| АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
|
| АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
|
Кажется, кроме него где-то поблизости находились еще мужчины. Он уловил исходящий от них возбужденный мужской дух и зарычал, не контролируя себя. Кажется, эти неведомые, наглые соперники посмели позариться на его кошечек! Они скрывались неподалеку, они заигрывали с другими девочками, они прятались пока что, но он уверился, что непременно разыщет и разорвет всех, кто покусился на его права…
Запах их желания стал нестерпимым. Артур мгновенно забыл о неудобной болезненной ноше.
– Смешной котик, я тебя жду…
И тут он увидел.
Их было трое. Три девушки изумительной красоты, но явно не славянки. Одна лежала навзничь, на низком, закутанном в покрывала ложе, далеко отставив в сторону левую смуглую ножку. Коленку другой ноги она непринужденно подтянула к улыбающемуся личику и щекотала его язычком. Крепкая, в деревне сказали бы «ядреная», девка…
У нее был удивительно длинный язык.
Коваль зарычал. Девушка вожделенно уставилась на его восставший член.
Ему показалось, что у девчонки что-то не в порядке с головой или с ушами. Верхняя половина ее круглого личика оставалась в тени, да и пялился он преимущественно на другое место. Он различал блестящие, чуть навыкате глаза, они показались Артуру необычайно большими. Вторая девушка полулежала в глубине огромного круглого ложа, на нее тоже падала тень от складчатой портьеры. Эта тоже отличалась пышностью форм, но красота ее наследовала несколько иной, скорее греческой, чем персидской традиции. Ее миндалевидные, сильно вытянутые к вискам глаза показались Артуру бездонно-черными. Источник света находился где-то позади ложа, поэтому четко виделись лишь силуэты обнаженных женских тел. Мелкие детали Артур различить не мог.
Девушки мурлыкнули. Их зрачки расширялись и сужались, как у пантер.
Третья подружка возникла откуда-то сбоку, из мерцающей ниши, легким грациозным движением уселась на шкурах, у ног своих подружек, повернулась в профиль и… сплелась с лежащей навзничь девушкой языками.
Или это ему только показалось?
Артур сморгнул. Между ног все горело огнем. Ему снова начало казаться, будто он смотрит в детскую игрушку – калейдоскоп, где изображение ярко и игристо в центре, но дробится и расплывается по краям. Девушки засмеялись, откровенно разглядывая его стыд. Он инстинктивно попытался укрыться, но другой инстинкт, гораздо более мощный, влек его вперед.
Это походило на борьбу с сильным течением. Слабеющая часть рационального сознания кричала, что приближаться к ним нельзя, что опасность слишком велика, но зов похоти звучал все громче.
– Иди же, котик…
Та, что сидела на коленках, медленно раздвинула крепкие бронзовые ножки, запрокинула личико, обнажив подключичную ямку, и широко улыбнулась.
Ее острые клыки блеснули, точно маленькие ножи. Длинный хвост с пушистой кисточкой на конце игриво обвился вокруг щиколотки Артура. Он невольно попятился. Девушка с влажным урчанием опустилась на четвереньки и пошла на него, призывно приоткрыв рот.
– Он вкусссный…
– Дай мне поиграть, котик…
Вторая девушка-кошка грациозным движением скатилась с ложа и зашла сбоку. Она терлась щекой о плечо, ее хвост струился между ног… Артур неожиданно четко рассмотрел шелковистый пух, закрывающий всю ее спину, до копчика, переползающий плавно на низ ее смуглого, идеально втянутого живота…
– Поигрррай сссо мной, малышшш…
Он еле успел отпрянуть.
Когти просвистели в сантиметре от носа. Третья подружка, с крошечной, подтянутой грудью, с фантастическими бедрами и густыми лоснящимися кудряшками по всей спине как бы в шутку замахала на него руками.
Они призывно рассмеялись.
У Коваля ком стал в горле. Руки девушек заканчивались не нормальными человеческими кистями, а сжимались в аккуратные меховые лапки, с плотной, почти черной кожей на ладонях. Когти беззвучно вдвигались и выдвигались. Артур насмотрелся в свое время на хищников, такие когти он видел у взрослого тигра. Правда, девчонки с тонкими ручками вряд ли способны распороть человека пополам, как тигр, но…
Стало так горячо, словно одним махом опрокинул стакан коньяка.
