Чтение 10–й страницы книги ~Цена успеха, или Женщина в игре без правил~

— Как пусто? Ты шутишь?

— А я подумал, это ты шутишь. Я ехал по проспекту, затем свернул на безлюдную дорогу, нашел отличное место на задах парка. Там дорожка капитально протоптана. Сразу видно, что люди по этой дорожке на работу и с работы пешком ходят. Перекрестился, открыл багажник, а там пусто. Сначала я дико разозлился и подумал, что какой-то дурацкий у тебя розыгрыш, а затем рассмеялся и подумал: я сам виноват, что повелся на подобную чушь.

— Поклянись. — Я слегка застонала и прислонилась к стене, потому, что перед моими глазами все поплыло.

— Клянусь, — усмехнулся Артур. — Может, над тобой пошутил кто?

— Есть вещи, которыми не шутят, — резко сказала я и направилась к выходу.

— Ты куда?

— Пойду посмотрю багажник.

Выйдя на улицу прямо в домашней одежде и тапочках, я щелкнула сигнализацией и открыла багажник «Ауди». От увиденного у меня выступил на лбу пот и, по всей вероятности, поднялось артериальное давление. В багажнике ничего не было. Вернее, почти ничего — только аккуратно сложенный цветастый плед. Достав из багажника плед, я развернулась на сто восемьдесят градусов и все на таких же ватных ногах вернулась домой. Расстелив плед прямо перед Артуром, я громко усмехнулась и ткнула пальцем в довольно приличное кровавое пятно.

— Вот, видишь!

— Вижу, — совершенно спокойно ответил Артур и налил себе чаю.

— И что ты видишь?

— Пятно. — При этом Артур взял кусок торта и сунул его себе в рот. Именно это и вывело меня окончательно из состояния равновесия.

— Послушай, ты что, сюда есть пришел, что ли?!

— Мы же вроде как чай пить собирались… Садись. Я тебе тоже заварил.

— Да какой, к черту, чай! Ты из голодного края, что ли?! Мечешь в рот торт, как будто тебя три года не кормили. Я смотрю, тебе аппетит вообще ничем не испортишь. А между прочим это пятно — не что иное, как кровь моей подруги!

— И что?

— Да ничего! У меня подругу убили, а ты тут сидишь и торт лопаешь как не знаю кто. Труп действительно был в багажнике. Его кто-то стащил. Случайно, не ты?

От моего неожиданного вопроса Артур сразу подавился тортом и стал громко кашлять. При этом его глаза налились кровью, а цвет лица принял какой-то синюшный оттенок. Поняв, что дело может кончиться плохо, я молниеносно к нему подбежала и стала усиленно стучать его по спине.

— Ты что, подавился? Наверно, слишком большой кусок в рот засунул. Аккуратнее надо. Боишься, что я тоже себе кусок возьму? Да я отродясь торты не ела. Я их вообще терпеть не могу. Даже ненавижу!

Кстати, к твоему сведению, мне никогда не нравились мужчины, которые являются на свидание с подарком и, как только появляется такая возможность, побыстрее его съедают.

Мужчина прокашлялся и попробовал наладить дыхание.

— Я же торт ем, а не цветы, — с огромным трудом произнес он.

— А при чем тут цветы?

— При том, что ты говоришь о подарках. Что тебе не нравятся мужики, которые приносят подарки и их едят. Вот я тебе и говорю: что смотря какие подарки приносят. Цветы предназначены для того, чтобы стоять в воде. А торт предназначен для того, чтобы его есть.

— Знаешь, мне один ухажер на всю жизнь в память врезался. Он прекрасно знал, что я просто ненавижу торты, и всегда приходил ко мне на свидание с тортом. Придет, сложит руки на коленках и говорит:

«Давай чаю попьем». И при этом обязательно весь тортик за вечер уговаривал. А ведь я его по-человечески просила торты не носить, потому что не люблю я их, можно даже сказать, ненавижу. Так нет же: каждый раз он приперался с тортом, словно испытывал мое терпение. Я вот подумала, может, ему просто нравилось есть в моем обществе? Может, он от этого определенный кайф испытывал?

