Чтение 27–й страницы книги ~Начало пути~

– А зачем гномам это понадобилось?

Данор хитро улыбнулся и ответил.

– Сделано это было на тот случай, если владения гномов расширятся.

– И насколько далеко каналы уходят по Шамору? – поинтересовался я у него.

– До человеческой провинции Гостонь доплывём, – сощурился гном.

– А до Шатара? – полюбопытствовал Рон.

– Дотуда вам придется пешочком, – сыронизировал Данор.

– Ты с нами не пойдёшь, что ли? – удивился я.

– Вот ещё, делать мне нечего, как только шастать по человеческим территориям, – ехидно ответил гном. – Посижу рядом с входом, подожду вас.

– Ну, и на том спасибо, – вздохнул я.

– А всегда пожалуйста, – засмеялся гном.

Точка выхода из подземелий оказалась, как обычно, среди леса, и, понятное дело, дорог там не было. Два дня мы, проклиная гномьи выдумки, тащились вдоль болота туда, где остроглазый нубиец заметил слабую струйку дыма. В деревню мы ввалились, как два чёрта: грязные, лохматые, с почерневшими и осунувшимися лицами. Деревенские собаки сразу же бросились на нас, но Рон быстро дал понять им, что с нами шутки плохи. Скуля и поджимая хвосты, те с громким лаем стали оповещать всю деревню о нашем прибытии.Поскольку было раннее утро, то люди показались не сразу.

– Беспечно живут, – заметил нубиец, когда прошло около десяти минут с нашего вторжения, а на деревенской улочке так никто и не показался.

– Для нас это хорошо, – ответил я, едва переставляя ноги. – Тебе что, хотелось, чтобы нас встретили дубинками и вилами?

– Хочу помыться и нормально поесть, – тяжело вздохнул он. – Это всё, что меня сейчас интересует.

Наконец заскрипела дверь дома за пару десятков метров от нас, и из щели высунулась голова молодого парня. Заметив два таких чуда, он быстро скрылся в доме, захлопнув дверь. Не став дожидаться, когда появятся остальные жители, мы подошли к ближайшему дому и стали стучать в дверь, пока заспанные хозяева нам не открыли. Наш вид, конечно, их смутил, но пара сестерциев сразу сняла все вопросы.

Нас пустили в дом, нагрели баню и приготовили еду. Как бы нам с Роном не хотелось отдохнуть здесь хотя бы немного, но помня о деле, мне пришлось чуть ли не силком поднимать телохранителя, пообещав ему, правда, что на обратном пути мы здесь на денёк остановимся. Скрепя сердце нубиец согласился, называя меня при этом наглым рабовладельцем, совсем не щадящим своих слуг.

Я поинтересовался:

– А разве в Шаморе есть рабы?

– В Шаморе нет, зато в Газаре есть, – ответил, поморщившись, Рон. – У кочевников почти нет слуг, только рабы. Думаешь, зря на гербе провинции Гванделанд изображены сдвоенные секиры? Из неё в рабство угоняют больше всего людей.

– Конечно, сейчас ситуация получше, чем была в прошлом, – продолжил нубиец, – всё же Пограничная Стража не даёт кочевникам чересчур уж разгуляться, но и теперь бывают нападения на приграничные с королевством Газар деревеньки. Стража, к сожалению, не может быть сразу во всех местах одновременно.

– А я думал, работорговля тут не существует, – озадаченно почесал я в затылке.

– Существует, – отозвался нубиец. – В Стиксе, говорят, вообще до сих пор обожают человеческие жертвоприношения.

– Что-то такое я читал в книгах, – вспомнил я, – но вроде бы говорилось, что местные приносят в жертву только своих?

– Друзья рассказывали, что сначала чужих людей, – улыбнулся Рон, – а уж потом, когда чужаки кончатся, то и за своих принимаются.

Пешком мы решили не идти, а, оставив в залог одному из крестьян пять кесариев, взяли у него в аренду лошадь с телегой. Нубиец попытался пошутить по поводу, едущего нателеге дворянина, но после моей фразы о том, что недовольные пойдут пешком, быстро передумал острить по данному поводу, и за всю дорогу о телеге не сказал ни слова.

