Чтение 19–й страницы книги ~Цена успеха, или Женщина в игре без правил~

— Вика, я буду ждать.

Вика посмотрела в сторону парочки, которая подошла к накрытым столам для того, чтобы взять спиртное, и растерянно пожала плечами:

— Что это они между собой ругаются? Не понимаю, что на них нашло.

— Ругаются?

— Хочешь, сама посмотри. У них такого никогда не было.

— Ты их идеализируешь. Хочешь сказать, что они вообще никогда не ругаются?

— На людях нет. Никогда. Они очень культурные и приличные люди… Что-то Татьяна резко на спиртное налегла. А ведь вообще-то она водку никогда не пила. Люба, мне кажется, сейчас не время для каких-либо разговоров с Сашей. У них что-то в семье не клеится.

— Вика, а мне кажется, что сейчас самое время.

Я буду ждать в комнате. Пожалуйста, организуй мне встречу.

— Я попытаюсь, но не обещаю. Сегодня эта чета явно не в духе.

— Вика, это дело всей моей жизни!

К моему удивлению, ждать пришлось не очень долго. Минут через двадцать дверь открылась, и на пороге комнаты появилась Вика на пару с Александром, держащим в руке полную рюмку водки.

— Саша, извини, но Любе нужно с тобой поговорить. Это касается бизнеса. Я понимаю, что сейчас не самый удобный момент, но тем не менее удели ей несколько минут. Это моя к тебе личная просьба. За Таню не переживай. Я не дам ей скучать. Извините.

Мне нужно идти к гостям.

Вика вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.

Не говоря ни слова, Александр выпил свою рюмку водки и поставил ее на стол. Чтобы хоть как-то его смягчить, я попыталась улыбнуться:

— Надеюсь, я не сильно расстроила твою жену?

— Ты ее хорошо повеселила. Ей так стало смешно, что она пьет рюмку за рюмкой.

— Я не хотела.

— Я видел.

— Это маленькая месть.

— За что?

— За те унижения, которые я перенесла от тебя, твоей секретарши и твоего охранника, когда пыталась пройти к тебе в офис.

— А почему я должен был тебя принимать? — Александр уселся прямо на стол и прислонился спиной к стене. — Я не хочу больше слушать о том, как у тебя пропал труп или у тебя своровали плед с кровавыми пятнами… Почему я должен выслушивать бред больного человека, которому явно требуется помощь психиатра.

— Ты мне не веришь?

— Я не могу верить во всякие идиотские мысли, которыми набита твоя голова.

Александр закурил сигарету и посмотрел на меня подозрительными глазами:

— Послушай, а ты как вообще на выставке оказалась? Кто тебя пригласил?

— Вика.

— Откуда ты ее знаешь?

— Я познакомилась с ней совсем недавно.

— Надо же! Значит, не добившись встречи со мной, ты встретилась с ней. Хороший ход. Все же иногда у тебя мозги варят.

В этот момент лицо Александра стало злым и жестоким, а в его глазах появилась настоящая ненависть.

Он глубоко затянулся и выпустил под потолок несколько ровных колечек дыма. После минутной зловещей тишины он стряхнул пепел прямо на пол и нарушил молчание:

— Люба, а я ведь не всегда могу быть таким мягким и пушистым. Если меня сильно достать, то я могу и в горло вцепиться, и даже перегрызть его. А ты, хочу тебе сказать, уже сильно меня достала. Вика — очень дорогой человек и мне, и моей жене, и ты зря устроила это шоу, потому что ты за него очень дорого заплатишь. Я не пойму, для чего ты вошла в доверие к Вике. Если ты хочешь ей рассказать о событиях той ночи и добить эту несчастную от горя женщину, то лучше сразу позаботься о месте на кладбище для себя потому что, говорят, сейчас с землей напряженка. На приличном кладбище место очень трудно получить.

— Ты мне угрожаешь?

— Я тебя предупреждаю. Угроза и предупреждение — это совсем разные вещи.

— И все же мне кажется, что ты мне угрожаешь.

— Тебе кажется. Девочка, ты играешь в слишком взрослые и нехорошие игры.

— Вика сама пришла ко мне.

— Сама? Я в это никогда не поверю! — отчаянно рассмеялся мужчина.

— Она нашла Галину сумку в предбаннике.

— И что с того?

— А то, что в сумке были все документы, мобильный телефон и мои координаты. Таким образом Вика вышла на меня и приехала ко мне.

— Где, ты говоришь, была сумка?

— В предбаннике.

— А как она там оказалась?

— Видимо, ее туда в спешке бросил ты.

— И что? Ты ей все рассказала?

— Нет. Я ничего не рассказывала. Я пока в здравом уме, хоть ты и считаешь обратное.