Он обманывал себя снова и снова. Даже когти и хвосты не могли побороть его похоть. Третья подружка встала прямо перед ним, касаясь раскаленной ложбинкой живота его восставшей плоти. От нее умопомрачительно пахло женщиной. Знойной, ждущей, нетерпеливой…
Девушки дружно рассмеялись. Он не успел бы отпрянуть в случае серьезной атаки. Персидская кошка придвинулась еще ближе, ее ноздри возбужденно втягивали мужской аромат, крылья маленького носа ходили ходуном. Ее влажные пухлые губы открылись, и он уже не видел острых клыков. Ее хвост очутился у него между ног, и это не показалосьАртуру неприятным. Не существовало над головой сводчатого неровного потолка, не существовало десятков оплывших свечей и жарко натопленного очага, не существовало вчера и завтра.
Только это мгновение.
Черви сладостно щекотали его виски. Он почти забыл, откуда взялись эти гибкие раскаленные существа, откуда они проникли в него, зачем и почему надо их опасаться…
Сейчас. Женщину.
Артур очнулся лежащим на громадной полукруглой постели, где только что нежились котята. Над ним склонилась блондинка, ее острые ушки с кисточками подрагивали от напора чувств, ее шершавый, изумительно длинный язык гулял по его соскам, поднимался к горлу и снова, ласкаясь, уплывал вниз.
Артур видел спину кудрявой брюнетки, она работала над его низом, пристроившись рядом в позе, которую так сложно назвать приличным словом. Ее ухоженный хвост, достаточно толстый у основания, сам собой отодвинулся в сторону, как это происходит у всех голодных кошечек…
– Дай мне его, дай…
– Он такой вкусссненький…
Третья девушка оседлала его ноги. Коленями и бедрами, сквозь грохот своего сердца, сквозь дрожь всех мышц и суставов, Артур слышал, как она с урчанием, извиваясь, движется вверх. Кошечка терлась о его ноги своим шикарным бюстом, своим бархатным животом, и, наконец…
Наконец, губы и языки подружек встретились… чтобы тут же снова расстаться. Кудрявая переключилась на внутреннюю часть бедер, блондинка растирала ему живот, вовсю используя обе лапы и хвост, а гречанка присела сверху, плотоядно облизываясь.
Потом он имел ее сзади, дико, неистово, как имел бы кошку болотный хищник, он хватался за ее хвост, совершенно позабыв уже, что это такое, он запускал когти в ее пушистый загривок… гречанка рычала и билась под его ударами, а подружки ее бились рядом, оставляя когтистыми лапками царапины на его мокрых плечах.
Что-то стенало и горело вместе с ним, обнимая его затылок, но не больно, а так приятно, по-родному, по-семейному, как, наверное, может обнимать и ласкать лишь старшая сестра… А девушки вливали ему в рот горькую огненную жидкость, густую, как мед, вкусом напоминающую аптечное средство, слизывали ее потеки с его подбородка, и не былосил сопротивляться их напору…
– Возьми меня, возьми, малышшш…
Он потерял связь с реальностью, потерял временную нить, которая единственная удерживала его в сознании. Вероятно, это продолжалось очень долго. Блондинка колотилась о него пышным задом, запрокидывалась в сиплом мяуканье, затем, сразу же после нее, наступила очередь третьей… А Коваль все никак не мог насытиться, он вбирал и наполнял, втягивал их в себя… И отдавал…
Отдавал.
Отдавал, пока они не насытились.
Его жгло пламя, его трясло от неутоленного жара, он мог еще и еще и не собирался сдаваться. Он раскладывал их поочередно, вонзал зубы в их лохматые загривки, он рвал их пополам и хохотал над их жалобными стонами, а то, что управляло им все сильнее, хохотало над ним, выглядывая из-за плеча.
Он не замечал, что по спине стекает кровь, не замечал, что брюнетка-персиянка жадно слизывает ее, перепачкав гладкое, но совсем человеческое уже личико… Не замечал,что когти гречанки не гладят, а вспарывают кожу, что зубы ее подбираются к пульсирующим венам, не замечал, что спине становится все легче и легче, что навязчивые черви, проникшие в него раньше, отпускают его…
В какой-то момент до него долетел чмокающий звук, шлепок – и спина освободилась окончательно. Но легче от этого почему-то не стало, Артур внезапно замер с открытым ртом.