Я, конечно, понимал, что это не по статусу, но меня и без того мало кто знал, а уж распознать дворянина в едущем на телеге молодом парне, одетом пусть и добротно, но уж слишком по военному, было тяжело. На это я и рассчитывал, ведь на лбу у меня не написано, что я дворянин, а меча у меня не было. Зато было старое копьё Рона, которое он подарил мне после того, как гномы сделали ему новое. Теперь каждый день перед сном он час гонял меня по базовым упражнениям, для закрепления моих навыков, и ещё час отводился силовым упражнениям.

До Шамора мы добрались без приключений, лошадка без напряжения тащила порожнюю телегу, и, чтобы экономить время, мы останавливались только чтобы напоить и накормить её, сами же ели на ходу, по мере усталости сменяя друг друга за поводьями.

В этот раз мы были учёные и в город въехали через общий вход, заплатив всего три сестерция, как обычные люди. Устроившись на постоялом дворе, мы отдали всю свою грязную одежду в стирку и теперь голышом сидели на кроватях и наслаждались вкусной едой. Одежду нам обещали вернуть под вечер, тогда же я и планировал идти искать Валенса.

– Как же я скучал по этой еде! – жмурился Рон, поглощая различное жаркое и соусы. – На обратную дорогу нужно будет взять с собой побольше.

– Сам же знаешь, что испортиться быстро, – пресёк я его мечты, сам с удовольствием вгрызаясь в сочный бараний бок.

Наш разговор прервал стук в дверь.

– Сейчас открою, – проворчал нубиец и, подхватив копьё, подошёл к двери. Держась чуть сбоку от косяка, он отодвинул засов и скользнул ещё дальше в сторону. Дверь тихо скрипнула, и я остолбенело уставился на герцога Валенса. Герцог, со своей обычной маской на лице, бесстрастно взирал на нас, позади него виднелись люди в тёмных одеждах.

– Э-э-э, добрый день Ваша Светлость, – промямлил я, набрасывая на себя простынь, чтобы хоть как-то укрыться.

– Добрый день, барон, вы разрешите войти? – спокойно спросил он, игнорируя стоящего рядом голого нубийца с копьём.

– Да-да, конечно, Ваша Светлость, – спохватился я. – Извините, что в таком виде, но мы отдали свои костюмы в стирку, их вернут только вечером.

Губы герцога чуть скривились.

– А вторую пару одежды вы не пробовали купить?

Я сначала не понял, пошутил он или нет, тон герцога не изменился ни на октаву. «Будем надеяться, что пошутил», – подумал я.

– Интересно, на что мне её покупать? – поинтересовался я у него. – Феода у меня нет, доходов, соответственно – тоже, а жалование за должность мне ещё никто не выдавал.

– А есть за что выдавать? – поинтересовался Валенса, устраиваясь в кресле, перед этим брезгливо накинув на него простыню Рона.

– Ах да, точно, – решил я проверить его настроение. – Я и забыл, что среди гномов у вас нет осведомителей.

Уголок губ герцогской маски треснул и чуть приподнялся.

– Шутите, барон? Значит, у вас всё хорошо. Из письма было понятно, что у вас ко мне какое-то очень серьезное дело. Собственно, ради него я и задержался в этой дыре уже почти на неделю. Надеюсь, вы не разочаруете меня, поскольку меня и в столице дела, не терпящие отлагательств.

Я укутался в простыню и пододвинулся к краю кровати, дав знак Рону, чтобы он посмотрел за дверью, хотя мог этого и не делать, нубиец и без того стоял там неслышимой тенью.

– У меня к вам, Ваша Светлость, есть предложение, от которого вы не сможете отказаться, – сбавив тон, сказал я.

Маска герцога совсем разрушилась, и он удивлённо посмотрел на меня.

– Это какое же, интересно?

– Вы хотите стать отвратительно богатым человеком? – спросил я его.

