Чтение 13–й страницы книги ~Начало пути~

Гном улыбнулся в бороду, видя мою реакцию.

– Когда захочешь, тогда и начнём.

– Спасибо, мастер, – радостно вскрикнул я.

– Подметай получше, – ворчливо ответил гном.

Под его наблюдением я стал тщательнее выравнивать слой песка на полу кузни. Закончив подметать, я разложил инструменты по местам, помылся в ледяной воде ручья и оделся.

– Хорошо, что нет Рона, – облегчённо вдохнул я свежий осенний воздух.

Осень набирала силу, уже срывались с деревьев первые пожелтевшие листья и дул холодный воздух. Марта говорила, скоро начнутся дожди. Я посмотрел на приземляющиеся во двор замка жёлтые листья.

– «Ведь я тут уже почти второй месяц, – пришла в голову мысль, – странно, но несмотря на то, что меня тянет домой, мне начало немного нравиться и собственное положение, и этот полуразрушенный замок.»

– Господин барон, я привела Сатти, – раздался слева голос Марты.

Сердце у меня учащённо забилось, и я оглянулся. Девушка в своём простом платье выглядела просто отлично, правда, при виде меня она густо покраснела.

– Хорошо, устрой её пока на кухне, – распорядился я – Завтра будем переносить кухню на новое место.

По понятной причине ни слова возражения я не услышал, всё же мой статус давал огромное преимущество, повезло, что барон сделал меня дворянином.

Проводив взглядом уходящую девушку, я стал чаще дышать, сегодня, наконец, должно произойти то, о чём я частенько задумывался ещё в своём мире. «Нужно как-то подготовиться, что ли, – метались у меня в голове неясные мысли. – А что, собственно, готовить»? – спросил я сам себя и ответа не нашёл. В такой ситуации я оказался впервые.

Весь день я бесцельно, в каком-то лихорадочном состоянии слонялся по замку, все мои мысли сводились к тому, Что произойдёт вечером. Едва дождавшись ужина, я приказал Марте, чтобы Сатти приготовила мне постель и принесла ужин, когда я вернусь после пробежки. Количество кругов я сократил вполовину и быстро сполоснувшись, в нервном возбуждении поднялся к себе.

При свете свечей был накрыт мой стол и расстелена кровать, в которую с целью нагрева была положена специальная двусторонняя, закрывающаяся на петли сковорода с углями.

– Господин, разрешите, я помогу вам раздеться и снять сапоги, – услышал я сзади нежный голос.

Я повернулся к ней и через силу улыбнулся.

– Да конечно, Сатти.

Девушка явно была смущена, но, видимо Марта провела с ней какую-то беседу, поскольку делала она всё сама, без моих подсказок. Помогла снять камзол, потом сапоги, затем усадила за стол и стала подкладывать мне кусочки жаркого из свинины и доливать в стакан воду.

– Ты голодна? – спросил я её.

Девушка отрицательно покрутила головой.

– Марта меня накормила, хозяин.

– Наедине можешь называть меня Макс, – сказал я, сам будучи в смущении.

– Хорошо, господин, – ответил Сатти и тут же покраснела до самых кончиков ушей.

Ужин был закончен и я стал раздеваться. Девушка внимательно за мной следила и стояла недвижимо возле стола.

Я лёг в кровать и сказал:

– Не хочешь прилечь?

Девушка вздохнула и подошла к кровати. Затем она одним движением скинула верхнюю одежду на пол и осталась в чём-то, похожем на мамину ночную сорочку. Переступив через платье, она легла ко мне. Почувствовав её горячее тело, я вздрогнул и несмело попробовал её поцеловать. Девушка поначалу не отвечала, но я целовал всё настойчивей и, наконец, девушка сдалась.

Утром, когда я открыл глаза, в моей кровати никого не было и только сильно смятые простыни доказывали, что всё, произошедшее вчера, не было сном. Я потянулся и прислушался к своим ощущениям: ничего такого сверхъестественного не чувствовалось.

«Странно, пацаны говорили, что после такого чувствуешь себя настоящим мужиком», – недоумённо подумал я.

В дверь постучали.

– Войдите, – ответил я, закрывая одеялом место вчерашней борьбы.

В дверь вошла Сатти и смущённо улыбнулась.

– Как спалось, господин?

Я улыбнулся ей и ответил:

– Сатти, я ведь вчера сказал – наедине я для тебя Макс или Максимильян.

Девушка внесла поднос с завтраком и несмело подошла к кровати. Я посмотрел на неё, потом на поднос и понял, что чувствую голод. Правда, не желудком.