Он потерял себя. Он не мог вспомнить, почему он здесь и что происходит. Похоть еще бушевала в нем, неистовая блондинка извивалась под ним, плотнее сомкнув ноги в кольцо, закусывала губу, показывала ему язык, кудрявая гречанка забирала губами в рот соски подруги, призывно смотрела ему в глаза, и он почти пропустил момент, когда мощные когти нацелились в горло…
Блондинка так и не выпустила его торс, когда Артур качнулся назад. Он чудом избежал смертельного удара; за спиной зашипела еще одна девица, рыжая, высокая, очень крепкая. На руках, как маленького ребенка, она держала нечто отвратительное, гротескно напоминающее человека. По груди и животу девушки стекала кровь…
Его кровь.
Запах своей крови он узнал моментально. Что за урода принесли, зачем? Он никак не мог вспомнить. Он услышал их разговор, и снова отдельные слова ускользали, оставался лишь общий смысл.
Они насытились семенем.
Они благодарили кого-то, но не его, за крепкое надежное семя, за возможность родить новых котят и котиков для Великой хозяйки, а может, и не для хозяйки вовсе, а для кого-то другого…
Он улыбался. Он все еще их хотел. Кажется, ему удалось встать, он попытался дотянуться туда, где они толпились, обнимая кого-то, но в ответ на попытку объятия получил невероятной силы удар в лицо.
«Теперь убейте его!» – приказал голос из мрака.
11
НУРАГИ
Разум стремительно прояснялся, но недостаточно быстро, чтобы охватить сразу всех противников. Кто-то кинулся под ноги, дал подсечку, кто-то навалился сверху. Артур вывернулся раз, другой, ему помогало то, что всё туловище было покрыто слоем пота, его пота и их пота, кровью и потеками той дряни, которой его поили… Когти распороли ему икру, хвост обвился вокруг пояса, он ударил кого-то наотмашь, в темноте, в ответ зашипели, попытались вцепиться в глаза, он перехватил лапу-руку, хрустнула кость, девица завизжала…
«Великая хозяйка нураги разрешила скормить это мясо рыбкам. После того, как он отдаст семя троим котятам…»
Нураги?
Что это такое? Он явственно слышал это слово…
Он стряхивал остатки наваждения, крепко вжимаясь голыми пятками в ледяной камень. То, что притворялось ковром, оказалось куском рваной тряпки. Но так даже лучше, истинный Качальщик впитывает силу от Матери-земли.
Он видел этих гадин в темноте. Они об этом пока не подозревали.
«Тех оставить пока, Великая хозяйка нураги забирает их на рудник, а этого скормить рыбкам, он слишком буйный…»
«Он отдал семя, он уже отдал крепкое семя, будут славные котята…»
На Коваля прыгнули сразу трое, но боль в носу окончательно отрезвила его. В голове болтался тяжелый кальянный дым, ощущались позывы к сексу, но скорость реакции почти вернулась. Прикрывая свое возбужденное естество, он упал на мягкое, толкнулся спиной, ударил их в животы обеими пятками. Девушки были легкие, килограммов по пятьдесят каждая, не больше. Они не ожидали такого отпора, отлетели с воем, с кашлем. Еще одну Артур перехватил в полной темноте, когда она нацелилась когтями полоснуть по глазам. Кошечка была не из тех, с кем он баловался минуту назад, гораздо крупнее и старше, и от нее совсем не пахло сладким женским возбуждением.
Он угодил ей двумя пальцами в солнечное сплетение, не стал дожидаться, пока она сложится на ковре, крутанул ей головку назад, ломая шею. Хватая ртом воздух, снова упал, перекатился, очень больно приложившись локтями и коленями…
Другая девушка с рычанием прыгнула сбоку, обхватила его всеми четырьмя конечностями. Артура чуть не стошнило – кошечка секунду назад оторвалась от другого мужчины, от нее разило мужским потом и спермой. Он дважды стремительно ударил локтем, сломал ей нос и челюсть, девушка осталась вздрагивающей хрипящей кучкой на полу.
На ее спине сидел паразит.
