Чтение 16–й страницы книги ~Ренегат (18 глав)~

— Едрёна вошь! Все целы?

Стас потёр ладонью веки и, промаргавшись, увидел на пальцах перемешанную с кирпичной пылью кровь. Но не это его обеспокоило. В наполнившем коридор буром мареве медленно поднимался человеческий силуэт. Голова, плечи, торс, автомат в руках…

— Что там? — спросил знакомый голос.

«Берег! Мать твою!» — промелькнуло у Стаса в контуженой голове, пока руки, словно живущие независимо от мозга, раскладывали закреплённые под кожухом пулемёта сошки.

— Есть кто живой? — крикнул силуэт и закашлялся.

— Давайте-давайте! Чего встали?

К первому силуэту, выросшему уже по пояс, присоединился второй, за ним третий… Луч фонаря прорезал запылённый воздух над головой у Стаса.

— Эй! Что там у вас? — заорал Берег, пытаясь докричаться сквозь канонаду взрывов до мёртвых бойцов.

«Не услышат, — подумал Стас, кладя левую ладонь на выступ приклада. — Ты ближе подойди».

— Оглохли? Лемех! Шуга! Вы где? Да живее-живее! Не толпитесь!

Четыре фигуры, одна за другой, неуверенно шагнули с лестницы в коридор второго этажа и, шаря в бурой пелене стволами, двинулись к кабинету.

«Это не все. Кто-то остался внизу. Ждать? Слишком близко. Слишком…»

Палец на спусковом крючке сделал последнее усилие. Последнее для ещё одной четвёрки из личной гвардии Бульдозериста.

Скрывающая засаду кирпичная пыль вихрем раскатилась от дульного раструба. Стальное сердце пулемёта ожило, застучав в темпе тысячи двухсот ударов в минуту. Истосковавшиеся по огню лёгкие выдохнули белое пламя. И свинцовая песнь полилась из рокочущей груди, разрывая мышцы и внутренности, ломая кости, забирая жизнь.

Полторы секунды. Половина ленты. Три с половиной центнера дымящегося мяса на том месте, где только что стояли четыре человека.

— Всех сюда!!!

Вопль Берега был таким, словно он и в самом деле решил поднять мёртвых.

Почти одновременно с этой недвусмысленной командой о стену ударилось что-то тяжёлое.

Не желая дожидаться подтверждения своим догадкам, Стас вскочил на ноги и опрометью ринулся к бреши в конце коридора. Пробегая мимо лестницы, он направил ствол пулемёта вниз и, не глядя, разрядил остаток ленты. Донёсшиеся уже позади крики заглушил взрыв. Удар в спину. Ноги оторвались от пола. Чёрное небо с алыми отсветами. Зарево. Боль.

«Боль — навсегда. Смерть — на мгновение» — пронеслось во мраке. Где-то в стороне очередной протяжный свист завершился взрывом. Сверху посыпались комья земли. Стасподнялся на ноги, огляделся. Темнота, плавающие, вспыхивающие и гаснущие огни вокруг.

«Выбрался. Живой, — он вытянул вперёд руки и осмотрел себя, будто ища доказательства собственного физического существования, затем перетянул ремень на груди, опустив пулемёт стволом вниз, и взял дробовик. — Теперь к воротам, а потом в церковь. Ебёна мать! Жив буду — поставлю свечку».

Бежать под тяжестью трёх стволов и рюкзака оказалось нелегко, но неведомая сила гнала вперёд, наполняя ноющие мышцы пересыщенной адреналином кровью. Цель. Спасение. Это там, за стеной. Оно тянуло, будто огромный магнит канцелярскую кнопку. Стас не чувствовал ног. Они двигались сами. Мельтешили внизу, спасая себя и всё остальное, что сверху. И если бы разгорячённые мускулы вдруг сковал спазм, если бы суставы рассыпались в прах, Цель всё равно продолжила бы тянуть, оставляя под неподвижными рифлёными подошвами берцев борозды чёрной земли. А вокруг бушевала стихия. Стихия тротила, огня и разорванного в клочья железа, собирающая кровавый оброк со своих рабов.

«Ещё немного. Уже рядом. Уже…».

Автоматный треск раздался за спиной. Ноги, моментально сориентировавшись, бросили тело в сторону, между казарм.

— Там! — прокричал кто-то.

— Взять ублюдка!!

Стас пробежал вперёд, свернул налево и ввалился в третью от ворот казарму, мокрый, покрытый с ног до головы рыжей пылью, и бряцающий слишком большим для одного человека арсеналом.

— Как там? — высунулся из-за дальней койки ошалелого вида индивид, взлохмаченный, с круглыми немигающими глазами.

— Хуёво, — ответил Стас, быстро шагая в конец помещения. — Есть ещё кто?

— Нет. Остальные свалили все. А я б-боюсь.