— Не знаю, что там у тебя за ухажеры были, но лично я к торту больше даже не прикоснусь. Это я тебе гарантирую.

— Да ладно, ешь, жалко, что ли.

— Нет уж, спасибо, — Артур отодвинул от себя тарелку как можно дальше.

— Ешь, все равно выкидывать. Ты же знаешь, что я их не ем.

— Если бы я раньше знал, что ты так не любишь торты, то обошел бы эту кондитерскую стороной.

Я вновь показала на кровавые пятна на пледе и сказала дрожащим голосом:

— Ты хоть видишь, что это кровь?

— Вижу.

— Но ты хоть понимаешь, что это свежие пятна?

— На этот вопрос я не могу ответить однозначно.

Я не знаю.

— А тут и знать нечего! Это свежие кровавые пятна. У меня подругу убили.

— Это я уже слышал, — кивнул головой Артур. — И про то, что в багажнике был ее труп.., которого на самом деле не было.

— Труп был, просто его кто-то украл.

— Что значит «кто-то украл»?

— Не знаю. Но когда я выехала из того дома, труп точно был в багажнике. Ничего не пойму. Кому мог понадобиться труп?

— Поверь, мне он ни к чему. Я даже и представить себе не мог, что трупы нынче в цене.

Судя по тому, с каким выражением лица разговаривал со мной Артур, нетрудно было догадаться о том, что он мне совершенно не верит — ни одному моему слову! А воспринимает все, что я говорю, как обыкновенный, хоть и излишне жесткий, юмор.

— Значит, ты не веришь тому, что я тебе говорю.

Господи, и в самом деле, кому мог понадобиться труп моей подруги? А может, просто Александр забыл его положить?

— Кто забыл его положить?

— Александр.

— Ах, Александр… — понимающе кивнул Артур. — Я так понимаю, что Александр — это что-то типа грузчика.

— Какого грузчика?

— Который трупы отгружает, — Артур произносил свои слова как бы с видом знатока. — Может, он и в самом деле твой заказ не исполнил. Во все багажники отгружал, а когда твой черед подошел, один плед туда кинул и подумал, что так сойдет.

— Ты что несешь?

— Это ты что несешь? Какой-то Александр забыл тебе в машину погрузить труп… Надо же, какой он забывчивый! Ничего страшного, просто немножко подзабыл, и все…

— Ты прав. Забыть он никак не мог, тем более это было не в его интересах. Как можно забыть положить труп? — задала я сама себе вопрос и удивленно пожала плечами.

— Действительно, никак, — поддержал меня Артур. Затем помолчал несколько секунд и с какой-то ненавистью посмотрел на начатый торт и недопитый чай. — Люба, я, наверно, пойду.

— А что так быстро-то?

— Дел еще много, — было видно, что Артур нагло врет и никаких дел у него в помине нет. Что он просто хочет побыстрее уйти и глядит с опаской на меня, потому что думает, будто у меня белая горячка или еще что-то в подобном духе.

— А какие у тебя дела, ведь уже почти ночь?

Мне было страшно оставаться один на один со своими проблемами, но я не знала, как мне задержать этого человека как можно дольше в своей квартире.

— Не уходи! — вырвалось наконец у меня, и я схватила Артура за руку.

— Нет уж, я лучше пойду, — упрямо твердил тот.

Видимо, мужчина решил для себя, что нужно уйти, и был непреклонен.

— Мне страшно оставаться одной.

— А мне страшно оставаться с тобой.

— Почему? Ты же сам вызвался разделить со мной мою беду!

— Но я же не знал, что у тебя белая горячка.

Обиженно убрав руку, я посмотрела в окно и почувствовала, как сильно мне хочется плакать. Я старалась держаться из последних сил, но слезы подступали все ближе и ближе к глазам, заставляя меня думать о том, что сейчас я могу не сдержаться и разрыдаться навзрыд, обнажив все свои слабости перед практически посторонним для меня человеком.

