Чтение 4–й страницы книги ~Новолуние~

– Нравятся! – заявила я и подумала, что он, возможно, просто поддразнивает меня.

– Как же так? Карлайл с Эсми кучу денег потратили!

– Ничего, переживу. – Неловко зажав подарки в здоровой руке, я громко захлопнула дверцу. Доля секунды – и Эдвард стоял рядом.

– Может, хоть нести помогу? – забирая свертки, предложил он. – Давай, жду тебя в комнате.

– Спасибо, – улыбнулась я.

– С днем рождения! – вздохнул он и, наклонившись, прильнул к моим губам.

Я встала на носочки, чтобы поцелуй длился подольше, но Каллен отстранился. Его лицо озарила привычная кривоватая улыбка, и он исчез в темноте.

Бейсбол еще не кончился, и, не успев войти, я услышала, как диктор пытается перекричать ропот беснующихся трибун.

– Беллз! – позвал Чарли.

– Да, пап, я! – Нужно подойти поближе, а порезанную руку держать как можно естественнее. Любое движение причиняет жгучую боль: наверное, анестезия перестает действовать.

– Как все прошло? – Чарли развалился на диване, положив босые пятки на подлокотник. Вьющиеся каштановые волосы, вернее, то, что осталось от некогда густой шевелюры, с одной стороны примялось, словно блин.

– Эллис превзошла саму себя: цветы, свечи, торт, подарки, в общем, все как полагается.

– Что подарили?

– Стереоустановку в машину и еще кучу подарков, которые даже не вскрыла.

– Bay!

– Да уж, – кивнула я. – Ладно, пойду спать.

– Что с рукой?

Беззвучно выругавшись, я залилась краской.

– Ничего, поскользнулась.

– Белла! – вздохнув, покачал головой Чарли.

– Спокойной ночи, папа!

Я поспешила в спальню, где хранилась пижама для ночей вроде этой, и вместо заношенного до дыр флисового костюма кое-как втиснулась в просторные брюки-карго и подходящий по цвету топ. Рана ныла, я даже морщилась от боли. Одной рукой я ополоснула лицо, вычистила зубы и побежала в комнату.

Каллен сидел на кровати, лениво играя с одним из серебристых свертков.

– Привет! – без всякой радости проговорил он.

Ну вот, депрессия…

Я подошла ближе, забрала подарки и уселась к нему на колени.

– Эй!.. – Я прильнула к каменной груди. – Можно открыть?

– Откуда такой энтузиазм?

– Сам заинтриговал!

Первым выбрала плоский длинный сверток, по всей вероятности, от Карлайла с Эсми.

– Лучше дай мне, – со вздохом предложил Каллен, стремительным движением сорвал серебристую обертку и протянул белую прямоугольную коробочку.

– Доверишь поднять крышку? – съязвила я.

Внутри был длинный картонный формуляр с огромным количеством мелко набранного текста. Пока сообразила, что к чему, прошло не менее минуты.

– Мы летим в Джексонвилл? – Плохого настроения как не бывало. Туристический ваучер на два авиабилета для нас с Эдвардом!

– Так и было задумано.

– Поверить не могу! Рене с ума сойдет! Слушай, а ты-то согласен? Там ведь солнечно, придется весь день сидеть взаперти.

– Постараюсь справиться, – нахмурился Эдвард. – Знал бы, какая будет реакция, заставил бы открыть подарок перед Карлайлом и Эсми. Мне почему-то казалось, что ты рассердишься.

– Ну, конечно, все это слишком, зато полетим вместе!

– Теперь жалею, что сам не купил подарок. Оказывается, здравый смысл у тебя все-таки присутствует.

Я отложила ваучер и, сгорая от любопытства, потянулась за его подарком. Однако распаковать мне его так и не позволили.

Доля секунды – и Каллен протянул подарочный футляр с серебристым диском внутри.

– Что это? – растерянно спросила я.

Эдвард молча забрал диск, вставил в плеер, пылившийся на прикроватной тумбочке, и нажал на воспроизведение.

Полилась музыка.

Я слушала с широко раскрытыми от изумления глазами. Эдвард явно ждал какой-то реакции, но язык не повиновался. Откуда ни возьмись, появились непрошеные слезы, их пришлось вытереть, пока не покатились по щекам.

– Рука болит? – с тревогой спросил Каллен.

