Чтение 8–й страницы книги ~Красный рассвет~

Морские песни

По первоначальной задумке парящего над Виргинией штаба предусматривалось, что корабль-арсенал после первых массовых пусков и перезарядки своих многочисленных «револьверов» будет вести достаточно длительную, растянутую во времени войну. Войну, в которой урон обстрелянным первоначально целям будет уточняться с помощью спутников и прочих средств разведки. В зависимости от этого будут назначаться новые цели либо добиваться старые. Кроме того, в период отражения удара силы ПВО Южно-Африканского Союза проявят себя, а это даст оперативным штабам новую информацию и, следовательно, новые цели. Так что, по планам вышестоящих инстанций, «Громовержцу» следовало работать и работать. Сейчас все происходило несколько по-другому, более аврально.

На борту «Громовержца» имелось четыреста восемьдесят ракет, заряженных в восемьдесят пусковых установок. Простейший расчет показывает, что для максимально быстрой растраты ракет требуется всего шесть залповых пусков. С точки зрения устойчивости корабля залповые пуски допускались – масса и габариты судна позволяли это делать. И «револьверы» «Громовержца», и сам гигантский ракетоносец были сработаны на славу.

Наблюдая в мониторе последовательность достаточно похожих сигналов, пересланных по внутрилодочной системе связи с акустического поста, командир Бортник весьма удивился, не дождавшись шестого. Как ни странно, залпов все-таки было пять. Или там, на борту огромного судна, пошло что-то не так, случился какой-нибудь срыв, или…

Вполне может быть, там намеренно оставили резерв – восемьдесят стареньких, но исправных крылатых «томагавков». Весьма неплохое наследство! В чем в чем, а в подсчете барышей пирату Тимуру Бортнику следовало быть докой. Учитывая давнее стремление многих стран обладать высокоточным оружием, нынешняя стоимость ракет на черном рынке значительно превосходила официальную цену. Ведь, несмотря на пропагандируемую свободу предпринимательства, правительство Соединенных Штатов запрещало продажу оружия странам, не являющимся его официальными либо тайными друзьями. А в 2030 году в этот список попадали не очень многие.

Да, командир «Индиры Ганди» Бортник был бы не прочь погреть руки на продаже «томагавков». Еще интереснее, наверное, выставить на аукцион весь мыкнутый у Америки корабль-арсенал. Вещь явно дорогая. Хотя здесь ситуация обратная. Его как раз вряд ли получилось бы продать выше себестоимости. Дай бог, если кто согласится взять за четверть цены. Двухсотметровый арсенал дело серьезное. Попробуй, спрячь его от бушующего хозяина. Вряд ли его удастся схоронить в порту, все они под наблюдением спутников. Нужен специальный крытый док. Но существуют ли на сегодня такие вещи, не занесенные в «черный список» ЦРУ? Наверняка не существуют. И следовательно, любой из этих доков после постановки туда угнанного корабля станет совсем не учебной мишенью для близнецов «Громовержца». Да и вообще, корабль-арсенал, хоть и умеет снижать свои угловые, выпирающие в воздушную среду размеры, все же не обучен нырять. Он не подводная лодка. И, соответственно, никто не даст ему добраться до этого самого секретного дока. Итог? Покупателей для такой прекрасной вещицы может не оказаться вовсе, разве что сами Штаты решат выкупить ее обратно.

«Ладно, о чем это я, – фиксировал Бортник, отгоняя навязчивые кадры секретного фильма индивидуального просмотра „Как я стал поставщиком оружия и сколотил первый миллиард“. – О том ли надо думать, когда ты вступил в прямую конфронтацию с самой вооруженной империей мира? О том ли надо размышлять, когда официально за тебя не заступится и не признает своим ни одна страна мира? И когда ты даже не можешь по собственному желанию схорониться в глубине, ибо совсем недалеко от тебя малознакомые, но отважные люди надеются, что ты их дождешься?»

И значит, нужно сцепить зубы и ждать. Ждать, во что бы то ни стало.

И пусть ты всего лишь водный извозчик, но на сегодня это очень важная должность.