Оказывается, они присосались к каждой из «жриц любви», но в запале страсти Артур их не замечал. Он убегал, петляя среди унылых гранитных стен. Лабиринт! Оказалось, что здесь вовсе не везде есть «ковер»и вовсе не везде тепло и уютно. Торчали острые углы, выступы и необработанные гранитные пороги, ноги проваливались в ямы. Хорошо, что за годы жизни в лесу он приучился ходить босиком.
Кошки с завыванием неслись по пятам.
Позади на шее, на плечах и в двух местах на позвоночнике саднили открытые ранки. Артур попытался зажать ранку на шее, как его учили Качальщики много лет назад, но ничего не получалось. Кровь текла по ногам, в голове долбили молотки, несчастный нос пульсировал. Очевидно, проклятая карлица, словно пиявка, выделяла состав, препятствующий свертыванию крови.
Поворот в темноте, факелы, еще одно низкое ложе, клубок сцепившихся, мокрых от пота тел. Коридор сужался, спирально закручивался вправо, впереди возник проход вниз, покатый низкий потолок и чья-то угрюмая рожа с рассеченной губой… Нет, вниз мы не пойдем, внизу мы уже были!
Он отчетливо вспомнил жуткий безмолвный хоровод, каменную улитку, где нарушались законы гравитации, и шар розовой плоти, управляющий подземным королевством нураги…
Преследователи уже не скрывали своих намерений. Они были крайне раздосадованы, что их лучший производитель сбежал. По обескураженным возгласам и обрывкам их полузвериных реплик Артур догадался – это редкий случай, когда мужчина ускользает. С ложа коллективной любви лишь два пути: в каменоломни, где тебя ослепят, или в колодец – на корм светящимся рыбам. Идиллия рухнула в мгновение ока. Артур слышал, как пыхтели где-то неподалеку другие мужики, которых тоже опоили и приволокли сюда «сдавать семя». Некоторые еще ублажали кошечек, а других, не остывших от утех, уже тащили вниз, в недра горы.
Тупик. Запах сырости. Мох и слабо светящаяся плесень на потолке. Он прислонил ободранную, ноющую спину к холодному камню. Он и раньше знал, что угодит в тупик, но выбора не было.
Артур уже понял, что выходов отсюда только два. Один – высоко наверху, броде люка, откуда спускают канат или лестницу. Второй лаз, напротив, вел в глубины острова, и бежать туда явно не стоило.
«Убейте его, рвите ему глаззза…»
Кошечки подкрадывались к нему во мраке с трех сторон. Но не три, а как минимум пять. Четыре молодые женщины, наполовину превращенные в самок леопарда или пумы, неизвестно, с какой целью. Скорее всего – для ускоренного деторождения. Сколько там кошки за раз приносят котят? Старшая опасливо держалась за спинами подружек и командовала. Она нежно прижимала к груди паразита, которого только что выдернули из спины президента.
«Убейте его, убейте его немедленно!»
«Не бойтесь, он слепой в темноте…»
Кошечки совершили серьезную ошибку. Им не следовало снимать с него паразита. Наверное, паразит держался до тех пор, пока следовало подавлять волю, но убивать котика следовало уже опустошенного и освобожденного от временной хозяйки.
– Эй, мужики, кто здесь, на помощь! – заорал Артур. Тут уж было не до стыдливости и не до субординации. Однако его никто не услышал и никто не пришел на помощь. – Всеко мне! Это Кузнец!!
Он сжался пружиной, притерся зудящей спиной к тому, что совсем недавно принимал за складки бархатных портьер. Очертания помещения стремительно менялись, Артур застрял на уступе, посреди узкой, изломанной пещеры. Вместо бархата с каменистого уступа свисали клочья облезлой рогожи и вековая паутина, вместо пушистых ковров босые пятки кололи щебень и жесткая солома. По ногам дуло, но это Артура только обрадовало.
Свежий морской ветер!
По крайней мере не утащили его в рудники…
«Нападайте все сразу! Сразу все, режьте ему глаза!»
Он слышал, как стонали избитые им кошечки. Он слышал, как в темноту, в глубину утаскивали пьяных от любви мужчин. Это были члены его команды, наверняка отобранные карлицами для воспроизводства, матросы, офицеры, гвардейцы из охраны. Мужчины не могли вырваться, потому что на затылке у каждого сидел паразит.
«Первых четверых из вас я прикончу, обещаю!» – послал Артур мысленный сигнал в темноту.