— Правильно боишься. Лезь под кровать. Сейчас шарахнет.

— Ага. Ой бля, ежи еси на небеси…

Индивид упал вниз, бочком заполз под койку и накрыл голову руками.

Стас, проходя мимо, сделал два выстрела сквозь тонкие доски «бомбоубежища», остановился у тыльной стены, лёг и, сменив дробовик на АК, зацелил вход.

— Ну, суки, идите.

Доносящиеся с улицы крики преследователей зазвучали ближе. Дверь предбанника скрипнула.

Не дожидаясь очной встречи, Стас дал две короткие очередь вслепую.

— Блядь! — раздалось из коридора, одновременно со звуком упавшего тела.

Дверь, разделяющая жилое и хозяйственное помещение казармы, пошла дырами от выпущенных в отместку пуль, но они не достигли цели, уйдя в потолок.

— Я ранен! А-а! Берег! Конь!

Больше криков в коротких паузах между взрывами Стас не услышал, из чего сделал вывод, что просьба о помощи не осталась без ответа, и нажал спуск, опустошая магазин.

Реакция последовала незамедлительно, однако, совсем не с той стороны, откуда ожидалась. Остатки расколотого взрывной волною стекла в среднем оконце разлетелись мелкими брызгами. Нечто чёрное, напоминающее банку тушёнки с длинной ручкой, упало на пол и покатилось к левой стене.

Стас, подскочив с такой резвостью, будто и не было на плечах тридцати килограмм, метнулся к койке единственного постояльца казармы, опрокинул её набок ударом ноги и упал ничком рядом с мёртвым телом.

Взрыв уничтожил три ближайшие кровати, разметав матрасы, подушки и одеяла. Чудом державшиеся в рамах стёкла вылетели наружу.

Стас поднял колоколом гудящую голову и осмотрелся. В задымленном помещении, словно листопад, кружились перья и лоскуты ткани. Телогрейка на исполнившем роль щита трупе, и без того пострадавшая, вздыбилась клочьями. Сквозь прорехи в защитного цвета штанах сочилось кровью не остывшее ещё разорванное мясо.

— Хер вам, — огрызнулся Стас, меняя магазин, поднялся с пола, взял нашпигованный осколками труп за ногу и, перетащив в проход, улёгся перпендикулярно этому импровизированному брустверу. — Давайте, суки. Я готов.

Он погорячился.

— Плуг, убей! — донеслось с улицы.

В следующую секунду истерзанная пулями дверь разлетелась на куски. Чудовище Бульдозериста вломилось в казарму, просто снеся хлипкую деревянную конструкцию громадной тушей. Сорокаметровый отрезок, разделяющий Стаса и исчадье ада в собачьем обличье, сделался, вдруг, чрезвычайно мал.

Пёс нёсся по проходу, не обращая внимания на свинец, рвущий многослойную кожаную броню и высекающий искры из стальных пластин. Его глаза светились, отражая вспышкипламени. Его пасть раскрылась в предвкушении горячей человеческой крови на языке. Ему велели убить. И это была лучшая награда.

— Господи… — Стас уронил опустевший автомат и потянулся к дробовику, но…

Слишком короткий отрезок. Слишком мало времени. Огромные клыки уже близко. Гибельный смрад звериной пасти уже обдаёт лицо.

«Конец?».

Длинная оскаленная морда, готовая рвать и перемалывать, неожиданно дёрнулась вправо, так резко, что сорвавшиеся нити слюны на мгновение зависли в воздухе. Когти заскрипели о бетон. Зверь поскользнулся на кровавой луже, перелетел через мёртвое тело и упал.

Стас, уже собравшийся познать тайну бытия, отскочил в сторону и, пальнул, не целясь.

Пулевой магнум двенадцатого калибра оказался более серьёзным аргументом, чем «семёрка». Пятьдесят граммов свинца угодили в закрывающую рёбра пластину, отбросив уже поднявшегося на ноги пса к стене. Но этот успех дал лишь краткую передышку. Не издав ни звука, чудовище сгруппировалось, и через секунду готово было к новой атаке.

— Да чтоб тебя!

Стас прицелился ниже и снова выстрелил.

Рванувший вперёд зверь будто споткнулся. Укрытые мощной бронёй голова и шея моментально припали к земле, чуть завалившись набок. Тёмная кровь захлестала из обрубка отсечённой передней лапы.

— Нравится, тварь?!

Пёс попытался встать, но не удержался и взвыл, ткнувшись в шершавый бетон оголённой плотью. Однако и это его не остановило. Злобно рыкнув, чудовище с удвоенной энергией заработало задними лапами, толкая вперёд лежащее на полу тело.

