Чтение 2–й страницы книги ~Легат~

– Они римляне, – усмехнулся Рысь. – Слыхал о таких?

– Римляне?! – Глаза мальчишки округлились от удивления. – Они римляне, а ты – вождь, сын Доброя и Невдоги. Что же, выходит, римляне служат тебе?

– Выходит, так, – коротко отозвался Юний. – Слушай, может, все-таки подлечить твою ногу? У нас есть хороший лекарь.

– Нет, не нужно, – отказался Зарко. – Она и так уже подживает.

– Что ж, как знаешь. Не забудь, в точности передай своим вождям и старейшинам о том, что видел и что узнал.

– Передам, о, великий вождь, не беспокойся. Память у меня хорошая.

– И еще скажи – пусть сам благородный Тарх… так ведь зовут старейшину?

– Да…

– …пусть благородный Тарх со своими приближенными пожалует ко мне в гости в любое время. Я буду рад видеть его.

– Передам и это. Только не забудешь ли ты о корове? Мне уже пора – вечереет, надо присмотреть за стадом.

– Ну, пора так пора, – подходя к высокому зданию, расхохотался Юний. – Кассий! – он подозвал одного из проходивших мимо воинов, молодого, чуть старше Зарко, темноволосого парня с узким смышленым лицом и открытым взглядом. Еще зимой Кассий в числе немногих изучал речь сло-вен спомощью Венты.

– Слушаю, господин легат! – Кассий – обычный солдат, милес грегариус – приложил кулак к сердцу.

– Отведешь этого паренька к южным воротам, там ему должны вернуть корову. Веди как можно медленнее, а потом… В общем, проводишь до пастбища, или куда он сам скажет.

Легионер молча поклонился и, пропустив пастушка вперед, деловито зашагал сзади.

– Прощай, Зарко, – помахал рукой Рысь.

Паренек обернулся:

– Прощай, вождь… Не беспокойся, все твои слова я в точности передам старейшине.

– Охотно верю.

Простившись с пастушонком, Юний быстро зашел в штабное здание и подозвал дежурного оптия – помощника центуриона:

– Вот что, Маниций, у южных ворот сегодня дежурит кто-нибудь из германцев?

– У южных? – оптий наморщил лоб. – Ну, как же, дежурит. Луминий Гавстальд из второй когорты, и еще…

– Достаточно, Гавстальд, насколько я помню, охотник?

– О, да, господин легат. Должен заметить, у тебя хорошая память.

С задумчивой усмешкой Рысь отворил дверь своего кабинета. Оглянулся:

– Срочно пришли мне посыльного.

Усевшись за стол, он быстро нацарапал что-то на маленьком кусочке пергамента.

– Звал, господин легат? – в дверь осторожно заглянул молодой воин. – Манлий Фер, посыльный, – чуть запоздало представился он.

– Вот, – без лишних слов Юний протянул ему записку. – Стрелой лети к южным воротам, передашь приказ тессарию. Заменишь на время Луминия Гастальда, хавка, передашьему на словах: пусть дождется у ворот двоих – Кассия и хромого мальчишку, которому вернут корову. Дождавшись, пусть незаметно проследит, куда пойдет пастушонок и что будет делать. Обо всем пусть доложит. Ясно?

– Вполне, господин легат.

– Тогда вперед, исполняй.

Отдав честь, посыльный скрылся за дверью… которая тут же открылась снова.

– Ну, что там еще?

– Вестник с северной башни, господин легат! – в дверь заглянул оптий. – Звать?

– Конечно же! – встрепенулся Рысь. Северная башня как раз контролировала безбрежную серебристую гладь озера-моря. – Что там такое?

– Корабль, господин! – вытянувшись, доложил вестник. – «Круглое» торговое судно. Идет сюда на всех парусах.

– Корабль, говоришь? – задумчиво переспросил Юний. – Что ж, идем глянем.

Глава 3

Май – июнь 236 г. Южное Приладожье

Отряд префекта

То я, отдавшись делам, служу гражданскому благу —

Доблести истинный страж и ее непреклонный приспешник…Гораций

Это было грузное и тяжелое судно с квадратной кормой и округлым днищем, так называемое навис онерария. Палубные матросы, как и всегда по прибытии в бухту, спускали вниз рей, аккуратно укладывая складками велум – основной парус с изображением какой-то бородатой головы. Точно такая же бородатая скульптура виднелась – правда, из-за большой высоты ее было трудно рассмотреть – и на клотике мачты. Вот велум уже уложили, и теперь судно лавировало, используя лишь долон – небольшой парус на наклонной передней мачте. Надо сказать, корабль шел к причалу довольно уверенно – видно, кормчий хорошо знал фарватер.

