Чтение 9–й страницы книги ~Если в лесу сидеть тихо-тихо, или Секрет двойного дуба~

Холодея, Олег понял - может. Скорее всего, Старик Время (как у Льюиса Кэррола - не пытайся провести время, девочка!!!) не простил даже минимального вмешательства - где-то что-то соскользнуло, провернулось, перелицевалось - Кривощаповы выехали раньше. А Моржик, как-то узнав об этом, поднял несчастную "подставу" - Бурова - и послал своего убийцу.

Полчаса. Родители Ромки украли у него полчаса! Сейчас Олег ненавидел их. Он истошно закричал, хотя его не могли услышать ни враги, ни друзья. И нажал на педали, бросаясь вниз с холма, как бросались его ещё совсем недавние предки в штыковую атаку.

Свистел в ушах ветер. Неслись мимо ещё совсем зелёные поля. Мотоцикл дальше, чем грузовик. Но тётя Вера гоняет быстро. И швейцарский велик не подводит, прёт, как БМП по бездорожью.

Олег оглянулся - не выдержал. Успел заметить, что "студебеккер" влез на холм, с которого смотрел Олег - тут нет откосов, он не будет подстерегать, просто пойдёт на скорости, а тётя Вера, ничего не подозревая, прижмётся к обочине, чтобы пропустить тяжёлую машину, их не сбросит, их ударит по полной! - и…

Олег упал так, что вышибло дыхание. Он и вправду развил слишком большую скорость по раскатанной грунтовке - и она отомстила. Камень - не очень большой - попал под колесо, мальчишка дёрнул рулём и кубарем полетел в рожь.

Из носа хлестала кровь, заливала ковбойку. Глотая эту кровь, Олег выбрался на дорогу. Ногу резало и жгло. Мотоцикл Кривощаповых вылетел из-за поворота, из-за зелёнойстены ржи.

- Стой! Стой! - закричал Олег, понимая, что его не слышат. И обернулся снова.

"Студебеккер" надвигался, закрыв собой вставшее солнце. И Олег понял, что,если он сейчас побежит навстречу мотоциклу - а тот не притормаживал, Валентина закрылась отвстречного ветра полостью люльки, а Вера Борисовна, наверное, даже не понимала, что там машет руками кто-то - если он побежит, то грузовик просто сомнёт его и раскатает по просёлку. Как лишнего свидетеля, которого потом тоже благополучно спишут на пьяного водилу. А затем "студебеккер" всё равно врежется в "цундап". Раньше, чем тётяВера сообразит, что к чему.

"Сейчас бы гранату," - отчётливо подумал Олег. И, сделав шаг, подобрал камень, через который полетел так здорово.

"Студебеккер" был рядом. Солнце светило сзади, и Олег видел откинутую к стеклу голову Бурова с открытым ртом - храпит, наверное - и узкое, загорелое лицо водителя: средних лет, коротко подстриженного… Он вёл тонны ревущего металла прямо на застывшего посреди дороги тринадцатилетнего мальчишку!

- Н-н-на! - выкрикнул Олег и, метнув камень, отчаянно рванулся в сторону.

Он не видел, как искристыми брызгами разлетелось стекло. Узкое лицо пропало, грузовик, вильнув, пронёсся совсем близко и остановился, с другой стороны, подскочив люлькой, развернулся и замер мотоцикл… Олег вдруг ощутил что-то странное - ему показалось, что окружающее то ли раздвоилось, то ли расплылось, как свежие краски на сбрызнутом водой листе… и он сам, Олег Семёнов, как-то ПОТУСКНЕЛ - внутренне; жуткое ощущение. Но дверь грузовика распахнулась, из-за неё поднялось окровавленное лицо - и рука с пистолетом. Непривычным, знакомым только по фильмам - с длинным тонким стволом. Ствол был твёрд и неподвижен, а в лице - ничего, совсем ничего человеческого…

- Тёть Вер!… - сорвавшись на визг, крикнул Олег и, бросившись вперёд мимо кузова грузовика, одновременно ударил узколицее СУЩЕСТВО правой ногой в прыжке по запястьюи дверью по голове.

