Чтение 10–й страницы книги ~Экипаж черного корабля~

Похоже, он перехитрил всех!

3.СКОЛЬЗКАЯ ЦЕЛЬ

«Вот мы и добрались, — размышлял Лумис Диностарио. — Вот мы и добрались до твоего логова, Большой Кошелек. И если нам хоть чуточку улыбнется невидимая ныне звезда-мать Фиоль, если тебя снова не успеет предупредить какой-нибудь продажный гад, если тебя, наконец, подведет волшебство интуиции, выдергивающее прочь в последний момент, если не случится ничего еще, то…»

Однако так бывало все прошлые разы. Осторожно, гладенько стягивалась вокруг резиденции-дворца, или бункеpa-убежища, или вектора движения колонны бронированных мобилей петля-удавка отряда мстителей Лумиса, начинала схлопываться и…

Большой Кошелек — Map Дечеви — ускользал, выпархивал прочь, не потревожив прически и не теряя ни единого волоса, ни одного ценного телохранителя. Разве что подставленных специально совместно с двойником, как случилось уже однажды, тогда…

Сам Лумис едва-едва ушел. Вырвался еще кое-кто из передового отряда. Семьдесят процентов полегли. Трое оказались захвачены ранеными. Потом пришлось потерять еще людей — десять товарищей, менее подготовленных братьев по цели жизни, дабы не освободить, нет — на это не стоило и рассчитывать, просто обеспечить смерть этих троих без длинной бесконечности боли. Даже хуже, приблизить смерть, по сценарию кого-то из окружения Кошелька должную обратиться в шоу. Лумис Диностарио сам уже неоднократно и планово делал из мести видеошоу, а потому этот контраргумент Мара Дечеви тем более нельзя было допустить. Однако главным в операции искренне считалось все-такипервое — спасение угодивших в ловушку товарищей от долгих мук.

Им не понадобилась даже подготовленная взрывчатка: застигнутые врасплох палачи и тюремщики скоренько прикончили всех пленных, а затем выбросили в окно. Людям Лумиса не удалось добраться ни до одного из исполнителей акции, хотя и существовала небольшая вероятность. Но тогда требовалось бы и далее терять обученных лучше или хуже бойцов. Не стоило этого делать из-за нескольких подчиненных Большому Кошельку пешек, тем более что своих целей операция достигла — товарищи по борьбе умерли быстро. Если разобраться, это требовалось не только для них: теперь те, кто остался рядом с Лумисом, знали наверняка, что отряд сделает все, дабы спасти их от долгой боли, если волею спрятанных за черным пологом богов они окажутся пленены. Лумис Диностарио всегда считал, что даже безрассудной смелости не помешает костыль определенности, тем более сейчас, когда над миром повисла не имеющая окончания ночь.

А растрачивать подготовленных и не очень бойцов на мелочных убийц? Это никогда не входило в планы отряда, разве что между прочим, в процессе исполнения намеченных планов. Даже то, что в связи с географическими, информационными и иными ограничениями они вынуждены не идти по Списку подряд, от главных зачинателей к мелочи, а заниматься теми, кто поближе, кто находится в пределах досягаемости, уже это достаточно сильно раздражало командира отряда — Лумиса Диностарио. Как хотелось бы наказать, вынуть пакостную трепыхающуюся душонку вначале из самых главных, самых провинившихся инициаторов всего произошедшего на планете Гея кошмара. Но не получалось. Хотя и это имело свои преимущества. Например, Большой Кошелек — Map Дечеви знал, сколько некогда живехоньких звеньев цепи они уже ликвидировали. Правда, случалось, кто-то из списка выбывал по другим причинам, не из-за Лумиса и его активности, а благодаря каким-то иным, параллельно текущим на планете катаклизмам. Ну что ж, со вздохоми соответствующими комментариями Лумис Диностарио вычеркивал впечатанную в память, но тем не менее помеченную на листке обычной бумаги фамилию или в некоторых особых случаях ставил напротив нее специальную метку. Тогда информацию следовало уточнить, выцарапать из окружающего хаоса подтверждение ухода врага насовсем. Уже имелись прецеденты. Кое-кто из напуганных списочных героев устраивал себе фальшивую смерть, похороны-имитацию. И требовалось держать ухо востро. Такую уж судьбу выбрал себе Лумис Диностарио.

А потому то, что происходило сейчас, ему очень и очень нравилось. Он чувствовал скорое окончание тяжелой работы, точнее, очередного, достаточно важного этапа. Они почти набросили, затянули петлю вокруг шеи второго по списку человека. Как давно они прикончили «первого», и как много прихлопнуто и помечено галочками ниже вписанных фамилий. Сейчас, подбираясь к Кошельку Дечеви, они специально и долго путали след. Однажды даже не тронули находящейся в пределах досягаемости крупной списочной козявки, дабы не спугнуть главного паука, не настроить в резонанс его интуицию, не привести в готовность уснувшую в беспечности сеть оповещения. Лумис очень надеялся, что Map Дечеви еще не сбежал, по-прежнему здесь и наивно считает, что отряд мстителей находится где-то за две-три тысячи километров. Для современной, изрытой ядерными воронками и не функционирующей монорельсом Империи Эйрарбаков это являлось чудовищно большим расстоянием.

И потому, изучая будущее поле боев и географическое место казни, Лумис Диностарио таинственно и злорадно улыбался. «Ну, что же, господин Дечеви, — говорила его ухмылка самым догадливым, — вы нас не ждали? А мы уже тут, приперлись по вашу скользкую душу!»

4.РАЦИОНАЛИЗМ

И чем же занялись команда и десант по прибытии, когда их воздухо-подушечный дом, «боевая гора», коснулся, наконец, поверхности и даже согласно наставлениям преданных им военно-земноводных сил врылся в Гею-маму метров на восемь (из-за скального фунта относительно неглубоко)? Думаю, всем уже ясно. Он занялся очисткой Скупой долины и окрестностей (на дальность проходимости «Циклопов» в горах) от сохранившихся представителей примитивной, но крайне плодовитой расы эйрарбаков. Торопиться ему было некуда, судя по прослушиванию эфира, здесь не имелось серьезных военных целей. Кроме того, «Сонный ящер» действовал только простыми танками и иногда танко-пехотой, он не собирался выдавать себя активностью гига-калибров, а тем более атомными ударами. Поэтому ОБПП — «обеспечение будущего плацдарма процветания» производилось не торопясь. Лишь несколько раз, скорее для тренировки летного состава, чем по крайней нужде, задействовался дирижабль-геликоптер, один из двух оставшихся. Но второй не приводили в готовность, он так и покоился, сложенный и разобранный подетально внутри бронированного ангара. Его время еще не пришло, и никто не ведал, придет ли оно вообще.

Обычно дирижабль «Пустотелый удалец» использовался для сбрасывания на какую-нибудь подающую признаки жизни деревеньку напалмовых «цистерн» и редко — для доставки воздушного десанта. Помимо того в его задачу входило выявление скоплений неприятеля и разведка местности, хотя здесь «тянитолкай», как и сам «Сонный ящер», был вынужден ограничивать свои потенциально вложенные конструкторами способности. Например, летал он как можно ниже, опасаясь попасть в ракурс какого-нибудь далекого эйрарбакского радара, из-за чего сам имел ограниченное поле видимости под собой. Кроме того, он также в подражание своей «маме» — «боевой горе» использовал заниженную мощь подвесного модуля радиоразведки. Если добавочно учитывать теперешние природные факторы, то есть общие физические изменения в атмосфере Эйрарбии, да еще влияние гор, весь «коктейль» сокращал потенциальные возможности разведки с воздуха в десятки раз. Но в борьбе со всякой пассивно шевелящейся внизу и лишь потенциально опасной мелочью и такого преимущества хватало с лихвой.

В итоге ОБПП являлось для подвижной крепости суетным, но вполне решаемым мероприятием, несколько напоминающим травлю попрятавшихся по углам тараканов. Кстати, травля в отношении жителей Северного континента применялась тоже — на борту гига-танка находился огромный запас химических боеприпасов.

Неужто «Ящер» тащил его через полмира для балласта?

5.ВЕКТОР

Все-таки интересно, размышлял иногда командир отряда мстителей Лумис Диностарио, что привело Мара Дечеви именно в эту долину? Что дернуло его броситься сюда за тысячи километров? Ведь не нарезающие круги плавники акул отряда Лумиса? Конечно, очень лестно, но не может того быть.