Валенса хмыкнул и ответил:

– Да я и сейчас не бедствую.

– Нет, Ваша Светлость, вы меня не поняли, – интригующе понизив тон, продолжил я. – Я говорю о том, что вы можете стать человеком, богатым настолько, что только от одного упоминания о ваших деньгах любое другое состояние покажется медяком нищего рядом с королевской казной.

Таким герцога я увидел впервые. Лицо его побледнело, глаза расширились, и, казалось, даже уши заострились, он напоминал мне собаку, взявшую след. Я правильно выбрал метод его стимуляции, деньги и власть оказались лучшими стимулами для его заинтересованности.

– Вы начинаете говорить загадками, барон, – поторопил он меня.

– Я сейчас вам всё объясню, Ваша Светлость, – продолжил я. – Представьте себе, что вы имеете, скажем, мастерскую по производству сапог, она приносит вам неплохой доход и вы, в общем-то, всем довольны. Проходит какое-то время, и вы узнаёте, что в другом королевстве ни одной подобной мастерской нет, и все его жители вынуждены покупать сапоги в других местах. И если, например, вы свои сапоги здесь продаёте по кесарию, то там они покупают эти же сапоги у перекупщиков за десять кесариев. Теперь, зная всё это, как вы поступите?

Герцог внимательно посмотрел на меня.

– Попытаюсь сам продавать свои сапоги в этом королевстве, за девять кесариев для начала.

– Вот! – поднял я указательный палец вверх. – А если король соседней страны даст вам разрешение открыть у него в королевстве мастерскую, как вы поступите?

– С радостью ухвачусь за это предложение, отправлюсь туда сам, достану необходимые для открытия мастерской деньги и возьму с собой часть людей из старой мастерской, – ответил герцог, видимо, поняв, куда я клоню, поскольку у него заблестели глаза.

– Гномы изнемогают от недостатка продуктов питания, – решил я открыть все карты. – Их Рода держат в руках всю торговлю, как продажу изделий гномов, так и покупку всех товаров внешнего мира, в том числе и продуктов питания. Король дал мне разрешение открыть собственное производство продуктов на их земле, а часть заинтересованных гномов из влиятельных, но оставшихся в стороне от купли-продажи Родов, даёт мне деньги для начала предприятия. Поэтому, выполняя свой долг перед вами, я решил привлечь и вас к этому выгоднейшему плану.

Валенса молчал, но по его лицу было видно, как он в уме подсчитывает возможную прибыль.

– Позже вы расскажите мне, как смогли добиться такого от Торгидора всего за несколько месяцев, – осторожно ответил он. – Сейчас меня интересует другое: вы очень умны, барон, и не стали бы привлекать меня к этому вашему предприятию, если бы вам что-то не нужно было от меня. Это так?

Я улыбнулся и, решив, что немного лести не помешает, ответил:

– Вы чрезвычайно проницательны, Ваша Светлость, и вы правы. От вас мне нужны люди, точнее – очень много людей. У меня есть всё: земля, разрешение короля, деньги, но последнего фактора – крестьян и людей, которые смыслят в сельском хозяйстве – у меня нет. Без этого я не могу начать осуществление своего плана.

– И сколько вы дадите мне от доли прибыли, если я соглашусь участвовать в вашем плане? – поинтересовался он.

Я молча достал неподписанную копию документа, сделанную специально для этого разговора, и протянул его герцогу.

Герцог вцепился в него и стал читать. Я не мешал ему, молча сидя на кровати.

– Мне кажется, что моя доля в этом случае должна быть больше, – сказал он, поднимая на меня взгляд.

«Значит ты уже согласен, – улыбнулся я про себя, – осталось только утрясти цену. Ну, это будет гораздо проще, чем получить твоё согласие».

– Ваша Светлость, не хочу вас обидеть, но посмотрите на суммы, которые выделяют на предприятие гномы, – попросил я его.

Валенса сразу ответил.

– Я видел.