Пластик, железо и прочее

И когда внезапно тебе напоминают о долге перед СЧП, ты как-то теряешься. Ибо, усиленно наращивая морщины на лбу, вспоминаешь, в чем тот долг и за что он вообще назначен. И к тому же к тому долгу вплотную, весьма грубо, без особой подгонки, прямо скотчем на ходу, лепится еще и долг перед НЮАС. Это еще что такое? Ах да, Южная Африка, именно туда следует вроде бы неподвижный «Авраам Линкольн». Кстати, это тоже из аргументов. «Вот тебя во флот взяли и, говоришь, уважают. Но есть ли во всем флоте хоть один авианосец, носящий имя негра?» И крыть как-то нечем. Вопрос не в том, хочется – не хочется, но действительно нечем. И тогда тебе говорят, что всегда держат в поле внимания и не просто так тебе уже присвоили «морского специалиста шестого класса». И ты думаешь, вроде и раньше казалось, что не просто так, а за зубрежку и зачеты на каких-то компьютерных тестах, да и за служебное рвение – дополнительные баллы. Ан нет, говорят тебе, какой наивный. Может, думаешь, и ворент-офицера за так когда-нибудь присвоят. И ты мекаешь, потому как эти совсем почти и не черные, так, смешанная масть, ребятки из Союза черных племен, оказывается, видят тебя насквозь. Возможно, шепчут тебе в ухо, как будто речь идет о непристойном, ты кумекаешь, что и ворент-офицеры становятся лейтенантами за так? Особенно за темноту кожи и белизну глаз? И снова ты бормочешь что-то мыча, ибо эти неизвестные тебе доселе представители союза натуральные колдуны. И тут уж связь с прародиной и тамтамами начинает прощупываться уверенно. И как-то оживают в голове сто миллионов вывезенных с Черного континента рабов, даже те, что не доехали до хлопковых полей Юга, те, что захлебнулись, привязанные к якорным цепям, во время внезапного океанского досмотра.

И ты уже почти готов на любой вид мщения по поводу этих самых цепей. Уже прикидываешь, сможешь ли вскрыть электронные замки на складе оружия или, если потребуется, инициировать и пустить вразнос никогда не виданный тобой авианосный реактор. Но тут тебя ошарашивают, и ты просто молча рдеешь от счастья. Ибо не надо вспарывать замки «оружеек», и удушать шнурком или стукать кастетом по вискам никаких часовых, и даже не нужно сталкивать с мостика зазевавшегося белого кэптена. Тебе просто надо…

В общем, все делается на роднейшем посту управления полетами «Авраама Линкольна». Просто в нужный, самый подходящий момент. Да, разумеется, это надо. Надо для спасения мамы-Прародины. Жертвы? Ну, будут, куда ж денешься. Но ведь мелочи, так, несколько пилотов. Зато их самолет несет в брюхе смерть тысячам тысяч твоих неведомых родственников. Их надо спасти, ибо если не ты, то кто же?

И военно-морской специалист шестого класса Тристан Иноки внимает инструкциям. Он действительно хороший специалист, у него неплохая память, и ему далеко не все нужно помечать в электронной записной книжке. А то, что пометил, он со временем вызубрит, и к моменту инициации порученного дела никаких следов подготовки акции уже не будет.

Морские песни

И теперь, когда истонченные нервы наконец провисли, хочется сказать: «Фух! Слава богу Нептуну!» Но не выходит, снова, черт побери, не получается.

– А где еще двое? – спрашивает вместо этого Бортник.

– Там, – просто, без выражения отмахивается Коля Осадчук, даже не глядя на командира корабля. Кто для него Бортник? Виртуальный объект? Ведь у товарищей программистов все шиворот-навыворот – это тот, математически просчитанный мир для них реален, а наш так – декорация.

– Что значит – там? – дергает из памяти командирские нотки Бортник. – Когда вернутся?

– Я же говорю, задраивайте люки. Погружаемся, – повторяет Осадчук, ничегошеньки не объясняя. Потом снисходит, поворачивает голову в фас. – Они не придут, Тимур Дмитриевич. Давайте шевелиться, теперь ваша очередь работать.

