Чтение 11–й страницы книги ~Турецкая любовь, или Горячие ночи Востока~

— У меня вещи в камере хранения. Сейчас заберем.

— А зачем ты их заранее туда привезла?

— Владимир, а тебе не кажется, что ты задаешь уж слишком много вопросов.

Зайдя в зал регистрации авиабилетов и багажа, я подошла к экрану информации и принялась искать номер своего рейса.

— Какой у тебя номер рейса? — поинтересовался Владимир.

И мы начали изучать табло: я стала искать рейс в Турцию, а он — в Испанию.

— Ты в Барселону летишь?

— В Анталью.

— Как в Анталью? Ты же говорила, что летишь в Испанию.

— Все поменялось, — в очередной раз соврала я.

Заняв очередь на регистрацию, я постоянно оглядывалась по сторонам и вздрагивала от любого громкого возгласа. Владимир стоял рядом со мной и крепко держал меня за руку.

— Наташа, да не переживай ты так сильно. Я тебя в обиду не дам, — успокаивал меня он.

— Я не понимаю, о чем ты?

— Ты все ты понимаешь! Когда ты со мной, тебе не стоит ничего бояться.

Отпустив мою руку, Вовка с особой нежностью провел по моим волосам и добавил:

— Наташа, а ты изменилась.

— Конечно, все меняется. Годы не остановишь. Я не могу остаться прежней.

— У тебя командировка в Турцию? — буквально сверлил меня подозрительным взглядом Владимир.

— Ты же знаешь, что командировка.

— Я не верю, что ты туда к какому-то турку летишь. Ты не такая. Просто ты тогда хотела меня позлить. А та фотография, которую я порвал, вообще случайная.

Посмотрев на мою увеличившуюся грудь, Владимир улыбнулся и рассмеялся.

— Не вижу ничего смешного, — как-то по детски надула я свои губы.

Как только я прошла регистрацию, от веселости Владимира не осталось даже следа и он заговорил таким проникновенным голосом, что у меня защемило сердце:

— Наташа, возвращайся быстрее. Я буду тебя ждать. Только, пожалуйста, никогда не рви связующие нас нити, ведь между нами было много хорошего. Ты очень нужна мне! Ты же сама сказала о том, что чувства можно реабилитировать, если сильно захотеть и постараться. Никогда не поздно начать все сначала! Ты подумай над моим предложением — давай начнем жить вместе. Не руби сгоряча, ведь наши чувства проверены временем! Ты мне позвонишь?

— Постараюсь, — глухо ответила я. Мне было тяжело стоять на руинах своих надежд и желаний и слушать голос из прошлого.

Неожиданно из мои глаз хлынули слезы. Я и сама не знаю, почему заплакала: то ли сказалось нервное напряжение, то ли на меня подействовало то, что совсем недавно сказал мне Владимир.

— Вова, где ты раньше был? — вырвалось у меня. — При жене?

— Но ты же сама все знаешь!

— Почему ты не сказал мне эти слова раньше? Почему?

— Да какая разница, когда я их сказал? Главное, что я их произнес.

— А разница-то ведь большая…

Как только мы подошли к зоне пограничного контроля, я прижалась к груди Владимира и прошептала:

— Знаешь, мне сейчас почему-то очень больно. Все как-то переплелось… Вова, у меня к тебе единственная просьба.

— Говори, я все сделаю.

— Ты еще не знаешь, о чем я тебя попрошу, а уже говоришь, что все сделаешь.

— Я действительно все сделаю.

— Если меня долго не будет, то, пожалуйста, не забывай про моих родителей.

— Ты хотела сказать — если с тобой что-то случится? — заметно напрягся Владимир.

— Со мной ничего не должно случиться, — я и сама не знаю, для кого именно я произнесла эту фразу, для себя самой или для Владимира. — Просто иногда, прошу, к ним наведывайся. Они тебя хорошо помнят и часто вспоминают.

— Ты за родителей не переживай — ты давай сама побыстрее возвращайся.

Поцеловав Владимира в щеку, я помахала ему рукой и стремительно вошла в зону пограничного контроля. Постоянно оборачиваясь назад, я твердила себе, что уже глупо нервничать, потому что самое страшное уже позади.

Сев в самолет, я мечтательно закрыла глаза и представила свою встречу с Мустафой. Я подумала о том, что стоит мне коснуться его руки, как все меняется вокруг. С ним оживали все мои самые страстные фантазии и самые смелые мечты, какие только можно представить.

