Чтение 32–й страницы книги ~Рассвет~

Эдвард словно не заметил, как нелегко мне дались последние слова. Они с Карлайлом опять переглянулись.

— Что не так? — прошептала я.

— Всетак,— заверил меня Карлайл, странно выделив последнее слово. — Ничего особенного не случилось, ты пропустила каких-то два дня. Эдвард молодчина, прямо-таки новатор — он придумал ввести яд в сердце. — Карлайл умолк, гордо улыбнулся сыну и вздохнул. — Джейкоб по-прежнему здесь, а Чарли еще думает, что ты больна. Я сказал ему, что ты сейчас в Атланте, сдаешь анализы в Центре контроля заболеваний. Мы дали ему неправильный номер телефона, и он расстроен.

— Надо срочно ему позвонить… — пробормотала я себе под нос, но, услышав собственный голос, вспомнила о новых трудностях. Чарли меня не узнает. Он не поверит, что это я. Тут до меня дошла другая новость. — Постойте… Джейкоб здесь?!

Опять они переглянулись.

— Белла! — выпалил Эдвард. — Нам многое надо обсудить, но прежде мы должны позаботиться о тебе. Ты мучаешься…

При этих словах я вновь ощутила жжение в горле и судорожно сглотнула.

— Но Джейкоб…

— У нас впереди целая вечность для объяснений, любимая, — ласково напомнил Эдвард.

Конечно, можно и подождать. Слушать проще, когда внимание не отвлекает огонь в горле.

— Хорошо.

— Стойте, стойте, стойте! — защебетала Элис и порхнула ко мне, восхитительно грациозная. Как уже было с Карлайлом и Эдвардом, я впервые увидела ее по-настоящему. Красавица! — Вы обещали, что я буду присутствовать, когда это случится впервые! А вдруг на охоте вам попадется какая-нибудь отражающая поверхность?

— Элис… — хотел было возразить Эдвард.

— Да это всего секундочку займет! — И Элис умчалась из комнаты.

Эдвард вздохнул.

— О чем она?

Прежде чем кто-либо успел ответить, Элис вернулась, таща огромное зеркало Розали в золоченой раме. Оно было вдвое выше нее и в несколько раз шире.

Все это время Джаспер был так молчалив и неподвижен, что я и не видела его за спиной Карлайла. Теперь он снова пошевелился — подскочил к Элис, при этом не сводя глаз с меня. Потому что я представляла угрозу.

Он внимательно следил за моим состоянием и наверняка заметил ужас, с каким я впервые поглядела на его лицо.

Для незрячих человеческих глаз многочисленные шрамы, оставленные армиями новорожденных, были практически незаметны. Раньше я видела их только при ярком свете, выделявшем небольшие припухлости.

А теперь я поняла, что шрамы — самая яркая примета Джаспера. Трудно было оторвать взгляд от его изувеченной шеи и подбородка. Неужели кто-то, пусть и вампир, способен выжить после стольких укусов?

Я инстинктивно приготовилась обороняться. Любой вампир, увидев Джаспера, сделал бы то же самое. Шрамы говорили сами за себя: «Осторожно, опасность!» Сколько вампиров пыталось убить Джаспера? Сотни? Тысячи? Ровно столько же погибло от его клыков.

Джаспер одновременно и увидел, и почувствовал мое восхищение. Сухо улыбнулся.

— Эдвард уже выругал меня за то, что перед свадьбой я не подвела тебя к зеркалу! — сказала Элис, отвлекая меня от своего грозного возлюбленного. — Не хочу снова получить взбучку.

— Взбучку? — Эдвард приподнял бровь.

— Ну, преувеличила чуток, подумаешь! — рассеянно пробормотала Элис, поворачивая ко мне зеркало.

— Ладно, признайся: ты потворствуешь своим вуайеристским наклонностям.

Элис ему подмигнула.

Их обмен любезностями коснулся лишь малой части моего сознания; все остальные мысли были прикованы к женщине в зеркале.

Сначала я бездумно залюбовалась ею. Незнакомка в отражении несомненно была красива, ничуть не хуже Элис и Эсми. Даже в покое она выглядела подвижной и изменчивой, абледное лицо сияло, точно луна, в обрамлении густых темных волос. Руки и ноги гладкие, сильные, кожа таинственно мерцает, будто жемчуг.

А потом я пришла в ужас.

Ктоона?! Сперва я даже не смогла разглядеть собственные черты в этом безупречно гладком лице.

А глаза! Да, я знала, чего ждать, но такое!..

Тем временем лицо женщины оставалось невозмутимым. Точеные черты богини, ничем не выдающие бури, что бушевала внутри. Тут ее пухлые губы шевельнулись:

— Глаза… — выдавила я. — Долго так будет?