– Нет, дело не в этом… Милый, музыка просто чудо, о лучшем подарке и мечтать нельзя. Даже не верится… – Я осеклась, вся обратившись в слух.

Это музыка Эдварда, композиции его собственного сочинения, а первой шла моя колыбельная.

– Ты ведь не позволила бы купить рояль, чтобы я мог играть прямо здесь?

– Конечно, нет!

– Как рука?

– В полном порядке!

На самом деле под повязкой будто пожар полыхал. Лед, мне срочно нужен лед! Ладонь Эдварда тоже подойдет, однако просить нельзя – сразу обо всем догадается.

– Сейчас принесу тайленол.

– Ничего не нужно, – возразила я, но Каллен пересадил меня на кровать и направился к двери.

– Чарли!.. – прошипела я.

Папа не подозревал, что мой бойфренд частенько остается ночевать. Узнай он об этом, у него инфаркт случится. Однако виноватой я себя не чувствовала: ничем предосудительным мы не занимались.

– Он меня не поймает, – пообещал Эдвард, без звучно исчез за дверью и… вернулся еще раньше, чем она коснулась рамы, держа чистый стакан и упаковку тайленола.

Таблетки я выпила, не сказав ни слова: что толку спорить, если наверняка проиграю? Тем более рука с каждой секундой беспокоила все сильнее.

В комнате до сих пор звучала колыбельная: звуки мягкие, спокойные, умиротворяющие.

– Уже поздно, – заявил Эдвард. Р-раз – он сгреб меня в охапку, два – приподнял одеяло, три – уложил на кровать и заботливо укрыл. Сам лег рядом, но поверх одеяла, чтобы я не замерзла, и обнял.

Положив голову на его плечо, я счастливо улыбнулась:

– Спасибо…

– Не за что!

Мы долго молчали, а колыбельная тем временем кончилась, и зазвучала любимая песня Эсми.

– О чем думаешь? – шепотом спросила я.

– Ну… взвешиваю все «за» и «против», – после секундного колебания ответил он.

По спине побежали мурашки.

– Помнишь, я попросила не игнорировать мой день рождения? – Надеюсь, отвлекающий маневр был не слишком явным.

– Да, – осторожно проговорил Эдвард.

– Так вот, поскольку праздник еще не закончился, хочу, чтобы ты снова меня поцеловал.

– Ты сегодня такая жадная!

– Ну, если не хочешь, не надо себя заставлять, – съязвила я.

Хохотнув, Каллен тяжело вздохнул.

– Не дай бог мне себя заставлять! – с непонят ным отчаянием проговорил он и, обняв за шею, прильнул ко мне.

Поцелуй начался как всегда: Эдвард соблюдал осторожность, а мое сердце неслось бешеным галопом. Однако потом что-то изменилось: его губы стали требовательнее и настойчивее, а руки, зарывшись в мои волосы, не давали отстраниться. Я и не желала, и, хотя, играя с бронзовыми прядками, фактически перешла дозволенные границы, он впервые не сказал «стоп». Через тонкое одеяло тело Эдварда казалось очень холодным, но я к нему так и льнула.

Вдруг все резко закончилось: ласковые и сильные руки Каллена просто держали меня на расстоянии.

Я откинулась на подушки: голова кружилась, как после американских горок, и мучили обрывки каких-то воспоминаний…

– Прости… – Господи, да у него тоже дыхание сбилось! – Я не имел права…

– Разве кто возражает? – Я буквально умирала от желания.

– Белла, постарайся заснуть, – нахмурился Эдвард.

– Нет, хочу еще один поцелуй!

– Похоже, ты переоцениваешь мои волевые качества.

– Что соблазнительнее: мое тело или моя кровь?

– Пожалуй, одинаково. – Усмехнувшись, он мгновенно посерьезнел. – Слушай, может, перестанешь испытывать судьбу и попытаешься заснуть?

– Договорились, – кивнула я, покрепче к нему прижимаясь. Сил в самом деле почти не осталось. Во многих отношениях день получился трудным, но, как ни странно, облегчения я не испытывала. Казалось, завтра будет еще хуже. Конечно, глупо: что может быть хуже, чем сегодня? Наверное, так с некоторым опозданием проявляется шок.