«А может, Артур прав, и у меня действительно белая горячка?» — промелькнула у меня в голове шальная мысль. Может, смерть моей подруги мне просто приснилась и в багажнике не было никакого трупа?

Нет. Так долго не спят. Я хорошо знаю, что труп был, только куда он запропастился на данный момент, остается для меня настоящей загадкой.

Странно, ведь еще совсем недавно у меня все было в порядке. Я только отладила собственный бизнес, начала потихоньку вставать на ноги, и тут… Судьба нанесла удар, буквально сбив меня с ног, и поставила в совершенно тупиковую ситуацию. А я ведь всегда верила в исключительность своей судьбы. Верила, что обязательно настанет тот час, когда я, встав в ряды счастливцев, пойду по жизни широким, размашистым шагом, легко и уверенно. А сегодня… Я столкнулась с какой-то страшной, невероятной реальностью. Я поняла банальную по общепринятым меркам вещь, которая совсем не показалась мне банальной.

Я поняла, что все мы смертны, что можно выйти из дома и уже больше никогда в него не вернуться. Что зачастую за дверьми собственной квартиры нас подстерегает не счастье, а опасность или смерть.

Почувствовав, как сильно закружилась моя голова, я посмотрела на стоявшего передо мной мужчину усталыми глазами и сказала не без жалобных ноток в голосе:

— Пожалуйста, не уходи. Не уходи, иначе я зареву от бессилия.

Мои слова оказали на Артура должное действие.

Он подошел ко мне ближе и слегка обнял:

— Только обещай, что не будешь больше пить спиртное. А то тебе не только трупы в багажнике, но и вообще непонятно что мерещиться будет.

— О боже, я устала тебе доказывать, что я не верблюд!

Моментально отстранив мужчину, я с огромнейшим трудом сдержала слезы, которые уже застилали глаза, и указала ему на дверь:

— Уходи.

— Как скажешь. — Мужчина направился к двери и принялся надевать свои ботинки.

— — И тортик свой забери, все равно его здесь есть некому.

— Проголодаешься, съешь.

— Даже в голодный год я никогда не буду есть торт.

— Не зарекайся.

Артур обул ботинки, взялся за дверную ручку и с надеждой в голосе спросил:

— Может, как-нибудь в кафе посидим? Еще позвонить можно?

— Если осторожно, — буркнула я.

— Так можно или нельзя?

— Толку с тебя мало. Ты ведь даже одну беду на двоих разделить не можешь.

— Могу, только если эта беда реальная.

— А у меня она что, игрушечная, что ли?

— Что-то типа того.

— Проваливай!

Открыв дверь, я проводила мужчину пристальным и тоскливым взглядом и, громко хлопнув за ним дверью, не выдержала и разревелась.

Глава 8

Даже не помню, как я дождалась утра. Уснула, когда уже светало, а как только проснулась, то сразу позвонила Александру на его мобильный, который уже был включен:

— Саша, это Люба.

— Ах да. Люба, привет.

— Ты на работе?

— Нет. Я сегодня не вышел. Помогаю Вике в организации похорон Юрия. Сейчас я пришлю кого-нибудь из своих людей, чтобы забрали мою машину Тебе позвонят, скажут, что от меня, ты передай ключи и документы. Ты дома будешь?

— Саша, мне нужно, чтобы ты приехал ко мне сам.

— Люба, я не могу. Ты же понимаешь, что у меня сейчас дел выше крыши. Вика от горя не в состоянии ничего делать и соображать. Она будто лишилась рассудка. Сама вообще ничего не может. Я должен быть рядом. Я взял всю организацию похорон на себя. А твою подругу когда хоронят? Забыл, как ее зовут…

— Галина.

— Извини, точно, Галина.

— Пора бы уже запомнить. — В моем голосе прозвучал укор.

— У меня в голове столько всего сейчас, что все не запомнишь. Так когда ее хоронят? Может, деньгами помочь?

— Никогда.

— Что значит «никогда»?

— То и значит, что никогда.

— Понятно, значит, немного позже.

