Чтение 8–й страницы книги ~Экипаж черного корабля~

— А то вы не в курсе, Мурашу, правда?

Новым ключом генерал-канонир ничего не заводил, только открыл еще одну маленькую прорезь. И наконец, на стол легла хронопластина с дешифрованным текстом. Они прочли его одновременно.

— Так, — зловеще произнес эрэнкашник, — это не ваши проделки?

— Побойтесь Красного Пожирателя, друг Меча. Я ведь под неусыпным контролем «учеников».

— Может, кто-то из «купольников»? — засомневался Мурашу-Дид.

— Рыжая и Бледная Матери свидетели, мы здесь ни при чем, — чистосердечно отбил обвинения Тутор-Рор.

— Что будем делать? — спросили они друг у друга одновременно.

Разговор хором на мгновение смутил обоих.

115.ТАЙНА

Хорису-Тату повезло. После того как он чуть не потерял сознания, младший броне-лейтенант Модэ-Мум не выдал его представителям Комитета и даже собственным начальникам. Он предпринял все возможное для того, чтобы его выходить, не дав при этом тайне распространиться далеко. Пришлось привлечь одного надежного, мало болтливого фельдшера из соседней «квадратной пятерни» и еще одного броне-старшину. Вот эта троица и выхаживала приблудного лейтенанта. Похоже, его сильно продуло при обитании в вентиляционной системе, кроме того, все ж таки контузило при взрыве, ну и, разумеется, сказалось нервное перенапряжение. Жил броне-лейтенант теперь во внутренностях«Циклопа», наружу не высовывался — только однажды, когда эрэнкашники «делали шорох» в «пятерне», пришлось временно перебросить его в соседний бокс.

А когда жар у Хориса-Тата спал и он, придя в себя, перестал бредить, он смог поведать Модэ и всем остальным о произошедших с ним происшествиях. Слушали его не без интереса, хотя поначалу и это можно было принять за бред. Однако слухи, независимо обитающие во внутренностях «горы», косвенно подтверждали его историю. Тем более, все помнили ту секунду, когда гига-машина шатнулась при взрыве активной брони. Теперь некоторые элементы мозаики встали на свое место. Конечно, общая картина подспудных причин происходящих в «Ящере» событий оставалась темным пятном, но даже из этих оживших кусков строилась какая-то картина. Насколько она правильна, мое сказать только некий все ведающий наблюдатель, однако те, кто ее складывал, начинали потихонечку проникаться к ней доверием. Краткое объяснение сводилось к тому, что на борту «Сонного ящера» тайно объединившиеся с Комитетом «купольники» ведут скрытую войну с танковыми десантниками. Причины могли быть разные, и точно узнать их покуда не получалось. Возможно, гига-машине грозил продовольственный кризис или просто бледные от безвылазного сидения в креслах «технари» истребляли жилистых, физически закаленных конкурентов, решив наложить лапу на женские «казармы». В принципе поводы пока не имели значения, однако само следствие — план уничтожения «пассажиров» —вынуждало к какому-то противодействию. Конечно, его нельзя было осуществить вчетвером: именно столько коллег-танкистов «крутилось» около «воскресшего» броне-лейтенанта поначалу.

Так что по мере того, как физическое здоровье Хориса улучшалось, количество его слушателей пропорционально росло. В «Ящере», в самых недрах «боевой горы», зрела новая оппозиция.

Пока ни расовые наблюдатели, ни парящие в высях глобализма «купольники» ведать об этом не ведали.

116.СОТРУДНИЧЕСТВО

— Так что будем делать? — теперь уже в одиночку спросил Тутор-Рор.

— А что бы сделали вы? — прозондировал почву Мурашу-Дид.

— Ясное дело, что, — пожал плечами генерал-канонир, — принял бы на борт.

— Еще чего, — сверкнул глазами друг Честного Меча. — Слушайте, а как он нас найдет? В смысле нашего «Соню».

— Понятное дело, — даже не удивился неграмотности эрэнкашника Тутор-Pop, — при его приближении мы выставим радиомаяк.

— Хм. А если «баки» наведут по нему ракету?

— Не исключено, — «успокоил» нынешнего командира «боевой горы» Тутор-Pop, — но вряд ли. Радиомаяк дает не постоянную привязку, а дискретную, раз в несколько минут. Только потом, когда летательный аппарат подходит совсем близко, высвечиваются два маяка, на носу и корме «Ящера».

— Давайте не дадим «тянитолкаю» эту привязку! — предложил Мурашу-Дид. Похоже, он был в панике.

— Нас запросят по радио из штаба, — растолковал генерал-канонир, — и что же мы ответим, когда он нас не найдет?

— Ничего не ответим.

— Вы в своем уме, друг Меча? Нам еще рано раскрывать карты.

— Так, ну а если… — Мурашу-Дид на какое-то время замолк. — Если мы его подстрелим?

— Весело! — удивился Тутор-Pop не самой мысли, он сам сразу же прикинул таковую возможность, а догадливости эрэнкашника. — Но на берегу уже кое-что высадилось. Даю голову на отсечение, там наверняка имеются развернутые средства разведки. Они, может, и хуже наших, но все же могут нас выдать.

— Так что же делать?

— Думаю, придется принять инспекцию, — подвел итог Тутор-Pop, — как это ни прискорбно.

— Нет, я против.

— Тогда придумайте что-нибудь сами, — пожал плечами генерал-канонир.

— И придумаю, генерал, не сомневайтесь. Да пребудет со мной Рыжая Мать!