– Также прошу учесть, что в этом предприятии основной исполнитель – я, и несу не только всю меру материальной ответственности перед вами и гномами, но и рискую собственными руками в том случае, если наш общий план не удастся. Торгидор ведь ничего не говорил насчёт того, что он изменил свой обычай общения с послами Шамора. Всё, что приходится на вашу долю – это дать пару нужных распоряжений и ждать, когда денежки закапают в ваш карман. Причём поверьте мне, деньги только сначала закапают, а потом польются полноводной рекой, в этом я просто уверен. Система контроля Родами гномов продажи и покупки всего необходимого устарела и я им наглядно продемонстрирую, насколько.

Герцог ещё раз внимательно пересмотрел документ и спросил.

– Сколько крестьян вам нужно барон?

– Для начала две тысячи, – спокойно произнёс я, глядя на расширившиеся глаза герцога, – затем пять и напоследок, когда место будет полностью готово для приёма такого количества переселенцев – десять тысяч.

– Не слишком грандиозные планы? – усмехнулся Валенса.

– Ничуть, – спокойно ответил я. – Именно такие, которые мне по силам.

Герцог задумался, прикидывая в уме и больше для себя, чем для меня, произнёс:

– Такое количество людей не может пропасть бесследно, нужно будет как-то объяснять это королю, да и остальные герцоги не обойдут вниманием факт опустошения стольких деревень. Кроме того, для безопасного перевода такого количества людей через границу необходима охрана.

– Оплату за охрану и все транспортные расходы я беру на себя, – поспешил заверить его я.

Валенса едва кивнул головой, продолжая обдумывать.

– Ваша Светлость, также прошу учесть, что вам не нужно будет посылать своих крестьян, мы просто скупим нужные деревни, – уточнил я. – Вы не потратите ни асса. Необходимы только ваше согласие на участие в деле, обеспечение секретности нашего плана и немного помощи при переселении людей.

Герцог поднял на меня глаза.

– Вы сможете, наверное, соблазнить самого дьявола, барон, – усмехнулся он мне. – Я согласен. Очень уж радужные перспективы вы рисуете, при минимуме моего участия.

Я едва сдержался, чтобы не закричать от радости. Усилием воли задавив в себе восторг и стараясь говорить спокойно, я сказал:

– Ваша Светлость, вы не пожалеете.

– Будем на это надеяться, – жёстко сказал Валенса, таким тоном, что радости у меня сильно поубавилось. – Что от меня требуется? И когда можем подписать договор?

Я достал уже подписанные экземпляры и протянул их герцогу, тот едва заметно приподнял бровь, взял их и стал читать. Потом встал, подошёл к столу, на котором стояли письменные принадлежности, обязательные для такого дорогого номера, который я снял для нас с нубийцем, и, ещё раз внимательно проглядев текст, подписал все шесть экземпляров, сразу забрав себе два. Остальные он протянул мне и снова уселся в кресло.

– Что мне нужно делать теперь? – уже деловым тоном поинтересовался он.

Я улыбнулся и стал рассказывать, как я думаю начать производство, что уже сделано и что делается сейчас для его осуществления.

– Значит, мне нужно будет обеспечить доставку людей до нужного места, а деньги вы предоставите мне по первому требованию? Не боитесь, что я возьму больше? – заинтересованно спросил он.

– Ваша Светлость, мы ведь теперь не просто вассал и сеньор, – оскорбился я, – мы теперь компаньоны. В мою голову даже мысль о возможности обмана меня компаньоном не закрадется, потому что в таком случае каждый из нас потеряет все.

– В общем, я почти со всем согласен, – после трёх часов переговоров задумчиво произнёс Валенса, – только внесу небольшие дополнения. Останьтесь здесь на сегодня, завтра я пришлю вам клетку с почтовыми голубями и инструкциейпо их содержанию. Когда вы выпустите всех, я пришлю вам других, сейчас это самый быстрый и надёжный способ поддерживать связь между нами. Да, и на будущее, барон, я буду вкладывать свои деньги, если это будет необходимо, но всё буду записывать и вы их мне потом компенсируете. Согласны?

