Чтение 10–й страницы книги ~Посланник~

— А теперь вся нога ничего не чувствует, — спокойно сообщила принцесса.

— Да уходи же ты, пока двигаться можешь!

— Я принцесса, а не какая-нибудь служанка. И не могу позволить, чтобы меня увидели ползущей, как червяк.

— Погибнешь…

Руки быстро слабели, и Найл прекратил бесполезно дергаться.

— До живота добралось. Все равно бы далеко не уползла. Хочешь, я помогу тебе сесть? Хотя, наверное, не получится… Теперь понятно, как погибли те двое. У них отнялись ноги, и их сожрали живьем. Нам легче, мы ничего не почувствуем. Пока гусеницы до нас доберутся, тело отнимется полностью.

Найл представил себе, как сейчас черные гусеницы начнут его неторопливо жрать, и едва не завыл от отчаяния.

— Далеко им еще… до меня?

— Меньше шага. Я бы перебралась к тебе, но только это некрасиво получится. Все равно мы будем вместе. Такова, видно, наша судьба.

Спокойствие девушки перед лицом неминуемой гибели и осознание бесполезности борьбы привели к тому, что предсмертная паника в сознании правителя улеглась, и он впервые смог взглянуть на происходящее спокойно.

Найл закрыл глаза, сосредоточился, представил себя громадной ледяной шапкой на одной из вершин Северного Хайбада и дохнул вокруг себя изморозью. Холод… Вокруг него сгустился ледяной холод… Ночной иней оседает на длинные иглы гусениц, оседает сверкающей пылью на их тела, просачивается в мягкие ткани, делая их жесткими и непослушными…

— Ты видишь их, Мерлью?

— Они… остановились… Нет, только ближние. Остальные ползут вперед.

— Близко?

— Шагах в десяти, и справа, и слева.

— Говори мне про них, Мерлью. А то мне головой не шевельнуть.

— Ползут. Медленно. Некоторые пытаются сворачивать к нам, но замирают. Что это с ними?

— Я заморозил их. Парализовал, как смертоносец.

— Надолго?

— Пока не потеряю сознания. Или не засну.

— А потом?

— Надеюсь, действие яда прекратится раньше.

— Ползут. Скоро мы останемся посреди острова травы, как пауки на поляне.

— Придется прорываться.

— Опять наколемся. Иголок много, хоть одна да достанет.

— Может, Симеон помощь приведет?

— Да он и не знает, что мы в ловушке. Вовремя сбежал… Сейчас они нас окружат.

Найл выбросил вперед волну холода, стремясь сохранить перемычку между их «островом» и еще зеленеющей частью рощи.

— Смертоносцы, Найл!

— Что смертоносцы?

Но принцесса не ответила.

Вскоре правитель ощутил, как его качнуло, перед глазами промелькнули зеленая крона ближней ивы, лицо Нефтис, голубое небо, он увидел полосу замерших гусениц, четырех пауков, выстроившихся перед ними, услышал ехидный голос Шабра: «Ты совсем заморозил меня, Посланник Богини» — и с облегчением потерял сознание…* * *

… поперхнулся водой, закашлялся, попытался встать и тут же замер от резкой боли в голове.

— Вот и хорошо, — кинул Симеон и протянул ему обвисшую кожаную флягу:

— На, выпей.

— Не могу. Чувствую себя как переполненный бурдюк.

— Пей, пей. Я тебе сейчас мочегонного дам — легче станет.

— Где мы? — Найл приподнялся на локте, разглядывая из повозки проплывающее мимо редколесье. — Где роща, гусеницы?

— Ползут следом. Стоит остановиться, чтобы залить вас с Мерлью водой, как начинают наступать на пятки. Ты пей давай, нужно вывести яд из организма.

— Как окруженные смертоносцы? Их вывели?

— Какое вывели?! Дай Богиня самим ноги унести! Пей.

— Стоять! — изо всех сил прохрипел Найл, садясь в коляске.