Когда-то, не так давно, в этой смещенной временной шкале, в которой за последние месяцы искусственно вызванные катаклизмы наворочали изменения, способные встать вровень с парой-тройкой геологических периодов, ходил слух, что зажатая Горами Овальной Цепи Скупая долина хороша тем, что несущиеся из глубины континента ветры обходят ее стороной, а потому в условиях готовящегося обрушиться на материк радиоактивного мора это очень удобно. Воздух Скупой долины, говорили те далекие слухи, питает нечто вроде постоянно дующего муссона, который, проходя по межгорной гряде, забрасывает океанский воздух в это достаточно удаленное от моря место. А поскольку над океаном ядерных фугасов скорее всего взорвется гораздо меньше, чем над сушей, а сам он к тому же значительно объемней, то несложно сделать выводы, где будет удобнее жить в насыщенном радионуклидами мире.

Однако некоторое время назад до Лумиса Диностарио докатились другие вести, что будто бы все не так. В действительности, климат междугорья в плане выживаемости ничуть не лучше остальной Эйрарбии, может, даже хуже. Видите ли, утверждала новая версия, основное количество нуклидов будет переноситься в стратосфере, а уже оттуда постепенно выпадать вниз. На остальной суше спикировавшая пыль будет неминуемо рассасываться вокруг, здесь же, в окружении гор, все произойдет совсем-совсем иначе: пыль так и останется там, куда занесется с дождем и снегом.

У обычного слушателя этих противоречивых версий, у того, в ушах и мозгу которого информация надолго не задерживается, а уж тем более не перемалывается тщательно, эти предположения не могли вызвать особых ассоциаций. Они ведь бубнили в его перепонки не одновременно, а потому расценивались как абсолютно не связанные между собой факты. У другой, менее распространенной категории такие противоречия вызывали в голове неизбежное шевеление шестеренок, а может, нейронных узлов, смотря у кого что наличествовало внутри. Взвесить правдивость той либо иной версии на слух не представлялось возможным, а значит, с неизбежностью нужно было судить о ней, исходя из жизненного опыта. Обычно он подсказывал: найди, кому это выгодно?

Допустим, прикидывал Лумис, исходя из такой предпосылки, что первично выданная информация правдива. Тогда неминуемо в ближайшее время в Скупую долину произойдет наплыв большинства сильных мира сего. Потому, дабы застраховаться от «перенаселения» (само собой понятно, что междугорье не резиновое), те, кто уже предусмотрительнонаходится там, решают облапошить оставшихся. В таком ракурсе понятна сущность вторичных наукообразных слухов. Однако необязательно в противоречии содержится злой умысел. Вполне может случиться, что именно вторичная информация верна, поскольку начальная исходила только из предположений, а следующий слой — из реальных наблюдений, проведенных на месте.

Сейчас сам Лумис Диностарио находился здесь, в центре Гор Овальной Цепи. Он имел возможность и даже был обязан для собственной безопасности от случая к случаю поглядывать на входящий в подвесную амуницию дозиметр. В данный момент на вершине скального выступа, поверху коего, растопырив ноги, улегся Лумис, дозиметр не показывалничего особенного по нынешним атомонасыщенным временам. О чем это говорило? Какая из версий заражения долины верна? Вдруг из стратосферы еще не успели прилететь распыленные там республиканские приветы? Очень возможно, что так и есть.

А значит, окружающий Лумиса мир, как обычно, являлся однозначно неопределенным. Тем не менее Лумис Диностарио очень надеялся, что по крайней мере в отношении судьбы Мара Дечеви этот мир уже приобрел устоявшийся вектор.

6.ТРЕТИЙ РАУНД

С внешним миром все ясно, но вот то, что творилось внутри, на борту «Сонного ящера», к моменту его прибытия в окрестности Скупой долины, можно обозначить как полностью созревший заговор. По существу, это был уже третий заговор, причем в данном случае впервые инициатива шла снизу, от младших офицеров, а не от генералов и верных друзей Меча. Кроме того, теперь в заговоре участвовали не техники-аналитики, заседающие в «куполе» и прочих отгороженных от реальности индикаторных мирах, а те, кто непосредственно топчет гусеницами ландшафты, — боевые экипажи «Циклопов». Правда, несмотря на то что заговор был третьим, на их стороне отсутствовал опыт, их не подпирали мощные плечи уже прошедших школу восстаний ветеранов. Однако случившиеся в подвижной крепости события их все-таки кое-чему научили, хотя о самих событиях никто из не задействованных непосредственно особо ничего рассказать не мог, а уж тем более проанализировать и понять, где и когда лопнули мыльные пузыри стратегических планов, наткнувшись на шпоры реальной «внутренней» жизни гига-танка. Но кое-какой опыт все же получить удалось. Например, самый важный — о том, что главным уязвимым пунктом заговора является утечка информации.

Кстати, опыт умножился и у тех, кто победил в последней схватке — у Расового Наблюдательного Комитета. Людям, плетущим нити заговора теперь, требовалось учитывать и это. Они и учитывали.

7.СПЕЦИАЛИСТЫ

— И что же мы имеем на сегодня, полковник Руган? — спросил Лумис Диностарио, глядя на абсолютно непроницаемое лицо своего помощника, не самого главного, но, пожалуй, перспективнейшего из трех.

— Мы почти точно знаем местонахождение нашего подопечного все последнее время и не с полной, но с большой уверенностью можем судить, что он пока еще здесь, — говорил Руган без особой интонации, не входящей в противоречие с общим фоном — большим, мускулистым дядькой неопределенного возраста с помещенной на покатые плечи небольшой головой.

Что можно сказать, глядя на такого человека и не слишком внимательно отслеживая монотонную речь? Только то, что, к великому сожалению, его сильные руки прихватили частицу своей мощи за счет содержимого головы. Однако его начальник, командир отряда Лумис Диностарио, слушал его достаточно серьезно.

— Мне думается, что за столь неполные сведения цена, которую мы заплатили — три невернувшихся разведчика, — чрезмерно велика. Если же они не просто убиты, а захвачены людьми Кошелька, тогда дело совсем дрянь. — Руган тяжело вздохнул, но без особой выразительности. — Это сводит на нет все наши достижения, весь наш бросок сюда. Мне думается, командор, что лишение разведывательной команды раций оказалось чрезмерно опасным ходом. Мы явно переборщили со страховкой.

«Тут ты сгладил выражение, Руган, — подумал про себя Лумис. — Не „мы“, а „вы“ или „ты“ — вот что требовалось сказать». Идея послать разведчиков без передатчиков исходила от самого Лумиса. «Но ведь начальная „пристрелка“ местности не сулила особых опасностей. Но тогда тем более, зачем понадобилась такая предосторожность?» Однако, несмотря на эти параллельно мельтешащие размышления, Лумис не перебивал помощника и бесстрастно слушал дальше.

— Все же, это дело прошлое. Может, по нашим правилам, и стоит послать маленькую группу обследовать район, в котором пропали разведчики, но я предлагаю этого не делать. — Безразличное выражение лица Ругана не изменилось ни на йоту. — Поскольку другие группы выявили местонахождение резиденции Большого Кошелька, нужно ковать железо, пока горячо. Может статься, в опасном районе орудуют еще какие-то неизвестные нам силы, но мы не сумеем воевать со всем миром. Нужно сосредоточиться на главнойзадаче. Я предлагаю сегодня же начать выдвижение к цели, а сам берусь провести рекогносцировку перед атакой и возглавить подразделение, которое ее осуществит. Даже если наши люди попались прямо в лапы Дечеви, нам тем более нужно опередить врага в развертывании. Что скажете, командор? — Руган посмотрел на Лумиса сероватыми, почти бесцветными глазами. В них не светилось никакого ума.

«Прихлопни меня Мятая луна, — уже по привычке подумал Лумис, — у парня внешность, о которой любой шпион способен только мечтать. Недаром он смог безопасно процветать да еще творить свою собственную политику под носом у императора Грапуприса».

Ругана прибило к отряду Диностарио давненько. Вначале, при первом знакомстве, его чуть не расстреляли бравые парни из команды Фейна, главного разведчика отряда. Однако дебильная внешность снова оказала своему хозяину добрую услугу — его все-таки решили привести к Лумису для определения дальнейшей судьбы.

— Вы кто такой? — спросил его тогда Лумис, на взгляд оценивая прочность стягивающей плечи пленника веревки.

— Извините, — рубанул ему на это Руган. — Я отвечу на многие из ваших вопросов, если вы вначале сами расскажете мне, к кому я попал.