Следующий выстрел превратил правое колено животного в кашу из костей хрящей и мяса. Пули не успели развернуть проволочное «летящее лезвие» и дуплетом пробили незащищённую конечность. Задняя лапа противоестественно сложилась, удерживаясь лишь на лохмотьях шкуры, пёс упал и завертелся на месте, размазывая по кругу собственную кровь.

Стас, одним глазом наблюдая за дверным проёмом, а другим — следя за недобитым чудовищем, перезарядил дробовик, сменил магазин и, сунув пламегаситель в звериное ухо, выстрелил.

Только с пулей в голове Плуг оставил попытки выполнить данную ему команду, дёрнулся в последний раз и затих.

Со стороны входа никаких звуков кроме канонады также не доносилось. Это показалось Стасу подозрительным. Объяснений могло быть всего два — либо супостатов разнесло в клочья не пришедшейся ко двору миной, либо идёт подкрепление. Справедливо рассудив, что выжидательная позиция в сложившихся обстоятельствах является не самой продуктивной, он взял ружьё наизготовку и зашагал к выходу.

В предбаннике было пусто, если не считать одного мертвеца в помывочной и ещё одного, подпирающего распахнутую входную дверь.

Стас, подойдя к ступеням, сделал шаг в сторону и посмотрел направо — неподвижные ноги торчали из-за угла, глядя вверх облепленными грязью каблуками. Он осторожно прошёл вперёд, прикрытый слева дверью, резко выскочил и лицом к лицу встретился с Берегом.

Что-то ярко блеснуло под подбородком начальника личной охраны коменданта. Тот издал нечленораздельный хлюпающий звук и опустился на колени. Молниеносно вылетевшая из темноты рука перехватила дробовик, острое как бритв лезвие коснулось шеи Стаса.

— Кол?!

Уже надрезавший кожу клинок замер и отошёл в сторону, янтарные огоньки сверкнули под капюшоном.

— Здорова, добытчик. Бегом за мной.

Глава 11

— Станислав, Станислав, — Коллекционер стоял возле своего оружейного стеллажа и, кривясь, рассматривал водружённый на свободные крюки пулемёт. — Знаешь, я никогда не был большим ценителем человеческой жизни. Я убивал мужчин, женщин и даже детей. Отправлял несчастных в мир иной, защищаясь, ради наживы и ради удовольствия. Грубо и страшно, быстро и красиво. Их было так много, что и десятой доли уже не помню. Но, — охотник гордо поднял голову и принял торжественный вид, — никогда я не убивалбез души. Десятками. Как мясник. Это отвратительно.

— Хорош ёрничать, — Стас обрезал нить, вытер испарину со лба и, взяв наполненную спиртом кружку, опорожнил её тремя жадными глотками.

— А знаешь, какое обстоятельство меня больше всего угнетает в этой кошмарной истории? — продолжил охотник. — То, что все эти великомученики были убиты тобою абсолютно бесплатно. Просто сердце кровью обливается. Если б я знал о твоих мясницких наклонностях, то непременно договорился бы с центровыми. Такая свинская бойня радитакой жалкой железяки, — постучал Коллекционер ногтем по кожуху MG3. — Обидно. Бульдозерист, если жив ещё, на эту пропажу даже внимания не обратит теперь.

— Требуй с Фомы премиальных, — посоветовал Стас и плеснул в опустевшую тару из стоящей рядом бутыли, после чего вылил содержимое на только что зашитое бедро. — М-мммм… Блядь!!!

Жестяная кружка заскрипела под сомкнувшимися пальцами.

— С него стребуешь, пожалуй, — хмыкнул Коллекционер. — Кстати, пулемёт не мешало бы почистить, а то совсем вид непрезентабельный, — он нагнулся и шумно втянул ноздрями воздух. — Ты из него стрелял?

— Да.

— Не сломал, я надеюсь?

— Отвяжись, — Стас прислонился к стене и запрокинул голову, тяжело дыша.

— Ну вот и поговорили, — делано обиделся Коллекционер. — Что, даже не поинтересуешься, как мои успехи?

— Как твои успехи? — спросил Стас, не меняя положения.

— Отлично! Пока ты бока отлёживал и жрал казённую баланду, я имел очень долгий и весьма нелицеприятный разговор с Хромым. Пришлось сильно постараться, чтобы выторговать нужную информацию.

— Выторговать?

— А ты как думал? Здесь альтруисты давно вымерли.

— Чего он хочет?

— Долю, — пожал Коллекционер плечами.

— Сколько?

— Шестьдесят золотых. Больше не уступит. И так с сотни начал.

Стас усмехнулся и облизал пересохшие губы.

— Он знает, что конкретно, мы хотим предложить?

— Ты меня за идиота держишь? Разумеется, не знает. И про тебя я ему тоже не говорил.

— Хорошо. Соглашайся.

— Уже согласился. На восемь утра встреча назначена.

— А как же пулемёт?

— У нас ещё четыре дня.