– Безусловно, Ваша Светлость, – довольно произнёс я. – Голуби – это действительно быстро и здорово, а за деньги не волнуйтесь, вернём всё.

– Ну, тогда завтра дождитесь клетку и возвращайтесь. И вот ещё что, барон… – герцог внимательно посмотрел на мне в глаза, – …не подведите меня!

Я спокойно выдержал его взгляд, но, едва герцог вышел, как я в изнеможении рухнул на кровать. За время нашей беседы у меня затекло всё тело и страшно болела спина, а пошевелиться я боялся, так как, начав ёрзать, выдал бы герцогу своё волнение. Ведь в то, что он согласится на все мои условия, я не верил до момента подписания им договора.

На соседнюю кровать опустился нубиец, который всё это время почти без движения простоял у двери.

– Ты был очень убедителен, – уважительно сказал он, беря в руку остывшую курицу, – герцог прав, ты уболтаешь кого угодно.

– Да ладно, Рон, – усмехнулся я. – Герцог не дурак и прекрасно понимает, что нельзя упускать возможности, которые открывает наше предприятие, уж слишком большие дивиденды оно принесёт в случае успеха.

– Значит, завтра в путь? – вздохнул нубиец, вытягиваясь на кровати.

– Да, – тяжело вздохнул я. – Как же мне надоели эти подземелья!

Рон утвердительно угукнул.

Эпилог

Закончив переговоры с герцогом, я сначала вернулся к гномам и получил у них пять тысяч кесариев для обеспечения будущих расходов. Эти деньги я повёз Валенса, с которым встретился в тихом условленном месте, недалеко от той деревеньки, возле которой находился вход в подземелья гномов. Затем вернулся назад и, получив ещё пять тысяч, отправился обустраиваться на своё новое место жительство. Дел была куча, нужно было поехать к кочевникам и договориться о продаже нескольких отар овец и пары табунов лошадей. Я планировал начать скотоводство именно с этих неприхотливых животных, постепенно переходя к коровам и свиньям. Также я намеревался после приезда управляющего определить, что же нам следует сеять на этой земле, сразу пшеницу или что попроще, например, овёс или гречку. В общем, планов было больше, чем отпущенного мне времени, всё предстояло обсудить и окончательно решить уже на месте.

С замиранием сердца я вышел из подземного хода и взглянул на долину. Вестей от Дарина я не получал и очень волновался о том, как у него шли дела. Рядом со мной остановился Рон, уставившись туда же, куда и я.

– Ничего себе, – произнёс он, – когда он успел всё это сделать?

Я сумел лишь промычать в ответ что-то невнятное. Смотреть действительно было на что.

Долина с момента моего последнего и единственного посещения просто преобразилась. Один из склонов был наполовину отчищен от деревьев и на их месте стоял длинный одноэтажный барак. С моего места он казался спичечным коробком, но Рон сразу отметил, что барак очень большой.

С моего места было трудно разглядеть гномов, но видеть, как падают деревья в стороне от уже расчищенной поляны, я мог и отсюда.

– Как муравьи снуют, – удивился Рон. – Странно, а говорили, что одни лентяи и преступники тут. Что-то я не вижу среди них отдыхающих.

Когда спустя час мы вышли на расчищенное место, то увидели, что все гномы действительно работают, постоянно таская что-то или бегая к кузнице за инструментом. Дым и звук кузни я способен узнать за многие сотни метров, тут я не мог ошибиться.

Как только мы оказались на вырубленном участке, нас остановили двое воинов, которые вышли нам навстречу.

– Кто такие? – хмуро спросил один из них, нацеливая на меня арбалет.

– Хозяин этих мест, – спокойно ответил я, показывая свой пояс. – Где тан Дарин?

– В кузне, где ж ему ещё быть, – буркнул воин, уходя с напарником в сторону леса, видимо, патрулируя местность.

Мы с Роном переглянулись и, улыбнувшись, зашагали к кузне. Мастер работал, на протез был надет маленький молоточек, которым он направлял удары двух дюжих молотобойцев, поочерёдно бивших огромными молотами по какой-то заготовке. Подойдя ближе, я разглядел будущий топор.