Почти три часа — и Турция будет у моих ног. Как много значит для меня Турция! Для кого-то Анталья — это всего лишь крупный портовый город с красивым пейзажем, горамии Средиземным морем. Для кого-то это — незабываемый отдых на побережье, изрезанном уединенными бухтами и скалистыми утесами. Для кого-то это просто красивое море, потрясающая парусная гавань, пальмы, старые кварталы с улицами, напоминающими сложный лабиринт, и старинными деревянными домами. Для кого-то Анталья — это просто курорт с множеством различных отелей, ресторанов, магазинов, баров, таверн, ночных клубов и шумных дискотек. Для кого-то это различные достопримечательности и незабываемая экскурсия в церковь Святого Николая — в одну из святынь христианства в Турции. Но для меня Турция — это совсем другое. Для меня Турция — это любовь. Это любовь, от которой не убежать, не скрыться, не спрятаться, потому что, как бы ты ни пыталась от нее убежать, как бы ни внушала себе, что можешь прожить без нее, она все равно тебя найдет и заставит вернуться. Так стоит ли бежать от любви, если эта любовь является смыслом всей твоей жизни? Не стоит, потому что это бессмысленный бег по кругу. От любви не убежишь. Уж лучше окунуться с головой в этот омут страсти.

Увидев встречающего меня Мустафу, я бросила на пол свои вещи и кинулась ему на шею:

— Боже мой, это свершилось, и мы снова вместе! Любимый, ты меня ждал?

Проходящие мимо нас пассажиры кидали в мою сторону осуждающие взгляды и о чем-то шептались между собой.

— Смотри, как наши русские девицы к туркам на шею кидаются. Никакого стыда в них нет! — как можно громче сказал мужчина преклонных лет своей спутнице в тот момент, когда они проходили мимо нас.

Мустафа протянул мне букет роз и жадно поцеловал меня в губы.

— Наташа, я хотел сделать тебе приятное и купил тебе не одну розу, как принято в Турции, а целый букет, согласно русской традиции.

— Мустафа, мне действительно приятно, что любимый человек дарит мне такой прекрасный букет, но это не русская традиция. Просто наши русские женщины слишком редко получают цветы в подарок.

— Богиня моя, царица! Моя будущая жена, — со страстью в голосе сказал Мустафа и, взяв мои вещи, вышел вместе со мной из здания аэропорта.

Он хотел было подойти к выстроенным в один ряд автобусам, но я тут же его остановила и показала в сторону стоянки такси:

— Поехали на такси!

— Но ведь это очень дорого, — заметно смутился мой спутник.

— У меня есть деньги. Я заплачу.

— Сказка моя! — Обрадованный Мустафа тут же договорился с таксистом и, погрузив вещи в багажник, сел рядом со мной на заднее сиденье.

— В каком отеле ты будешь жить эти два дня? Я назвала отель, и машина тронулась. Мустафа по-хозяйски положил одну руку мне на плечо, а другой рукой стал гладить мое колено.

— Мустафа, неужели тебя не пустят ко мне в отель?

— Нет, — покачал он головой.

— А за деньги?

— Боюсь, что не пустят даже за деньги. Тем более, я хочу уехать дня на два-три. С мамой совсем плохо.

— А можно, я поеду с тобой?

— Куда? — Мустафа не ожидал такого вопроса.

— К маме.

— Наташа, ты же прекрасно понимаешь, что я не могу познакомить тебя с мамой, она в таком состоянии. Да и с родственниками тоже.

Не говоря ни слова, я покосилась на совершенно не обращавшего на нас внимания водителя, который, по всей вероятности, не знал русского языка, и, расстегнув пуговицы на блузке, достала из лифчика приготовленные пятнадцать тысяч долларов. Протянув деньги Мустафе, я посмотрела на него любящим взглядом и тихо проговорила:

— Возьми. Срочно передай деньги на операцию. Ты не представляешь, чего мне стоило их достать, но я думала только о том, как сильно тебя люблю.

Глава 15

Увидев протянутую ему пачку долларов, Мустафа так побледнел, что мне показалось, будто сейчас он потеряет сознание. Его лицо исказила какая-то судорога, и он протянул дрожащие руки для того, чтобы взять деньги, но руки затряслись еще больше, и пачка долларов полетела вниз.

— Мустафа, ты что?