Только через час Сатти смогла, наконец, от меня уйти, говоря, что днём совсем неприлично и все будут об этом сплетничать. Пришлось мне её отпустить до вечера.

Встав, я оделся и перекусил, бегать совсем не хотелось, и я решил поваляться на кровати, почитывая один из рыцарских романов барона, который был, если честно, откровенной белибердой, но за неимением другого для чтения годился.

– Господин барон, как я рад вас видеть, – дверь едва не сорвалась с петель от мощного пинка.

Я испуганно вздрогнул и повернув голову, столкнулся глазами с добрым взором моего телохранителя. От выражения его лица у меня почти явственно начали шевелиться волосы на затылке.

– Р-о-о-н?! – заикаясь, спросил я. – Ты ведь должен был придти завтра?

– А я так торопился выполнить ваше поручение, господин барон, что пришёл сегодня, – ласковым голосом практически пропел он. – Думал, как там ученик мой поживает, всё ли выполняет, что я ему поручил?

Я закашлялся.

– Рон, я только сегодня с утра не бегаю, а вчера бегал.

– Ничего страшного, господин барон, – его медовый голос начал пугать меня всё сильнее. – Пойдемте, познакомлю вас с новым наставником для дружины, а потом уже вашидела обсудим.

Я слез с кровати и осторожно, бочком, протиснулся между негром и столом к выходу, от греха подальше. Нубиец, посмеиваясь, топал сзади.

Когда мы вышли во двор, то я увидел стоящего рядом с конюшней одноногого человека.

– Это кто? – удивлённо повернулся я к Рону.

– Сейчас я вас познакомлю, – улыбнулся негр и свистнул.

Человек повернул голову к нам и довольно быстро приковылял. Когда он подошёл ближе, я стал понимать, кто это и почему Рон привёл его ко мне. Внешность у инвалида явственно выдавала в нём солдата, причём заслуженного ветерана. Странно, но, похоже, военные любой национальности и любого мира выглядят одинаково – подумал я, глядя на стоящего передо мной человека.

Его лицо, украшенное множествам шрамов, казалось высеченным из куска скалы, чёткие и твёрдые линии скул и подбородка, прямой нос, жёсткий ёжик волос. На подбородке кожа была стёрта и ни щетинки не пробивалось на этом белом пятачке.

Выправка, несмотря на увечье, тоже была несомненно военной, даже просто стоя передо мной, солдат держал спину прямой, а плечи развёрнутыми.

– Где, кем служил? – спросил я, наткнувшись на твёрдый взор уверенного в себе человека.

– Заслуженный ветеран, сержант Первого Железного легиона Его Королевского Величества Нумеда II Штыр, – чётко отрапортовал солдат. – Был отправлен на пенсию ввидуполученной травмы.

Название легиона мне, конечно, ничего не говорило, но не обижать же солдата своим невежеством? Поэтому я решил подробности уточнить потом, у Рона. Оказалось, что очень и даже очень прославленный был легион, один из лучших в королевской армии.

– Рад приветствовать тебя, Штырь, у себя в замке.

Сержант улыбнулся.

– Прозвище мне легко придумать, ещё первый командир так окрестил. Так и прослужил Штырём до конца.

«Блин, – ругнулся я про себя, – я ведь случайно перевернул имя человеку».

Рон ухмыльнулся и сказал:

– Господин барон, сержант согласился тренировать вашу дружину за полсестерция в день, включая еду и постой.

Слова «включая еду и постой», этот хитрец специально для меня выделил интонацией.

– Ну и отлично, тогда после беседы Штыр отправится на кухню, Марта даст ему пообедать и покажет его лавку. Сержант, вам Рон обрисовал полный характер вашей новой работы? – поинтересовался я напоследок.

Солдат перевёл взгляд на меня и ответил:

– Сделать из салаг слабое подобие легионеров.

Услышав его тон, я едва не вздрогнул, представив себе бедных крестьянских парней, попавших в руки этого ветерана.

– Задача понята правильно, – улыбнулся я. – Можете выполнять.

Сержант приложил правую руку к сердцу, видимо, отдавая мне честь и направился на кухню.

– Ну, а с вами, господин барон, у нас отдельный разговор, – снова услышал я ласковый голос негра и теперь уже испугался за собственную судьбу.