– Подожди, – смотрит на этого хлипкого человека капитан второго ранга. – С ними что-то случилось? Погибли? Почему же вы, салаги, не притащили тела?

– Какие тела, капитан? – пытается вырваться из стальной хватки капитана атомохода Осадчук. – Они живы. Просто остались выполнять вторую фазу задания.

– Вторую фазу? А сколько она продлится? – Бортник кипит и готовится вытрясти душу из этого ходячего интеграла. – Почему мне раньше ничего не доложили?

– Да уймитесь вы, Тимур Дмитриевич, – синеет Осадчук. – Все было предусмотрено. Зачем вам все знать. Не теряйте времени – уводите корабль, покуда не поздно. Вы что, не понимаете?

– Нет, не понимаю, Коля!

– Во второй фазе, по всем компьютерным моделям, трофейный корабль гибнет.

– И?..

– Вы знаете такое слово – камикадзе?

– Значит?..

– Сейчас ракетоносец пойдет атаковать американский флот и заодно оттянет на себя какие-то силы. Давайте двигаться, командир, а то все жертвы ребят за-зря.

Руки Бортника разжимаются автоматически и повисают вдоль тела прикончившими энергию аккумуляторами.

– Кто там остался? – цедит он сипло.

– Гальченко и Кац.

Надо бы сказать: вечная слава героям, – или нечто в этом роде, но командир подлодки совершенно не помнит их лиц. Да и как-то неудобно, ведь эти люди еще живы. Просто, понимаете, они сели прокатиться на американском корабле-арсенале, и это совпало с их последним желанием. А в нем, как известно, отказывать нельзя.

Кабинетные эмпиреи

Естественно, пуск такого большого количества ракет не может пройти незамеченным. Однако при всей неординарности ситуации в первоначальный момент особого шока у оперативного командования не возникло. Может, подспудно сказывалась географическая удаленность от места происшествия? Вполне может быть, ведь уже несколько десятилетий непосредственное управление ведущими бой войсками проводилось прямо из Пентагона или из барражирующего над Виргинией летающего командного пункта. Разумеется, учитывая мгновенную скорость передачи данных, эти тысячи километров вроде бы не имели значения, но все же… Или на подавление паники работали другие соображения? Весьма возможно.

– Вертолет с «арсенала» погиб однозначно? – уточнил на всякий случай мучающийся сомнениями двузвездный генерал Уильям Хенс.

Сидящий рядом генерал ВВС, с погонами с одной звездой, мог бы ответить с однозначной уверенностью, однако прямолинейность не лучший путь к продвижению по служебной лестнице. Потому, по выработанной загодя привычке, он сформулировал ответ более витиевато:

– Летающий радар его не наблюдает. Поднятый с «Рузвельта» тоже.

– Это может быть запуск с запаздыванием? – предположил двузвездный. – Мог наш экипаж перед гибелью ввести такую программу?

– Теоретически, наверное, мог, – осторожно согласился вэвээсник, – но…

– Понимаю, – кивнул двузвездный с кривоватой усмешечкой. – Мы ведь не успели выдать разрешение на залп, так?

– Вот именно, генерал.

– Да не дрожите вы так, Лори, смотреть противно. Если это что-то другое, нам с вами недолго сидеть в этих креслах. И уж тогда вам точно не догнать меня в количестве звезд. Давайте прикинем, что может быть в варианте пуска, совершенного не по нашей команде. Шевелитесь, Лори. – Двузвездный больше не улыбался. – Уточните, сколько государств находится в пределах зоны поражения «Громовержца».

Однозвездный вэвээсник отдал команду в микрофон, и где-то в этом же летающем командном пункте зашевелились у пультов полковники и майоры.

– В предельной зоне поражения тринадцать государств среднего размера и еще несколько маленьких – островных.

– Плакали наши погоны, – снова скривил в усмешке губы генерал Уильям Хенс. – Придется дергать Вашингтон. У господина президента будет неурочная работенка.

