Чтение 27–й страницы книги ~Нефритовые четки~

Да, собственно, с какой стати? Задание выполнено полностью, а оно оказалось не из простых.

Отправил записку телеграфом прямо в Круктаунскую нотариальную контору. С особой припиской: «Мистеру Морису Стару. Срочно. В собственные руки» – то есть совершил деяние, достойное благородного мужа. Конфуций был бы доволен.Самое рискованное приключение в жизни Эраста Фандорина

На ранчо «Две луны» было почти безлюдно. В большом коррале близ главного дома торчали лишь трое ковбоев. Они возились с развешанной на изгороди сбруей. На подъехавшего всадника в чёрном костюме поглядели из-под руки (за спиной у него сияло солнце), узнали и о чём-то зашептались. Смотрели не сказать чтоб приветливо, но во всяком случае без вызова. Один из них был совсем юн, двое других постарше.

Подъехав вплотную, Эраст Петрович поздоровался. Ему не ответили, да ещё и отвернулись.

Тогда, зная, что на людей грубого воспитания тихий голос действует сильнее, чем крик, он поздоровался снова, но едва слышно. Выжидательно откинулся в седле.

Вот теперь пастухи ответили на приветствие. Причём вежливо.

– Вам того же, сэр.

– Моё почтение, – откликнулись двое старших. Паренёк молча кивнул и поправил красный платок на шее.

Фандорин вообще-то не собирался обучать этих мужланов учтивости, просто хотел спросить, дома ли мистер Каллиган или его дочь, но не понадобилось.

Раздалось громкое радостное ржание, и с дальнего конца корраля к гостю, вскидывая точёную морду, понеслась вороная красавица Сельма. Она раздула ноздри, ласково тронула Эраста Петровича зубами за плечо, а он почесал ей белую звёздочку на лбу.

Что ж, Эшлин, по крайней мере, дома, понял он, и в тот же миг услышал голос жемчужины прерий:

– Мистер Фэндорин, вы?!

Она стояла у открытого окна и смотрела на него широко распахнутыми глазами. Лицо раскрасневшееся, грудь вздымается. С чего бы это?

Он коснулся края шляпы – здесь, на Западе, приветствуя даму, головного убора полностью не снимали. Получалось довольно изящно, Эраст Петрович взял эту манеру на вооружение.

– Как видите, вам здесь рады, – сказала мисс Каллиган и после паузы кивнула на Сельму. Рассмеялась, довольная этой мило двусмысленной шуткой. – Входите же, входите! Здесь столько о вас говорили!

Он поднялся на крыльцо.

Эшлин встретила его в прихожей и повела в соседнюю комнату, гостиную, дверь из которой, насколько он запомнил по прежнему визиту, вела в столовую. Створки были приоткрыты и слегка постукивали от лёгкого, приятного сквозняка; на залитых солнцем окнах трепетали белые занавески.

Девушка явно была чем-то смущена, что не слишком вязалось с её характером. Что означал румянец, подрагивающие ресницы, учащённое дыхание? Эраст Петрович решительноотогнал предположение, слишком лестное для его самолюбия.

И правильно сделал.

Волнению мисс Каллиган тут же нашлось объяснение.

– Боже, случилось настоящее чудо! – воскликнула она, хватая гостя за руку. – Вы уже слышали? Полковник даёт папе за мою долину триста тысяч! ТРИСТА ТЫСЯЧ! Теперь я богатейшая невеста во всём штате Вайоминг! Я сама себе хозяйка! Через месяц стану совершеннолетней и выйду замуж за кого пожелаю!

– П-поздравляю. – Фандорин присел на подоконник, поближе к ветерку. – В прошлый раз на вашем ранчо было столько народу. А сегодня пусто.

– Ребята погнали гурт на железную дорогу, а папа только что уехал в Круктаун, к нотариусу. В три часа сделка, а он хотел перед этим ещё в банк заехать, предупредить, чтоб подготовили ячейку. Мистер Стар обещал заплатить половину наличными!

Благородные поступки требуют некоторой театральности, их нужно совершать красиво. Поэтому Эраст Петрович не отказал себе в удовольствии слегка усугубить драматичность своего сообщения.

– Сударыня, я привёз вам важные новости, – с мрачным видом начал он и очень кстати вспомнил американскую шутку. – Плохую и хорошую. С какой п-прикажете начать?