— Через несколько месяцев потемнеют, — успокоил Эдвард. — Кровь животных быстрее человеческой разбавляет цвет. Сначала они станут янтарными, потом золотистыми.

Мои глаза несколькомесяцевбудут сверкать, как зловещее красное пламя?!

— Месяцев? — Мой голос стал выше, напряженнее. Идеальные брови женщины в зеркале удивленно взлетели над алыми глазами — такого яркого блеска я в жизни не видела.

Джаспер насторожился и шагнул ко мне. Он прекрасно знал повадки новорожденных вампиров; неужто даже такое безобидное проявление чувств означает, что я опасна?

Никто не ответил на мой вопрос. Я повернулась к Эдварду и Элис. Они оба были слегка растеряны и не сводили глаз с Джаспера: прислушивались к его тревожным мыслям, заглядывали в ближайшее будущее.

Я сделала еще один глубокий, совершенно бесполезный вдох.

— Нет, со мной все нормально, — заверила их я и мельком взглянула на незнакомку в зеркале. — Просто… слишком много впечатлений.

Джаспер нахмуриллоб, отчего два шрама над его левым глазом стали еще заметнее.

— Не знаю, — прошептал Эдвард.

Женщина в зеркале помрачнела.

— И какой вопрос я пропустила?

Эдвард улыбнулся.

— Джаспер спросил, как тебе это удается.

— Что?

— Сдерживать чувства, Белла, — ответил Джаспер. — Никогда не видел, чтобы новорожденные обладали такой властью над своими порывами. Ты расстроилась, но, увидев нашу тревогу, тут же совладала с собой. Я хотел помочь, но тебе моя помощь не понадобилась.

— Это плохо? — спросила я. Мое тело невольно окаменело в ожидании вердикта.

— Нет, — не слишком убедительно отозвался Джаспер.

Эдвард погладил мою руку, как бы разрешая мне успокоиться и оттаять.

— Это удивительно, Белла. Мы не совсем понимаем… надолго ли тебя хватит.

Неужели в любую минуту я могу сорваться? Обернуться чудовищем?

Приближения гнева я не чувствовала… Может, готовиться к этому бесполезно?

— Ну, что думаешь? — нетерпеливо спросила Элис, указав на зеркало.

— Не знаю даже… — уклончиво ответила я, не желая признавать, что до смерти напугана.

Я уставилась на красавицу с ужасными глазами, пытаясь найти в ней хоть частичку себя. В форме губ… Если не обращать внимания на сногсшибательную красоту, можно было заметить, что верхняя губа пухлее нижней — этот знакомый маленький изъян меня даже обрадовал. Может, и в другом я осталась прежней.

Я неуверенно подняла руку; женщина в зеркале тоже прикоснулась к лицу. Ее алые глаза внимательно наблюдали за мной.

Эдвард вздохнул.

Я отвернулась от зеркала и посмотрела на него.

— Ты разочарован? — бесстрастным певучим голосом спросила я.

Эдвард рассмеялся и признал:

— Да.

Мою невозмутимую маску разбило потрясение, и в тот же миг я ощутила боль.

Элис зарычала. Джаспер вновь подался вперед, решив, что я вот-вот сорвусь.

Однако Эдвард не обратил на них внимания и крепко обвил руками мой оцепеневший стан, приникнув губами к щеке.

— Я надеялся, что смогу слышать твои мысли, когда они станут похожими на мои, — прошептал он. — Но вот я опять убит: совершенно не понимаю, что творится в твоей голове.

Мне тут же полегчало.

— Ну, — весело сказала я, радуясь, что мои мысли по-прежнему принадлежат только мне, — видно, мой мозг никогда не будет работать, как полагается. Зато я хорошенькая!

По мере того как я привыкала, мне становилось легче шутить, мыслить связно. Быть собой.

Эдвард прорычал мне на ухо:

— Белла, ты никогда не была просто хорошенькой!

Тут он отпрянул, вздохнул и сказал кому-то:

— Ладно, ладно…

— Что?

— С каждой секундой Джасперу все больше не по себе. Он успокоится, только когда ты поохотишься.

Я взглянула на встревоженное лицо Джаспера и кивнула. Я и сама не хотела срываться здесь, если уж от этого никуда не денешься. Лучше пусть вокруг будут деревья, чем родные.

— Хорошо, пойдем, — согласилась я, и от радостного предвкушения, смешанного со страхом, у меня в животе все задрожало. Я убрала руки Эдварда со своей талии (хотя одну не отпустила) и повернулась спиной к странной красавице в зеркале.

21. Первая охота

— Через окно? — спросила я, потрясенно выглядывая со второго этажа.

Прежде я не боялась высоты, но теперь, когда увидела все в мельчайших подробностях, перспектива спрыгнуть вниз не показалась мне такой уж заманчивой. Края камней выглядели куда острее, чем я представляла.