«Сплющи меня луна Мятая, — прикинул тогда командор Лумис. — Этот парень, кажется, не так прост». И он не ошибся. Правда, он не сразу поверил в истории, рассказанные Руганом. Хуже, ему внушило сомнение даже простейшее утверждение о том, что перед ним полковник и официальный, назначенный Грапуприсом Первый Уполномоченный внутреннего порядка давно не существующей столицы Империи. «В парадной форме полиции, он, наверное, смотрелся гораздо лучше», — решил Лумис после, когда почти поверил. А уж совсем невероятной казалась история с подрывом ядерного фугаса в бункере Грапуприса. Он бы не принял доводы пленника никогда, если бы на следующий день Руган не явил пред его очи еще одного свидетеля — специалиста по атомным минам.

Звали специалиста Забат. Наличествующие в отряде техники проверили, как сумели, то есть в пределах своей компетенции, его квалификацию. Она явно превосходила их собственную, а значит, такой человек мог при подходящих условиях отправить в объятия Мятой луны любой как угодно глубоко врытый в Гею бункер. Ну а Ругана командир отряда проэкзаменовал сам и счел его вполне достойным противником в рукопашном бою. Похоже, вместе эта двойка принятых в отряд новичков составляла достаточно опасное сочетание. А специалист с подготовкой Забата требовался отряду Лумиса позарез: тогда в месте уничтожения лазером Mероида отряда Хромосома они подобрали три тактические атомные боеголовки. Это были снарядные насадки, а пушек Лумис с собой не возил. Совсем неплохо попытаться их переделать в «обыкновенные» фугасы, эдакую простоту атомных мин. Ведь раньше, до попадания в отряд Забата, люди Лумиса таскали с собой эти заряды просто так — выбрасывать этих нерасколдованных джиннов рука не поднималась. Никто не умел ими пользоваться, а экспериментировать что-то не хотелось.

8.ВЕХИ ЖИЗНИ

— А что думаете вы, Дили, по поводу предложения? — поинтересовался Лумис Диностарио у командира второй штурмовой группы. За миновавшее после начала войны время многое изменилось, ведь когда-то Дили значился в отряде Лумиса ответственным за внешнюю охрану, но оказалось, точнее, подтвердилось, что его старый подпольный опыт, полученный в период нахождения в группировке «желтых смертников», сейчас как нельзя кстати. Однако долгое «служение» «на фронте» терроризма все-таки наложило на его мышление своеобразную печать. Лумис никогда не забывал держать Дили «на коротком поводке».

— Я выслушал нашего полковника, — кивнул Дили с усмешечкой, абсолютно избыточно подчеркивая этим, что в отряде звание, тем более полицейское, не имело никакого значения. Когда-то «желтые смертники» занимались уничтожением выездных полицейских патрулей. Они делали это, причем по возможности часто, еще в те идиллические — поглядывая из сегодняшнего дня — времена, когда революционная буря только готовилась затопить улицы города Пепермиды. Теперь до вроде бы сообразительного парня Дили никак не могла дойти мысль, что для Ругана его молниеносно-блистательная полицейская карьера являлась только прикрытием совершенно другой деятельности. Кроме того, уполномоченным внутреннего порядка столицы Руган стал незадолго до ее уничтожения и ни разу после назначения на должность не побывал в ее стенах. Однако Дили продолжал вставлять «шпильки» Ругану при каждом удобном случае. Сейчас это повторилось. — Считаю, исчезновение наших людей нельзя оставить безнаказанным. Нужно немедленно послать туда новых разведчиков, теперь уже с рациями и одновременно выдвинуть ударную группу. Можно мою. Убийство наших ребят — если это убийство — нельзя прощать.

Руган посмотрел на Дили без всякого выражения и смолчал.

— Это все? — спросил Лумис и, когда Дили пожал плечами, продолжил: — Тем не менее Руган прав. Я допустил ошибку: разведчиков действительно нельзя было отправлять без раций и прикрытия. Я понадеялся на их выучку, на то, что они сами подстрахуют друг друга. Кроме того, у них ведь имелось оружие. Как видим, не помогло. Я не каркаю, присмотри за нами звезда-мать, чтобы все обошлось и произошедшее оказалось недоразумением. Но мы с вами взрослые люди, мы знаем, кого послали в разведку. Это не те парни, которые способны где-то загулять, даже если они наткнулись по дороге на бесплатный публичный дом. Ясно, что-то случилось. Но не равняйте эту ситуацию с той, когда мы оказались вынуждены пытаться освободить своих товарищей из плена. Тогда мы точно знали, что они находятся в руках Дечеви. Да, сейчас допустимо послать группу. Но есть несколько сценариев, которые могли произойти там. Разведчиков Порэла действительно могли прихлопнуть охранники Большого Кошелька. Если, на наше горе, при этом они еще разобрались, с кем имеют дело, тогда вся операция висит на волоске. Но в теперешнее время, вполне вероятно, что Порэл и его ребята напоролись на какого-то другого противника. Только Красный Гигант Эрр знает, кто и зачем понаехал в эти межгорья за последние недели. Здесь могут оказаться замешаны очень опасные группировки, справиться с которыми нам будет не по зубам. Разве нужно в этом случае отодвинуть поставленные ранее цели и покончить с собой, сражаясь с превосходящими силами? Я думаю, нет. А может, здесь обратная ситуация? Порэла и его людей прихлопнули какие-нибудь крестьяне. Знаете, как в теперешние дни население смотрит на незнакомцев? Иногда лучше сразу убить, дабы потом избегнуть проблем. И что тогда? Что, если это действительно так? Предлагаете вырезать какую-нибудь деревеньку? Может, у нас и хватит на такое сил, но не в этом наша задача. — Лумис Диностарио обвел своих помощников неторопливым взглядом.

— Однако убийц в любом случае стоит наказать, командор! — все-таки вставил Дили.

— Давайте выслушаем нашу техническую разведку, — проигнорировал его замечание командир отряда. — Мы вас слушаем, Карбан.

Карбан кашлянул. Полученное когда-то в мирные времена образование вообще-то не соответствовало его теперешней должности; его военизированное образование — взрывник, — приобретенное в уже не совсем мирном революционном прошлом, тоже не очень совпадало с тем, чем он теперь занимался. Однако за счет общения со специалистами разного профиля, очутившимися в отряде по случайности или согласно расположению светил, он довольно быстро и достаточно серьезно поднаторел в общении со всяческой аппаратурой.

— Командор, вы запретили использовать активную локацию, поэтому мы вынуждены опираться только на пассивные методы, в основном на радиоперехват, — пояснил Карбан. — Что можно доложить? Пока все по-старому. Похоже, преследуемая нами «птичка» еще здесь. Правда, меня беспокоит кое-что новое. Передача идет из местной резиденции Дечеви, однако это какой-то новый шифр, никто из наших не смог его раскусить. В этом же шифре передает еще кто-то, и, судя по диапазону, источник где-то не очень далеко. Меня лично это очень волнует. С той стороны, где пропали разведчики под командой Порэла, мы не уловили ничего. Вдруг действительно верно ваше предположение, и они просто напоролись на засаду местных жителей и те их ухандокали, так сказать, на всякий пожарный?

Лумис про себя скривился. Похоже, давнишнее общение с ученой братией на территории майора Мероида не прошло для подчиненных даром — все они стали немножечко теоретиками. Будет ли это мешать дальнейшему выполнению возложенной на отряд задачи, пока оставалось неясным.

— Хорошо, — подытожил Лумис. — Мы выслушали всех, исключая Фейна. Но его мнение мы знаем, он считает, что только смелость берет города. Значит, подобьем итог. Можетбыть, я немножечко повторюсь. Старею, наверное. Я считаю, что, если невернувшиеся разведчики столкнулись с людьми Мара Дечеви, нам тем более некогда рассусоливать. Нужно нападать. Предложение Ругана принимается, он и поведет группу. Конечно, впереди пойдет теперь уже снабженная рациями разведка. Ваша группа, Дили, находится в резерве. Часть группы разведчиков под непосредственным руководством Фейна пусть пройдет в район пропажи Порэла. Надо будет подобраться с другого ракурса, допустим, со стороны гор — сейчас прикинем на карте. Соблюдаем режим предельной радиомаскировки. Связью будем пользоваться только в самом крайнем случае. Руган, когда окажетесь на месте, окончательно прикиньте шансы. Надеюсь, уже сегодня ночью мы начнем операцию. Знаю, — поднял руку Лумис, — что это несколько смахивает на авантюру. Но если Кошелек снова упорхнет, у нас будет в тысячу раз больше трудностей. Некоторые из рядового состава отряда на пределе физических и моральных сил. У кого-то есть что-нибудь в дополнение общих соображений?

Никто не проронил ни слова, только кивки стали ему ответом. Здесь заседали люди действия, а не ораторы. Скорое выполнение задачи отвечало их чаяниям, наличию хоть какой-то вехи в сегодняшнем мраке жизни.