В этот момент меня зазнобило так, как знобит в лихорадке, и я нервно задышала в запотевшую трубку:

— Саша, у меня к тебе дело, которое не терпит того, чтобы его откладывать в дальний ящик. Приезжай за своей машиной сам. Нам нужно срочно увидеться!

— Но я не могу! — никак не мог согласиться со мной мужчина. — Пойми, у меня слишком много дел.

— Саша, я тебя умоляю! Информация, которую я тебе должна сообщить, приведет тебя в шок.

— Я тебя внимательно слушаю.

— Но я не могу сказать это по телефону!

— Хорошо. Я сейчас приеду, но только ровно на пять минут, — неохотно согласился Александр.

— Приезжай хоть на минуту!

— Сейчас я дам трубку своему водителю. Продиктуй адрес.

Продиктовав адрес, я тут же сообразила, что нужно привести себя в порядок, и быстро подошла к зеркалу. Из зеркала на меня смотрела изможденная девушка с опухшими от непролитых слез веками и грустными глазами, в которых читалась полная безнадежность.

Александр приехал намного быстрее, чем я ожидала, и тут же прошел в зал. Он выглядел совершенно безупречно, и по его внешнему виду было трудно сказать о том, что совсем недавно он испытал сильное потрясение и потерял лучшего друга. Сев в кресло, он по-хозяйски закинул ногу на ногу и сообщил:

— Я приехал с водителем на машине жены. Отсюда я поеду на своей, а водитель поведет машину жены.

— А какая машина у жены? — Я и сама не знала, зачем я задала этот неуместный вопрос.

— «Хонда». А что? — тут же поинтересовался Александр.

— Да нет. Ничего. Я просто так спросила. А как жена себя чувствует?

— Нормально. Переживает Юркину смерть. Вику поддерживает. А так вроде прилично себя чувствует. — Александр посмотрел на меня подозрительным взглядом и вновь спросил:

— А что?

— Ничего. Самое главное, что жена нормально себя чувствует.

— Я что-то не пойму. При чем тут моя жена?

— Ни при чем. Я спрашиваю это из чистой деликатности. Прежде чем приступить к основным вопросам, всегда задают какие-нибудь деликатные. Например, про семью.

Александр достал сигарету и поинтересовался:

— У тебя здесь курят?

— Курят.

— Замечательно. Послушай, я очень ограничен во времени. Давай попробуем без формальностей. Со вступительной частью у нас закончено, а теперь давай перейдем к основной.

— Давай. Весьма любезно с твоей стороны, что ты выкроил время в своем напряженном графике и согласился со мной встретиться, но то, что я тебе скажу, приведет тебя в состояние дикого ужаса.

— Люба, ну говори же. Не тяни резину!

— Говорю.

Я набрала в легкие побольше воздуха и наконец выпалила:

— Саша, ты случайно не забыл положить Галин труп в багажник? А то, может, по запарке запамятовал… Ведь в самом деле, все в такой спешке происходило. Неразбериха полнейшая. Да и нервы у нас у всех сдавали. Может, тебе показалось, что ты труп в багажник сунул, а сам заторопился и позабыл. В таком состоянии что хочешь забудешь. Даже собственную голову.

— Я что-то не пойму, ты о чем? — Александр тут же изменился в лице.

— О том, что, когда я собралась избавиться от трупа, его в багажнике не оказалось.

— Как не оказалось?

— Так. Не было его, и все.

— Ты хочешь сказать, что багажник был пуст? — Мужчина посмотрел на меня таким взглядом, что по моей спине пробежали мурашки. — Это шутка?

— Саша, это чистая правда.

— Ничего не пойму. — Мужчина тяжело задышал, развязал галстук и расстегнул ворот рубашки.

— Я сама ничего не пойму.

Достав окровавленный плед, я расстелила его и продемонстрировала кровавые пятна. При виде пледа Александр побледнел еще больше и посмотрел на него так, как смотрят на привидение.

— Узнаешь, знакомая вещица?

— Еще бы! Это плед Юрия Константиновича. Зачем ты его домой притащила?