Кошечки вздрогнули и остановились. Они втягивали и выпускали когти, били о пол хвостами. До них оставалось не больше трех метров. Артур показал им, всё так же мысленно, но крайне живописно, как именно будет их убивать. Как он распорет им животы, как переломает кости, как двумя пальцами он умеет вырывать гортань и выдавливать глаза.
«Не бойтесь, рвите его!»
Он больше не слышал своих парней. Артур попытался запомнить направление, в котором увели остальных «производителей». Пещера имела необычную конфигурацию, нечто вроде двух расширяющихся спиралей, одна – по горизонтали, другая – вертикальная, со множеством тупиковых ходов и ответвлений. Это то, что он успел впитать и переварить уставшим мозгом. Эти спирали, пробитые в граните, имели какой-то загадочный смысл, гораздо более серьезный и древний, чем то действо, под которое приспособили его карлицы…
Сейчас он застрял в тупичке, как раз в точке, где пересекались оба спиральных хода. Отсюда было непросто сбежать, но, по крайней мере, оставалось достаточно пространства для обороны.
«Не дергайсся, малышшш…»
Девушки кинулись на него с воплями, как настоящие сиамские кошки. Коваль заранее определил по их дыханию самое слабое звено. Это была та маленькая персиянка, крепкая, смуглая, с потрясающими стоячими сосками. Во мраке он не видел ее сосков, как и ее личика, но это было только к лучшему, потому что пришлось бить ей пальцами снизу в горло.
Девушка издала горловой звук и рухнула ему на грудь; точнее, не ему на грудь, а в объятия своей подружки, которая прыгнула на Артура с другой стороны. Живая столкнулась с уже мертвой, это дало Ковалю секунду или чуть больше, чтобы пригнуться.
Еще одна ошиблась, эту он не сразу заметил. Длинноволосая, с ножом в лапах, она прыгнула из бокового прохода и слишком поздно обнаружила свой промах, уже пролетая над ним твердым, выпуклым животом. В полете она изогнулась, выпустила когти и… рухнула Артуру под ноги, выплевывая завтрак. Двумя ударами снизу он порвал ей селезенку и сломал шею.
Блондинка с визгом вцепилась в плечо. Коваль перебил ей кулаком три ребра и услышал, как засвистело пробитое легкое.
Кто-то метнулся под ноги. Скорость нарастала.
Артур оттолкнулся изо всех сил и поджал ноги, взлетая вверх, к самому потолку. Больше прыгать было некуда.
Ядреная тетка вцепилась зубами ему в лодыжку. Хлесткий удар четырех когтей чудом миновал висок. Свободной ногой Артур трижды попал незадачливой драчунье в голову,она откатилась уже без сознания. Он приземлился на спину гречанке, она плакала и выплевывала зубы. Ему крупно повезло, что поблизости не было мужчин вроде Джакарии,с карлицами на затылках. Второй схватки с четвероруким демоном он бы не выдержал.
Еще одна кошка повисла на нем сзади. Артур резко повернулся вместе с ней, превозмогая дикую боль от вонзившихся когтей, и воткнул указательный палец в глаз старшей из группы любовниц – той, что несла на руках его карлицу; она как раз занесла когти и готовилась вцепиться ему в затылок.
Схватившись за глаз, девушка отпрянула с воем. Коваль ударил еще кого-то ногой, затем изо всех сил шарахнулся спиной о неровную стену. То есть, конечно, не своей спиной, а нежной шелковистой спинкой девушки, висевшей на нем. Она моментально обмякла, прикусив язык…
Артур снова бежал.
Он сворачивал в боковые низкие галереи, толкал запертые двери, одним ударом расправлялся с теми, кто вставал на пути. Спиральный лабиринт не кончался, и всюду слышалось мягкое царапанье плюшевых лапок.
Артур остановился передохнуть на узкой площадке. Кажется, здесь когда-то разжигали костер, едва заметно пахло золой и подгоревшей щетиной. От площадки неровные проходы разбегались в четыре стороны, но два из них Артур опознавал как заведомо тупиковые, а по двум оставшимся плотной толпой спешили… нураги?
К кошкам мчалось подкрепление, не только девушки, но и мужчины. Не пираты, не настоящие рубаки, как дружки Бездны, но – крепкие и послушные Великой хозяйке. Первым в узком проходе появился горбатый слепец с кайлом в мозолистых лапах. Пожалуй, он был вдвое сильнее, чем Бездна. За ним из нижнего коридора неторопливо лезли такие же слепцы, ободранные, в струпьях и насекомых. У каждого за спиной висела прикормленная карлица.