Оба собеседника снова замолчали. Было о чем подумать. В шифровке, полученной из ШОНО, сообщалось, что на «Сонный ящер» следует инспекция из этого же Штаба оборонительно-наступательных операций в составе штаб-маршала и нескольких сопровождающих. Цель инспекции понятна: с помощью доверенного лица убедиться в правдивости поступающей с фронта информации. Когда армии и флоты раздулись в количестве, соответственно еще более размножились структуры, ими управляющие. И как во всяких больших, обросших бюрократией организациях, в них завязалось множество узлов противоречий и конфликтов. Сидящие на самом верху пирамиды люди не слишком доверяли сообщениям,поступающим снизу. Для проверки и перепроверки посылались вниз инспектирующие комиссии. Конечно, сейчас, в боевой обстановке, да еще при нахождении гига-танка во вражеских тылах, это было нонсенсом. Сам прилет комиссии мог выдать местонахождение и даже просто существование «боевой горы» имперским армейцам, но что можно сделать против дурости генералитета? «Хотя дурость ли это? — размышлял Тутор-Pop. — Ведь вот сейчас на борту его родной подвижной крепости произошел переворот. Кто о нем знает в штабе? Может, „низы“ и правда надо все время держать под присмотром?»

— Вы сомневались? — вывел генерала из задумчивости Мурашу-Дид. — А я сочинил.

— Что?

— Мы их, и правда, примем, генерал Тутор. И вы пообщаетесь с этим маршалом из ШОНО. Только для гарантий, знаете, что сделаю я?

— Ну?

— Я все же не отпущу покуда вашу девицу и еще кое-кого из временно освобожденных по вашей просьбе офицеров запру. В случае чего мне придется перерезать им всем глотки. А в вашем кителе, Тутор, мои специалисты-технари разместят кое-какие кристаллофончики. А то ведь мне неудобно будет шататься рядом с вами, генерал. Вы, военные, почему-то не слишком долюбливаете служителей Честного Меча. И очень зря — контроль над вами нужен, ох как нужен.

— В этом плане вы оказались на высоте, Мурашу-Дид, — кивнул Тутор-Pop, — так что не переживайте.

— Однако есть еще одно упущенное вами дельце, генерал, — внезапно переменил тон комитетчик.

— Какое? — вскинулся бывший командир «горы», не чувствуя направления, с которого последует нападение.

— Как, генерал Тутор, вы разрешите проблему «бортового убийцы»? — с недружелюбной улыбочкой поинтересовался верный друг Честного Меча. «Бортовым убийцей» с недавних пор начали называть броне-лейтенанта Хориса-Тата, до сей поры не обнаруженного и не обезвреженного РНК. Правда, до сих пор не было известно, что «бортовым убийцей» является именно лейтенант Хорис, но, возможно, его анонимность и заставила дать ему столь зловещее прозвище.

— Вообще-то эту проблему вы давно должны решить, в смысле расовые наблюдатели, — легко отбил атаку и сразу сделал ответный удар Тутор-Pop, — тем более что именно вас он и уничтожает.

— А вы и радешеньки, генерал, — покраснел Мурашу-Дид. — Смотрите, чтобы самому не икнулось. Каково будет, если возрадовавшую вас комиссию обстреляют из тяжелого ручного игломета?

— Да, тут я согласен, — помассажировал шею генерал— канонир. — Нам нужно досконально продумать вероятные маршруты движения прибывающих для обеспечения их безопасности. Достать план «Сонного ящера»?

Верный друг Меча некоторое время молчал, решая что-то внутри себя.

— Ладно, — сказал он наконец. — Давайте посмотрим. Придется, конечно, снять посты с кое-каких менее значимых участков.

Затем оба начальника, привстав, нависли над хронопластиной, с послойно записанными схемами поперечных и продольных разрезов «горы». Пожалуй, это было первое абсолютно добровольное сотрудничество техников и комитетчиков. Если бы «бортовой убийца» Хорис-Тат все еще обитал в вентиляционной системе гигантской машины, этот союзне сулил бы ему ничего хорошего. Но ему в очередной раз везло.

117.ВОЗНЯ

Штаб-маршал оказался щупловат. Редкое явление. За время службы Тутор-Pop привык к массивным, животастым инспекторам. Тенденция, сложившаяся из наблюдений генерала-канонира, свидетельствовала о том, что чем выше верховная инстанция, тем увесистей и крупнокалиберней ее представители. Ретроспективно оценивая своих сокурсников-кадетов, Тутор-Pop приходил к выводу, что уже в юношеские годы, замеряя размер скул и толщину кисти, можно с уверенностью прогнозировать его восхождение вверх по служебной лестнице. Конечно, на начальной стадии куда большую роль играло упорство, но на некотором карьеристском этапе общая масса испытуемого и вознесение его плеч над окружающим пейзажем начинали играть первостепенную роль. Тонкокостные пианисты с удлиненными пальчиками или мелкие живчики, напоминающие в подвижности батареечных кроликов, молотящих в барабаны, на роль маршалов не годились априорно, даже если располагали родственниками в штабах всех инстанций. Худощавым жердям — карьеристам получалось сделать восхождение в стане политиков — в дипломатическом корпусе ценились имитаторы выродившейся аристократии прошлого, но уж никак не в армии.

