Чтение 23–й страницы книги ~Исход~

Один раз нам пришлось по большой дуге огибать дремлющее стадо рогачей – приближение к ним могло спровоцировать атаку, а противостоять целому стаду животин весом от одной тонны до трех каждая не смог бы никто. Вожак, огромный, утыканный рогами так, что его голова напоминала выкорчеванный с корнями пень, поднялся на ноги и пару раз угрожающе фыркнул в нашу сторону. Потянуло тяжелым запахом навоза, и даже в темноте было слышно жужжание мух, кучковавшихся вокруг стада.

В одной из маленьких долинок, которые рассматривались как потенциальное место для лагеря Силаева и его компании, никого не оказалось. Мы дождались, пока к нам не подтянутся «хамви», и таким же скрытным маршем направились к следующему району. Ночи здесь были длинными, в это время года – почти четырнадцать часов темноты, можно было многое осмотреть.

Вторая ложбина тоже ничем нас не порадовала. Вновь подождали, пока нас неторопливо нагонят машины, и направились в следующий пункт маршрута. Его Джо полагал наиболее вероятным местом ожидания. Это было нечто вроде совсем невысокого плато, в высоту – не более пятнадцати метров. Плоская площадка, заросшая по краю колючим кустарником и образующая нечто вроде природного вала со стороны Дороги, откуда Силаев мог ожидать подхода банды с захваченным конвоем. Эти кусты и вал давали возможность легко укрыться, если по дороге последует кто-то посторонний, а в лощине между этим холмом и соседним легко было замаскировать машины.

Когда мы приблизились к этому месту, Джо вновь осмотрел окрестности в бинокль и прошептал: «Кажется, костер». Колонна остановилась, все присели на колено, замерли, ощетинившись стволами во все стороны. Я включил ночник, прицелился в том направлении. Да, есть какой-то отсвет, расстояние не позволяет разглядеть точнее. Если это костер, то, скорее всего, его в яме жгут, чтобы не привлекать внимания.

Разбились на пары, растянулись по фронту. Теперь вопросы такие: есть ли там часовой или часовые и есть ли у них тепловизоры? Пользуются ли они ими? Пользуются ли они ночниками? А если пользуются, то какими и как часто?

Медленно, очень медленно, приседая в траве через каждые десять метров, начали продвигаться к холму. Джо шел в паре со мной, за главного. Метров за двести до холма он вновь остановился и посмотрел в тепловизор.

– Это костер, – сказал он. – В яме.

– Похоже, – согласился я.

Я вновь взял винтовку наизготовку, прижал резиновый наглазник к лицу, чтобы не выдать себя зеленым светом, и повел стволом по склону, а потом по вершине холма. Луна здесь огромная, для пассивного ночника – то, что надо. Есть движение! Кто-то двигался за кустами на вершине.

– Наблюдаю одного, – сообщил я. – От костра вправо, метров тридцать.

– Вижу, – ответил Джо. – Прекратить движение.

Все три пары замерли. Я еще пошарил ночником по холму, но, кроме одинокого часового, никого не заметил. Часовой наблюдал визуально, приборами пока не пользовался, нона автомате у него виднелось нечто, очень напоминающее ночник НСПУ-3. Давно тут сидят, все делается не в первый раз, расслабились немного. Но не слишком, судя по всему.

– Никого больше не вижу.

– Я тоже, – прошептал Джо. – Остальные спят, скорее всего. Желтая команда, охватить высоту слева. Красная команда, охватить высоту справа. Мы на месте.

Пары направились в противоположные стороны. Через десять приблизительно минут почти одновременно последовали рапорты, которые я услышал в наушнике:

– Желтые, на позиции.

– Красные, на позиции.

– Принял, – ответил Джо. – Наблюдать за противником, докладывать о перемещениях.

Долгое время, минут тридцать, никакого перемещения не наблюдалось. Даже часовой исчез за гребнем – видимо, пошел проверить противоположный склон. Послышался доклад:

– Синий, здесь Красные, наблюдаем одного, направляется от вас.

