Чтение 21–й страницы книги ~Ренегат (18 глав)~

— А как же те несчастные? — усмехнулся Коллекционер.

— Огневой контакт разрешён, — без тени иронии пояснил Старший брат.

— И какой из приказов важнее — доложиться или не контактировать?

Великан снова задумался.

— Не контактировать, — решил он, наконец.

— Ну, как знаешь, — с напускным безразличием пожал плечами Стас. — Потом связи до самого Кутузовского не предвидится. Огребёшь там нагоняя за своё распиздяйство.А то и вовсе… Может, тебя вызывают уже. Может, у Хозяина планы скорректировались по новым разведданными, а ты на связь не выходишь. Не хотелось бы притащить груз в Кутузовский и встретиться там с муромскими гвардейцами. Если честно, так ты потерей вверенной радиостанции всю нашу операцию ставишь под удар.

Сатурн насупился и запыхтел, раздираемый противоречиями.

— Ладно, — ослабил напор Стас, видя, что зерно сомнений упало на благодатную почву, — Это твои приказы, сам думай. — Он замедлил шаг и огляделся, пытаясь сориентироваться.

Пустынная, перемежающаяся лишь редкими деревцами и кустарником равнина тянулась во все стороны, упираясь на горизонте в синий безоблачный небосвод.

— Чем любуешься? — поинтересовался Коллекционер.

— Да вот хочу выяснить, насколько далеко мы от Арзамаса.

— Ну, до Святых ближе, чем обратно. Если ты об этом. А точнее — часов восемь.

— Восемь, — повторил Стас и одёрнул манжет левого рукава. — Значит, придём мы в крепость уже затемно.

— Опять беда с нашим строптивым юношей, — уловил Коллекционер ход мысли.

Сатурн обернулся, сверкнул из-под нахмуренных бровей глазами, но никак не прокомментировал очередной выпад в свою сторону.

— Чего молчишь-то? — окликнул его Стас. — Надумал к Святым идти или ломаться продолжишь?

— Побочные контакты запрещены, — процитировал Старший брат выдержку из намертво забитого в голову приказа.

— А где мы по твоей милости ночевать будем?

— На безлопастном отдалении, — рыкнул Сатурн и, подумав, добавил: — Я буду. А вы можете оставаться в крепости. Утром встретимся.

— Прекрасная идея, — одобрил охотник. — Только пусть барахло сразу отдаст, чтоб до трупа не ходить.

— Я о себе позабочусь.

— Так не годится, — покачал головой Стас. — Остановимся, не доходя. Потеряем три-четыре часа — не критично. Кол, есть там стены километрах в пяти южнее?

— Что-то вроде было, — без энтузиазма ответил охотник. — Но домашнего уюта не обещаю.

Через шесть с половиной часов утомительного перехода Коллекционер махнул рукой в сторону почти неразличимых издали руин.

— Вот и наши роскошные апартаменты. Выбирайте понравившиеся номера, располагайтесь, не забудьте посетить бар.

«Апартаменты» представляли собой не что иное, как останки деревни. По большей части это были давно сросшиеся с окружающим унылым ландшафтом фундаменты, от силы в полметра высотой, но кое-где фрагментарно сохранилась кирпичная кладка, растрескавшаяся от времени, выщербленная и отесанная, будто наждаком, нередкими в этих местах песчаными бурями. Она то тут, то там торчала из земли, словно осколки костей, выглядывающие из старой наспех присыпанной могилы. Лучи заходящего солнца падали на серый камень, покрывая его желтизной и придавая руинам деревни ещё большей схожести с потревоженным братским захоронением.

Подходящее для ночлега место обнаружилось довольно скоро. Высокий фундамент большой и когда-то наверняка богатой избы мог похвастать двумя частично уцелевшими, сходящимися углом стенами. В стыке они давали метра полтора выше уровня земли и расползались в стороны неровной лесенкой, постепенно снижаясь. Не самое надёжное убежище, но оно предоставляло защиту от разгулявшегося к вечеру северного ветра и позволяло развести огонь.

Пройдясь вокруг, каждый набрал по охапке сухих веток местного кустарника. Особенно постарался Сатурн, притащивший такую вязанку, что остальные две оказались уже лишними. Охотник разжёг костёр, и его пламя быстро прогнало от стоянки крепнущую с каждой минутой стужу.

Устроившийся справа от Коллекционера великан протянул ладони с короткими толстыми пальцами к огню и вздохнул.

— Свет нас демаскирует, — поделился он «военной мудростью» с соратниками. — Так и пулю приманить недолго.

Сидящий в самом уголке, по праву хранителя очага охотник развязал вещмешок и глубокомысленно покивал.

— Ты прав, дружище. Но знаешь, люди, — Коллекционер выдержал паузу, нарочито внимательно осматривая собеседника, — и не только, делятся на две категории — осторожных и слишком осторожных. Первые, к коим я себя отношу, предпочитают умереть от пули. Вторые выбирают смерть от когтей, клыков или от воспаления лёгких. Есть, правда,и третья категория — это пренебрегающие спокойным здоровым сном зацикленные на тупых приказах фанатики. Но она крайне малочисленна и сокращается пугающими темпами в силу естественных закономерных причин.

Старший брат, не сразу распознав сарказм, открыл рот с целью узнать побольше о таинственных фанатиках, но вовремя остановился, фыркнул и скривил губы.

— Мне жаль, что так вышло с рацией, — произнёс он, немного попыхтев. — Будь она цела, мы уже запросили бы транспорт и сейчас переправлялись за реку. Я должен был выходить на связь каждые три часа, докладывать обстановку, принимать разведданные. КамАЗ с Вихровым не вернулся на базу. Рация не отвечает. Нас наверняка уже записали в безвозвратные потери. Но нарушить приказ и пойти к Святым я не могу, — Сатурн сделал виноватое лицо и снова вздохнул.

— Не доверяет хозяин бригадирам, — поправляя ветки в костре, заметил Стас. — Даже опознавательные знаки на бортах замазали. Краска едва подсохнуть успела.

— Хозяин вообще мало кому доверяет, — прогудел Сатурн.

— Он, случаем, не параноик? — поинтересовался Коллекционер, чем вызвал гневное сокращение мускулов на физиономии Старшего брата. — Да ты не пыжься. Подумай лучше— нас отправляют через дикую пустошь, не только без ведома бригадиров, но всячески скрывая принадлежность транспорта, в результате он подвергается нападению, и мыедва не подыхаем. То есть, Хозяин скорее готов сбросить козыря, нежели отдать его партнёру, в паре с которым играет. Если это не паранойя, то что же?

Стас невольно улыбнулся, наблюдая за великаном, сопоставляющим факты и даже не пытающимся отрицать озвученной наугад связь Легиона с бригадами.

— Это объяснимо, — наконец, заключил Сатурн. — Навашинские мародёры — ненадёжные союзники. Я не знаю, что за груз нам поручено забрать, но понимаю — он не должен оказаться в их руках. Если Хозяин так решил, я не сомневаюсь в правильности решения, — он нахмурился, будто обдумывая собственные слова, и безапелляционно кивнул.

— Как интересно, — Коллекционер налил в стальную кружку воды из фляги и поставил к огню. — Ты действительно ничего не знаешь о грузе?

— Он весит около ста килограмм. Это всё.

— Хозяин даже тебе не доверяет?

Физиономия Сатурна, освещаемая снизу пламенем костра, вдруг странным образом изменилась. Расчерченный морщинами лоб сделался гладким, плотно сжатые губы разомкнулись, прищур исчез без следа, мощные рельефно проступающие из-под кожи желваки потеряли каменную твёрдость. Всё лицо его будто оттаяло, слегка вытянулось и стало мягким как у ребёнка. Громадного четвертьтонного ребёнка, которому только что сказали: «Извини, сынок. Деда Мороза нет». Но это длилось лишь мгновение. В следующую секунду брови вновь сошлись к переносице, мускулы, приводящие в движение ковшеобразную челюсть, вздулись, ноздри расширились, засасывая кубометры воздуха в могучие лёгкие.

— Я знаю ровно столько, сколько требуется для успешного завершения операции! — проревел великан. — Если Хозяин не посчитал нужным проинформировать меня о содержимом контейнера, значит, так будет лучше для Легиона. Что хорошо Легиону, хорошо и мне.

— Ты что же, себя и в жертву принести готов, ради общего блага?

— Это мой долг, — не задумываясь ответил Сатурн. — Личные интересы — ничто в сравнении с интересами Легиона.

Стас усмехнулся и, взяв протянутый Коллекционером мешочек вяленого мяса вперемешку с мелко наструганными сухарями, отсыпал себе пару горстей.

— Ну, а если не по написанному, сам-то как это видишь? — спросил он. — Вот представь — расположились ваши легионеры боевыми порядками возле муромских стен. Огромная глыба из металла и бетона перед тобой на километры в обе стороны тянется. Вызывает тебя хозяин и говорит: «Ну, брат Сатурн, вот и настал твой час. Надевай-ка рюкзачок с тротилом и дуй к воротам, расчищать Легиону проход в светлое будущее». А ворота те — мама дорогая! Две плиты стальные, в десять метров высотой и полтора метра толщиной каждая. На вышках по бокам «Корды» торчат, со стен на дорогу огнемёты раструбами скалятся. Смотришь ты на всё это в бинокль и понимаешь — «Даже близко мне не подойти. А если и подойду, то вреда от меня — разве что копотью чёрной ворота замарать сумею». Тогда как? Будешь приказ выполнять?

Старший брат снисходительно хмыкнул.

— Хозяин не отдаёт бессмысленных приказов. Он мудр и дорожит бойцами.

— Я не о том спрашивал, — напомнил Стас.

— Да, — присоединился к разговору охотник, помешивая в кипятке сушёные листья, издающие приятный пряный аромат. — Ты не юли, отвечай по существу. Идёшь на смерть за царя, или готов мудрость его под сомнение поставить?

Сатурн нахмурился и засопел, переводя недобрый взгляд с Коллекционера на Стаса и обратно.

— Провокаторы, — разродился он, наконец, с ответом. — Вы оба. Я не хочу больше говорить, — после чего привалился к стене, скрестил на груди могучие ручищи и демонстративно отвернулся, устремив взор на далёкую линию багровеющего горизонта.

— Вот так всегда, — вздохнул охотник. — Стоит лишь немного поразмыслить, честно ответить самому себе на пару-тройку вопросов, и высокие иллюзии о главенстве общего над частным неминуемо разбиваются о железобетонное «Я». Мой тебе совет, дружище — хочешь умереть героем, не задумывайся над приказами.

— Ну, — Стас дожевал свой нехитрый ужин и стряхнул крошки, — раз беседа зашла в тупик, предлагаю отходить ко сну. Сейчас полдесятого, я дежурю до двух, потом Кол. Не возражаешь?

— Нормально, — кивнул охотник.

— А я? — нарушил молчаливый протест Сатурн.

— Ты спи. Мы в шесть часов к Святым двинем, один тут останешься. Носом клевать при таком раскладе не годится.

Вопреки ожиданиям, возражать Сатурн не стал, быстро съел половину брикета напоминающего по форме и размеру кирпич, запил из фляги, отстегнул от рюкзака матерчатый рулон оказавшийся туго скрученным спальным комплектом из простёганной подстилки с таким же одеялом, и завалился на боковую, то ли решив последовать совету Коллекционера, то ли не желая больше состязаться в аргументации.

Охотник разместился скромнее — просто сунул под зад свёрнутую валиком дерюгу, поднял ворот плаща, привалился к стене и через мгновение уже сопел, будто закрыл глаза как минимум час назад.

Стас поёжился, двигаясь ближе к огню.

Красное солнце пустоши уже скрылось за горизонтом, оставив после себя лишь тлеющий уголь заката на стыке бесплодной земли и темных небес.

К полуночи холод окреп настолько, что пламя костерка, сдававшее позицию за позицией, скоро совсем капитулировало. Жара хватало на обогрев ближайшего полуметра. Сатурн ворочался, плотнее кутаясь в одеяло. Даже сидящий каменным истуканом охотник втянул голову в плечи.

Порывы ветра, без устали штурмующего остатки кирпичной стены, всё чаще находили лазейку, обжигали кожу мириадами песчинок, свистели в дырах выщербленной кладки.

Эта песнь, заунывная и монотонная, убаюкивала, нашёптывала утомлённому мозгу сладкие грёзы, притупляла чувства… Пока в привычную мелодию не вплёлся новый мотив. Едва слышные струнные переборы, мягко зазвучали в холодной темноте.

Глава 14

Стас обернулся, слушая тающий среди завываний ветра наигрыш.

— Он рядом.

Неожиданно возникший за спиной голос заставил сердце ёкнуть.

Коллекционер сидел всё в той же позе, только открытые теперь глаза светились янтарными огоньками, а правая ладонь согревала рукоять «Пернача».

— Мать твою за ногу! — возбуждённым шёпотом протараторил Стас. — Я чуть дуба не дал.

— Всё ещё впереди, — обнадёжил охотник и немилосердно пнул Старшего брата в рёбра. — Подъём, герой. Близится время великих свершений.

— Аррр, — рыкнул Сатурн, вскакивая и вертя головой спросонья. — Что?! Ты какого…?

— Все встали и прижались к стене, — спокойно произнёс Коллекционер, личным примером указав как нужно. — Следите за землёй.

Стас вынул из рюкзака укрытый там от пыли дробовик, Сатурн поднял лежащий рядом пулемёт, и оба притёрлись спинами к шершавым кирпичам.

— В чём дело? — тихонько поинтересовался великан, оглядывая замерших компаньонов. — Надо костёр потушить.

— Ничего не трогай, — ответил охотник. — К нам в гости пожаловал странствующий музыкант.

Сатурн с подозрением взглянул на Коллекционера, явно предположив что-то нехорошее, и обратил полные недоумения глаза к Стасу.

— Гусляр, — пояснил тот и кивнул для убедительности.

Старший брат помолчал немного, обдумывая услышанное, и, всё ещё шёпотом, спросил:

— Вы пьяны?

— Слушай меня, дружок, — взял слово Коллекционер, напряжённо всматриваясь в красную, освещённую пламенем землю. — Второй раз за свою противоестественно долгую жизнь я имею счастье наслаждаться этой музыкой, и впервые так близко. Здесь его не часто видят. Значит, он ушёл от гнезда. Он голоден, и мы — его дичь. Пусть так и думает. А я думаю иначе. Гусляр атакует из-под земли. Смотрите в оба. Как увидите шевеление, дайте знать, но не стреляйте. Огонь после меня. И только попробуйте, недоноски, его спугнуть.

Стас и Сатурн переглянулись, но промолчали, решив не искушать судьбу пререканиями с охотником во время его любимого занятия.

Поющему в пустоши ветру никто больше не аккомпанировал. Время шло. Стас с Сатурном мёрзли, тихонько переминаясь с ноги на ногу. Коллекционер, замерев, будто солянойстолб, пялился на землю. Так продолжалось минут десять, пока сигнальное «тщщщщщ» не нарушило молчания.

— Он здесь, — прошептал охотник и указал стволом пистолета вниз перед собой.

Стас присмотрелся. Длинные тени, тянущиеся от камней и слипшегося комьями суглинка, едва заметно вибрировали. Не колебались, плавно меняя насыщенность в такт беспокойному пламени, а именно вибрировали, мелкими, на грани зрительной чувствительности, рывками перемещаясь в сторону.

Скоро вибрация стала ощущаться не только зрительно, пробилась сквозь толстые подошвы и защекотала ступни. На грунте, в эпицентре «сейсмической активности» образовалась быстро расширяющаяся лунка.

— Жда-а-ать, — протянул охотник, кровожадно скалясь.

— Может, гранатой? — предложил Сатурн и кивнул на растущее углубление.

— Нет. Он мне целиком нужен.

Края лунки ещё немного расползлись и замерли.

Все молча, с зудящими на спусковых крючках пальцами, уставились в подземные врата, ожидая появления музыкального гостя. Но осевшая почва больше не шевелилась. Вибрация исчезла.

— Ушёл? — с плохо скрываемой надеждой в голосе поинтересовался Старший брат.

— Спугнули, — выдохнул Коллекционер, продолжая, тем не менее, держать лунку на мушке. — Как есть спугнули, вредители, блядь.

— Мы-то тут при чём? — осторожно возмутился Стас. — Сам не дал костёр затушить. А гусляр огонь почуял и ушёл, наверное.

— Он на-се-ко-мо-е. Огонь его привлекает, — выдвинул охотник контраргумент. — А топчущиеся, как лошади, группы кретинов, его отпугивают.

— С какого это вдруг, дичь его отпугивать должна?

— Да с такого, что Гусляр охотится на одиночек! Ясно тебе?!

— Хорош тут орать. Нашёл из-за чего. Ушёл, да и хер с ним. Я только перекрещусь.

— Бля. Ну что за похуисты? Такой трофей прое…

Находящийся до того в стороне от дискуссии Сатурн прервал обличительную речь охотника. «Корд» в его руках неожиданно полыхнул снопом раскалённых газов, и уши заложило от грохота.

Рядом с великаном мелькнула чёрная тень. Сатурн пошатнулся, разворачиваясь, и упал. Описавшая полукруг пулемётная очередь размолотила кусок стены, превратив кирпич в пыль.

— Там! — Коллекционер вскинул «Пернач» и разрядил магазин в темноту.

Стас трижды пальнул наугад из дробовика, скорее за компанию, нежели с расчётом кого-то подстрелить.

Непроглядный мрак ночи принял в себя всё, не шелохнувшись.

— Хе-хе, — охотник сменил магазин и провёл ладонью по земле. — Достал. Достал сукина сына, — растирая между пальцами вязкую светлую субстанцию, он подошёл к встающему на ноги Сатурну и хлопнул того по спине. — Молодец! Все за мной.

Стас вытащил из костра пучок горящих веток и отправился вслед за Коллекционером, попутно дозаряжая дробовик. Сатурн включил фонарь, пристёгнутый к бронежилету возле левого плеча.

— Он странный, — поделился наблюдением великан, светя в спину захваченному азартом погони охотнику.

— Не страннее нас с тобой, особенно тебя.

— Ах, гадина! — Коллекционер присел, ощупывая землю.

— Что там? — крикнул Стас.

— Ушёл таки паразит! Но сувенир оставил.

Охотник поднялся, держа в руке небольшую пластину, изначально, судя по всему, овальной формы, а сейчас расколотую пополам. Чёрная с одной стороны, с другой она была вымазана белёсой субстанцией.

— Возвращаемся? — кивнул Стас в направлении освещённой костром стоянки.

— Да. Под землю я уж за ним не полезу. Глянь, какая хреновина, — протянул Коллекционер пластину.

— Хм, — Стас опустил дробовик и взял трофей. — Жёсткая. На здоровенную чешую похожа.

— Ты на скол посмотри, а лучше пощупай. Чувствуешь, расслоилась в центре? Трещинами пошла, а отверстия нет, излом только.

— Удержала пулю?

— Прикинь, какова тварюга. Может, и не плохо, что вы её спугнули. А то, высунись такая падла в метре от меня, глядишь, и дотянуться бы успела. Пока там всю чешую переломаешь. Из неё же броню шить — милое дело. Да, любопытный экземпляр. Жаль, побольше разглядеть не удалось.

— Я тут тоже кое-что нашёл, — подойдя к костру, Сатурн передал охотнику странный, похожий на корягу предмет. — Отстрелил, наверное.

— Ну-ка, — Коллекционер принял из рук Старшего брата находку, едва не светясь от любопытства. — Что тут у нас? Да это же… Ты мой дорогой! — расплылся он в улыбке, глядя в глаза Сатурну, от чего тот несколько растерялся, не зная, как реагировать на подобный приступ дружелюбия. — Вот молодчина! Как доберёмся до Кутузовского, обязательно сообщу о проявленном тобой героизме, пусть к награде представят.

Великан хмыкнул и смущённо улыбнулся.

— Да чего там.

— Красота какая, — закончив с торжественной речью, охотник тут же потерял интерес к новоиспечённому «герою» и переключился на изучение артефакта. — Вы только посмотрите, — провёл он ладонью вдоль серпообразной его половины, не касаясь гладкой чёрной поверхности с мелкими зазубринами на вогнутой стороне. — Острая, должно быть. Прямо серрейтор. Такая хрень в ляжку воткнётся, располосует сверху донизу. Да, пожалуй, и кость перерубить сможет.

— Что это у тебя? — Стас кивнул Сатурну на правое плечо.

— Где?

— Да вот же, — он подошёл и отогнул несколько слоёв вспоротого на бронещитке кевлара, из-под которого блеснула свежей царапиной сталь.

— Покажи, — заинтересовался охотник. — Ну нихрена! Повезло тебе, дружище. Чуть более легкомысленное отношение к средствам индивидуальной защиты и пришлось бы переучиваться на левшу. Эх, жаль, ни одного трупа под рукой нет. Сейчас бы мы рабочие характеристики этого «клинка» проверили.

Великан поморщился.

— Я лучше спать пойду.

— И я тоже, — поддержал идею Стас. — А тебе, — обратился он к Коллекционеру, — приятного времяпрепровождения. Надеюсь, эта тварь не вернётся за своим инструментом.

— А если вернётся, вас разбудить? — усмехнулся охотник.

— Не сочти за труд.

Сон долго не шёл к Стасу, а когда пришёл, то принёс собой лишь вереницу диких образов, проступающих из холодной мглы. Был в нём только один положительный момент — краткость.

— Подъём, неврастеник.

Лёгкий удар по ноге вырвал из липких объятий кошмара.

— Что? — Стас сел и заморгал, продирая глаза. — Уже шесть?

— Пять сорок, — ответил Коллекционер, прихлёбывая из кружки. — Не могу уже бормотанье твоё слушать. Полночи терпел.

— Я опять говорил во сне?

— Да пиздец просто, рот не закрывался.

— О чём?

— Бред какой-то нёс горячечный, как обычно. Знаешь, Станислав, тебе нужно внимательнее следить за здоровьем. Нервы — это, брат, не шутка. Сначала кошмары снятся, потом мысли странные в голову лезут, а заканчивается всё маниакальной одержимостью с иррациональной тягой к убийству.

— Твоя история болезни мне известна, — Стас плеснул в кружку воды и поставил на угли догорающего костра. — Чёрт. Холод собачий. Мясо осталось?

— Нет. Мало я провианта захватил, не рассчитывал на пешую прогулку. Есть тыква. Будешь?

— Давай.

Коллекционер достал узелок с засушенными коричневыми ломтиками, развязал и положил рядом.

— У Фомы подкрепимся. Не откажет, наверное. А этому всё нипочём, — кивнул он на мирно похрапывающего Сатурна. — Спит как ребёнок. Видать, совесть чиста, аки у агнцабожьего.

— В таком случае удивительно, как тебе вообще спать удаётся.

— Мне проще, у меня совести нет.