В этот раз ШОНО, видимо, не решился рисковать своим «золотым», массо-габаритным фондом — прислали мелочь, курьез карьеристической статистики, исключение, подтверждающее правило. Явно догадываясь и тайно страдая от своей маршальской неполноценности, прибывший старичок компенсировал ее чем мог. Китель в плечах непропорционально раздувался вширь, используя поролон, вату, а скорее всего, сложный проволочный каркас. Сапоги имели удлиненные, хитро вделанные набойки и завышенный каблук. Ремень, вроде бы затянутый до предела, на самом деле тоже имел хитрые вставки и подставки (Тутору-Рору очень хотелось, вроде бы нечаянно, ткнуть пальцем в натянутую материю, проверяя плотность воздушной подушки). Аэродромы погон и их золотое сияние слепили, подобно снежному насту горных склонов. Но наибольшую инженерную загадку представлял собой головной убор благодаря вложенной в него тайне, он возносился почти до уровня бровей командира «Сонного ящера». Несколько портила осанку и, еще более чем каблуки, смещала в неустойчивость центр масс маршала плотная, многорядная, с перехлестами кольчуга из медалей, но тут уж деться было некуда — необходимая тотальная мода среди всего верхнего эшелона.

Тутор-Pop предчувствовал основные нюансы, потому встретил маршала у трапа втянутой в нутро подвижной крепости лифтовой кабины «тянитолкая». Генерал-канонир тоже имел орденоносную грудь и, расправив плечи, представлял собой имитацию павлиньего хвоста. Он радовался, что парадный мундир был выглажен еще тем, сгинувшим в тартарары денщиком, а не новой приставкой из РНК, возможно, и сведущим в каких-то вопросах, но вот в глажке — не особенно.

Доклад о готовности «Сонного ящера» прошел на «ура!»: маршал был настолько тронут, что после официального приветствия пожал Тутору-Рору руку. Ладонь у инспектора была малюсенькой, но потливой, или, может, он пользовался каким-то кремом — Тутору-Рору недосуг было нюхать мокрую руку. Предложенный генерал-канониром план начать инспекцию с кают-компании, сейчас временно перепрофилированной в банкетный зал, маршал уверенно отверг. Тутор-Pop не удивился, он знал, что будет именно так: После многочасового полета, а, в общем, многосуточного Путешествия с Южного материка маршал пылал активностью и желал застать все службы «боевой горы» врасплох.

Понятное дело, первым объектом в программе значился центральный командный пункт. Здесь маршал торчал около часа: усаживался в боевые кресла, раскачиваясь в них, в целях проверки демпфирующих и амортизационных механизмов (с его малой массой это было крайне сложно); беседовал с личным составом, выбирая самых младшеньких по званию (всех рядовых операторов Тутор-Pop предусмотрительно заменил младшими офицерами помоложе и побойчей, так что все техно-ефрейторы бойко рапортовали старичку о сущности радиолокации, термоядерном синтезе толкающем «боевую гору» вперед, а также о прикидочном арсенале противостоящей Восемнадцатой Береговой армии).

Заскучав или почувствовав головокружение от избыточных знаний, маршал не решился на беседу с оперативным полковником и даже с майором-целевиком. Правда, он потребовал, чтобы оператор-капитан скрутил болты одного из индикаторных блоков, а потом долго и с умилением смотрел на внутренность приоткрывшейся тайны электроннолучевых трубок. Тутор-Pop послал броне-капитану многозначительный знак бровями, так что тот был начеку, и когда в проснувшемся порыве тяги к науке маршал захотел тронуть пальчиками заманчиво шелестящее реле во внутренностях блока, офицер мягко, но ловко перехватил его кисть. «Сорок две тысячи, — сказал он многозначительно, — а отключать нельзя — мы в боевом режиме». — «А», — кивнул маршал с пониманием, вряд ли догадавшись, что речь шла о вольтах. Короче, когда генеральный инспектор несколько пресытился электроникой, Тутор-Pop перевел дух.

— Не желаете спуститься в реакторную? — закрепил он очередную победу.

Маршала передернуло, похоже, его сильно волновали собственные детородные функции: как и большинство далеких от техники людей, он верил страшилкам, передаваемым в армии из поколения в поколение.

— Генерал-канонир, думаете, я совсем штабная крыса? — хитро прищурился маршал. — Я уже отсюда убедился, что ваша термоядерная печь в порядке. А вот медчасть надо будет посмотреть. Как там у вас насчет профилактики болезней, стимулируемых радиацией?

— Все в норме, господин маршал, — заверил его Тутор-Рор. — В смысле никаких ЧП с реакторами последнее время не случалось. Личный состав здоров.

— Проверим, проверим, генерал, — с довольной шутливостью погрозил ему направленец Штаба оборонительно— наступательных операций.

И инспекция продолжилась.

118.БЕГОТНЯ

И все же присланный ШОНО маршал был еще тем живчиком. Сопровождая его в походе по палубам, Тутор-Рор припомнил одного из своих бывших начальников. Тогда он служил на подвижной крепости «Платиновый гвоздь». Командир «Гвоздя», броне-генерал-канонир Цетад-Буб отличался чудовищной подвижностью. Сидишь, бывало, на пункте боевого управления — влетает. Доложились, как положено: все в норме, то да се. Только за микрофон, сообщить другим отсекам о наличии командира — останавливает жестом: не надо мол, будем хранить инкогнито. Глянул туда-сюда, все вроде бы: чем-то заняты. Особо в дела он никогда не вникал, не соответствовало это его подвижной натуре. И уже выскакивает: «Я к реакторщикам спущусь, проверю!» Только двери атомостойкие закупорятся, провернутся засовы, хватаешь микрофон снова — блюдя негласный договор с сослуживцами, предупреждаешь: «Реакторная! Это ПБУ! Был „бронеход“ (так кликали броне-генерала). Направился к вам!» И тут же язвительное похохатывание оттуда: «ПБУ! Майор —канонир Тутор! А я уже тут! Наложить на вас пару праздничных вахт за излишнюю опеку?» Похоже, скорости звука в твердых средах и даже мгновенность распространения магнитной волны в кабеле связи ничего для броне-генерал-канонира не значили. Там вот именно того уникума и напомнил Тутору-Рору инспектирующий маршал, было что-то общее, хотя подвижность все-таки меньше.