Я украдкой коснулась рукой плеча Каллена, чтобы прохладная кожа успокоила пылающий под повязкой пожар. М-м-м, сразу полегчало.

Уже засыпая, я наконец сообразила, о чем напомнил поцелуй. Весной, когда пришлось разделиться, чтобы сбить со следа Джеймса, Эдвард поцеловал меня, не зная, увидит ли снова. Его губы казались горько-сладкими, как и сегодня… Но почему, где связь? Содрогаясь, будто в предвкушении кошмара, я провалилась в забытье.

Глава третья

Конец

Наутро я чувствовала себя просто ужасно. Естественно, не выспалась, рука пылала, голова раскалывалась. Еще хуже стало после того, как Эдвард, чмокнув меня в лоб, выскользнул в окно. Наверное, пока я спала, взвешивал свои «за» и «против»… От страха и волнения голова загудела еще сильнее.

Каллен, как всегда, ждал у школы. Лицо по-прежнему чужое, а глаза скрывали тайну, которую я не могла разгадать. Про вчерашнее говорить не хотелось, но вдруг, умолчав освоих тревогах, сделаю еще хуже?

Эдвард открыл дверцу пикапа:

– Как себя чувствуешь?

– Отлично, – соврала я и поморщилась: грохот захлопнувшейся дверцы безжалостно терзал уши.

Мы молча шли к школе: чтобы не обогнать меня, Каллену приходилось делать шаги в два раза короче обычных. Накопилась масса вопросов, однако большую часть придется задать позднее, потому что они предназначаются Элис. Как Джаспер вел себя утром? О чем они говорили после того, как Эдвард меня увез? Как держалась Розали? И самое главное: что показывают ее странные, порой обманчивые видения? Известно, почему брат погрузился в апатию? Есть ли причина у безотчетного страха, от которого мне никак не удается избавиться?

Казалось, утро никогда не кончится. Страшно хотелось увидеть Элис, хотя я понимала, что при Эдварде с ней поболтать не удастся. Он вел себя как чужой, лишь время от времени спрашивал, как рука.

На ленч подруга всегда приходила одной из первых: она ведь не такая копуша, как я! Но сегодня столик пустовал: ни Элис, ни подноса с едой, к которой она не притрагивалась.

Эдвард ее отсутствие никак не объяснил. Я решила было: ее класс задержали, однако тут увидела Коннера и Бена, у которых четвертым уроком тоже стоял французский.

– Где Элис? – с тревогой спросила я Каллена.

Золотистые глаза сосредоточились на батончике мюсли, который он крошил пальцами.

– С Джаспером.

– С ним все в порядке?

– Некоторое время будет отсутствовать.

– Что? Куда направился Джаспер?

– Да так…

– И Элис, значит, тоже, – с безысходностью прошептала я.

– Да, сестра на время отлучилась. Убедила Джаспера поехать в Денали.

В Денали жила еще одна необычная семья вампиров – дружелюбных «вегетарианцев», вроде Калленов. Таня и ее родственники – я то и дело о них слышала. Прошлой зимой, когда мое появление сделало Форкс небезопасным, Эдвард сам их навещал. Там же нашел пристанище Лоран – самый цивилизованный из спутников Джеймса, вместо того чтобы вместе с ним выступить против Карлайла. В общем, неудивительно, что Элис решила отвезти Джаспера в Денали.

Нервно сглотнув, я пыталась избавиться от образовавшегося в горле комка. Чувство вины сутулило плечи и не давало поднять глаза. Боже, из-за меня они сорвались с насиженного места! Я как чума, самая настоящая чума…

– Рука болит? – заботливо спросил Каллен.

– Кого волнует чертова рука? – раздраженно пробормотала я.

Он не ответил, и я закрыла лицо руками.

К концу дня молчание стало просто нелепым. Нарушать его не хотелось, но, похоже, выбора не было, если, конечно, я рассчитываю продолжить общение с Эдвардом.

– Приедешь вечером? – поинтересовалась я, ког да он молча провожал меня до пикапа.

– Вечером?

Хорошо хоть удивился!

– Я же работаю! Мы с миссис Ньютон поменялись сменами, чтобы освободить вчерашний день.

– Ах да… – пробормотал Эдвард.

– Так приедешь, когда я вернусь домой? – Я очень боялась, что нет.

– Если хочешь.