Видимо, у края плато часовой один. Возможно, что кто-то еще не спит у костра.

Минут через пятнадцать к часовому подошел еще один с оружием. Они поговорили, затем новый отошел к склону, помочился на кусты, затем вновь подошел к первому. Так онипостояли еще минут пять, и первый удалился из поля зрения. Смена часовых, похоже. Этот спать пошел.

– Всем, – привлек внимание Джо. – Начинаем через двадцать минут.

– Принял.

Правильно, надо дать отдыхающей смене хорошо уснуть. Я взял оставшегося на прицел. Метров двести, не проблема. Плохо другое – никак не удается заглянуть наверх – непонятно, сколько их, как устроились, где спят. Есть ли бодрствующая смена? И ложбинку, где техника должна быть, тоже трудно проверить – придется переваливать через гребень пониже почти на глазах у часового. Придется на удачу рассчитывать и скрытный подход.

Этот часовой тоже пошел на другую сторону, только по другому краю.

– Желтые, наблюдаем одного, направляется от вас.

Джо снова скомандовал:

– Сближаемся до ста. При риске обнаружения движение прекратить.

– Красный. Принял.

– Желтый. Принял, – прозвучало в наушнике.

Мы вновь тихо двинулись вперед, пригибаясь среди верхушек травы. В траве послышалось шипение. Змея. Мы замерли, давая ей возможность уползти. Еле слышно прошелестела трава под увесистым телом. Большая, по всему видать…

– Вперед.

Теперь сблизились меньше чем на сотню метров. Часовой вновь вернулся на эту сторону. Мы замерли.

– Давай, лови момент и вали его, – шепнул мне Джо. – Ближе уже нельзя.

– Есть.

Я навел перекрестье на голову часового, повел за ним стволом, пока он медленно шел по гребню. Остановился. Ни кустов между нами, ни чего-либо другого. Пуля пойдет точно по линии прицеливания. Выбрал свободный ход, задержал дыхание, нажал на спуск. «Вал» совсем негромко щелкнул, мягко толкнул в плечо. Голова часового дернулась, колени подогнулись, и он скатился под уклон на несколько метров.

– Всем внимание, – послышалась в эфире команда. – Пошли. Соблюдаем скрытность. Стараемся захватить живым толстяка лет сорока-пятидесяти.

Группы пришли в движение и бесшумно двинулись к высотке. Мы тоже, поделив сектора огня, направились туда. Движения на вершине по-прежнему не было. Земля под ногами пошла вверх, мы начали подниматься на холмик, я прижал приклад «вала» к плечу, двигаясь короткими плавными шагами, высоко задирая носки ботинок, чтобы не споткнуться.Мое лицо поднялось над краем гребня, я повел дубиной глушителя по сторонам. Костер в яме, возле костра один дремлет, стоят маленькие двухместные палатки, пологи задернуты.

Дремавший у костра подкинулся, схватился за валяющийся под рукой «абакан», но воспользоваться не успел – Джо из своей М4 с глушителем короткой очередью снес ему верх головы. Однако на этом скрытность закончилась. Убитый упал навзничь прямо на одну из палаток, где-то рядом закричали, полог палатки отдернулся, оттуда высунулся ствол с дульным тормозом, я пустил очередь примерно на тридцать сантиметров выше ствола, затем сместил прицел чуть вправо – и выпустил еще очередь. Убить не вышло, только ранил, тот заматерился по-русски, выронил оружие. Справа на гребне оказалась «красная» пара, водя стволами из стороны в сторону. Неожиданно в их сторону из низины ударили частые короткие очереди, одного из «красных» развернуло и свалило, второй упал на колено, выстрелил в ответ в тy сторону, начал рвать с себя гранаты.

Палатки были с двумя выходами, с противоположной стороны одной из них кто-то выбежал, удерживая в одной руке за цевье автомат, а в другой сжимая РГД уже без кольца, сзажатым предохранителем. Я выстрелил в него, опустошив магазин до конца, не убил, но задел. Граната полетела в сторону «желтых», но упала в траву с недолетом. «Желтые» нырнули за скат, мы залегли, граната разорвалась с громким хлопком, свистнули мелкие осколки, сыпануло песком.