Но все же они побывали в танковом госпитале: в палатах с больными бегло, относительно долго только в каюте старшего врача. Тут произошла избирательная проверка карточек и диагнозов больных.

— Я их выведу на чистую воду! — предупредил маршал, опускаясь в кресло. — Вы ребятушки молодые, — говорил он доктору, местами седому, но в основном лысому, — эти прохвосты дурят вас, используя данную Рыжей Матерью доброту. Я этих дезертиров знаю. Сколько я их под виселицу да под Честный Меч подвел. Но сейчас расстреливать не надо, у нас не мирное время. Всех сачкующих гадов под ноготь. Пошлите их в бой, куда-нибудь, где нужно особо быстро прогрызть проходы в минных полях. Есть такие участки, генерал? Так найдите! Во, правильно, в боевую разведку. И что же, что не танкисты? Пусть пешком следуют. Лежат здесь, загорают, когда вокруг сражения не на жизнь, а на смерть! Как вы такое терпите, канонир Тутор? Не ожидал, не ожидал от вас.

Короче, к концу инспекции спешно выписали всех, кто еще оставался в палатах после предварительной фильтрации, проведенной начальником санчасти по указанию Тутора-Рора: выписать всех загодя он тоже не мог, тогда бы появилась претензия за недобросовестное отношение к здоровью горячо любимого личного состава. Интересно, насколько вылезли бы в удивлении глаза маршала, если бы он знал, что под временный госпиталь приспособлено одно из помещений в отсеках, находящихся в зоне Расового Комитета, — именно там укрыли раненных в чревотанковых боях.

Затем комиссия попала во внутреннюю вращающуюся башню. Здесь Тутор-Pop продемонстрировал отработанный трюк с носовым платком и заглядыванием в основание бесконечности ствола. Маршал обалдел, он долго смотрел в уходящую вверх закрученную полированность, а генерал-канонир подсвечивал расстилающуюся даль фонарем. Возможно, маршалу нравилось, что на фоне гигантизма пушки карликом выглядит не только он, но и любой соратник из родимого ШОНО.

Потом были еще и еще палубы. Маршал отличался изрядным упорством. Поглядывая на него сбоку, Тутор-Pop опасался, как бы инспектора не хватил сердечный приступ и оставленная позади санчасть не получила пациента. Но обошлось. Однажды, ставя ногу на очередной трап, маршал произнес:

— Генерал-канонир Тутор, а как же это мы с вами забыли об офицерской кают-компании?

Ну, а там уже ждали накрытый стол и воспитанный шеф-повар. Глянув на сервировку, инспектор проронил:

Пожалуй, смотр офицерского состава мы проведем попозже, а на танки глянем завтра. — Затем он придвинулся к Тутору-Рору ближе и добавил: — Вы перспективный, подающий надежды генерал, генерал-канонир, и моя проверка для вас — полная неожиданность. Так вот, пусть танковые ангары выдраят как следует и гусеницы машинам почистят. Знаю я этих механиков, — подмигнул он Тутору— Рору, — грязнули из грязнуль. Так и норовят подложить свинью своему собственному командиру.

— Спасибо, я признателен вам за советы, — поблагодарил Тутор-Pop и вознес над рюмкой маршала красивый графинчик с «Саблезубой».

Короче, в этот день смотрины офицеров, назначенные на главной палубе, не получились.

119.СООБЩЕНИЕ

А расставались они почти друзьями. Маршал расчувствовался, долго жал руку, все вспоминал свои юные боевые годы — Вторую Атомную и все ее прелести, желал Тутору-Рору успехов в грядущих боях, везения и удачи в любви, послевоенного мира, жаловался на тяжесть предстоящей миссии — продолжение инспекции: теперь на пути маршала лежал Седьмой Громобойный флот, прикрывающий высадку будущего десанта. А напоследок звенел медалями, желая вызвать сочувствие своей старческой немощи. Тутор-Рор посочувствовал, преклонился перед подвигами маршала — вручил на память тяжеленную метасвинцовую модель «Сонного ящера» в масштабе один к тысяче (даже с подвижными, крутящимися от электромоторчика спичечной толщины главными калибрами). Перед тем люди Мурашу-Дида изучили модель вдоль и поперек. Возможно, даже пытались просветить томографом, однако не обнаружили ничего подозрительного. Зато в переданный маршалу «тормозок», дабы не проголодался в пути, Тутор-Pop вложил записку. Он писал ее в гальюне наспех и не глядя в текст, дабы сбить с толку наблюдающую видеокамеру, если таковая имелась. Там значилось: «Уважаемый маршал! Признаюсь, что обманывал вас. На „Ящере“ не все в норме. Власть захвачена кликой Мурашу-Дида. В процессе общения с вами я все время находился под их контролем. Простите!»