Александр усмехнулся и взглядом, полным сожаления, посмотрел на свою пустую рюмку:

— Вот уж не знал, что у тебя может быть здравый ум.

— Не стоит иронизировать. Я сказала тебе правду.

Вика отдала мне Галину сумку. Она думает, что Галя была свидетельницей преступления. Что она могла видеть, как убили Юрия Константиновича, а затем сильно испугалась и убежала. Я пыталась ей внушить, что сумка была оставлена до преступления.

— Она поверила?

— Не знаю. Возможно, что да.

Потушив сигарету, Александр хотел было встать, но я жестом показала ему, чтобы он оставался на своем месте, потому что у меня к нему достаточно серьезный разговор. Беседа только началась, и она потребует времени.

— Александр, я попросила Вику устроить нам эту встречу…

— Я это понял, — перебил меня он. — А также я понял то, что нам больше не о чем говорить. У меня нет никакого желания выслушивать твои заявления о том, как я позабыл положить тебе в машину труп и как я же обворовал твою квартиру. Я сыт этим по горло! Я также сделал тебе последнее предупреждение, чтобы ты держала язык за зубами и невставала у меня на дороге…

— Ты все сказал?

— Все. А что касается сумки, которую Вика нашла в предбаннике, то это действительно моих рук дело.

Тогда такая суета была, что я не знал, за что хвататься. Сумку увидел в самый последний момент. Вот и бросил ее туда, где веники лежат, и закрыл дверь, чтобы в ту комнату никто не вошел. А в дальнейшем у меня все это из головы вылетело. Мое упущение, я не отказываюсь. Что было, то было. Так что я тебе все сказал, больше мне говорить нечего.

— А теперь скажу я. Я не буду рассуждать о том, на каком этапе пропал труп и клал ли ты вообще его в машину. Я также не буду рассуждать о том, кто забрал из моей квартиры плед и каким образом проникли в мою квартиру без взломов и повреждения замков. Я не пойду в милицию, потому что, как только я согласилась увезти труп своей подругииз дома Юрия, я стала соучастницей преступления, и уж если кто-то в этой ситуации и сможет выйти сухим из воды, то это ты, потому что у тебя есть влиятельные связи и деньги. Я виновата лишь в том, что тебе в тот момент поверила и, находясь в шоке, согласилась играть по предложенным тобой правилам. В результате я попала в хорошо расставленную тобой же ловушку и никак не могу оттуда выбраться. Пусть все, что произошло, останется на твоей совести, хотя у таких людей, как ты, совести нет и никогда не было.

Александр усмехнулся и хотел было встать и уйти, но я вновь показала ему, чтобы он оставался на месте, потому что я еще не закончила свою речь.

— Я займу у тебя еще несколько минут.

— Я пришел сюда, чтобы полюбоваться картинами…

— У тебя еще будет время.

— Ты у меня его отнимаешь.

— Не переживай. Татьяна Львовна тебя не потеряет. Она хорошенько выпьет и будет рассматривать картины в обществе Вики.

— Не тебе судить.

— Может быть. А теперь я скажу самое главное.

— И что же у нас самое главное?

— То, что я беременна.

— Что? — Александр побагровел, как вареный рак, посмотрел на меня безумным взглядом, и его ноздри начали сильно раздуваться. — Что ты сказала?

— Я сказала, что я беременна. Правда, срок еще слишком маленький, но в моей беременности можешь не сомневаться.

— А я здесь при чем?

— При том, что отцом ребенка являешься ты.

— А ты уверена?

— Еще бы! Дорогой, только не вздумай предлагать мне деньги на аборт. Я их не возьму, потому что буду рожать. Как только мой ребеночек появится на свет, я обязательно проведу экспертизу и докажу твое отцовство. А уж тогда я смогу говорить о своем ребенке громогласно. Например, что он похож на своего папочку, две капли воды. И чем больше ты будешь угрожать или мешать мне, тем больше я буду говорить о своем ребенке, на радость твоей жене, твоим детям и внукам.

— Послушай, ты меня что, за лоха, что ли, держишь? Я пьяный был, вообще ничего не помню. Может, у нас с тобой и не было ничего.

— Ну, той ночи твои предположения не касаются.

Все очень даже было.

— Я вообще ничего не помню! — схватился за голову Александр. — В ту ночь у меня память напрочь отрезало!

— Зато я хорошо все помню. До мельчайших деталей.

Александр криво усмехнулся и нервно заерзал на своем месте:

— Люба, а сколько тебе лет?

— Это нескромный вопрос.

— Ах, даже так… Ты считаешь, что между нами еще могут быть нескромные вопросы?

— Вполне. Давай представим, что мне восемнадцать.