— Вы живы, господин мой! — кинулась к нему идущая рядом Нефтис.

— Жив. Прикажи всем остановиться.

— Прошу прощения за опоздание, — появился рядом со стражницей Шабр. — Я не ожидал, что тебе понадобится помощь.

Значит, помощь привел Шабр.

— Ты что, видел, как мы отбивались от гусениц?

— Ну, я никак не мог поверить, что Посланнику самой Богини может понадобиться помощь простых смертных.

— Ты не веруешь в Великую Богиню Дельты? — В словах смертоносца Найлу почудилась издевка.

— Что ты, Посланник Богини! Я верую в Великую Богиню. И в то, что ты ее Посланник. Вот потому-то мне никак не могло прийти в сознание, что ты не справишься с этими жалкими гусеницами сам…

— Он предупредил меня о том, что вы в беде, господин мой, — вступилась Нефтис за вполне овладевшего мастерством двусмысленности паука. — Он привел на помощь смертоносцев, они остановили гусен…

— А когда остановимся мы?! — перебил ее правитель. — Я же скомандовал: стоять!

Повозка наконец замерла. Осторожно, борясь со слабостью в мышцах и болью в голове, Найл сошел на землю. Однако стоило отпустить поручень, как правителя ощутимо повело в сторону. К счастью, Нефтис успела подхватить под руку.

— Гусеницы совсем рядом, Посланник Богини, — предупредил Шабр. — А ты еще слишком слаб. Лучше пока отступить.

— В пустыню? Нет, Шабр. Если мы хотим выжить, нужно научиться не только удирать, но и сражаться.

— Многие из смертоносцев уже попали в ловушку, тебя вытащили в последний момент. Зачем рисковать? Отойдем в пустыню и переждем. Кончится растительность — гусеницы сами уйдут.

— Слишком просто, Шабр. — Правитель, морщась, потер виски. — Думаю, доев все, они превратятся в куколок. Откуда ты знаешь, каким образом они обеспечивают свою безопасность на время перерождения?..

— Допей воду из фляги, а потом гадай! — вмешался Симеон. — Давай быстро! Лечи тут таких.

— Я их уже вижу, — указала Нефтис куда-то в сторону.

Найл вскинул флягу к губам, быстро осушил, отдал Симеону и огляделся.

— Нефтис, где мой мачете?

— Мы не нашли его, господин мой.

— Ладно. Видишь вон ту молоденькую иву, немного выше меня ростом? Сруби ее под корень и очисть от ветвей. Где Дравиг?

— Остался в окруженной группе, Посланник Богини, — уже не без уважения ответил Шабр.

— Можешь с ними говорить?

— Да, Посланник Богини.

— Предупреди, что мы скоро придем на помощь. Как долго я был без сознания?

— Почти весь день.

— Долго…

Нефтис уже справилась с заданием, подбежала и протянула правителю ровную палку толщиной в руку.

— Дай свой мачете и принеси нож. Обычный, какой вы в городе на поясе носили.

Руки правителя еще не утратили навыка — он быстро счистил кору, вырубил на толстом конце неглубокое ложе. Взял у Нефтис нож, приложил — рукоять вошла точно в выемку. Стражница напряженно смотрела ему через плечо. Найл оглянулся — до гусениц оставалось шагов сто.

— Шабр, мне нужна твоя помощь.

— Всегда рад, Посланник Богини.

— Давай обмотаем вот здесь паутиной.

Паук развернулся, ударил кончиком брюшка по краю палки, приподнялся на лапах повыше, выпуская чистую, ослепительно-белую нить. Вращая бывший ствол деревца, Найл, плотно примотал нож.

— Все!

— Нужно немного обождать, пусть она обретет прочность. — Смертоносец ловко ударил задней лапой, оборвав паутину, и втянул излишки назад, в неприметные бугорки.

— Это называется «копье», — пояснил правитель Нефтис.