Генерал-канонир сам не знал, что толкнуло его на столь опасную авантюру, вероятно, вывели из себя намеки верного друга Честного Меча касательно Уллы, а может, накопилась злость за пропавших без вести офицеров. Однако уже после загрузки маршальской пищи Тутор-Pop начал жалеть о сделанном. Возможно, лучшим ходом стала бы посылка закодированного сообщения. Но ведь пока такое не удавалось, по крайней мере не складывалась благоприятная ситуация: на узлах связи и даже локаторах, дежурили люди Мурашу-Дида, причем не дураки. Однако вопрос даже не в этом. Стоило ли вообще сообщать о творящихся на борту «горы» событиях вверх? Кто мог предвидеть реакцию ШОНО на такое сообщение? Вдруг они сами наведут на подвижную крепость термоядерную боеголовку, опасаясь его перехода на сторону Империи? Разве такой поворот полностью исключался? Что они могли сделать еще? К примеpy, послать десант. Но для этого нужно будет иметь целую эскадрилью «тянитолкаев». Где их взять? Где набраться на них топлива,не говоря об опытных пилотах? И главное, где гарантия, что во время высадки мифических десантников Мурашу-Дид не прикончит всех заложников и самого Тутора— Рора?

Короче, теперь, после передачи на борт маршальского дирижабля-геликоптера завтрака и ужина для инспектора, туман будущего уплотнился и сгустился в абсолютно непробиваемый предсказаниями кисель.

120.ВОЗМОЖНОСТИ

И вот, наконец, можно спокойно заняться разгребанием дел, накопившихся за время ублажаний посланцев ШОНО. Можно деловито, отработанно развалясь в командирском кресле «штаб-купола», 'просмотреть хронораспечатку — профессионально составленную многослойную страницу, способную вместить в своей тонкости увесистый том. Можно внимательно пронаблюдать в индикаторе скольжение луча загоризонтного локатора, с трепетом, подобно «зеленому» броне-лейтенанту, ожидая красных меток рассогласования рельефа. Можно похлопать по плечу прилежного сержанта-оператора, бросить солененькое словечко, вызывая прямодушную улыбочку, крепя личный генерало-канонирский авторитет, не опасаясь косого взгляда нависающей маршальской мелюзги. Много чего можно проявить хотя бы внешне, вырезая из окраины сетчатки торчащих поблизости наблюдателей Расового Комитета. Странно, что нет сейчас среди них Мурашу-Дида — по логике он должен крутиться здесь же, маскируя хмуростью радость расставания с проверяющей инстанцией. Но не крутится, быть может, проникся к Тутору-Рору доверием? Если так, то зря, очень зря! Кто знает, вдруг сейчас парящий в малокомфортном «тяни-толкае» маршал поперхнулся, внезапно обнаружив среди бутербродов неожиданность и неперевариваемость записки генерала.

Какова может быть реакция? Самая глупая — маршальская суть наяву: недоумение, неспособное проколоть вбитый в подкорку трепетный ужас перед верхним начальством, хоть сам давно в эмпиреях последнего эшелона и именно от твоей позиции зависит качание либо неподвижность весов. А потому, возможно, уже сейчас этот рефлекторный трепет и неожиданность трижды перечитанного толкают маршальский сустав к радиотелефонной трубке, и голосо-шифровальная машина маскирует под естественные атомно-фоновые эффекты идиотизм вопроса о том, не считать ли записочку генерал-канонира некой принятой на «Сонном ящере» традиционной шуткой, о которой проверяющим почему-тоневедомо, и не является ли та записочка подделкой-проделкой нижестоящего подчиненного состава, который всегда и всюду готов подкузьмить вышестоящего генерала, отомстить ему за доброту, ласку и заботу? И в то же мгновение, ни секундою позже, поскольку скорость света в системе Красного Пожирателя такая же, как и всюду, идентичная голосо-шифровальная машина уже здесь, в подвижной крепости, производит обратное действие, преображает уверенность маршальской глупости в приговор не только Тутору-Рору, но и всем, кого так хотелось спасти. И скалится где-то над динамиком Мурашу-Дид в предчувствии мести.

И потому надежда лишь на то, что одряхлевший маршал по старости не слишком страдает голодом, а, пользуясь случаем нахождения вдали от обязанностей, уже дремлет без задних ног в уютности тряски боевого дирижабля и завтракать с кофе, чаем и прочим ему захочется очень-очень не скоро, в тех местах, где установить связь с «Сонным ящером» будет технически сложнее, чем со Штабом оборонительно-наступательных операций.

А потому будем смотреть в индикаторы и среди хаоса помех с показной отрешенностью наблюдать удаляющуюся метку «тянитолкая», вот-вот должного выйти из зоны прямой видимости, поскольку скользит он достаточно низко, дабы уравновесить вероятность попадания под воздействие имперских ПВО и столкновения с неровностями рельефа из-за превратности «синхронного задувания солнц» относительно плохо наблюдаемыми. И беспечность наша показная будет расти и крепиться по мере удаления метки, поскольку молитвы наши, сквозь метры брони и километры дыма посланные к Рыжей Матери, тем не менее слышны.

121.УСКОРИТЕЛЬ

Бесшумно, да и невидимо в круглосуточной тьме сместилась в сторону многотонная бронеплита: из нутра «боевой горы», ближе к вершине, вдали от утоптанной железом пустыни, выдвинулась смешная, тараканья в сравнении с гига-калибрами пушечка. И если уж внешний ее диаметр представлялся иголкой, то что говорить о внутреннем? Муравьиный лаз! Тем не менее эта штуковина представляла собой относительное новшество. ЭМСУ — электромагнитный снарядный ускоритель — вот как она именовалась в инструкции. На борту «Сонного ящера» таковых чудес имелось несколько. Их разместили в качестве военного эксперимента при последнем капитальном ремонте, ни много ни мало четыре цикла назад. Эксперимент затянулся, кто-то в верхних эшелонах власти, не без помощи лоббистов затормозил распространение новинки по земноводной армии Республики.

