к лицу нужную маску.

И, может, инцидент разрешился бы милой сдержанностью короткого диалога, но она живой человек и действует по собственным позывам. Он не успел опомниться, а она уже повисла у него на шее, а слезы — неподходящий атрибут военной формы — впитывались качественной тканью генеральского кителя. А он сам, с удивлением и даже досадой, обнаружил свои руки тискающими ее вздрагивающие плечи и гладящими выбившуюся из береточной тесноты волосяную пышность. Как он может злиться на нее и какое право имеет? Ведь даже Оторванной Голове Черепахи ясно, что, если они проиграют Комитету окончательно, быть штаб-сержанту Улле замешанной в заговоре. А значит, если и не обезглавленной сразу, все равно сменит она чистоту кабинетно-планшетной сухости на радиационную свежесть болотистой поймы Горманту, и брюхом-брюхом, красивым поджатым животиком будет протачивать просеки в минных полях в составе штрафного легиона. И он гладил ее мягкие, не часто в условиях регенерируемого водного круговорота «горы» ведающие шампунь волосы и думал о том, что не должен проиграть, не должен и не может, хотя бы для того, чтобы защитить ее от «особых методов воздействия» Расового Комитета.

— Что случилось? — прошептал он наконец, не отстраняя ее голову.

— А разве ничего? — Она отодвинулась и нашла зрачками его глаза. — Разве ничего не случилось? Я с ума схожу. Что происходит?

— Брось, не стоит паниковать. — Защищаясь, он снова нырнул в черную волосяную мягкость.

— Ты обманываешь меня, мой любимый генерал, да? — Она шмыгнула носом и потерлась о китель влажностью глаз. — Я знаю, на третьей палубе была стрельба, там убитые, а внизу все перекрыто. Что-то пошло не так?

— Брось. Мелкие нюансы.

— Хороши нюансы! — Она снова поймала зрачками его глаза. — Мне совсем не по себе. И вообще, я хочу быть с тобой. Мне кажется, что, если мы расстанемся, я больше тебя не увижу.

— Ну-ну, не паникуй. — Он снова сократил расстояние, выходя из ее фокуса.

— Не вздумай мне приказывать, генерал Тутор. Я не подчинюсь. — Она тряхнула гривой. — Можешь привлечь меня по дисциплинарной статье за неповиновение, но я не подчинюсь. Я буду здесь, с тобой.

— Вот они, последствия неуставных взаимоотношений, — попытался пошутить он. — Результат налицо: неисполнение приказов — раз; разложение дисциплины — два; панибратство…

— Я хочу быть здесь с тобой, чтобы умереть вместе. Не выгоняй меня, генерал. — Она снова заплакала.

И командир миллионотонной «боевой горы» растерянно погладил ее волосы. Ситуация патовая.

87.ЛАЗЕЙКА

— И все-таки, генерал-канонир, как наши «партизаны» проберутся внутрь «Ящера»? — поинтересовался майор-инженер Летер-Гуг.

— Сквозь люки сброса давления снарядного склада номер… Неважно. Мы сможем замкнуть цепь отсюда, уже прикинута такая возможность.

— Придави меня Оторванная Голова, все правильно, — кивнул майор Летер. — Вполне гениально. А как они пройдут дальше? Склад может быть, и даже наверняка, закрыт.

— Но это все же не пятнадцать метров броневой защиты с заполнителем, правда, майор? — победно улыбнулся собеседнику Тутор-Pop. — Наши ребята прихватят соответствующие взлому инструменты. — Краем глаза генерал наблюдал восхищенно распахнутые глаза стоящей в дверях Уллы. — Если нам повезет, — пояснил он далее, — они пройдутв самое логово. Как только это случится, мы поднапрем сверху. Возможно, все еще удастся вернуть на круги своя.