– Еще бы ему не знать, – усмехнулся про себя Юний, узнавая «Борей» – одно из судов, отправленное по осени в Колонию Агриппина.

Но почему «Борей» возвращался один? Где остальные?

Нехорошее предчувствие охватило легата, да и всех остальных встречающих – квестора, свободных от дежурства центурионов, воинов, торговцев и просто зевак.

– Смотрите, это же «Борей»! – выкрикнул кто-то. – Однако с ним должны быть и другие суда.

Повернувшись, «Борей» ткнулся бортом в причал. Еще раньше Рысь заметил на палубе юркую фигуру Илмара Два Меча – алемана, приятеля Юния с германских времен, еще по осени посланного с караваном судов в Колонию Агриппина.

– А вот и Илмар! – воскликнула подбежавшая к Юнию Вента.

Стройная, с длинными жемчужно-пепельными волосами, стянутыми тонким посеребренным ремешком, в голубом, прошитом золотой нитью плаще поверх салатного цвета туники, лежащей красивыми складками, девушка казалась очень красивой. Она и была красавицей, при каждом своем появлении вызывая заинтересованные мужские взгляды, к которым, надо признать, относилась довольно холодно – лишь Анту Юнию она выказывала свое расположение и любовь.

– Что-то наш алеман не очень весел, – скептически заметил Рысь, следя за тем, как Илмар Два Меча ловко перепрыгнул с борта на мостки.

– Аве, легат! – подойдя к Юнию, приветствовал его тот, поглаживая темно-русую бороду. – Аве, центурионы.

– Аве, – кивнул Рысь. – Почему один?

– Расскажу все на совете, – Илмар кивнул. – Можете собирать его хоть сейчас.

– И ты не хочешь отдохнуть с дороги? – спросила Вента.

Два Меча покачал головой:

– Я не устал.

С судна спустили сходни, и грузчики принялись проворно разгружать привезенные товары – амфоры с вином, какие-то тюки, ящики…

– Там медь, оружие, ткани, есть и дорогие, киосские, ненужные грамоты – для школы, – оглянувшись к пристани, пояснил Илмар. – Все, что ты просил.

Погода стояла майская, теплая. Весело желтели на лугах брошенные горстями одуванчики, в ольховых зарослях пели птицы, сверкающими зайчиками отражались в воде радостные лучики солнца. Радовалась погожему дню играющая на плесе рыба, улыбались друг другу жители, весело кричали мальчишки. Лишь должностные лица – дуумвиры, эдил, квестор – да центурионы озабоченно хмурились, поглядывая на одинокий корабль. Где остальные? Этот вопрос и должен быть прояснен на совете.

Городской совет собрался в бревенчатом здании войскового штаба – базилика еще не была достроена. В центральном зале с колоннами полированного дерева, который украшали развешанные по стенам щиты и оружие, расселись на широких скамьях все официальные лица. Финансист-квестор – маленький плюгавенький старичок с сияющей лысиной, умный и хитрый, протеже Гая Феликса, рядом с ним – эдил (начальник городской стражи). Тит Фабий – так звали этого неприметного человека, коротко стриженного, с бледным, несколько унылым лицом и небольшой черной бородкой. Единственный из всех, он, по старинному обычаю, оделся в тогу, которую редко кто носил уже лет сто, а то и вседвести. Видать, нравилась эдилу собственная должность, что в общем-то и хорошо. Дуумвиры – городские головы – были чем-то неуловимо похожи: оба коренастые, плотные,широкоплечие, с сильными мускулистыми руками, прямо лесорубы какие-то, а не представители власти. Тот, что слева – Марк Фессий, сорокалетний дядечка в нескольких –одна на другую – туниках, с широким, довольно добродушным с виду лицом и вислым носом. Куцая рыжеватая бородка его смешно топорщилась, в небольших холодно-светлых глазах светились ум и упрямство. Его напарник, сидевший справа, Лициний Флор, был чуть помоложе и лицо имел поуже, покрасивее, с тонкими чертами и длинным, с аристократической горбинкой, носом. Такое лицо не очень-то гармонировало с коренастым и мускулистым телом, тем не менее Лициний Флор считался в городе записным красавцем, и редкие – к сожалению, еще пока редкие – дамы истово на него заглядывались, чем дуумвир, конечно же, пользовался, правда, надо отдать ему должное, весьма осторожно. Покрайней мере, никаких скандалов и дел о супружеской неверности пока – тьфу-тьфу-тьфу – в новой колонии не было. Темные бархатные глаза Лициния на мужчин смотрели сдружелюбной уверенностью, а на женщин… Впрочем, про женщин уже было сказано.