9.миссия

— Итак, — торжественно объявил Лумис Диностарио, возвышаясь над своими людьми не только из-за природой выданного размера, но и за счет подвинутого под ноги камня. — Мы начинаем новую операцию. Возможно, она много важнее других, которые мы ранее проводили. И понятно, она не самая легкая. У нас неизбежно, как бы мы ни хотели обратного, будут потери. Кого-то из нас не окажется завтра в строю. А кого-то ранят, и ему придется корчиться под скальпелем нашего медика. Не исключено еще худшее — кто-то попадет в руки врагов. Все знают, до сих пор не вернулись из разведки трое наших товарищей. Мы не знаем, что с ними. Сегодня мы скорее всего ввяжемся в бой, который, может так совпасть, прояснит и их исчезновение. Вероятно, кто-то считает мои слова пустопорожним сотрясением воздуха. Но я хочу напомнить…

Лумис сделал паузу и обвел взглядом плотное полукольцо вокруг себя. Они все находились в относительно большой пещере, или скорее нише. Неясно было даже, какого она происхождения, естественного или искусственного. То, что сейчас делал командор, некоторые, особо приближенные, называли политинформацией. В принципе Лумису было все равно, как кличут проводимое им действо, однако он считал его донельзя необходимым: спектр составляющих отряд людей очень широк, и далеко не все в нем имели хорошее образование. А потому он выдавал свою политинформацию от всей души. К тому же это давно стало ритуалом и проделывалось перед каждым уходом на задание, ну а еще, конечно же, повторялось при захоронении убитых. В настоящее время, когда солнцам надоело сиять в небесах, последнее случалось часто.

— Мы все знаем, — продолжал Лумис, и голос его чуточку дрожал от непритворных, желающих явиться миру, но все никак не могущих проделать этот трюк слез, — в чем заключается наша миссия. Мир, в котором мы жили, — плохо или хорошо, здесь уж как получилось, — мы не имеем возможности вернуть. Однако он погиб не из-за какого-то природного катаклизма. Он погиб из-за неумолимой жажды наживы, из-за того, что кто-то считал свои доходы от производства оружия важнее общей безопасности, из-за того, что власть захватили самые жадные, самые бесчеловечные, самые подлые люди. К тому же они оказались далеко не самыми умными. Почти наверняка они не знали, а те из них, кто знал, не верили, что может произойти от их действий, а иногда бездействий. Однако те, кто входит в наш список, вообще стояли у руля процесса. Ради своих мелких подлостей они посчитали возможным угробить миллионы. Тот, кого мы выследили сейчас, — один из двоих, Он договорился с брашами, исконными врагами Эйрарбии, точнее, с кем-то изних, до кого у нас, к сожалению, не дотянутся руки, сбросить на восставший город водородную бомбу. Но благодаря усилиям некоторых смелых людей, действующих в жизни по совести, а не по указанию сверху, у брашей не получилось уничтожить захваченную нашими товарищами столицу. И тогда Пепермиду взорвали, доставив смерть другим способом. Потом замели следы. Несколько миллионов человек погибли мгновенно. На беду, случившееся с мегаполисом совпало еще с какими-то событиями, нам неизвестными. И все это вместе привело к тому, что вы все наблюдаете сейчас. К погасшим солнцам, к вымершим городам, к отравленной почве и к продолжающейся войне. Да, мы не можем возродить убитый мир. Но мы имеем возможность и желание наказать тех, кто привел мир Геи к кошмару! Мы способны осуществить справедливость хотя бы здесь, в этом снизошедшем на Эйрарбию аду! И мы ее осуществим! Смерть убийцам!

И плотно обступившие Лумиса люди подхватили его крик.

10.В ТЕСНОТЕ И ОБИДЕ

Кто в верхах Расового Наблюдательного Комитета думал, что сгинувший в таинстве прошлого командир танковой «пятерни» Хорис-Тат не только жив, но и успешно взошел вверх по лестнице влияния на окружающих людей и события? Разумеется, поскольку официально он считался пропавшим без вести во время береговых баталий, взлет его не отображался возрастанием блеска погон, но…

Вначале, после того как несколько отлежался в связи с полученными в результате путешествий по вентиляционным трубам стрессами физического и психического уровня, Хорис-Тат рассказал о предательстве генерала Тутора считаным единицам приходивших его навещать танкистов. Разумеется, они относились к тем, кто умеет держать язык за зубами: никто не бросился тут же выяснять отношения с друзьями Меча или «купольниками». История, рассказанная Хорисом, в некотором роде расставляла по полочкам неясности, происходившие во внутренней жизни гига-танка, и у маленькой, а со временем расширившейся аудитории выкристаллизовался вывод, что власть на «Сонном ящере»после недолгой междоусобной борьбы захватила инженерно-комитетская клика. Цели ее не совсем ясны, но каждому понятно, что острие репрессий направлено против якобы бесцельно прозябающих в «горе» танкодесантников.

Постепенно прячущийся то в одной, то в другой боевой машине Хорис приобрел славу мессии. Внимающие его приключениям и теории заговора коллеги превратились в нечто, напоминающее тайную секту или недоразвитую партию. У них появились свои собственные задачи, главными из которых значились: месть за уничтоженных на внешней бронетоварищей и отстранение от власти преступной группировки.

Похоже, гига-танк «Сонный ящер» попал в какую-то захлестнувшую саму себя петлю времени, ибо он никак не мог выбраться из полосы мятежей и контрреволюций.

Просто беда со слишком многолюдными экипажами!

11.РЕКОГНОСЦИРОВКА

По всему было видно, что Map Дечеви обнаглел. Он явно не чувствовал в Скупой долине никакой опасности. И уж тем более, он не ожидал встретиться здесь с людьми Лумиса Диностарио и с его Маэстро Смерть. Вот насчет последнего он явно прав. Не дотянул Маэстро до звездного часа, доконала его лучевая болезнь, и уволокли его в загробную жизнь невидимые посланцы Мятой луны. Так что, если Большой Кошелек все же предстанет перед видеокамерой, пристегнутый к пыточному стулу, снимать его муки и признанияпридется другим. Оставил после себя Маэстро Смерть двух поднаторевших в деле киномеханики повстанцев. А то, что Дечеви обнаглел в плане беспечного отношения к своей безопасности, просматривалось невооруженным глазом. Руган не участвовал, но слышал от Фейна, какую крепость вынужден был штурмовать отряд в прошлый раз, сколько вооруженной охраны пришлось уничтожать во время первой попытки добраться до Кошелька. Там даже танки имелись. К счастью, их удалось взорвать. Это, в общем-то, не помогло, но все же потери среди отряда могли оказаться значительно выше.

Сейчас не только на первый взгляд, а в результате трехчасового наблюдения все представлялось гораздо проще. Лумис правильно решил отправиться в бой с места в карьер. Ведь в принципе атакующий даже при равных силах часто находится в преимуществе, тем паче когда нападение абсолютно внезапно. Судя из докладов разведчиков и из собственных подсчетов, Руган уже прикинул, сколько людей входит в охрану Большого Кошелька. Около ста или несколько больше. О чем это говорило? О том, что кошелек у Кошелька Дечеви оказался не такой уж объемистый? Он, безусловно, похудел после начала стратегической фазы атомной войны. Не удалось Дечеви извлечь прибыль из уничтожения заводов конкурента. Теперь его собственные бомбовые цеха скорее всего лежат в развалинах или сползли в ядерную воронку — недобитый когда-то, во Второй Атомной, мегаполис Умброфен при любом раскладе отмечался у брашей как приоритетная цель. Так что денежный пресс Мара Дечеви неминуемо похудел. Да и вообще, значили ли что-то в теперешнее радиоактивное время какие угодно деньги? Тем не менее, кроме объемистого кармана, у Мара Дечеви имелись еще власть и какие-то материальные ценности. Внынешнем термоядерном мире это весило даже больше, чем раньше, ведь количество всяческих сложных предметов, а также заводов, фабрик и рабочих рук, которые их делали, уменьшилось примерно на порядок.