Мустафа хотел было поднять пачку, но его что-то остановило, и он испуганно отдернул руку назад.

— Мустафа, да что происходит? Посмотрев на меня обезумевшими глазами, мой любимый смахнул рукой выступивший на лбу пот и спросил меня, заикаясь:

— Наташа, я могу взять эти деньги? Они мои? Ты их мне привезла? Ты мне их насовсем отдаешь?

— Ну, конечно же, тебе, а кому еще? Я привезла их на операцию твоей маме. Мы же с тобой обо всем договорились!

Поняв, что у Мустафы вряд ли хватит решимости поднять упавшие на пол деньги, я подняла их сама и положила пачку долларов ему на колени.

— Тут ровно пятнадцать тысяч.

— Сколько?

Мустафа прикрыл пачку обеими ладонями и покосился на по-прежнему не обращающего на нас внимание водителя.

— Пятнадцать тысяч. Мустафа, да что с тобой творится?

— Я не думал, что ты привезешь эти деньги.

— Как же ты не думал? Завтра же поедешь к матери и отвезешь деньги на операцию. Мама в Стамбуле лежит в больнице?

— В Стамбуле, — кивнул головой Мустафа.

— Туда самолеты летают. Завтра же вылетай, отвези деньги первым рейсом и возвращайся, а то я буду скучать. Когда ты вернешься, я уже буду жить в нашем с тобой отеле.

Достав свой кошелек, я вытащила оттуда еще семьсот долларов и протянула их Мустафе.

— Это тебе на билеты и на прочие расходы. Я заинтересована в том, чтобы ты как можно скорее улетел и как можно быстрее вернулся.

— Я завтрашним ранним рейсом вылечу, — немного пришел в себя Мустафа. — Мне нужно дня два-три.

— Ну что ты сидишь? Деньги-то хоть спрячь.

— А можно? — вновь спросил меня Мустафа и посмотрел на меня ошалелыми глазами.

— Нужно!

Засунув деньги в карман своих брюк, Мустафа похлопал по нему ладонью и спросил сам себя:

— Не выпадут?

— Постарайся, чтобы не выпали, — заметила я. Недолго раздумывая, Мустафа застегнул карман на пуговицу и принялся целовать мои руки.

— Наташа, любимая, замечательная, восхитительная, прекрасная, необыкновенная! Неужели ты меня так сильно любишь?

— Люблю, дурень, а разве ты так до сих пор и не понял?

— А где ты взяла такие большие деньги?

— Зачем тебе это знать? Это мои проблемы. Мне просто очень хотелось, чтобы твоя мама была жива.

— Наташа, ты моя королева! Ты моя мечта, моя песня, моя душа!

Я улыбнулась, почувствовала, как на моих глазах выступили слезы счастья, и прошептала:

— Мустафа, когда маме станет легче, ты женишься на мне?

— Конечно, женюсь, — не раздумывая, ответил неимоверно возбужденный от всего произошедшего Мустафа. — Я жду этого часа. Хотя я и сейчас могу назвать тебя своей женой, потому что ты подарила жизнь моей матери.

— Господи, ты и не представляешь, как я хотела услышать от тебя эти слова. Как же сильно я этого хотела!

Когда мы приехали, я рассчиталась за такси и подошла вместе с Мустафой ко входу в отель.

— Наташа, ты иди, меня не пустят, — сказал Мустафа и протянул вещи носильщику. — Встречаемся через два дня в нашем с тобой отеле. Я должен успеть вернуться.

— Ты, самое главное, будь рядом с мамой, когда ей будут делать операцию. А когда вернешься, мы обязательно поговорим о нашем с тобой будущем, ведь я приехала к тебе навсегда. Мне нельзя возвращаться.

— Как навсегда? — не понял меня Мустафа.

— Когда вернешься из Стамбула, я тебе все расскажу.

Мустафа недоверчиво потрогал свой карман, в котором лежали доллары, и провел рукой по моим волосам:

— Наташа, мне кажется, что все, что сейчас происходит, — это просто обыкновенный сон. Мне очень жаль, что мы не можем остаться с тобой наедине. Уже ночь — ты сейчас получишь номер и сразу ложись спать. А я первым рейсом вылечу в Стамбул. Если бы ты только знала, как я тебя хочу!

— А может, денег кому сунуть для того, чтобы тебя пустили в этот отель? — Я взяла Мустафу за руку и посмотрела на него таким жалобным взглядом, словно сейчас он уедет и я никогда больше его не увижу.