Артур пошарил возле ног.
Ничего. Ни камня завалящего, ни палки, ничего.
Они обступали его снова, но на сей раз вперед выставили не слабых жриц любви, а здоровенных мужланов со стальным инструментом. Слепым было наплевать на свет. Они собирались бить наугад, на запах. На тепло его дыхания.
«Назад! Я убью первого, кто тронет меня!»
Они попятились, но отступали недолго.
Из-за первых шеренг «тяжелой пехоты» выглядывали до крайности озлобленные женщины. Далеко не все тут были «кошечками». Артуру показалось, что он видит широких теток с громадными грудями, явно профессиональных кормилиц. А с другой стороны напирали изможденные тощие создания с мокрицами и светляками в волосах, очевидно никогда не видевшие солнца. Они размахивали длинными ржавыми иглами, что-то выкрикивали, из беззубых ртов летела слюна…
С рычанием вырвалась из рядов старшая из кошек, с плеткой, та, которой он выбил глаз. И Коваль успокоил ее одним коротким ударом, а потом вырвал у нее из рук скользкое тельце карлицы. Карлица заерзала, заизвивалась, как гигантская пиявка.
Толпа ахнула и подалась назад.
«Нет! Нет! Не трогай!..»
«Отпустите его! Пусть идет!..»
«Не убивай меня! Нет! Мне больно!..»
Артур пошел прямо на толпу, сжимая податливое тельце паразита в одном кулаке. Он отдавал себе отчет, что вырваться вряд ли получится, люк находился где-то наверху. Речь шла лишь о том, насколько дорого удастся продать остаток своей жизни…
Он растолкал их и спрыгнул в нижний проход. На пути встал горбатый мужик, замахнулся кайлом, но только высек искры из камня. Позади уже сопели другие. Артур дождался, пока горе-шахтер сделает второй замах, угостил его одновременно носком стопы между ног и кулаком в кадык, вывернул руку с топором, упал, пропуская над головой кайло преследователя…
И с разворота, не целясь, раскроил второму горняку череп.
Теперь у него было оружие. Коваль отступал и отступал перед взмахами грубых шахтерских инструментов. В какой-то момент стало светлее, он очутился на дне широкой пещеры. По дну ее струился ручей с ледяной светящейся водой. Сама вода не светилась, сияние испускали тысячи мелких тварей, вроде моллюсков. Краем глаза, отступая перед бормочущей агрессивной толпой, Артур различал невероятно древние оплывшие надписи на стенах пещеры. Он видел боковые проходы, за которыми вспыхивали желтые сполохи. Там со стен свисали гирлянды фиолетовых, полупрозрачных грибов, под ними расстилались подушки из мха. Мох был такой глубины, что Артур запросто провалился бы поколено. В воздухе стоял смрад разлагающейся органики, смешанный с приторным ароматом сушеного розмарина. Кажется, в этих сумрачных склепах, во мху ползали и спали карлицы без своих несчастных носителей…
Артур слышал их мысленное бормотание, они жужжали, как пчелы в растревоженном гнезде. Они были ошеломлены и крайне злы: свободному человеку сверху нельзя было тут показываться! И снова Коваль услышал это их внятное «нураги».
«Убейте его немедленно! Он оскверняет своими вонючими помыслами сон Великой хозяйки!..»
– Черт, сколько же вас?! – взвыл Артур.
Он вынужден был отступать снова и снова, пока не очутился в тупике. Они подкрадывались со всех сторон, сопящие, ноющие, хрипящие туши, мало похожие на людей. Он отмахивался, скупо расходуя силы. Делал выпады, прыгал вперед, каждым ударом отправляя в небытие следующего противника.
Но их становилось всё больше. И даже те, кто упал, снова поднимались, ползли на коленях, как зомби, выплевывая зубы и куски прокушенных языков. Артур лихорадочно отбивался, мозг при этом оставался холодным.
Он не вспомнил об этом вдруг и не подпрыгнул от счастья, когда выдалась свободная секунда. Потому что он думал и помнил об этой маленькой твердой горошине давно и боялся только, что сволочная колдунья отобрала ее вместе с одеждой.