— Да нет, дорогая моя, мне кажется, что тебе уже давно за восемнадцать. Я это говорю к тому, что ты уже не маленькая девочка и должна знать, что в твоем возрасте не мешало бы предохраняться во время связей с мужчинами во избежание нежелательной беременности.

— Во-первых, по поводу предохранения: ты сам был против.

— Как это? — еще больше покраснел Александр.

— А вот так: я тебе предложила презерватив, но ты от него отказался. Сказал, что с презервативом не любишь. Можно сказать, что ты меня сам отговорил.

Кстати, я надеюсь, вы с Татьяной Львовной не гуляете друг от друга и тщательно храните вашу семейную идиллию? Это я о своем здоровье пекусь.

— Послушай, да как ты смеешь? Что ты себе позволяешь?

— Нет уж, это что ты себе позволяешь?! Отговорил меня от безопасного секса, заставил рисковать здоровьем… И что, я не могу задать тебе вопрос, который крутится у меня в голове и который для меня очень важен? Это во-первых. А что касается во-вторых…

— И что же во-вторых?

Я прищурила свои глаза, сделав их по-лисьи хитрыми, и заговорила ехидно:

— А кто тебе сказал, что эта беременность нежелательная? Она, наоборот, ох какая желательная! Я как о ней узнала, знаешь как сильно обрадовалась? О такой беременности только мечтать можно! Такой отец у ребеночка будет… Не отец, а загляденье. Твоя Татьяна Львовна с внуком возится?

— Какая тебе разница?

— Большая. Теперь не только с внуком, но и с ребеночком моим будет возиться. Все ж не чужие. Пожалуй, я ее прямо сейчас и извещу о перспективах.

Направившись демонстративно к входной двери, я услышала громогласное:

— Стой!!! — И резко остановилась.

— Ты сама не ведаешь, что творишь… Какая, к черту, беременность?! Мы с тобой и переспали-то совсем недавно. Может, ты еще этого ребенка не выносишь. Зачем извещать Татьяну Львовну сейчас?!

Мы с Александром поменялись ролями, и теперь он останавливал меня, чтобы я не вздумала выходить из комнаты, потому что наш разговор еще не закончен.

— Ты хочешь, чтобы я принесла тебе справку?

— Какую справку?

— О своей беременности.

— Зачем она мне нужна?

— Смотри, а то могу принести. За мной дело не станет. Что касается того, что я ребенка не выношу, то не переживай. Еще как выношу! В этом плане у меня организм как часы, сработает нормально. Я буду девять месяцев носить этого ребенка и при этом и тебе, и твоей жене, и чересчур впечатлительной Вике капать на мозги по поводу своей беременности. А как только рожу, то сразу пройду все анализы для того, чтобы доказать твое отцовство, а когда оно будет установлено, я сразу заявлю о своем ребенке публично.

Да и еще, папа Саша! Я забыла тебе сказать о самом-самом главном.

— Что еще?! — На лице Александра отразился почти ужас.

— На случай, если ты вдруг решишь расправиться со мной и с нашим еще не родившимся ребеночком, то я сразу хочу поставить тебя в известность: несмотря на наличие больших денег и связей, ты залетишь по полной программе. Я уже написала заявление по поводу того, что если со мной что-то случится, то не стоит ничему удивляться. Я сообщила там фамилию, имя и отчество человека, которому интересна моя смерть, и мое заявление находится в надежных руках.

Я уже хотела было открыть входную дверь, но Александр вскочил со своего места и не позволил мне этого сделать. Он перегородил мне дорогу, а на его лбу выступил пот.

— Стоять, я сказал!

— Стою.

— Ты не представляешь, с каким бы удовольствием я тебя сейчас задушил!

— Представляю, — внешне совершенно спокойно ответила я, но, услышав учащенные и громкие удары своего сердца, немного смутилась. Мне показалось, что они настолько громкие, что их слышу не только я, но и Александр тоже. А вот этого мне хотелось меньше всего на свете! Я сейчас не должна была показывать ему, что мне страшно, что мои ноги буквально подкашиваются от страха, а сердце просто готово выскочить из груди.

— Только не забывай, что я уже не одна. Это будет двойное убийство, потому что нас уже двое.

— Да что ты заладила со своим убийством?! Не собираюсь я никого убивать…

Александр опустил глаза, посмотрел на мой живот, вновь раздул ноздри и тяжело задышал:

— Да что там у тебя может быть? Еще времени-то прошло всего ничего! Какая-то несчастная яйцеклетка…

— Ну, знаешь… Эта клетка далеко не несчастная.

Она очень даже счастливая.

