Чтение 24–й страницы книги ~Рассвет~

— Будь добр, заткнись.

— Молчу-молчу.

На этот раз я не замер перед дверью, а уверенно вошел в дом, как будто он мой собственный. Розали наверняка взбесилась — ну и черт с ней. Однако в гостиной я не увиделни ее, ни Беллы. Я стал в ужасе озираться по сторонам, надеясь, что просто их не заметил. Сердце как-то странно, неудобно прижалось к ребрам.

— С ней все хорошо, — прошептал Эдвард. — То есть по-прежнему.

Он сидел на диване, спрятав лицо в ладонях. Эсми устроилась рядом и крепко обнимала его за плечи.

— Привет, Джейкоб, — сказала она. — Я так рада, что ты вернулся!

— Я тоже, — с глубоким вздохом добавила Элис, слетев по лестнице в гостиную. Лицо у нее было недовольное, как будто я опоздал на встречу.

— А, привет. — Пытаться быть вежливым мне в новинку. — Где Белла?

— В уборной. Она ведь теперь на жидкой диете. Ну и вообще, я слышала, беременные…

— Понятно.

Я неуклюже переступил с пяток на носки.

— О, чудесно, — проворчала Розали. Я быстро обернулся и увидел ее, по пояс скрытую за перилами. Она бережно несла на руках Беллу и презрительно глядела на меня. — Ая-то думаю: откуда такая вонь?

Тут, как и в прошлый раз, Белла просияла, словно ребенок, проснувшийся рождественским утром. Точно я принес ей самый лучший подарок, какой только можно вообразить.

Это несправедливо.

— Джейкоб, — выдохнула Белла. — Ты пришел!

— Привет, Белла.

Эсми и Эдвард встали. Розали очень бережно положила Беллу на диван, но та все равно побелела и задержала дыхание, словно решила не издавать ни звука, даже если будеточень больно.

Эдвард провел рукой по ее лбу и шее. Он сделал вид, будто убирает волосы с лица, но это больше походило на врачебный осмотр.

— Замерзла? — прошептал он.

— Нет, все хорошо.

— Белла, что тебе велел Карлайл? Не надо от нас ничего скрывать!

— Ладно, мне немножко холодно. Эдвард, принеси, пожалуйста, одеяло.

Я сел на пол рядом с диваном. Белла казалась совсем хрупкой, я боялся даже пошевелить ее. Так что просто сел вплотную к ней и взял за руку, а второй рукой потрогал ее лицо. Трудно было сказать, холодней она стала или нет.

— Спасибо, Джейк, — пробормотала Белла и содрогнулась.

— Ага.

Эдвард сел на подлокотник дивана, не сводя глаз с ее лица.

Надеяться, что острый вампирский слух не уловит урчания в моем животе, не приходилось.

— Розали, принеси Джейкобу поесть, — сказала Элис. Она тихонько устроилась за диваном, и я ее не видел.

Розали изумленно уставилась на то место, где она сидела.

— Спасибо большое, — поблагодарил я, — но мне что-то не хочется есть пищу, в которую плюнула белобрысая. Вряд ли мой организм усвоит яд.

— Что ты, Розали никогда бы не позволила себе такую грубость и не опозорила бы Эсми!

— Конечно! — приторно сладким голоском пролепетала Розали. Она встала и выпорхнула из комнаты.

Эдвард вздохнул.

— Скажешь, если она захочет меня отравить, ладно? — попросил его я.

— Ладно, — пообещал он.

И отчего-то я ему поверил.

Из кухни донесся дикий шум и — вот уж действительно странно — звук сгибаемого металла. Эдвард снова вздохнул, потом едва заметно улыбнулся. В следующий миг Розали была в гостиной. С довольной ухмылкой она поставила передо мной железную миску.

— Не обляпайся, дворняга!

Видимо, раньше это была обычная глубокая тарелка. Розали сделала из нее точь-в-точь собачью миску. Надо было отдать должное ее мастерству. И вниманию к деталям. На боку она идеальным почерком нацарапала: «Фидо».

Еда выглядела ужасно аппетитно: настоящий стейк и запеченная картошка с разными овощами.

— Спасибо, белобрысая.

Она фыркнула.

— Кстати, знаешь, как называется блондинка с мозгами? — вспомнил я еще один анекдот. — Золотой ретривер!

— Этот я тоже слышала, — уже без улыбки ответила Розали.

— Я вспомню еще, — пообещал я и принялся за еду.

Она состроила презрительную мину, села на подлокотник дивана и стала листать телеканалы с такой скоростью, что при всем желании не могла бы что-то увидеть.

Еда была вкусная, хоть в воздухе и стояла ужасная вонь. Впрочем, я начал к ней привыкать. Ха! Никогда бы не подумал, что со мной такое произойдет…

Когда я доел — и подумывал, не вылизать ли миску назло белобрысой, — я почувствовал у себя в волосах холодные пальцы Беллы. Она гладила меня по затылку.