Вечером я не смог пойти в кузницу к Дарину, так как проклятый учитель совсем меня загонял. Моих сил едва хватило на то, чтобы умыться и поужинать. Даже на прислуживающую за ужином Сатти я из-за сильной усталости не мог поднять глаза. Когда мы легли спать, только ласки девушки смогли меня ненадолго расшевелить, и то ровно на столько, чтобы через несколько минут уснуть непробудным сном.

Утром, после стандартных побудки и пробежки, я отправился к Рону, который ожидал меня в той части замкового двора, который был давно заброшен и никем, кроме свиней икур, до сего дня не использовался. Теперь же слуги расчистили тут небольшую площадку и засыпали её толстым слоем песка.

– Ну что ж, – начал телохранитель, – теперь хочу ознакомить тебя с новой программой занятий на эту неделю: утром бег десять кругов, потом разминка и силовые упражнения, потом обед и всё заново. Вечером тебя забирает мастер Дарин. Всё понятно, ученик?

Мнение ученика спрашивалось просто из вежливости, поскольку, не дожидаясь ответа, Рон заставил меня выполнять упражнения на растяжку, сам же давя мне на спину, а потом на ноги. Следом пришла очередь рук, и негр пообещал мне, что как только прибудет моя дружина, он сразу заставит их оборудовать тут тренажёры и столбы для растяжки, а также натаскать камни различной тяжести для моих полноценных тренировок.

Деревенских парней я отобрал легко, проведённая старостой среди семей предварительная агитация дала свои плоды, и как только я только заикнулся о наборе пятнадцати человек в дружину, то желающих оказалось даже несколько больше.

Штырь, присутствовавший со мной на «призывном пункте» по одному ему понятному набору признаков отобрал только десятерых молодых парней из всех добровольцев. Видяего довольное лицо, я вспомнил слова гнома о работе. «Вот для этого отставного военного удовольствие – это быть нужным, несмотря на увечье, и заниматься любимым делом», – подумалось мне.

Прибывшее в замок пополнение быстро почувствовало на себе железную руку и костыль Штыря. Для начала сержант отправил их рубить деревья для строительства небольшой казармы, получив от меня полный карт-бланш на все свои действия, лишь бы солдаты были готовы как можно быстрее.

Правда, припасы у нас начали таять быстро, поэтому следующий оброк пришлось полностью оставить в замке – количество едоков у меня сильно увеличилось. Впрочем, на работе трактира и совсем недавно открытого постоялого двора это никак не сказалось. Когда я прибыл с проверкой, трактирщик по-настоящему мне обрадовался. Его, а следовательно, и мои доходы увеличились практически втрое – гости из королевства Тарон стали останавливаться в основном у нас, так как новость об открытии постоялого двора и очень приличной таверны, сменившей хозяина, достаточно быстро – не без моей помощи, конечно – разлетелась по округе.

Нужно отметить, что конкуренты присылали в трактир своих вышибал, а те пытались устроить драки и разгромить отремонтированный зал. Но тут уже наши собственные, набранные трактирщиком, вышибалы, быстро наводили порядок, выкидывая всех буянов освежиться на улицу. Такойштат вышибал, как у нас, здорово охранял от разрушений.

Вследствие того, что все мои нововведения начали привлекать в трактир не только крестьян из соседних сёл и деревень, но и заезжих дворян и купцов, уже за первый месяц я получил доход в размере двадцати кесариев и это при том, что столько же получил Шумир, а ещё десять мы решили пустить на развитие.

По моему совету на кусках рогожи были сделаны рисунки с видом постоялого двора и перечнем услуг, которые у нас предоставляются, а потом нанятые мальчишки разнесли десятки этих новоявленных афиш по ближайшим деревням. Рекламные акции, сразу привлекли к нам клиентов самим фактом новизны таких обращений. Трактирщик же стал посматривать на меня со всё большем уважением, и постоянно твердил старосте, что сам Единый привёл такого достойного господина к нему в трактир.

Вырвав у Рона один день из обучения, я сходил с Дарином в сторону гор и осмотрел место на котором он предложил построить две мельницы. Место и вправду оказалось удачным, поэтому я решил не откладывать дела в долгий ящик и отправился по указке старосты в ту деревню, где мололи муку на всю округу.

С мельником я договорился быстро, и он отдал мне своего старшего сына, а по совместительству старшего ученика, за двадцать кесариев отступных. Мне показалось, мельник купился не столько на деньги, сколько на то, что я с помощью его сына запущу две мельницы у себя на землях и поставлю того старшим мельником. Похоже, это и сыграло решающую роль в переговорах.