Он не ошибся. Уже через несколько минут президент США Буш Пятый имел озадаченное лицо. Нет, челяди не пришлось выдергивать его из постели или отбирать ракетку для гольфа в самый ответственный момент утреннего моциона. Он ведь и так уже находился на связи с оперативным центром: являясь фактическим главнокомандующим, он обязался, хотя бы номинально, руководить вооруженными силами, подготовленными к войне в Южном полушарии.

– Но ведь это только предположение! – сказал он вполне уверенным голосом, когда ему донесли о случившемся. На самом деле он был близок к панике. Есть такая черта у административных работников – в экстренной ситуации они могут трусить больше, чем солдат, съежившийся под перекрестным огнем.

– Да, это наихудшее из предположений, господин президент.

– Мы можем их перехватить?

– Даже сейчас это проблематично, но, может, и не надо, поскольку еще имеется надежда, что ракеты выполняют заложенную загодя программу.

– И?..

– Тогда все в норме. Они просто поразят запланированные загодя цели. В настоящее время они уже над НЮАС, и, может, все обойдется.

– А если?..

– Это будет окончательно ясно очень скоро. Наши спутники и воздушные радары пытаются отслеживать траектории хоть каких-то из выпущенных ракет.

– И мы даже потом никак не сможем их?.. – Президент стукнул кулаком о кулак. Он был бывшим боксером-любителем, и, несмотря на прививаемый лоск, это все равно сказывалось на жестикуляции.

– Видимо, нет, господин президент. Не забывайте, это не Северная Америка – там нет развитой системы ПВО.

– А куда они?..

– Это будет непонятно до самого конца. Подрыв может произойти на любом участке траектории. На наше счастье, там нет ни одной ядерной боеголовки. Не исключено, ракеты выплюнуты в божий свет – просто так, лишь бы пустить, заодно потрепав нам нервы. Все-таки там куча всяческих блокировок. Перенацелить их в незапланированные загодя районы весьма проблематично. В случае направленности ракет в никуда вторжение наших палубных истребителей в воздушное пространство суверенных государств будет абсолютно зряшным. К тому же оно будет неизбежно зафиксировано. Лишние и ненужные инциденты. Тем не менее решение остается за вами.

– Предлагаете просто ждать?

– Кроме того, господин президент, вам решать, предупреждать ли названные тринадцать государств о возможном ударе с воздуха.

– Для чего?

– Это, возможно, инициирует их отсталое ПВО, и они что-то сделают для перехвата.

– Смогут?

– Очень маловероятно. Хотя допустимо. Примененные ракеты все-таки не новинка, у кое-каких из кандидатов на атаку, к примеру, у Южного Заира есть пять-десять неплохих истребителей. При умелом использовании их ТТХ хватит.

– Вы верите в это, господин министр?

– Если честно, то нет.

– Ну так на кой ляд нам их предупреждать? – набычился президент.

– Это ваше решение. Может, в качестве акта доброй воли.

– Глупости. Вы что скажете, господин генерал?

– Нам перехватить эти ракеты нечем. Разве что несколько штук, из тех что по какому-то казусу пойдут ближе к западному побережью. Или к восточному – там у нас имеется ракетоносец «Берсерк». Предупреждать африканцев бесполезно – перехват они не осуществят. Не для их лентяев-летчиков эта задача. Значит, получится, мы не только бессильны, но еще и расскажем всем об этом. Если что-то случится, вот тогда и будем расхлебывать скандал. Делать его заблаговременно самим… – Командующий военно-воздушными силами пожал плечами.

– Чертовы куклы. – Президент злобно поглядел на собравшихся. – Сваливаете все на меня? Кто убеждал, что операция пройдет без сучка и задоринки?

– Сейчас не время выяснять отношения, – подал голос министр иностранных дел. – Ваше решение, будем предупреждать или нет?

– Кого? – с издевкой поинтересовался верховный главнокомандующий.

– Ну…

– Я так понял, в зоне возможного поражения куча стран. Где гарантия, что все боеголовки не летят на какую-нибудь одну? Допустимо?

– Пока мы не знаем траекторий, допустимо все, господин президент, – кивнул министр обороны.

– Так на кой черт предупреждать всех?

– Вы правы, лишняя суета.