Военная власть – центурионы – расположились наособицу, возле колонн. Ближе к проходу сидел главный вояка, примус пилус, по имени Гней Хирольд – выдвинувшийся на римской службе выходец из германского племени сигамбров, командир, надо сказать, умный и опытный, хотя и себе на уме. Длинные, как у всех германцев, волосы его были стянуты простым кожаным ремнем, однако на толстых пальцах сияли драгоценные перстни, да и рукоять меча – длинной, галльского типа, спаты с закругленным концом – украшал немаленьких размеров изумруд, оправленный в золото. И это уже не говоря о скрепляющей плащ фибуле – вот уж где развернулись имперские ювелиры! Да, не равнодушен был к золоту и камням сей славный воин, впрочем, это ничуть не мешало ему считаться справедливым и строгим начальником, а именно такой и был нужен для разношерстных когорт, составляющих тридцать первый легион со звучным названием – «Рапакс» – «Хищник»! Суровой зимою «хищники», конечно, роптали, но терпели – знали: ежели что, от Хирольда спуску не будет.

По левую руку от командира разместился его заместитель – пилус приор Авл Лумиций Алтус – высокий (оправдывающий прозвище) сухощавый римлянин, чем-то напоминавшийсухую осину, с тщательно выбритым узким лицом и пристальным взором. На людях этот педант всегда появлялся в тщательно вычищенной центурионской кольчуге – лорике хамата, несмотря на ее неудобство. Шутники утверждали, что он даже спит в ней.

Справа от Хирольда уселся следующий центурионский чин – гастатус постериор Аврелий Фаст, жизнелюбивый здоровяк с красным от неумеренного потребления вина лицом и веселым взором. Этого хвастуна, пьяницу и рубаку легионеры любили. К тому же Аврелий, выслужившийся из самых низов, ничуть не кичился своей должностью. Честно говоря, именно он и был наиболее симпатичен Юнию.

Собравшиеся в зале оживленно переговаривались, строя самые разные предположения по поводу исчезновения кораблей. Впрочем, большинство сходилось в одном – это все дело рук пиратов.

В дверях наконец показался Илмар Два Меча и быстро прошел к трибуне для выступлений. Обвел взглядом зал, сказал несколько слов… Все закивали – ну что ж, они были правы – это и в самом деле пираты.

– Они напали на обратном пути, когда мы обходили Ранувий, остров у диких германских берегов, его еще называют Рюгеном или Руяном, – хмуро пояснил алеман. – У разбойников было три десятка судов – быстроходные либурны или что-то похожее. Они окружили наши корабли, словно волки добычу. Мы приняли бой – одно из наших судов, «Астиния», пошло на дно, остальные были захвачены, лишь «Борею» удалось уйти, воспользовавшись налетевшим шквалом. Если бы не Манис, кормчий, я бы не стоял сейчас перед вами.

Илмар склонил голову.

– Да, – едко заметил Лумиций Алтус, пилус приор, похожий на сухую осину. – Странно, что ты сам остался в живых!

Два Меча рассерженно вскинул глаза:

– Ты полагаешь, я сговорился с разбойниками?!

– Я этого не говорил!

– Но подумал! Ах ты…

– Тише, тише, – немедленно успокоил Илмара Юний. – Прошу задавать вопросы по существу дела.

– Что за товары были на попавших к пиратам судах? – встав и оправив тогу, поинтересовался эдил.

– Те же, что и на «Борее», – медь в слитках, вино, сукно, посуда. Ну и, конечно, оружие – мечи, щиты, копья.