Так почему тогда миллиардер Map Дечеви не держит около себя тысячу охранников и сто танков? Во-первых, он все же не входит в теперешний аппарат управления Империей —он все-таки не семизвездный маршал. Большинство способных держать оружие, и уж тем более все танки армия сгребла себе. Кроме того, даже если какую-нибудь завалявшуюся технику и получится отыскать, поскребя по сусекам бесконечности плохо охраняемых складов… но уж слишком стремительно заочно приговоренный Лумисом Map Дечеви бежал с места своего прошлого обитания — танки так быстро не ездят, разве что какие-то легендарные брашские «свиноматки». А большую ораву охранников Кошелек не держит потому, что сейчас, в условиях дефицита, всю ее нужно кормить, да еще хотя бы периодически прятать в оборудованном убежище. Значит, допустимы два варианта использования избыточной стражи: тащить с собой целые вагоны пищи и сменной одежды или иметь возможность добывать все необходимое на месте. В последнем случае придется еще содержать команду фуражиров, причем хорошо вооруженных (кто же теперь за так отдаст незараженное продовольствие? Ведь после подрыва большинства атомных электростанций даже холодильники энзэшных государственных складов перестали выполнять свою основную функцию). И как следствие всего скопища этих состыкованных катаклизмов, миллиардер Map Дечеви вынужден обходиться минимумом охраны.

А много ли это — сто человек телохранителей? Если все разложить по полочкам, то есть заранее рассчитать и произвести атаку внезапно, то очень даже немного. Времена сейчас радиоактивные, пусть в здешних местах и не смертельно, но все же. Потому смены нужно менять почаще, хотя бы для того, чтоб заранее приучить к надвигающемуся несчастливому будущему. Из указанной сотни какая-то часть всегда отдыхает в убежище. Еще есть, как без этого, внутренняя охрана. А чтобы ни наружную, ни внутреннюю стражу без дела не раздувать, где-то на стреме — дежурный взвод. И, значит, здесь, на «свежем» воздухе в настоящий момент не более двадцати человек, а скорее всего и того меньше. Допустимо ли их всех перерезать тихо, дабы не успели вызвать подкрепление? Вполне допустимо, если только подольше и повнимательней пронаблюдать, где, кто и как затаился.

А еще помимо людишек есть вокруг резиденции Большого Кошелька всякая охранно-технологическая всячина. Но против этого — специалисты Карбана и трофейные костюмчики «невидимок».

Конечно, было бы гораздо проще пальнуть по дворцу Дечеви из миномета, раз эдак десять, а уж потом наступать. Но, по традиции отряда, желательно взять главную «цель» живой, тем более такую важную — Номер Два.

Примерно таким образом размышлял Руган, разглядывая раскинувшиеся перед светочувствительным биноклем постройки. Обидно, что сооружения и округу запрещено «осматривать» с помощью переносного локатора, это наверняка дало бы дополнительную, вероятно весьма ценную информацию. Но запрет есть запрет — командор Лумис страховался. Руган его понимал — недопустимо спугнуть удачу в решающей фазе.

12.ЗАКОНОМЕРНОЕ ЯВЛЕНИЕ

В любом готовящемся тайно грандиозном деле есть момент, когда, несмотря на всевозможные завесы, даже статисты, не имеющие о нем никакого понятия, начинают догадываться — что-то происходит. Вот и сейчас подогреваемое подспудно в человеческих недрах гига-танка новое восстание дошло именно до такого предела. Наверное, слишком много людей уже знали о мессии — Хорисе-Тате. Теперь в котле страстей варилась не маленькая секта — люки задраены и «посторонним вход воспрещен», — а огромная толпа, кое-кому из которой до сих пор не перепала возможность видеть своего пророка вблизи. Может, именно они и должны стать самыми преданными борцами за идею? Вероятно, ведь у них идеальный, построенный из песка образ в голове спокойно сдвигал в сторону малосущественный реализм. Правда, что плохо, проговориться эти люди способны запросто, ведь подсознательно их информация касалась какой-то абстракции — не реального, обремененного плотью человека. А что из окружающей обыденности может грозитьидеалу?

Однако танкистам-десантникам, готовящим очередной переворот внутри «боевой горы», повезло. Они, а не их враги первыми почувствовали, когда процесс дошел до критической стадии. И остался единственный путь избегнуть обидного поражения. Обидного потому, что потерпеть его они могли еще до начала фазы активных действий. Но такое зачинатель-мессия Хорис уже проходил — тогда, во время путешествия «альпинистов» по «скорлупе» великанского яйца.

Возможно, следовало начать согласованней, со всех точек одновременно, однако нельзя забывать, что сейчас в восстании участвовали не держащие все нити управления гига-танка инженеры-«купольники», а относительно простые и прямолинейные ребята-механики. Уже то, что они не выдали свои намерения раньше, в дни, когда «боевая гора» вклинивалась в предгорья и нащупывала путь в чрево Гор Овальной Цепи, — само по себе подвиг.

Но теперь, видимо, пришел срок. Да, наверняка не все обдумано до конца, а если и обдумано, то не совсем соответствует реальности. Даже сами глобальные цели, существовали ли они по сути? Допустим, все получилось: истреблены под корень друзья Честного Меча; наказаны провинившиеся господа инженеры, замешанные в когда-то случившейсяактивации «кольчуги»; подвешен на причальной мачте генерал-канонир, предатель, пошедший на сговор с РНК; провозглашен новый командующий гига-машиной и… А что дальше, собственно? Каков конечный идеал всего проекта? Вопрос даже более узок, кто поведет сухопутный линкор далее? Речь даже не о том, куда — а кто вообще? Толкать по миру миллионотонную железяку — совсем не то же самое, что разгонять в чистом поле комариный вес «Циклопа».

Так что за деревьями многочисленной рискованности грядущих задач абсолютно исчезала из виду лесистая дремучесть всего проекта. По сути, сама спонтанность начального обвала людям философского склада должна показаться абсолютно закономерным явлением. Однако таких среди танкистов-механиков не наблюдалось.

13.ТЕНИ

Вот так они и лежали, притворяясь мертвыми, никому не нужными бревнами. Совсем не шевелясь и уже два часа кряду. Каждый из них, не двигаясь, осматривал окрестности, точнее, находящуюся перед глазами картину, а уставший от бессмысленного бодрствования мозг все метался, все хотел соскочить в какие-нибудь дебри памяти или мечты, и только воля, наверняка феноменально переразвитая, не давала сознанию уплыть в ложную безопасность внутренних миров. Зачем было находиться в засаде так долго? Наверное, не слишком удаленному в пространстве начальнику, Лумису Диностарио, виднее. Но что мешало, кроме усталости, лежать еще два или все десять часов? Старые времена, когда любая ночная темень неминуемо взрывалась красным сумрачным восходом Гиганта Эрр, или звенящим, бело-желтым взлетом звезды-матери Фиоль, или смазанной палитрой согласованного небесного шествия, миновали, возможно, навсегда. Сейчас ночь длилась и длилась. Наступили, снизошли на Гею лихие черные будни, когда любой разбой неизбежно происходил ночью. А потому никто не мешал Ругану и всем остальным таиться в вечности темени хоть до следующего цикла.

И уже пошел, двинулся в медлительности невидимых стрелок третий час ожидания. Можно было тихонько внутри себя паниковать, но стоило ли это делать? Только бог Эрр знает, что могли нагородить в застоявшейся без дела и посаженной на информационную диету голове освобожденные от прочих обязанностей мозги. А если, подсказывали они, вроде бы подшучивая, штаба отряда уже нет? Совершили на него превентивное нападение необнаруженные солдаты Большого Кошелька или же какие-то другие неизвестные силы? Те самые, что вывели из игры трех опытнейших разведчиков накануне.

Чуть-чуть, совсем-совсем незаметно даже для себя лежащий на замороженной траве Руган повел голову в сторону. Ему давалось такое право — он являлся главным в первойатакующей волне. Он совершал движение примерно со скоростью улитки и приблизительно через минуту довел его до конца. Теперь он ясно видел источник постоянного шума: два охранника внешнего обвода беседовали о жизни. Они делали это давно и со вкусом. Странная тема для людей, в мизерной дистанции от которых таилась вздернутая пружина облаченной в снаряжение смерти. Кроме того, один из них, отойдя в сторону, осуществил слив накопленной в организме жидкости. Похоже, дисциплина в рядах телохранителей Большого Кошелька стояла не на самой большой высоте, или они разбаловались уже здесь, лишившись своих «естественных» врагов, оставшихся там, в более населенных когда-то местностях. Единственное, что они покуда себе не позволяли, — это курить. Может, боялись собственных инфракрасных датчиков, расставленных ближе к зданиям и выискивающих в окружающем мире что-нибудь теплое, но не свое? Возможно, и так, тогда то, что они позволяли себе болтать и хихикать, рассказывало наблюдательному уму о том, что шумовые пеленгаторы здесь не применяются или за ними следят с достойной наказания нерадивостью.