Левая нога подвела. Олег, ослепший от боли, упал на пыльную обочину. Неподалёку шлёпнулся пистолет, но мальчишка его не видел - огромные, гулкие красные волны накатывались на него со всех сторон. Потом из этих волн вынырнул нож - длинный, большой кинжал - и на тусклом лезвии переливалось солнце. Олег хотел закричать, но не смог…

…Второй раз за последние несколько дней Валентина приводила его в себя. Только сейчас она плакала и зачем-то повторяла, чтобы Олег не умирал и открыл глаза. Левая нога не ощущалась вообще, словно её не было по самое бедро, из носа толчками лилась кровь, и с каждым толчком внутри головы вспыхивала новая боль.

- Олежка, не умирай, Олежка, - слезы Валентины капали на лицо, а её руки подпихивали под голову Олегу что-то мягкое. Олег открыл глаза.

Возле переднего колеса "студебеккера" дрых Буров - очевидно, выбрался из кабины и, не вдаваясь в подробности, прилёг отдохнуть. На обочине лежал связанный каким-то невообразимым образом, с продетой под согнутые колени палкой, несостоявшийся убийца. Хотя - почему несостоявшийся? Кто знает, скольких он убил? Но сейчас Олег не ощущал страха - только омерзение. Пистолет и кинжал лежали рядом с Валентиной. Посреди дороги Олег увидел и свой велик - целый. Это радовало.

- Где Вера Борисовна? - спросил Олег. Вместо ответа Валентина счастливо булькнула и, нагнувшись, обняла Олег за шею. Это её куртка, оказывается, лежала у Олега под головой. - Я живой, со мной всё о'кей… Где Вера Борисовна?

- Она сейчас будет, она за участковым поехала и за фельдшером, - зачастила Валентина, отстраняясь, - я даже испугаться не успела, когда он на тебя ножом намахнулся, а мама соскочила, и они стали драться, а я соскочила тоже, только мама его ударила так, что он упал и не двигался, а я гляжу - ты лежишь и тоже не двигаешься, и прям весь в крови…

- Валюшка, - Олег улыбнулся, чувствуя, что губы у него в крови, - не тараторь, ради бога… Помоги мне встать, мне надо уйти.

- Куда?! - вскинулась Валентина. - Ты что, одурел?! У тебя, может, даже сотрясение мозга! И потом - кто же про всё расскажет, я не по-нимаю даже, чё тут произошло-то, и мама тоже…

- Валюшка, - Олег сел, руки подламывались, и он подумал безразлично: "В больницу мне надо, точно сотрясение…" - Валюш, ты послушай меня. Я не могу оставаться. Я подожду около того моста, ты принеси мне, пожалуйста, аптечку. И приходи сама - поскорее. Я всё объясню, а ты расскажешь маме.

- Да не пущу я тебя никуда! - вскрикнула Валентина.

- Послушай, - тихо сказал Олег. - Послушай и поверь мне. Если ты меня не отпустишь, могут произойти жуткие вещи. Я даже придумать не могу, насколько жуткие. Вы уже и так чуть не погибли - из-за меня!

- Ты наоборот - нас спас… - растерянно начала девчонка, но Олег сплюнул в пыль и продолжал:

- Послушай… послушай же! Ты была права. Я - человек из будущего. Я пришёл сюда, чтобы спасти тебя и твою маму. Я - сын твоей лучшей подруги. Ленки Семёновой. Я ещё не родился, Валь. И всё, что я делаю - искажает реальность.

ГЛАВА 19.

Больше всего Олег боялся, что Валентина приведёт взрослых. Тогда ему не миновать психушки. Решат, что у него расстройство умственных способностей из-за сотрясения и потрясения… Но в то же время мальчишка надеялся на то, что в тринадцать лет легко поверить в тайну. И каждому хочется, чтобы тайны были. Многие себе их придумывают - и девчонки, и мальчишки, не важно.

У кого поднимется рука сдать НЕВЫДУМАННУЮ тайну в жёлтый домик?!

