Чтение 4–й страницы книги ~Война 2010: Украинский фронт~

Короче, со всех ракурсов жизненного предназначения, нет лучшего места на планете для ракетно-ПВО-шного полигона, чем родимый Советский Казахстан. Это с целиной прокололись, а с ракетными пусками мы первые парни в Солнечной системе. Где вы братья по коммунизму из прочих пространств Млечного Пути? Приезжайте сюда, популяем что-нибудь разом, назло антиподному империализму.* * *…Однако в том и суть,Что здесь обратная картинаВолоколамского шоссе, точней легенды,Сочиненной, правда,Уже теперь, в лихие временаФашистского нашествия в СоюзРеспублик, тех, что делят вечно,До сей поры, наследство из бумаг,А так же танков. Но,Мы отвлеклись. Правдивая картинаХоть вовсе доказать это нельзя,Поскольку в шифрах генов человека нельзя читать,То, что случилось там, под звон мечей,А так же ломку копий,Имела ракурс несколько иной…

31. Служебный долг

Оказывается наивность, привившаяся в доисторическом советском детстве, сохраняла твердые позиции вплоть до сегодняшней поры, ибо узнав о посадке в Крыму иностранных военных самолетов, майор Забияка в течение целого часа уверенно ожидал указаний от вышестоящего командования. Только по истечении этих самых шестидесяти минут, он наконец тряхнул головой, взбалтывая бурлящую там кашу, и покинув подземное убежище направился на территорию соседнего инструкторского филиала, к своему другу капитану Логачеву.

– Здравия желаю, Витя! – сказал он, вваливаясь в кабину наведения комплекса, после преодоления двух километров протоптанной через кустарник и дыры в колючей проволоке тропы.

– Ты чего гуляешь, Николай Васильевич? – спросил его Логачев. – А вдруг, тревогу объявят? Будешь на спринтера сдавать? Что не знаешь, что твори…

– Выйди сюда, дивизионный командующий, побеседуем, – кивнул ему Забияка и шагнул из кабины назад.

Офицеры спустились вниз по штатной приставной лесенке, затем по созданным хап-способом деревянным ступеням и наконец распахнули деревянную дверь, вписанную в самодельные ворота, а потом поднялись вверх по так же хап-способом сооруженным бетонным ступеням подземного убежища. Логачев достал сигареты, предложил Забияке. Оба не торопясь закурили.

– Значит, тревоги ждешь, Витя? – спросил командир инструкторской группы комплекса С-200Д.

– Ну, да, – не слишком уверенно отозвался командир инструкторской группы комплекса С-125. – Ведь сам понимаешь…

– Что понимаю-то?

– Но ведь говорят, что на аэродроме какие-то транспорты чужие. Да и вообще, я вот лично наблюдал, что-то летает.

– Ты что, станцию включал? – вскинулся Забияка.

– Нет, я визуально видел. Вот там, с северной стороны. Честно не понял, что за марка. Но явно истребитель, – объяснил Логачев.

– Хорошо, что не включался, – кивнул Забияка.

– А разве нель…

– «Восемнадцатую» тоже не включал?

– Приданные средства разведки? Нет! Там вчера Гильманов разобрал половину системы охлаждения. Представляешь, Коля, там пчелы… точней, осы… устроили чудовищных размеров гнездо. Повылетало столько… Фильм ужасов.

– Понятненько, Виктор Степанович, не заботитесь о вверенной правительством технике, да?

– Мне ее, между прочим, не нынешнее «господарство» вручало. Эти клоу…

– Короче, хорошо, что не включался, Витя, – Забияка бросил окурок и с силой вдавил его в почву. – Теперь слушай сюда. Болтать некогда. Думаю… И даже уверен, приказао боевой готовности мы не дождемся.

– Да, а чего?

– Не прикидывайся совсем уж наивным, Витя. В верхах сплошное предательство. Связывался по телефону с Нартовым. Сказал, ничего не предпринимать, ждать указаний, продолжать плановые занятия. И особо подчеркну, никакой повышенной готовности не объявлять. Как тебе?

– Да я в курсе, он же это самое по «громкой» доводил.

– Знаю.

– Так чего тогда звонил?

– Да, не верилось как-то. А связи, между прочим, по «мобилам»-то и нет. Как думаешь, они на всей Украине ее задавили?

– Хрен ли ее там давить, Коля.

– А что уж совсем два пальца?

– Да не с каждым же телефоном возюкаться, правильно? Достаточно задавить станции. А может спутник отсечь, честно говоря, я до конца не в курсе как такое сделать.

– Ладно, это не по нашей части – стыковки «мобилок» восстанавливать. Давай лучше обсудим то, что по нашей.

– В смысле, Коля?

– Ты, правда, не врубаешься, или решил прикинуться современным призывником-дебилом, а, Витя? Тебе не идет, ты хоть и военный-здоровенный, но…

– Чего кипятишься, а, пан майор? Чего не так?

– Слушай, Виктор, мы с тобой тертые калачи. Я тебе говорю, происходит какая-то хрень. Страну снова кидают.

– Разве впервой, Коля? Мы уж…

– В том-то и дело, что не впервой! – майор Забияка снова бросил окурок под ноги и нервно оглянулся вокруг. – Вот потому я и спрашиваю, сколько можно? Какова цель нашей службы в ПВО, а?

– Ну вот, ты в большом смысле, что ли…

– Ясная хрень, в большом! В нормальном! Так какова?

– Издеваешься над младшим по званию, да, майор Забияка? – прищурился командир инструкторской группы комплекса ближнего действия.

– Ладно, стесняешься вспомнить банальщину. Тогда я оглашу, – Забияка извлек новую сигарету.

– Чего-то ты частишь… – попытался поддеть Логачев, но тут же смолк под взглядом товарища.

– Не сбивай, – процедил Забияка втягивая дым. – Наша с тобой задача, Виктор Степанович, обеспечить мирное небо нашей Родины. Так?! Если какая-то сволота из в верхах стоящих кресел не жаждет выполнять свой долг, значит, придется нам справляться самим.

– В смысле, Коля? Ты что решил поднять бунт? Арестовать Нартова и…?

– Уймись, я что тебе – правосудие, особый отдел и прочее в одном лице? Мы просто попытаемся выполнить свой долг.

– Но каким обра…

– Что значит «каким образом»? В нашем с тобой подчинении мощнейшая техника. У моего «С-двести-Д» дальность поражения двести пятьдесят пять километров, по крайней мере, по некоторым видам целей? Разве нет?

– Ну так, то у твоего? А вот у моего…

– Каждому фрукту свой месяц, Витя. Ты должен будешь прикрыть мои боевые порядки.

И тогда у капитана Логачева отвисла челюсть.* * *…Да, греков было больше изначально,Однако конница у них наперечет,И главное, в фаланге ополченцы,А те, в кого ониВрезались под шумок визжащих стрелИмели мастерство в войне по боле.И значит, подвиг все же на лицо.И он вот в том…Когда… они стоят, под градом стрелИ умирают стоя, и на щитеИ с верою в глазах, прищуренныхЧего-то ожидают…

32. Маленькие братья по оружию и забота о них

И все-таки большому, распростертому по Азии, Союзу ССР никак не получалось обойтись лишь двумя полигонами. И кстати, тут виновато не обилие незаселенной местности, а политика. Понимаете, в мире существует социализм двух видов. Это естественно, не принимая во внимания всяческие ревизионистские отклонения от правильного курса. Кои вообще-то социализмом вроде бы считаются, но как-то говорить о них в таком духе очень даже нехорошо. Короче, существует социализм для внешнего, а так же для внутреннего пользования. Что непонятно, неясно?

Наш родимый – внутри СССР и бережем мы его пуще глаза. Другой – внешний, Варшавского договора и прочий, тот тоже пуще глаза, но все же несколько не так прикрывая веко. Видите ли, в тутошние тоталитарные времена народ весьма практичен, ибо диктаторская пирамида наверху отягощает ответственностью, за принятие решений. Это в последующие, после-перестроечные времена милой сердцу деиндустриализации, как ступени к фермерству, все лучшее – хорошим, честным людям Запада. А тогда – несколько иначе. Оборонительный ресурс всегда конечен, потому самое новое, свежее – прежде всего себе. К тому же, когда оно тут, за «железным занавесом», все как-то надежней, что не уплывет в чертежах к добрым дядькам промышляющим на ниве разведки. А потому…

Все правильно, самая накрученная техника противовоздушной обороны поначалу размещается в границах Союза. Дабы в случае большой, и весьма вероятной временами, заварухи иметь против воздушно-стратосферных агрессоров некоторые козыри. Вот пронесутся Б-52 с Б-1 и прочая нечисть над лесами-полями Польши и Чехословакии, умело уклоняясь от всяческих хорошо изученных ракетных комплексов поставляемых СССР по льготным ценам всем режимам заявившим о приверженности социализму, а тут, после границы, уже на подлете к распростертой цели Минска, или там Смоленска, по ним «бах!» – весело отработал новейший, плохо освоенный ЦРУ, комплекс С-200. А потому, вот вторичная причина, по которой на территории СССР требуется иметь еще и третий полигон, то бишь, учебный центр ЗРВ. Ибо в этой «учебке» будут проводить стрельбы настоящими ракетами воины дружественных социалистических стран. И даже не социалистических, но тоже дружественных – арабских.

И кстати, кроме всего прочего, где маленьким государствам Варшавского договора популять ракетами вволю? Там на каждом километре деревня. К тому же, вылетевшая из какой-нибудь Германской Демократической Республики головная часть может, чего доброго, спикировать куда-нибудь в Федеративную Германию. И что тогда? Двинуть танки навстречу, одновременно прикидывая, в какой последовательности произвести обмен ядерными ударами? В плане, сразу всю серию, или растянуть удовольствие часа на два?

Ну что ж, лучше уж пожертвовать часть родной Российской Федерации для маленьких социалистических братьев. Тут тоже можно найти вполне эдакий Казахстан – чем Астраханская область хуже, собственно?* * *…Нет, не пришествия,Христа ведь еще нет —Он не родился, ну, а Зевс —Божок игрушечный, всё занят ерундой,Любовницы, нектар – вино богов,Никак ему до смертных не добраться,Не подсобить. Все некогда,И Гера достает,Уж развелись бы что ли? Так нельзя!О горе с вами боги, и надеждНа вас уж нет, уж третий день стоим,А вам – до лампочки… Придется полагатьсяНа местных, на начальство, что стоитВот тут же, рядом, под стрелой врага…

33. Аргументация

– Ты что, Коля, офонарел? – попытался усмехнуться Логачев.

– Считай, что офонарел, – кивнул Забияка, бросая под ноги недокуренные «Прилуки». – Ладно, торчим тут на виду. Не для курилки сей разговор. Пошли в кабину, там побеседуем в спокойствии.

– Ты что всерьез что ли? – снова спросил командир инструкторской группы дивизиона С-125, когда офицеры зашли в кабину УНК и задраили за собой дверь на большущий рычаг-рукоятку.

– А то нет, Витя.

– Но ведь под суд же? Трибунал, в смысле?

– Трибунал?! – по-настоящему артистично удивился командир «двухсотки». – Фигня-то какая, Виктор! Ты прикинь, что на нас настоящие бомбочки могут сыпанут.

– Тем более, Коля. Как же…

– Ты военный или как, Виктор Степанович? Ты для чего в армию шел?

– Ну…

– Ага, знаю. Хотел, наверное, как твой папа, быстренько дослужиться до пенсии, а там…

– Да где ж у нас быстренько-то получится, Николай? У нас же нет Крайнего Севера, ничего такого. Везде год за год.

– Но зато в покое, без метелей, мошкии сырости. Тоже неплохое дело.

– Можно подумать, майор Забияка, ты сам готовился к настоящей войне.

– Не, не готовился, Витя. Ей богу не готовился. Если только так, краешком сознания. Мол, думал, там, горячие точки, то, сё…

– Ага, мы тут большая геополитическая держава. У нас по всей планете свои галицийские интересы.

– Точно, Витя. Не в то мы времечко угодили служить, ой, не в то. В СССР-е родиться-то успели, а вот служить никак.

– Да, уж развалился как-то до нашей активной жизненной фазы.

– Уж развалили, развалили. Помянем минуткой молчанья, – закивал Забияка. – Но уж в следующий раз, сейчас не до того. Короче, Виктор Степанович, угодили мы с тобой внехороший исторический период. В настоящую войну. Конечно, можно и отсидеться, чего там?

– Так, Коля, придержи «коныкив». Я знаю, ты мастер убеждать. Теории МЛТ и прочее… Сами чего-то слыхивали. Но ты ведь предлагаешь сейчас совсем не войну, так?

– Естественно, Витя. Война против нас уже и так ведется. Я предлагаю не увиливать, а нанести ответный удар. Хоть один-то мы можем?

– Стоп! – вскинул руку Логачев. – Опять тему выкручиваешь. Война, как я понимаю, это когда приказ сверху. Когда родимое командование пришлет указание – «Дан приказ ему на запад» – а мы уж…

– Ну, дождешься от них…

– Погодь! Погодь, Николай Васильевич. Я говорю о нормальной войне. Есть такое словосочетание, а? Но ведь ты-то предлагаешь натуральную партизанщину, так? Понимаю, это в Крыму может и модно, но как-то… Хоть бы располагались мы ближе к катакомбам, что ли.

– Зачем нам катакомбы, Виктор? Мы что с тобой – специалисты-подрывники? У нас дело куда тоньше. Охранять небо! Из катакомб твоих никак такое не получится. Партизанщина, говоришь? Это вообще-то слово правильное. Не бандитизм все-таки. Так вот, по поводу. Что мы с тобой теряем-то? Постой, постой! Ну… Допустим, скромную пенсию. Это в перспективе, вообще-то. Ибо ты помнишь истории с несколькими общими знакомыми, когда ближе к пенсии по всякому выгнать пытались, лишь бы казну «риднои Батькивщины» охранить от оплаты двадцати годков служивого. И как бы нас с тобой, за сильно российский говор, тоже не турнули досрочно. Пока терпят, но как доблесть НАТО замельтешитпо Крыму на законном основании, тогда может и придет время нас пнуть сапогом. Но… Да, погодь, погодь, Витя. Дай мысль доведу до пристани. Это я все о перспективах, коимогли проглядываться ранее, до сегодняшнего вторжения иноземцев. Сейчас-то перспективы вовсе другие вырисовываются. Вот, допустим, оккупировали нас тут втихую. Ну, как сейчас. Спрашивается, если здесь чужие танки…

– А что, уже танки?

– Да не перебивай, Витя. Мне что тут с нашей крымской глуши виден весь полуостров? Совсем даже невиден. Может, где-то и танки уже есть. Кто собственно им мешает, если транспортники садятся за так? Короче, мысль! Если тут вокруг будет чужая армия – на хрена мы с тобой? Усек, нет? Идем дальше. Вариант «два». Вот это «чужацке» войско пришло, вдруг раз, и так же волшебно ушло. И…

– В смысле, Коля? Что-то я…

– Сейчас врубишься, горе ты мое недальнобойное! Вот ушли они. И тут начались разборки. Это сейчас пресса-СМИ наши пришиблены и растеряны. Что будет потом? Начнут копать. И вот скажут: «А где, понимаешь, „ховалысь“ наши доблестные воины, когда тут распоряжались чужие?» Чем будем крыть, дорогой мой капитан? «Приказа не получили»? Смешишь! Тебе скажут: «А разве у вас не имелось собственных глаз и ушей с мозгами?». И будут правы, между прочим. И что мы будем блеять? И вот тогда, «дружэ мий», еще будет очень хорошо, что выпрут меня и тебя только лишь без пенсии, а не посадят в кутузку, ибо в верхах сидящие, те завсегда отвертятся, или в «роднэсэнькы» Штаты сбегут – у них «грошей» хватит – а вот мы будем отдуваться. Уж в форме точно, в населенные пункты, соваться будут только мазохисты. Дело даже не в том, что стыдно станет погоном сверкать, так ведь просто побьют пребольно какие-нибудь молодчики. И будут, опять же, по-своему, правы. Такие, брат, дела. Ну что, убедил – нет? Согласен сбивать «барражёра»?* * *…Обычно тем, кто хлеб солдатский ест,Иль кашу, ну а может быть оливкиПо боле верят, нежели нектарБез меры пьющим, даже на Олимпе.Так вот, поскольку веры нетВ богов, или точней,Она немного пошатнулась вниз,Избыточный запас ушел сюда,На землю грешную.И вот, они стоят, щиты сомкнулиЖдутКоманды, взмаха,Может быть, гуденияТрубы – нам не дано понятьВ век микрофонов. Пройденный этапТот век. Ионстоит,Вот, правда, под щитом,Что свита держит,Все-таки стратег,Куда же денешься?…

34. Опасное Чёрное море

Однако времена щедрого на полигоны пространства прошли. Даже большой семнадцатимиллионноквадратокилометровой (39 буквов) России стало не сладко после отделения Казахстана, теперь требовалось изобретать не только замену Приозерску, но в перспективе и Байконуру. Как-то пронзающий будущее «новым мышленьем» Миша Горбачев не заметил эдаких мелочей – скромный шалун-плутишка, долларовый побегун. Ну, а что говорить о несчастной, в тридцать раз меньшей по площади Самостийности? Ей-то где ракетами пулять? Или может отказаться от всего дальнобойного и пользовать только всяческие «Шилки»? В условиях, когда истребитель-бомбардировщик может даже простую бомбу забросить километров на двадцать вдаль, данное решение будет идиотизмом переплевывающим многое прочее. В частности отказ от атомного статуса и закрытие исправных блоков Чернобыльской АЭС. Так что место требовалось найти.

Единственным слабо заселенным пространством оказалось Чёрное море. Азовское не подошло – оно слишком маленькое, и к тому же там, рядом покуда располагается Россия. Не хватало еще нервировать умно оставшегося атомным соседа периодически залетающими на его территорию стабилизаторами и ускорителями. А Чёрное море широко. К тому же там есть подаренный дядькой Никитой Крымский полуостров. С него, по идее, можно пулять почти в любую сторону. Но конечно, никак не стоит мешать мировому судоходству, везущему в Украину полные трюмы инвестиций. Так что отметим лишь некоторые секторы предназначенные для уничтожения целей. Видите, какие мы умные? Большой глупый СССР не додумался создать «учебный центр» прямо в курортном климате, не любил он людей, намеренно засылал подальше, во всяческую экзотику тайги и пустынь. А мы вот, демократическая держава, готовящаяся к вступлению в милую сердцу Европу, мы даже военнослужащих людей любим и уважаем. Пусть стреляют своими ракетами в синее море. Дельфинов-афалин от этого не убудет, и к тому же в больших глубинах, куда падут сброшенные ускорители и разорванные в клочья боевые части, расположена сероводородная зона – совершенно необитаемое пространство даже для рыб.

Тем не менее, оказалось, что советские маршалы были не совсем без мозгов. Однажды случилась катастрофа. Причем если в былые времена цензуры прессы и закрытости города Читы для иностранцев, случай с детским садиком остался локальным, быстро забытым инцидентом, то здесь ЧП тут же вышло на мировой уровень. Видите ли, как-то ни разу не случалось, чтобы над Казахстаном летали израильтяне. Наверное, даже МОСАД не планировал там разведывательно-диверсионные операции. А здесь, средь бела дня, чуть ли не посреди Чёрного моря, мирный аэрофлотовский рейс, летящий из Израиля, подвергся атаке тяжелой ракеты «двухсотого» комплекса. Тут был даже не какой-то капиталистический Б-52 с восемью моторами. Лайнер мгновенно потерял все свойства летающей машины и спикировал вниз, в тот самый сероводородный слой, начинающийся в ста пятидесяти метрах ниже уровня моря. Не выжил никто, ибо чудеса в реальном мире крайне редкое дело.* * *…Но все же, кое-кто, может решить,Что в граде стрел не нужно находитьсяПолковнику, тем паче генералу,А маршалу уж вовсе незачем.Однако мы уже тут говорили,Воздушного командного постаЗдесь нет, а надо видеть всёПоле боя – главную арену,И дать команду вовремя, дабыОпередить противника в секундах.И он стоит, прищурив глаз в пространство,Под стрелами врагов…Кто это был? Вздохните облегченно —История, соврав по мелочамИли по-крупному, нам все же сохранилаЕго фамилию —Он звался Мильтиад…

35. Бунтари

– Значит так, братцы кролики, у нас тут нет времени устраивать проверки друг друга кровью, – майор Забияка прокашлялся. – Мы прикинули, сделали первичный отбор достойных на посвящение в задуманное. Если кто после нашего разговора побежит куда-то строчить рапортишку, или там, не мудрствуя лукаво, сразу позвонит куда следует – это останется исключительно на его совести. Потом ему же с этим жить-доживать и дослуживать. С другой стороны, без любого из сидящих тут ничего сделать и не получится, так что если кто свалит в сторону, то опять же, взятки гладки и затея сорвалась в самом зародыше. Тем не менее, обсудим состоявшуюся возможность вне вероятности выкидыша. Подождите с вопросами, ребята, давайте я договорю, объясню ситуацию.

– Как все уже догадались, на нашу милую Украину совершено вооруженное нападение. Средства массовой информации ничего толком не лепечут, похоже всю эта хваленая независимая пресса заткнулась в тряпочку. Думаю, методы нашли, и наверное не слишком сложные. Все же можно предположить, что нападение совершено коалицией стран. Никакой официальной войны, понятное дело, не объявлялось, так что зачитать полный список не получится. Однако то, что на нас напали вовсе не «москалики», устроившие тут когда-то «голодомор» и прочее – это и козе понятно. Ладно, не будем о политических моментах, это долго, и мы вообще тут технари, а не какие-то бездельники – политологи-культурологи. Тем не менее, и в любимом дем-правительстве и в штабах армии не собираются, похоже, предпринимать против агрессии абсолютно ничего. Кому-то может такое приятно наблюдать? Мне нет!

– И что рапорт дадим по команде? – спросил командир группы инструкторов технического дивизиона С-200 майор Родионов.

– Ой, не смеши, Александр Николаевич, – натянуто хохотнул Забияка. – Может, еще сочиним коллективное послание президенту нашему доблестному? – Теперь таким же манером хохотнули все присутствующие. – Короче! Никто нам не поможет, «не бог, не царь и не герой». Надо делать что-то самим.

– И что же мы можем совершить, Николай Васильевич? – сощурился Родионов. – Ты что забылся, что мы тут не нормальная войсковая часть, стоящая на дежурстве? Ты в курсе, сколько у нас изделий твоего комплекса?

– Конечно в курсе, Александр Николаевич, еще как в курсе. И кстати о войсковых частях. Ты, дорогой мой Николаевич, знаешь, что творится на боевых порядках действующих частей ПВО?

– А что там особенного творится? – насторожился Родионов. Его светлый чуб при этом вздыбился.

– Я, кстати, случайно узнал. С-300 около Севастополя в натуральном смысле оккупирован.

– Кем оккупирован-то? – спросил Родионов с некой явно чувствующейся неуверенностью.

– Скорее всего, империалистами, как я понимаю. Но в точности сказать не могу, а выяснять у нас нет никакого времени. Никто не гарантирует, что к нам самим в ближайшие часы не явятся какие-то оккупационные начальники. Что подождем, или, может, сами вызовем?

– Ладно, допустим, высшая власть решила сдать страну врагам, – сказал старший инструктор приемной системы кабины К-2 Землянский. – В конце концов, как сказано у Стругацких: «За серыми всегда приходят чёрные». Но что мы можем сделать в самом-то деле. Поднимем над позицией красный стяг?

– Вот как раз нет, Антон Сергеевич! – невесело огрызнулся майор Забияка, ибо старший лейтенант Землянский был его непосредственным подчиненным, и «подсидки» снизу он не ожидал. – Нам надо действовать как раз в тайне от всех. Нужно привести дивизионы в готовность и ударить по агрессору.

– Во-во, так я и думал, – кивнул старший лейтенант. – Неплохо было бы, если бы у нас и в самом деле в распоряжении имелся настоящий дивизион. Но у нас даже не кадрированный. Всего-то три пусковых. И кстати, сколько у нас там и правда-то ракет?

– У вас, на «двухсотке» – два изделия, – доложился Родионов с четкой интонацией всезнающего инженера.

– Вот, две штуки, – констатировал Землянский. – Мне даже думалось, что больше. Что же мы сделаем? Расход даже по нормальной цели, с поддержкой ЦУ сверху и так далее, как раз две штуки. Ну, допустим, повезет – собьем мы один истребитель-бомбардировщик и…

– Вообще-то, наша прямая обязанность как ПВО-шников, Антон, как раз и заключается в этом самом «сбитии» этих самых истребителей-бомбардировщиков, – зло прокомментировал Забияка. – Даже если бы один сбили, то и тогда окупили наше старинное железо. Кроме того, в случае бомбардировщиков, считается возможный ущерб.

– Ну, вот еще, пан майор! Вы что же тут «носители» ожидаете? Если б носители, то с них бы все и началось. Разнесли бы уже…

– Ладно, Антон Сергеевич, хватит умничать – нету на это времени! – рубанул Забияка. – Тут нас в любой момент могут…

– Нет уж, дайте доскажу, Николай Васильевич, – повысил тон «старлей». – У нас тут неформальное сборище, как я понял, и надо многое взвесить. Так вот, про бомбардировщик, то я так, для иллюстрации. Ну а если свалим только какой-нибудь истребитель? Что толку-то? Вон их сколько…

– Ты все, Антон? – вперился в него Забияка. – А теперь слушай сюда. Я предлагаю завалить «барражёр». Ходит тут один над Азовским морем, «П-восемнадцать» наблюдала его утром.

Все сидящие в кабинете вскинули головы на командира инструкторской группы С-200.* * *…Что было после? Знает каждый школьник,Иль может, знал когда-то, а теперьНе каждый, только медалист,И тот не дутый денежным мешком.Был бой – минуты – не часыИ фланговый напорОтжал пехоту персов вглубь,По центру – обратный был прорыв,Здесь азиаты вклинились в нутро.Однако, как уже мы говорили,Они были наемники, за деньгиИ призы любили воевать,Когда же центр зажали,И с двух сторон вонзили по копью —Приз как-то померк в голове солдат,Точней сменился более насущнымВопросом, постоянноОтодвигаемым в конец главы…

36. Роковой промах

Привычки – штуки живучие. Рушатся государства, а они, привычки, живут. Так же и тут. Трупы пассажиров еще не объелись рыбами – что кстати естественно, вспоминая о сероводороде, – а министерство обороны демократической Самостийности попыталось, по примеру СССР, отмежеваться от трагедии. «Мы здесь, понимаете, ни причем. Ну, упал лайнер. Мало ли от чего они падают? Может, то террористы палестинские? Все ж в деле замешан Израиль, а не что-то спокойное. Да, у нас проводились ученья с плановыми стрельбами. Но ракетки у нас маленькие, малюсенькие – С-300, да С-125. Им никак в эдакие дали не добить. Так что исключено». Правда, на другой день всплыло, что в деле применялся и «двухсотый» тоже. Тут, для знающих, все стало на свои места. Конечно, после все свалили на «плохую советскую технику». У нас всегда валят на технику. В 41-м когда драпали от Гитлера, тоже были виноваты «устаревшие и несовершенные» советские танки. Враг вообще тогда имел «подавляюще превосходство в количестве и качестве». Ту брехню до сей поры не развеяли, слишком она въелась в мозги за десятилетия. А здесь-то нужно было соврать совсем-то чуть-чуть, главное в период полной гласности не пустить к микрофону настоящих специалистов, что вообще-то в условиях демократии и рынка задача отработанная. Конечно для солидности, парочка марионеточных генералов в мундирах что-то там проблеяла с экранной плоскости, а глупые молодые журналюги им потыкали, покивали. На том и кончилось. А для либералистической прессы не существует большей радости, чем воткнуть шпилечку в былую мощь Союза, и так сказать косвенно восхвалить милый сердцу Запад.

Однако для любого ПВО-шника ясно, что времена полностью автономных боевых роботов еще не наступили, и значит, в данном случае имела место целая икебана причин приведших к печали последствий. Был ли ведущий стрельбу расчет полностью некомпетентен, сказать не получается. То, что его наказали под горячую руку, к сути дела отношения не имеет. Да, некоторая степень некомпетентности со стороны операторов обнаруживалась. Причем, проявилась она не только на уровне какого-то капитана, и даже командира дивизиона в чине где-то подполковника, но и на уровне автоматизированного КП, в коем должны были находиться, да и находились вообще-то, дядьки в званиях куда более высоких. По сути, боевой расчет и иже с ним проводил стрельбу в условиях неясной дальности до мишени. Видите ли, радиолокатор подсвета цели (РПЦ) в С-200 трудит своиклистроны без пауз, так что эманации его излучения идут в пространство непрерывно. Для определения дальности используется, так называемый, режим ФКМ. Тогда сигнал начинает изменяться в сложной последовательности скачков фазы. Однако основной режим работы все же МХИ – куда более простое монохромное излучение. Наведение в этом режиме в некотором смысле надежнее. По крайней мере, начисто отсутствует момент перехода с того самого всегда начального МХИ в ФКМ, когда командир дивизиона командует: «Определить дальность до цели!». В этот самый миг и возможен срыв наведения. Это очень рискованно. В бою, само собой. Ну, а на полигоне? Здесь свои нюансы. Главное, в проводимых раз в два года реальных пусках, это угодить в цель. В таком случае оценка уже положительна. Вся прочая дребедень, это всего-то повышение балла дивизиону. Например, за сковыриванье с неба цели в режиме определения дальности добавляют несколько сотых балла. Извините, но такие тонкости могут волновать только при смотринах танцев на льду. Настоящий командир ракетного комплекса никогда не рискнет военной судьбой расчета ради этих несчастных сотых. Пропустить цель на полигоне – это позорище на всю офицерскую карьеру.

Получается, во всем виноваты неумные инструкции по стрельбе? А подать сюда, на плаху, палача с топориком, а теперь и этих институтских академиков! Извините, но они тоже не виноваты. Они разработали наставление по стрельбе для ведения боя. Или им требовалось делать двойную бухгалтерию? То есть, одно наставление для воздушной войны с империализмом, а другое для полигоновской показухи? Так что ли? Но где же тогда «учиться военному делу настоящим образом»? В конце-концов потом, когда внезапно подскочит к границам «Большое копье», как в запарке разобраться, по какой методике колотить эти самые Б-1, о тридцати шести бое-головах?