Некоторое время Руган смотрел на охранников. Это было гораздо интереснее, чем темные окна, в которые он пялился предыдущий час. Соскучившийся по картинкам мозг параллельно вылепил внутри несколько десятков сцен убийства этих говорунов. Любой из сценариев был короток и с неизбежностью заканчивался трагическим для статистов финалом. В некоторых Руган действовал иглометом, в большинстве ножом, а в особо извилистых, но тоже кратковременных сюжетах и тем и другим одновременно. Руган досадовал о будущем: когда в наушнике пискнет сигнал, зовущий в атаку, ему не придется совершать представленные воображением удары — это сделает лежащий поблизости и только случайно не облитый мочой бывший дезертир и минометчик имперской пехоты Асси. Руган надеялся, что юноша справится: в теперешние времена они взрослели быстро, правда, и жили недолго.

Затем Руган, так же осторожно, словно хрустальным шаром или бассейном с рыбками, повел головой обратно. В этот момент в наушнике пискнуло. Мышцы сразу напряглись, готовясь к броску. И тут же голова, вкованная в шлем, выдавила из пор целую сотню потных капель. Они побежали по вискам. Это была совсем, совсем не та команда, потому что пискливых импульса оказалось только два. Как Руган ни напрягал слух, он не дождался третьего. Может, он его пропустил? Этого не могло быть. Но вдруг он на мгновение, всего на один маленький-маленький полусекундный отрезок, погрузился в сон? Сердце забилось учащенно, отражаясь ритмом в висках, тех самых, по которым лился выдавленный из головы пот. И тут же, предотвращая аритмию, в наушнике повторились сигналы. Их снова было два. Они значили: «Всем затаиться, ничего не предпринимать». Что-то где-то случилось. Руган очень надеялся, что все его люди поняли сигнал правильно.

Однако там, справа, откуда он только что увел глаза, что-то происходило. Как он это почувствовал? Возможно, там зародился новый звук, несмело дребезжащая струна. Снова медленно, но гораздо быстрее, чем раньше, он повел свой хрустальный шар обратно. Радиомаскировочный плащ и шлемоподобная каска достаточно сильно заслоняли обзор. Наконец глянув вправо, он понял, что его насторожило. Охранники больше не разговаривали. Нет, и свои непосредственные обязанности они тоже не выполняли. Оба они лежали, лежали навзничь. Один еще корчился, бесшумно дергались его ноги. Вероятно, и у того и у другого горло оказалось перерезано так глубоко, что они не могли даже хрипеть.

«Асси! — догадался Руган. — Асси не понял сигнала! Принял его за команду к нападению». Ему хотелось тут же рвануться вперед, остановить мальчика или, если уж так случилось, скомандовать общую атаку. Вдруг, несмотря на предупреждение командира, у них все получится, штурм не захлебнется, а главное, в накатившейся кутерьме выживет молокосос Асси. Руган едва сдержал себя, казалось, на борьбу растратился геологический период, но в действительности миновала секунда. Вероятно, это его спасло.

Он заставил себя вглядеться в расстилающийся впереди пейзаж. Там, ближе к постройкам, что-то двигалось. Наверное, недоумок Асси, подумалось ему зло. Даже сквозь теплочувствительную насадку наглазника, совмещенную со светоумножителем, он смутно различал торопливо движущуюся тень — сейчас не было времени доставать бинокль для получения более приемлемого изображения. Паникующий мозг уже подсказывал объяснение: «Садятся батарейки». Он тут же решил, что обязательно по возвращении поколотит Карбана и всех остальных ответственных за техническую оснастку группы. Затем снова справа, в трех шагах от него, в поле видимости шагнула чья-то нога. Руган совсем застыл, а чужие ноги проследовали дальше, быстро, почти рысцой. Теперь он видел всю удаляющуюся фигуру: какой блеклой она представилась даже с такого малого расстояния. «Кто это? — подумал он. — Кто обязался прикрывать мои тылы? Передатчик испорчен, начата общая атака, а мой наушник издох. Карбана убью!».

И сразу в ухе пискнуло. Снова два раза. «Затаиться и ждать!» Но кто же тогда пошел в атаку? Он уже слышал топот новых набегающих сзади ног. Пот лился по щекам. Начало запотевать стекло светоумножителя. Кто-то производил нападение на резиденцию Мара Дечеви…

Кто-то, но не отряд Лумиса Диностарио!

14.ПЕРЕСЕЧЕННАЯ МЕСТНОСТЬ

То, что встретила в своем разведывательном походе группа Фейна, конечно, не шло в сравнение с шоком, полученным передовой линией нападения отряда при штурме резиденции, однако по масштабности это оказалось не менее внушительно.

Во время перемещения по Скупой долине Фейн руководствовался только двумя вещами: картой и собственным опытом, изрядно разбавленным интуицией. Ни по солнцам, ни по компасу он ориентироваться не мог. Насчет светил понятно почему, ни Фиоль, ни Гиганта Эрр, ни так недавно разгоревшегося в небе карлика Лезенгаупа никто в последнее время с территории Эйрарбии не наблюдал. Компас тоже теперь стал не совсем надежным инструментом. Ведь после полыхнувших в стратосфере ядерных снарядов, доставленных в верхние слои неба не столько республиканцами, сколько самой противовоздушной обороной Империи, стремящейся уничтожить пикирующие боеголовки до подрыва, магнитные пояса планеты изменили конфигурацию, да к тому же и собственное количество их стало много больше. Надежных проводников из местного населения у Фейна покуда не имелось, да и, честно говоря, он мало надеялся, что они появятся в скором времени. По этим причинам он прибыл на запланированное место гораздо позже намеченного срока. Непредвиденные задержки в пути придали ему некоторую уверенность по поводу пропажи предыдущих разведчиков. Вдруг они тоже просто подзадержались по неучтенным, объективным причинам. Однако он знал, что в отличие от новой группы передовая тройка должна была продвигаться вдоль отмеченных на карте дорог, а не по пересеченной местности.

Топографическим ориентиром служила деревня, точнее, по обозначению карты «энергопоселение номер тысяча два». Именно туда первично направлялся Порэл. Фейн приблизился к «ЭП-1002» с другой стороны. Раньше, если бы не пропали разведчики, он бы предположил, что деревня давно брошена местным населением. Ведь по определению в энергопоселениях принудительно выращивался только какой-нибудь из видов тото-мака, овоща, из которого вроде бы промышленным способом выпаривался бензин. Растить что-либо другое в таких местах запрещалось, так что с продовольствием здесь после развала государственных структур снабжения неминуемо происходила беда. Кому нужны какие-то крестьяне, когда в первую очередь необходимо снабжать армию и флот? Теперь, после исчезновения Порэла, Фейн усомнился в своем предположении. Вдруг в Скупой долине как раз и сохранился очаг относительно управляемой структуры и неизбежно вспыхивающие в подобных местах крестьянские бунты удалось ввести в рамки? Или же произошло обратное: используя отвлекающие геополитические факторы, стихийное восстание добилось локального успеха. И в том и в другом случае группе Фейна следовало опасаться централизованного отпора.

Поскольку на радиосвязь командор Лумис наложил вето, Фейн, подойдя к «ЭП-1002», все еще не имел понятия о новом, произошедшем недавно чрезвычайном происшествии. Из-загористой местности исключалась изначально связь со штабом отряда в ультракоротком диапазоне, а после случившегося Карбан, да и Лумис опасались выходить в эфир на средних и на всех прочих волнах, теперь уже вполне сознательно, а не в силу некоего предчувствия. Можно сказать, они предавали группу Фейна, лишая его донельзя важной информации. Однако в ином варианте, то есть при выходе в эфир, они рисковали выдать неизвестному противнику само наличие отряда. Там, в пещере, в штабе Лумиса Диностарио надеялись на опыт, а может, и везение Фейна. Получается, они рисковали частью ради целого. Но понятно, что и об этом тоже группа разведчиков ведать не ведала.

Спустившись с предгорий, но по-прежнему находясь выше энергопоселения, Фейн, сознательно нарушив предупреждения Лумиса, приказал установить на треногу и задействовать переносной радиолокатор. Проработав на излучение две секунды, станция выключилась — командир группы все-таки опасался бдительности Карбана, следящего за эфиром где-то в двадцати пяти километрах западнее. Неизвестно, что бы случилось, если бы локатор проработал на излучение дольше.

При столь коротком обзоре слушающий наушник оператор не мог, конечно, засечь почти ничего, однако с большой гарантией он вряд ли «упустил бы» движущиеся объекты. Конечно, впереди могли располагаться какие-нибудь затаившиеся снайперы или пулеметчики, но, с точки зрения Фейна, такое предположение попахивало мистикой, ведь с такой же вероятностью засада могла встретиться им на пути и ранее. Но ведь никто не мог знать, где и как пройдет группа, хотя, Гигант Эрр — свидетель, почти весь отряд Лумиса имел представление о конечной цели «путешествия» Фейна.