– Вот что, господин министр обороны. В случае попадания наших ракет в одну страну, как нам лучше поступить?

– Смотря какая это страна. Если наш союзник, то…

– А вот мое мнение. – Верховный главнокомандующий встал. – В случае если это одна страна, то для сокрытия того, что это произошло в результате – так сказать – случайного сбоя, придется ее добить. Прикиньте, насколько эффективно мы сможем рассредоточить группировку для ведения еще одной параллельной войны.

– Да, но…

– Какие к черту «но»?! Вы хотите расписаться перед всем миром в нашей некомпетентности по пользованию собственным оружием? Или хотя бы по его хранению?

– А если это все-таки союзник?

– Разница? Толку от этих союзничков. Только тянут из нас больше. Господин министр иностранных дел, проработайте несколько вариантов нот… (Генерал, за сколько ракеты достигнут предельной дальности?) Значит, за два-три часа составьте варианты для общественности и средств массовой информации об оправдании нашего превентивногоудара. Ну, как обычно, права человека и в таком духе. Есть возражения?

– Господин президент…

– Я что, сам это придумал? Благодарите наших доблестных генералов. Давайте шевелитесь. Варианты нот или, там, ультиматумов для всех тринадцати стран по отдельности плюс эту островную мелочь. А вы, господа военные, следите за этими ракетами. Все?

– Нет, не все, господин президент.

– Ну?

– Нам все-таки продолжать выполнение плана?

– Какого плана?

– Нападения на Южно-Африканский Союз.

– Может, отложим?

– Группировка полностью сосредоточена. И еще, если ракеты с «Громовержца» идут к первоначально помеченным целям, то нужно следовать плану. Иначе это будет просто вспугивание противника зазря.

И тогда президент присел на подлокотник кресла.

Морские песни

Перед погружением они успели получить подробнейшую оперативную информацию. По прикидке Бортника получалось, что то ли какие-то русские спутники еще не до конца заглушены штатовскими сателлитами, то ли где-то такие же, как на борту «Индиры Ганди», прирученные хакеры успешно скачивают данные прямо у американцев.

В общем, то, что расстановка ударного флота США известна, – это хорошо. Но есть два плохих нюанса. Первый и важнейший. «Индира Ганди» засветилась так, что теперь на нее будет начата целенаправленная охота. Скорее всего она уже началась. А второе – это то, что бывший «Шестидесятник» не может просто бежать с поля боя. Для чего же тогда на его борту ядерные ракето-торпеды? Ему тоже надо бы, как и захваченному «арсеналу», идти атаковать ударный флот. Но покуда нельзя, ведь на борту, пусть уже и не десять – восемь, за минусом двух героев – людей, головы которых Центр ценит более, чем плутониевые заряды. Их нужно куда-то доставить. Но нет времени прорываться назад в спокойствие Бенгальского залива, тем более кружным путем. Недосуг сейчас лавировать в антарктических водах.

Но, слава богу Нептуну, Бортнику не нужно ломать голову. У него есть подробные и свежайшие инструкции сверху. Высадить людей Осадчука на ближайшем месте побережья Южной Африки, причем с указанием наиболее удобных широт и долгот. А когда есть четкое расписание, служить приятнее.

И Тимур Дмитриевич Бортник, капитан второго ранга Кольско-Карельской Республики, ныне пират-наемник, служит. Ведет корабль в указанные координаты, молясь богу Нептуну о чистой, без всякой подводной нечисти воде. Ему бы только высадить штатских, а там пусть даже погибать. Как положено русскому моряку – с музыкой.

При наличии на борту четырех спецторпед и разрешении на их применение музыка разнесется далеко.