Однако даже в экипаже гига-машины мало кто возмущался по этому поводу, и дело было вовсе не в привыкании к медлительности бюрократов. ЭМСУ бесил своей ненужностью. Даже Тутор-Pop, поначалу совсем косо смотрящий на новинку, несколько воспрянул, когда оценил его эффективность на полигоне — трофейный эйрарбакский «Абакур» ЭМСУ дырявил с десяти километров, но в каких условиях?

Только в зоне прямой видимости. Как это можно использовать в бою? Неужели имперские маршалы уже настолько отупели, что пошлют обычные танки против подвижной крепости нахрапом? Генерал-канонир мало в это верил. Правда, пушка показала неплохие качества при стрельбе по летающим целям, но ведь апогей расцвета авиации завершился еще в Первую Атомную, так что и это свойство запоздало. Хотя ходили слухи, что во флоте новинка все же прижилась, и именно для целей ПВО. Но флот есть флот — у них свои тайны, хотя, слава Рыжей Матери, пока они успешно сотрудничают с любителями суши.

Так что к ЭМСУ притерпелись, их казематы еще несколько спрессовали жилой отсек, но совсем микробно в сравнении с гига-пушками. Вот электричества они жрали чудовищно, но причин для беспокойства нет: у «Ящера» три больших реактора, в том числе термоядерный. К тому же это ведь при использовании, а где ЭМСУ реально пользовать, если дальность боя привычных гига-стволов намного больше — им ведь горизонт не помеха: огибаем по законам баллистики — и все дела. Тем не менее сейчас кое-кто хотел использовать одно-два ценных качества «экспериментального» оружия — его относительную бесшумность; понятное дело, скорострельность, а еще — невозможность засечки сверхскоростных снарядов обычными типами локаторов.

Но что самое интересное, командир «Сонного ящера» о готовности к бою ЭМСУ понятия не имел.

122.ПОТЕРЯ

И все длилось, длилось и длилось. Не моргая, пялились очкастые стрекозиные сержантские головы в стеклянные округлости индикаторов. Стрекотали счетные машины, выдавая в экраны броне-майоров и броне-полковников уже не просто переотражение объемности ландшафта, а нарезную плоскость поделенной на секторы сути. И так мерно и образцово-слаженно катился по рельсам реальности окружаюший генерала-канонира ближний, воспринимаемый зрением и слухом фон, что ничто не предвещало будущей, сдвигающей декорации перемены. Тихонько урчал где-то в брюхе гига-машины притушенный термоядерный огонь, гоня по кругу обманутую, свернутую в узел плазму, всегда готовую выплеснуть потребные для мгновенного пробуждения «горы» мегаватты. И дрыхли, свернувшись целлофановыми куколками, позабытые командованием танковые армии. И даже в сам момент демонстрации хрупкости мира, нигде в отображенной локаторами реальности не пыхнуло вражеской активностью, ударяя в виски вышибающей из статики каплей пота. Ведь ничто не приближалось, тревожа напряженную дрему «Сонного ящера», только удалялся, неспешно, неснарядно медлительно давешний инспекторский дирижабль.

И потому даже Тутор-Pop, знающий о закулисной жизни гига-танка гораздо больше любого из стрекозоглазых сержантов, абсолютно опешил, когда внезапно и одновременно все экраны и сигнальные индикаторы, кишащие мерцающими многозначительностями, погасли, а верхние, вделанные в железо «горы» сигнальные лампы предательски, с двойственным переливом умерли. Но до того как освещение вновь родилось, подчеркивая безжизненность сложной аппаратуры, старший в «куполе» показал свое генеральское превосходство.

— Всем сидеть! Проверить привязные ремни! — скомандовал он, отстраняя убитый неизвестностью микрофон. — Если это и заряд, он достаточно далеко, раз электромагнитный импульс его опередил! Сохраняем спокойствие! Прямым попаданием «Ящер» не задет! Ждем ударную волну!

И они стали ждать, молча и невольно вцепившись в кресла. Только те, кому по штату положено, щелкали бессильными тумблерами, пытаясь оживить вымершую аппаратуру. Всезря. Однако уже то, что лампы над головой воспылали яркостью, затеняя остаточное свечение индикаторов, вселило надежду. А генерал-канонир, придвинувшись к переговорной трубе — допотопному средству связи, сквозь ломку новационных копий втиснутому когда-то в «боевую гору» именно на такие случаи, — уже запрашивал «реакторную» и снова взывал, стремясь разбудить, возможно, уже мертвую обслугу термоядерного «монстра».

И, растирая ухо, он отстранился прочь, поскольку оттуда рявкнули, удивляясь и дублируясь, потому как вначале чеканили ответ обычным способом — через микрофоны. И сам Тутор-Pop уже подсознательно догадывался, что не в эйрарбакской водородной бомбе дело. Мало того, что не сможет никакой ЭМИ пронзить подвижную крепость до брюха, так еще и не сумеет поразить так избирательно — только центральный командный пункт. Дело могло быть в использовании чего-то принципиально нового, но почему-то до сего мига не слишком виделась в стороне «баков» инженерная эквилибристика. А потому, когда внезапно начали последовательно, один за другим оживать аппаратные шкафы, генерал-канонир уже знал, произошедшее — маленькое отражение случившегося на «Ящере» переворота. И когда экраны окончательно прыснули импульсной рябью, Тутор-Рор снова опередил всех в догадке.