Она посмотрела на него с испугом – как и следовало.

– Лучше начните с плохой.

– Вы не будете богатейшей невестой штата Вайоминг. – Он сдвинул брови, изо всех сил стараясь сдержать улыбку.

– Ах! – ахнула мисс Каллиган.

– Вы будете богатейшей невестой во всей Америке.

– Ой! – ойкнула мисс Каллиган.

И тут уж Фандорин рассмеялся. Хоть реприза была и незамысловатой, но на аудиторию произвела сильное впечатление.

Он коротко, без лишних подробностей разъяснил ей смысл своих слов. Эшлин слушала, раскрыв розовые губки и поминутно менялась в лице: из розовой сделалась бледной, потом опять запунцовела.

– …Нужно послать вашему отцу телеграмму, – подытожил Эраст Петрович. – Если мистер Стар желает выкупить Дрим-вэлли, пускай даёт настоящую цену. Я не специалист, но уверен, что счёт здесь пойдёт на миллионы.

В столовой что-то звякнуло, и Эшлин быстро поднесла пальчик ко рту.

Подбежала к приоткрытой двери, сердито крикнула:

– Салли! Марш отсюда! Потом приберёшь!

Плотно затворила дверь, обернулась.

Приятно было видеть эту своенравную, самоуверенную девицу такой растерянной.

– Я… я слушала, как в тумане, – пролепетала она. – И, может быть, неверно поняла… Сколько, вы сказали?Десять тонн?!

– Это всего лишь самое первое и, очевидно, слишком осторожное предполо…

Занавеска качнулась от последнего дуновения сквозняка и щекотнула Эрасту Петровичу лицо. Он отодвинул лёгкую ткань, рассеянно при этом выглянув во двор и вдруг запнулся на полуслове.

Трое пастухов стояли у изгороди корраля, о чём-то переговариваясь.

– Черт, – пробормотал Фандорин. – Как же я…

– Что? – удивилась Эшлин. – Что вы сказали?

– Прошу извинить. Я сейчас вернусь.

Он перекинул ноги через подоконник и спрыгнул вниз.

– Эй, парень! – обратился Эраст Петрович на фамильярный американский лад к юноше с красным платком на шее. – Ты почему со мной не поздоровался?

Двое остальных предусмотрительно подались в стороны. Мальчишка побледнел и заморгал голубыми глазами. Открыл рот, но не произнёс ни звука.

– Ну-ка, скажи что-нибудь. Я хочу услышать твой г-голос.

Голубоглазый попятился, упёрся спиной в изгородь.

– Эй, мистер, – неуверенно попробовал заступиться один из пастухов. – Чего вы привязались к Билли? Он ничего такого…

Не слушая, Фандорин рванул с шеи голубоглазого платок. Так и есть! Сбоку, ниже левого уха, виднелся продолговатый сине-багровый кровоподтёк – след от удара ребром ладони, который называетсяюмэсасои,то есть «приглашение ко сну».

– Привет, крестник. – Эраст Петрович похлопал онемевшего Билли по плечу. – Не зря я тебя в живых оставил. То-то смотрю, глаза знакомые. Голоса не подаёшь. И зачем-то шею прикрыл. Ну как, п-поговорим?

Если бы не вороная кобыла, Фандорин вряд ли догадался бы обернуться – слишком уж обрадовался встрече. Но Сельма, совавшая к нему морду поверх барьера, вдруг вскинулась, тревожно заржала и так нервно метнулась в сторону, что Эраст Петрович непроизвольно повернул голову. Заметил боковым зрением движение за спиной.

Развернулся.

Обмер.

На крыльце плечом к плечу стояли трое: Тед Рэттлер, Уошингтон Рид и (это уж было совсем невероятно) Мелвин Скотт, для покойника выглядящий вполне неплохо.

Тед держал руку на кобуре, «пинк» – даже на двух. Рид зябко тёр ладони и выглядел несколько смущённым. А из окна высовывалась Эшлин Каллиган, её зелёные глаза пылали ненавистью, и эта метаморфоза была страшнее всего.

Трое пастухов отбежали подальше от Эраста Петровича – не хотели угодить под пулю. Сельма металась в загоне, вскидывалась на дыбы, но чем могла она помочь избраннику своего лошадиного сердца?