— Никогда не видела ничего подобного, — признала стражница.

— Неудивительно. Появись ты с ним в городе всего лишь год назад, и тебя в поучение другим казнили бы на центральной площади. Надеюсь, ты не обиделся за такое предположение, Шабр?

— И еще сотню людей для устрашения, — добавил смертоносец. — Стоит вам, двуногим, хоть что-нибудь взять в руки, как бы безопасно ни выглядел этот предмет, и вы становитесь опаснее плюющейся змеи.

— Как же вы позволяли людям делать коляски и корабли, шить одежду и обжигать кувшины?

— Если не давать двуногим в руки ничего, — выразил сожаление паук, — они становятся совершенно бесполезны.

— Вы не забыли про гусениц, господин мой? — не выдержала стражница.

До черных ползучих тварей оставалось шагов десять.

Найл прикинул копье в руке, неторопливо приблизился к наступающей, шевелящей длинными ядовитыми иглами полосе, коротким, но сильным толчком наколол одну из гусениц на острие и вернулся к коляске. Показал добычу Нефтис.

— Еще вопросы есть? Нам нужно смастерить штук пять таких сейчас и еще десятка четыре потом. — Правитель оглянулся на гусениц. — А пока, пожалуй, давайте удирать.

Колонна с явным всеобщим облегчением тронулась и стала медленно увеличивать отрыв от всепожирающей полосы. Нефтис в сопровождении Шабра побежала рубить деревца для копий, а Найл забрался обратно в повозку — все-таки он был еще слишком слаб. На сиденье рядом немедленно запрыгнул Симеон и протянул флягу:

— Пей!

Найл подчинился, но пил не торопясь, — а то ведь медик вместо опустошенной фляжки немедленно вручит полную.

С передней коляски послышался надрывный кашель, кто-то начал громко плеваться.

— Мерлью! — понял Найл, вскочил на ноги, спрыгнул с повозки и побежал вперед.

— Шип у тебя застрял… в одном месте… — устало выругался вслед Симеон.

Принцесса выглядела бледной, под голубыми глазами появились синяки, но правителя она встретила улыбкой.

— За последние дни, Найл, мы уже в третий раз едва не погибли бок о бок, — мрачно пошутила девушка. — Похоже, нам на роду написано лежать в одной могиле…

— Ерунда, — отказался Найл. — Не надо нам могилы.

— Тогда могилы не будет вообще, — деланно обиделась Мерлью, и вдруг, на короткое мгновение, Найлу показалось, что черты ее лица смазались, задрожали, глаза исчезливообще, а голос обрел неестественную бархатистость. — Зачем она бессмертным?

Девушка сильно вздрогнула, и наваждение пропало.

— Странно… — Принцесса задумчиво покрутила перед глазами ладонь. — Мне только что показалось, что я сижу среди камней…

— Может быть, это из-за меня? Когда я останавливал гусениц, то вообразил себя одной из вершин Хайбада.

Уверенности в словах правителя было мало. Ведь вместе с наваждением исчезли и синяки под глазами девушки, и бледность с ее лица.

— Наверное, — легко согласилась Мерлью и решительно выпрямились на сиденье коляски. — Мы отступаем?

— Еще минут десять. Нефтис изготавливает копья, и мы вот-вот устроим гусеницам маленькую месть.

— Только не «мы». Не собираюсь участвовать в этой авантюре. В конце концов я принцесса, а не охранница.

— Разумеется, — кивнул Найл и отошел от коляски.

Он не удивился перемене в настроении девушки. Ведь утром Мерлью сражалась не столько ради смертоносцев, сколько на виду у смертоносцев, резонно рассчитывая вызвать в ответ уважение восьмилапых и тем самым еще более упрочить свое положение. Биться с ядовитыми тварями здесь, в общих рядах, никакого резона для нее не было.