– Хм, зачем нам столько оружия? – приложив ладонь к уху, неожиданно для всех прошамкал старичок квестор. – Мы что, собрались завоевать всю эту холодную, покрытую лесами и непроходимыми топями землю, а? Я вас спрашиваю, ага? – Квестор обвел взглядом собравшихся. – А ведь здесь не так много варваров, я бы даже сказал – мало, очень мало… И совсем не нужно нам столько оружия, ага, вот еще, зря тратить на него деньги.

– Оружие всегда пригодится! – немедленно, перебивая друг друга, вскинулись центурионы. – Кругом враги-варвары…

– Мечи и наконечники копий можно ковать и здесь, из местной руды, – ехидно усмехаясь, отмахнулся квестор – ух и желчный же был старичок. – Не вижу причин покупатьвсе это в Германии!

– Да, пожалуй, квестор прав, – поддержали дуумвиры. – У нас же есть свои кузнецы… правда, мало.

– Вот именно, что мало!

– Так надо привлечь местных! Давно пора наладить отношения.

– Золотые слова! – восхитился Юний. – Да, давно пора наладить. И я не говорю сейчас о племенах, именующих себя «вепси», что живут в дальних лесах. О, нет, я имею в виду венедов!

– Венедов? – собравшиеся переглянулись. – Откуда они здесь?

– Переселились, пришли. – Рысь пожал плечами. – Помните того мальчишку, пастушонка?

– Какого еще пастушонка?

Юний махнул рукой:

– Кто не знает, потом поясню. А вообще, можете спросить у дежурного оптия или у старины Гая Каллиста, тессария. Еще вопросы?

Дуумвир Марк Фессий поинтересовался ситуацией в Нижней Германии, и не только в ней, а и вообще в Пакс Романа – римско-имперском мире. Чего, мол, там нового слышно?

– Цезарь Максимин, да продлит его годы Юпитер, подавил мятеж в Паннонии и разгромил дикие германские племена, – тут же отозвался выступающий. – Так что с этой стороны все спокойно.

– Слава цезарю! – встав, немедленно закричали все. – Слава!

– Да все еще ищет своего непутевого сына, мятежника и развратника. Адонис, так, кажется, его зовут.

– Да, Адонис. Как поймают, цезарь велел подвергнуть его самой позорной казни… Впрочем, может быть, и простит.

– Может быть. Слава цезарю!

– Слава! Слава! Слава!

Подождав, пока утихнет поднявшийся ураган верноподданнических чувств, Илмар Два Меча откашлялся и продолжил, теперь напирая на чисто германские провинциальные новости, коими живо интересовались все присутствующие, исключая разве что центурионов Лумиция Алтуса и Аврелия Фаста. Те были чистые римляне, явившиеся в Германии вместе с Максимином Фракийцем, тогда еще не императором, а трибуном.

Илмар в подробностях рассказал о новом строительстве, затеянном наместником Нижней Германии сенатором Гаем Феликсом, о выборах в городской совет Колонии Агриппина, о пожаре, случившемся в лупанарии старика Фротильда Кривые Ноги. Пожар почему-то заинтересовал многих – дуумвиры и эдил стали переглядываться, даже главный центурион Хирольд и тот усмехнулся в бороду – видать, веселое заведение старика Фротильда было им весьма памятно.

– И что, все-все сгорело? – живо спросил Тит Фабий, эдил.

– Дотла! – подтвердил Два Меча. – Два соседних доходных дома и те пострадали.

– А девки, девки что же, не выбрались?

– Да выбрались, слава богам, успели. Пара пьяниц, говорят, сгорела, ну, те уж никак не могли выползти…

Немного еще посудачив, члены собрания вернулись к серьезным предметам и вынесли постановление: в следующий раз оружия в Нижней Германии не покупать, а ковать самим, из местной руды – это раз. После тщательной разведки наладить отношения с пришлыми венедами, а в дальнейшем, быть может, использовать их как федератов или вообще даровать права граждан (то же, в общем-то, касалось и веси) – это два. Третий пункт был о пиратах – тут сошлись на том, что виной всему злая воля богов, следовательно, ипостановить было нечего. Четвертый пункт утверждал решение о привлечении в новую колонию поселенцев, что было бы крайне важно. Народу, прямо сказать, не хватало, особенно умелых ремесленников – кузнецов, оружейников, плотников. Да и корабельных дел мастера были очень нужны, да и серебришко бы, честно говоря, не помешало.