Под руководством его деятельного сына мы быстро нашли и рабочих для постройки самой мельницы, и каменщиков, для вытесывания жерновов. На постройку мельниц я не скупился, и работа продвигалась довольно быстро, по местным меркам, конечно.

Накил не находил себе места от счастья, когда узнал, что у нас будет собственная мельница: во-первых – это неплохой доход для всех, во-вторых, огромный престиж для деревни, и в-третьих, не придётся возить собственное зерно за тридевять земель.

Круглогодично работающих мельниц поблизости вообще не было, так как зимой реки замерзали и все они прекращали работу. Единственная ветряная мельница была очень далеко от нас, и возить туда зерно было долго и накладно.

Староста сам, через день, ездил на место стройки и докладывал мне о состоянии дел. Пока там всё шло по плану.

Также по плану продвигались занятия деревенских парней, которые наконец поняли, какова бывает армейская жизнь. Когда я смотрел на них, бегающих и занимающихся днём и ночью, я невольно радовался, что у меня наставник нубиец, а не отставной сержант королевских войск.

Негр был тоже не подарок, но, поскольку на мне были ещё и хозяйственные дела, то Рон вынужден был делать мне послабления, отпуская съездить по делам. Небольшую бричку с лошадкой я себе всё же приобрёл у одного мастера в деревне графа Шепера, и теперь на пару с Роном спокойно разъезжал по своим надобностям.

Что меня удивляло, так это отсутствие нападений на меня как со стороны местной знати, так и со стороны солдат. За этот месяц на мои земли не ступал ни один незваный гость.

Меня, конечно, радовало такое затишье, но Дарин предупредил, что это, скорее всего, не к добру. Советы гнома никогда не были бесполезными, так что я разыскал одного отставного лучника, который смог наладить изготовление – правда, немногочисленное – охотничьих луков для крестьян. Для боевых пока не хватало ни времени, ни средств. Охотничьи луки делать было проще, чем арбалеты, а тренироваться для участия в грядущих соревнованиях они позволяли. Их брали очень охотно, особенно женщины, так как обещанная награда манила всех.

Староста даже как-то раз пожаловался мне, что вечером не может заснуть, от постоянных хлопков спускаемой тетивы и стука стрел об мишени. Деревенские так часто пускали стрелы у себя во дворах, что первоначально нарисованные лично мною мишени с небольшим пятачком в центре, означавшим десятку, быстро пришли в негодность и крестьяне стали сами изготовлять их, просто из толстых досок.

Как ни странно, но масла в огонь подливали молоденькие девушки и детвора. Они первые ухватились за луки и стали тренироваться, мужики и парни подхватились за ними, так что тренировки сами переросли в неофициальные соревнования.

Конечно, мало кто из них за один месяц добился значительных успехов – кроме браконьеров, конечно – но моё мнение было таковым, что за полгода при таких темпах обучения можно будет ожидать неплохих результатов и от остальных тоже.

Меч с Дарином я так и не выковал, так как за полным отсутствием времени не мог выделить работе хотя бы один вечер. Гном же сказал, что если меч не нужен мне самому, то ему и подавно. Мне даже показалось мастер слегка обиделся на меня, но вскоре он успокоился, так как видел – времени у меня действительно не было. Я старался быть везде и разрывался между поездками к постоялому двору, постройкой мельниц, поиску мастеров и многого другого.

Единственной моей отдушиной в той чехарде дел, которые я сам себе навязал, была Сатти. Скромная, добрая девушка скрашивала мне вечера и ночи, в её присутствии я отдыхал и получал свою толику ласки. Правда, она с каждым днём становилась всё печальнее, а узнать о причинах этого у меня никак не получалось. Девушка в ответ на мои вопросы только грустно улыбалась.

Мои занятия с Роном по-прежнему носили характер только силовой подготовки, прошло уже больше двух месяцев, а я до сих пор даже в руках меча ни разу не подержал.

Моя дружина уже осваивала копья, а я всё так же только бегал, занимался на изготовленных тренажёрах и делал растяжку. Рон чередовал дни упражнений на растяжки с днями бега по полосам препятствий и днями только физических упражнений. Причём я заметил, что неделя начиналась с небольшого количества упражнений, а заканчивалась по- настоящему изматывающим их количеством. Причем следующая неделя начиналась снова с меньшего количества, но всё же чуть большего, чем на предыдущей.

Постепенно я стал привыкать к заданному ритму жизни и теперь мог встать для пробежки рано утром уже без Рона и его палки.