– Я вижу, мисс Каллиган, ваша Салли уже прибрала посуду, – сказал Фандорин, чтобы они не думали, будто у него язык присох к горлу. – Привет, Мел. Не ушибся, когда падал в пропасть? У тебя там что, была перина подложена?

Бравада бравадой, но дела были неважные. В кобуре за спиной висел «герсталь», в нём как раз три патрона. Но Фандорин отлично знал, что в быстроте с этими мастерами состязаться бессмысленно.

– Идиот! – прошипела Эшлин. – Чуть всё не испортил!

Тед с Мелвином, мягко ступая, сошли по ступеням.

У обоих была одинаковая кошачья походка, да и немигающие глаза смотрели на противника с совершенно одинаковым выражением: холодным и очень внимательным. Уошингтон Рид догнал сообщников, быстро проговорил:

– Если он даст слово молчать, то сдержит. Я его знаю. Позвольте мне с ним потолковать!

– Нет! – отрезал Раттлер. А Скотт пожал плечами:

– Зачем зря рисковать?

Конец дискуссии положила Эшлин.

– Хватит болтать! Кончайте его! – крикнула она и отвернулась.

Тед и Мел с молниеносной скоростью выхватили оружие и открыли огонь из трёх револьверов. Но с расстояния в полсотни футов, да ещё с бедра не так-то просто попасть помишени, тем более подвижной. А она оказалась подвижной просто до невероятности. Это вам, мистер Гремучий, не по плавно летящей шляпе стрелять.

На быстроту Фандорин ставить не стал, решил поставить на меткость. Поэтому, делая замысловатые, ломаные движения, от которых у оппонентов зарябило в глазах, он дал себе труд как следует прицелиться. Впервые за последнее время боевые характеристики «герсталя» – мягкость спуска и малая отдача – пришлись кстати.

Гремучий жених успеть промазать по вьюнообразной мишени трижды, «пинк» даже четырежды, прежде чем неравная дуэль закончилась. Двумя выстрелами из маленького шедевра бельгийских оружейников.

Первая пуля, которую Эраст Петрович выпустил из положения «левая нижняя терция», перебила Теду правый локоть, потому что нехорошо убивать человека накануне свадьбы. Вторая (из верхней терции справа) угодила Мелвину Скотту в середину лба. Потому что нечего подличать, нечего палить с обеих рук, ну и вообще: покойник так покойник.

А третья пуля осталась в барабане, ибо Уош Рид свой видавший виды «кольт» из кобуры так и не вынул.

Оглянувшаяся на шум мисс Каллиган воскликнула:

– Oh my God!

Её изумление было понятно.

Только что во дворе стояли четыре человека: один обречённый и трое палачей. Ныне же не было ни души, если не считать неподвижного Скотта (душа которого, впрочем, уже успела отлететь).

А дело в том, что Рэттлер, обхватив раненый локоть, метнулся за угол дома. Эраст Петрович, засомневавшийся, стоит ли отпускать мерзавца, – за ним.

Рид тоже счёл за благо не задерживаться. Рванул в противоположном направлении, где его, надо полагать, поджидала верная Пегги.

Ах да. На почтительном расстоянии от недавней баталии застыли три пастуха с поднятыми (на всякий случай) руками. Но они ошеломлённой барышне ничего не объяснили.

Догнать Гремучего или уж, во всяком случае, всадить в него ещё одну пулю было бы нетрудно.

Бегал Тед быстро, но, садясь в седло своего рослого жеребца, замешкался. Конь был белый, со следами сажи на крупе. Эраст Петрович даже прицелился, но всё-таки не выстрелил.

Бывший чубарый запустил галопом, оставив позади шлейф пыли и цепочку характерных следов: на подковах – гвозди с квадратными шляпками.

Надо было всё-таки оторвать этому всаднику голову, вздохнул Эраст Петрович. Пусть скажет спасибо мисс Каллиган. Хоть она и крикнула «кончайте его!», но всё-таки отвернулась, а значит, не совсем пропащая.

Интересно было бы завершить беседу, но вряд ли барышня предоставит такую возможность.

Однако тут Фандорин ошибся.

Чего-чего, а дерзости красной жемчужине было не занимать. Она и не подумала прятаться. Ждала Эраста Петровича там же, где он её оставил, – в гостиной.

И сразу ринулась в наступление.

– Тебя повесят! – закричала мисс Каллиган, едва он появился на пороге. – Ты застрелил агента Пинкертона на глазах у шести свидетелей! А твои бредни никто даже слушать не станет!

Следовало признать, что ярость была ей к лицу. Особенно растрепавшиеся огненные кудри. Ну и, конечно, сверкающие пламенем глаза.

– У вас шесть свидетелей, а у меня почти полсотни. – Эраст Петрович вытер платком лоб, поскольку немного вспотел от прыжков и бега. – И все они видели, как мистера Скотта один раз уже застрелили, да ещё и в пропасть скинули. Ваш хитроумный план провалился, сударыня. Вы чуть было не обвели нас с полковником вокруг пальца. Но Конфуций прав: «Правильные поступки всегда приводят к правильному результату».

– Кто это – Конфуций? – подозрительно спросила Эшлин, лихорадочно что-то соображая.

– Мудрый человек из К-Китая.

– Жалко, твоему Конфуцию только ногу продырявили!

Она злобно топнула каблучком, очевидно, так и не придумав, как повернуть ситуацию в свою пользу.

Эраст Петрович насмешливо поклонился и подался к выходу, не спуская глаз с прелестного создания. Ещё пальнёт в спину, с неё станется.

– Куда же вы? – с очаровательной непоследовательностью вскричала она, порывисто бросаясь за ним.

– На телеграф. Нужно послать полковнику Стару телеграмму. Одну я уже отправил. Думаю, их вручат одновременно.

Он вышел на крыльцо. Она не отставала.

Глаза уже не исторгали молний, вид сделался странно задумчив.

– Прощайте, мисс. Не думал, что наше з-знакомство окажется до такой степени волнующим.

Фандорин осторожно спустился на одну ступеньку.

Эшлин прошептала:

– Ты даже себе не представляешь,какимволнующим оно может стать…

Ему показалось, что он ослышался. Тем более что в следующую секунду барышня от него отвернулась и свирепо закричала пастухам:

– Эй, болваны! Что стоите без дела? Подберите эту падаль! – Она брезгливо ткнула пальчиком в труп Скотта. – Отвезите куда-нибудь подальше и закопайте! А с тобой, Билли, я ещё поговорю.

Ковбои подбежали, подняли тело за руки и за ноги. Из жилетного кармана мертвеца выскользнула золотая цепочка, а следом за ней и часы, тоже золотые.

Если человек закоренелый лжец, это проявляется даже в мелочах, философски подумал Фандорин, вспомнив, как покойный врал, будто никак не накопит денег на часы.

Один из работников, воровато оглянувшись, подобрал золотой кругляш, рассмотрел и огорчённо сплюнул:

– Какую вещь попортили!

Заинтересовавшись, Эраст Петрович подошёл ближе.

Часы были без стекла, с погнутыми стрелками, а сзади, в корпусе, виднелась вмятина от пули. Очень знакомого калибра – точь-в-точь как у «герсталя».

Теперь логическая линия окончательно выстроилась. Тёмных пятен в истории не осталось.

В считаные секунды привычный к дедукции мозг сыщика восстановил всю последовательность событий.

Корку Каллигану были очень нужны деньги, много денег. Полковник рассказывал, что, расширяя свою скототорговую империю, старый ирландец изрядно подорвал кредит. Его никак не могли выручить жалкие десять тысяч, которые Морис Стар предлагал за Дрим-вэлли. Но возникла идея. Кто был её автором – сам Корк, его предприимчивая дочка или змееподобный Тед – неизвестно, да и не суть важно. Так или иначе, работали они рука об руку. Сначала нужно было создать впечатление, будто некая таинственная сила во что бы то ни стало хочет изгнать из долины всех жителей. Так появилась шайка Чёрных Платков, набранная из самых забубённых пастухов каллигановского ранчо. Заоднопоявился и Безголовый Всадник.

Зная полковника, заговорщики были уверены, что тот своих соотечественников в беде не бросит и захочет разобраться, кому это они не угодили. Логично было предположить, что Стар обратится за помощью к самому опытному из местных сыщиков – Мелвину Скотту. А с тем уж всё было сговорено. Он блестяще раскрыл бы замысел «бандитов», доложил о золотой жиле заказчику, и Стар выложил бы за долину не десять тысяч, а во много раз больше.

