Чтение 26–й страницы книги ~Рассвет~

— Я представляю, как тебе будет плохо, Джейкоб. И понимаю это… возможно, даже лучше, чем ты думаешь. Мне не нравится Белла, но она — твой Сэм. Ты никогда ее не получишь, а никто другой тебе не нужен.

Я не смог ответить.

— Тебе труднее, чем мне. Сэм по крайней мере счастлив. Он жив и здоров. Я люблю его настолько, что могу этому радоваться. Я хочу ему добра.— Ли вздохнула. —Просто я не в силах видеть его счастье.

— Нам обязательно об этом говорить?

— По-моему, да. Мне хочется, чтобы ты знал: со мной тебе хуже не будет. Черт, может, я тебе помогу! Я ведь не родилась бездушной мегерой, раньше я была хорошей.

— Что-то не припоминаю.

Мы оба рассмеялись.

— Джейкоб, мне очень жаль, что ты так страдаешь. Жаль, что тебе не становится лучше, только хуже.

— Спасибо, Ли.

Она подумала о том, что было «хуже» — о мрачных картинах в моей голове. Я попытался от нее отгородиться — бесполезно. Ли смогла увидеть все со стороны, и от этого, признаться, мне полегчало. Возможно, через несколько лет я тоже смогу думать, как она.

Ли увидела и забавную сторону моих визитов к вампирам. Ей понравились наши ругачки с Розали: она мысленно захихикала и даже припомнила несколько анекдотов о блондинках, которые могли бы мне пригодиться.

— Знаешь, в чем дикость?— спросила Ли.

— Ну, в нашем положении вообще все дико.

— Я очень хорошо понимаю эту белобрысую ведьму.

На секунду я решил, что Ли просто неудачно пошутила. Но потом, когда я осознал, что она говорит серьезно, меня охватила безудержная ярость. Хорошо, что мы бегаем не вместе. Будь Ли на расстоянииукуса…

— Подожди, я объясню!

— Не хочу даже слушать. Я сваливаю.

— Стой, стой!— взмолилась она, пока я тщетно пытался успокоиться и перевоплотиться. —Ну хватит, Джейк!

— Знаешь, Ли, так ты точно не уговоришь меня остаться с тобой.

— Господи, да чего ты так взбесился! Ты даже не понял, о чем я толкую!

— Ну, и о чем ты толкуешь?

Тут она снова превратилась в измученную и озлобленную Ли, которую я знал.

— О том, каково это — чувствовать себя генетическим тупиком.

Злоба в ее словах сбила меня с толку. Я не ожидал, что кто-то может разозлиться больше, чем я.

— Не понимаю.

— Понял бы, если бы не был таким же, как остальные. Если бы мои «женские причуды»,— эти слова она подумала особенно ядовито, —не пугали бы тебя до чертиков, как всех тупых самцов, и ты бы хоть раз задумался о том, что это значит!

— О…

Что ж, надо признать, никому из нас не нравилось об этом думать. Да и с чего бы? Конечно, я помнил, в каком ужасе была Ли первый месяц, и как нас всех это раздражало. Забеременеть Ли не могла — разве что случилось чудо, непорочное зачатие или еще какая-нибудь жуть в этом духе. После Сэма-то у нее никого не было. Шли недели, ничего не происходило, и она начала сознавать, что ее тело изменилось, перестало следовать законам природы. Ли охватила паника: кем же она стала? Неужели ее организм теперь устроен иначе только потому, что она превратилась в оборотня? Или наоборот: она превратилась в оборотня, потому что ее организм устроен иначе? Единственная женщина-оборотень за всю историю. Так может, она и не женщина вовсе?

Никому не хотелось видеть ее мучений. В конце концов,понятьмы ее не могли.

— Ты ведь знаешь теорию Сэма насчет запечатления,— уже спокойнее подумала она.

— Да. Оно нужно для продолжения рода.