88.МАРШРУТ

Даже если бы они могли направить против Расового Наблюдательного Комитета всю находящуюся в «пассажирских» отсеках пехоту, это бы нисколько не упростило план. Наоборот — усложнило. Сколько времени потребовал бы выпуск с нижнего этажа через единственный выход тысячи или более десантников? Однако в случае наличия у команды Тутора-Рора столь огромного количества союзников, наверное, не стоило бы городить огород, тогда можно было бы смять оборону друзей Меча простой и уверенной атакой в лоб, прямо через перекрытые коридоры и лифтовые шахты. Но мятеж генерала-канонира — тайна, антигосударственная акция и никак не предусматривает массовой поддержки. И значит, вся надежда на избранных, а сейчас, в виде исключения, на обманутую собственным командиром исполнительность простого «пехотного мяса». И все-таки их относительно много — двадцать три человека, включая ведущего их на подвиг броне-лейтенанта Хориса-Тата.

План, несмотря на первичную простоту самой идеи, не слишком примитивен. Сложность состоит не только в том, что нужно вылезти из люка «восьмой» палубы и двигаться повнешнему корпусу «горы». И дело не в холоде окутавшей Эйрарбию ночи — десант предусмотрительно облачился в теплые куртки и запасся фонариками. Дело в том, что существам, не умеющим летать, к которым, само собой разумеется, относятся и люди планеты Гея, нельзя попасть с одной произвольной точки корпуса гигантского танка в другую по наикратчайшему пути. «Сонный ящер» не обвешан лестницами и стремянками где ни попадя — это боевая машина, способная разгоняться, как скоростной мобиль. Даже при его гигантской массе всяческие выступающие из корпуса части мешают, тормозят о воздух, а кроме того, ненужная, торчащая вовне детализация выдает его вражеским локаторам. А штурмовому отряду нужно не просто подняться куда-то вверх на пятьдесят или девяносто метров, а попасть почти на противоположную сторону бронированного исполина. Им нужно сделать по «шкуре» гига-танка долгий маневр, кое-где спускаясь, а кое-когда и поднимаясь, потому как изначально никто из инженеров-разработчиков не предполагал, что кому-то потребуется из «пассажирского» отсека номер «четыре» быстро добираться до люка сброса аварийного давления снарядного погреба «три».

А для того, чтобы про движение «альпинистов» каким-то случайным образом не узнали комитетчики там, наверху, в «куполе», временно отключено ближнее сенсорное видение «Сонного ящера». Это должно защитить операцию от какой-то случайности. Однако эта подлая Вселенная устроена весьма странно, и чем более сложен планируемый для осуществления процесс, тем большее количество факторов нужно держать в голове. Но в данном случае очень значительное число их априорно не поддается учету планировщиков.

89.МИКРОСЕКУНДА

Никто из них не ведал о своем будущем, о маленькой точке — секунде, микросекунде в той мизерной дискретной точке, в которой с ней сомкнулось настоящее. То спокойноеплановое настоящее, где они с уверенной поспешностью нащупывали ногами отлитые в броне и уже тронутые перчатками ступени. И глаза уже привыкли к темени мира, а уши притерпелись к вою ветра, вызванного чудовищными роторами системы «искусственного смерча», гоняющего вдоль борта дымо-радарную завесу. И все втянутые в операцию деблокировки мятежников десантники абсолютно уверились, что сложности начнутся у них после, когда они вновь нырнут под многослойную «кожуру» гига-танка, а сейчас оружие не понадобится, потому что все, абсолютно-абсолютно все, под контролем бравого боевого офицера, который покуда не вышел званием, но доблестью обскакал многих. Насчет оружия и доблести они, наверное, правы, а вот по поводу контроля — нет.

Там, внутри приплюснутой бронированной громадины, инженерной сметкой обладали не только нынешние хозяева «купола». Конечно, то, что мятежники Тутора-Рора отключили бортовые сенсоры, давало некоторую фору, маскировало муравьиные трепыхания человеческих микробов, готовящихся к прорыву, однако это внутри «Сонного ящера» никто покуда не применял ничего, превосходящего убойной силой игломет. Тут, снаружи, имелось много всякого, и оно могло быть запущено нажатиями нескольких клавиш.