Возле реки Олегу стало намного лучше. Он застирал ковбойку и почти отмыл кровь. Умылся, счистил подсыхающие бурые разводы с лица и промыл нос. А вот разуваться не стал - по ощущению, ничего хорошего там не было, можно и Валентину подождать. Едва он всё это закончил и разложил на траве ковбойку, готовясь и сам прилечь, как из кустовс какой-то сумкой в руках появилась Валентина. Лицо у неё было неподкупно-прокурорское. Или как у врача, который во исполнение клятвы Гиппократа вынужден оказыватьмедицинскую помощь закоренелому преступнику. Олег улыбнулся, а потом просто засмеялся, глядя на это лицо. Спросил:

- Где эта сволочь?

- В правлении сидит запертый, - ответила Валентина,положив сумку на траву у ног и враждебно предложила: - Давай. Бухти. Головка прошла? - Олег молчал, и она добавила презрительно: - Скажи прямо, что испугался! Испугался связываться с бандюгой!

- Испугался, - кивнул Олег. - И под грузовик я с испугу кинулся, честно. Я… - Олег помедлил и отрывисто сказал: - За тебя испугался. Ясно? И сейчас боюсь. Но вруном выглядеть не хочу, поэтому кое-что тебе покажу. Только сначала - извини! - ногу перевяжу.

Он стащил кед и грязный, мокрый носок. Бинт тоже размок и повис,пластырь сбился и полуотклеился. Рана не разошлась, но вяло кровоточила. Хорошо ещё, что нагноения не было.

- Ой-я-а… - протянула Валентина, садясь на корточки. - Вот это красиво! И ты ехал, бежал, прыгал?!

- Со страху, наверное, - усмехнулся Олег. - Ты лучше не смотри, что тут приятного…

Он попрыгал к воде поближе. Но Валентина решительно усадила его и подтянула сумку:

- Сиди. Нас учили, - девчонка сноровисто начала раскладывать на салфетке всякую всячину. - Лечить тебя буду.

- Только так, чтобы ногу потом не ампутировали, - пошутил Олег и устроился удобнее на локтях.

- Ты только потерпи, - предупредила Валентина, - а то мальчишки такие писклявые… - и поправилась, разматывая марлю: - Кроме тебя.

Умело и быстро обработав рану, Валентина наложила новую повязку и,не обращая внимания на попытки Олега помешать, выполоска-ла носок и вымыла изнутри кед.

- Просохнут, - она тщательно расправила носок на траве, - отвезу

тебя на багажнике в Иконовку. А твой велик потом пригоню. Ты не бойся, я сказала маме, что ты куда-то делся, я даже не заметила. И что не знаю, где ты живёшь. И мальчишкиничего не скажут.

- Валюш, - Олег произнёс это очень-очень ласково и негромко, - мне не надо в Иконовку. Я никогда не был в Иконовке. Обещай делать то, что я скажу и до поры ничего не спрашивать. Что могу - я расскажу сам. Обещаешь?

- Олег… - девчонка скривилась.

- Обещаешь?! - настойчиво и зло спросил Олег.

- Да.

…Олег ничего не говорил. И Валентина молчала. Но начала верить, когда невесть откуда появился Чёртов Откос. Правда - и тогда ещё явно продолжала думать - Олег видел это написанным на её лице - что он просто затащил её в какую-то часть леса, где она не была.

Ему было очень жалко Валентину. До слёз жалко, особенно когда они проехали через школьный сад и остановились возле самой школы. Он даже отвернулся и не смотрел, когда Валентина с ужасом тонень-ко спросила:

- Была война?!

- Не было, - буркнул Олег, не поворачиваясь. Ногу дёргало. - Просто деревня почти вымерла. Вот и всё. Я бы никогда не привёл тебя сюда, ни за что, но мне надо, чтобы ты рассказала про Моржика, а ты мне не верила.

Он обернулся к Валентине, и та, попятившись, едва не упала, глядя на Олега расширенными, испуганными глазами.

- Ты сказал правду! - шёпотом выкрикнула она. - Ты сказал правду! Какой это год?!

- 2001, - ответил Олег. - Валь, пойдём… я ещё должен тебе всё рассказать.

- Я хочу вернуться, - Валентина ничего не спрашивала, губы у неё дрожали. Все вопросы, которые можно было задать мальчишке из будущего, потеряли значение при виде того, во что превратился её дом, и Олег ощущал себя виноватым. - Пойдём обратно.

- Подожди, я устал, - признался Олег. - Давай отойдём и посидим.

- Только подальше, - тихо попросила Валентина. - Это всё равно что болтать рядом с покойником.

- Хорошо, - согласился Олег, - давай отойдём.

…На рассказ не понадобилось много времени. Валентина слушала, кусая накрученный на палец короткий локон, искоса поглядывая на Олега. Он закончил говорить и, сорвав травинку, тоже закусил её зубами, вытянул повреждённую ногу.

- Значит, я погибла, - еле слышно сказала Валентина. Олег положил руку ей на плечо:

- Да нет же! В том-то и дело, что нет, ты жива! И мама твоя жива!

И всё, что ты видела, ещё можно изменить!

- Изменить?! - встрепенулась Валентина. - Как?!

- Не знаю, - признался Олег. - Но я знаю,что нет судьбы. Это в одном кино так говорят: нет судьбы. Её можно сделать самим. Если один человек сумел уничтожить деревню, то и спасти её тоже можно!

- Один человек - это Моржик? - задумчиво спросила Валентина. - Как же так получилось? Трусливый, жалкий ворюга… Как же он смог так нагадить, столько поломать - один, если кругом столько хороших людей? Почему у него получилось?! Может быть, он диверсант, а, Олег?! Может,он сейчас работает на американцев, как по радио говорят? Так же часто бывает, что фашистских приспешников потом используют американцы, вот ему и дали задание…

- Какое?! - слегка ошарашенно спросил Олег.

- Развалить колхозу.

- Ну ты выдала забабаху… - только и смог выговорить Олег. - А ещё ему поручили поджечь все колхозные курятники. Нет, Валюшка, это без шансов. Никакой он не диверсант. Просто - вор. И ни на кого он не работал, кроме своего кармана. Он и маму-то твою решился убить из-за того, что боялся наворованное потерять…

- Из-за денег?! - с ужасом спросила Валентина. - Разве можно убивать… из-за денег? И грабить свою страну просто за деньги? Олег, разве так можно?!

- Можно, - вздохнул Олег, ощущая себя в сто раз мудрее Валентины.

Только вот радости от этого не было никакой… - Пошли, Валь. Я тебя провожу.

- Тебе лучше домой… - начала Валентина. Но Олег упрямо помотал головой:

- Я провожу.

Ему было плохо. Потому что он сказал ещё не всё - и главное предстояло.

…- Вот, - Олег спустил велик Валентины в 1964 год. И выпрямился: - Ну и тяжёлый он у тебя… Короче… Валь… Там у вас ещё много всякого будет плохого и хорошего. Но вы это… не унывайте. Всё ну… не так уж плохо. Валюшка!

- Ты чего кричишь? - удивилась она. И Олег решился:

- Я больше не приду, - сказал он. И всхлипнул - так глупо! Но не расплакался, слава богу… - И ты не приходи. Это нельзя, Валь… А этот дуб я спилю, наверное… Иначе я не выдержу, а это нельзя, понимаешь, нельзя!

- Понимаю… - прошептала она.

- Ты же любишь фантастику…

- Понимаю, понимаю… Олег, а мы сможем увидеться… ну, у вас?

- Наверное, сможем, только я буду годиться тебе в сыновья, - Олег невольно улыбнулся. Глаза у Валентины были мокрые, но и она улыбалась.

- Сынок, - сказала она. И Олег, подавшись вперёд, поцеловал её в губы, а потом, отвернувшись, спрыгнул вниз. Спрыгнул нарочно так, чтобы сделать себе больно, и это получилось… Когда он проморгался - в развилке никого не было.

Валентина ушла на свою сторону. В своё время. Навсегда.

- Извини, дружище, - сказал Олег дубу, - но такие уж мы нескладные существа. Люди. Вот я например - я её всего один раз поцеловал. Ну не дурак?

…Князь был дома и как раз готовил обед. Олега он поприветствовал без особых эмоций:

- Ну как, отдохнул?