— Верно, чтобы на свет появлялись новые оборотни. Выживание видов, естественный отбор. Оборотня влечет к тому, кто лучше всего подходит для передачи волчьего гена.

Я молчал, ожидая разъяснений.

— Если бы я годилась для этого, Сэм запечатлился бы на меня.

От ее боли я замедлил бег.

— Но я не гожусь. Во мне что-то не так. Я не могу передавать ген, несмотря на то, что в моем роду были оборотни. Так что я урод, ни на что не годная самка. Генетический тупик. И мы оба это знаем.

— Не знаем,— возразил я. —Мололи что думает Сэм! Импринтинг случается, но почему — точно неизвестно. У Билли, например, другое мнение.

— Знаю, знаю. Он считает, мы запечатляемся, чтобы на свет появлялись более сильные оборотни. Поэтому вы с Сэмом такие огромные и мощные, даже больше наших отцов. Но я все равно никогда не стану матерью. У меня менопауза. В двадцать лет у меня менопауза!

Ох. Как же я не хотел поднимать эту тему!

— Ты гадаешь, Ли. Может, все из-за остановки времени. Уверен, когда ты перестанешь быть волком и опять начнешь стареть… э-э, все станет по-прежнему.

— Я бы тоже так думала, если бы на меня кто-нибудь запечатлился. А этому не бывать, несмотря на мою внушительную родословную. Знаешь…— задумчиво добавила Ли, —если бы не ты, у Сета были бы все шансы стать альфой — хотя бы по крови. Никому бы не пришло в голову рассматривать меня…

— Слушай, чего ты так зациклилась на этом импринтинге? Почему не влюбишься, как все нормальные люди? Неужели ты и впрямь хочешь, чтобы у тебя не осталось никакого выбора?

— Ну, Сэм, Джаред, Пол, Квил… они, как я погляжу, не против.

— А их никто и не спрашивал.

— Разве ты не хочешь запечатлиться?

— Черт подери, нет!

— Это потому, что ты уже любишь Беллу. Но от импринтинга любовь пройдет. Ты перестанешь страдать.

— А ты бы отказалась от своих чувств к Сэму?

Ли поразмыслила над этим.

— Наверное, да.

Я вздохнул. Ли рассуждала куда более здраво, чем я.

— Вернемся к тому, о чем я говорила, Джейкоб. Я понимаю, почему эта белобрысая вампирша такая холодная — не в буквальном смысле слова, конечно. У нее одна цель в жизни. Больше всего на свете мы хотим того, чего не можем получить.

— Ты бы тоже поступила, как Розали? Убила бы человека — а именно это она и делает, не мешая Беллиной смерти — ради ребенка? С каких это пор в тебе проснулся материнский инстинкт?

— Я просто хочу того, что мне недоступно. Будь я нормальной, возможно, мне бы это и в голову не пришло.

— И ты способна на убийство?— настаивал я, не давая Ли уйти от ответа.

— Розали не убийца, она просто восполняет то, чего ей не хватает в жизни. И… если бы Белла попросила меня о помощи…— Ли задумалась. —Хоть я и не высокого о ней мнения, я бы поступила также, как Розали.

Из моей пасти вырвался громкий рык.

— А будь все наоборот, я бы попросила о том же Беллу. И Розали попросила бы. Мы поступили бы одинаково.

— Значит, ты такая же плохая!

— В том-то и штука: когда осознаешь, что никогда не получишь желаемого, отчаиваешься.

— Ну, все, с меня хватит. Разговор окончен.

— Both хорошо.

Но мне было мало просто прекратить разговор. Я хотел более решительных действий.

До места, где я спрятал одежду, оставалась всего миля, поэтому я перевоплотился и дошел пешком. О разговоре я больше не думал — не потому, что думать было не о чем, просто мне надоело. Я бы никогда не понял этой точки зрения, но теперь Ли буквально засунула свои мысли и чувства в мою голову, и не понять их было трудно.

Решено: когда все кончится, нам с Ли нечего делать вместе. Пусть хандрит у себя в Ла-Пуш. Один маленький приказ от альфы никого не убьет.