Вот теперь, после радиоразведки, командир группы пустил вперед передовую тройку. Средства связи у них имелись, однако их тоже разрешалось «расчехлять» только в чрезвычайных обстоятельствах.

15.СКАНИРОВАНИЕ

— Что было после? — спросил командир отряда, тщательно обрабатывая корочкой хлеба опустевшую консервную банку. Специально ли начальник совместил доклад с приемом пищи или день у него забит так, что делать это раздельно не получалось, Руган не знал, однако ему тоже перепала половина банки тушенки из большого сиамского омара и обижаться было грех.

— Когда они оказались ближе к зданиям, я слышал, как шипели иглометы, — продолжил он своим бесцветным голосом. — Звук, кстати, странный. Не утверждаю, но мне кажется, это какая-то новая марка. Похоже, нападение явилось для защитников полной неожиданностью, так что иглометы шипели редко. Ни гранаты, ни что-либо подобное не применялись. Хотя допустимо, в глубине зданий использовались какие-нибудь газовые. — Руган пожал плечами. — Все прошло очень быстро. Примерно через десять-двенадцать минут, те из напавших, кто штурмовал здание, вернулись. Они что-то несли. Предполагаю, что это были завернутые в материю трупы, но скорее всего пленные. Несли их на плечах и очень резво. Здоровые ребята попались. Ну, далее вы знаете, командор. Вы ведь самолично осматривали место.

— Руган, что еще, кроме странных иглометов, показалось вам необычным?

— Костюмы эти, конечно. Я поначалу пенял на подсевшие батарейки, но с ними все в норме. Получается, их защитная одежда совершеннее нашей.

— Тут я не удивляюсь, Руган. — Лумис Диностарио отложил жестяную банку. — Неизвестно, сколько циклов назад складировали нашу трофейную форму. А ведь наука идет вперед. Шла, точнее.

— Действовали эти здоровяки очень слаженно. Ясно, что это армия, элитные части. И к тому же — смело. Я так понимаю, они появились на месте позже нас. Если бы случилось иначе, они бы и нас всех перерезали. Выходит, они произвели налет без рекогносцировки? Или я ошибаюсь? Так разве проводится нападение?

— Вообще-то допустимо в некоторых обстоятельствах. Но продолжай, я потом кое-что поясню. — Мощные кулаки Лумиса Диностарио массировали друг друга.

— Значит, прибыв позже нас, они знали не меньше, так? Все о расположении постов. Я даже предполагаю, они обошлись вообще без потерь. Хотя, может, они забрали собственных раненых и убитых, тогда это объясняет, что они несли. Ну, то, что тела Мара Дечеви мы не отыскали, вы знаете. Вряд ли из произведенной там мясорубки хоть кто-то умудрился сбежать. Значит, Большой Кошелек или захвачен, или его там не было вообще. Так, командор?

— Наверно, Руган.

— Меня такое сбивает с толку. Я все размышлял, кого там получалось захватить в качестве пленных. Может, женщин, мы, кстати, ни одной не нашли. Не поверю я, будто миллиардер не возил с собой хотя бы единственной любовницы. У них у всех по этому пунктику сдвиг. Следовательно, женщин они умыкнули однозначно. Видимо, с потенцией у этихэлитных вояк все в норме. — То, что Руган пошутил, следовало догадываться по смыслу, а вовсе не по тону или выражению лица. Юморок ему не шел.

Лумис Диностарио посмотрел собеседнику в глаза.

— Наверное, это все, что мы знаем, командор, — закончил Руган.

— Нам, похоже, сильно повезло, полковник. Я уже собирался давать приказ об атаке, когда меня насторожило сообщение Карбана. Его пассивная аппаратура слежения что-то засекла. Я решил перестраховаться, переждать. На счастье, мы не использовали локатор. Карбан предполагает, что с их техникой они бы нас неминуемо обнаружили. Поэтому я и по радио не дал никаких объяснений. С передачей зуммера и то существовал риск. Мы с Карбаном общались по проводам, но даже такое нежелательно. Он предполагает, эти неизвестные вначале прощупали все локатором, причем локационная станция располагалась вверху.

— В горах?

— Нет, на воздушном судне. Хотя вначале, по инерции, наши технари прикинули именно возможность гор. Использовался какой-то новый диапазон, и, похоже, он не насторожил телохранителей Кошелька. То, что у них достаточно систем контроля, мы убедились при осмотре остатков резиденции. Потом, наверное, этот же летательный аппарат сбросил десант. Перед самой атакой наша аппаратура засекла высокочастотные импульсы, что-то типа взрывов в радиодиапазоне, причем остронаправленных. Наши специалистыпредполагают, что это срабатывали какие-то широкодиапазонные устройства, выводящие из строя технику слежения. Именно после этого мы выдали вам сигнал «Затаиться!». Думали, уже не дойдет — опасались, что и ваши наушники отключились. У них все было так спланировано, что сразу после импульсного удара началась атака. Техническая охрана Мара Дечеви даже не успела предупредить коллег — времени не хватило.

— Командор Лумис, скажите, у вас, то есть у нас, есть хоть Какие-то мысли, кто это был? — Вопрос Ругана звучал абсолютно бесстрастно, можно было только догадываться,какие бури теснились у него внутри. Лумис снова позавидовал уникальной выдержке: только такой человек и мог прикончить императора атомной миной.

— Пока, полковник, я знаю не больше вашего. И ты прав, мы имеем дело с какими-то элитными войсками, но кто это и зачем им потребовался Большой Кошелек, гадать покуда бесполезно. А нападение можно делать без рекогносцировки, когда у тебя избыточный запас сил и совсем не волнуют собственные потери. Но, как видишь, в радиодиапазоне они все-таки сканирование провели.

16.«ЭП — 1002»

Только более чем через сутки Фейн смог доложить начальнику отряда о том, что видел. Сам он после осмотра «энергопоселения номер тысяча два» сделал вывод, совпадающий с тем, к которому до него пришли Лумис с Карбаном, — от радиосвязи следует пока воздержаться. Теперь, глядя на живого Лумиса, командир боевых разведчиков испытывал благодарность к спрятавшимся в покрове пыли богам за оказанную милость. Ведь он не предупредил об опасности отряд, оставил его в неведении относительно вершащихся в Скупой долине ужасов. По превратности судьбы получалось, что Фейн своим молчанием отплатил Лумису за его собственное умалчивание — теперь они стали квиты. Между прочим, и тот и другой прекрасно понимали свою взаимную виновность, однако ни один не чувствовал раскаяния и уж тем более не держал камень за пазухой и обиду на другого: для обоих общая цель была гораздо важнее частностей. Ведь все обошлось, и очень возможно, сделай кто-то из них по-другому, его выход в эфир мог бы навлечь на всех незапланированные беды. А уж каковы они могли быть, наглядно показал осмотр «энергопоселения номер тысяча два», вернее того, что когда-то им значилось.

Там, в «ЭП-1002» неизвестный, но старательный наемник царящей на Гее энтропии поработал на славу. Конечно, главный удар по поселению нанес упавший когда-то с неба холод, он мигом остудил возомнившую о себе жизненную экспансию, загнал ее в подобающие реализму угасающей Вселенной рамки. Так что то, что совершили в населенном пункте неизвестные, но явно хорошо вооруженные представители разумного вида животных, могло считаться не более чем заключительным аккордом. Свидетелей случившегося Фейн не нашел. Но требовались ли они по существу произошедшего? По большому счету нет. И Фейн, и его подчиненные за последнее время наблюдали сотни развалин, причем невероятного масштаба. Сами они, умея создавать хаос относительно скромного уровня, не очень дивились, когда кто-то кичился, демонстрируя нечто относительно грандиозное. Здесь, в «ЭП-1002» этот кто-то не имел даже предпосылок для производства шедевра. Здесь стоял не какой-нибудь цветущий мегаполис Горманту, смытый впоследствии чудовищным искусственным цунами — так, пришибленная холодом деревенька, где тут можно развернуться, по сути? К тому же — что удивило и бросилось в глаза внимательным зрителям — тот, кто добивал энергопоселение, не использовал наличную мощь до предела. Да, эти неизвестные, по всей видимости, прикончили всю еще сохранившуюся, скопившуюся в нескольких кое-как отапливаемых сооружениях жизнь, однако они не задействовали имеющееся у них тяжелое оружие. Откуда про этот неиспользованный потенциал могли узнать люди Фейна? Смерзшуюся почву там и тут распахали следы тяжелых гусеничных машин. Трудно поверить, что это сделало нечто сугубо гражданское, вероятнее всего, тяжелые танки.