— Ничего у тебя там нет, — все еще не верил моим словам Александр. И я подлила масла в огонь:

— Не переживай. Там уже есть маленький комочек. Пройдет совсем немного времени, и у этого комочка появятся глазки, носик, ручки, ножки. Кстати, если это будет девочка, как мы ее назовем? Давай над этим подумаем вместе. Ты же папаша как-никак. Какие бы отношения ни были между нами, ребенок ни в чем не виноват. Если родится мальчик, то мы назовем его Сашей, в честь папы. А вот если родится девочка? Давай помозгуем вместе.

От моих слов Александра передернуло, и он посмотрел на меня с отвращением. Сама мысль о внебрачном ребенке приводила его в состояние ступора и наводила на самые мрачные мысли. Подобная ситуация далась ему нелегко, и он не мог произнести ни единого звука.

— А я знаю, как мы назовем нашу девочку. Мы назовем ее Таня. В честь Татьяны Львовны. Как-никак, а она мне уже не посторонний человек. Мы же с ней теперь родственники.

Мужчина все-таки потерял самообладание и влепил мне пощечину, которую я крайне мужественно выдержала и не показала, что мне больно. Дотронувшись до щеки, которая просто пылала, я выдавила из себя улыбку и процедила сквозь зубы:

— Послушай, если ты еще раз тронешь меня хоть пальцем, то я тут же пойду в милицию, напишу заявление и сниму побои. Не стоит так обращаться с беременной женщиной, потому что я побеспокоюсь о тебе же. Тебя ждут весьма нежелательные последствия.

— Откуда ты взялась в моей жизни?! Какого черта я согласился в тот злосчастный вечер поехать к Юрке в дом? Если бы я знал, что там будешь ты, я бы обошел этот проклятый дом стороной. Я бы и ногой туда не ступил, и близко к нему не сунулся. — Александр, кажется, был близок к истерике. Он постоянно смотрел на пустую рюмку из-под водки, и не было никаких сомнений в том, что ему очень сильно хочется выпить.

— Поздно. Ты уже сунулся. И не только в дом Юрия Константиновича. Ты сунулся в мою судьбу.

Мужчина немного замешкался и заговорил умоляющим голосом:

— Люба, подумай хорошенько…

— Ты о чем?

— Подумай хорошенько, кого ты родишь и зачем тебе это нужно. Одумайся, пока не поздно! Я в ту ночь столько выпил, да еще травы покурил. Если ты родишь, то только какого-нибудь дегенерата. Ребенка нельзя делать по пьяни. Ведь своим поступком ты сделаешь хуже не мне, а своему же ребенку. Мне даже страшно подумать, что там могло у нас получиться. Я уверен, что будет какой-нибудь даун.

— Я оставлю ребенка любым, каким бы он ни родился.

— Но зачем тебе это надо? Ты же меня не любишь! У нас нет никаких чувств и никаких отношений!

Для себя тебе еще рожать рано. Ты еще встретишь своего принца, выйдешь замуж и будешь жить счастливо. Зачем тебе обременять себя каким-то ребенком, тем более дауном?Ты посмотри на судьбы матерей-одиночек, которые растят неполноценных детей!

Это же страшные судьбы! Неужели ты желаешь такой судьбы себе?! Это что, своеобразная месть? Но за что?! И потом.., ты просто сломаешь мне семейную жизнь. Таня не выдержит, если узнает, что у меня ребенок на стороне. У нее больное сердце. Я не могу не думать о ней. Она любимый и родной мне человек.

Мы живем вместе уже много лет. У нас очень хороший брак, хорошие дети. Ты просто ее убьешь, и все.

Я не понимаю, откуда в тебе столько зла и почему ты хочешь убить мою жену? Она ничего плохого тебе не сделала. Сейчас ты успеешь сделать аборт. Это совсем не больно и очень быстро. Хочешь, я отвезу тебя к хорошему врачу?

— Нет.

— Почему?

— Потому что не хочу, — стояла я на своем. — Не хочу, и все. Я буду рожать, и это действительно своеобразная месть, которая будет висеть и над тобой, и над твоей семьей на протяжении всей твоей жизни.

— Ты ничего не выиграешь.

— Посмотрим. Жизнь покажет. Можно сказать, что я уже сделала ход.

— Ты говоришь полнейший бред, — прервал меня Александр. — Какая, к черту, месть и за что? Да пойми же ты наконец: я не имею никакого отношения ни к исчезновению трупа твоей подруги, ни к пропавшему пледу. Это не я! Я тебя уверяю! Я не занимаюсь подобными вещами. Я просто спасал репутацию друга, и при этом у меня не было мысли тебя подставлять или вводить в заблуждение.

— Если это сделал не ты, то кто? — с издевкой заметила я.

— Я не знаю.