Кабинетные эмпиреи

Надежды президента США и компании оказались тщетными. Ракетами с «Громовержца» были поражены столицы тринадцати государств; некоторые на излете дальности. Они упали на Виндхук, столицу Намибии; Габороне – Ботсваны; Хараре – Зимбабве; Лусаку – Замбии; Дар-Эс-Салам – Танзании; Луанду – Северного Королевства Ангола; Лубанго – Южной Анголы; Мбужи-Майи – Восточного Заира; Браззавиль – Конго; Киншасу – Народной Республики Конго; Бужумбура – Бурунди; Кигали – Руанды; Антананариву – Мадагаскара. А также на некоторые нестоличные города и городишки нескольких стран, столицы которых могли радоваться своей удаленности от места боевого дежурства никому в Африке не известного «Громовержца». Некоторые ракеты – очень малая доля – были перехвачены. Так, не достигли целей девять из двадцати ракет, выпущенных по НЮАС. Ни одна не попала в Лесото и Королевство Свазиленд. И те и другие ракеты были расстреляны приведенным в готовность ПВО южноафриканцев. Несколько боеголовок свалились на Коморские и Сейшельские острова. Возможно, какое-то число «томагавков», должных лететь далее на север, тоже перехватил НЮАС. А из тех, что шли к Мадагаскару, несколько оказалось сбито не только африканцами, а еще и сконцентрированными в Индийском океане американскими моряками.

Некоторые ракеты попали в жилые районы. Благо в Африке еще достаточно мало небоскребов, хотя никто в них конкретно не наводился. Кое-какие боеголовки угодили на площади или рынки. Как раз там были самые большие потери среди мирного населения – сотни убитых и покалеченных. Приблизительно через час после падения последней из ракет произошел взрыв на центральной улице Яунде – столице Камеруна. Был тяжело ранен президент, убиты его старшая и средняя жены, а также двое совершеннолетних сыновей. Генералы Пентагона открыли от удивления рты – по любым прикидкам, ни одна из крылатых ракет «Громовержца» не могла туда долететь. Но скорее всего это было совпадение или приуроченный к общему плану террористический акт. Однако кто теперь поверил бы такому объяснению?

Командованием, а также президентом США было решено покуда отмалчиваться. Приготовленную колоду из нот и ультиматумов задвинули пока под сукно. Как можно выбрать из общей пачки одну, дополняющую НЮАС страну, входящую в «ось зла»? Может, стоило объявить врагами всех, подвергнутых нападению? Кстати, Пентагон спешно, по прямому указанию президента, продумывал и такой вариант действий. Готового к случаю варианта у военных аналитиков не нашлось. Одновременно министр иностранных дел тасовал другую колоду с возможными извинениями и соболезнованиями всем обиженным. Министр финансов прикидывал вероятные потери бюджета в случае выплаты компенсации всем пострадавшим, включая моральный ущерб.

Кроме того, срочно собранная команда гражданских и военных аналитиков, подписав кучу бумажек о неразглашении, приступила к обсуждению проблемы с самых разных точек зрения. Рассматривалась такая вариация. Может, стоило делать при плохой игре хорошую мину? Объявить, что это не случайная, а вполне спланированная США акция, цель которой показать всем на свете репрессивным режимам, что они находятся под неусыпным контролем и в зоне воздействия вооруженных сил Америки. Сказать, что демократический мир Запада и Востока устал терпеть бесчисленные унижения, которым подвергаются народы заэкваториальной Африки. И пора, мол, антинародным правительствам взяться за ум. Что могло последовать за этим? Худшей вариацией считалось объединенное выступление всей коалиции Южной Африки. И даже частично Северной, ведь кое-какие из подвергнутых удару государств простирались на север от линии экватора. Кроме того, некоторые из восточноафриканских стран были мусульманскими. Не приводило ли это к солидарности с ними всего ближневосточного конгломерата? Вообще-то за последние десятилетия Атлантический союз способствовал шинкованию крупных стран региона в мелкий шпинат, но все-таки? Мусульманский вопрос оставался делом тонким.

Имелся и еще один вариант.

– Можно использовать старый как мир трюк, – предложил глава «конторы в Лэнгли». – «Руку Москвы».

– Порядком истерто, – скривился президент Буш Пятый.

– Но вообще-то, скорее всего соответствует действительности. Если бы поймать ту лодку, с которой велось управление, многое стало бы возможным доказать.

– Господа военные, мы можем это сделать? – поинтересовался Буш. Пара-тройка из присутствующих генералов пожала плечами.

– Уничтожить в принципе проще, – сказал представитель флота.