С первой частью задачи — найти подходящие деревца, срубить и очистить от ветвей — Нефтис справилась быстро, а вот окорить стволики у нее получалось плохо. Не мудрствуя лукаво, правитель отобрал у девушки мачете и взялся за дело сам. Стражница тем временем принесла ножи. Спустя считанные минуты пять молоденьких ив превратились в крепкие, надежные копья.

— Раздай их самым сильным и смелым стражницам, — приказал правитель и повернулся к Шабру: — Кто сейчас командует пауками?

— Ты, Посланник Богини.

— Да? — Найл запнулся только на секунду. — Хорошо, позови смертоносцев, я сам расставлю их как нужно.

Четверых пауков Найл выстроил в колонну, направленную на неумолимо надвигающуюся полосу непрерывно жующих челюстей, еще пятерых выстроил параллельно первым, но вдесятке шагов от них. Сам во главе стражниц встал между смертоносцами. Женщины явно боялись. Они впервые держали в руках копья и впервые должны были сражаться за свою жизнь. Помочь им правитель мог только одним способом — сказать: «Делай, как я».

Полоса гусениц надвинулась; ближние из них, попав под влияние смертоносцев, замерли. Найл сделал шаг вперед, наколол одну на копье, отбросил в сторону. Потом наколол другую, третью. Оглянулся на стражниц:

— Ну, чего стоите? Помогайте!

Вшестером они меньше чем за минуту расчистили проход и оказались за спинами наступающих тварей на опустошенной земле. Правитель оглянулся, помахал рукой. Первой пойти за ним решилась Джарита с огромным медным котлом за спиной, следом потянулись остальные служанки, потом паучихи с детенышами, потом повозки, опять люди, смертоносцы, и вскоре все путешественники переправились через молчаливую, ядовитую, все поглощающую полосу. Гусеницы удалялись, безразлично оставив путников в полной безопасности.

— Теперь нужно выручать пауков, оставшихся в окружении, — сказал Найл. — Скоро ночь. Если гусеницы прогреются утром раньше смертоносцев, то могут прорвать оборону.

— Да, господин мой. — Нефтис с готовностью закинула копье на плечо, оглянулась на уставшую за долгий день пути колонну: — Вперед, шире шаг!

— Подожди, — остановил ее правитель. В ночном холоде мелкие насекомые становятся совершенно недвижимы. Смертоносцы — существа довольно крупные и не «засыпают» совсем, но все равно становятся заметно медлительнее и… глупее. Так что есть прямой смысл идти только людям. Точнее, ему и пяти вооруженным копьями женщинам, тогда как все остальные путники могут отдохнуть. Пусть нагоняют завтра.

Вот только — кто их поведет? Дравиг остался в окружении; Шабр — ученый, а не командир. Симеон способен угробить всех ради какого-нибудь подвернувшего ногу растяпы. Остается одно.

— Мерлью! — Правитель подошел к коляске. — Приведи завтра всех на место предыдущей стоянки. Хорошо?

— Не беспокойся. — Девушка легко выпрыгнула из повозки, привычным движением поправила волосы. — Все будет в порядке.

— Тогда до завтра!

— Постой… — Мерлью сделала шаг к правителю и слегка коснулась его губ своими. — Будь осторожен.

До окруженных смертоносцев небольшой отряд добрался незадолго до утра, и в мертвенном свете луны стражницы без малейшего труда перекололи квелых гусениц, после чего спокойно улеглись спать прямо под ногами пауков — излученное восьмилапыми облегчение подействовало на людей не хуже симеоновых снотворных снадобий.

Основную колонну принцесса привела вскоре после полудня. Только-только открывший к этому времени глаза Найл тут же — вместе с остальными стражницами — получил в руки тарелку с белым волокнистым ломтем холодного рыбьего мяса и чашку бульона. Мерлью распорядилась развести костер и вскипятить воду с брошенными в нее для аромата вялеными плодами опунции, повелительным жестом подозвала Савитру и что-то тихо спросила. Служанка кивнула, отошла. Вскоре подбежали несколько женщин в темных туниках гвардейцев и высыпали перед правителем целую охапку отборных древков для копий. Все чуть длиннее человеческого роста, все в руку толщиной. От свежесрубленныхстволов явственно пахло утренней талой водой.