Эдвард улыбнулся.

— Самый удобный выход. Если боишься, давай я тебя понесу.

— У нас впереди целая вечность, а ты хочешь сэкономить время на спуске по лестнице?

Он слегка нахмурился.

— В гостиной Ренесми и Джейкоб…

— Ах да…

Я ведь теперь чудовище. Нужно держаться подальше от запахов, которые могут пробудить во мне зверя. В частности — от любимых людей. Даже от тех, кого я толком не знаю.

— А Ренесми… ничего, что она с Джейкобом? — прошептала я и запоздало поняла, что слышала внизу сердцебиение Джейкоба. Я снова прислушалась, но уловила только одинровный пульс. — Он ведь ее недолюбливает…

Эдвард странно поджал губы.

— Уверяю, она в полной безопасности. Я читаю мысли Джейкоба.

— Верно. — Я снова выглянула в окно.

— Тянешь время? — поддразнил меня Эдвард.

— Немножко. Я не знаю, как…

Тут я вдруг поняла, что за мной молча, внимательно наблюдает вся семья. Ну, почти молча. Эмметтуже позволил себе тихонько хихикнуть. Одна моя оплошность — и он будеткататься по полу. Знаю я его: потом начнутся шуточки про самого неуклюжего вампира на свете…

И вообще, мое платье — Элис одела меня, когда мне было вовсе не до нарядов — не лучшим образом подходит для прыжков со второго этажа и охоты. Узкий шелковый футляр нежно-голубого цвета? Для чего он мог мне понадобиться?! У нас намечается коктейльная вечеринка?

— Смотри, — сказал Эдвард и непринужденно шагнул из высокого открытого окна.

Я внимательно проследила, под каким углом он согнул колени, чтобы смягчить удар. Приземлился он почти бесшумно: как будто мягко прикрыли дверь или осторожно положили на стол книгу.

Вроде быничего сложного.

Стиснув зубы и сосредоточившись, я попыталась скопировать его непринужденный шаг в пустоту.

Ха! Земля приближалась так медленно, что я бы тысячу раз успела правильно поставить ноги… — Элис обула меня в туфли на шпильках?! Совсем спятила!.. — поставить дурацкие туфли так, словно я просто шагнула вперед по ровной поверхности.

Я приземлилась на самые носочки, чтобы не сломать тонкие каблуки. Звук получился такой же тихий, как у Эдварда. Я улыбнулась.

— И правда, проще простого!

Он улыбнулся в ответ.

— Белла.

— Что?

— У тебя очень изящно получилось. Даже для вампира.

Я подумала над его словами и просияла. Если бы это была неправда, Эмметт рассмеялся бы. Но никто не счел комплимент Эдварда смешным, а значит, у меня действительно хорошо получилось! За всю мою жизнь… ну, то есть существование, никто и никогда не называл меня «изящной».

— Спасибо!

Я сняла серебряные шелковые туфельки и зашвырнула их обратно в окно. Явно перестаралась, но кто-то успел их поймать, так что панели остались цели.

Элис буркнула:

— Координация ее больше не подводит, а вот чувство стиля…

Эдвард взял меня за руку — я не уставала наслаждаться гладкостью и приятной температурой его кожи — и помчался через задний двор к реке. Я следовала за ним, не прилагая при этом никаких усилий.

Любое физическое действие давалось мне без труда.

— Мы что, переплывем? — спросила я, когда мы остановились у берега.

— И испортим твое чудесное платье? Нет. Перепрыгнем.

Я озадаченно поджала губы. Река была метров пятьдесят в ширину.

— Сначала ты.

Эдвард погладил меня по щеке, быстро отошел на два шага от берега, разбежался и сиганул вперед с большого плоского камня. Я проследила за его молниеносным прыжком, в конце которого он сделал эффектный кувырок и скрылся в чаще на другом берегу.

— Хвастун! — буркнула я и услышала смех.

Я сделала пять шагов назад — так, на всякий пожарный — и перевела дух.

Почему-то мне опять стало страшно. Не за себя, а за лес.

Медленно, но верно во мне зрело осознание собственной мощи — мышцы наполнялись сверхъестественной силой. Я вдруг поняла, что если бы захотела прокопать туннель под рекой — зубами или ногтями, — это не составило бы большого труда. Окружающие предметы — деревья, кусты, камни, дом — вдруг стали казаться страшно хрупкими.

Понадеявшись, что у Эсми нет любимых деревьев вдоль берега, я сделала первый шаг. И сразу остановилась: узкий шелк разошелся сантиметров на десять вдоль ноги. Ох уж эта Элис!

Впрочем, она всегда относилась к вещам так, словно они одноразовые, поэтому ворчать, наверное, не будет. Я нагнулась, осторожно схватила края материи и, приложив какможно меньше усилий, порвала шов до самого бедра. Потом сделала то же самое с другой стороны.

Так-то лучше.

В доме засмеялись, кто-то скрипнул зубами. Смех шел с обоих этажей, и я сразу же узнала хрипловатый, грудной смешок из гостиной.

Выходит, Джейкоб тоже за нами наблюдает? Даже подумать страшно, что он сейчас думает. Почему он до сих пор не ушел? Я полагала, что наше примирение — если Джейкоб вообще сможет меня простить — произойдет в далеком будущем, когда я стану спокойнее, а он залечит раны, которые я ему нанесла.

Помня о своей несдержанности, я не обернулась, хотя и очень хотела взглянуть на Джейкоба. Нельзя, чтобы какое-то чувство завладело мной целиком. Страхи Джаспера передались и мне: перво-наперво я должна поохотиться, об остальном нужно пока забыть.

— Белла! — окликнул меня из леса Эдвард, его голос приближался. — Хочешь посмотреть еще раз?

Нет, я отлично все запомнила и не хотела давать Эмметту лишний повод смеяться над моим обучением. Физические действия должны выполняться инстинктивно, так? Я сделала глубокий вдох и побежала вперед.

Юбка мне больше не мешала, поэтому я в один прыжок очутилась у воды. Прошла восемьдесят четвертая доля секунды — однако этого времени хватило, чтобы мои глаза и мысли сосредоточились на прыжке. Всего только и нужно: оттолкнуться правой ногой от камня и приложить достаточное усилие, чтобы взлететь в воздух. Особое внимание я уделила не силе толчка, а своей цели, поэтому и ошиблась — хорошо хоть не угодила в воду. Пятьдесят метров пролетели слишком быстро…

Это было так странно, головокружительно, бодряще… но недолго. Уже через секунду я оказалась на другом берегу.

Я боялась, что густой лес помешает мне приземлиться, но деревья, наоборот, только помогли: мне ничего не стоило протянуть руку и ухватиться за удобную ветку. Я слегка покачалась на ней и спрыгнула на толстую ветвь серебристой ели — до земли оставалось еще метров пять.

Восхитительно.

Сквозь собственный восторженный смех я услышала, как ко мне бежит Эдвард. Я прыгнула вдвое дальше него. Когда он подбежал к моему дереву, глаза у него были изумленные. Я ловко спрыгнула с ветки и бесшумно приземлилась на носочки рядом с ним.

— Ну как? — спросила я, часто дыша от восторга.

— Здорово! — Хотя Эдвард одобрительно кивнул, его непринужденный тон не соответствовал удивленному выражению лица.

— Давай еще раз?

— Белла, сосредоточься, мы на охоте.

— Ах да, — опомнилась я. — Охота, верно.

— Беги за мной… если сможешь. — Сделав хитрое лицо, он бросился вперед.

Эдвард бегал быстрее, чем я. Ума не приложу, как ему удавалось переставлять ноги с такой невероятной скоростью. Впрочем, я была сильнее, и каждый мой шаг равнялся его трем. Поэтому мы вместе летели сквозь живую зеленую паутину, и я ничуть не отставала. На бегу я тихонько смеялась от восторга; смех ни капельки меня не отвлекал.

Наконец-то я поняла, как Эдварду удается не врезаться в деревья. Удивительное ощущение: баланс скорости и четкости. Я мчалась сквозь густую зелень так стремительно, что все вокруг должно было слиться в одну сплошную линию, однако же я различала каждый крохотный листок на маленьких ветвях самых небольших кустов.

Ветер раздувал мои волосы и порванное платье, и, хотя я знала, что так не должно быть, он казался мне теплым. Да и грубая лесная земля под босыми ногами не должна былаказаться мне бархатом, а ветви, хлещущие по коже, — мягкими перышками.

Лес был полон жизни, о которой я и не догадывалась: всюду в листве кишели маленькие существа; когда мы пролетали мимо, они в страхе затаивали дыхание. Животные реагировали на наш запах куда разумнее, чем люди. На меня он в свое время произвел прямо противоположный эффект.

Я все ждала, что вот-вот начну задыхаться, но дышала по-прежнему легко и ровно. Я думала, мышцы скоро начнут гореть от усталости, однако по мере того, как я привыкала к бегу, сил только прибавлялось. Мои шаги становились длиннее, и я заметила, что Эдвард пытается не отставать. Когда он все-таки отстал, я ликующе рассмеялась. Мои босые ноги так редко касались земли, что я скорее летела, чем бежала.

— Белла, — спокойно, даже лениво позвал меня Эдвард. Больше я ничего не слышала; он остановился.