— Охрана не пустит, — покачал головой Мустафа. — Будут только одни проблемы. Малыш, получай номер и ложись спать. Я очень благодарен тебе за все, что ты для меня сделала. Я благодарен этой жизни за то, что она подарила мне такую сказку, как ты.

— Мустафа, а ты как сейчас до своего отеля доберешься?

— Не волнуйся. Пешком дойду. Тут идти-то минут двадцать всего.

— Но ведь темнота такая, а ты с деньгами.

— Наташа, это — моя страна, — рассмеялся Мустафа. — Моя родина. Меня тут никто не тронет. Не переживай ты так сильно: еще туристы по магазинам гуляют.

Меня еще никто в жизни не целовал с такой страстью, с которой целовал меня Мустафа.

— О, боже! Я уже сдерживать себя не могу, — шепотом произнесла я и обвила шею любимого.

Когда силуэт Мустафы скрылся в темноте, я прошла мимо хихикающего охранника, отпустившего вслед мне реплику, которую знают почти все турки, хоть как-то соприкасающиеся с русскими людьми.

— Наташа, как дела?

Если бы я была в Турции в первый раз, то меня, конечно бы, заинтересовал тот факт, откуда охранник знает мое имя, но так как я приезжала сюда уже много раз, то этот вопрос у меня вряд ли может возникнуть, потому что я прекрасно знала, что турки называют всех русских женщин именно Наташами.

— Нормально, — грустно ответила я и пошла на рецепцию для того, чтобы получить ключ от номера.

Охранник не спускал с меня глаз и, пока я заполняла карточку гостя, пригласил меня завтра на дискотеку.

— Красавица, пойдешь со мной танцевать?

— Ты же видел, что мне есть с кем танцевать, — грозно произнесла я и посмотрела на турка злобным взглядом. — Или что, ты не понимаешь, что между людьми бывают серьезные отношения? Тебе что, разницы нет, кого клеить? Только бы это существо было женского пола. Так, что ли? Или тебя ничего не интересует, кроме животных инстинктов?

— Он далеко, а я близко. Я буду тебя любить везде.

— А ну-ка, отвали отсюда, а то я сейчас полицию вызову.

Услышав слово «полиция», охранник тут же встал на свое прежнее место, но все же не сводил с меня глаз. Как только я подошла к рецепции и отдала заполненную карточку, стоявшая рядом со мной женщина укоризненно покачала головой и не смогла не рассказать мне о наболевшем.

— Я видела, как ты его отшила, — наклонилась она ко мне. — Совсем обнаглели! Никакой совести! Я вчера на массаж пошла, а мне массажист говорит: «Давай я буду тебя любить». Я ему культурно сказала, что сюда с мужем приехала, а он мне в ответ такое выдал, что я чуть было дар речи не потеряла. «Твой муж будет пить водку. Весь русский мужик целыми днями пьет. Он любит не женщину, а водку. Он будет пить, а я в это время буду тебя любить. Хочешь, я буду любить тебя по-быстрому, а хочешь — по-долгому? Как ты скажешь, так я и буду тебя любить». Ты можешь себе представить? — Возмущению женщины не было предела. — Им разницы нет, приехала ты с мужем или нет! Хотела я мужу пожаловаться, но не стала, а то он бы точно порвал этого гада и еще в полицию бы загремел. Знаешь, я до этого в Египте была, так там вообще беспредел. Меня даже один египтянин на улице за задницу ущипнул. Злые они там какие-то все. Думаю, ладно, простительно — народ отсталый. Турция — более цивилизованная страна, думала, здесь хоть приставать не будут, а тут все мужики какие-то сумасшедшие. В глазах одна похоть.

Женщина помолчала и заговорила как можно тише:

— Тут на рецепции паренек один симпатичный работает. Он мне всегда улыбался. И улыбался так по-доброму, без всяких пошлостей. Я на него смотрела и думала: «Хоть один приличный парень в отеле работает». Он даже помог нам с мужем в другой номер переселиться и денег никаких не потребовал. А однажды я к нему подошла пожаловаться, что у нас номер не убирают. Он пообещал разобраться, а сам так смотрит на меня своими милыми глазами, что просто я не смогла удержаться и сказала в его адрес слова благодарности. Сказала, что он молодец, что я его уважаю, потому что он к русским женщинам не пристает и денег не вымогает, что приятно, когда в отелях работают такие воспитанные и благородные мужчины. Так паренек ко мне наклонился и спросил, где мой муж. Я решила, что он без всякой задней мысли спросил, и сказала, что мой супруг сейчас загорает. Этот парень обрадовался, посмотрел на часы и сказал, что у него есть ключи от гладильной комнаты. Мы можем уединиться: нам хватит и десяти минут. Ты представляешь? — Женщина раскраснелась и посмотрела на меня разочарованными глазами.