— Вот, — кивнула принцесса Мерлью, — я приказала рубить по дороге подходящие деревца. Подойдут?

— Вполне. Только нужно счистить с них кору.

— Савитра, — принцесса повернулась к служанке, — раздай всем по одной палке. Пока вода закипает, пусть почистят и принесут сюда.

Та кивнула, сгребла половину охапки, отошла. Принцесса проводила ее взглядом, потом задрала лицо к солнцу.

— Ты смотрел сегодня на небо, Найл?

— Нет… — В вышине бежали мелкие кучерявые облачка. — Небо как небо.

— Стрекоз нет.

— Надо же! А я спросонок и внимания не обратил.

— Ты так думаешь, Найл?

Правитель замялся. Он доел рыбу, не спеша выпил бульон.

— Вполне естественно, Мерлью. Они знают, что после гусениц искать тут уже нечего, вот и не летают.

— До реки два шага, Найл, и на том берегу зеленая, нетронутая роща. Однако стрекоз нет нигде.

— И что ты предлагаешь?

— Давай уходить отсюда, пока еще какой-нибудь сюрприз не обнаружился. Хватит с нас и двух погибших. Для бодрости напоим людей отваром, изготовим копья — и уходим.

— Хорошо, — согласился правитель.

— Отлично. Кстати, что еще тебе нужно для копий?

— Ножи. Обычные столовые или любые короткие ножи. Оружие из них все равно никакое.

— Сейчас принесут. Только Джарите прикажи сам. Меня она не слушает.

Принцесса направилась к повозкам, а Найл пошел на реку и прыгнул с невысокого берега в прохладную воду. Теперь можно наконец-то смыть уже присохшую к телу и тунике слизь погибших гусениц. К счастью, крупной рыбы у берега не водилось — плавучая мелюзга накинулась на правителя, как дети на виноградную гроздь, торопливо ощипывая холодными губами, и Посланник Богини временами аж повизгивал от щекотки. Мелюзга очистила тело за считанные мгновения, и Найл предпочел выбраться на берег, не дожидаясь появления «санитаров» покрупнее.

Изготовление копий Мерлью тоже попыталась поставить на поток, попросив Найла показать всем, как это делается, но не тут-то было: хотя женщины вроде и поняли, что от них требуется, но вот с паутиной согласились помочь только Дравиг и Шабр. Даже после спасения людьми от верной гибели большой группы смертоносцев восьмилапые продолжали питать к двуногим недоверие.

Изготовлением оружия пришлось заниматься, как ни странно, правителю и принцессе. В отличие от своих подданных, прирожденные жители пустыни обладали навыками серьезной работы, а бывшим слугам пауков доставалось в основном «убрать», «поставить», «принести» да «унести». Самое сложное, чему их учили, — застелить постель да приготовить обед. За изготовление орудий труда — смертная казнь; главная обязанность слуги — замереть при приближении паука и не шевелить даже зрачками. В общем, в помощники не годились.

Отложив последнее копье, Найл с огромным удовольствием выпил две большие чашки чуть сладковатого отвара опунции, а Мерлью тем временем отобрала десяток копий, подозвала Нефтис, хладнокровно приказала, указывая на оставшиеся: «Раздай их самым смелым и сильным стражницам», и, не дожидаясь ответа, направилась к кучке женщин в темных туниках.

Нефтис густо покраснела, но сказать ничего не смогла: согласиться — значит признать за принцессой Мерлью право приказывать, отказаться — тоже никак. Не бросать жекопья здесь!

— Бери, бери, — подбодрил ее Найл. — Не забивай свою голову ерундой. Раздай их, и отправляемся.

— Да, господин мой, — подчеркнуто склонила голову стражница и подобрала оружие.