Глава 5 Конец мирной жизни

Я вышел из дверей кухни и обомлел, весь двор и стены были покрыты тонким слоем первого снега. «Вот и «белые мухи» прилетели», – подумал я, поёжившись от холода. На утренние пробежки я не надевал свою недавно купленную тёплую одежду.

Её я приобрёл у проезжих купцов, которые занимались поставками одежды в королевскую армию, и везли назад в Тарон часть товара, отбракованного армейскими закупщиками. Этот брак я и скупил по половинной стоимости, для себя и своей дружины. Плотные штаны, утеплённые куртки, шапки, сапоги – всё было военного образца, и мы стали похожи друг на друга, как близнецы.

Закончив пробежку, я быстро умылся сковывающей ладони водой из ручья и побежал к нашему тренировочному полю. У меня начиналась разминка, а у моей дружины – пробежка. Мимо меня проковылял сержант, отдавший мне честь, а ребята, запев одну из армейских песен, побежали на первый круг.

Рон уже ждал меня возле казарм, правда, не с неизменной палкой, которую он менял по мере изношенности, а со своим цельнометаллическим боевым копьём. Почему-то он предпочитал его мечу, хотя я не раз видел, что он легко и непринуждённо может владеть им. Телохранитель всегда тренировался по два-три раза в день.

Расшнуровав чехол, который предохранял копьё от сырости, Рон вынул копьё и сделал мне знак подойти.

– Что ж, Макс, сегодня у нас не будет обычной тренировки, – серьёзно начал он, – я наконец-то убедился, что ты сможешь поднять копьё или меч, а не свалишься под их весом после минуты занятий.

– Рон, зачем мне копьё-то? – удивился я, пропустив всё остальное мимо ушей.

– Во-первых, не перебивай учителя, – негр дал мне лёгкий подзатыльник так быстро, что я даже не успел среагировать, – а во-вторых – теперь это будет твоё основное оружие.

Почёсывая затылок, я удержал при себе рвущиеся с языка вопросы – рука у нубийца была тяжёлой.

– Теперь вопросы, – улыбнулся Рон.

– Рон, какое копьё, какое основное оружие, ты о чём, оружие дворян – меч, – горячо начал я. – Зачем мне учиться копьём владеть, если мне на мечах нужно будет драться?

Нубиец, снисходительно улыбаясь, послушал мою сбивчивую речь, оборвал её ещё одним подзатыльником, и, когда я замолчал, заговорил:

– А теперь послушай, что тебе скажет профессионал в области быстрого и не всегда безболезненного убийства себе подобных, – с мягкой насмешкой, обращённой, скорее всего, к самому себе, сказал он. – Опасность тебе сейчас грозит одна, вызов на дуэль, я правильно понял?

Я кивнул, боясь произнести хоть слово, нубиец был скор на тумаки.

– Это значит, что ты сам будешь выбирать оружие. Причём – и это самое главное – противника себе выбирать ты ещё долго не сможешь. Пока не научишься сносно владеть оружием – вызвать на дуэль не понравившихся тебе людей не получится.

Я снова утверждающе кивнул.

– Поэтому и нужно копьё, чтобы ты смог одолеть противников, которые обязательно будут старше тебя, опытнее, сильнее и гораздо лучше владеть мечом. Хоть ты и неплохо развит для своих лет, но против опытного дуэлянта тебе ничего не светит, уж поверь мне. Поэтому я решил, что единственный твой шанс попытаться выжить – это освоить копьё. Оружие для дуэлей необычное, и поэтому противнику будет сложнее тебя убить.

– Но ведь в дуэлях разрешены только мечи, – пискнул я, втягивая голову, чтобы не получить ещё один удар.

Гадкий нубиец дождался, пока я выпрямлюсь, считая, что угроза миновала и только после этого дал мне подзатыльник.

– Ну Р-о-он, – возмутился я, – что ты меня, как Шаста, лупишь всё время?

– Сейчас его баронство договорится до сотни отжиманий, – спокойно отреагировал негр на моё возмущение.

Баронство, конечно же, сразу заткнулось.

– Так вот, – продолжил он, – если кое-кто не знает правил, то это вовсе не значит, что ему можно умничать. К твоему сведению, для дуэли любая сторона может выбирать любое оружие. Просто так исторически сложилось, что меч является оружием универсальным, поэтому его носит подавляющие число дворян. Но вызываемая сторона может выбрать то оружие, к которому она привыкла, и это может быть вовсе не меч.

Я удивлённо слушал, такие знания были для меня в новинку.

– Поэтому, – негр показал мне кулак, – как я уже сказал, единственный твой шанс выжить в первых дуэлях – это компенсировать свои недостатки необычным оружием, к которому придётся приспосабливаться твоим противникам. Для начала занятий я покажу тебя основные стойки и приёмы в работе с копьём, а потом выдам тебе вон ту железяку, – Рон кивнул на лежащий на земле толстый металлический прут длиной с его копьё, – выкованную специально для тебя Дарином. И мы вставим занятия с ней в твой обычный график, – закончил он.

Я хотел открыть рот, чтобы ответить ему, но тут меня перебили, на поляну с широко открытыми от страха глазами влетел на коне сын старосты. Месяц назад я снабдил старосту этим транспортным средством, чтобы тот, в случае опасности, сразу мог меня обо всём предупредить. Сердце моё испуганно трепыхнулось, таким я сына старосты видел впервые.

– Что случилось? – спросил я его, когда он свалился с коня, мне под ноги.

– Отец велел передать, – запыхавшись, проговорил парнишка. – Множество дворян прибыло в деревню и теперь едет к замку. Я обогнал их минут на десять.

Мы переглянулись с Роном и оба ощутили тревогу.

«Дело пахнет керосином», – подумал я, отбрасывая от себя тяжёлый металлический прут и срываясь с места.

Послав Рона к сержанту, чтобы тот на время приезда гостей спрятал всю дружину, я бросился к себе и надел одежду, положенную барону по статусу. На ходу я приказал Марте, чтобы она, Герда и Сатти заперлись у меня в комнате, и пока я сам не скажу им, что всё в порядке, дверь никому не открывать. Перепуганная женщина кинулась выполнятьприказ.

Вылетев во двор и застёгиваясь на ходу, я крикнул гному, чтобы он брал двоих оболтусов и быстро спрятался поблизости от замка, не высовываясь, чтобы не произошло. Гном, недовольно ворча, всё же согласился, и загасив огонь в горне, на пару с парнями выскользнул из замка через заднюю калитку.

Едва я успел сполоснуть лицо и застегнуться, как услышал топот множества лошадей, приближавшихся к замку. Я оглянулся вокруг, после быстрой эвакуации персонала замок был тих и тишину нарушали только домашние животные, которые издавали разные звуки, беседуя о своих звериных делах.

Слева от меня встал Рон, с копьём наизготовку.

Как я не готовился к встрече, но всё равно страх напал на меня, когда в замок ворвались конные всадники и растекаясь по двору, окружили меня. Мало приятного было в том, что на тебя направляют лошадь, а потом прямо перед тобой сворачивают в сторону.

Среди всей этой пышной, разодетой в пух и прах толпы, которая меня окружила, было минимум десяток дворян. На остальных, бывших, видимо, слугами и пажами, оружия не было, а у этих десяти, горделиво и свысока смотревших на меня, оно имелось.

Все смотрели на меня, не говоря ни слова. Когда в замок въехали последние три всадника, я сразу обратил на них внимание, так как одним из них был мой старый знакомый граф Рональд, а вторым – похожий на него мужчина лет 25-30. Но полностью завладел моим вниманием не они, а третий, хотя мне он был совершенно незнаком.

Ко мне приближался дворянин лет сорока, одетый в дорожный костюм светло-коричнево цвета, с прямой спиной и орлиным носом. По тому, как на него смотрели все окружающие, я понял – по-видимому, это был герцог.

Всадники направились ко мне и остановились, только когда я сделал шаг назад, чтобы меня не задавила лошадь герцога. Я поднял на него глаза и столкнулся со взглядом, который мог заморозить озеро за пару секунд.

Герцог рассматривал меня, как будто пролетающая птичка оставила на земле свой подарок.

Видимо, разглядев, что ему было нужно, он обратился к младшему сыну.

– Не понимаю, Рональд, почему это должна была быть хорошая идея – сделать крюк в нашей поездке, ради одного сопляка.

Сын немного стушевался под голосом отца, но ответил.

– Отец, я подумал, что вы захотите сами посмотреть на этого проходимца, живущего без спросу на вашей земле, но по какому-то недоразумению ставшего бароном. Тем более, что крюк вышел совсем не большим и в замок виконта Шиара мы попадём задолго до темноты.

Герцог посмотрел на меня и спросил.

– Где слуги? Почему мне не поднесли вина с дороги?

От его наглости у меня рефлекторно сработал принцип зеркала и, не вполне соображая, кому и что говорю, я с ходу ляпнул.