Было еще рано, когда я подошел к дому Калленов. Белла наверняка спала. Я решил заглянуть в гостиную, посмотреть, что там творится, дать Калленам добро на охоту и улечься где-нибудь на травке. А в волка перевоплотиться, когда уснет Ли.

Однако в доме что-то оживленно обсуждали: возможно, Белла не спала. Сверху доносился гул какого-то аппарата — рентген? Отлично. Первый день из четырех начинался просто прекрасно.

Дверь мне открыла Элис.

— Привет, волк.

— Привет, коротышка. Что там творится?

В гостиной было пусто, все разговоры шли наверху.

Она пожала худенькими плечами.

— Очередной перелом, кажется. — Она произнесла это непринужденно, однако в уголках ее глаз я заметил огонь. Горели не только мы с Эдвардом, Элис тоже любила Беллу.

— Опять ребро? — хрипло спросил я.

— Нет. Кости таза.

Поразительно, каким ударом для меня было каждое новое известие. Когда это прекратится? В конце концов, предугадать очередную катастрофу было нетрудно.

Элис посмотрела на мои дрожащие руки.

Мы оба прислушались к разговору наверху.

— Я же говорила, хруст тебе почудился, Эдвард. Я бы на твоем месте проверила слух.

Эдвард не ответил.

Элис поморщилась.

— Когда-нибудь он точно порвет ее на куски. Удивительно, что Розали этого не понимает. Или она рассчитывает на помощь Эмметта?

— Здоровяка беру на себя, — предложил я. — А ты помоги Эдварду растерзать белобрысую.

Элис натянуто улыбнулась.

Тут все спустились в гостиную. На этот раз Беллу нес Эдвард. Она была бледная как полотно и обеими руками сжимала кружку с кровью. Любое движение явно причиняло ей страшную боль, хотя Эдвард и старался идти как можно ровнее.

— Джейк, — прошептала Белла и вымученно улыбнулась.

Я молча уставился на нее.

Эдвард осторожно положил Беллу на диван и сел на пол рядом с изголовьем. Сперва я удивился, почему Беллу не оставят наверху, но потом понял: она сама так решила. Не хочет, чтобы вокруг была больничная обстановка. И Эдвард ей потакает. Ну разумеется.

Последним в гостиную спустился Карлайл, его лицо было искажено тревогой. Он словно постарел и теперь вполне смахивал на обычного врача.

— Карлайл, — сказал я, — мы пробежали полпути до Сиэтла, следов стаи нигде нет. Можете охотиться.

— Спасибо, Джейкоб, ты как раз вовремя. Мы проголодались. — Он мельком взглянул на кружку, которую так крепко сжимала в руках Белла.

— Честно говоря, вам необязательно разбиваться на тройки. Наверняка Сэм из Ла-Пуш и носа не кажет.

Карлайл кивнул. Удивительно, что он так легко послушался моего совета.

— Хорошо. Первыми пойдут Эсми, Элис, Джаспер и я. Потом Элис может взять Эмметта и Ро…

— Ни за что! — прошипела Розали. — Эмметт может пойти с вами.

— Тебе давно пора на охоту, — мягко произнес Карлайл.

Розали его тон не смягчил.

— Я буду охотиться вместе сним,— прорычала она и мотнула головой в сторону Эдварда.

Карлайл вздохнул.

Джаспер с Эмметтом в мгновение ока спустились по лестнице, и в туже секунду к ним подлетела Элис. Эсми порхнула к ней.

Карлайл положил руку на мое плечо. Она была ледяная, но я не отпрянул, а замер на месте — отчасти от удивления, а отчасти потому, что не хотел обижать Карлайла.

— Спасибо, — еще раз поблагодарил он и вместе с остальной четверкой вылетел за дверь. Не успел я и вдохнуть, как вампиры промчались по лужайке и скрылись в лесу. Они проголодались куда сильнее, чем я думал.