Те, кто приехал на них, явно не собирались никого щадить. Но зачем требовалось уничтожать забытую всеми богами деревеньку? На этот вопрос ни сам Фейн, ни кто-либо из его людей ответа не знали. Более того, у них даже не получалось сказать, как давно произошло нападение. Сейчас, когда угасло солнышко Фиоль и спрятал лицо Красный Гигант Эрр, холод бережно хранил скрюченные тела, а черное остывшее небо совсем не желало накрывать их одеялом из снега. Наверняка среди десятков найденных разведчиками трупов могли попасться и такие, которые лежали тут с первых дней похолодания: кто и как мог отличить их от «новых»? Искать входные отверстия от боевых иголок? Имелось ли время заниматься в темени столь экспертно-специальными штучками?

Однако они все же бегло осмотрели все найденные тела — это могло прояснить судьбу пропавшей ранее троицы. Их находка подвела бы черту не только в этом вопросе, но еще и в том, когда совершено нападение на производителей тото-мака. Однако никого из людей Порэла, ни тем более его самого, не нашли. Сейчас сидящие в пещере командиры могли, как и прежде, теряться в догадках об их дальнейшей судьбе. Тем не менее диапазон возможных ответов сузился. Здесь, в несколько отрезанной от мира долине, вершили свои дела какие-то неизвестные отряду силы. У них имелись танки, летательные аппараты и наверняка много чего еще. Они однозначно опасны, и не только для избранных типа уведенного из-под носа Ругана Мара Дечеви, а и для каждого встретившегося на пути: разве не об этом говорила судьба «ЭП-1002» и передовых разведчиков отряда? Конечно, не зная точно, получалось выдувать предположения подобно воздушным шарикам и населять Скупую долину кучей невероятных и разноплановых напастей, но, загоняя воображение в рамки, не следовало ли связать все происходящее воедино и допустить, что во всем произошедшем виновна только одна неизвестная сегодня опасность? Наверняка это был самый рациональный путь.

Тем не менее при любом раскладе становилось понятно: принятые отрядом маскировочные мероприятия не оказались лишними. Кроме того, требовалось подумать, что теперь делать вообще? Может, стоило подобру-поздорову мчаться отсюда прочь, сверкая пятками? Может, и стоило, но не следовало ли вначале по традиции, принятой у мстителей, убедиться, что цель номер «два» — Map Дечеви — однозначно ликвидирована?

Каким образом возможно такое совершить? Это уже было другим, следующим вопросом — техническим.

17.СОЗРЕВАНИЕ

Вообще-то восстанию следовало начинаться одновременно — изнутри и снаружи. Снаружи это в тех танковых «пятернях», которые занимались очисткой местности от человекообразной расы эйрарбаков. Разумеется, не тут был главный плацдарм для осуществления переворота. Основным по праву считался захват самого гига-танка. А там не получилось бы использовать любимые «Циклопы-10» с их дальнобойными арсеналами, напичканными смертью, все нужно делать простым пехотным снаряжением и лучше совсем тихо, с помощью молниеносного напряжения мышц и мертвых удавьих хваток — так можно без шума продвинуться гораздо дальше по чужим «экипажным» палубам.

И все же где тонко, там и рвется. Даже солидный перевес танко-пехоты над комитетчиками не дал значительных преимуществ. Сложности все те же: узость и ограниченное количество коридоров — малым числом охранников удается достаточно долго (иногда — до подхода подкрепления) удерживать люковые проемы. Кстати, как только начался бой, заговорщикам повезло спонтанно призвать в свои ряды дополнительные сотни соратников. Можно констатировать, что психологически созревание бунта пришлось в самый раз. Основному количеству «пассажиров» надоели непонятные пертурбации гига-машины неясно куда и зачем, а тем счастливчикам, что иногда высовывали нос наружу, приелся жесткий контроль эрэнкашников. К чести зачинателей заговора, они учитывали в своих расчетах общий настрой танкового народа и были уверены в массовой поддержке выступления против засилья «друзей». Однако даже массовости и удачного захвата нескольких арсеналов не хватило для благополучного сноса всех существующих преград. Легко шло поначалу, пока растерянные комитетчики не понимали, в чем дело. Но надо помнить их опыт в подавлении бунта «купольников», и, хотя теперь в отличие от того раза все для них возникло спонтанно, поклонники Честного Меча сработали на редкость быстро. Между прочим, то, что танкисты жестоко расправились с передовыми, застигнутыми врасплох постами, сыграло против мятежников, теперь «меченосцы» знали, что стоять надо насмерть, ибо пощады не будет.

И совсем недалеко, всего лишь в районе шестой палубы, пространственная экспансия бунта захлебнулась, отрыгнулась кровавой пеной после нескольких повально вымерших атак. И на некоторое время все зависло в равновесии. Оттуда, снизу, избыток мощи не мог прорваться выше, к нервным узлам чудовищной машины, а жесткий когтистый кулачок комитета не имел сил придушить и даже загнать назад вырвавшуюся из-под контроля стихию.

18.СТРАННИКИ ЛУНЫ МЯТОЙ

По мере того как отряд Лумиса осторожно и тихо, но все более и более расширял зону своих интересов, перед ним открывались новые и новые картины разрушений. В основном — косвенные последствия ведущейся на материке ядерной войны, но попадались и свеженькие следы локального геноцида. Но однажды раскинувшаяся вокруг вселенная ужаса, видимо, в качестве борьбы со скукой преподнесла «исследователям» совсем нестандартный сюрприз…

— Это все — правда, Фейн? — спросил Лумис Диностарио.

— Когда я сочинял сказки? — Командир группы разведчиков знал, что обижаться на начальника не стоит, ведь он сам не поверил, когда ему доложили подчиненные. — Командор, я сам не поверил, когда мне сказали, — произнес он вслух. — Я вам говорю, это гигантское сооружение, я не знаю, сколько метров оно в высоту, не имелось ориентиров. Понятное дело, я не могу объяснить, почему его нет на картах: наша ведь не настолько старая. Думаю, нужен не один месяц, а то и не один цикл, чтобы возвести такую бандуру. К тому же, мне кажется, она не из стекломильметола и уж точно не из камня.

— Что же это такое? — задумался Лумис, все еще не слишком веря.

— Может, что-нибудь военное, секретное? — предположил Фейн. — Пожалуй, больше ничем не объяснишь отсутствие этой штуки на карте. Мы с ребятами на обратном пути, сколько ни ломали голову, ничего другого не придумали, я имею в виду, путного.

— И никто не пытался подобраться ближе?

— Я же уже докладывал, по склону, с того края, где мы сидели, не спуститься — почти вертикальная стена. Обойти с любой стороны — очень далеко, да и неизвестно, есть ли там поблизости подходящий спуск. И, честно говоря, я не решился. Думаю, случись что, мы вообще ничего не сможем доложить. Сейчас, когда вы в курсе, пожалуйста, приказывайте. Рискнем, если надо. — Фейн тяжело вздохнул.

— Что такое, товарищ Фейн? — улыбнулся Лумис.

— Не нравится мне эта штука. Знаете, что говорят некоторые?

— Разве в отряде уже пошел слух? — нахмурился Лумис Диностарио.

— Некоторые из тех, кто был со мной, разумеется, — пояснил Фейн. — Мне, право, даже неловко, я ведь ко всяким легендам, сами знаете, как отношусь.

— Ну, не тяни резину.

— Говорят, что это гости.

— Какие гости? — не понял Лумис.

— Гости с луны Мятой, вот так. Эта штука — летающая, и они прибыли на ней собирать в ад оставшихся живых.

— Что за глупость? — сказал Лумис, но улыбка улетучилась, наверное, была плохо наклеена.

— Я же не сказал, что верю, командор Лумис, — сделал попытку оправдаться командир боевой разведки. — Я просто доложил, что лопочут подчиненные. У нас люди разные, многие будут напуганы, гарантирую.

— Это уж точно, — нахмурился Лумис. — Именно поэтому штуковину и надо исследовать. Ты не пробовал осветить ее локатором?

— У нас его в этот раз не имелось.

— Слушай, Фейн, но как же ты ее видел? Ведь несколько километров до нее, по твоим же словам, — сейчас темно!

— Я уже пояснял, командор. У меня еще не было галлюцинаций, но за час до того в небе появилось зеленое солнце.

— Может, подрыв водородной бомбы? — со слабой надеждой предположил Лумис Диностарио.

— Командор, подрывов за последние месяц-два я насмотрелся достаточно — различу. Эта штука горела чрезвычайно долго и совсем ровным светом. Это было новое солнце.

— Да, ты уже говорил. Допустим так, но это ведь еще хуже.

— Я не знаю, командор, — пожал плечами Фейн. — А что, собственно, хуже?