- Устал, - честно признался Олег. - Отдыхать я здесь буду… Князь, я ногу пропорол, но ты не беспокойся, мне там всё сделали.

- На ногах стоишь - и ничего, - критически осмотрел Олега лесник. - Я в своё время на гвоздь из окна прыгнул, насквозь пробил… Капусту порежь. Дрался с кем, что ли?

- А что? - насторожился Олег.

- Нос припух, - указал Князь ножом.

- Не без этого, - признался Олег.

- Тоже бывает, что за жизнь без драки.

- Князь, - вдруг спросил Олег, берясь за капустный кочан, - а ты не знал такого Федю-шофёра?

- Федю? - нахмурился Князь. - А по отчеству не Иваныч? Чудной такой, заика?

- Он, - засмеялся Олег, - точно.

- Знал немного, он в Фирсанове жил, а работал в Дребене… А что это ты про него?

- Мама рассказывала, - не стал "углубляться" Олег. Но почувствовал, что настроение у него немного улучшилось. Непонятно, почему, но улучшилось! А Князь продолжал:

- Вот с этого и начиналось - многие в селе работали, в городе жили… А потом, после Моржика, мода такая пошла, что и председатель обязательно был городской. А как можнов одном месте жить, а другим руководить?… Нет, если бы Верка жива осталась…

- Как? - Олег замер. - А что с ней слу… - он поперхнулся сухим комком. - Случилось?

- Да ты что, Олега? - удивился Князь. - Тебя в драке по голове не стукнули? Застрелили её и Валюшку - аккурат как сельсовет подожгли…

Олег услышал стук - и не сразу понял, что это выпал из его пальцев нож.

…"Зверское убийство… потрясены… совершено, скорее всего, как и поджог сельсовета, бежавшим захваченным в то трагичное утро благодаря мужеству и бдительности Кривощаповой В.Б. бандитом, в котором опознан изменник советского народа Маслов Е.Д., в период 1941-1945 годов… тело Маслова, застреленного подоспевшим к месту происшествия председателем колхоза… В огне погибли документация колхоза и тридцать тысяч рублей наличными, присланные вечером 15 июня… Участковый… найден около пожарища оглушённым, показаний дать не смог… следы уничтожены огнём…"

Олег положил газету на место и поправил стопку.

Газетные тексты изменились. Это само по себе было ужасно, непонятно, потрясающе. Но это могло бы называться чудом, если бы не то, КАК они изменились.

Узколицый фашист застрелил тётю Веру и Валюшку прямо в их квартире из похищенного у участкового ТТ, воспользовавшись тем, что народ сбежался тушить сельсовет. Который, если верить газете, он и поджог.

Только Олег не верил газете.

Моржик. Он приехал позже. Подобрался к сельсовету. И… А потом - избавился и от опасного сообщника. И стал героем, попутно разбоогатев на тридцать штук.

Благодаря Олегу. Вот это вмешался. Англичане говорят, что благими намерениями вымощена дорога в ад…

Ему очень хотелось упасть на пыльный пол чуланчика и покатиться по нему, завывая и кусая себе руки. С удивлением Олег понял, что у него начинается истерика - и сумел остаться спокойным. Князь хо-дил по комнате, что-то бормотал себе под нос…

- Вот уж нет, - процедил Олег. И добавил несколько очень плохих слов. - Это вам обломится… сучком по башке…

Час дня. Если он опоздал, то опоздал навсегда. Жаль, что в газете не указано время.

- Князь! Я погуляю до вечера, ага?!

- Э, а нога, Олега?

- Так я на велике! Пока!

ГЛАВА 20.

Он не опоздал.

Не опоздал, хотя сельсовет уже полыхал вовсею. Но народ ещё только сбегался - Олег успел первым.

Дядя Миша - участковый - лежал возле угла здания. Ну, уже не лежал, а тяжеловато возился. Фуражка валялась рядом, седоватые волосы склеивала свежая кровь. Олег соскочил с велосипеда, упал на колено, мельком подумав, что так он своего точно добьётся - загубит ногу… Приподнял милиционера, как мог.

- Вставайте, пожалуйста, вставайте! Я знаю, куда они пошли, они Валюшку и тётю Веру убивать пошли! Скорее же!