Я не выдержала и рассмеялась.

— Тебе смешно, а ты только представь, каково мне было? Вот думаю, единственный приличный турок. С почтением и уважением к нему отнеслась, а он меня сразу в гладильную. Все они только и смотрят, куда нашу русскую женщину затащить. Ни стыда, ни совести! Женщина с мужем прилетела на отдых, а этот гад ее в гладильную приглашает на десять минут!

Я понимающе кивнула головой и пошла заселяться в номер. Затем я сходила на поздний ужин и набрала телефон Мустафы:

— Ты уже в отеле?

— Не переживай, любимая. Я уже на месте, — взволнованно, даже как-то немного заикаясь, ответил он.

— А почему у тебя голос дрожит?

— Я просто не верю, что держу в руках такие деньги. Наташа, где ты их взяла?

— Я потом тебе все расскажу, когда ты вернешься из Стамбула. Я вступила в сделку с одним человеком. Это было очень опасно, но игра стоила свеч. Ради тебя я готова на все. Ты уже узнал, когда у тебя самолет?

— Рано утром.

— Будь осторожен! Я очень за тебя переживаю. Если бы ты знал, как мне сейчас не хватает тебя!

— Наташа, я смотрю на эти пятнадцать тысяч и не верю, что ты мне их привезла, — Мустафа вновь заговорил о деньгах.

— Ну вот! Я с тобой о возвышенном, а ты все о деньгах.

— Наташа, прости, по моим щекам текут слезы. Ты сделала для меня то, чего не сделала бы ни одна девушка в мире. Я слишком люблю тебя.

— И я люблю тебя..

Этой ночью я крепко спала, потому что я знала, что где-то недалеко спит мой любимый мужчина, а за открытой балконной дверью шумит море. Мне снился дивный сон, будто бы мы с Мустафой гуляем по одному из кварталов Стамбула, держимся за руки, смотрим друг на друга влюбленными глазами и строим планы на будущее. А затем мы поднимаемся на башню Галата, и Мустафа мне показывает безумной красоты город, который разделен на две части Босфором, соединяющим Черное и Мраморное моря. Потом мы гуляем по Галатскому мосту и рассматриваем современные кварталы, а также посещаем египетский базар. Мустафа предлагает мне посмотреть азиатский берег для того, чтобы показать, где находятся дома высшей буржуазии, которые поражают своей роскошью и изысканностью. Я смотрю на эти дома и представляю, какая жизнь течет за этими стенами… У их обитателей совсем другая турецкая любовь. В той любви мужчина никогда не попросит у тебя денег, и ты не будешь оплачивать его телефонные звонки и сообщения. Та любовьначинается с машины с открытым верхом, с охапки роз, которая еле умещается в руках, с пачки денег, которая тратится на твои прихоти, с дорогих ресторанов с самыми изысканными и необыкновенными рыбными блюдами. В этой любви тебе дарят необычайно дорогое кольцо, усыпанное бриллиантами, в кабриолете везут знакомиться с богатыми родителями. Кто-то познал именно эту любовь и сейчас лежит рядом с собственным бассейном и лениво поглядывает на то, как садовник подрезает кусты и поливает клумбы. Но таких счастливцев очень мало.

— Ты бы хотела так жить? — Мустафа держит меня за талию и с восхищением наблюдает за тем, как открываются ворота виллы, стоящей несколько миллионов долларов, и из них выезжает ярко-красный автомобиль, за рулем которого сидит девушка с европейской внешностью и курит длинную тонкую сигарету.

— Хотела бы, — честно призналась я и в тот момент, когда девушка проезжала мимо нас, почему-то отвела глаза в сторону.

Незнакомка остановила свой кабриолет рядом с нами, улыбнулась сидящей на переднем сиденье собачке и на хорошем русском спросила:

— Вы кого-нибудь ищете?

— Нет, — в один голос ответили мы. — Мы просто рассматриваем дома миллионеров.

Девушка рассмеялась и приподняла свои темные очки: