Чтение 6–й страницы книги ~Война 2010: Украинский фронт~

– Так точно, да, – подтвердил капитан, радуясь налаживающемуся взаимопониманию.

– Мой Турция, не есть богат пшеница, русс!

– Ну и что, мне-то какое дело? – отбился капитан и тут же фразой «Нам сказали, мы везем» размазал вину во множественное число.

– Не, Украина неправильно. Слишком богатый, слишком! – пояснил на свой лад турок. – Слабый нельзя такой богатый. Нельзя!

– Не понял вас? – уточнил капитан.

И тогда турок затрясся от напущенного смеха, и хлестнул капитана ладонью по лицу.

– Ты – Украина есть слабый. Слабый – не богатый! Богатый – сила. Вы не умеет война. Турка умеет война. Вы купить турка пшеница? Неправильно. Нельзя. Пшеница назад.

Капитан еще не совсем отошел от морального последствия пощечины. Никто и никогда с ним такое не делал. Он хотел снова сказать, что будет куда-нибудь жаловаться, допустим, в Организацию Объединенных Наций. Но все же воздержался от таких выражений. Бросаться на лейтенанта тоже не стоило. Рядом был другой офицер со вскрытым кобуром, и еще два автоматчика шарили взглядами по капитану, может быть искали повод отделать его по-настоящему.

– Пшеница назад – Самсун, – повторил турок и что-то пояснил на своем стоящему рядом товарищу.

– Но машина, – почти неслышно возразил капитан, – машина неисправна.

– Машина есть исправна – час! – сказал турок и для понятливости показал один палец и свои часы марки «Орион». – Если нет час машина – война! – для наглядности онхлопнул кобур. – Понятно, Украина?!

– Понятно, – промямлил капитан сухогруза, удивляясь превратностям судьбы. Уж сколько раз он побывал в этом самом Самсуне в виртуальном режиме, а вот теперь придется пришвартоваться там по-настоящему.

– С меня шкуру снимут, – сказал он, внезапно вспоминая о своем начальстве в порту Мариуполя.

Вполне может быть, турок не понял сложности выражения и принял произнесенное за возражение. Тогда он смахнул с капитана фуражку, хапнул за чуб и грубо потрепал из стороны в сторону. Тот инстинктивно вцепился в руку. Тогда турок поморщился и кивнул вооруженному матросу слева. Тот даже не кивнул в ответ, а просто не меняя положения ног совершил быстрое движение руками и торсом. И капитан «Сергея Середы» впервые ощутил, что такое получить прикладом под дых.

49. «Барражер»

Цель подобного типа называлась «барражёр», и относилась к разряду самых сложных. Пожалуй, ее мог превзойти разве что несущийся по стратосфере стратегический разведчик SR-71 «Чёрный дрозд», ну и конечно «стелс». Однако для борьбы с последним типом С-200 не предназначался, его боевым бизнесом значились высотные и скоростные цели. Лишь в процессе долгой «жизни» и умных доработок его обучили еще и искусству сдергивать с неба «барражёры». Но вообще-то, покуда все это являлось теорией, или даже гипотезой. Сегодняшний эксперимент командира инструкторской группы Забияки должен был подтвердить или опровергнуть давние бумажные предположения. Данный эксперимент был абсолютно чистым, здесь не планировалось никаких учебно-полигонных подстав. Самая большая сложность сейчас заключалась в поиске цели. Ведь зенитно-ракетный комплекс был вынужден работать без нормальной помощи внешних радиотехнических средств, до сей поры подчиненных предателям-штабникам. В его распоряжении оставалась только автоматизированная система целеуказания К-9М, и ее станция разведки П-14Ф. Отсутствие внешней помощи резко снижало боевые возможности в плане успешного поиска целей, и мало того, однозначно подставляло под удар, из-за вынужденного удлинения «рабочего» цикла поиска. Ведь не вызывало сомнений, что сразу после активации радиолокатора подсвета цели ЗРК будет обнаружен, а значит, по нему начнут работать все наличные боевые средства противника. Опять же, в условиях полного отсутствия предварительных данных разведки, состав сил и средств агрессора можно было лишь предполагать. Но то, что в округе, в смысле, на дальности работы современного оружия, их хватало не вызывало сомнений абсолютно.

Вообще-то сложность работы по цели типа «барражёр» заключалась в парадоксе. По идее, радиоизлучению совершенно все едино, от чего отражаться, и отскакивать назад клокатору. Конечно всяческие штуковины типа «Б-2» осуществляют с излучением различные пируэты, от чего нужные радиоволны не возвращаются к РЛС, а уходят в непонятные, энтропийные по отношению к станции, направления. Но в обычных условиях, любой объект взаимодействует с синусоидой радиоволны, а потому наблюдаем. Однако данное обстоятельство является и горем тоже. Ведь локатор помещен не в поле битвы лукосовских «Звездных войн», а значит, отраженная энергия поступает не только от летающей техники, но и от чего угодно. От гор, от деревьев, и даже от поверхности моря. То есть, если принимать все подряд, то на экране РПЦ будет сплошное поле засветки. Тем не менее, обходить это препятствие конструкторы давно научились. Они используют эффект Доплера. И потому все излучение, кое возвращается на локаторы без сдвига частоты, искусственно обрезается еще на входных контурах аппаратуры приема. Но ведь «барражёр» оттого и зовется «барражёром», что барражирует, то есть, «ходит» по небу приблизительно в одном месте и к тому же со скоростью сравнительно небольшой. Если вектор его движения перпендикулярен потоку радиолучей, то техника вырежет его отражение быстрее чем полевой хирург, набивший руку на ампутациях. Потому, в далеких восьмидесятых, когда у американцев появились С-3А, и пришлось изобретать методы для обхода своих же аппаратных примочек.

Тактические методики для уничтожения «барражёров» нашли. Естественно, единственным ЗРК, кто мог такое осуществить, являлся в те времена С-200, причем в первую очередь, из-за своей уникальной дальности. Конечно, она не равнялась дальности действия самого АВАКС-а, но, тем не менее, двести сорок километров – тоже хорошее дальнодействие. Тем более, сейчас в деле был не просто С-200 «Ангара», и даже не С-200В «Вега», а С-200Д – «Десна». Последняя из когда-тошних принципиально важных доработок системы. Между прочим, его дальнобойность по медлительной цели, то есть и по «барражёру» тоже, составляла целых двести пятьдесят пять км в максимуме.

Четвертая власть:

«…думаю, один из стимулов, повлиявших на ускорение решения Великого Национального Собрания Турецкой Республики по выходу из блока, это срочный увод – попросту бегство – американского военного контингента с территории Грузии. Как можно доверять свою безопасность партнеру, который бросил несчастных грузин на „съедение“ охамевшей русифицированной Абхазии с Осетией?…»

50. Крутой бизнес

Тут уже целая инфраструктура. Трофейные «Икарусы» и «Пазики», из взятых под контроль частных, а может и государственных автопарков, едва успевают шуршать шинами. Крутят колесики туда-сюда. Неплохо бы вообще освободить для них главную городскую трассу, дабы шли без остановок. Но сил для такого глобального контроля дорог недостаточно. Тем более, ведь рулить приходится не только по улице Артема с Университетской. Общаги раскиданы по всему городу. Главное, сам конвейер набирает обороты. Похоже, бойцы генерала Хайруллах-бея набили руку, наладили процесс, окончательно распределили обязанности. Утряслась всяческая мишура привыкания к местности и к специфике города. Офицеры оперируют крупномасштабными картами Донецка вполне уже на троечку. Некоторые без боязни листают маленькие атласы на русском языке, выпущенныедля таксистов, – давние трофеи передовых разведывательных подразделений; здесь даже номера домов помечены. У одного имеется «леп-топ» с программой отображения местности, но солдаты смотрят на летёху неодобрительно. Что мы – янки какие-нибудь изнеженные? Так что он, похоже, водит по экрану маркером лишь для собственного развлечения, не для дела. Хотя ведь вокруг хватает куда более крутых развлечений. Вначале побаивались, все больше автоматами тыкали, теперь поняли, что противодействие отсутствует начисто. Так что девок в процессе загрузки удается полапать. Конечно, времени заняться чем-то посерьезнее нет. Что обидно. Вонючие «ЛАЗ-ы» ходят туда-сюда, что тот маятник. Рассказывают, в помещениях аэропорта уже давка. Почему эти дончане не умудрились за годы демократии отгрохать аэровокзал покруче? Сейчас бы он вполне-таки пригодился.

Так вот, пока первые шеренги, в поте лица, набивают тут автобусы, на аэродроме уже наверняка идет развлекуха на всю катушку. Вот всегда и всюду приятнее всего тыловым службам. И главное, им потом тоже пойдут «боевые» и прочие выплаты, а так же выслуга. Командование обещалось месяц за три с половиной. Но вот хватит ли в этом городе работы на месяц? Вообще-то на инструктаже утверждали, что столица области – город-миллионник. Да и в конце-концов, тут вообще мегаполис. Куча городов-спутников.

Кстати, темп работы нарастает еще и потому, что уже и лапать наскучило. Когда, в конце-концов, смена? Пусть другие попашут. Побегают по этажам, повытаскивают девок, прячущихся по туалетам. Вообще, мебели везде раз два и обчелся. Спрятаться просто негде. Правда, в одном месте неприятное ЧП. Киса бросилась на балкон, стала куда-то спускаться, не удержалась… Может даже и красивая была. Теперь как разобрать. Вахидэ-бей заставил двоих оттащить труп в сторонку, спрятать за крыльцом. Все ж не сразу найдут. Кровищи от расколотой головы было, шайтан знает сколько. Но зато ни из этой, ни из соседней «общаги» (так они тут зовутся) никто более не сигал, даже со второго. Зрелище ведь действительно было неприятное. Майор Вахидэ еще даже заставил перевернуть труп. Осмотрел на предмет пулевых отверстий, как все поняли. «Нет, – говорит, – все-таки несчастный случай». Главное не шутил. Правда, никто бы, наверное, и не засмеялся, даже если б шутил. Все ж, тело, удосужившийся свалиться с восьмого этажа, – неаппетитное зрелище, веселью не способствует.

Конечно же, несчастные случаи бывают и с огнестрельным оружием. Третьему взводу первой роты пришлось пустить в ход свои М-16. А что было делать? Ошиблись этажом – какая-то пацанва бросилась на них со стульями. Сержанту Мустафе выбили глаз. Ребята в злости выпуляли по пол рожка. Досталось наверное и правым и виноватым. Майор Вахидэ потом им пенял. Но устроить настоящую нахлобучку покуда не вышло. Сверху, по связи, сам генерал-лейтенант торопил не в шутку. И ведь спешить действительно требовалось. Например, одна общага оказалась вообще полупустая. Возможно, кто-то уже предупредил. Конечно, телефонные линии взяли под контроль еще в первый час, а с «мобилками» порешали еще до посадки «Гэлэкси», но ведь кое-кто мог машиной, мотоциклом проскочить. Чего сложного? Весь город асфальтирован не хуже Стамбула. Так что на месяц праздник лапанья и погрузки никак не растянуть. Разбегутся, попрячутся. Потом придется выковыривать по единице, производить для этого целые боевые операции. Неизвестно, станет ли командованье связываться. Так что внезапность – первейшее дело в этом смысле.

Но конвейер явно начнет буксовать уже в ближайшее время. Это по словам водил, кои освоили трассу и украинские транспортные средства и теперь рулят туда-сюда в два раза быстрее. Затор будет не из-за аэродрома: в конце-концов девок можно держать и на улице, хотя контролировать трудней, а из-за авиаторов. Все никак не заправятся. Уж взлетели бы быстрей. Им через море туда-сюда гораздо дальше и по расстоянию и по времени. И опять же, в Турции снова надо заправляться. Может, сменят все-таки экипажи на турецкие? Эти американские пилоты такие ленивые, медлительные. Не понимают, что тут не просто война, а бизнес, да еще такой крутой.

Четвертая власть:

«…вот теперь НАТО становится по-настоящему европейским блоком! Если не учитывать Соединенные Штаты, понятное дело…»

51. Генератор

Команда ракетных смертников-камикадзе, вот как с точки зрения фаталиста, получалось сейчас назвать инструкторскую группу майора Забияки. Неважно, что они не сидели внутри своих приготовленных к старту ракет, или не оседлали их сверху, ожидая воспарения в небо последний на этом свете разок. Сдвоенный пуск восьмитонного брутто-нетто алюминия, стали, пороха, окислителя, горючего и десятков тысяч причудливо и умело закрепленных, и обреченных на взаимодействие между собой деталек, неминуемо выводило горстку людей из кокона обособленного, мирского существования, и бросало на жесткие весы титанических процессов бушующих на коре тяжелого планетарного шара, тоже вроде бы обособленно проваливающего в пространстве в накатанную, всегда послушно замыкающуюся в кольца нору. С таким же успехом, некие дивано-газетные рационалисты, отрешенно трепанирующие мир сквозь рецептурно выверенное количество диоптрий, сочли бы горстку офицеров авантюристами чистой воды, лотерейными дилетантами, ставящими на бочку всё потасканно-ветхое имущество, и не понимающими, что против них работает асфальтный каток самой натасканной на войну армии региона, к тому же подпертой неподъемным бревном лидера однополярного мира. Попытку можно было смело равнять с желанием комара-самоубийцы остановить разогнанный с горки паровоз встречным лобовым столкновением. Да, разумеется, в дебрях запредельных для рядового калькулятора математически-после-нулевых абстракций, был шанс угодить в глаз сумасшедшему машинисту, но, как говорится, жизнь дается человеку один раз… Впрочем, как и комару.

Если же мерить судьбу ложкой подзабытой капитаном Ивановым теории усиления и умножения частот в клистроном генераторе, основанном на управлении электронными пучками по скорости, то ныне в траектории жизни данного коллектива мальчиков-электронов настал момент, когда они, за счет удачной, либо неудачной перестройки резонатора, обязались всем своим небольшим электронно-офицерским облаком попасть в фазу гармоники при котором достигалось максимальное усиление их небольшой подвижки, вполне годное для выведения поступка на уровень тех самых планетарно-межвидовых разборок. Вообще-то, шанс попасть в высший горб волновой функции наличествовал, однако нельзя забывать, что верхний край любой диаграммы – это всего лишь точка – слишком малая доля, сравнительно со всей длительностью ниспадающих ветвей. И о чем особо следовало помнить, так о том, что настройку клистрона человеческих судеб производят некие внешние, безликие силы, представляющие собой просто смешение тысяч векторов целого океана процессов, и какова получится обще-суммарная составляющая им вообще-то наплевать. Значит, конкретно эти, пусть избирательно и усатые, но, по сути, все еще юные – диапазона двадцати пяти – тридцати лет – мальчиши-электроны с чудовищной вероятности обязались угодить либо в тормозящее, либо в ускоряющее поле судьбы. То есть, вообще-то медали и грудь в крестах, или же… Но в любой из ситуаций, нынешний поступок неизбежно гильотинировал всю их предыдущую расхлябанно-вялотекущую жизненную толкотню.

Кто мог знать, что и крутизна кривой электронной настройки гигантской ёмкости неба-клистрона над чашей окантованного берегом резонатора Азовского моря, и сама точка на этой крутизне окажутся оптимальными?

Кто мог быть уверен, что они угодят в нужную фазу и сгруппируют в пучок несколько независимо протекающих событий, и вообще дадут всем этим событиям какую-то связность и смысл?

Возможно, это и есть та самая роль личности в истории.

52. Простые капиталистические дела

Вообще-то расчет был весьма простым. «Гэлэкси», так и так, возвращаться назад в Турцию. Есть конечно некая разница в растрате топлива груженым или налегке, но по сути, не принципиальная. Тем более, это сюда волоклись танки с пушками, а обратно… Летчик живущий в условиях реального капитализма всегда пойдет на некий риск за достаточно скромное вознаграждение. Ну, чем пятерым пилотам и штурманам помешает пачка долларов эквивалентом впятьдесят тысяч? За такое дело, вполне можно закрыть глаза на всякие не нравящиеся взору моменты погрузки, и распахнуть их уже вверху, когда чужая взлетная полоса провалится вниз. За таковую добавку к жалованью американские пилоты вообще готовы делать рейсы сутки напролет. Ну а теперь грубым образом посчитаем вероятностную прибыль сутенеров. Солдатикам участвующим в акции, в захвате, погрузке, автоперевозке и прочем, доплачивать не требуется. Если они не дурни, то сами в процессе всей суеты возьмут что надо натурой. А уж те, кто сопровождает груз в часы перелета, могут вообще оторваться на полную. Так что здесь расходы нуль. И по большому счету надо чуть подмазать только начальствующее армейское звено, ибо они не столь просты, чтобы удовлетвориться лишь краткой радостью обладания плотью здесь и сейчас. Офицерский корпус учат планированию операций, так что они всегда смотрят вдаль. Но и здесь расходы не столь существенны, как кажется. Ибо все пляшет от конечной прибыли.

Ну, а ее, голубушку, вычислить легче легкого. В оборудованный для десанта С-5А помещается триста сорок пять десантников. Но ведь это с экипировкой. К тому же в «оборудованный». Однако в наличии не только оборудованные под людей – в основном – под грузы. Сколько туда можно напихать неэкипированных молоденьких самочек, кои весят гораздо меньше откормленного десантника? Да еще без снаряжения? Примерно штук пятьсот. Можно, разумеется, и более, но для простоты расчета пусть будет так. Предлагаете учитывать утряску, усушку? В смысле, гибель некой части груза за время транспортировки? Глупости! Наверное, вспомнили времена перевозки негров в славные века парусников?

Пушечные сигналы со встречного королевского фрегата-инспектора: «Эй на грузовом! Свернуть марсели, брамсели и прочие лисели! Трюмы к осмотру!» И сразу на «мокрогрузе» суета-сует. Пока инспектора королевские рулят на шлюпочке, с другого, не обозреваемого борта вяжут к якорьку чёрных живых человечков. Плюх! «Что везли? Где живой товар?» – «А и ничего, господа хорошие! Привет ее Величеству с его Величеством!» – «А чего тут вокруг вас акулы шныряют, что-то жуют?» – «Это вы у них, на акульем языкеспросите. Вдруг скажут». Или, дабы не так нагло выглядело: «Ах да! Да это ж у нас мясо совсем червями изъелось. Пришлось-то червячков из мяса выковыривать, а они жирны, ой, жирны! Наверное, акульей стае-то с голодухи и нравится. Чего бедной рыбе кушать-то?» – «Но что-то меня терзают смутные сомнения!» – «Так то у вас от морской качки, господин хороший, от нее. И к тому же, сомнения – они не доказательства. У нас, понимаете, общество дворянско-гражданское, нужны доказательства и прочее к делу. Нет доказательств – нет и…» – «А может якорёк-то извлекёте, поглядеть?» – «Да, запросто извлекём. Чего ж не извлечь, для доброго человека, раз он ракушечками решил полюбоваться. Может там и правда, жемчужина завелась? Ой! А веревка-то, цепочка-то оборвалась! Вот незадача»…

Однако прогресс с тех романтических времен создания первичных буржуазных капиталов ушел далеко вперед. В настоящее время живой товар никак не успеет испортиться за полтора-два часа перелета. От жажды и голода сохранится за счет накоплений подкожного жира, от холода не помрет за счет скученности, а уж от еще одной беды – сенсорного голода – будущего ужаса звездных перелетов – тем более, ибо в нынешние времена счастливого присовокупления к Европе, мало кто из живого товара летал самолетом хоть раз в жизни. Вот теперь и познает, что есть перепад давления и воздушные ямы.

А потому, посчитаем чистоган. Значит, в один «Гэлэкси» – пятьсот единиц. Каждая же единица, при интенсивной эксплуатации без простоя, и остаточной, генетически привитой развитым социализмом лени, приносит в год доход в 100000 (прописью – «сто тысяч») долларов. Итого с одного рейса получаем (сто тысяч зрителей по одному рублю – это будет?… Сумасшедшие деньги). Конкретно пятьдесят миллионов! Так что вполне хватит подмаслить и полицию, и всяческих королевских, либо там парламентских, инспекторов. И кстати, слово «доход» уже само собой учитывает все эти накладные расходы. На то и чистоган.

А ведь к тому же С-5А чешет по воздуху не один, да и эксплуатацию единицы товара вполне получается осуществлять вовсе не в течение единичного года. Такие вот простыекапиталистические дела.

53. Кнопки, тумблеры и эргономика

«Барражёр» многозначен. Он – «Авакс» – «Сентри» – «Боинг-707» – «E-3» – все это одновременно. Идет по своей слож… Нет, совсем не сложной, но более хитрой чем планетарная орбите. Это оквадраченный удлиненный эллипс. Не исключено, когда-нибудь, водя вдоль галактики телескопом, именно по таким орбитам мы будем отличать цивилизации четвертого, или там, пятого уровня. Те, которым плевать на законы природы – они творят их сами, чудеса там – обыденность, скука от всемогущества. Орбитальная дуга «барражёра» подвешена на десяти километрах, в оптимуме обзора равнинной местности внизу. Однако если кто-то думает, что сейчас, во время нажатия кнопок и микрофоннойрубки фраз, создающих орнамент действию, у майора Забияки, или у прочих скучившихся в К-2 офицеров, в голове завис образ этого «Сентри», просеивающего атмосферу четырьмя турбореактивными трубами, то предположение неверно. Не смотря на все потуги поклонников мистических откровений, наше сознание одномерно. Концентрируется на единичном образе или действии. При полном автоматизме удается параллель, то есть, работа рук сама по себе, но чаще – всего лишь мгновенное переключение сознания с одного на другое – внутричерепной сверхбыстрый калейдоскоп. Да, иногда в мозгу окружающих возникают картины. Апогей всех кнопочно-тумблерных манипуляций – глубокое вдавливание, предусмотрительно, от греха подальше – утопленной во впадине кнопки «пуск» вызывает бурную реакцию нейронной сети. Рождается цветная картина синхронно бахающих ускорителей, пылевой бури и огненного факела уносящегося вверх. Все это в нескольких ракурсах, но не выходящих за визуальное восприятие живущего на плоскости, не летающего самостоятельно существа. Весьма вероятно, у летчиков ракетный пуск вызывает другую гамму зарисовок. В данном случае имеет значение опыт. Те, кто присутствует во внутренностях К-2, люди достаточно наезженные в наблюдении всяких ракетных чудес, они все-таки живут на настоящем полигоне. Когда-то здесь много и уверенно стреляли. Потому картина внутри весьма бойко клеится на реальность. Совпадение идет даже по времени, хотя может это иллюзия, просто, когда сквозь все фоново-шумовые подушки – зрк-ашные кабины далеко не самое экологически приемлемое место в плане шумовой экологии – воздушная среда все же доносит след стартового взрыва – в отношении звуковой палитры старт боевой ракеты и взрыв идентичны, – то в голове попросту снова рождается вычеканенная картинка. При всем опыте, она все-таки жалкий слепок реальности. В далекой от К-2 кабине старта – К-3, офицеры несколько другой специализации – «стартовики» – ощущают последствие нажатой в километре кнопки куда более ярко. Этим спецам не помешали бы более грубые, чем наличествуют у homo sapiens-ов органы слуха; от нынешних только мученье.

В отличие от самой главной кнопки, переключение всяческих других не приводит к вплеску эмоций. Хотя мы имеем дело с большими умельцами, ремесленными вундеркиндамиракетных дел. Где-то там, в их нейронной сети, наличествует разрешение загадок всех этих перестановок двух– и трехщелчковых тумблеров. Там есть отражения всяческих плакатных электронных схем, всех тех наворотов тетродно-пентодных связок. Но вот почему-то картины отсечек и перетеканий токов при клацанье не возникают, разве что если специально напрячься и сосредоточиться. Делать такое некогда.

Вообще-то, полет духа отвлекает от приевшейся бренности. Например в поворотных креслах, когда-то в век процветания Союза Советский – по украински, «Радяньських» –Республик, наличествовали подлокотники. Мелочь, а приятно. Теперь ни угловато-заостренные локти старшего лейтенанта Землянского, ни обтекаемо-кругластные локти капитана Иванова некуда притулить. Кресельные подлокотники давно отвалились от непереносимой скорби по случаю похорон страны изготовителя. В застойные времена семнадцатимиллионного армейского бюджета, эти старые кресла с неизбежностью бы списали, а представители завода-производителя, ощущающие радость от грядущих командировочных, приволокли бы новые, изобильно обернутые в мягкость бумаги. Вообще-то их бы уже списали не один раз; они пережили без смены два поколения. Потому данные кресла-инвалиды относились к долгожителям, и пенсия, похоже, им не светила вовсе. Разве что со списанием в утиль всего С-200. Кстати, пенсия для кресел значила их использование где-нибудь на даче, возможно под дождиком, посреди огорода, для редких распитий чего-нибудь горячительного под шашлычок. Однако эпоха одностороннего разоружения проигравших Холодную войну республик привела к обратному эффекту. Ныне один из офицеров-операторов восседал в боевой кабине на настоящем бытовом табурете, принесенном командиром инструкторской группы с собственной кухни, ибо после очередного распада одной из штатных опорных конструкций, водрузить штатно-лично-составноеофицерское седалище стало попросту некуда.

На многие из прочих неудобств и факторов текущей действительности жаловаться было вообще грех, ибо они отдавались офицерам-ракетчикам, с дипломами эксплуататоров радиотехнических систем в долгосрочное пользование, как приложение к погонам и фуражке. К таковым факторам относились уже упомянутая шумность, а кроме нее, порожденная теми же, не в шутку разогревшимися ламповыми древностями, жара, а так же, по слухам, страшно вредный радиофон, и утомляющее глаз неотрывное наблюдение индикаторов. Помимо, наличествовало много чего еще, должное бы не в шутку встревожить всяческих специалистов по эргономике, если бы таковых пригласили в эту секретную кабину управления. Но их покуда сюда не призывали. Хотя возможно в других солнечно-демократичных странах, их приводили хотя бы в кабину парящего в небесах «Авакса», и там они расставили стульчики и креслица по салону в узор, наиболее полно отвечающей эргономическому взаимодействию человека и машины. Может они даже позаботились об экологии труда операторов и надели им на ушки специальные, наполненные глицерином беруши.

Однако сейчас, с дистанции сто пятнадцать километров, к сверхдорогому и эргономичному «Боингу-707-320», со средней скоростью тысяча метров в секунду, готовились добраться вредные факторы, переплевывающие прочие эко-опасные финтифлюшки влияющие на здоровьице на миллион порядков.

Четвертая власть:

«…до сего момента, еще ни разу в истории американский ВПК (военно-промышленный комплекс) не продавал свои, в достаточной мере, новейшие ДКВП (десантные корабли на воздушной подушке) третьим странам. Кроме того, Турция получила более десяти стратегических военно-транспортных самолетов С-5А „Гэлэкси“ (дальность действия более пяти с половиной тысяч километров). С чего бы это? Да еще необходимо присовокупить, списанный из флота США, но, по взглядам специалистов, еще достаточно боеспособный УДК (универсальный десантный корабль) „Тарава“. Это родоначальник серии кораблей выпускавшихся в период Вьетнамской войны. Против кого в регионе может быть направлена эта силища? Любой специалист укажет только одну неизбежную жертву – Грецию! Очередная война за остров Кипр неизбежна! И на чьей же стороне окажутся Соединенные Штаты?…»

54. Сложности с Air Force

Конечно, теперь весь бизнес-план пошел лесом. Все эти расчеты, сколько можно получить с каждой рабыни… Допустим, десять клиентов в день… Если все налажено, можно и пятнадцать. Да с каждого за особую «малинку» можно и по триста «зеленых» за раз. И того получаем?… Да за целый год! Да без выходных и всяких там больничных! О, это просто передовое капиталистическое предприятие – «Микрософт» отдыхает. Однако ныне, благодаря фа-мажорным обстоятельствам… Будьте добры, подайте карандашик – закатать губу. Мало того, что восемь «Гэлэкси» превратились в восемь алюминиевых каркасов, а еще несколько повреждены, и их удачный взлет вызывает сомнение, так все остальные больше не собирались ожидать покуда откуда-то из города прибудет следующая партия товара, собрать который там конечно гораздо проще, чем переловить по окружающим полям и постройкам уже разбежавшиеся экземпляры. Хотя конечно надо бы! Ведь сотня или более девиц попавших в город могут вызвать ненужные слухи. Они живые свидетели не только захватов общаг, но и последующих действий. Не ровен час, сюда на аэродром, прибудут их папы-мамы для разборок. Ладно, с этим можно справиться. А вот как уговорить американских пилотов транспортников все же подождать с досрочным сваливанием прочь? Эти интеллигенты ВВС почему-то убеждены в двух вещах. Ворвавшихся навзлетную полосу танков было несколько, чуть ли не десяток. А во-вторых, эти танки были русские. Теперь пилоты в любой момент ожидают следующей русской атаки. Дабы развеять слух, к ним послали турецкого летчика вертолета, уничтожившего движущиеся в сторону Донецка танки. Однако после этого уверенность американцев в неизбежности нового нападения только усилилась. Убедить их дождаться нового груза никак не получалось. И кстати, был ли теперь смысл? Ведь американское воздушное командование уже в курсе произошедшего с боевыми судами. Теперь возвращающиеся в Турцию самолеты наверняка встретит делегация представителей США. Как тогда незаметно сгрузить живой товар? Ведь тут же выяснится, почему задержались первые обратные рейсы.

Короче местное турецкое начальство запаниковало. А ведь начальству никогда, ни при каких обстоятельствах не следует это делать.

55. Локация и маневры

С-200 располагался южнее цели, на Керченском полуострове. Расстояние до «барражёра» было просто-таки оптимальным для комплекса – сто десять километров. Первичные данные на наводку он получал от двух источников: автоматизированные через кабину К-9, которая в свою очередь пользовала информацию со станции кругового обзора П-14Ф «Фургон», а дополнительные, с помощью голосовых команд от размещенного на позиции ЗРК С-125 локатора П-18. Наличествовала некоторая неясность по высоте объекта, однако офицеры знали на что охотятся, и следовательно представляли какая высота оптимальна для АВАКС-а. Ведая азимут и дальность было совсем просто развернуть РПЦ в нужную точку. Одновременно с работой локатора начиналось автоматическое секторное сканирование. При этом неграмотному, но близко размещенному наблюдателю могло бы показаться, что у радиолокатора подсвета начались судороги, а какому-нибудь кролиководу это дрыганье многотонной конструкции напомнило бы спаривание его маленьких подопечных.

Понадобились секунды, чтобы обшарить участок неба шириной четыре на четыре градуса. В ракурс попало несколько целей, однако командира С-200Д интересовали не обычные самолеты, а достаточно крупный объект, движущийся с относительной скоростью близкой к нулю. Операция его отслеживания задействовала еще несколько секунд. Теперь требовалось выполнить некоторые правила, необходимые для пуска. Однако кое-какие, допустим, определение госпринадлежности, приходилось игнорировать. Ведь по армейским обычаям, дежурящий зенитный комплекс должен был раз в сутки получать из штаба шифровку с кодами, а офицер-антенщик каждые несколько часов что-то перещелкивать в аппаратуре «запросчика». Однако данная техника не относилась к дежурной, да и вообще штабы уже более двух суток не занимались этим делом. Контроль над небом был неограниченно передан иностранным военным самолетам. Так что офицер пуска, обязанности которого выполнял сейчас тот же человек, что и обязанности стреляющего, то есть, командира дивизиона, а в данном случае, командир инструкторской группы майор Забияка, перешел к следующей стадии команд. Он отдал цель на автосопровождение двум дежурным ракетам. Находящиеся в семистах метрах от РПЦ пусковые установки отработали заданный разворот по азимуту, и подняли ракеты на фиксированный угол пуска. В самих же, на вид продолжающих оставаться пассивными изделиях 5В28, уже вовсю клокотала электронная жизнь. Упрятанные под визуально прочным, но на самом деле радиопрозрачным коком антенны теперь улавливали отражение родного локатора преодолевшие дистанцию до цели и обратно. Все было готово к пуску.

Однако в современной войне секунды это большие единицы времени. Ни аппаратура, ни операторы летающего радара естественно не спали. За время покуда «двухсотый» готовился к боевому пуску, бортовые вычислительные машины уже определили частоту, тип и местонахождение всей активированной локационной техники. Короткий диспут между оператором РЛС – специалистом седьмого класса – и координатором тактической обстановки, в чине майора, вызвал только луч «подсвета», захвативший их лайнер.

– Сэр, я что-то не пойму. Смотрите южный сектор. Аппаратура идентифицирует как «Окорок». Это…

– Вот чёрт! – ругнулся майор, отрываясь от изучения характеристик движения двух истребителей, предположительно марки Су-27, патрулирующие вблизи Ростова-на-Дону. – Точно «окорок», Тонни. Я видел эту дрянь у «красных» корейцев. Они нас там все время пугали – брали на захват. Вот смотри осциллограмму! Видишь, у него характернаяобрезка по фазе. А вот тут повторение. Усекаешь?

– Ух, ты! Хитрая бестия, сэр.

– Ладно, сейчас некогда.

– А почему нам о нем никто не…

– Помолчи, Тонни! Брэм! Специалист Брэм! Надо что-то навести на эту штуковину. Эта дрянь наземная. Значит, где-то на… Вот в этом аппендиксе суши.

– Керченский полуостров, майор!

– Да, надо навести кого-нибудь.

– Наше сопровождение только с противоздушной начинкой, сэр. Привлечем турок с Крыма?

– Турок само собой. Но мы уже в захвате. Дайте пилотов, Брэм! Да нет, наших собственных. Алло! Олтер! Нас захватили. Я знаю, что у тебя своя техника отслеживает. Нет, даже по моим данным пуска еще нет, но… Что, «до суши далеко»? Это «Окорок» – «С-двести». Он добивает даже дальше! Шевелись!

Все сидящие за пультами сразу почувствовали, как самолет несколько наклонился.

– Сэр, – сказал еще один из операторов. – У нас «семь девятый» и «семь восьмой» в «зеркальном» маневре. Дать отбой?

Имелись в виду два турецких F-16 дублирующих в атмосфере Украины перемещение четверки российских МиГ-29, идущих вдоль границы Луганской области.

– Ах чёрт! Нет давай… Пусть продолжают. И еще у нас этот «двадцать пятый» прущий с севера. – Теперь подразумевался Миг-25-й – предполагаемый российский разведчик. – Где все-таки мы его будем пытаться…

В это время все ощутили накатывающуюся легкость – «Боинг» начал уменьшать высоту.

– Так, к чёрту разведчика. Давай наших! – снова ругнулся майор-координатор. – «Первый»! Цель наземная… Да в курсе я, что у вас нет такой подвески. Наведитесь, гляньте на них вблизи. Координаты… Тонни, дайте ему что потребно. Как турки, кстати? Ага, вижу. Ну, пусть хоть «Фантом». Летает быстро, но покуда взлетит. Чем он вооружен? Ага! Хорошо.

– Фиксирую «пуск», – очень спокойно доложил спец седьмого класса. – О! «пуск – два». Тоже фиксирую.

– По нам, – перенимая спокойствие у подчиненного, сказал майор. – Мы по-прежнему в луче. Оператор помех! Давай работай, Бобби! Актив, пассив. Короче, делай что можешь.

– Занимаюсь, сэр! – доложил специальный бортовой оператор систем постановки помех.

На счет «пассива» американцы беспокоились явно зря. Старенький советский комплекс имел такое соотношение излучения и чувствительности, что для сокрытия «Боинга»потребовалось бы ссыпать в небесах целый аэробус нарезанной фольги. В плане активных помех дело обстояло несколько сложней, однако и здесь присутствовала некая тонкость. Поскольку любое активное излучение подразумевает наличие его источника, то сам излучатель автоматически становится целью. Точнее, он становится целью приналичие в ЗРК соответствующей аппаратуры. В системе С-200Д она, разумеется, имелась. Даже более того, в плане слежения-наведения активный постановщик помех представляет собой куда более простую цель, чем «барражёр». А по поводу всяческих уклонений, и вариаций высоты-скорости, действия имели мало смысла. Перво-наперво, слишком активно маневрирующая в небесной лазури цель переставала быть тем самым сложно атакуемым «барражёром», ибо вектор её движения начинал отличаться от нуля, а наводка ракеты на «лапоть» пропорций «Боинга» дело для «двухсотки» до жути простое и насквозь механизированное.

Кроме того, что для восьмитонной ракеты, эмбрионально обученной переносить нагрузки в десять-двенадцать «G» какие-то вялые покачивания первозданно пассажирского самолета? И конечно примем во внимание энергетические возможности десятиметровой второй ступени, порожденной советским конструкторским бюро «Факел». Средняя скорость изделия 5В28 один километр в секунду. Причем в первой фазе полета она возносится вверх, чуть ли не в стратосферу, после чего пикирует вниз. Никакие аэродинамические машины, порожденные человеческой цивилизацией настоящего времени, уклониться от сего чуда шестидесятых годов прошлого века не способны. Исключения составляют «летающие тарелки», ну так, они сотворены внеземными инженерами, а кроме того, в связи с неясностью социальной ориентации породивших их цивилизаций, не входили в список целей приоритетного уничтожения в воздушном пространстве СССР. В отличие от всяческих SR-71, B-1, FB-111 и прочего.

Четвертая власть:

«…а если предположить, что период всяких „бархатных“ и „оранжевых“ революций уже вчерашний день геополитики США? Что придет ему на смену? Может быть, мировой империалистический лидер так окреп, что теперь способен позволить себе другие, более прямые методы давления на мир? Я имею в виду, именно силовые методы. В свете происходящих во внутренней политике Турции событий, нельзя ли допустить, что именно этой стране отведена роль форпоста заокеанской империи?..»

56. «02»

И куда теперь? Кому жаловаться? У кого просить помочь? Известное дело, при пожаре «01», при сердечном приступе «03», а по случаю связанному с побоями, похищением людей и далее в обе стороны по списку – вроде бы «02». Милиция, дитя отвергнутой революции, она родимая во всем разберется, примет на учет вашу, от руки писаную казенной ручкой, «заяву», подбодрит парой-тройкой аналогичных случаев, дабы было вам легче от пролетарской множественности класса пострадавший. Есть, оказывается, на белом свете и другие, не вы один – уникум. Существуют истории куда-похлестче. Вот например, в микрорайоне Текстильщик, разбойное нападение… А, у вас тоже? Ну так, у вас же тут киноартисты какие-то, в касках, а там… А, просто предполагаете? В смысле, вначале подумалось, что артисты? А с чего так подумалось? Не-не, погодите с вопросами! Откуда мне ведать, были ли обращения по этому же случаю, я ж только сейчас заступил. Стреляли так, что везде по городу слышно было? Ну, не знаю. Пишите, все пишите. Разберемся. Подходите эдак на… И звоните, понятно. Фамилия моя? Да зачем вам фамилия-то? Не я ж буду на место выезжать, экспертизу чинить. Дежурный я нынче. А к начальнику? К начальнику-то завсегда пожалуйста, но на выезде он. На выезде.

Так, после «02» у нас на очереди чего? Надо бы конечно позвонить родителям Тани. Сообщить, довести нерадостную новость. Что там, в былом историческом тумане, делали с гонцами принесшими дурную весть? Однако во-первых, не знаем мы телефона Таниных «родычей», живущих-поживающих в Северодонецке. И конечно, следуя по цифровому ряду, имеется такая двузначность как «09», и вроде можно, ведая достаточно редкую фамилию – Стекольщиковы – выяснить… Но оказывается, нельзя. И не в заговоре справочных всего мира дело, хотя может и в нем тоже. Просто, как назло, во всем городе не действует телефонная связь. Или, предположительно во всем городе, ибо как без первого прояснить второе? А еще, как не странны такие совпадения, не функционирует еще и мобильная. Причем, все операторы? Когда такое было? Может, стоит по такому поводу снова возвернуться в «02»? Ножками, разумеется, ибо эти безлимитные номерки тоже как-то неоткуда не прозваниваются. Только, понимаешь, две свои ноги и одна шариковая ручка для общения. И еще терпение. Ибо очередь в органы юстиции. Хотя вот в очереди той весьма и весьма интересно. Киноартисты-то, оказывается, не только в общежитиях Национального побывали, они еще…

Народ в очереди волнуется, обеспокоен до жути. Кое-кто с побоями. К тем, особый интерес окружающих. Их рассказы убедительней, ибо содержат элементы визуального ряда. Сережа Парфенюк, по удивительному казусу судьбы, в милиции до сего момента не бывал – может тут всегда толкотня? Однако все равно, в городе явно что-то не в порядке,не сложно как-то догадаться.

Но, что странно и приятно, бюрократическая машина внезапно перестает бюрократить. Прибыли важные персоны: «Граждане, товарищи дорогие, просим-просим. Чего ж толпиться-то. Давайте сюда. Прямо тут заявления примем. Да, разумеется, рассмотрим в ускоренном режиме. Как же иначе».

И просто-таки, любо-дорого смотреть. Умильно за оранжевую, или какую там ныне цветом власть. Неужто и правда, одолела-таки гидру бюрократии? Прямо-таки как обещали –капитализм с человеческим лицом.

«У вас что, молодой человек? Эко вас отделали, однако! Побойчики-то сняли, нет? А, некогда было? Другой вопрос? А, уже отметились? Дежурный с неизвестной фамилией принял? Это он шутит, шутит так, молодой человек! А свой адресок, прописочку и реальное место жительства, как? Отметили? Вот и ладненько. А телефончик для быстроты общения?Ну да, да, со связью сейчас… хе-хе… несколько перебои, но ведь… Понимаете, молодой человек, террористы. Но вы уж покуда панику не сейте. Ведь, что есть главное орудия терроризма? Верно-верно, запугать нас, заставить поверить в реалистичность их угроз… Ну да, по вашему делу, совсем даже реалистичны. Бывает. Не хотят, всякие исламские (предположительно) экстремисты нашего мирного вхождения в братскую семью народов НАТО. Вот, подишь ты, не хотят. Ну, идите, идите, молодой человек. Лечитесь спокойнехонько, все мы сделаем».

И идешь удовлетворенно-уверенный. В смысле, с некой надеждой.

Сомнения возникают только через несколько минут, когда поперек твоего движения проносятся, круша асфальт отнюдь не колесами, давешние альтернативно-фантастические броневики с пулеметами. Их слышно за два квартала. Неужто в ментовке «02» все оглохли?

Может, надо бежать, поднимать родимую «02» «В ружье!». Или…

Давно ль вы читывали «Шерлока Холмса», молодой человек?

Сергей Парфенюк напрягает так и не опробованные в деле кулаки.

Четвертая власть:

«…допустимо, что Турецкая Республика уже исчерпала резерв развития в рамках демократической модели. Дальнейший рост требует выхода на мировую арену в другом качестве. Для начала Турции требуется вернуть себе статус мини-империи, эдакого монстра регионального масштаба. О такой возможности некоторые специалисты-политологи говорят уже не первый год…»

57. Антропные чудеса

В момент схода ракеты пусковая установка получает солидную отдачу. Но сама ПУ представляет из себя некое подобие танка – приземистая пятнадцатитонная железяка, покоящаяся на бетонной подушке солидным основанием – удар она переносит легко, не смотря на то, что и само упархивающее в высоту изделие 5В28 тоже имеет массу покоя более семи тонн. Но первичная масса начинает достаточно быстро исчезать. Четыре тяжелых ускорителя выбрасывают прочь газовую струю, в которой местами попадается не успевшие взорваться пороховые клочья (в скором времени, шарящиеся без дела по местности мальчишки найдут эти ошметки и произведут над ними массу захватывающих физических экспериментов). Однако не далее чем в срок трех с половиной секунд и сами выеденные оболочки ускорителей отстыковываются от ракеты, ибо их простая механическая сущность устроена так ловко, что как только топливо выгорает, крепящая лента разрывается. Но изобретшие их полстолетия назад хитрые тоталитарные дядьки сотворили все весьма ловко, явно по коллективистским принципам коммунизма: каждый из ускорителей живет в этом мире не сам по себе, а составляет сладкую парочку с коллегой,закрепленным с противоположной стороны. Так что своей досрочной пятилеткой исчерпания пороха он все же не способен освободить себя – только напарника. А уж застыдившийся отставший напарничек, в свою очередь, выкорчевав собственные запасы, наконец-то дает свободу ему, а теперь уж и себе тоже. И тогда оба отваливаются прочь, ибо их передние конусы не просто так заточены со смещением симметрии. Неудержимый поток встречного воздуха, достигающий ныне более шестисот метров в секунду, неумолимо выворачивает их длинные четырехметровые тела назад – ракета как бы растопыривает лапы, обнимая пространство. Но все это очень недолго – доли секунд. Вот все четыре твердотопливных собрата валятся куда-то в тормозящий их ветровой поток, но все же, хоть некую краткость времени они пытаются двигаться вперед, за родимой мамкой-ракетой. Иногда они могут плюхнуть в землю еще километра на три далее: инерция страшная штука, и не зря те же хитрющие, опаленные Второй Мировой, дядьки предусмотрели автоматическую отмену пуска при азимутах стрельбы совпадающих с положением РПЦ – не хватало, по дури, смахнуть с холмика тяжеленную тушу локатора К-1.

Первая четырехпальцевая ступень отваливается, но наша ракета совершенно не грустит. Во-первых, ее по-прежнему неудержимо влечет вперед сигнал улавливаемый носовой антенной, а во-вторых, она продолжает терять массу и разгоняться. Ведь в кормовой части уже травит атмосферу толстое сопло ЖРД, жадно расходующее окислитель, представляющий собой в основной пропорции азотную кислоту, и горючее, обозначающееся чем-то маловыговариваемым простым кроманьонцем, нечто типа триэтиламинксили… (и далее еще слогов эдак сорок в этом же роде). Однако в отличие от глупых, сгорающих в миг братьев-ускорителей, жидкостный ракетный двигатель вовсе не так прост, он даже в некотором роде умен. Ведь у него наличествует регулятор тяги, который перестраивает мощь в зависимости от поставленной ракете задачи. Действительно искомая цель может быть близко или далеко, способна нестись быстрее звука, или красться со скоростью воздушных потоков – если это разведывательный аэростат. Надо предусмотретьвсё. Так что регулятор способен растягивать удовольствие разгона даже до сотни секунд, как в данном случае, например. И потому в начальный период тяга лишь чуть превышает восемь тысяч килограммов, а потом с неизбежностью, но с постоянным градиентом, падает. Естественно все эти секунды в камере сгорания реализовывается ад – две с половиной тысячи градусов по Цельсию: объятия горючего с окислителем весьма опасны.

Кто-то, со счетчиком в голове, скажет, как же так, ведь к моменту выгорания топлива, точнее, к мигу, когда сжатый воздух из шарового баллона отсекается и перестает выдавливать компоненты прочь из баков, ракета еще не достигает цели на дальней дистанции? Все верно, но инерция все-таки удобная вещь! Разогнавшаяся до километра и совсем не уморившаяся вторая ступень, к тому же достаточно облегчившаяся за счет расхода жидких компонентов, теперь несется вперед управляясь только рулями. И кстати, тот самый, упомянутый шар-баллон все еще писает воздухом; и это вовсе не излишество, не конструкционный брак: ибо вообще-то и воздух тоже что-то да весит и не гоже возить и разгонять туда сюда эту чудесную, но изобильную в нашем мире атмосферную субстанцию. Все те же, уже почившие от нервозности своей эпохи и из-за седин окропляющих каждое испытание, тоталитарные дядьки-конструкторы предусмотрели кое-что еще. Ведь в самом-то деле, разные там поворотные рули, автопилоты, приемные антенны, гироскопы ориентации, радио-взрыватели, и даже самоликвидаторы должны чем-то питаться. Неужто, воздухом? Нет, но в какой-то мере, опосредовано, и им тоже. Этот сжатый газ продолжает выталкивать топливо и окислитель, только не из общего, ныне вычерпанного корыта, а из индивидуальных бачочков. Видите ли, те же злобные дядьки, вооружившие до зубов лучшей в мире техникой Империю Зла – СССР – понимали: негоже тянуть к летящей ракете кабель питания от пусковой, и несолидно впихивать в ее нутро тяжеленные кразовские аккумуляторы, а потому своим причудливым умом догадались в-конструировать и в-инженерить туда БИП – бортовой источник питания. То есть:

– Разрешите представится – БИП. Число оборотов турбины – более тридцати восьми тысяч в минуту. Выдаю электричество переменного и постоянного вида, потребляю окислитель, но скромно, не то, что этот транжира – ЖРД. И в отличие от него служу верно, до самого конца. Мощность, между прочим, шестьдесят пять лошадиных сил. Кстати, ни одна живая кобыла не выжила бы при старте: эта живность явно не годна для прорыва к звездам. А вот мои аналоги будут там обязательно. Так что прошу любить и жаловать.

Однако мы тут заболтались, а время уже пришло. Рулевые машинки уже вовсю наигрались рулями-элеронами. Правда, их ни разу не пришлось ставить в максимальный угол – сорок пять градусов: что поделать – цель довольно вяла; ничуть не лучше когда-то опрокинутого в Черное море пассажирского Ту-154. Но сейчас речь не о «Ту», о «Боинге 707–320» оседланном РЛС фирмы «Вестингауз».

Значит, скорость ракеты один километр в секунду, дальность до цели сто двадцать – ибо многое в этом мире подвижно, в том числе «Сэнтри», и старые «сто десять» уже ухнули в прошлое – пауза между разгрузкой первой и второй пусковой установки три секунды. Впрочем, вторая уже не требуется, потому как…

По истечении двух минут в сорока метрах от «Авакса» сработал радио-взрыватель, инициировавший осколочно-фугасную боевую часть. Девяносто кило высококачественного взрывчатого вещества создали вокруг себя маленькую модель давнишнего Большого Взрыва, сотворившего Вселенную. Однако здесь у нас все проще: никакого реликтовогоизлучения, а к тому же имеется первозданный арифметический расклад. Окружающее пространство, помимо металлических обломков носителя и остаточного, недовыдавленного шар-баллоном, топлива наполнили 37000 (тридцать семь тысяч) стальных шарообразных поражающих элементов. Уточняя: 21 тысяча массой три с половиной, 16 тысяч весом два грамма. Причем разлетелись они в круговом конусе сто двадцать градусов, со скоростью значительно превышающей скорость самой ракеты, и даже не сейчас, а в максимуме. То есть, до тысячи семисот метров в секунду. В конус разлета угодили три из четырех двигателей марки TF-33-PW. Причем два были разнесены на кусочки совершенно зазря, ибо несущее их крыло просто-напросто отвалилось.

Да, касательно второй из запущенной в очереди ракеты. Поскольку питающий ее мечты о славе радиолокационный сигнал-отражение исчез, она удалилась в недолгое уединение скитаний. Как только ее собственный господин БИП прожил свою двухсотсекундную жизнь и остановил сердце – турбину, снялось питание с предохранительно-исполнительного механизма, вследствие чего этот серьезный бортовой министр, как истый молящийся, отсчитал десять секунд и выдал сигнал на электродетонатор. Тогда здесь, в пустой лазури пространства тоже реализовалась мини-модель Big Bom-а. Те же сто двадцать градусов, и те же тридцать семь тысяч стальных атомов. Очень зряшная, но зато красивая работа. Вот так и вселенные! Сколько раз рождались зазря, покуда не породили такую, в коей могут происходить настоящие, причем не только антропные, чудеса.

Вот кстати одно из них. Некоторое время над Азовским морем неслась натуральная «летающая тарелка»? Разумеется, это было не что иное, как вращающийся обтекатель РЛС, отделившийся от фюзеляжа «Сентри». Данная «тарелочка» не имела экипажа, вернее управляющие ею специалисты упали в море несколько в стороне. Видите ли, Е-3С хоть и имел почти нулевую составляющую скорости относительно «двухсотого» на Керченском полуострове, в действительности совсем на месте не висел, а двигался вдоль моря соскоростью шестьсот км в час, так что сохраняющие инерционность обломки все-таки порядком рассеялись.

58. Террористы

Итак. В городе, столице области, террористы. Хороши, однако, террористы. Не хоронятся в трамвайной толпе, с приведенным в готовность «поясом шахида», не бросают посреди площади набитые толом «Камазы», не бабахают из гранатомета по окнам администрации, а прямо средь бела дня захватывают заложников сотнями враз. Да и заложников берут избирательно. Вот Парфенюк почему-то не сгодился. Не сгодился даже на то чтобы добить. Очень большой просчет со стороны этих странных, бродящих – нет, правдивей, открыто катающихся в броневиках – террористов. Просчет, потому как Парфенюк настроен крайне решительно. Вот, в милицию он уже сходил. Теперь, когда убедился, что помощи ждать оттуда не приходится, он…

А что собственно?

Помчится вприпрыжку догонять бронетранспортеры, ориентируясь по асфальтовой крошке? Допустим даже, догонит, и…? Бодренько сиганет под гусеницы? Мол, только через мой труп? Будет молодцевато таранить, уж малость помятой, припухшей шишками головой бронещиток пулеметной турели? Потрясая кулачишками, произнесет гневную речь прямо перед застигнутой врасплох мотоколонной? Свое великое умение драться с вооруженными противниками он уже продемонстрировал. Причем, эти противники свое огнестрельного преимущества применить даже не удосужились, обошлись простыми методами. Значит, поскольку в силовом противостоянии нинзя-Парфенюк не очень, то…

Пойдет теперь клянчить помощи в горадминистрации, у городского головы? Дабы снарядил в путь истинный столь нехороших, продавшихся с потрохами ментов? Или может, сразу в облсовет с жалобой на тех и других, раз уж не получается найти защиту у родителей Татьяны? Недоступный по сотовому папка с ремешком, он бы этим нехорошим дядькам с автоматами показал кузькину мать. Или бы оказался вынужден вместе с мамкой, породить для обиженного Сережи новую Таню-дубль. Жаль, биологические циклы работают крайне медлительно: покуда та дублерша дозреет до студенток, Парфенюк успеет поседеть. Да и вообще, из-за крайней усложненности генетической машины, не получается породить копию-эталон, не выходит. Надо во что бы-то не стало выцарапать обратно исходный образец.

И значит, возвращаемся покуда в родные пенаты, под стены общаги (своей не Таниной – строительного техникума), к остальным братьям-студентам. Не один Парфенюк обижен, в этом пункте родимая милиция права.

– Послушай, Сережа, а ты, говорят, там был?

– Ну, был. – Кратенько так, без подробностей, чего мельчить, в «заяве» милицейской все уж поведано.

– И чего? Говорят, всех девчонок…

– Всех?

– Кто под руку попался. А кто это были? Чечены, что ли, какие-то?

– Думаете, чечены? Как же они…

– Да, как и в Буденовске когда-то! Помнишь, не?

– Чего-то смутно.

– Там они взятки на каждом посту ГАИ давали. Говорят, до Москвы бы доехали, если б деньги не кончились.

– А, так это когда заложников в больнице?

– Ну.

– У нас, наверное, ДАИ больше гребет, если от русской границы только до Донецка дотянули?

– То есть, мы прикрыли грудью Киев от террористов? Весело! Слушай, Серега, а это они тебя отделали?

– Да, чуток. Просто сразу вырубили, гады, вот и… Таньку мою уволокли.

– Это какую? Стекольщикову?

– Ну так.

– Теперь будут, наверное, требования правительству предъявлять.

– Какие требования? Мы что с Чечней воюем разве? Вроде ж наоборот. Вон, улица Дудаева есть где-то.

– Наши думают, что связь специально вырубили. И телевизор тоже ведь, почти все каналы. Хотят втихую, с этими чеченами договориться, дабы народ не нервировать.

– Вот как? А я думаю, чего в милиции темнят. Но один хрен, как-то неясно… Я вот этих гадов, в бронетанках, вот только намедни опять видел.

– Так они ж не только наши общаги прошерстили, они ж, говорят, еще и по каким-то другим прошлись.

– И что, тоже только женщин? В смысле, наших студенток?

– Не знаю, говорят. А что, ведь с ними меньше мороки, чем с мужиками. Да и детишек нет, легче содержать, конвоировать и так далее.

– Так что ж они требовать-то будут?

– Откуда ж мы узнаем? Говорю ж, все переговоры будут проводить в тихую. А еще, говорят, они в аэропорту окопались. Там у них база.

– Так, а нам-то что делать?

– Ну, ты ж в органы обращался, так? Там что сказали?

– Что сказали? Разберутся, позвонят, что ж еще?

– Ну, значит…

– Ага, держи карман шире. Слушайте, а где можно добыть оружие?

Четвертая власть:

«…причины катастрофа танкера „Киренаика“ продолжают волновать население всего Восточного Средиземноморья. Власти Турции, а так же привлеченные в комиссию представители некоторых других государств, ведут расследование. Опрашиваются свидетели. К сожалению, по странному совпадению, среди пропавших без вести оказались капитаны обоих столкнувшихся судов. Это при том, что безвозвратные потери среди экипажей в целом не превысили трети от общего количества моряков…»

59. Коллективное дело

– Цель уничтожена. Расход – две, – доложил майор Забияка в полном соответствии с наставлением по боевой работе.

В этот момент в кабину ввалился Родионов.

– Ну что? – спросил он, переводя дыхание. – Наблюдал, как ушли две, но…

– Завалили, вроде, – расплылся в улыбке старший лейтенант Землянский.

– Ух ты! Поздравляю, вы молодцы.

– Да и твои изделия не подвели, слава богу, – встречно похвалил Забияка. – Ладно, я вот думаю, сейчас чуть понаблюдаем, и надо отсюда сматываться. Не хватало получить по кабине какой-нибудь «Шрайк».

– Может, тут, в убежище лучше отсидеться, а, Николай Васильевич?

– Глупое дело, – отмахнулся Забияка. – Они нас вычислили, сейчас начнут долбать «Ка-один». Ну-ка, Антон, «светони» в сторону Крыма. Ведь не обязательно, что нас будут колошматить сопровождающие «Авакса», так? Не волнуйся, Антоша, мы уж себя выдали, и «изделий», – имелись в виду ракеты 5В28, – у нас нет, так что можем «светить» по округе сколько душе угодно. – Командир инструкторской группы сделался подозрительно говорлив, что, в отношение него, явно свидетельствовало о нервозности.