Горошинка на шейной запаянной цепочке. Подарок китовраса, крохотный каменный свисток.
Коваль ужасно не хотел походить на персонажа языческого фольклора, который вечно таскается по страницам сказок, набив карманы вспомогательными артефактами. Тем более что подарок подземного полуконя следовало активировать в аравийской пустыне, никак не раньше…
Перехватив топор в левую руку, Артур поднес к губам овальный камешек. Он оказался на удивление холодным. Дунуть в отверстие не получилось, у воздуха не нашлось другого выхода. Вместо свиста получился короткий дребезжащий звук.
Артур выпустил каменный свисточек из рук, поскольку нураги двинулись в очередную атаку. Он присел, отрубил чьи-то две ноги, следующему горняку распорол колено, затем ткнул обухом двоим в зубы и, задыхаясь, облокотился о стену. Атака захлебнулась, но новый натиск был делом времени.
В эту секунду подарок китовраса рассыпался в пыль. Холодный продолговатый камушек просто перестал существовать, мелкие песчинки скатились по горлу, застряли у Артура на голой вспотевшей груди.
«Вот сволочь!» – успел подумать Коваль, уклоняясь сразу от топора и штыковой лопаты.
Внезапно нураги замешкались. Словно услышали нечто, заставившее их замедлить движение. Коваль тяжело дышал и озирался. Они медленно пятились от него, точно увидели беса. Дело происходило в червеобразном сужающемся аппендиксе, над головой Коваля нависала мрачная скала.
…А под ногами возникла лужица. Малюсенькое озерцо стального цвета, оно росло, увеличивалось на глазах, словно забил подземный родник. Секунда – и Артур провалилсяпо колени.
Он узнал эту жидкость, водой ее не повернулся бы назвать язык. Именно так выглядело озеро, откуда вылез в свое время хапун Гаврила на своем мамонте в компании с волками-оборотнями!
Еще секунда – и жидкое зеркало плеснуло под ноги несчастным носителям паразитов. Те отпрыгнули, попадали друг на друга, завизжали, точно их обожгло раскаленной лавой. Коваль провалился по колени во что-то мягкое, пушистое, словно сахарная вата. Мощные руки, точно клещи, охватили его и повлекли куда-то вниз. В последний момент, перед тем как ярко полыхнуло, Коваль разглядел знакомый черный камень в обрамлении свастики и широкую грудь кентавра.
– Чего дома-то не сидится? – недовольно спросил китоврас, опуская президента на ноги.
Артур очутился в знакомом сводчатом коридоре. Коридор был выложен белым камнем и освещен мягким полусветом из невидимого источника. Дул слабый ветерок, пахло мятой и еловыми ветками. И, естественно, не было ни единой нураги.
«А, может,этосовсем другой коридор? – вяло подумал Коваль. – Может, у них и под Сардинией ходы прорыты?»
– Спасибо… – только и сумел он выговорить.
– А, не за что! – пророкотал китоврас, нависая над человеком своим почти четырехметровым ростом. – Я тебя где подобрал, там и верну. Ни на миг не задержу, не надейся. И копья ломать ради тебя, дурного, не буду. Но то, что обещано, – то получишь! Мы тебя сейчас в тот день вернем, с которого можно все иначе повернуть…
12
ТРОЕ ВРАГОВ
– Олеша, ты змеев надежно привязал?
– Да, учитель.
Ветер ворвался в пустые покои дворца сквозь разбитое оконце, попытался столкнуть толстые стеклянные колпаки со свечой. Тени вытянулись до черного обгоревшего потолка и снова опали вниз, как серая пена на прибое.
– Не тревожься, брат Цырен, они приедут, – Кристиан подлил буддийскому монаху теплого чая. Тот кивнул, неотрывно глядя на багровые угли очага.
– Слишком близко от города… – простонал высокий седой мужчина в белом одеянии. – Мой нос уже не дышит… не выношу вони насекомых.
– Потерпи, брат, – Кристиан приобнял старшего за плечи. Женщина разожгла лампу. Третий из мужчин, самый молодой, подволакивая ногу, прошел к двери, проверил засов.
– Слышно их?
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 [ 9 ] 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
|
|
Лукьяненко Сергей
Громыко Ольга
Конюшевский Владислав
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Посняков Андрей