– Дарин, – позвал я его в один из перерывов между взмахами огромных молотов его помощников.

Гном посмотрел на меня и радостно улыбнулся, но, как настоящий мастер, сначала закончил то, что хотел сделать за этот нагрев, и только потом вышел из кузни и радостно обнял меня.

– Дарин, я поражён, как ты успел всё это сделать? – удивлённо спросил я его, показывая на окружающие постройки и вырубленную поляну, очищенную от пней и корней деревьев.

– Всё оказалось проще, чем ты себе представлял, – улыбнулся гном и, наклонившись ко мне поближе, зашептал: – Всех наших работников уже хотели перевести в сорок девятый штрек Южной стены, самый гибельный из всех, что у нас существуют. Тот, кто проживёт там полгода, считается невероятным счастливчиком. Поэтому, когда появился я исказал, что есть небольшая альтернатива их новому месту работы, они за меня ухватились, как за последнюю соломинку. Я ещё и пообещал им, что как только их служба будет нам не нужна, все они смогут вернуться к своим семьям с полными правами гномов.

Этого они вообще не ожидали, поэтому теперь сами работают, сами за собой наблюдают и сами же себя охраняют от дикого зверья. Вон, видишь патрули, – гном показал глазами на проходящий вдалеке патруль из двух гномов, – это те, кто сегодня по графику отдыхает, но они тоже из тех пятисот, что выдал нам король.

– Теперь твоя очередь, – гном отстранился и посмотрел мне в глаза. – Валенса согласился?

– Куда он денется от нашего ученика, – ответил за меня Рон, улыбаясь и кладя одну руку на плечо Дарину, а другую мне. – Так что у нас теперь всё только начинается.

– Ты прав, всё только начинается, – улыбнулся я своим друзьям, и мы весело рассмеялись, спугнув своим смехом пролетавшую рядом стайку птиц.

ГлоссарийМонеты королевства Шамор

– Золотой кесарий (6 грамм). Каждый правящий монарх выпускает свою «»именную монету«» из золота, несущую изображение профиля короля и года вступления на престол (сейчас Нумед III, 586) На оборотной стороне всегда изображается герб Шамора – стоящий на задних лапах лев в трёхзубой королевской короне.

– Солид (10 кесариев) (7 грамм) – крупная монета, отчеканенная из 4 частей золота и 1 частью платины. На оборотной стороне солид украшен двумя львами, поддерживающими трёхзубую корону, отчего монета в обиходе именуется «двойным львом».

– Самая крупная шаморская денежная единица – «феникс» (20 кесариев) (8 грамм), отчеканенная из 4 частей золота и 2 частей платины. Изображение короля сохраняется, но вместо гербового льва на монете отчеканен символ Единого Бога – пылающий круг.

Все золотые монеты чеканятся государственной казной по единому образцу.

– Серебряный сестерций. 20 сестерциев = 1 кесарию, изображение частично копирует золотую монету: сохраняется изображение короля, однако монетные дворы Великих герцогств (Гостонь, Бордос, Туран, Гванделанд, Шатар) поверх изображения государственного льва чеканят гербовый щиток с символом провинции – геральдические леопарды Гостони, сторожевая башня Бордоса, лошадь – Турана, сдвоенные секиры – Гванделанда, рыба – Шатара.

Сестерции герцогств носят соответствующие наименования: «сестерций с леопардами» или «сестерций с башней» и т. д.

– Медная монета – асс. (1 сестерций = 100 ассов). Разнообразие меди весьма велико – полуасс, асс, двойной и тройной асс, пятиассовик, десятиассовик, полусестерций. Несут изображение вензеля монарха (ветка плюща), на оборотной стороне отчеканен номинал и изображение королевской короны венчающей герб Герцогства, где была выпущена монета.

Все монеты Шамора круглые.
Иерархическая лестница королевства Шамор

1)Король

2)Герцоги

3)Маркизы

Старшие сыновья герцогов

Дочери герцогов