– Конечно, хочу, как всегда! – напомнила я, пожалуй, даже с чрезмерным пылом.

Надеялась, он засмеется, улыбнется… хоть как-то отреагирует.

– Ну, тогда ладно, – равнодушно проговорил Каллен, чмокнул в щеку, захлопнул дверцу и граци озно, как танцор, зашагал к своему «вольво».

Отчаянно борясь с паникой, я выехала со стоянки.

Время, Эдварду просто нужно время. Может, он грустит, потому что семья разъезжается? Но ведь Элис с Джаспером скоро вернутся, и Эмметт с Розали тоже. Если нужно, близко не подойду к белому дому у реки, ноги моей там не будет. Это совсем не важно: с Элис мы будем в школе видеться. Она ведь вернется в школу, верно? Да и к нам домой постоянно заходит… Она же не разобьет сердце Чарли, неожиданно перестав навещать?!

По Карлайлу тоже скучать не придется: в операционную я попадаю с завидной регулярностью. Если разобраться, вчера вечером ничего страшного не произошло. Все в полном порядке… Подумаешь, упала! Со мной такое происходит сплошь и рядом. Пустяк по сравнению с тем, что случилось весной. Джеймс тогда высосал все силы, я чуть не умерла от кровопотери, и все-таки бесконечные недели в больнице Эдвард переносил куда лучше, чем нынешнюю ситуацию. Может, потому, что на этот раз пришлось бороться не с врагом, а со сводным братом?

А что, если мы уедем? Тогда его семья не будет распадаться… Как представила нашу совместную жизнь, на душе тотчас полегчало. Продержаться бы до конца учебного года – тогда и Чарли помешать не сможет. Поступим вместе в колледж… или притворимся, как сделали Эмметт и Розали. Эдвард подождет… Что для бессмертного год? Это и для меня недолго.

Почти спокойная, я заглушила двигатель и выбралась из пикапа. Майк Ньютон сегодня приехал первым и, увидев меня, помахал рукой. Взяв форменный жилет, я рассеянно кивнула: перед глазами до сих пор мелькали соблазнительные картинки жизни с Эдвардом в разных экзотических местах.

– Как день рождения? – прервал сладкие грезы Майк.

– Ну-у, – протянула я, – хорошо, что все позади.

Ньютон посмотрел на меня как на ненормальную.

Смена тянулась скучно и медленно. Страшно хотелось увидеть Эдварда. Боже, только бы он справился с тем, что его терзает! «Все в порядке, все в полном порядке, – словно мантру повторяла про себя я. – Все наладится».

Вечером, свернув к дому Чарли, я увидела серебристый «вольво». Волны облегчения накрыли с головой, даже неловко стало.

– Папа! Эдвард! – закричала я, открывая вход ную дверь. Из гостиной доносились характерные звуки спортивного канала.

– Мы здесь! – отозвался Чарли.

Повесив плащ, я поспешила на голос.

Эдвард – в кресле, отец – на диване, глаза обоих прикованы к телевизору. Для Чарли вполне обычно, а вот для Каллена…

– Привет! – неуверенно проговорила я.

– Привет, Белла! – даже не взглянув на меня, отозвался папа. – Мы только что перекусили холодной пиццей, по-моему, еще осталось.

– Угу… – Я остановилась у двери.

Наконец Эдвард обернулся: на губах вежливая улыбка.

– Сейчас приду, – пообещал он и снова приклеился к телевизору.

Не зная, на что решиться, я прождала целую минуту. Меня не замечали. Что-то подозрительно похожее на панику стальным обручем сжало грудь. Ладно, пойду на кухню.

Пицца меня не интересовала. Устроившись на любимом стуле, я подтянула колени к груди.

Случилось нечто ужасное, я чувствую это. Из гостиной доносился шум трибун и добродушное подшучивание комментатора.

Нужно успокоиться и взять себя в руки. «Какая самая страшная из всех бед?» – содрогаясь, думала я. Нет, вопрос неправильный. У меня от страха сбилось дыхание.

«Какая самая страшная из всех бед, что я смогу пережить?» Эта версия тоже не нравилась, хотя некоторые варианты ответов я уже обдумала.

Разрыв с Калленами. Элис, конечно, в этом участвовать не станет, но, не встречаясь с Джаспером, я и ее буду видеть реже. Ладно, это точно смогу пережить.