Чтение 22–й страницы книги ~Черные сны~

— Пошли быстрее, — заторопил я Напалма, когда из-за почти вплотную подходивших к городской стене домов показался обходивший окрестности тюрьмы патруль валькирий. Как-то нет у меня желания с этими перекачанными барышнями встречаться. Потому как если они старое припомнят, то глаз вон все равно мне будет. Глаз, мозги, кишки — все вон. Не хотелось бы. Ну да мы с ними так и так разминемся — нам к торговому дому «Янус» сворачивать.

— Чего еще? — сбился всю дорогу безостановочно трепавшийся Напалм.

— Вон, валькирии идут, — мотнул головой я. — Еще докопаются.

— Да они в последнее время не буксовали даже. Слышал, отряд наемников из мужиков сформировали?

— Да ну? — удивился я. — Серьезно?

— Серьезно. Весь Форт теперь гадает: то ли их как осеменителей использовать будут, то ли бабы наконец поняли, что не их это дело — воевать.

— Одно другому не мешает, — замедлил я шаг, рассматривая принадлежащее Яну Карловичу здание торгового дома. В отличие от моего прошлого посещения теперь оно удручающего впечатления не производило: медные буквы вывески надраены на совесть и блестят, отражая лучи зависшего в ясном небе солнца. Трещины в штукатурке замазаны и почти незаметны, окна сверкают чистыми стеклами. И даже снег с крыши счищен.

— Невозможно, блин, — прикрыл глаза рукой Напалм. — Солнце шары слепит — капец. Ладно, в городе еще не так, а на пустырях застрелиться можно.

— Давно бы купил очки темные, — посоветовал я.

— Они у меня больше недели не живут, — вздохнул пиромант. — Плавятся. Замучался уже куртку от пластмассы отчищать. Стеклянные и вовсе лопаются.

— Мне б твои заботы. — Я потянул дверь на себя за литую медную ручку и шагнул внутрь. Где-то над головой раздался тонкий писк сработавшего сканера, но сунувший руку под полу теплого шерстяного пиджака охранник сразу же расслабился, увидев у меня в руке служебный жетон. — Напалм, сядь посиди, я недолго.

— Вы к кому? — настороженно осмотрел нас незнакомый приказчик — к сожалению, Вениамина на работе не оказалось.

— Ян Карлович у себя?

— Он занят. — Приказчик даже не поинтересовался, с какой целью заявились сюда представители Дружины. Что ж, Ян Карлович себе это может позволить — мало кто из простого служебного рвения решится задевать одного из руководителей Торгового союза.

— Освободится, — усмехнулся Напалм и, усевшись на стоявший у прилавка стул, оглядел заставленное стеллажами и многоярусными полками помещение. — Сказал же человек — ненадолго.

— Передайте: Лед пришел, — вежливо попросил я, скорее почувствовав, чем разглядев внутренним зрением, залитые в висевшую под потолком стоваттную лампочку чары. Интересные такие чары — стоит отдать команду, и весь торговый зал превратится в морозильную камеру с температурой, близкой к абсолютному нолю.

— Лед? — Взгляд приказчика метнулся куда-то под прилавок, потом на охранника. — Проходите.

Я не заставил повторять приглашение дважды и сразу же по узкому проходу между стеллажами отправился в кабинет к торговцу. Как обычно, протиснуться между полками оказалось весьма непростой задачей. Не первый раз мне в голову пришла мысль, что такая планировка выбрана намеренно: реши кто брать помещение штурмом, драгоценные минуты уйдут на преодоление всех этих заграждений, и темп будет потерян.

— Здравствуйте, Ян Карлович, — поприветствовал я сидевшего за заваленным бумагами столом хозяина торгового дома и прикрыл за собой дверь. — Не помешаю?

— Помешал бы — не пустили, — не особо весело усмехнулся Ян Карлович. — Вешай фуфайку. Коньяк будешь?

— Нет, спасибо. Ждут меня. — Я внимательно пригляделся к торговцу. Если не заглядывать в умные глаза, можно подумать, что перед тобой просиживающий рабочие дни в ожидании скорой пенсии работник какой-нибудь канцелярии. Серый, сильно вышарканный пиджак с кожаными вставками на локтях, свежая, но видно, что не новая, сорочка, очки в недорогой, хоть и удобной оправе. Но стоило взглянуть в глаза, сразу становилось ясно, что свой образ недалекого бюрократа Ян Карлович намеренно лепил именно из таких штрихов. И на самом деле перед тобой вовсе не карась, а щука.

— Чего пришел тогда? — откинулся на спинку стула в свою очередь рассматривавший меня торговец. — Неужели по делу?

— Да ну, прям, это у вас дела, у меня так, делишки, — уселся я в кресло для посетителей. — Поздороваться просто заглянул.

— Надо же, не ожидал, — скрипуче рассмеялся сильно поседевший за последнее время Ян Карлович. И тем не менее нынешний его настрой понравился мне куда больше, чем тщательно скрываемая растерянность в нашу последнюю встречу. — Ко мне ведь теперь только по делам заходят. А как хоть парой слов перекинуться, то все сразу такие занятые становятся…

— Можно подумать, вам поговорить не с кем. — Я вытянул ноги к работающему обогревателю и мельком глянул на стоявший вдоль стены шкаф. Замков-то замков понавешали. И не простых, а с магической начинкой. К чему бы это?

— А кому теперь я нужен? — хитро прищурился торговец. — Это раньше советоваться приходили, а теперь…

— Что случилось-то? — Мне никак не удавалось понять странное несоответствие между словами и настроением торговца. Вроде говорит — плохо все, а не верится совершенно.

— Да я временно членство в Торговом союзе приостановил, — объяснил суть произошедшего Ян Карлович. — На льготах много, конечно, теряю, но зато и сборы не плачу. А льготы, я тебе скажу, в последнее время выбивать с боем приходилось, так что пока то на то и выходит.

— Если ты плюнешь в коллектив — коллектив утрется, если коллектив плюнет в тебя — утонешь, — напомнил я торговцу избитую истину.

— Плеваться стенка на стенку придется, и неизвестно еще, кому спасательный круг понадобится, — начал протирать кусочком замши очки Ян Карлович. — Конечно, даже из старичков мало кто с Гиоргадзе ссориться не побоялся, но зато на тех, кто ушел, почти половина оборота Торгового союза приходится.

— И дальше что?

— В январе общий съезд намечается, там и будем отношения выяснять. Гиоргадзе, сам понимаешь, скинуть не получится, но по рукам ему надавать мы возможности не упустим. А то он нас скоро со всем Фортом перессорит.

— Слышал, он на накопители Иванова цены сбить хотел?

— Было дело, потом от гимназистов неделю прятался, пока те не остыли. В итоге скидку три процента себе выторговал — ходит гордый. А то, что они деньги из нашего банка увели, вроде как и пустяки, дело житейское. — Ян Карлович надел очки и посмотрел мне в глаза. — Точно ничего не хочешь?

— Нет, спасибо, бежать пора, — отказался я. — Нашим прошлым делом никто не интересовался?

— Нет, забыли все давно. А что?

— Да мало ли? Вообще ничего нового нет? Меня просто давненько в Форте не было. — Я поднялся из кресла — мало ли, упустить чего мог.

— Да ты в курсе всего должен быть… — многозначительно замолчал торговец.

— Вот насчет этого тоже вопрос есть, — понял непрозвучавший вслух намек я. — Помните, насчет работы мне сходить предлагали? Можно этим работодателям доверять вообще? Или потом бритвой по горлу и в колодец?

— Ну я же веду с ними дела, — развел руками Ян Карлович. — Ты, главное, сам не подставляйся.

— Понятно, — снял я с вешалки фуфайку. — А через них разве нельзя с Гиоргадзе вопрос порешать?

— Его сразу две боевых бригады Цеха круглосуточно охраняют. Шуму будет! — постучал карандашом по краю стола торговец. — Непроходной вариант. Ты, кстати, сильно сейчас занят?

— Мне хотите предложить эту работенку? — пошутил я.

— Нет, — покачал головой Ян Карлович. — Просто Вениамин второй день на работу не выходит. Я охранников к нему домой послал — никого. Соседи говорят, со вчерашнегодня не было. Будет время, пройдись по знакомым, вдруг кто чего знает?

— О чем речь? Конечно, поговорю. Через Дружину-то поискать не хотите?

— Дружину уже подключили.

— Если чего узнаю — заскочу. — Я подошел к двери, но обернулся, чтобы задать вопрос, ради которого сюда и приходил. — Да, кстати, помните, тут у вас тип крутился — Кречет погоняло? Не знаете, с кем он сейчас?

— А разве не с твоими нынешними работодателями? — прищурился торговец.

— У них пути-дорожки разошлись.

— Тогда даже не знаю. Он больше с Вениамином дела вел.

— Понятно, — кивнул я и открыл дверь. — До свидания.

— Будет время — заходи.

— Обязательно. — Я пробрался по узкому проходу к ходившему от стеллажа к стеллажу Напалму и, остановившись, начал медленно застегивать пуговицы. — Обязательно…

Не понравился мне разговор. Сам понять не могу, в чем причина. И выпить Ян предложил, и заходить звал. А будто соринка в глаз попала — и хоть кричи. Не так что-то пошло, не так, как раньше. Будто бывший патрульный по прозвищу Лед бывшему члену Торгового союза Яну Карловичу как человек уже неинтересен. Сейчас никчемной просьбой егоозадачить можно, а на будущее — даже разговаривать толку никакого. Будто у кого-то из нас этого самого будущего просто нет. Ох не нравится мне все это.

— Пошли уже, — распахнул входную дверь пиромант и напялил на лысину кожаную кепку. — Че тормозишь?

— У меня есть мысль, и я ее думаю. — Отбросить невеселые раздумья оказалось не так уж и легко — паранойя, мать ее. — У тебя, часом, не все жалованье на сигареты уходит?

— На работе я не курю, — затянулся, раскуривая очередную сигарету, Напалм. — А перед работой всегда мандраж — нервы успокаиваю.

— Выпил бы водки, — предложил я народное средство для снятия стресса, оглядывая тем временем окрестности. Пожалуй, надо к Красному проспекту напрямую через заброшенный микрорайон пойти. Не стоит тем же путем обратно возвращаться, да и крюк немаленький выйдет.

— Не, я в завязке. Ты просто не представляешь, что в пьяном угаре пиромант сотворить может. Я один раз начудил — месяц потом мазью от ожогов мазался. Лучше уж за стену схожу, к знакомым, страхогона покурю.

Я только кивнул и снова внимательно посмотрел по сторонам — мы уже вышли на узенькую тропинку, протоптанную через заброшенный район от западной проходной к Красному проспекту. Двух— и трехэтажные дома находились в плачевном состоянии и торчали из снега пустыми шлакоблочными коробками стен. Не нравится мне тут — очень уж место для засады подходящее. С другой стороны, и ходят здесь в основном служивые — народ безденежный и резкий, а потому для грабителей малоинтересный.

До Красного проспекта мы добрались минут за десять. Тропинка вывернула прямиком к свалке, на которой шла потасовка между десятком бродяг. Что они меж собой не поделили, осталось для нас загадкой, но проезжавшие по проспекту на санях патрульные не стали даже останавливаться. Видать, здесь такое в порядке вещей.

— Тебя, значит, тоже сюда заселили? — остановился на крыльце пятиэтажного общежития Напалм, когда мы добрались до «Тополей». — Какой этаж?

— Третий.

— Соседи. У меня четвертый. Заходи вечером. Как по лестнице поднимешься, так в мою дверь и упрешься, — предложил пиромант и заскочил внутрь.

Я немного постоял на холодном ветру, раздумывая, чем бы заняться дальше. Неплохо бы чего-нибудь перекусить. С другой стороны, не могу сказать, что особо проголодался. Пойти поспать для начала? Пожалуй, так и поступлю, а то голова опять побаливать начала. И болит как-то паскудно — будто спицу в темечко втыкают. Основательно так втыкают — аж в зубах отдается. Впрочем, ничего удивительного, досталось моей черепушке сегодня, мама не горюй.

— Лед? — Задумавшись, я заметил непонятно откуда появившегося парнишку лет пятнадцати, только когда он уже взбежал на крыльцо.

— Ну?

— Мстислав передать велел, — протянул курьер полиэтиленовый пакет.

— Давай, раз велел. — Заглянув внутрь, я удовлетворенно хмыкнул — про кобуру помощник Доминика не забыл, — кивнул парнишке и зашел в подъезд.

А там по-прежнему кипел ремонт и до лестницы пришлось пробираться в клубах бетонной пыли — рабочие ломали стену одной из квартир на первом этаже. Комендант, похоже, смотреть на разгильдяйство рабочих уже не мог и заперся у себя в бендешке.

Несколько раз чихнув, я начал подниматься по лестнице, но, заметив ноги сидевшего на ступеньках человека, переложил пакет в левую руку и нашарил в кармане фуфайки пистолетную рукоять. Высокий кожаный сапожок, вроде женский, но мало ли…

Неужели Вероника в гости заглянуть решила? Еще мне с Ветрицким проблем не хватало…

— Здравствуй, Лед, — улыбнулась, глядя на мой ошарашенный вид, сидевшая на подстеленной газетке Катя.

— Привет. — Мне пришлось несколько раз пробежаться взглядом от норкового капюшона до острых носков модных, но непрактичных сапожек, чтобы окончательно увериться — это не галлюцинация. Я ее вижу, я ее слышу, даже аромат любимых духов и тот ощущаю. Скользнул по ней внутренним взором и окончательно уверился в том, что с моими мозгами все в порядке, а вот с миром творятся какие-то нелады.

— Ты не пустишь нас к себе? Лестница — не самое подходящее места для разговора. — Поднявшись на ноги, моя бывшая подруга оправила короткую шубейку. — Если это, конечно, удобно.

— Э… — Только тут я заметил стоявшего на лестничной площадке парня моих лет с двумя здоровенными баулами. Что за дела?

— Знакомься: это мой муж, Виктор. Виктор, это Лед, я тебе про него рассказывала, — поспешила представить нас друг другу Катя. Скосив глаза, я приметил у нее на безымянном пальце правой руки кольцо белого золота с крупным бриллиантом.

— Очень приятно, — подобрав ключ, я отпер дверь. — Проходите.

— Тепло у тебя, — поежившись, подула на ладошки Катя и повесила шубу на прибитую к стене вешалку. Странно, раньше на такие мелочи, как холод, она внимания не обращала: валькириям, что минус пять, что минус тридцать пять — разницы никакой.

— Ты как меня нашла? — Расстегнув фуфайку, я не спешил ее снимать по простой причине — в кармане оставалась «Гюрза», а чего ожидать от незваных гостей, пока было совершенно непонятно.

— Мы к Кириллу заходили, а у него как раз Денис был, сказал, что ты в Дружину завербовался. — Катя пробежалась пальцами по перламутровым пуговицам кофточки, и у меня даже виски заломило от узнавания ее давней привычки. А думал, давно перегорел… — Остальное — дело техники.

— Давно здесь караулите? — повесив фуфайку поверх шубы, спросил я только для того, чтобы хоть что-нибудь сказать. Селин-то откуда все уже пронюхать успел? Что за человек такой?

— С утра, — улыбнулась Катя и повернулась к неприкаянно переминавшемуся с ноги на ногу мужу. — Вить, ты присядь, мы пока поговорим, а дальше уже видно будет.

— Что видно? — Я вытащил из кармана пистолет, взял пакет с кобурой и, решив, что ответа могу и не дождаться, кивнул на дверь в кухню. — Проходи.

— Нам нужна твоя помощь. — Девушка уселась за скособоченный стол и отвела взгляд, сцепив длинные изящные пальцы.

— Это я уже понял, — вздохнул я, внимательно разглядывая Катю. Напоминающее лисью или кошачью мордочку острое лицо, зеленые глаза, обесцвеченные на концах рыжеватые волосы. В ушах тонкие золотые кольца, хотя она всегда предпочитала более броские украшения. Но сразу ясно, что дело вовсе не в отсутствии денег — такие вещи мне, далеко не погрязшему в роскоши и уж тем более разврате, сразу в глаза бросались. — Давай подробней.

— Нам надо где-нибудь пожить неделю или две, — нисколько не смущаясь нелепости ситуации, заявила девушка.

— И вы пришли ко мне?! — Вроде бы давно успокоившееся сердце друг начало как-то слишком уж активно постукивать. Любовь? Вряд ли. Скорее некстати ожившие воспоминания о ней. Привычка любить? Оно самое.

— Нам больше не к кому идти, — честно созналась Катя.

— Мне вам квартиру освободить? — Я нацепил на вдетый в джинсы кожаный ремень кобуру и убрал в нее пистолет.

— Нам хватит одной комнаты. — Девушка нервно затеребила выложенные на стол пачку сигарет и серебряную зажигалку. — Мы тебя сильно не стесним.

— И как ты себе это представляешь? — излишне резко, чем следовало, поинтересовался я. — Вы там, а я тут? Ты считаешь это нормальным? Просто делать вид, что не замечаем друг друга?

— Извини, что побеспокоили, — убрав сигареты и зажигалку в сумочку, Катя поднялась из-за стола.

— Сядь, — приметив закушенную губу, попросил я.

— Да перестань ты, — моргнула девушка, скрывая выступившие в уголках глаз слезинки. — Мы пойдем.

— Сядь! — бешено прошипел я, злясь в первую очередь на самого себя. Надо было сразу понять, что Катя доведена до предела. Уж если она со своим неизменным оптимизмомиз последних сил слезы сдерживает… — Сядь и рассказывай, что стряслось.

— Зачем тебе? — Девушка после недолгого колебания все же послушалась и села обратно за стол. — Нам просто нужно место, где можно переждать неделю или две. Ничего больше.

— Рассказывай, — повторил я свою просьбу.

— Нас хотят убить, — как-то очень уж буднично заявила Катя. — А вообще, ты прав — мы под одной крышей не уживемся. Лучше квартиру снимем.

— Помолчи, — достаточно невежливо велел ей я, переваривая услышанное. Их хотят убить. Ни Сестры Холода, ни Дружина как варианты спасения не рассматриваются. И укрыться они решили у меня — в последнем месте, где их будут искать. Могли бы на съемной квартире отсидеться — так бы и поступили. Нет, это дело точно с душком… — Я говорил вовсе не про то, как мы будем жить. А про доверие между нами. Как я могу быть уверен, что это не очередная комбинация Лиги?

— Я больше не валькирия. — Катя устало прислонилась спиной к стене и закурила сигарету. — Хотя для тебя это мало что меняет. Все равно не поверишь.

— Почему? — пожал я плечами и стянул через голову свитер, радуясь, что удалось выкрутиться и избежать никому не нужного выяснения отношений. — Проверю, возможность есть. Но если уж на то пошло, почему вы не обратились за помощью в Дружину?

— Единственного моего хорошего знакомого из Дружины нашли убитым в собственном доме на следующий день после такой просьбы. — Катя отвернулась и стряхнула пепел в раковину. — У нас просто нет времени пытаться выйти на кого-то другого. Тем более — неизвестно, кому можно доверять. А в Лигу мне обратная дорога закрыта. Там таких, как я — падших женщин, — не жалуют. Даже разговаривать не станут.

— Ты ж летом говорила — нормально все? — удивился я.

— Политика, — прищурилась девушка и в уголках ее глаз залегли неглубокие морщинки. — Теперь никому нельзя доверять.

— Мне можно?

— Ты не продашь, — польстила моему самолюбию Катя. — Если только от чистого сердца нагадишь…

— Это сколько угодно, — чувствуя, как спадает напряжение, усмехнулся я. На подставу не похоже. Женщины, конечно, все актрисы от Бога, но просто смысла нет — весь этот огород из-за меня городить. Да и проверить слова Кати не так уж сложно. — А теперь подробности…

— Виктор! — позвала, затушив сигарету, девушка. — Ты нам нужен.

— Опять курила? — укоризненно посмотрел на жену усевшийся за стол парень. — Ты же обещала…

— Не сейчас, — оборвала его Катя. — Расскажи все по порядку.

— Откуда начинать?

— С начала, — понимая, что это звучит издевательски, попросил я и принялся внимательно разглядывать Виктора. Парень как парень, ничего на первый взгляд особенного. Среднего роста, худощавый, волосы русые, глаза голубые. Череп словно сплюснут по бокам, а затылок срезан. Истинный ариец, да и только. Черты лица — не сказать, чтобышибко мужественные, но и на размазню Катин муж не похож. И что, интересно, такого она в нем углядела? Видно ведь, что очень хорошо к нему относится. Меня с замечаниямипо поводу курения без изысков подальше посылали.

— Я работал в городской клинике ассистентом у профессора Долгоносова. — Парень сцепил пальцы рук и, задумавшись, уставился в потолок.

— В курсе.

— В конце лета в Форте стали находить трупы с ампутированными конечностями и вырезанными внутренними органами, — сразу же перепрыгнул на другую тему Виктор, будто мое замечание сбило его с мысли. — Примерно с месяц никто не придавал этому значения, но потом убивать начали исключительно измененных, а вырезать только позвоночники. Администрация Черного квадрата устроила истерику и несколько тел дружинники привезли на вскрытие в нашу клинику.

— Что-то удалось обнаружить? — удивился я, поскольку пресловутого Повара ловили до сих пор.

— Нет, но от нас требовали результатов, и часть исследований провел лично профессор. Ничего интересного тогда найти не удалось, а примерно недели две назад привезли погибшего при наложении чар гимназиста. И вместе с трупом нам передали найденный при нем стимулятор, резко усиливавший способности человека к колдовству.

— Супермагистр, — уточнила Катя.

— Профессор случайно сравнил анализы крови мертвого гимназиста с заборами из разделанного Поваром трупа и предположил, что этот стимулятор изготавливается на основе спинного мозга обитателей гетто.

— Обалдеть! — Я встал из-за стола и прошелся по комнате. — И он сразу сообщил рецепт куда следует?

— До рецепта дело не дошло. — Уставившись в одну точку, Виктор упер подбородок в сцепленные ладони. — Профессор понимал, что это прорыв. Технология создания колдунов бесценна, да к тому же на ее основе можно лечить уже изуродованных мутациями людей.

— Это, бесспорно, самое важное, — согласился я.

— Учитывая последние волнения в гетто, для Дружины — да. — Катин муж уловил прозвучавший в моих словах сарказм. — Но имевшейся у нас на руках информации было недостаточно для самостоятельного воспроизведения аналога супермагистра, и профессор обратился к своим знакомым с просьбой свести его с производителями стимулятора.

— Профессора не смущала репутация Повара? — ухмыльнулся я. — И что за знакомые у него такие?

— Мой шеф действовал из самых благих побуждений, — с уверенностью фанатика заявил Виктор.

— Долгоносов обратился за помощью к Никанору, — назвала Катя прозвище одного из главарей Семёры, чьи люди в основном промышляли на западе Форта. — Тот был его постоянным пациентом.

— И что?

— Накануне встречи профессора убили. — Виктор расстегнул выглядывающий из-под джемпера ворот рубашки. — Это было неделю назад.

— Зарезали по пути из клиники домой, — добавила подробностей Катя. — Кроме кошелька, грабители унесли с собой кейс профессора со всеми рабочими записями.

— Бывает, — пожал плечами я.

— На следующий день в «мерседес» Никанора угодила шаровая молния такой мощности, что не спасли даже заказанные в Гимназии защитные заклятия, — продолжила перечислять цепь событий Катя.

— Жизнь полна неожиданностей. — Пока я не видел в произошедшем ничего из ряда вон. Людей режут постоянно, бандитов взрывают тоже не так уж редко. Может, китайцы постарались, может, Цех тактику сменил.

— Три дня назад попытались убить нас, — спокойно заявила девушка, но голос у нее все же дрогнул. — Первый раз…

— Сколько всего было попыток? — сразу же уточнил я.

— Четыре. — Катя вцепилась побелевшими пальцами в край стола. — Шпана на улице, фальшивые дружинники, двое с ножами в подъезде.

— Еще? — поднял я руку с тремя загнутыми пальцами.

— Вчера по ошибке застрелили моего брата, — выдавил из себя Виктор. — Он решил зайти в гости, а мы с ним хоть и не близнецы, но похожи. Особенно в темноте…

— Если дело в исследованиях Долгоносова — вы здесь при чем? — попытался я увязать концы с концами.

— Я ассистировал профессору при исследованиях и у меня имеются дубликаты всех записей, — не стал скрывать Виктор причин интереса к своей персоне со стороны убийц.

— Как отбились-то ото всех? — Закатное солнце начало светить прямо в лицо, и я задернул штору.

— Повезло просто. — Катя откинула с лица челку. — Мы хотели здесь недельку пожить, пока все успокоится, и уехать в Северореченск. Там нас точно искать не станут.

— Живите, — разрешил я. — Комнату большую занимайте.

— Спасибо! — от всего сердца поблагодарила меня Катерина. — Ты настоящий друг.

— Да не за что. — Открыв кухонный шкаф, я посмотрел на пустые полки. — С тебя готовка.

— Я тебе сейчас список продуктов составлю. Если надо, мы денег дадим. — Катя вытащила из сумочки отрывной блокнот и ручку. — Дойдешь до рынка?

— Дойду, — зевнул я, потирая ноющий с голодухи живот. — А что, на основании ваших записей и правда супермагистр сделать можно?

Виктор ненадолго задумался, потер лоб.

— Понадобятся повторные исследования и новые заборы тканей. Без этого работа не сдвинется с мертвой точки. Только никто на это не пойдет.