— Что в воздухе? — спросил он хрипло, сбивая череду докладов, выверенных боевой инструкцией.

— Чисто, генерал! Запрашиваю химиков о радиационном фоне! — доложился один из самых бойких майоров.

— К Голове Черепахи фон! — рявкнул Тутор-Pop в микрофон, как в переговорную трубу. — Искать воздушные цели! — а сам уже шарил по экрану, хоть и не имел на глазах специальных стрекозиных очков.

— Нет целей! — доложил кто-то решительный, доверяясь интуиции.

— Где «тянитолкай»? — спросил генерал, холодея.

Но боевого маршальского дирижабля-геликоптера не наблюдалось. Не нашли его даже, когда задействовали аппаратуру загоризонтной видимости. «А ведь в сущности, инспектор был неплохой мужик», — думал Тутор-Pop, прикидывая, как доложить о случившемся Штабу оборонительно-наступательных операций.

123.СЛОЖНОСТИ

— Ну, и как? — спросил, сверкая чернотой вставных «зубов, комитетчик.

— Что мы доложим Штабу? — встречно поинтересовался генерал-канонир. Сам он размышлял не только об этом. «Знал ли Мурашу-Дид о переданной записке?» — вот что его волновало. А если не знал, то тогда, наверное, дело совсем дрянь. Тогда у эрэнкашника просто волшебная интуиция. Снова, как и в случае с переворотом, он опережал Тутора-Рора на ход, точнее, одним решающим ходом опрокидывал всю тщательно спланированную партию. И даже еще хуже, ведь в теперешнем случае была вовсе не партия. Был намеренно сделанный, незапланированный ход, быстрое, спонтанное движение, неожиданное даже для самого генерала. И все же даже в этом случае Мурашу-Дид опередил. Как могло такое случиться?

— Я не буду говорить, что мне наплевать, какую лапшу вы навешаете Штабу, генерал Тутор, — ухмыльнулся верный друг Честного Меча — он праздновал победу. — Хотя длясвязки слов хотелось бы сказать именно так, генерал. Но мне, Понятное дело, не все равно. Сообщите, например, что у вас сломалась дешифраторная машинка, это объяснит задержку в передаче. Подойдет?

— Детский лепет, — вздохнул генерал-канонир. — Нет, действительно. Вначале падает «тянитолкай». Потом сразу выходит из строя шифровальщик. Это подозрительно! В конце концов, кто мешает ШОНО использовать менее защищенные от дешифрации Империей частоты? Ну, будут действовать не напрямую, а через Штаб военно-земноводных сил, так? Далее, я хоть и не думаю, что на берегу уже имеются средства наблюдения, равные нашим, но, кто может исключить, что они вообще ничего не засекли?

— Не смешите, Тутор, — подпрыгивая на стуле от возбуждения, возразил эрэнкашник. — Я тщательнейше проконсультировался. Сегодняшний уровень техники не позволяетобнаружить снаряд, движущийся со скоростью восемь километров в секунду.

— Это почему же? — попытался прощупать комитетчика и заодно вернуть магическое превосходство «технаря» Тутор-Рор. В действительности он знал, что тот прав. Снаряд являлся не только быстроходным, но и очень маленьким предметом — засечь его было нельзя. Но ведь существовали другие способы регистрации, основанные на фиксации иных составляющих выстрела ЭМСУ.

— Какое мне дело, генерал Тутор? — отмахнулся Мурашу-Дид. — Мне сказали, нет, значит, нет.

— Но можно обнаружить сам электромагнитный импульс.

— Может быть, в других условиях. Но сейчас, в период «синхронного задувания солнц» — кажется, это так называется, — нет. Это мне тоже пояснили подробно. Если хотите, могу прокрутить запись той лекции. Догадываетесь, кто мне ее читал, а Тутор?

— Кто?

— Ваш бывший заместитель — Огер-Дуд.

— Как он себя чувствует? — спросил Тутор-Pop почти бесстрастно.

— Пошел на поправку. Я достойно оцениваю тех, кто склоняется к добросовестному сотрудничеству, — снова сверкнул отполированными костяными зубами комитетчик. — И, предугадывая следующий вопрос-просьбу: увидеться с ним, покуда, нельзя. И для вашей безопасности тоже, генерал-канонир. — Мурашу-Дид хохотнул.

— Разделяй и властвуй, — вслух подытожил Тутор-Pop. — Ладно, пусть никакие разведывательные средства на берегу не обнаружили, что маршала укокошили мы, но, о том, что «тянитолкай» исчез, они все равно узнают, точнее, уже знают. Что будем передавать? Нас могут обвинить в том, что мы не выявили противовоздушную батарею противника.

— Хорошо, генерал Тутор, — скрестил на груди руки Мурашу-Дид. — Кто вам мешает ее обнаружить?

— То есть?

— Вот именно, генерал-канонир, вот именно. — Друг Честного Меча сиял — празднование победы затягивалось.

124.ОТЧЕТ

«ШОНО от „Сонного ящера“. Летательный аппарат, перевозящий инспекцию, уничтожен не обнаруженной до этого имперской пулеметной машиной. Все находящиеся на борту погибли. В район отослана „квадратная пятерня“ бронеходов „Циклоп-10“. Три вражеские боевые машины уничтожены. Пленных нет. Бронеходцы вернулись без потерь. Большие калибры „горы“ не использовались ввиду опасности демаскировки. Признаю личную некомпетентность. Наверняка требовалось применить собственный „тянитолкай“ для прикрытия „гостя“. По возвращении на родину готов понести положенное по уставу военного времени наказание за проступок».