И когда микросекунда вялости настоящего втекла в таинственность микросекунды будущего, истина открылась. Открылась так резко, что никто из участников даже не успел почувствовать весь ее ужас. Резвость нашей мысли всегда обеспечивается скрытной и немножечко растянутой во времени приработкой подсознания. А сейчас судьба не выдала подсознанию ни единого шанса на предсказание выпадения орла или решки, она просто вдавила кулаком в бетон весь стол вместе с игральными костями.

И твердость медленной покатости закругления борта внезапно пыхнула направленной плотностью подорванных по команде зарядов. Назначение этой напяленной поверх гига-танка «кольчуги» из сцепленного прессами пороха было выжигать встречным ударом кумулятивные гига-бомбы: что же она сотворила с маленькими неторопливыми муравьями, топающими по лестничной хрупкости? Атомы, рваную молекулярную пену, раздавленные плевком ускорения микробные клочья дээнкашных цепей! Никто из «альпинистов» не почувствовал ни боли, ни страха перед стеной огня в десять тысяч метров за секунду.

И даже гигантский корпус замершей во внутренней неуверенности «горы» повела судорога. Волной уплотнения прошла она по всей приплюснутой кожуре чудовищного яйца, заставив головы не ведающего о происходящем экипажа дернуться, вжаться в податливость плеч. Еще бы, синхронно выстрелила начинку почти четверть поверхности активной брони — несколько сотен тонн высококачественной взрывчатки.

90.МОЩНОСТЬ

— Друг Честного Меча, — с каменным лицом произнес в микрофон генерал-канонир, — нам нужно немедленно получить мощность.

— С какого праздника? — удивился по ту сторону линии связи Мурашу-Дид.

— После вашей акции только круглые дураки не засекут местоположение «Ящера».

— Вам понравилась «акция», генерал? — хихикнул председатель Расового Комитета.

— У нас нет времени, Мурашу-Дид. На нас в любой момент спикируют снаряды «баков».

— Да ну, глупости. Почему же они раньше не спикировали?

«Вот козел!» — прокомментировал кто-то из офицеров за спиной Тутора-Рора.

— Мы маскировались, Мурашу! — рявкнул в микрофон генерал-канонир. — Дайте мощность сдвинуть «Ящер» в сторону.

«Этот гад не нюхал пороха, — продолжал пояснять кто-то. — Увидел бы, что на полигоне делают с броней гаубичные суперстрелы».

— Прекратите базар, — цыкнул в сторону Тутор, заслоняя микрофон. И снова туда, в скрытую кабелями бестолковость. — Верный друг Меча, по нам в любую минуту может садануть мегатонна.

— Не пугайте меня, генерал, — развязно прошелестело из динамиков. — В нашем районе у «баков» нет атомных батарей. Мы с вами об этом знаем, так? Меня не взять на такие страшилки. Чего мне бояться? Момент для моего убийства вы уже пропустили, — гоготнуло оттуда счастливое ржание.

— Председатель Расового Наблюдательного Комитета, я вас прошу, дайте мощность, — беря себя в руки, холодно процедил Тутор-Pop. — Без энергии мы не только не можем двигаться, но и активно защищаться. Нас продырявят, как консервную банку.

— Правда, генерал-канонир? — все еще посмеиваясь, удивились оттуда. — И что же?

— Дайте мощность, Мурашу! Я прошу!

— Просите? Очень мило. Конечно, я могу дать мощность. Но вот в чем дело, генерал Тутор, что я получу взамен? — И зависла в отсеке тяжелая пауза. Осторожно гудела в динамике заблудившаяся нота. Но здесь, в командном штабе захлебнувшегося мятежа, некогда любоваться резонансами звуковых какофоний.

— Мурашу-Дид, я обещаю вам одну вещь, — нахмурился в микрофон генерал-канонир. — Дайте мощность, и, как только «Ящер» снова будет в относительной безопасности, я сдамся.