— Пора стричься?

— Ага, ты совсем оброс, — ответила Белла. — Может…

— Кто-то из Калленов раньше работал парикмахером в парижском салоне?

Она хихикнула.

— Почти угадал.

— Нет, спасибо, — отказался я, хотя мне ничего не предложили. — На пару недель меня хватит.

Эти слова натолкнули на другую мысль: а на сколько хватит Беллы? Я попытался задать этот вопрос как можно вежливее.

— Э-э… а каков срок? Ну, когда родится маленький монстр?..

Белла шлепнула меня по голове — будто перышком по затылку провела, — но не ответила.

— Нет, серьезно, сколько еще я здесь пробуду? — «Сколько пробудешь здесьты?»— мысленно добавил я и посмотрел на Беллу. У нее были задумчивые глаза, а между бровей опять пролегла морщинка.

— Точно не знаю. Явно не девять месяцев. Ультразвук мы сделать не можем, так что Карлайл прикидывает по моим размерам. У обычных женщин к концу срока здесь… — Белла провела пальцем по своему большому животу, — сорок сантиметров. По одному сантиметру за неделю. Сегодня утром мы сняли мерки — было тридцать. За день я обычно набираю пару-тройку сантиметров…

Две недели пролетали за один день. Жизнь Беллы мчалась вперед, как на быстрой перемотке. Сколько же дней осталось до сорока сантиметров? Четыре? От ужаса я невольно вздрогнул.

— Ты что? — спросила Белла.

Я покачал головой, опасаясь, что голос мне изменит.

Эдвард отвернулся, слушая мои мысли, но я увидел его отражение в стеклянной стене. Он вновь превратился в горящего человека.

Странно, от осознания того, как мало Белле осталось, мне было еще труднее уйти. Или представить, что уйдет она. Хорошо хоть Сет уже поднял эту тему, и теперь я знал, что Каллены никуда не уедут. Было бы ужасно гадать, заберут ли ее, заберут ли у меня последний день или два из оставшихся четырех.Моихчетырех дней.

И еще странно, что теперь, когда конец был уже близко, связьмежду мной и Беллой стала еще прочнее. Как будто сила нашего притяжения увеличивалась вместе с ее раздувающимся животом.

На секунду я попытался взглянуть на Беллу со стороны, избавиться от тяги. Но я знал, что моя потребность в Белле — не вымышленная, и теперь она сильна, как никогда. Почему?! Потому что Белла умирает? А если и выживет, в лучшем случае превратится в нечто неведомое и непонятное.

Белла провела пальцем по моей щеке, и на этом месте кожа стала влажной.

— Все будет хорошо, — попыталась утешить меня она.

Ее слова ничего не значили. Она напела их так, как взрослые напевают детям бессмысленные песенки. Баю-бай, детка.

— Угу.

Она свернулась клубочком рядом с моей рукой, положив голову мне на плечо.

— Я думала, ты не придешь. Сет сказал, что обязательно придешь, и Эдвард тоже, но я им не поверила.

— Почему? — проворчал я.

— Тебе здесь плохо. А ты все равно пришел.

— Ты ведь хотела.

— Да, но ты мог и не приходить, потому что с моей стороны нехорошо просить тебя об этом. Я бы все поняла.

С минуту мы помолчали. Эдвард совладал со своим горем и наблюдал, как Розали листает каналы. Она была уже на шестисотом. Интересно, сколько времени займет вернутьсяна первый?

— Спасибо, — прошептала Белла.

— Можно задать тебе один вопрос?

— Конечно.

Эдвард не подавал виду, но я-то знал, что он прочел мои мысли — меня не проведешь.

— Почему ты хочешь, чтобы я был рядом? Согреть тебя мог бы и Сет, с ним легче. Он счастливый маленький балбес. Но когда в дверь вхожу я, ты улыбаешься так, словно я твой самый любимый человек на свете.

— Один из них.

— Хреново, знаешь ли.

— Угу. Прости.

— Но почему? Ты не ответила.

Эдвард теперь пялился в окно, его лицо в отражении было отрешенным.

— С тобой я чувствую себя… целой, Джейкоб. Как будто вся моя семья в сборе. Ну, то есть по идее оно так. У меня ведь никогда не было большой семьи. Знаешь, это здорово… — Она мимолетно улыбнулась. — А без тебя чего-то не хватает.

— Я никогда не буду тебе родным, Белла.

Хотя я бы мог. Мне было бы хорошо. Но это случилось бы в далеком будущем, которому уже не суждено наступить.

— Ты всегда был мне родным, — возразила она.

Я скрипнул зубами.

— Плохой ответ.

— А какой хороший?

— Ну, вроде: «Джейкоб, я кайфую, когда тебе фигово».

Она нахмурилась и прошептала:

— Тебе бы это понравилось?

— Стало бы легче. Я бы смог с этим смириться и жить дальше.

Я снова опустил взгляд на ее лицо — оно было так близко к моему! Белла лежала с закрытыми глазами и хмурилась.