С минуту в гостиной стояла полная тишина. Я почувствовал на себе злобный взгляд и сразу догадался чей. Вообще-то я планировал убраться из дома и где-нибудь похрапеть, но не мог же я упустить такую потрясающую возможность — испортить белобрысой утро!

Я не спеша подошел к креслу, стоявшему рядом с креслом Розали, и развалился в нем, склонив голову к Белле, а ногу вытянув так, что она оказалась рядом с белобрысой.

— Фу, псиной завоняло, — наморщив нос, сказала Розали.

— А этот анекдот слышала, психованная? Как умирают клетки мозга у блондинок?

Она не ответила.

— Ну? Знаешь ответ?

Розали сверлила взглядом телевизор и не обращала на меня внимания.

— Она слышала этот анекдот? — спросил я Эдварда.

На его напряженном лице не мелькнуло даже тени улыбки: он не сводил глаз с Беллы.

— Нет.

— Отлично, тогда слушай, пиявка: клетки мозга у блондинок умираютв одиночестве!

По-прежнему не глядя на меня, Розали прошипела:

— На моем счету в сто раз больше убийств, чем на твоем, мерзкая псина! Учти.

— Однажды, королева красоты, пустые угрозы тебе наскучат. Жду не дождусь этого дня.

— Хватит, Джейкоб, — одернула меня Белла.

Я опустил глаза и увидел, что она хмурится. Похоже, от вчерашнего веселья не осталось и следа.

Что ж, я не хотел ее злить.

— Мне уйти?

Не успел я понадеяться — или испугаться, — что Белла наконец устала от меня, как она растерянно заморгала, и ее лицо разгладилось, будто мой вывод поверг ее в шок.

— Нет! Конечно, нет!

Я вздохнул и услышал тихий вздох Эдварда. Ему тоже хотелось, чтобы Белла меня забыла. Жаль, он никогда не пошел бы против ее воли.

— Ты неважно выглядишь, — заметила она.

— Устал до смерти, — кивнул я.

— С радостьюизбилабы тебя до смерти, — очень тихо процедила Розали, чтобы Белла не услышала.

Я только еще удобнее развалился в кресле, так что моя босая нога оказалась чуть не под носом у вампирши. Она окаменела. Спустя несколько минут Белла попросила еще крови, и Розали молниеносно улетела наверх. Стало совсем тихо, я даже подумал, не вздремнуть ли.

Тут Эдвард озадаченно спросил:

— Ты что-то сказала?

Странно. Никто ничего не говорил, а слуху Эдварда был такой же острый, как у меня.

Он растерянно смотрел на Беллу, а та — на него.

— Я? — переспросила она. — Нет, я молчала.

Эдвард встал на колени и навис над Беллой. Его лицо переменилось, черные глаза внимательно вглядывались в Беллины.

— О чем ты сейчас думаешь?

— Ни о чем. А что? — недоуменно ответила она.

— О чем ты думала минуту назад?

— Да так… Об острове Эсми. И о перьях.

Я ни черта не понял, но тут Белла покраснела, и я решил, что лучше не спрашивать.

— Скажи еще что-нибудь.

— Что, например? Эдвард, в чем дело?

Он снова изменился в лице и сделал такое, отчего у меня буквально отвисла челюсть. За моей спиной кто-то охнул: Розали вернулась и была потрясена не меньше, чем я.

Эдвард очень нежно положил обе руки под огромный Беллин живот.

— Пло… — Он сглотнул. — …ребенку нравится звук твоего голоса.

На короткое мгновение в гостиной воцарилась полная тишина. Я не мог пошевелить ни одним мускулом, даже моргнуть не мог. А потом…

— Черт возьми, ты читаешь его мысли! — закричала Белла. И тут же наморщилась.

Эдвард положил руку на верхушку живота и погладил то место, куда, по-видимому, ее пнул ребенок.

— Ш-ш… Ты напугала… его.

Белла изумленно распахнула глаза и погладила себя по животу.

— Прости, маленький.