– Боюсь вас прервать, уважаемые, – выслушав, усмехнулся Юний. – Но все это пусть терпит до конца лета – именно тогда мы отправим в Германию корабли. Или корабль, если не сумеем построить другие. К этому времени мы должны найти тех, у кого можно закупить хлеб – именно этого от нас ждут в империи. И этот поиск, пожалуй, наше важнейшее дело.

Все разошлись, и Юний, лично простившись с каждым, пригласил Илмара на обед в свой, торопливо выстроенный еще по осени, а ныне успешно перестраивающийся дом. Рыси нетерпелось узнать о том, что алеман не счел нужным вынести на обсуждение совета. Жилище легата располагалось в глубине просторного, огороженного частоколом двора, недалеко от центральной площади, пышно именуемой форумом Максимина. Прихожая – атриум – украшенная на римский манер статуями и картинами, не имела отверстия в крыше: здешний климат не позволял слепо копировать римские образцы. Зато в атриуме имелся очаг для обогрева, такой же, как и в обеденной зале – таблиниуме. Уж там-то все было как и заведено – три поставленных под прямыми углами друг к другу ложа вокруг небольшого стола, а между ними – подставки для кувшинов с вином. Сейчас подставкине пустовали, правда, в кувшинах плескалось не вино, а перебродивший березовый сок, надо сказать, неплохо заменявший вино.

Кроме Юния и гостя, на обеде присутствовала и Вента, имевшая, вообще-то, собственный дом с прислугой и весьма весомое положение в высшем обществе Нордики, вполне сравнимое с положением какой-нибудь римской вдовы-аристократки. Не так давно Юний сделал ей официальное предложение стать его женой, и Вента ответила согласием – свадьба, по местным обычаям, была назначена на начало осени. Хотя и так все догадывались, что легат и эта молодая, но весьма высоко себя поставившая особа сожительствуют в полной мере. Подобные отношения были весьма распространены в Риме и назывались конкубинатом.

Дождавшись, когда слуги принесут яства, в основном дичь и рыбу – форель, щуку, хариуса, – Юний лично наполнил кубки.

– Пью за твое возвращение, Илмар, – негромко произнес он. – И за то, что ты мне сейчас расскажешь.

Кивком поблагодарив, алеман с видимым удовольствием осушил кубок и, одобрительно крякнув, потянулся к закуске.

– Так мы ждем рассказа, – напомнил легат.

– Угу. – Илмар Два Меча вытер руки о подол туники – бывший гладиатор и разбойник, он никогда не корчил из себя аристократа. – Первая новость, думаю, тебя обрадует – Домиций Верула убит.

– Как убит?! – Рысь и в самом деле обрадовался. Еще бы – в свое время Домиций попортил ему немало крови. – Казнен или…

– Или, – потянувшись к кувшину, усмехнулся гость, – говорят, его убил собственный раб… Может быть, даже по приказу принцепса. Слишком уж большую волю взял себе Домиций в последнее время, по крайней мере именно так говорил Гай Феликс.

– Да, а что Феликс? – вступила в разговор Вента, синие глаза ее заинтересованно блеснули. – Он наконец поднял мятеж?

– А вот и нет. – Илмар засмеялся, показав крупные зубы. – И это – вторая новость. Принцепс благоволит ему и во всем доверяет.

– Я бы на его месте не доверял, – выплюнув рыбью кость, не преминул заметить Рысь. – Гай Феликс вовсе не отличается преданностью.

– Феликс – благородный человек, – обиженно произнесла Вента. – Не забывайте, это ведь именно он когда-то выкупил меня из рабства…

– И сделал своей шпионкой. – Юний улыбнулся. – Очень, очень успешной… Ладно, не злись, я ведь шучу.

Девушка хмыкнула:

– Зря шутишь. Я много чем помогла Феликсу.

– Да знаю, знаю… Так ты, Илмар, говоришь, Феликс так и не поднял мятеж и не провозгласил себя независимым правителем Нижней Германии, как собирался?

– А зачем ему это? – усмехнулся Илмар. – Если он и так полный хозяин Германий. Да-да, Германий – и Нижней, и Верхней – и, кто знает, может быть, очень скоро под его руку отойдут Реция и Норик?