Но ловкачи не учли одного: община «Луч света» ни в какую не желала пускать к себе американца, а тут ещё в газетах стали писать о гениальном детективе русского происхождения. Когда полковник решил нанять для расследования этого чужака, вся интрига оказалась под угрозой.

Однако приглашение было отправлено по каналам агентства, и Каллиганы об этом узнали – вероятно, от того же Мелвина Скотта, имевшего в нью-йоркском офисе приятелей.

Слава бостонского сыщика, раздутая журналистами, до того напугала конспираторов, что они решили убрать опасного человека ещё до начала расследования. С этой цельюв Нью-Йорк был откомандирован Скотт, попытавшийся убить Фандорина выстрелом в спину, а вместо этого оставшийся без часов. То-то «пинк» так разозлился, когда игрок всалуне спросил: «Ты где пропадал? Уезжал, что ли?».

Когда выяснилось, что бостонца голыми руками не возьмёшь, сообщники переполошились ещё пуще. На вагон, в котором Фандорин ехал из Шайенна в Круктаун, напала уже всябанда. И опять безрезультатно!

Тут к операции подключилась мисс Каллиган. Вне всякого сомнения, она нарочно вертелась перед домом полковника, и её радость по поводу поездки на чудесной карете была абсолютно неподдельной. Вероятно, в задачу юной Далилы входило обольстить новоявленного Самсона или, во всяком случае, проследить, чтобы он не избежал встречи с Гремучим Тедом. В таком беззаконном местечке, как Сплитстоун, подстроить ссору с чужаком нетрудно, а за вердикт присяжных можно не беспокоиться.

Но, присмотревшись к великому и ужасному «Фэндорину», сообразительная Эшлин поняла, что он не так уж и ужасен. Более того, этого умника можно отлично использовать винтересах дела. Ещё лучше получится. Соотечественнику Стар поверит охотнее.

Именно поэтому славная барышня помешала поединку с Тедом. Именно поэтому Скотт не дал напарнику упасть с обрыва. Этой же причиной объясняется и вялость погони, устроенной Чёрными Платками после того, как «тайна» рудника была раскрыта.

Намалевать в полутёмном подземелье «золотую жилу» и даже набить верхний ящик настоящими самородками – дело не столь сложное.

Симпатичнейший Уош Рид, весьма ловко подсунутый бостонцу, очень кстати оказался бывалым старателем. Это на случай, если дилетант-горожанин сам не сообразил бы, чтоименно он видел в шахте.

Весь продуманный до мелочей спектакль был отыгран на славу.

Фандорин блестяще исполнил роль марионетки. (При этой мысли Эраст Петрович покраснел от злости).

Эксперт-геолог дал правильное заключение.

Полковник жадно заглотил наживку.

Единственный фактор, которого не предусмотрели кукловоды, – щепетильность куклы. Но промах извинителен, ведь они понятия не имеют, что это за овощ и с чем его едят…

Весь этот вихрь умозаключений пронёсся в голове Эраста Петровича в какую-нибудь минуту, пока пастухи уносили труп за пределы видимости – без особого почтения, но по крайней мере в гробовом молчании.

К изгороди подошла Сельма, вытянула к Фандорину лебединую шею.

– Спасибо, к-красавица, – серьёзно сказал он и поцеловал вороную в бархатную щеку.

С крыльца раздался звонкий смех.

– Ты целуешься только с кобылами?

Мисс Каллиган стояла, подбоченясь, и смотрела на него сверху вниз. Освещённая утренним солнцем, она вся сияла и даже переливалась, будто была из расплавленного золота.

Нехитрая смена тактики, улыбнулся Эраст Петрович, а всё же залюбовался.

– Иди сюда. Или ты меня боишься?

Она протянула к нему тонкие руки с длинными и острыми, как коготки, ногтями. Пожалуй, боюсь, подумал он.

– Я понимаю, мисс, что после случившегося вы не слишком высокого мнения о моих умственных способностях. Но всё же на вашем месте я бы действовал как-нибудь потоньше.

Откинув голову, Эшлин расхохоталась.

– В отношениях между женщиной и мужчиной тонкости ни к чему. Они только мешают. Ты решил, что я притворяюсь? Подманиваю, чтобы впиться зубами в глотку?

– Нечто в этом роде. Несколькими минутами ранее вы смотрели на меня с другим выражением лица. Честно говоря, ненавидите вы талантливей, чем соблазняете.