— Это просто… — Стас качнулся и повалился на кровать, — замечательно.

Тёплые солнечные лучи наполнили комнату, освобождённые из плена оконных штор. С кухни потянуло пирогами.

— Поднимайся, соня, — прошептал на ухо мягкий, бархатный голос.

— Уже?

— Я на стол собрала. Всё горячее.

Бездонные серо-голубые глаза светились радостью. В каштановых локонах заблудилось солнце.

Стас протянул руку и коснулся золотистой кожи.

— Катя.

Нежные желанные губы печально улыбнулись, изящная ладонь погладила его колючую щёку. Искорка радости в глазах потухла, сменившись влажным блеском.

— Ты устал.

— Да, Катюша. Я очень устал.

— Потерпи немного. Осталось совсем чуть-чуть. Ты сможешь. Ты должен. Вставай.

— Вставай, говорю! — звонкая оплеуха обожгла щёку.

Стас открыл глаза и часто заморгал.

— Что? Какого?

— Здоров же ты дрыхнуть, — Коллекционер отступил, заметив, как рука разбуженного метнулась к кобуре. — Успокойся и одевайся. Больше спирта не получишь.

— Сколько времени? — Стас сел и уставился на плывущие перед глазами стрелки наручных часов.

— Пять минут восьмого.

— Вот чёрт, — взгляд с запястья упал на бедро, оказавшееся аккуратно перевязанным. — Спасибо за ногу. Что-то не рассчитал я с анестезией. Мы успеваем?

— Если продолжишь сидеть как чурбан, то нет, — охотник достал из выдвижного ящика чёрные штаны и бросил на кровать. — Надень эти. Твои в крови все.

— Благодарю, — Стас, шатаясь, поднялся и приступил к сборам. — Где условились?

— В железнодорожном пакгаузе. Минут сорок отсюда, — ответил Коллекционер.

— Кто будет?

— Откуда ж я знаю?

— Не понял, — Стас нахмурился с выражением смутного беспокойства. — То есть ты даже не знаешь, кто придёт на встречу?

— А чего ты хотел? — развёл руками охотник. — Чтобы нас у парадного входа салютом встречали? Я сказал Хромому, что для Легиона имеется аж пиздец какая ценная информация. Он допытывался, вроде — «давай конкретнее». Я отбрехался, что сам не знаю, но дело верное, сомнений нет. Какие уж он увещевания адресату передал, чтобы тот на встречу явился — хер знает. Но первых лиц там точно не ожидается.

— Нам никто кроме первых лиц не нужен.

— Хватит ныть. На месте разберёмся. Скажи лучше, что мы просить будем за сокровище наше бесценное.

Стас застегнул разгрузку и усмехнулся.

— А чего ты хочешь? Денег много?

— Не помешает, — ответил Коллекционер. — Только вот с суммой не могу определиться. Как думаешь, сколько называть?

— Судя по тому, что я уже видел, в Железном Легионе ребята не бедные. Цена от твоей фантазии зависит. Ты на что деньги тратить собираешься?

Охотник задумался и надолго умолк, с озадаченным видом уставившись в пол.

— Ну? — напомнил о себе Стас, так и не дождавшись ответа. — Может, землю купить хочешь, скотину завести? Скотоводство нынче — дело прибыльное.

Коллекционер молча помотал головой.

— Или — не знаю даже — заводик какой-нибудь организовать? Тоже нет? А торговлей заняться? Откроешь магазин, будешь пушки со снарягой толкать, как Жопа.

— Не моё это, — мрачным голосом заключил охотник и опустился на стул. — Любое хозяйство к месту приковывает, а я на месте подолгу сидеть не люблю.

— Сколоти отряд, тогда. Стволов в двадцать. Сможешь крупные заказы брать, и на месте сидеть не придётся.

— Отряд? — переспросил Коллекционер и невесело хмыкнул. — Да я этих уродов сам перережу через неделю, а то и раньше. Не могу в стаде. Бесит. Иначе давно бы уж впрягся куда-нибудь.

— Выходит, — пожал Стас плечами, поправляя трёхточечный ремень, — большие деньги тебе не нужны, раз тратить их некуда. На жратву, патроны, баб, ты и так заработаешь.

— Хотя… Есть, есть кое-что, — просветлел лицом охотник.

— Ну?

— Э нет. Если расскажу, не сбудется.

— Сколько хоть стоит это твоё кое-что?

— Давай-ка посчитаем. М-м… В триста золотых уложусь.

— Итого — триста шестьдесят, — подытожил Стас.

— Чего для себя попросишь? Есть мысли?

— Есть. Да не про твою честь. Я тоже суеверный.

— А и насрать, — хмыкнул Коллекционер.

— Что это? — Стас прислушался. — Кто-то наверху?

Охотник укоризненно покачал головой.