– Цезарь ему так доверяет? Впрочем, ты об этом уже говорил…

– Так сказал мне Гай Феликс, – согласно кивнул алеман и, хитро прищурив глаза, добавил: – Однако у меня и у самого есть глаза, уши и ум.

– И что же они тебе сказали?

– Сказали, что Максимину Фракийцу просто некуда деваться! Не таким уж и хорошим правителем он оказался, даже в глазах тех легионов, благодаря которым получил трон.Многие, очень многие, недовольны. А Феликс сидит тихо, не высовывается и не возмущается. И за это получил очень многое.

– Да, но долго ли продлится благоволение цезаря? – задумчиво произнес Юний. – Максимин Фракиец – человек непредсказуемый и жестокий.

– Думаю, у Феликса хватит ума его использовать, сколько будет возможным, – убежденно возразила Вента. – Да, кстати, он не выполнил просьбу Юния об апелляции?

– Ах да, – гость вдруг снова прищурился, – совсем забыл, – эту фразу он произнес насквозь фальшиво – ясно было, что не забыл, паршивец этакий, просто приберег самое вкусное напоследок.

– Вот, – он вытащил из-за пазухи пергаментный свиток с имперской орленой печатью и протянул его Рыси, – читай.

Юний торопливо развернул свиток:

– Постановление суда принцепса. Апелляция удовлетворена. Решение преторского суда, по которому некто Ант Юний Рысь Юстус, частный юрист из Могонциака – сиречь, я – был признан виновным в оскорблении величия цезаря, отменено властью принцепса.

– Феликс всегда уважал тебя, – тихо сказала Вента. – Всегда.

– Да, я знаю, – засмеялся Рысь. – Только один раз так подставил, что… Впрочем, не будем о грустном.

– Вот именно, – отозвалась девушка. – Илмар, будь добр, плесни-ка березовицы.

Обед, незаметно перешедший в пир, затянулся до поздней ночи – светлой, как и всегда здесь в это время. Вспомнили общих знакомых – кое с кем алеман виделся в Колонии Агриппина. Перемыли косточки цезарю, поругали – лениво, Илмар и Вента в прошлом и сами разбойничали – пиратов и переключились на местные городские дела. Собственно, основанный в начале осени город, именовавшийся Нордика, пока что представлял собой практически обычный военный лагерь. Бедновато кругом, прямо скажем. Жители – в основном легионеры и обслуга, а вот людей, так сказать, гражданских специальностей мало. Даже мелких землевладельцев-ветеранов – и тех еще не имелось, почти все легионеры были еще слишком молоды для того, чтобы мечтать об участке земли и заслуженной пенсии.

– Так привлекайте местных, – посоветовал гость. – По эдикту Каракаллы, они будут иметь права римских граждан, а это многого стоит.

– Не очень-то хотят они здесь селиться, – со вздохом признал Юний. – Верят в каких-то темных лопьских богов, дескать, те не велят…

– Каких-каких богов?

– Лопь или, как они себя называют, саами. Этот народ когда-то давно жил в здешних местах, потом ушел, а на их место пришли весь и мы, род Доброя, – пояснил Рысь. – Думаю, надобно как-то развенчать эту дурацкую легенду – нам нужны люди. Правда, – легат ненадолго задумался, – есть здесь еще одно племя… или только род, пока не знаю… Из наших, из венедов – сло-вен.

– Из наших? – встрепенулась Вента. – Откуда они здесь?

– Откуда был и мой род. Пришли. Вернее сказать, вынуждены были прийти, спасаясь от многочисленных и жестоких врагов. Если пастушонок не соврал, они живут совсем рядом.

– Какой еще пастушонок? – хором переспросили Илмар и Вента.

– Так, не вникайте… Я послал за ним одного охотника из хавков, Луминия Гавстальда… Ты, Два Меча, должен бы знать его.

Гость кивнул:

– Знаю Гавстальда – охотник знатный.

– Вот и я о том. Пора бы уж ему прийти.

Поставив опустевший кубок на стол, Юний громко позвал слугу и велел бежать в штаб – узнать, вернулся ли Гавстальд.

– Исполню, мой господин. – Слуга, молодой парень из бедняцких трущоб Колонии Агриппина, поклонился и исчез за дверью.

Вернулся он очень скоро и громко доложил: