Чтение 3–й страницы книги ~Заданное значение судьбы~

И они вновь полетели через Изначальную Тьму - к Свету.* * *

А в это время в межгалактической тёмной бездне, вдали от света звёзд, формировался ударный отряд Магов-Разрушителей. Чёрные эски безошибочно фиксировали болевые точки Познаваемой Вселенной и знали, где и когда появляется возможность нанести очередной удар. Развоплощение Золотого Демона качнуло равновесие исполинских весовМироздания в сторону Тьмы, к тому же в районе системы Жёлтой звезды возник новый - пусть даже едва различимый - источник тёмного света. Командир бригады Полковник Танат располагал всей полнотой информации, и поэтому третья планета этой системы на окраине Галактики тоже значилась в списке приоритетных целей.

ГЛАВА ВТОРАЯ. МАТЬ-ВЕДУНЬЯ

Янтарка жужжала еле слышно, и свечение, волнами пробегавшее по шёрстке зверька, было ровным и мягким. Муэт ласково провела ладонью по спинке жужелицы, свернувшейсяв пушистый клубочек на её коленях, и та немедленно подняла остроухую голову, пытливо всматриваясь блестящими чёрными глазками в лицо хозяйки.

– Всё хорошо, Подарок, всё хорошо, -промыслила орта, и янтарка тут же уткнулась влажным носом в руку магини у локтевого сгиба, щекоча ей кожу упругими ниточками усов. Привыкшая к хозяину янтарная жужелица без труда читает его мысли - слова ей не нужны.

Муэт ещё раз погладила зверька, следя за крошечными искорками, сыпавшимися при этом из-под её пальцев, и сосредоточилась: ей хотелось почитать свойдневник.Она и сама прекрасно помнила всё, что случилось с того страшного мига, когда они с Хоком проснулись и увидели кишащий штампами Большой зал Катакомб, однако чтение памяти янтарки стало для орты чем-то вроде ритуала. В такие минуты она словно наблюдала за собой со стороны, и перелистывание живого дневника позволяло Муэт по-новому пережить недавнее прошлое. Да, недавнее - ведь с тех пор прошло всего десять лет. Или, быть может, десять веков?

…Колени и локти саднило - катясь по коридору и силясь задержаться, она до крови содрала их об каменный пол. С потолка ведущей вниз галереи дождём сыпались брызги раскалённого камня, выбитые запоздалыми разрядами лучемётов, светились во тьме злыми вишнёвыми точками и угасали бессильно и безвредно. А потом сверху пахнуло обжигающим жаром, и орта увидела мысленным взором огненный цветок, развернувшийся там, где стоял Хок - её муж.

Первой её мыслью было метнуться назад, и если не спасти его, то хотя бы умереть рядом с ним, но разум магини быстро взял верх над зовом сердца. Хок сделал то, что обязан был сделать мужчина, - спас свою женщину и своих ещё неродившихся детей, и вернуться только для того, чтобы пасть под выстрелами штампов было бы со стороны Муэт просто предательством, перечёркивавшим его подвиг.

Орта с трудом встала и побрела вниз, пошатываясь и держась за холодную каменную стену. Ей было плохо, но с каждым шагом она шла всё уверенней и твёрже, жадно впитывая щедро разлитую вокруг Силу. Она равнодушно переступила через растерзанные ошмётки плоти и обрывки одежды - всё, что осталось от солдата-штампа, угодившего при перебросе под хватай-чары, - и когда за очередным поворотом извилистого хода столкнулась лицом к лицу с Азуль, Вестница была уже снова собранна и готова к бою.

Мать-Ведунья поняла её без слов, только зацепив мимоходом ауру. Она молча взяла Муэт за руку и потянула за собой в небольшую пещеру, расположенную на пересечении нескольких разноуровневых галерей. В пещере неподвижно сидело десятка два умудрённых ведуний и менторов - на первый взгляд казалось, что сильнейшие маги и магини племени гор спят. Но это было не так - не только воздух, но даже камень дрожал от концентрации энергии, стянутой ими в тугой узёл.

Повинуясь лёгкому жесту Старшей, Муэт опустилась на покрытый меховой шкурой камень и включилась в Кольцо - включилась легко и быстро. И увидела…

…над Рекой горели и горели летатели. Обломки боевых машин падали вниз, вода с шипением расступалась и вновь смыкалась, оставляя на поверхности быстро тающие тонкие струйки пара…

…почти все проходы и галереи Катакомб, залитые мерцающим голубоватым светом - видимым отображением защитной магии хватай-чар, - были пусты. Телепортированные тудадесантники давно превратились в изуродованные трупы, а просочившиеся из Большого зала штампы местами были истреблены подвижными отрядами ортов, а местами отошли назад, к точке прорыва, собираясь в ударный кулак…

…в Большом зале шёл яростный бой - судьба Катакомб и всего искорёженного мира решалась здесь. Отряду Отца-Воеводы не удалось с ходу смять врага - среди десантников-штампов было слишком много чистокровных элов, магия столкнулась с магией. Исход боя был неясен: орты израсходовали все свои резервы, кроме Стражей, занятых удерживанием Периметра, а к штампам непрерывно подходили подкрепления. Муэт видела, как всё новые и новые группы солдат возникали из пустоты, словно пузыри на воде, - Телепортаторы Города работали на полную мощность. И Вестница осознала - чаши весов колеблются. И ещё она вдруг поняла, что именно от неё сейчас зависит, какая из чаш пойдёт вверх, а какая вниз - та, на которой лежит Жизнь, или та, на которой лежит Смерть. И если она сумеет толкнуть весы судьбы, значит, её муж ушёл в Бездну не зря.

Чутьё воительницы из Уцелевших, обострённое прикосновением к тайнам Мирового Зеркала, подсказало Муэт, что будет дальше - она увидела это с пронзительной ясностью. В Зале сложилось неустойчивое равновесие сил: орты перекрыли все галереи и ходы, ведущие от Большого зала в глубь Катакомб, к жилым ярусам и самое главное - к детским. Пока все атаки штампов разбивались о стойкость защитников - перед входами в узкие туннели росли и росли кучи мёртвых тел. Но и попытка ортов атаковать кончилась ничем: оказавшись на открытом пространстве под перекрёстным огнём сотен лучемётов, воины народа гор понесли потери и откатились назад, под прикрытие мощных пластов базальта. Десятки источников, переброшенных в Катакомбы вместе с десантниками, подпитывали пузырь силового поля, в котором вязли боевые заклятья магов-ортов. Энергия нападения гасилась энергией защиты - ревущие потоки огня уходили вверх, оплавляя потолок Большого зала.

Элы, руководившие армией вторжения, готовили решающий удар. В Большом зале собралось уже несколько тысяч солдат-штампов и офицеров, и пока оставалось свободное пространство, лорды перебрасывали и перебрасывали новые подкрепления. А затем - затем начнётся концентрированная атака на один из проходов. На какой - неизвестно, маги не могли прочесть заэранированные мысли врагов. А у Отца-Воеводы не хватит бойцов для эффективной защиты всех коридоров. Генералы Города действовали в полном соответствии с древней классикой войн, которые тысячелетиями вели между собой Разумные, считавшие себя Настоящими, - подавляющий перевес на направлении главного удара служит залогом успеха. Заслон ортов в атакованном проходе будет неминуемо смят - он вылетит, как пробка из бутылочного горлышка, и штампы начнут продвигаться вперёд, расширяя плацдарм. А тем временем Телепортаторы будут десантировать второй эшелон, и в конце концов исход боя решит простое соотношение численности - ортов задавят числом. И неважно, что за победу Хозяевам придётся очень дорого заплатить - для них сейчас никакая цена не высока. Не зря ведь штурм возглавили чистокровные элы, трепетно относящиеся к собственным жизням и предпочитающие бросать под истребительные заклятья противника метисов и квартеронов, - слишком уж высока ставка.

Боль потери и жажда мести, любовь и ненависть, отчаяние и желание победить свивались в тугой обжигающий клубок. И в сознании магини по имени Муэт проступало что-то смутно виденное ею в Мировом Зеркале - то ли уже случившееся, то ли то, что ещё только должно случиться. Ей казалось, что Большой зал прикрыт дымным пологом, из-под которого чёрными каплями выскальзывают телепортируемые враги. Но если этополог,то его ведь можно ивстряхнуть?

Мать-Ведунья поняла Муэт с полумысли, а ещё через несколько мгновений поняли и остальные маги-орты, составлявшие Кольцо. И Вестница, чувствуя, как её переполняет Сила, щедро отдаваемая ей сородичами, протянула руку ивцепиласьв зыбкую призрачную ткань, задёргивавшую Большой зал.

Ни Отец-Воевода, залечивавший обожжённое плечо и лихорадочно размышлявший о том, что же делать, ни офицеры-элы в Катакомбах, ни тем более лорды-генералы в Городе не поняли, что произошло. Воздух в Большом зале дрогнул и заколебался - фигуры штампов стали какими-то изломанными, - и тысячелетний камень пола и стен утратил монолитность и незыблемость, оборачиваясь неосязаемой дымкой. А Муэт сжала ладонь в кулак и резко дёрнула на себя пружинящее трёхмерное пространство, выглядевшее для неё плоским серым пологом.

Возле каменной стены зала образовался бесформенный кровавый клубок. Очередная партия десантников материализовалась среди залёгших солдат, ожидающих приказа к атаке, - вектор телепортации сместился, точнее, сместилось пространство, куда этот вектор был нацелен. По камням зазмеились ручейки крови, лязгнул о стену и свалился на пол пустой бронекомбинезон, высыпая наружу расползающиеся склизкие комки органического шлака. Дождь чёрных капель, сочившихся из-под серого полога, иссяк - следующие группы десанта начали проявляться уже в каменной толще. Они становились плотью гор - убийственные биороботы необратимо впечатывались в гранит, бесследно растворясь в нём. А Муэт тянула и тянула на себя тугое, но податливое пространство, выгибая его и скручивая, и расширяя область воздействия своего невиданного заклятья.Вестница использовала энергию ведуний и менторов, питавшую хватай-чары, и спешила прикрыть искажённым пространством и все остальные участки Катакомб, пока в Городе не сообразили изменить направление переброса.

Она не ошиблась - у кого-то из лордов, заметивших непонятный сбой, хватило ума начать веерную телепортацию, наугад нащупывая уязвимые участки в обороне Катакомб.

Прямо за спиной Старшей, сидевшей с закрытыми глазами, в двух шагах от входа в пещеру возникла фигура штампа. Но солдат не успел ни вскинуть лучемёт, ни даже осознать того, что он находится уже не в тесной кабине Машины Проникновения, а в тылу врага. Один из магов-менторов - тот самый, которого ростки прозвали Призраком, - ударил быстро и безошибочно. Мгновенно сотворённое копьё, несущее в себе энергию тяжёлого снаряда, с легкостью прошило тело биоробота, невзирая на доспехи. Насквозь прошедший наконечник копья проскрежетал по камню стены, высекая искры, когда солдат мешком сползал на пол.

"Настоящий воин всегда остаётся воином" - с уважением подумала Муэт, и лицо Призрака чуть дрогнуло в подобии улыбки - он прочитал мысль Вестницы.

"Не отвлекайся!" - тут же прозвучало в сознании молодой орты. Мать-Ведунья тоже умела делать несколько дел сразу: она запустила в галереи стайку "змеек" - направленныхпучков энергии, нацеленных на посторонние материальные объекты. Этого хватило - около десятка штампов, проявившихся в узких коридорах на разных уровнях пещер, погибли, не успев причинить вреда. А Муэт тем временем дотянула пологвывернутогопространства до Врат, замкнув вокруг Катакомб защитный кокон.

Пилоты летателей, атаковавших Периметр, стали свидетелями невиданного зрелища. Небо над Рекой раскрасилось фейерверком ярких вспышек - вываливавшиеся из пустоты штампы горели на Занавесе. Энергия Периметра пробивала даже броню боевых аппаратов, а солдатские латы она попросту испаряла - вместе с их содержимым. Не слишком повезло и тем десантникам, которые телепортировались за границу Занавеса. На большой скорости они врезались в скалы - Муэт даже казалось, что она слышит звонкий треск ломающейся брони, заглушающий хруст костей, - и скатывались по ним вниз. После этого некоторые из них ещё шевелились, словно полураздавленные издыхающие жуки, но большинство изломанных тел оставалось лежать неподвижно.

Ненароком коснувшись Занавеса, Муэт чуть не вскрикнула от боли - переполнявшая его Сила обжигала. И Вестница чувствовала, что слабеет: выворачивать пространство - это вам не шею свернуть рядовому штампу или даже офицеру-метису. Она видела, что кое-кто из умудрённых ведуний уже теряет сознание, отдав ей всю энергию до последней капли. И её собственные силы убывали - поддержание грандиозного заклятья требовало чудовищного напряжения.

"Держись, девочка, - услышала она мыслеголос Азуль, - держись, Избранная! Если ты не сможешь, то не сможет никто". И Муэт держалась, и держались помогавшие ей - Гата, Сирин, Призрак и другие. К счастью, основных усилий потребовало само скручивание, а когда кокон искажённого пространства замкнулся, магам стало легче. Однако внутри этого кокона ещё оставались тысячи хорошо вооружённых врагов, захвативших Большой зал. Они теперь были отрезаны от злой мощи Города, но оставались опасными - очень опасными. И Отец-Воевода хорошо это понимал.

– Жди нас, Бездна, - прошептал он, прикидывая, как лучше начать атаку, - мы идём.

Старший видел светящуюся завесу силового поля, прикрывавшего засевших в зале врагов, - эту защиту непросто проломить. Просматривая ауры десантников, он вдруг заметил среди серых теней сознания солдат-штампов и отливающих кроваво-красным аур офицеров-метисов яркий блик - даже более яркий, чем ауры чистокровных элов. Истинные Хозяева крайне редко принимали непосредственное участие в боях (и то держась вне сферы действия магии Уцелевших) - за всю свою долгую жизнь военного вождя Отец-Воевода видел всего несколько таких случаев. А сейчас здесь, в Катакомбах, находился кто-то из высших лордов, и именно он непосредственно командовал армией вторжения. Значит, этот Хозяин должен умереть - умереть, чтобы жил народ гор.

Вермей замкнул своё сознание на разумы лидеров, возглавлявших отряды ортов. Маг выплетал нечто вроде прицельной сетки, ловя в неё зло и жгуче сияющую ауру Повелителя. И когда подрагивающие от влитой в них Силы нити сошлись, перечёркивая заданную цель, Отец-Воевода ударил.

В дымном воздухе родилась стрела. Вермей не стал продавливать её сквозь упругую броню силового поля - для этого ему понадобилось бы слишком много энергии и времени. Старший не мог соревноваться с Машиной Проникновения, но телепортировать небольшой предмет в пределах прямой видимости мог. На мгновение исчезнув, стрела проявилась вновь уже внутри тускло мерцающего защитного купола, снова исчезла и снова материализовалась, неумолимо приближаясь к цели своего прерывистого полёта.

Истинный Хозяин слишком поздно заметил угрозу - сложное коллективное заклятье отработало за считанные секунды. На расстоянии ладони от лица лорда стрела вспыхнула, распадаясь под поспешно пущенными в ход противочарами, но всё-таки долетела. Огненная игла проткнула забрало, вошла элу под глаз, наискось пронизала мозг и вышла из затылка, пробив на излёте металлопластик шлема. И тут же, выполняя последний приказ своего уже мёртвого генерала, штампы пошли в атаку. Офицеры-элы уже не надеялись одержать победу - они пытались прорваться к выходу из этих проклятых подземных лабиринтов или хотя бы нанести горцам как можно больший урон. Что же касается солдат-штампов, то им было всё равно - как всегда. Приказ получен - его надо исполнять.

Удар сомкнутой колонны биороботов пришёлся по той галерее, которую защищал сам Отец-Воевода с сотней воинов. Вряд ли это было простой случайностью: элы не хуже ортов умели детектировать ауры врагов, особенно в ближнем бою, и стремились вывести из строя самого сильного противника.

Разряды сотен лучемётов слились в один широкий слепящий луч, и расплавленный камень потёк ручьями, словно из тёмных недр выступила горячая кровь земли. Защита ортов рухнула, воинов отбрасывало назад, в темноту извилистого прохода. Энергопоток сминал защитные коконы - единый боевой порядок рассыпался. Мёртвых тел не было: на стенах оставались только выжженные силуэты павших ортов, отпечатанные в камне, вылизанном бешеным буйством освобождённой энергии. Теряя бойцов, отряд Вермея отступал шаг за шагом, огрызаясь короткими кинжальными выпадами, вырывавшими в густых рядах врагов широкие дымящиеся проплешины. Но колонна снова смыкалась и продолжала вдавливаться в галерею многоголовой чёрной змеёй - штампы шли вперёд, одинаково равнодушные к чужой и к своей смерти.

Стоя на краю Бездны, старый воин не потерял головы. Он продержался дольше всех, собирая нерастраченную энергию своих погибших соплеменников. И когда под ноги Отцу-Воеводе упало полусожженное тело последнего бойца его отряда, а в тесное нутро коридора втянулось уже свыше тысячи солдат, он, бросив мысленный приказ лидерам других отрядов, до конца выполнил долг воина и вождя свободного племени гор.

По каменному потолку побежала быстрая змеистая трещина. Трещина разветвлялась и ширилась, на глазах превращаясь в сеть трещин, подёрнувшую весь потолок коридора от входа в Большой зал до поворота, к которому оттеснили Старшего мага. Кто-то из элов успел понять, что это значит, но у штурмовавших галерею десантников уже не хватило энергии на парирование последнего удара Отца-Воеводы - защитники коридора сражались и гибли не зря.

По Катакомбам разнёсся рокочущий гул. Тысячи тонн камня, вырванного магией из миллионолетнего сна, тяжело рухнули вниз, на сотни шагов засыпав галерею снизу доверху и погребая под собой Вермея вместе со штурмовой колонной штампов. А в Большом зале из всех коридоров одновременно пошли в атаку отряды ортов, зажав засевших там врагов в смертное кольцо.

Элы сопротивлялись с отчаяньем обречённых. Взрывались источники, опустошая всё вокруг; тела ортов валились на трупы штампов, горел металл и камень, и висел в воздухе душный запах крови. Воины народа гор бестрепетно уходили в Бездну, сознательно презирая смерть, и когда пал последний офицер-эл, битва превратилась в избиение. Пленных не брали: Мать-Ведунья, окаменевшая с того мгновения, как рухнула галерея, - лишь глаза её кричали от боли, - так и не отдала такого приказа, при других обстоятельствах выглядевшего вполне разумным.

Уцелевшие оплатили победу дорогой ценой: жизнями сотен воинов, павших в бою, и десятков эрудитов и ведуний, надорвавшихся от ментального напряжения. Изуродованноедо неузнаваемости тело Вермея извлекли из-под каменных глыб и предали огню погребального костра вместе с телами других воинов - тех, от которых остались тела или хотя бы останки, - и пепел по древнего обряду развеяли над Рекой. То, что осталось от мёртвых штампов, смели заклятьями-"метёлками" в нижние галереи на поживу клямбам и плотоядным грибам - не имеющие души другого не заслуживают. А от Хока не осталось даже пепла - Муэт побывала на месте гибели мужа и не нашла там ни порошинки…

…Янтарка беспокойно завозилась на коленях Вестницы, зажужжала тревожно, и по её шёрстке пробежало красноватое свечение - зверёк почувствовал горечь, охватившую его хозяйку при этом воспоминании.

– Всё хорошо, Подарок, всё хорошо, - тихо сказала молодая орта, поглаживая спинку жужелицы. - Всё хорошо, малыш…* * *

После этой битвы Мать-Ведунья изменилась неузнаваемо. Она продолжала жить, но странной жизнью: видевшим её временами казалась, что их Старшая уже не здесь, с ними, агде-то далеко-далеко, за границами звёзд или даже в той Бездне, куда ушёл Отец-Воевода и откуда не возвращаются. Её лицо забыло улыбку, а в глазах постоянно билось тёмное пламя - испытанные воины-маги невольно отводили взгляды, разговаривая с хозяйкой народа гор. И она действительно стала хозяйкой и единовластной повелительницей: по решению Веча выборы нового Старшего были отложены на год, до окончания траура по погибшему вождю - в знак уважения к его подвигу. Азуль правила племенем жёстко, но справедливо - так же, как правила вдвоём с Вермеем. Она делала всё, что должно, не упуская ни одной мелочи, и всё-таки это была уже не та Мать-Ведунья, которую зналимного лет. Магиня-Старшая таяла, как лёд в огне, - в том самом огне, который бушевал в её глазах. Причина её тоски была известна всем, от эрудитов до ростков, только-только познающих мир, но помочь ей не мог никто. "Этого не в силах сделать ни мы, ведуньи, - обронила как-то Сирин, - ни, наверно, даже Внешние".

Муэт было легче. Её собственная боль - потеря Хока - мучила орту ничуть не слабее, но вызревавшая в ней жизнь отвлекала молодую магиню и давала ей силы жить дальше. Несмотря на возраст, Вестница вошла в круг умудрённых ведуний и в состав Веча - орты по заслугам оценили её силы и способности, не говоря уже о том, что она сделала для спасения этого Мира и для рождения Мира-копии. "Молодость - единственный недостаток, который проходит с годами, - изрекла Мать-Ведунья. - Вестница - сильнейшая магиня племени, и я хотела бы…". Азуль не договорила, но все маги Веча поняли, что хотела сказать Старшая.

Весной дети Муэт увидели свет - пока ещё только колдовской свет Катакомб. Сирин и сама Азуль две недели не отходили от Вестницы, и когда они убедились в том, что и мать, и малыши здоровы, на лице Матери-Ведуньи впервые после гибели Вермея появилась тень улыбки. "На этот раз Владычица всего Сущего осталась ни с чем, - негромко сказала она, глядя на ростков. - Двойня - мальчик и девочка - добрый знак. Племя гор будет жить".

Элы не тревожили обитателей Катакомб. Дело было не в огромных потерях, которые понесли Хозяева при телепортационной атаке, - "Заклятье Муэт", как назвали его орты, в корне изменило защитную систему пещер, сделав Катакомбы практически неприступными. Пару раз сторожевые заклятья отмечали следы попыток Хозяев прощупать горы с помощью Машин Проникновения, однако вскоре эти попытки прекратились - лорды поняли, что нет смысла стрелять в мишень, в которую невозможно прицелиться. Более того, Заклятье Муэт оказалось столь же эффективным и против прямых атак: летатель-разведчик, умышленно пропущенный Стражами через Периметр, отшвырнуло за много миль от Врат, к устью Реки. "Не знаю, удалось ли тебе помочь рождению новой Реальности, - сказала Вестнице Мать-Ведунья, следя за кувыркающимся полётом боевого диска, - но маленький новый Мир ты всё-таки создала. Ты отделила наш подземный мир от мира поверхности, и теперь всей мощи Города не хватит, чтобы проложить дорогу в Катакомбы. Твои дети будут расти спокойно".

А летом Азуль позвала Муэт к себе для беседы наедине. Молодая орта догадывалась, о чём пойдёт речь, и не ошиблась.

– Садись, Вестница, - сказала Мать-Ведунья, когда Муэт появилась на пороге грота Старших - грота, в котором теперь жила одна Азуль. Хозяйка племени не обернулась припоявлении молодой орты, продолжая отрешённо смотреть на танцующее в стенной нише колдовское бездымное пламя, но безошибочно узнала, кто пришёл - обычное дело для мага.

Сидевшая в древнем деревянном кресле с высокой спинкой и подлокотниками в виде когтистых звериных лап Мать-Ведунья указала на второе кресло, стоявшее напротив неё по другую сторону очага. Это было кресло Отца-Воеводы - оно пустовало после его гибели, - и Муэт заколебалась.

– Садись, - повторила Старшая, поворачивая голову. Глаза на неживом лице магини горели уже хорошо знакомым Муэт мрачным огнём - чёрный цвет одежд Матери-Ведуньи делал этот огонь похожим на пламя костра в ночи. Но костёр этот не обещал тепла и приюта усталому путнику - свет его был убийственным. Беспощадный злой огонь, не находя другой пищи, пожирал старую магиню, и Вестница поняла - жить Азуль осталось совсем недолго. "На ней уже видна печать Бездны" - подумала Муэт, опускаясь в чуть скрипнувшее кресло.

– Ты права, - ответила Мать-Ведунья на невысказанную вслух мысль молодой орты. - Я ухожу. Мне пора - Вермей ждёт. И не возражай, - она подняла руку, пресекая попытку Муэт что-то сказать. - Не будем тратить время на пустые споры - есть более важные вещи. Люди приходят и уходят - народы продолжают жить. Если, конечно, сумеют. Старшие маги не назначают себе преемников - это решит Вече и выбор всех взрослых ортов, но мне, - она подчеркнула последнее слово, - хотелось бы видеть новой Матерью-Ведуньей тебя, Муэт. Ты сильнейшая магиня племени, и я хочу знать, готова ли ты принять бремя власти?

– Н-не знаю… Я не думала об этом.

– Тогда подумай, и хорошенько подумай. И ещё: не замыкайся в своём горе - у тебя есть дети. Они помогают нам жить - даже тогда, когда кажется, что жизнь уже кончена… Обрати внимание на свою дочь, Вестница: я видела сотни и тысячи ростков, но такой ауры не встречала ни у кого.

– А твои собственные дети, Азуль? - неожиданно для самой себя спросила Муэт.

– Были, - Мать-Ведунья горько усмехнулась. - Мой последний правнук погиб ещё до твоего рождения. Остались мои праправнуки, но я для них уже легенда - голос крови слабеет со сменой поколений. Запомни: крепче всего связь между родителями и детьми. И поэтому - дай жизнь и другим своим детям, дочь племени гор. Ты плодоносящий цветок - стоит ли напоминать тебе о законе ортов? Будет новая Мать-Ведунья, и будет, - она посмотрела на широкое ложе, которое столько лет делила с Вермеем, и на котором уже почти год спала теперь одна, - новый Отец-Воевода: ты сама его выберешь. Жизнь не кончается, Муэт.

– Но другого Хока уже не будет…

– Не будет. Но всё равно - не спеши в Бездну.

"Не тебе бы об этом говорить" - подумала Муэт.

– Я - другое дело, - тут же ответила Мать-Ведунья. - Моё время ушло, а ты молода - живи и дари жизнь. И отнимай, - голос Старшей посуровел, а блеск глаз сделался ярче - он почти обжигал. - Я завещаю тебе месть - не только месть за наших с тобой погибших мужей, но и за всех ортов, ушедших в Бездну за века войны. Разрушь Город - сотри его с лика этого Мира! Договорись с восточными, заключи союз с океаноидами, призови, наконец, на помощь Бестелесных. Делай что угодно, но разрушь Город! Мы потеряли слишком многих за этот год - подожди, пока подрастут новые воины-маги, а потом - уничтожь гнездо зла! А теперь иди и подумай над моими словами. Завтра соберётся Вече - пришло время решать. Иди, я устала…

…Старейшины по традиции собирались на советы в Большом зале Катакомб - это место было особенным. А после откипевшей здесь страшной битвы, унёсшей жизни лучших воинов, эта особенность стала заметнее. "Из этих стен глядят на нас души павших ортов, - думала Муэт, рассматривая змеистый орнамент, сплошь покрывавший потолок и стены зала. Расплавленный энергетическими ударами камень застыл причудливым узором, сплетённым из множества извилистых линий, - словно сползлись сюда по злой воле элов все кровососы из всех развалин изувеченного мира, да так и окаменели, остановленные магией Уцелевших. - А в Коридоре Теней можно услышать голоса погибших, взывающих кживым и ждущих ответа. Они ждут ответа не словами - делом: Delenda est[1]Город Хозяев!".

Магиня-Старшая не заставила себя долго ждать: она появилась в зале одновременно с последним из менторов, спешившим занять своё место, и начала без предисловия:

– Слушайте меня, старейшины племени гор! Я ухожу, - Азуль оглядела собравшихся, ожидая слов. Однако маги и ведуньи молчали - это уже не было для них новостью, и никто не собирался оспаривать решение Матери-Ведуньи, столько лет правившей ими.

– Я ушла бы и раньше, - продолжала она, удовлетворённая молчаливым согласием Веча, - но я должна знать, на кого я оставляю народ юго-западных ортов. Решать будете вы, но я хочу спросить согласия у тех, кого считаю достойными взять мою ношу. И я спрашиваю тебя, Сирин, - ты хочешь быть хозяйкой племени?

Среди магов прошёл лёгкий шорох - все ждали, что будет произнесено другое имя.

– Нет, - ответила целительница после краткого раздумья, - я не хочу этого. Я стала бы Старшей, если бы среди нас не было той, которая для этого рождена. Но такая орта есть, - она посмотрела на Муэт, - и поэтому я останусь целительницей и буду отгонять Хозяйку всего Сущего от матерей, воинов и детей народа Катакомб.

– А ты, Гата?

– Нет, - ответила та, покачав головой, - я берегиня. Я буду учить девочек-бутонов хранить огонь очагов, любить и растить детей. А убивать их научат другие.

Мать-Ведунья молча кивнула и назвала ещё три имени. Названные ею орты дали своё согласие, но заметно было, что они разделяют мнение Сирин и не слишком надеются стать во главе племени. И наконец:

– А ты, Муэт?

– Согласна, - коротко ответила Вестница, и многие в зале (в том числе и сама Азуль) вздохнули с облегчением. Последнее слово оставалось за собранием всего племени, но вряд ли кто-либо из других умудрённых ведуний мог рассчитывать на успех. Муэт действительно была сильнейшей магиней юго-западных ортов - и кроме того, она была молода, значит… Значит, воины захотят видеть Старшей именно её - ведь кроме Матери-Ведуньи будет ещё и Отец-Воевода. Не все рвутся к верховной власти (тем более к такой, которая тяжела), но вот возможность стать мужем такого цветка привлечёт очень многих. Любой маг-орт в глубине души будет надеяться - а вдруг её выбор падёт на меня? - ипоэтому уже сейчас можно было сказать: новой Матерью-Ведуньей станет Муэт.

– Хорошо, - медленно проговорила Старшая. - Власть не навязывают - её берут, если действительно хотят взять, - помнишь наш разговор после вашего возвращения из Города? Я рада, что ты согласна. Что же касается Вождя - его выберут ветераны и эрудиты, приняв во внимание мнения простых воинов. Это дело мужчин, хотя если достойных кандидатов будет несколько, то последнее слово останется за Матерью-Ведуньей - за новой Старшей. Однако я хочу спросить сильнейшего на сегодня - надеюсь, с этим никто не будет спорить? - мага племени: а ты, Рой, хотел бы стать новым Отцом-Воеводой?

Не ожидавший такого вопроса ментор по прозвищу Призрак - его редко называли по имени, разве что на собраниях Веча, - удивлённо посмотрел на Азуль. Он не отвёл глаз под её горящим взглядом (что мало кому удавалось), а потом усмехнулся и сказал:

– Хотел бы. Но только при условии, если бы Старшей Магиней стала Сирин - моя Сирин. А она, как вы сами слышали, не хочет. Вестница молода и красива, и многие орты видятеё в своих горячечных снах и мечтают разделить с ней ложе. Пусть этого добьётся самый достойный из них, а я останусь со своей женой и буду учить ростков всему, что знаю сам, чтобы они выросли настоящими воинами.

Если маги-орты удивились многословию обычно молчаливого Роя-Призрака - от него в обыденной речи, а не на лекциях для ростков мало кто слышал больше пяти слов подряд, - то Муэт куда больше удивилась содержанию самой тирады. Она знала, что Рой был первым мужем Сирин (и последним, остальные давно уже ушли в Бездну), но такого не ожидала. Вестница даже ощутила укол оскорблённого женского самолюбия: избалованные мужским обожанием дочери Катакомб не привыкли к тому, чтобы ими пренебрегали. Но потом она посмотрела на старого орта с уважением, невольно подумав при этом: "А ведь я, пожалуй, не отказалась бы видеть его в роли Вождя и своего мужа". Спохватившись, Муэт поспешноспряталасвою мысль - ей не хотелось, чтобы её прочли другие, особенно Сирин. Вестница заметила яркую голубую искорку, соединившую на миг ауры целительницы и ментора, и по-хорошему им позавидовала.

– Хорошо сказано, - без улыбки произнесла Мать-Ведунья. - Что ж, главное я узнала и теперь могу уйти с лёгким сердцем. Всё остальное вы решите уже без меня. Прощайте!

С этими словами она поднялась, пересекла Большой зал, провожаемая взглядами всех ортов Веча, и вскоре её чёрная фигура исчезла в Коридоре Теней - в том самом коридоре, где почти год назад погиб Вермей.

Через три дня Мать-Ведунья Азуль умерла - умерла тихо и спокойно, во сне. А ещё через три дня новой Старшей Магиней стала Вестница - Мать-Ведунья Муэт.* * *

Генерал Даггер Блэйд слегка барабанил пальцами левой руки по гладкой поверхности стола, и его перстень разбрасывал алые огоньки, словно с острых лучиков пентаграммы срывались крошечные капельки крови. Элам было известно, что этот жест Первого Лорда является верным признаком его сильнейшего раздражения, и поэтому все девятнадцать Истинных Хозяев, собравшихся на очередной совет, избегали встречаться с ним взглядами. Блэйд ждал, но Повелители молчали, поспешно опуская глаза, когда на них падал тяжёлый взор генерала. Характер Даггера полностью соответствовал его имени[2],и никто не спешил испытать на себе остроту этого лезвия.

– Итак, вам нечего больше добавить, - произнёс Верховный Правитель, поочерёдно прокалывая взглядом всех присутствующих. - Тогда подведём общий итог.

Общий итог получался неутешительным. Восточный материк Хозяева потеряли - два дня назад оборвалась связь с последней боевой группой, загнанной ортами в изрезанную фиордами северо-западную часть континента. Потеря связи означала, что группа истреблена победителями - другого объяснения её молчанию не было. Последний форт на востоке пал ещё год назад, и вот теперь восточные орты окончательно очистили континент от уцелевших разрозненных отрядов противника. И выл ветер в мёртвых руинах прибрежных крепостей, занося песком пустые черепа штампов и ржавеющие скелеты боевых машин.

Город ничем не смог помочь экспедиционной армии, гибнувшей под магией, - лорды не сумели ни перебросить ей подкрепления, ни даже эвакуировать жалкие остатки своих разгромленных войск. Причина была проста: Водяные блокировали все трансокеанские пути, и ни одному кораблю, надводному или подводному, так и не удалось прорвать этублокаду. Опасными стали и полёты боевых дисков над океаном: ментальные удары обитателей глубин выводили из строя экипажи летателей, даже если они шли на большой высоте. Океаноиды объявили элам войну - последние сомнения в этом исчезли после ядерной атаки Водяными Первой Гавани, где дымный гриб превратил в радиоактивную пыль самую боеспособную и многочисленную часть флота. На месте взрыва остался залитый водой громадный кратер, на края которого волны время от времени выбрасывали клочья оплавленного металлопластика.

Однако Водяные не выползали на сушу и не угрожали непосредственно Городу, чего нельзя было сказать о призраках. Активность Бестелесных, живших доселе своей странной жизнью и никому не досаждавших, резко и неприятно возросла после боя за ближайшую к Катакомбам Базу - как будто их веками копившая ненависть нашла наконец на когоизлиться и прорвалась. Фантомы атаковали бессистемно и непредсказуемо, и элам пришлось оставить почти все периферийные Базы - для их защиты у Города не хватало сил. Атаки Бестелесных поражали всех, и если распад функций даже у тысяч штампов не слишком огорчал Хозяев, то превращение в безмозглых идиотов сотен и сотен метисов (ихуже того, чистокровных элов!) не могло не беспокоить лордов-Повелителей. Даже в самом Городе, несмотря на все гоуст-детекторы, защитные поля и широкополосные излучатели, они не могли спать спокойно: а вдруг? А вдруг ночью прямо из стены апартамента скользнёт бесплотная тень, и… Учёные умы Города полагали, что Бестелесные владеют телепортацией и могут появиться где угодно без всяких Машин Проникновения, и эта гипотеза отнюдь на добавляла Хозяевам душевного равновесия.

И в довершение ко всему - к огромным потерям в людях и технике на Восточном материке, к гибели лучших сил флота в Первой Гавани, к участившимся набегам призраков, - провалился телепортационный штурм Катакомб: штурм, на который возлагалось столько надежд. Неведомая и неожиданная новая магия Уцелевших свела на нет все планы и усилия, и атака, стоившая элам двадцати тысяч убитых солдат и офицеров, окончилась ничем. Орты Катакомб сумели изолировать свои пещеры - острожные попытки разведать новую систему обороны горцев показали полную бесперспективность любой атаки на горные убежища юго-западных ортов. Слепая мощь была бессильна перед искривлённым пространством - для его преодоления требовалось что-то принципиально иное, чего техномагия Города пока не могла предложить.

Тем не менее, Первый Лорд отнюдь не считал положение безнадёжным. Да, такой тяжёлой для элов ситуации ещё не складывалось за все века войны: бои шли с переменным успехом, но всё-таки Хозяева удерживали инициативу, выбирая время и место для нанесения Уцелевшим очередных ударов. Да, потеря плацдарма на Востоке - очень досадная вещь: восточные и юго-восточные орты смогут теперь беспрепятственно копить силы, и кто знает, какую боевую новинку они преподнесут Городу через пару лет? Да, нарушение океаноидами (и тем более Бестелесными) привычного нейтралитета и вступление их в войну на стороне ортов - это плохо: баланс сил резко изменился не в пользу элов. И Катакомбы, Катакомбы, эта вечная кость в горле Города: их новую защиту не прошибить никаким оружием - удар любой силы просто не достигнет цели.

И всё же - рано хвататься за разрядник, чтобы сжечь выстрелом собственную голову. Мощь Города ослаблена, но не подорвана: в ангарах стоят тысячи "кротов" и летателей,а в казармах спят в анабиозе десятки тысяч штампов, готовых ринуться в бой по первому слову лордов. Инкубатор и Главный Синтезатор работают исправно: не пройдёт и нескольких лет, как все потери будут полностью возмещены. Правда, восстановить флот будет труднее - основной кораблестроительный синтезатор находился в Первой Гавани и сгорел вместе с ней в Адском Пламени. Придётся собирать нырятели по частям, доставляя секции из Города на берег океана подземными туннелями. Зато защита Второй Гавани надёжна: мощное экранное поле нейтрализует ментальные импульсы, посланные с большого расстояния, а приблизиться к берегу Водяные не смогут. Пробовали - после этого волны (на радость крыланам) долго качали тысячи белобрюхих трупов. Подводные энергоразрядники - отличная штука, а чуткие сенсоры засекают появление стай океноидов за десятки миль.

Восточные орты сейчас недосягаемы, но тот же океан является преградой и для них. Летать они не умеют, а выстроить многочисленный десантный флот - на это нужно время,и немалое. Магия магией, однако требуются ещё и соответствующие технологии, которых у этих дикарей нет. И к тому же - кто сказал, что у Детей Моря с ортами полное сердечное согласие? Океаноиды очень недоверчивы - недаром они столько лет не вмешивались в распри обитателей суши. А если они возомнят (или уже возомнили) себя новыми хозяевами планеты, для которых все прочие - враги? А призраки - так те вообще могут напасть на кого угодно, считать их сознательными союзниками Уцелевших нет никаких оснований.

Что же касается поражения в Катакомбах, так это скорее ничья. Да, вырвать вековую занозу из мускулистой задницы Города элам не удалось, но победа далась Уцелевшим очень недёшево. Пока пространство не взбесилось, связь с десантниками действовала отлично, и по их донесениям можно было оценить потери противника. Юго-восточные орты обескровлены - женщины не смогут соревноваться с Инкубатором, и пройдёт много лет, прежде чем дети станут воинами. А за это время кое-что может измениться - наука не стоит на месте. К тому же именно неудача телепортационного штурма проложила генералу Блэйду дорогу к власти.

Даггер Блэйд носил перстень с пентаграммой и занимал третье место в двадцатке высших лордов - Истинных Хозяев. Пятиконечникам удалось взять верх над ослабленной потерями партией адептов гексаграммы: трое шестиконечников погибли на Востоке, взрыв в Первой Гавани стоил жизни адмиралу Эмиру, а невероятно дерзкий побег пленницы-орты - единственный удачный побег за всю историю Города - генералу Калифу, убитому женой-предательницей. Правда, во время того же побега погиб и пятиконечник Хан, но всё-таки Слуги Дракона получили численный перевес над Слугами Демона - восемь против пяти, - и Даггер стал Вторым Лордом. А затем Первый Лорд Король оказался достаточно безрассуден - он решил лично возглавить армию вторжения, рассчитывая на лавры победителя племени гор. Погоня за славой стоила Королю головы - никто из десантников не вернулся назад. Как он погиб - впечатался в камень, сгорел от хитрого заклятья или его тело сожрали подземные твари, - Даггер не знал, да это было и неважно. Король умер - да здравствует новый Первый Лорд Даггер Блэйд!

Вместе с титулом Верховного Правителя Даггер получил и молодую вдову Короля - красавицу Эстер, чистокровную элу древнего знатного рода, дочь Третьего Лорда Султана, главы партии шестиконечников. Этот династический брак был выгоден всем - распри между двумя партиями лордов в сложившейся ситуации стали бы самоубийством для Города. Элы, пополнившие двадцатку высших лордов взамен погибших, преданно смотрели Блэйду в рот - за тылы можно было не беспокоиться (во всяком случае, пока). Оставался внешний враг - орты, и Первый Лорд не собирался сдаваться. И поэтому он, выслушав всех Повелителей, сказал с ядовитой ухмылкой:

– Не понимаю вас, лорды. Вы Истинные Хозяева или гейши, страдающие оттого, что их уже второй день никто не пользует? Мы разбиты, разгромлены, со всех сторон окруженыврагами - что это за разговоры? Надо не ныть, а думать, что делать - так, и только так!

Даггер хорошо знал, что высшие элы не были ни слабаками, ни трусами - иначе они никогда не стали бы Истинными Хозяевами. Потомки жестоких завоевателей, бессовестныхработорговцев, безжалостных преступников и беспринципных бизнесменов, тысячелетиями равнодушно проливавших кровь и презиравших никчёмные понятия чести и совести ради достижения поставленной цели, лорды выстроили Город на костях миллиардов перебитых людей и были готовы на всё, чтобы этот Город и дальше стоял незыблемо: стоял и правил миром, пусть даже уродливым миром. Блэйд умышленно оскорблял своих соратников - ему нужна было их злоба, обостряющая их циничные умы. И он своего добился.

– Не перегибай палку, Первый Лорд, - сквозь зубы произнёс Султан, неприязненно поглядывая на зятя, - ты всё понимаешь не хуже нас. Хотя кое в чём ты прав: чёрной краски в нашу картину мы подлили предостаточно - надо прикинуть, чем её можно разбавить.

– Именно этого я от вас и добиваюсь, - отпарировал Даггер, откидываясь на спинку кресла. - Предлагайте, лорды, - я слушаю.

– Телепортировать на Восток диверсионные отряды бестолку, - осторожно начал один из молодых. - А использовать Машины Проникновения для бомбардировки восточного материка энергетическими зарядами или Адскими Зёрнами опасно для нас самих.

– Восток подождёт, - возразил другой, - куда важнее сейчас прорваться к Южному континенту и закрепиться там, пока туда не добрались орты.

– Вот это уже кое-что, - Блэйд удовлетворённо кивнул. - Разумно, вполне разумно.

– Но океан для нас закрыт, да и флота у нас практически нет, - Второй Лорд Герцог был верным сторонником Даггера, однако счёл необходимым высказать свои сомнения. - На боевых дисках много не перебросишь…

– …и полёты над океаном далеко небезопасны, - добавил кто-то из шестиконечников, - а летать над Катакомбами после того, что там сотворили горцы…

– А Телепортаторы на что? - прервал его Султан. - Кто нам мешает нацелить их на Южный материк?

– Очень хорошая мысль, - согласился Верховный Правитель. Он и сам давно держал в уме эту идею, но предпочёл, чтобы её высказал кто-нибудь другой: ощущение собственной значимости вообще важно для мыслящих существ, а уж для элов-Хозяев - тем более.

– Первый отряд создаст там Базу, - продолжал Султан, одарив Даггера потеплевшим взглядом. - Перебросим туда источники и мобильные синтезаторы, смонтируем пару Машин Проникновения, установим двустороннюю телепорт-связь с Городом, и…

– И начнём строить Новый Город! - закончил за него Герцог. - Южный континент богат запасами сырья - не нужно будет тратить уйму энергии на первичную трансформацию вещества для получения исходных материалов для создания в больших синтезаторах машин и оборудования. Оттуда мы начнём наше новое наступление!

Лорды заметно оживились - Блэйд видел это по интенсивному мерцанию их аур. Элы уже прикидывали численность разведывательных групп и строительных партий, порядок переброски на юг людей и техники и необходимый расход энергии. Задача была грандиозной - создание второго такого техногенного монстра, как Город, потребует не одногогода. Но главное - Хозяева увидели цель, и теперь они будут идти к ней упорно и безостановочно. И неважно, что оставалось множество других проблем - фантомы, океаноиды, орты, - важно было дать толчок. Встряхнувшиеся лорды вышли из состояния ступора, и теперь каждый из них спешил выложить свои соображения. А Верховный Правитель внимательно их слушал, вставляя время от времени свои собственные замечания. Властвовать - это искусство.

Напоследок Даггер Блэйд припас парочку козырей, чтобы лишний раз напомнить всем, кто здесь Первый Лорд. И он выложил их, когда обсуждение стратегии закончилось - наСовете Повелителей не стоит обсуждать тактику.

– Есть ещё кое-что, - сказал он негромко, но веско, и все споры мигом прекратились. - Нам нужно начать строительство орбитальных летателей, недосягаемых для магии ортов и Водяных. Раньше в таких аппаратах не было нужды, но теперь без них не обойтись. И вы забыли о Катакомбах. Юго-западные орты спрятались в нору, откуда их не выковырнуть, но они живы, и они тоже будут копить силы. В наших лабораториях проводятся изыскания для создания аннигиляторов, способных уничтожать само пространство, - такие машины смогут сломать защиту Катакомб, но их постройка - дело нескорого будущего. А настоящее требует от нас принятия неотложных мер. И я предлагаю прорыть под Катакомбами разветвлённую сеть туннелей, заложить туда энергобомбы и вызвать искусственное землетрясение, чтобы эти проклятые пещеры провалились под землю вместе со всеми их магическими вывертами.

– Но это же, - изумлённо выдохнул кто-то, - огромная работа! Прорыть сотни тысяч миль галерей на глубине десяти километров - для этого потребуется…

– Возможно, даже миллионы миль, - жёстко отрезал Даггер. - Для этого потребуется десять лет и сотни непрерывно работающих "кротов". Но другого выхода нет - во всяком случае, я его не вижу. Если у кого-то есть другое предложение, я готов его выслушать.

Других предложений не было, и Первый Лорд объявил Совет Правителей закрытым: основное было сказано. День клонился к вечеру, и Первый Лорд торопился к своей молодой красавице-жене - причина, достойная мужчины и воина.* * *

"Вот и ещё один Праздник Цветов - десятый с тех пор, как я стала Старшей. Дети тех Вплетающихся, которых добивались десять лет назад, слушают менторов и уже пробуют свои первые заклятья, тогдашние девочки-бутоны стали сегодняшними Вплетающимися, а их ровесники будут пробиваться сегодня сквозь толпу соперников, чтобы вдохнуть аромат Первой Пыльцы. Время летит быстро: не успею оглянуться, как Лаэ станет цветком и частью Венка Жизни, а Кондор - воином. Ростки быстро взрослеют…".

Подумав о своих детях, Муэт вспомнила слова Призрака: "Твой сын, Вестница, будет сильным магом и хорошим воином, но ничего особенного я в нём не вижу. А вот твоя дочь, - старый орт замолчал, словно ему не хватало слов для точного выражения мыслей. - Я даже не знаю, что и сказать. Она какая-тонездешняя.Схватывает всё на лету, и уже сейчас может поспорить в магическом искусстве с не самыми слабыми ведуньями. Слушает внимательно, а потом вдруг замкнёт ауру - и словно исчезнет куда-то, хотя вроде бы по-прежнему сидит на своём месте. И при этом мимоходом сотворит какое-нибудь заклинание - в последний раз у неё в руках появилась каменная статуэтка, а через секунду твоя Лаэ испарила её взглядом и даже не обожгла себе кожу. Если бы я верил в возвращение Внешних, я бы сказал, что твоя дочь - одна их них". "А что это была за статуэтка?" - спросила его Мать-Ведунья, ощущая какое-то непонятное беспокойство. "Я толком и не разглядел, - почему-то смутился Рой. - Очень уж быстро она её уничтожила, да и случилось всё слишком неожиданно. Кажется, что-то вроде бескрылого дракона или змеи".

И старая Гата тоже обратила внимание на странности маленькой орты. "От неё тянет холодом, - говорила берегиня, - холодом звёздных бездн. Твоя Лаэ одновременно и здесь, и где-то далеко-далеко, за пределами моего разума. Хотя девочка она хорошая, добрая - в ней совсем нет зла". "А хорошо ли это? - задумчиво спросила Муэт. - Наша война ещё не закончена - сможет личистоедобро одолеть зло Города?". "Добро - это всегда хорошо, - твёрдо ответила Гата. - Прежде чем победить внешнее зло, надо побороть его внутри себя". Вестница не стала спорить, но слова умудрённой ведуньи запомнила.

…Лёгкий шум отвлёк Мать-Ведунью от размышлений. Большой зал был уже полон - пора начинать Праздник Цветов. "Азуль было легче, - мысленно усмехнулась Вестница, - она вела праздники вдвоём с Вермеем. А вот мне, - она покосилась на стоявшее рядом с ней пустое кресло Отца-Воеводы, - мне приходится делать это одной".

Нет, Мать-Ведунья Муэт не нарушила закон племени гор - из пяти ортов-ветеранов, которых воины признали достойными, она выбрала одного: Отцом-Воеводой стал Дрэгон. Нопрошёл год, и недовольные потребовали его переизбрания. Дрэгон был не хуже других, но всего лишь не хуже - а нужно было быть лучше. Вестница не возражала - её душа спала. Муэт взяла себе нового мужа, но не смогла подарить ему любви. Она равнодушно рассталась с Дрэгоном и так же равнодушно приняла Бора, почти наугад выбрав его из следующей пятёрки претендентов на кресло Отца-Воеводы и на ложе Вестницы. И никого из магов Веча уже не удивило, когда через год Бора сменил Торо - сменил лишь для того,чтобы ещё через год уступить место очередному Старшему. И дело было не только в холодном сердце Муэт - среди ортов нашлось немало достойных, однако самого достойного - такого, который мог бы сравниться Отцом-Воеводой Вермеем, - такого среди них не было. Память о Вермее была ещё слишком свежа - воины невольно сравнивали каждого вновь избранного Старшего Мага с легендарным Вождём, и всякий раз это сравнение было не в пользу первого.

И все кратковременные браки Муэт оказывались бесплодными. "Твоё чрево молчит, - сказала Сирин, внимательно осмотрев Вестницу. - Может быть, ты отдала всё, родив Лаэ иКондора, а может быть, тебе просто надо полюбить - полюбить по-настоящему. Я не могу тебе помочь". "Я тоже не могу себе помочь, - холодно усмехнулась в ответ Мать-Ведунья. - Воины-орты не могут найти другого Вермея, а я не могу найти среди них другого Хока".

Так и шёл за годом год, и понемногу все привыкли к ежегодно сменявшим друг друга Вождям. Законы племени соблюдались: Муэт оказалась достойной наследницей Азуль, и все без исключения ветераны надеялись на то, что выбор Матери-Ведуньи остановится на нём, а уж он-то сумеет удержать и власть, и место на ложе "ледяной магини". Племя залечивало раны: звенел в пещерах детский смех, и каждой осенью в Венок Жизни вплетались новые цветы. Даже Владычица всего Сущего, казалось, подзабыла дорогу в Катакомбы - уходили в срок старики, иногда умирали дети, но воины не гибли в боях - не гибли потому, что боёв не было.

Зловещий Город не напоминал о себе всерьёз - за десять лет Хозяева ни разу не попробовали на зуб оборону Катакомб. Они следили за горами, вели разведку, и Стражи Периметра отмечали острожные попытки небольших отрядов штампов и отдельных боевых машин пересечь Рубеж, однако при малейшем сопротивлении эти разведывательные группы поспешно отступали, даже не пытаясь померяться силами с защитниками пещер. Иногда включались Машины Проникновения, но стоило десятку-другому штампов размазаться о скалы или раствориться в граните, как телепортация тут же прекращалась. Это и радовало, и одновременно настораживало - что-то тут было не так. Во внезапное миролюбие элов не очень верилось, и Муэт, посовещавшись с Вече, начала посылать небольшие отряды воинов за Реку, стараясь при этом не спускать с них чар.

Разведчики дошли до линии древнего канала, когда-то соединявшего два океана, не встретив по пути ни единого "крота" и не увидев в воздухе ни одного летателя. Они нашли несколько покинутых Баз, причём одна из них была буквально завалена скелетами. Судя по расположению костяков и по следам бессмысленного разгрома - на стенах остались пятна от беспорядочной пальбы из лучемётов, а всё оборудование было разбито вдребезги, - гарнизон Базы впал в детство. Скорее всего, тут поработали миражи-гуляки - в отряде были воины, ходившие с Лайоном и видевшие своими глазами, во что превращаются биороботы после ментальной атаки призраков.

Лидер отряда запросил разрешения перейти за канал, но Муэт запретила и приказала возвращаться. Предчувствие не обмануло Мать-Ведунью: орты только-только добрались до Развалин, как небо над каналом потемнело от множества боевых дисков. Чутьё Вестницы позволило избежать тяжких потерь, однако стало ясно, что Город по-прежнему таит в себе смертельную угрозу. И поэтому каждый день сменялись Стражи, следящие за Периметром и за Заклятьем Муэт, и учились ростки, и входили в силу молодые воины. Племя юго-западных ортов терпеливо ждало своего часа - часа отмщения.

…Мать-Ведунья медленно подняла руку, и по залу разнёсся мерный голос гонга. Со своего ступенчатого возвышения, напоминавшего пирамиды народа, жившего некогда в этих краях, Вестница хорошо видела весь Большой зал: волнующую толпу воинов - тысяч шесть, не меньше, - переливающийся красками праздничных одежд Венок, составленный из сотен молодых орт-цветов, и четырнадцать девушек-Вплетающихся, неподвижно стоявших перед Венком. Между бурлящей толпой мужчин и цепочкой девушек было не больше сотни шагов, но пройти их будет очень нелегко. Никто из ортов не знал, какое испытание жаждущим стать первыми приготовила на этот раз Старшая Магиня, но в том, что простым оно не будет, не сомневался ни один из них.

А у подножия пирамиды Вождей молча стояли четверо магов из числа ветеранов. Их выбрало племя, и один из них станет новым Отцом-Воеводой. В ритуале Первой Пыльцы эти четверо участия не принимали - зачем, когда их приз куда более заманчив? Муэт бросила беглый взгляд на четвёрку женихов - кого из них выбрать? Впрочем, какая разница? Одним больше, одним меньше… Широкое ложе Матери-Ведуньи пустовать не будет, и займёт его один из лучших, а кто именно - так ли это важно для "ледяной магини"? Да, ласка мужчины - это приятно, но главная прелесть ночей - не в этом.

Ночами, когда можно было на время забыть все дела и заботы хозяйки племени, и когда её очередной муж давно уже мирно спал, Вестница снова и снова тянулась к МировомуЗеркалу. Она помнила ни с чем несравнимое ощущение Вечности, омывавшей её душу, легко скользящую в Изначальной Тьме. И звучали неведомые голоса, и вставали перед глазами орты по имени Муэт таинственные картины. Прошлого? Или грядущего?

Тогда, в их последнюю с Хоком ночь, Муэт пыталась познать будущее. Наивная… Она ещё не знала, что будущее многовариантно, что предопределения нет, и что это будущее каждый человек создаёт сам - создаёт каждым свои шагом, обдуманным или не очень. И она тогда так и не узнала, что жить её мужу осталось совсем недолго, и что Бездна ужеждёт его.

Понимание пришло через несколько лет, после того, как Вестница начала понемногу постигать законы Познаваемой Вселенной и тайны Мирового Зеркала. И у неё закружилась голова от осознания того, какое количествоинформациискрыто в Зеркале и как мало из всего этого доступно ей, магине маленького горного племени крошечного Мира - одного из великого множества Миров. Она перестала пытаться вызнать будущее - вместо этого Муэт извлекала крупицы знаний: знаний, которые могли быть полезными. И ещё - она видела прошлое, только не всегда могла понять, чьё именно.

…Звёзды, звёзды, звёзды… Звёзды без счёта… Алые всполохи и слепящие белые вспышки, голубые молнии и чёрные росчерки, похожие на летящие стрелы… И ощущение Силы - Силы, способной гасить эти звёзды…

…Громадные океанские волны, с яростью падающие на берег. Разваливающиеся башни, стены, белые храмы и дворцы погибающего города… Утлые деревянные судёнышки, размётанные бушующими водяными горами… И лица гибнущих людей, искажённые смертной мукой… И уходящая под воду земля…

…Пылающий город и люди в железных одеждах, идущие по лужам крови, оставляя на камнях красные липкие следы… В темноте неведомого храма на глазах у испуганных солдат взмывает вверх и исчезает прекрасная крылатая женщина…

…Огромные корабли, плюющиеся друг в друга снарядами… И другие корабли, с плоскими палубами, горящие под ударами летающих машин… Кровь на воде и чёрные плавники хищных рыб, пожирающих людей… И клубящийся гриб над мирным городом…

…Человек в форме, готовый отдать страшный приказ… И женщина в голубом, укоризненно качающая головой и делающая запрещающий жест рукой…

…Мерзкая бесплотная тварь, расползающаяся в пустоте… Она вкрадчиво шепчет, и этот вязкий шёпот грязью липнет к телу, сковывая сознание… И золотистые клинки, кромсающие призрачное тело этой гнусной твари…

…Дымный след ракеты, хищной змеёй устремившейся к горам - к очень знакомым горам. Эту змею можно остановить, надо только как следует встряхнуть пространство, и ты - или не ты, а кто-то другой? - делаешь это, потому что иначе…

Муэт просыпалась, прислушиваясь к своему бешено бьющемуся сердцу, и не могла понять: проснулась она или всё ещё продолжает пребывать в состояния полусна-полуяви. Она догадывалась, что большинство её видений так или иначе связаны с прошлым её Мира - Мира Катакомб и Города элов, - ведь она смотрела в Зеркало именно отсюда. Ей не хватало сил и умения разобраться во всех этих видениях, но она надеялась, что когда-нибудь сможет это сделать. Например, когда подрастёт её дочь Лаэ, и они вместе посмотрят в Зеркало.

А чаще всего - и очень отчётливо - Вестница видела какой-то небольшой городок и просторное помещение со стеклянными окнами и со стеллажами, уставленными множествомбанок, бутылок, коробок с яркими цветными рисунками. А потом она видела двоих молодых темнокожих людей - Муэт ощущала исходящую от них смесь злобы, страха и жадности. Она - да, да, она! - спокойно следит, как один из этих людей набивает чёрный шуршащий пакет разноцветными бумажками, просыпая мимо звонкие блестящие кружочки - кажется, они называются монетами. Сумятица в дверях, треск выстрелов. Удар в висок - и обида: "За что? Я ведь не виновата - уже не виновата!". И Голос: "Это была ошибка. По Закону Равновесия ты получишь возможность исправить эту ошибку. И если ты это сделаешь…".

Это видение повторялось и повторялось, и Муэт вдруг поняла, что эта неведомая женщина в этом неведомом городе - это она, Вестница, только когда-то давно. И всё, что случилось - случилось с ней, и поэтому она это помнит. И Муэт обдало холодом, когда она услышала: "Кажется, ты сумела исправить чужую ошибку. Это хорошо…".* * *

По залу вновь растекается голос гонга. И тут же перед воинами-ортами, отделяя их от шеренги Вплетающихся, возникает искристая завеса, играющая всеми цветами радуги.

– Идите, - голос Матери-Ведуньи хорошо слышен во всех уголках Большого зала. - Это лабиринт, и пройти его непросто. Идите!

Эхо голоса Старшей ещё отскакивало от каменных стен, а орты уже ринулись вперёд, один за другим исчезая в колышущейся разноцветной завесе. На месте остались те, кого маги Веча сочли недостойными добиваться призов, но не меньше полутора тысяч воинов вошли в лабиринт. Цветное пульсирующее облако занимало не так уж много места, и поначалу было непонятно, как это столько людей смогли там поместиться. Но затем по толпе зрителей прошёл шорох понимания - первым догадался кто-то из эрудитов, и его догадка разошлась как круги по воде, быстро достигнув всех уголков огромного подземного зала.

Лабиринт был многомерным - Магиня-Старшая могла гордиться своим колдовским искусством. Она готовила это заклятье много дней, прибегнув к помощи всех умудрённых ведуний племени. Магини кропотливо сшивали воедино кусочки измерений, вырезанных Вестницей, соединяя их самым причудливым образом и составляя сложную конструкцию со множеством входов, выходов и тупиков. Попавший внутрь терял ориентацию - идя вперёд, он на самом деле шёл назад, а сделав шаг в сторону, оказывался где-то вверху или,наоборот, внизу. Требовалось немалое магическое чутьё, чтобы разобраться во всей этой мешанине и найти верную дорогу, которая могла оказаться и очень короткой, и бесконечно длинной, и вообще ведущей в никуда. И воины шли, протискиваясь сквозь узкие щели, проваливаясь в ямы, попадая в тупики и возвращаясь назад, чтобы начать всёсначала. Как только все соревнующиеся вошли в облако, Муэт сделал лабиринт внешне прозрачным - теперь зрители могли следить за мельтешением теней внутри трепещущей завесы.

Чтобы пройти шестьдесят шагов, первому и самому удачливому воину понадобилось двенадцать минут. Выскочив из облака, счастливец недоуменно покрутил головой, стряхивая остатки морока, и увидел, что до улыбающихся девушек-призов рукой подать - хватит пары хороших прыжков. И он прыгнул, и…

Прямо перед ним возникла крепкая мужская фигура, нёсшаяся ему навстречу. Орт не сразу сообразил, что видит точную копию самого себя, в точности повторяющую все его движения, - воину сначала показалось, что против него всего лишь фантом, преградивший ему дорогу к заветному призу.

– Одолей этого противника, - негромко произнесла Мать-Ведунья - она знала, что все её услышат, - одолей любым оружием и выбирай любую из Вплетающихся!

Орт-воин не размышлял - он ударил. Язык оранжевого огня выхлестнулся из его руки и расплескался, встреченный таким же пламенным смерчем. Старшая чуть усмехнулась уголками губ: чего ещё можно ждать от прямолинейного мужского мышления? Бей-круши-ломай, потом разберёмся!

Поединок длился недолго - двое абсолютно равных быстро истощили друг друга в прямом столкновении. Зеркальный фантом растаял, а воин растянулся ничком на каменном полу, не в силах пошевелить пальцами рук. Но из лабиринта уже выскакивали новые и новые воины, и навстречу каждому из них устремлялся его двойник, созданный хитрой магией Инь. Муэт не опасалась столпотворения на узком пятачке между лабиринтом и Вплетающимися-в-Венок - большинство претендентов на сладкие призы не смогли пройти многомерность, запутавшись в её головоломной паутине и бестолку растратив силы на бесполезные попытки проломить призрачные стенки тупиков. Но когда двадцатый по счёту воин рухнул на пол, так и не сумев одолеть в поединкесамого себя,она забеспокоилась: а вдруг придуманное ею испытание окажется не по силам никому?

Однако зеркальные двойники повторяли оригиналы во всём, кроме разума, и вскоре наиболее опытные воины-маги это поняли. Грубая сила не помогала, но против более-менее изощрённой магии фантомы были беспомощны. И ударил первый победный гонг - кому-то удалось обмануть своего магического противника и прорваться к призам. Воин схватил за руку первую попавшуюся девушку - времени выбирать не было, обманутый "зеркальник" бежал за ним по пятам, - однако первый победитель отнюдь не выглядел расстроенным этим обстоятельством: все будущие цветы Венка Жизни прекрасны и влекущи. Гонг звучал снова и снова - в племени нашлось немало тех, кто умел не только бить, но и думать.

Один из призёров удивил Старшую своим запредельным мужеством. Он честно бился до конца, не прибегая к уловкам вроде временной невидимости или разделения самого себя на ложные отображения, и осел на пол зала вроде бы без сил. Но именно "вроде бы" - как только его зеркальный враг растворился в воздухе, воин пополз вперёд, цепляясь ногтями за неровности пола и пустив в ход всю свою волю. Вернувшийся "зеркальник" пополз за ним, повторяя все его движения, но сделать уже ничего не мог: отважный орт дополз до шеренги Вплетающихся и коснулся губами босых пальцев ноги одной из девушек.

А больше всего удивил её молодой воин, ставший тринадцатым победителем. Судя по всему, это был его первый Праздник Цветов - на прошлом торжестве Муэт его не видела. Она не могла ошибиться хотя бы потому, что этот юноша чисто внешне заметно отличался от других ортов. Он был смуглым, тогда как кожа Детей Гор имела золотистый оттенок, и волосы имел не прямые, а слегка вьющиеся, хотя черты его лица были типичными для юго-западных Уцелевших: высокий лоб, прямой нос, тёмные глаза, упрямый подбородок и резко очерченные губы. Юношу звали Лобо - Вестница вспомнила, что Призрак рассказывал ей об этом парне, которого ментор отличал от других будущих воинов. Лобо напомнил Старшей Хока - напомнил неуловимой пластикой движений и свечением ауры: ровным, сильным и надёжным. "Хм, - подумала она, - а не взять ли мне этого парня в мужья? Конечно, племя не потерпит, чтобы безвестный юнец стал Отцом-Воеводой, однако закон ортов гласит: любая орта может иметь столько мужей, сколько ей заблагорассудится. Об этом стоит подумать…".

Молодой воин изумил магиню тем, как он расправился со своим зеркальным врагом, хотя ни "расправился", ни даже "победил" - это не совсем точные определения того, что онсделал. Выбравшись из лабиринта и столкнувшись лицом к лицу с "зеркальником", Лобо не стал ни творить колдовской меч, ни использовать какое-либо другое атакующее заклинание. Вместо этого он постоял, присматриваясь к своему призрачному противнику и делая разные жесты, которые фантом тут же повторял. А потом юноша шагнул вперёд, протянул руку, пожал протянутую ему навстречу ладонь призрака и приобнял его другой рукой. Обнявшись, они так и дошли до двух оставшихся девушек-Вплетающихся, послечего Лобо преспокойно дотронулся до щеки одной из них. Вот тогда-то Муэт и подумала о том, чтобы принять его на своём ложе. "Сегодня он будет любить приз, - решила она,- да и я буду пробовать своего очередного избранника, а вот завтра…".

В последний раз прозвучал гонг. Сцепившийся с "зеркальником" ветеран подкатился к ногам последней Вплетающейся и коснулся края её платья. Призраки исчезли, и десятка три воинов прекратили отчаянный бой - они опоздали. Каменный пол Большого зала был усеян неподвижными телами, словно тут снова кипела битва. Большинство воинов вставали сами, пошатываясь и тяжело дыша, однако некоторым, растратившимся до последней капли, потребовалась помощь целительниц - совсем как после настоящего боя. Хотя это и был бой - бой за женскую красоту.

Лабиринт рассыпался дождём сверкающих искр, выпуская тех, кто не прошёл даже первого этапа состязания. Сконфуженные, они торопливо отходили к стенам - в следующий раз возможность победить представится только через год. Вестница проводила глазами пары, исчезающие в гротах Первой Пыльцы, и перевела взгляд на четверых ветеранов, ждущих её слова. Она рассматривала их несколько секунда, а потом произнесла небрежно:

– Ты, Лагарто.

Статный орт, гибкий, словно существо, имя которого он носил[3],улыбнулся и сделал шаг вперёд, к ступеням пирамиды Вождей. Двое из отвергнутых промолчали, однако третий, кряжистый и крепкий, неожиданно тоже шагнул вперёд и не проговорил, а скорее прорычал:

– Нет!