— Мы заблудились, Джейк. Сбились с пути. Ты должен быть частью моей жизни, мы оба это чувствуем. — Она замолчала на секунду, словно ждала возражений. Когда я ничего не сказал, она продолжила: — А то, что происходит сейчас, — неправильно. Мы допустили какую-то ошибку. Нет. Я допустила. И из-за этого мы сбились с дороги…

Белла умолкла, ее лицо разгладилось, только губы были чуть поджаты. Я ждал, когда она еще насыплет соли на мои раны, а она вдруг тихонько засопела.

— Устала, — прошептал Эдвард. — Трудный день. Я думал, она уснет пораньше, но она все ждала тебя.

Не глядя на него, я ответил:

— Сет сказал, тварь сломала ей еще одно ребро.

— Да. Ей становится труднее дышать.

— Отлично.

— Скажешь, когда у нее поднимется температура?

— Хорошо.

На той руке, что не прикасалась ко мне, у Беллы по-прежнему были мурашки. Не успел я поднять голову и поискать одеяло, как Эдвард стащил одно с подлокотника и накрыл им Беллу.

Что ж, зато чтение мыслей экономит время. Например, мне не надо распинаться о том, как я зол насчет Чарли. Это…

— Да, — кивнул Эдвард. — Я тоже был против.

— Тогда почему? Почему Белла говорит отцу, что идет на поправку? Ему же будет только хуже!

— Она не может видеть его страдания.

— То есть лучше…

— Нет. Не лучше. Но пока я не хочу причинять ей боль. Неважно, что будет потом, главное, как она чувствует себя сейчас. А дальше я разберусь.

И все-таки странно. Белла не стала бы откладывать мучения Чарли на потом, чтобы кто-то другой был их свидетелем. Это на нее непохоже. Наверняка у нее есть план.

— Белла думает, что выживет, — сказал Эдвард.

— Не как человек.

— Нет, но она еще надеется увидеть Чарли.

Вот тебе раз. Совсем замечательно.

— Увидеть. Чарли. — Я оторопел. — Увидеть Чарли, когда она вся побелеет, а глаза станут ярко-красными?! Нет, я не вампир и, может, что-то упускаю, но выбрать первой закуской родного отца…

Эдвард вздохнул.

— Белла понимает, что еще около года не сможет с ним встретиться. Она попробует что-нибудь придумать. Например, соврать, что ей нужно лечь в особую больницу… и будет почаще ему звонить.

— Безумие.

— Да.

— Чарли не дурак. Если Белла его не убьет, он заметит разницу.

— На это она и рассчитывает.

Я по-прежнему пялился на Эдварда и ждал объяснений.

— Конечно, она не будет стареть, и это наложит определенные временные ограничения, даже если сперва Чарли ей поверит. — Он вымученно улыбнулся. — Помнишь, как ты пытался рассказать ей о своих превращениях? Как она строила догадки?

Моя свободная рука сжалась в кулак.

— Белла тебе рассказала?

— Да, онахотела объяснить мне свой… замысел. Видишь ли, говорить Чарли правду нельзя — для него это очень опасно. Но он разумный человек, наверняка сам придумает всему логичное объяснение. И, скорее всего, ошибется. — Эдвард фыркнул. — Мы не шибко соответствуем традиционным представлениям о вампирах. Чарли что-нибудь вообразит, а мы ему подыграем. Белла надеется видеть его… время от времени.

— Безумие.

— Да, — вновь согласился Эдвард.

Он слабак, раз потакает Белле, лишь бы сейчас она была довольна. Ничего хорошего из этого не выйдет.

Тут мне пришло в голову, что Эдвард, по всей видимости, не надеется, что Белла выживет и осуществит свой замысел.

Осталось четыре дня.

— Потом я сам со всем разберусь. — Эдвард опустил голову, чтобы я не увидел его лица в отражении. — Сейчас я не в силах причинять ей боль.

— Четыре дня? — спросил я.

Не поднимая головы, он ответил:

— Приблизительно.

— И что потом?

— В каком смысле?

Я вспомнил, что сказала Белла: плод укутан чем-то прочным и крепким, как кожа вампира. Что же будет? Как он выберется?

— Мы провели небольшое исследование и выяснили, что такие твари обычно прогрызают себе путь зубами, — прошептал Эдвард.

Мне пришлось смолчать, чтобы проглотить желчь.

— Исследование? — наконец выдавил я.

— Вот почему ты давно не видел Эмметта и Джаспера. Тем же занимается сейчас и Карлайл. Они изучают древние мифы и предания — те, что нам доступны, — и пытаются предсказать поведение твари.

Мифы и предания? Если есть мифы, то…

— …такое происходит уже не впервые? — опередил мой вопрос Эдвард. — Может быть. Все неточно, часто мифы оказываются плодом страха и воображения. Хотя… — он помолчал, — …ваши мифы правдивы, верно? Может быть, эти тоже. Они все привязаны к одному месту…