- Кто "они"? - еле ворочал языком участковый. - Ты кто, парень?

- Не важно! - отчаянно крикнул Олег. - Скорее же! Там этот бандит и Моржик!

- Моржик?! - участковый сел, потом - встал. - Как Моржик?! Ах ты… - он оглянулся, но до ближайших людей было далеко, хотя они бежали бегом. - Мужиков бы с ружьями…

- Дядя Миша! - Олег чувствовал, как беспопщнгые слёзы текут по щекам и смаргивал их, абсолютно не стыдясь. - Дядя Миша, скорее, они же их убьют!

- Побегу! - решился участковый. - Фурик дай… Оставайся, люядм расскажи!

- Пистолет он у вас вытащил?! - выкрикнул Олег.

- Да в сейфе пистолет был, ключи вон у меня и у председателя! - обернулся уже побежавший милиционер. - Не носим мы пистолетов с собой уже лет десять, не Америка!

- В сейфе?! - даже пискнул Олег. -Ну детсад…милиция называется…

Участковый побежал. Олег секунду глядел ему вслед, потом посмотрел на бегущих людей - с вёдрами, с лопатами… Закатал штанину, выхватил нож и, на бегу раскладывая его, рванул следом за участковым, хромая и без велосипеда.

- Куда?! - заревел тот. Олег крикнул в ответ:

- Валюшка там! А вы один!

- Выдеру, сопляк! - рявкнул участковый, но Олег бежал рядом…

…Олег был рад, что участковый ничего не расспрашивает. Но в школьном саду он всё-таки начала задавать неуместные вопросы:

- В школе где они?

- Не знаю, - умоляющим голосом ответил Олег, прислушиваясь - он боялся услышать выстрелы.

- Та-ак… У них два ствола…

- Почему два? - не понял Олег. Участковый даже с каким-то удовлетворением кивнул:

- Два, два… В сейфе ещё и "парабел" того изменника был. Хорошая штука "парабел"… Дай-ка нож.

Олег отдал без спора - понимал, что для него это просто игрушка.

- Ишь… - участковый осмотрел оружие, усмехнулся: - Потом конфискую обязательно… Ты вот что, парень. Давай-ка к главному входу. Под окнами пригибайся. А я с другой стороны попробую. Дойдёшь - шумни как-нибудь, чтоб их отвлечь. Только погромче шумни. Понял?

- Понял, - кивнул Олег. И участковый, сжимая в руке нож, бесшумно заскользил сквозь кусты. А Олег подумал, что и он, должно быть, служил в каком-нибудь спецназе или в разведке…

Думал он это уже на бегу. А ещё думал о том, что выстрел может грянуть в любой момент. И тогда уже ничего не изменишь.

Парадный вход в школу был закрыт. Олег, торопясь, но стараясь ступать бесшумно, побежал ко входу в квартиру Кривощаповых. Странно, но боли сейчас он почти не ощущал, боль стала далёкой-далёкой…

В окно кухни насквозь была видна вся квартира. И через неё, уже в школьном коридоре, Олег увидел четырёх человек.

Ошибся участковый. У бандитов было не два, а три ствола - ТТ милиционера и свой "парабеллум" держал в руках Маслов, а у Моржика оказался небольшой пистолет, наверное, собственный. И все три ствола оказались направлены на стоящих около стены Веру Борисовну и Валентину, которую та обнимала одной рукой. Губы Маслова шевелились - Олег видел его в профиль, он что-то говорил.

Олегу хватило секунды, чтобы оценить эту картину и проскочить под окном дальше - к двери. Около неё стоял велосипед Валентины, подальше - незагнанный под навес "цундап".

Мальчишка шагнул в прохладные тёмные сени. Дверь в кухню была приоткрыта, мальчишка проскользнул в неё.На кухне оказалось светло, жужжала муха, лежал на столе кухонный нож… А через дверь, ведущую в зал, доносились голоса:

- А тебя всё равно найдут, негодяй, - спокойно говорила тётя Вера. - Никуда не уползёшь. И ты, Изот, заодно с ним своё получишь.