– Так или иначе, – продолжил цеэрушник, – но рано или поздно их лодка должна будет высадить находящихся на борту специалистов. Если отследить место высадки, то наши силы быстрого реагирования могли бы что-то сделать.

– Тем более можно заставить ее отказаться от далеких походов и сгрузить своих пассажиров где-нибудь тут же, в Южной Африке, – оживился адмирал.

– То есть вы сможете перекрыть ей все проходы? – спросил президент.

– Попробуем, почему бы нет, – кивнул флотоводец.

– Так, ладно, а что нам даст доказательство причастности русских? – подумал вслух Буш. – Не приведет ли это, кроме войны со всей Африкой, еще и к конфронтации с Россией?

– Ну, наказать-то истинных виновников так и так необходимо, – высказался министр обороны. – Можно будет в случае чего отложить это на потом. Вообще не мешало бы раз и навсегда рассчитаться с этим осиным гнездом.

– Что верно, то верно, – согласился президент.

Морские песни

Бортник недоумевал. Недоумевал до того, что даже делился своими соображениями с главным хакером на борту – Николаем Осадчуком. Разделять свои сомнения с подчиненными-коллегами было как-то не с руки, ведь причина беспокойств крылась не в неудачах, а именно в благополучии протекания плавания.

– Как это может быть, – запрашивал он эмоционально, – что янки совершенно не мешают нам приближаться к берегу? Мы премся почти по прямой, и никакой реакции. Они ведут войну, неужели они не перекрыли море?

– А зачем им перекрывать море? – со свойственным дилетантам спокойствием интересовался Осадчук. – Что, у Южного Союза есть какие-то корабли?

– Кое-что вообще-то было, – пояснял Бортник. – Может, на сегодня они все уже перетопили, что с их превосходством немудрено. Но все же странно. Мало ли, вдруг у африканцев сохранился какой-нибудь ракетный катер? Возьмет и подойдет втихомолку к авианосцу, что тогда?

– Думаю, за поверхностью они следят хорошо.

– Но и у Трансвааля, и у других членов Союза имелись и лодки тоже.

– А может случиться, что янки нас отслеживают, а мы об этом не знаем?

– Вот этого я, признаться, и боюсь, Николай, – вскидывал глаза на собеседника командир корабля. – Как я могу почуять какой-нибудь пассивный датчик, опущенный с дирижабля-разведчика?

– Вы, Тимур Дмитриевич, предполагаете, что в условиях войны они будут следить за нами, не атакуя?

– В том-то и дело, что я не пойму их цель, – горестно жаловался Бортник. – Какой смысл следить за боевой лодкой просто так?

– А может случиться, что они понимают, кто на борту вашей «Индиры Ганди»? И, исходя из этого, ждут, когда вы доставите нас куда-нибудь.

– Тогда они знают достаточно много, даже недозволительно много, – морщился Бортник. – В этом случае, Коля, единственное, что меня в какой-то мере успокаивает, так это то, что они все-таки не всеведающие. Мне кажется, если бы они имели понятие о находящихся в торпедном отсеке изделиях, они бы прекратили эту игру в прятки. Как вы думаете?

– Наверняка так, Тимур Дмитриевич, – соглашался Осадчук.

– Разве что ваш трофей вместе с оставленными героями натворил там, наверху, бед. Это могло случиться?

– Не могу знать, Тимур Дмитриевич, – жал плечами начальник хакеров. – У Гальченко и Кац не имелось подробно расписанных инструкций. Они должны были действовать, исходя из свежей оперативной обстановки.

– Но потенциально они могли много чего натворить?

– Очень надеюсь, Тимур Дмитриевич, что эта потенция реально обратилась в нечто кинетическое.

Кабинетные эмпиреи

Разумеется, самым главным вопросом политики стал вопрос о совершенно не затронутой конфликтом стране – Китае.

– Он, слава богу, не в зоне нашего сошедшего с тормозов «Громовержца», – с некоторым облегчением констатировал министр иностранных дел.

– Я думаю, его усовершенствованное ПВО справилось бы с десятком, а может, и двумя этих уже неновых ракет, – пояснил министр обороны.