Так что виновных как бы и нет? Да, их вообще-то официально, как бы не существует, но, по сути, они наличествуют. Все бы стало простительно, если б данный полигоновский «двухсотый» бился с мишенями в полной автономности, как в предполагаемом ядерном побоище, где после подрыва подлетевших первыми «Минитменов» с «Титанами» все командные пункты уже парят в стратосфере в виде мелкозернистой стружки, а отдельные, отсеченные от кабелей и «релеек», героические зрдн ведут свою последнюю войну со второй волной ядерных носителей, готовясь в партизаны, ибо совсем не ожидают ракетного пополнения на свои выхолостившиеся ПУ. Однако налицо другой случай. Видите ли, С-200 повышает боевую выучку не в одиночку. Цель и так почти дымится в микроволновке от плотной грозди локационных лучей ведущих ее сопровождение.

«Двухсотый» промазал, не зная того, ибо его ракета все еще летит и наводится, хотя уфиндюлила гораздо далее реальной цели. Зато за дело взялся его розовощекий племяш – С-300. «Цель уничтожена! Расход столько-то!» уже ушло с «трехсотки» наверх, а в индикаторах К-2 шикарный «лапоть» мишени, и славное изделие 5В28 все еще движется куда-то в далеко море. Конечно, на общее дело наложила руку еще и всегдашняя нерешительность низов. Просто по часам, без индикаторов видно, что ракета идет в самонаведении гораздо более, чем предусмотрено в плане выделенной полигону акватории. Так плюньте на заснувшие и ни черта не понимающие на КП верха, коим черным по белому, только в артикуляционном оформлении, доложился «трехсотый»: теперь надо сложить два и два, точнее вычесть из единицы один, и узнать, что мишени в небе уже не наличествует.Конечно, бывает всякое, как в Чите. Но ведь все едино. Уж более минуты пронеслось; 5В28 рубит километр каждую секунду, ясно, что она уж далеко проскочила и мишень, и всес ней связанное. Не требуется быть всеведущим – чуять за двести км рейс с израильтянами, дабы сообразить – что-то не так. «Господа генералы и ниже сидящие капитаны пуска! Обращаемся к вам из будущего телепатическим способом! Срочно вырубите антенну и добейтесь срыва сопровождения!» Не слышат, посиживают, вперяясь в электронно-лучевые трубки, ждут, когда под генеральской фуражкой продуются все клапаны и нейрон с нейроном заговорит. А наведение – любо-дорого ощущать – «лапоть» ТУ-154, еще тот «лапоть». Как с ним в радиолокационном отражении даже сравнивать какую-то мишень «ЛА-жку». Правда, здесь пользовали не «ЛА», а тоже «ТУ», только «243». Но боевому роботу 5В28, почти восемь когда-тошних тонн на ПУ, все едино, он спокойно вершит свою работу. По своей генетической привычке он валится на цель сверху, из стратосферного разряжения. Наверное, никто из пилотов рейса № 1812 – о пассажирах и речи нет – совсем ничего не заметил…

Конечно, кое-кого пожурили, или даже втихую сместили на менее ответственную должность. Но сие без комментариев, да никто их вообще-то и не просил. И конечно с тех порС-200 более боевыми ракетами не стрелял. Пусть расчеты имитационной аппаратурой обходятся. И вообще, что толку от тех стрельб с устаревшей техники? Мы большая демократическая держава, нас вот-вот в НАТО примут. А в блоке северо-атлантистов свои стандарты вооружений. Может, по случаю вступления, нам подарят пару-тройку «Пэтриотов»? Конечно, до сего момента ничего столь дорогого из богатой Америки не поступало, но мало ли? Мы ведь так их слушаемся, так любим.* * *…Быть иль не быть? – Вот истинная правда,Да и другой уж не было, когдаГрад стрел исчез, поскольку все смешалось,А копья кончились, и стала их длина,К тому ж, излишней —В ход пошел кинжал.Рука крестьянская к нему как-то привычней.Особенно у пастухов, они ведьРежут скот, и каждую обеднюРаспарывают овна иль свинью.Короче, персов строй, точнее то,Что сохраняется после удараФаланги в лоб другой,Внезапно развернулся по оси…

37. Бунт

– А потом? – спросил майор Родионов, и спросил явно то, что волновало остальных.

– А что потом-то? – удивился Забияка. – Бежать что ли? Еще чего! Мы с вами, ребятки, на своей земле, не в Афгане каком-нибудь. Логачев прикроет нас в ближней зоне поражения. Так, Витя? Только опять же, что там твои пятнадцать километров…

– Семнадцать с половиной, – поправил капитан Логачев.

– Ну, семнадцать, конечно же с половиной, извиняюсь, «Стрела-десять» ты моя. В общем, тебе опять же надо не высовываться до срока. Хранить полнейшее радиомолчание. Ауж если мы, я надеюсь свалим… И даже если не свалим «Авакс», тогда займешься теми, кто прискочит по нашу душу.

– Это в плане с неба, – прокомментировал Родионов, – а если с земли?

– Послушай, Саша, вот вечно ты все несколько обсе…шь. Опять же повторюсь для тугоумных. Некуда нам сматываться. Не хватало еще от всякой милиции бегать, или там, от «миротворцев» ООН-овских. Мы на своей земле. И вообще, ты, Александр Николаевич, во время боя станешь у нас самой свободной птицей. Ведь ракеты дополнительные нам никто подвозить не обещался. Так что со своими людьми и займешься обороной внешнего периметра от наземного противника.

– Да, но чем же я буду…

– Мы выдадим тебе из боеприпасов все, что есть. И опять же сам понимаешь, против роты, да и взвода какого-нибудь спецназа, мы все едино не выстоим – скрутят они нас вбараний рог.

– Ладно, с нами ясно, – сказал Родионов. – Погибать так с музыкой. Как на счет семей? Ты-то хитрец, своих давно отправил.

– Саша, только не записывай меня в «нострадамусы», – поморщился Забияка. – Если б я таковым был, то тогда бы сбежал отсюда еще в девяностых.

– А я бы наверно прихлопнул Горбачева, – подал задумчивый голос Землянский.

– Каким образом? – удивился Забияка. – Ты ж в те времена еще под стол ходил?

– Это неважно, – вмешался Логачев. – Главное, что молодежь хоть мечтает в правильном направлении.

– Опять мы отвлеклись, – констатировал Забияка. – Чертова интеллигентская привычка – много рассуждать. Наследие СССР, между прочим. Вот так тогда на кухнях все и проговорили. Ты спросил на счет семей, Александр Николаевич? Сейчас конечно не угадаешь, где оно, что произойдет. Можно ошибиться, как вот та давняя английская семья, умудрившаяся переехать по далее от грядущей ядерной войны, и смело окопавшаяся на Фолклендских островах, как раз за месяц до островной войны.

– И правда, интеллигенты, – просуммировал Родионов.

– Так вот, – встряхнулся Забияка, – не смотря на то, что угадать сейчас не получится, здесь, вблизи позиций, может стать очень жарко. Вероятность попасть под… может даже и бомбу… гораздо больше. Так что надо их отправлять и срочно.

– Это насторожит остальных, – прикинул Землянский. – Выдаст нас с потрохами.

– Но ведь рискованно оставлять как есть? – покосился на старлея Родионов.

– Да, рискованно. Но завалить план в самом начале вообще глупо.

– Тебе легко рассуждать, – почти со злобой глянул на него Логачев, – у тебя детишек нет.

– Не цепляйтесь с старшему лейтенанту! – притушил назревающую ссору Забияка. – Нашли повод. Тут все в куче – плюсы и минусы. Скажите спасибо, что Антон с нами. У него детей нет, значит, нет и повода воевать за будущее. Это нам, семейным, надо заботиться о грядущем своих чад, правильно? – он обвел взглядом помещение. – Короче, с политическими пристрастиями все ясно-понятно, тут нечего рядиться. Это когда в будущем в тюрьму к «миротворцам» угодим, тогда и нарассуждаемся вволю. Сейчас надо дело делать. На счет семей… Думаю, здесь индивидуальное решение каждого. И естественно, правду своим говорить нельзя. Действительно будет обидно попасть под суд, или там еще куда, не успев ничего сделать. Теперь вот что… Самое главное, наверное.

– Но мы вроде технологию боевой работы наметили? – не понял Логачев.

– Это мы с тобой наедине наметили, Витя. Другие не в курсе, – Забияка обвел взглядом присутствующих. – Но я позже поясню, как будет работать железо с нашей помощью. В конце-концов, дело для нас привычное, пусть и не в натуральной войне накатанное. Но еще до этого надо обеспечить плацдарм для работы. Я имею в виду, вывести из игрывсех стукачей и прочих, способных нам помешать.

– С трудом это представляю, – сказал начальник П-18 Гильманов.

– Да, будут трудности, – майор Забияка вытер внезапно проступивший на лбу пот. – Нас довольно мало, но надо постараться сделать все практически одновременно. Не стрелять же всех наших любителей европейского выбора в самом-то деле? Иначе пока мы будем вязать одного, солдатики разнесут слух, и второго-третьего таким же Макаром повязать не удастся.

– У меня эврика! Думаю, надо собрать совещание. Или там собрание, – выдал свежую мысль Логачев.

– Точно, поскольку мы будем там единственные загодя вооруженные, то…

– Да, но на собрании они тоже окажутся в куче, – возразил Родионов. – Вы ж не будете палить в толпу в самом-то деле? Будет большая драка.

– Но другой возможности я вообще не представляю, – пожал плечами Забияка.

– Пожалуй, предварительно надо будет обратиться к присутствующим с призывом, – подсказал Гильманов. – А наши пусть сядут поближе к ненадежным товарищам. Вот тутмы их и…

– Да, примерно в таком духе. Главное чтобы никто не успел сбежать. Причем делать все это надо прямо сегодня. У нас нет времени на мазюканье, – подвел итог Забияка. – Кто там нынче дежурный по части? Карпов? Надо переговорить с ним в закутке. Он, по идее, свой, так что вооружимся без проблем.

– Хотелось бы верить в эдакое счастье, – задумчиво потеребил фуражку Александр Родионов.* * *…Фаланги больше не было —Толпа, точнее две толпы,Только одна другуюТеснила, а теперьУж била по спине. А конница?Отдельные бойцы уже давно освободили поле,Но окромя того,К преследованью годные войскаНасколько же использованы могутБыть – в отступлении.Да, был еще момент,Где Мильтиад явил предосторожностьОтменную. Он не позволил войскуБессмысленной, безумною толпой,Ведомой жаждой крови и убийстваПреследовать врага до кораблей…