Снизу вновь ударил автомат, но не прицельно, отвлекая внимание. Из другой палатки вырвалась туша Силаева, он рванул от нас, полоснув назад длинной очередью не целясь. Бросивший гранату подскочил над палаткой, как чертик из коробочки, навел в нашу сторону укороченный АК-104. Я в этот момент менял магазин, но Джо успел выстрелить, попав тому в плечо. Выронив автомат, стрелок вновь спрятался за палаткой. Я сменил магазин, и мы с Джо прошили палатку двумя длинными очередями. Вновь на гребне появились «желтые».

Я снова сменил магазин, приподнялся, целясь над срезом палатки. Слева от меня поднялся Джо. Один из «красных» лежал на боку в траве, неподвижный и явно убитый, второй бросил в ложбину одну за другой две гранаты, залег. Снова хлопнули два разрыва, «красный» быстро перекатился к склону и начал огибать его по дуге, пытаясь обмануть затаившегося внизу противника.

«Желтые» пошли, «нарезая пирог»,[56]вокруг палатки, навели стволы куда-то вниз – видимо, в метателя гранат. Джо направился к входу в палатку, не сводя с нее оружия. Там стонал тот, кого я задел еще в начале стычки. Силаева в поле зрения уже не было.

Я рванул назад, за гребень, побежал вокруг холма по часовой стрелке. Останавливался и водил ночником по шевелящейся в поле траве. Затем опять пробегал дальше по кругу – и вновь осматривался.

На третьей остановке я увидел Силаева. До него было уже около двухсот метров, он бежал по прямой, не виляя. Это он зря, но спишем на то, что он не военный: военный бы бежал зигзагом. Я опустился на колено, взял прицел на уровне мелькающих ног и открыл огонь. С пятого или шестого выстрела мне удалось попасть. Он подскочил, упал в траву, встал и опять свалился. Понимая, что с ранением убежать не удастся, он залег и приготовился отбиваться. Ночника у него не было, по крайней мере – прицела, луна светила сбоку, и я находился в тени холма. Его я видел, но не слишком четко. Шевелящаяся под ветром трава все время скрывала его, стрелять, с расчетом только ранить, я не мог.

Тогда я, не сводя с него прицела и следя за тем, чтобы ни на секунду не оторвать наглазник от лица, медленным шагом пошел к нему.

– «Синий-один», я «Синий-два», как слышишь? – прошептал я.

– Здесь «Синий-один», слышу хорошо, прием, – ответил Джо.

– Вижу клиента, он ранен, приготовился к обороне, – сказал я в микрофон. – До него двести метров, он держит на прицеле гребень высоты. Не показывайтесь.

– Принято. Что намерен делать?

– Подберусь ближе, попытаюсь ранить в руку. Он меня не видит.

– Принял. Пошуметь? – предложил он.

– Было бы неплохо.

– Принял.

Секунд через тридцать в ложбине вспыхнула отчаянная стрельба, уже без глушителей. Силаев повернул голову в ту сторону и начал всматриваться. Это стоило ему примерно шестидесяти метров расстояния между нами. Он вновь начал осматриваться, и я замер.

Глаз любого живого существа лучше всего фиксирует движение и прямые линии. Поэтому подчас самый лучший способ замаскироваться – замереть. И не иметь четкого силуэта. Нет в природе ничего прямого. Для этого на мне лохматый камуфляж и для этого «вал» обмотан лохматой лентой. Расплывчатый неподвижный силуэт. Почти невидимка. Глаз ни за что не цепляется, взгляд скользит мимо.

И между нами не больше ста сорока уже. Я уже могу стрелять в любую точку его тела на выбор. Снова вспышка стрельбы – и снова его взгляд уходит в сторону. И я опять, продолжая целиться, двигаюсь вперед, поднимая ноги повыше и ставя на всю ступню, чтобы давить подошвами треск ломающейся травы, чтобы не зацепиться за что-то. Еще метров пятнадцать отыграно. Все, можно стрелять. Куда?

У него «абакан» с оптикой, в оружие стрелять не буду. Жалко. Себе потом возьму. Левое предплечье. Опорная рука, без нее из автомата особо не постреляешь. Как раз она на локте, а цевье на ней. Хорошая, неподвижная цель.

Прицелился в середину предплечья, выстрелил. Руку отбросило в сторону, автомат упал в траву, правой рукой Силаев зажал рану, заозирался – в прицел было видно, как он закусил губу от боли. Кажется, так и не понял, откуда стреляли. Хорошая все же вещь бесшумное оружие, не дающее вспышек.

В наушнике голос Джо:

– Как дела?

– Почти взял, – шепчу я – не должен услышать: сзади еще стреляют.

– Шуметь?

– Немножко, – прошептал я.

– Принял.

Силаев уже все, выдохся. Попытался поднять автомат правой, но опять схватился за левую. Попытался встать, уже не заботясь о маскировке, опять свалился. Я за это время еще приблизился, а он ко мне оказался уже боком. Пистолет у него еще в кобуре на боку. Другого оружия не вижу, но это не значит, что его нет. Как там, у Дэшила Хэммета? «Если китаец вообще носит с собой пистолет, значит, у него есть еще один, два, три или больше». И у него тоже больше одного может быть.

Просто сел, головой закрутил. Что будет делать? Я и рисковать совсем не хочу: меня девушка дома ждет, «фахитас» к возвращению сделать обещала, мне геройствовать совсем неохота. Но и продолжать дырявить этого пузана не хочу – помрет еще от потери крови или болевого шока, а у нас разговор есть, не начатый еще и тем более не оконченный. Сдался бы ты сам, что ли… Встал бы, поднял руки и сказал, что – вот, мол, я, полковник милиции Силаев, понимая безнадежность и одолеваем угрызениями, намерен сдаться в плен. Берите меня, мол, и вяжите, хочу суда скорого и справедливого. Как же, дождешься…

Ладно, подумал, сколько ждать можно? Пошел в его сторону понемногу. «Плывет» он уже от боли и потери крови, ничего вокруг себя не видит. Так почти к нему самому и подобрался. Метров с десяти он меня заметил – и снова ошибся. Потянулся к «абакану», пень мордатый, а рука-то лишь одна работает. Схватить-то он его схватил, а навести уже не смог. Добежал я до Силаева, ногой автомат выбил и ствол «вала» в рыло свинячье упер.

– Замер, падла! – заорал.

Взяли Силаева, в общем. Джо с двумя разведчиками подошли, повалили, надели одноразовые наручники пластиковые, затянули. Потом в свете фонариков перевязали ему ногуи руку. И там и там ему неслабо досталось – кости точно перебило. Крепкий кабан, другой бы от таких дырок просто вырубился.

А я с травы «абакан» подобрал, новенький. Я из такого еще не стрелял. Теперь моим будет. Проверю, испытаю. Если не врут про две пули в одну дырку – то Боните вручу торжественно, пусть вместо своей носит. Надежность почти та же, а вот если остальное – правда, как рассказывают… Еще взял с толстяка ГШ-18. Откуда они такие взяли? Лично я эти ГШ-18 только на картинках пока видел, ну и слышал, что их вроде как на вооружение каких-то спецчастей в системе МВД приняли. А в руках не держал. Попробовал, покрутил – удобно. Точно удобно. И компактно. К нему у злодея три запасных магазина было. Подумал – и отложил для Бониты. Может, ей больше «глока» понравится? У нее ладонь маленькая, трудно что-то подобрать, а этот в самый раз.

Подогнали машины, проверили окрестности. Шестеро их было в лагере, считая с Силаевым. Всем за тридцать, все славяне. Приехали на двух «тиграх». Причем бронированных, но без вооружения. Две гранаты рядом с ними шарахнули, а им хоть бы что. Взяла разведка трофеи. Джо сказал, что, скорее всего, в ППД отправят, на что-то поменяют полезное. Хотя бы даже на трофейные «хамви», какие в ППД тоже имелись, потому как «минитмены» тоже стараются стандарты выдерживать. Всем выгодно. А мне еще два трофея перепало – с того, что из палатки стрелять пытался, и часового, каковых я сам израсходовал. Два укороченных АК-104, зато каждый с пластиковым чемоданчиком КДО, в смысле с дополнительными приблудами, только без подствольников. А это очень даже неплохо. Очень. Ну и еще два «грача» ко мне перешли – в общем, все, что на двух «моих» было из оружия.

Новый год просто. И трофеи, и Силаев у нас.

А вот «Красный-два» скончался. Его из «сто третьего» в бронежилет пулями с ТУС. Керамические пластины проткнуло как масло спицей. А как оно в теле бывает, когда пуляспереди жилет пробивает, а потом от спинной пластины рикошетит – сами понимаете. Жалко парня, через пять минут отошел, как ни бились над ним, пока Джо еще с одним шумел, чтобы меня прикрыть. И «Желтого-один» успело осколками посечь, но ничего слишком страшного – разве что красоту попортило. Хорошо, что очки глаза защитили, выдержали.

Джо оглядел поле боя и подвел итог:

– Плохо вошли, грязно. Людей потеряли. Ночью спящих атаковали – и не сумели тихо.

Я из фляги вискаря хлебнул, поморщился. Мандражило меня немного. Даже не то чтобы немного – нормально так мандражило, до трясучки в руках. И ответил:

– Я на них посмотрел повнимательнее. Волки. Не дилетанты. У одного трезубец на руке – видел татуировку? А рядом надпись с датами.

– Да, – кивнул Джо. – Видел. Что это?

– Думаю, что наемники из украинцев, которые за чеченцев воевали, – предположил я. – У Силаева вообще чеченских связей, как я посмотрю, хватает.

– Может быть, – задумчиво сказал он. – Спали ведь они, часового мы тихо сняли, вошли – и все равно успели среагировать.

– Опытные они. Битые. Их же в Чечне в плен не брали – за предателей считали, у нас в армии украинцев много. Так они и не сдавались. Ладно, пошли с Силаевым беседовать.Суверенная Территория Техас, отроги Сьерра-Невады. 22 год, 33 число 6 месяца, среда, 09:00

Силаева разговорили быстро. Трусом он не был – просто пообещали его связать и так, раненного, оставить здесь. А большего и не надо в этих местах никому. Представьте себе, что вас так бросают: кругом кровь и трупы… И на запах крови падальщики со свинками и гиенами собираются. Как перспектива? Я, например, за себя совсем не уверен вподобных обстоятельствах. А поверить нам он сразу поверил, когда ему сказали, что его собственные подельники заложили, и что мы знаем, что он людей продать хотел, и знаем, что продал маршрут конвоя Русской Армии, и что своих же омоновцев в засаду вел, и что погиб один парень по его вине. Ни на секунду он не усомнился, сразу поверил. И правильно сделал – оставили бы, не задумываясь, сволочь такую.

С его слов, банда покупателей ждала в Проходе уже третий день. Он ее по радио вызвать должен был. Спросил я его, почему он сам катается на эти дела – послать некого разве? Некого, говорит, обманут и кинут немедля. Только сам. Ну раз сам, так сам банду и зови, у нас к ним тоже дело есть. Если не приедут – вспомним прошлые обещания, скормим местным тварям.

Радио их в «тигре» стояло, в драке не повредили. Вызвал Силаев банду и численность их доложил, что не меньше сорока и что ездят на «дефендерах» военных, с пулеметамина турели и на капоте, тоже когда-то отбили, когда их гнали кому-то в колонне. Что знал – все рассказал. С его слов, людей продавали наркоторговцам, по пять тысяч за человека. Имущество перегружалось в другие машины и сбывалось в основном в Нью-Рино, – и дал имена и адреса скупщиков. А машины продавались в Латинском Союзе. Сам Силаев с этих операций 25 процентов получал. Немало выходило. Машина здесь стоит в два с лишним раза больше, чем за «воротами», так что если продать целый конвой…

Ну а дальше, как говорится, «Занимайтесь по плану!». План был, все приготовились. Потом пыль появилась, банда пришла. Мы со своими двумя «хамви» за высоткой пристроились, и когда банда на добром десятке «сто десятых» подошла, обстреляли их из пулеметов быстренько – и давай ноги уносить. Латиноамериканцы – люди горячие, обиделись – и за нами припустили. Решили, наверное, что на обычный дальний патруль нарвались.

Война в степи своеобразна. В новые времена первым это осознал Батько Махно. Его Повстанческая Армия в основном была оснащена пулеметными тачанками. Не Семена Михайловича Буденного это изобретение, отнюдь. Налетали на добрых двухстах тачанках, били-грабили – и убегали в степь, красуясь черными знаменами «Анархия – мать порядка!» и надписями на тачанках «Хрен догонишь!». А если их догоняли, то разворачивались тачанки в линию – и из двухсот пулеметов разом! И снова в степь.

Потом, когда войной стала рулить техника, такое воинское искусство отошло в прошлое. Авиация все догнать могла. И стала война в степи вроде лабораторного стенда для мощных военных держав. Как американцы дважды по Ираку прошлись. Пустыня – где там иракцам, с их устаревшим вооружением и никудышней выучкой, против такой мощи? Сначала месяцами выбивали у них все, что с воздуха видели, а потом по остаткам катились в наступление.

А здесь война скакнула в прошлое. Тачанки заменились на различную технику и бронетехнику, а тактика почти не изменилась. Маневр и скорость, использование складок местности, и как финал – загнать противника на основные силы или зажать с нескольких сторон. Что «минитмены» сейчас и исполнили блестяще. Когда банда ломанулась в погоню, из-за другого холма выкатились «хамви» с ракетами и еще два джипа сожгли. Затем «хамви» с ПУ за бугор обратно отползли – перезаряжаться, а вместо них приподнялись над гребнем еще два, с крупнокалиберными пулеметами. Тут «покупатели» поняли, что это ловушка, а не заплутавший патруль, – и давай на обратный курс ложиться, по широкой дуге.

Как и ждали от них. Там их встретили бронемашины и из двадцатимиллиметровых «эрликонов» добили чуть ли не в упор. А заодно и машины с крупнокалиберными вмешались. Один только «лендровер» ушел – водитель там был отчаянный. На полном ходу в овраг нырнул, по нему проскочил, выскочил на секунду на холм и за ним скрылся. Погнались, но куда там! Впрочем, я весь бой пассажиром в «хамви» просидел.

Трофеев много не взяли, в основном – стрелковое оружие. Машины все перебиты-переломаны, но Джо с них успел много деталей поскручивать. Одних запасок полгрузовика накидал. Ну и всякого прочего. А три штуки тех, что поцелее, на буксир взяли, чтобы уже потом с ними разобраться. А вот денег не нашли, которые должны были платить Силаеву и его банде. Или ушли деньги с ускользнувшей машиной, либо… платить не собирались, а решили партнеров в расход вывести. Тоже очень вероятно.

На обратном пути меня за руль «тигра» посадили, и я затосковал. Вот это да, на такой бы мне здесь ездить. Только вот цена у нее… Тысяч восемьдесят экю, сумасшедшие деньги. А то бы выкупил, вот ей-богу! «Хамви» против «тигра» как ребенок. Мощь и проходимость, управляемость и жуткий вид.

Когда в Аламо вернулись, то на ногах еле стояли все. Темно уже было, ночь глухая, следующая по счету. Надо и спать иногда. Силаева шерифу сдали – вторую клетку заполнить, и просили следить, чтобы его судом Линча не кончили. Потому как хранилось в нем еще много информации, следов, корней и нитей, куда только не ведущих. С ним еще работать и работать. Недаром он на кабана смахивает – в любой луже успел изваляться.Суверенная Территория Техас, г. Аламо. 22 год, 34 число 6 месяца, четверг, 04:00

Меня со всеми трофеями завезли прямо во двор. Выбрался из машины, попрощался, взвалил на плечо тюк с трофеями. Поднялся, ноги волоча, по лестнице, постучать не успел – открыла, счастье мое. Mi Carinosa. И вцепилась в плечи, зажала рот поцелуем. Повалилось все с меня на пол, сгреб я ее в охапку и сам целовать начал. Ради такого можно хоть каждый день в рейд ходить. Чтобы потом так возвращаться.

Прошел я в дом, разделся кое-как, полез в душ – на ванну сил не было. Отмывался долго, остатки краски с лица смывал, а то морда как у зомби. Замотался полотенцем по бедрам, вышел, до кровати дошел и рухнул. Все, говорю, уже пошевелиться не могу. А Бонита присела рядом и говорит:

– А ты и не шевелись. Я сама пошевелюсь, как нужно. Просто отдыхай, ты устал.

Эх, всем бы так отдыхать, но только фигушки. Это – мое.

Мехико и Сальвадор, 2006–2008

Примечания

РГД-5, Ф-1 – разновидности осколочных ручных гранат, наступательных и оборонительных.

Прости, приятель(англ.).

Привет, Трейси!(англ.).

Привет, Светлана!(англ.).

Здесь: вышла поразвлечься(англ.).

FN-FAL– Fusil Autamatique Leger (легкая автоматическая винтовка) – бельгийская штурмовая винтовка образца 1953 года. Точное, надежное, популярное в мире оружие под патрон 7,62x51 мм.

«Colt Python» – популярный в США и в мире револьвер под патрон «.357 ремингтон магнум».

Beretta 92 FS Elite Brigadier– одна из модификаций 9-миллиметрового самозарядного итальянского пистолета «Beretta 92S».

Буквально, в нашем понимании, «ботаники».

«Я устанавливаю правила!»(англ.).

«Minigun» – шестиствольный пулемет Гатлинга высокой скорострельности с вращающимся блоком стволов и приводом от электродвигателя (стрелять с плеча, как в кино и в играх, нельзя). Калибр 7,62x51 НАТО.

«Remington 870 Wingmaster» – популярный в Америке и в мире охотничий дробовик.

«Великий уравнитель». Намек на старую американскую поговорку: «Бог сотворил людей, а полковник Кольт сделал их равными».

Имеется в виду пистолет конструкции «Кольт М1911», который выпускается множеством фирм в мире, и «Кимбер» производит одни из самых качественных модификаций.

«Почта Новой Земли»(англ.).

«Железнодорожная станция»(англ.).

«Грузовой терминал»(англ.).

Давай! Давай!(исп.).

АН-94 «Абакан» – автомат конструкции Никонова, выпускающийся в г. Ижевске. Построен по лафетной схеме, принцип работы – «накопление импульса отдачи», при стрельбе очередью из двух патронов выпускает их с частотой 1800 выстр./мин, что на дистанциях боя до 100 метров приводит к попаданию двух пуль практически в одно отверстие.

КПВТ – крупнокалиберный пулемет Владимирова танковый. Могучее оружие калибра 14,5 миллиметра, разработанное как зенитное, но впоследствии применявшееся преимущественно для вооружения бронетехники. Производится в Коврове на заводе имени Дегтярева.

ПКТ – пулемет Калашникова танковый. Версия пулемета ПКМ, предназначенная для установки на бронетехнику, с электроспуском.

БТР-80 – бронетранспортер, выпускаемый филиалом завода ГАЗ в Арзамасе. Колесная схема 8x8, везет двух или трех человек экипажа (в зависимости от модификации) и от семи до восьми – десанта. Вооружение тоже отличается от модификации к модификации.

АГС-17 «Пламя» – автоматический 30-миллиметровый гранатомет. Выпускается на заводе «Молот» в Вятских Полянах, а также в Югославии по лицензии и в Китае без всякой лицензии (куда люди смотрят?). Рассчитан на ведение огня до 1000 метров, питается от лент по 29 выстрелов.

СВУ – самодельное взрывное устройство.