Вот так звучал текст телеграммы до шифрования. В таком виде он удовлетворил даже главного эрэнкашника.

— А вы любите поиздеваться над командованием, да, Тутор.? — поддел он генерала-канонира. — «По возвращении на родину», вот сказанули. Они вам этого не простят.

— Но, может, и перестанут донимать проверками передовые части? — пожал плечами Тутор-Pop.

— Оптимизм налицо, — оскалился черной полировкой Мурашу-Дид. — Даже в происшедшем вы различаете романтические, розоватые нотки.

Так был подведен итог инспекции из Штаба оборонительно-наступательных операций.

125.КУРЬЕЗЫ

Но снова вроде бы простофили «баки» преподнесли аналитикам «горы» сюрприз. На этот раз присланное десантниками устройство никто не посмел назвать идиотским. Это был явный прорыв «баковской» науки в совсем неожиданную сторону.

— Сожри меня Красный Пожиратель, — хмыкнул рассматривающий прибор Мурашу-Дид. Понятно, что председатель Расового Наблюдательного Комитета явился в «аналитический» вместе с командиром подвижной крепости. Он и до этого имел право на посещение всех отсеков «Ящера», а уж теперь, после победы, отказать ему в экскурсии тем болеене представлялось возможным. Да и какой был смысл?

— И что же, «баки» знали о том, что Мертвый Драконий Глаз снова «откроется», и заранее изобрели эту штуковину? — как ни удивительно, но вопрос, заданный верным другом Меча, попал в самую точку.

Я считаю, дело еще хуже. — Лицо Весельчака сияло, создавая явный контраст с тем, о чем он говорил. — Эйрарбия, как и мы, понятия не имела о том, что Потушенная звезда снова воссияет. И, значит, эту «штуковину» они разработали уже после того, как она зажглась. И еще хуже, они разработали ее уже после того, как над Империей взорвалисьбомбы стратегического эшелона.

— Почему вы так думаете? — с подозрением уставился на Брочи-Фуфа друг Честного Меча.

— Элементарно, — пожал плечами техноаналитик. — Прибор предназначен для использования в теперешней природной аномалии, то есть при «синхронном задувании солнц»…

— Стоп! — шикнул на него Мурашу-Дид. — Эта тема секретна и не предназначена для всеобщего разглашения.

— Виноват, — не поведя бровью, отозвался Весельчак, похоже, друзья Меча и вся их служащая государству деятельность его нисколько не волновали. — Назовем это по-другому. В условиях, когда свет звезд перестал добираться до поверхности Геи, нельзя было знать заранее, как слой дыма и пыли повлияет на их спектр, тем более у вновь разгоревшейся в видимом диапазоне звезды. Для исследования нужен настоящий эксперимент в реальных, то есть теперешних, условиях.

— Но вы сказали, Брочи, что дела обстоят еще хуже, чем если бы прибор изобрели заблаговременно. Почему? — подал голос командир «Сонного ящера».

— А потому, генерал, что из всего этого следует один вывод.

— Какой?

— Вы возьмете меня под свое крылышко, генерал-канонир? — сверкнул победной улыбочкой Весельчак. — Я буду вынужден сейчас произнести крамолу, и наш друг из РНК заведет на меня дело.

— Говорите же, раздави меня Оторванная Голова Черепахи, — скривился Мурашу-Дид.

— То, что прибор такой новой технологии разработан сейчас, говорит о том, что стратегический удар Южной Республики не выполнил своей функции — в Империи Грапуприса Тридцать Первого или его теперешних преемников по-прежнему функционирует высокопроизводительная наука, и, дай Рыжая Мать, если только прикладная. А то, что данный прибор снят с обыкновенного — я имею в виду выбранного случайным образом — подбитого бронехода, говорит о том, что и производство «баков» по-прежнему функционирует. Понимаете, в чем крамола? — На лице Брочи-Фуфа продолжала сиять беспечная улыбка. — Первичный удар по Северному мегаконтиненту не оправдал надежд. Сможет ли теперь тактическая фаза исправить положение?

— Все, хватит! — прервал его, покусывая губу, эрэнкашник. — Эти вопросы не входят в вашу компетенцию. И даже в нашу, кстати.

— Ладно, хорошо, — кивнул головой Тутор-Pop. — Вернемся на наш уровень. Чем нам грозит постановка на вооружение «баков» этой штучки?

— Вы же уже поняли, чем, генерал, — покосился на него старший техноаналитик. — Используя эти пронизывающие «стратосферную подушку» лучи Мертвого Глаза, они могут не пользоваться активной локацией, то есть не выдавать себя радиооблучением.

— Вообще-то у нас есть тепловизоры, — подумал вслух Тутор-Pop.

— У них они тоже есть. Но наличие прибора, позволяющего видеть этот ночной мир, как днем или хотя бы как в сумерки, дает их бронеходам преимущество.

— Но, может, у них мало этих приборов, — предположил Мурашу-Дид.

Брочи-Фуф просто просиял от яркого примера наивности, но воздержался от замечаний.

— Все может быть, — подвел итог генерал Тутор. — Нужно срочно сообщить в ШОНО о находке. Я думаю, в «Пузыре» очень заинтересуются этой штукой. Было бы неплохо вообще переправить ее нашим, но… Война приносит сюрпризы, правда?

Что можно было ответить на столь философское обобщение?

126.ТЯЖЕЛЫЙ ТАНК «МАСИС-17»