Чтение 12–й страницы книги ~Конклав бессмертных. В краю далеком~

Земля под ногами пошла какая-то странная усеянная гладкими, окатанными камнями, затянутыми мхом. Артем неосторожно наступил на такой, и нога поехала как по льду. Повалился на бок, вдобавок ко всему рассадив руку. Мать-перемать!

Перескочив через канаву, полную затхлой воды, Артем вломился в заросли бледно-серых растений с сухими, ломкими стеблями. Каждое движение теперь сопровождалось громким треском. Кожу царапнул горячий воздух. Во влажной атмосфере джунглей — и такая сушь?! Но Артему было не до странных вывертов природы.

Раненым лосем прорвавшись через полосу засухи, он скатился в неглубокую ложбину, заросшую кустарником. По щеке мазнула ветка, облепленная бледно-желтыми цветками,а через секунду Артем ощутил противный зуд.

Везет как утопленнику! Прикрывшись измазанным в грязи локтем и стараясь не думать о ожогах, начал продираться на свободу. Поднырнул под упавшую валежину, поросшую мхом и лишайниками, и нос к носу столкнулся с треугольной башкой на длинной шее. Змея с любопытством разглядывала вторгшегося в ее владение чужака.

Артем, не раздумывая, шарахнул палицей. Скакнул вправо и — наконец-то — вырвался в простор. В просвете между деревьями показались какие-то развалины — приземистаябашня с небольшим провалом на месте входа. Может, там укрыться?! Обходя пару сросшихся деревьев, Артем оперся рукой о высокий валун и едва сдержал крик — его словно током ударило! Потирая ноющую ладонь, посмотрел на коварный камень внимательнее: на выщербленной, затянутой мхом поверхности проглядывала вырезанная харя. Не хотелось бы повстречаться с ее обладателем вживую.

Под ногами захрустел гравий. Прилегающая к развалинам местность Артему окончательно разонравилась. Болезненная на вид трава, редкие деревца-уродцы, везде белый налет. Стало неожиданно трудно дышать, начало пощипывать ноздри. Скверное место. Появилась надежда, что, если уж ему так не по себе, то суеверные туземцы сюда точно не сунутся. Даже упертый шаман. Стиснув зубы, прибавил шагу…

Вспомнив об осторожности, Артем остановился перед входом в башню и, выковырнув из земли камень, запустил им внутрь. Прислушался… Вроде ничего, тишина. Никто не рычит, не воет, наружу не рвется разъяренный хозяин. Брезгливо Стерев руку о штаны и на всякий случай перехватив поудобней палицу, он вошел внутрь. Странности продолжались. Темнота давно перестала быть преградой для измененного обрядом зрения Артема, начало казаться, что так было всегда. К хорошему всегда привыкаешь быстро, внутридревних стен царила мгла, и лишь а заметными тенями в центре угадывались столбы.

Почему-то Артему стало дико страшно. Настолько страшно, что он был готов выскочить обратно под копья пигмеев. И будь что будет!

— Не дождетесь, гады! — Собственный голос показался постыдно жалким.

И тьма вдруг отступила, как море во время отлива, обнажив столбы. Ничего особенного, три каменные стелы с выбитыми ближе к вершине знаками: крылатый скорпион, паутина с глазом в центре и осьминог. Выглядели они неожиданно современно, резко контрастируя с древностью развалин. Здесь уместней была бы шумерская клинопись или идеографическое письмо египтян, а не эти рисунки, словно только вчера взятые из рабочей тетради художника-дизайнера.

Подойти ближе и изучить подробности — такая мысль Артему и в голову не пришла. Страх не ушел вместе с мраком, а затаился где-то совсем рядом, выжидая подходящего момента.

Лазовский уселся рядом с входом, прижавшись спиной к стене и обхватив руками колени. Только бы не заснуть! Ухнуть в мир снов, повстречаться со здешними кошмарами… Брр!

Снаружи донеслись чирикающие голоса — точно стая воробьев налетела. Артем осторожно выглянул наружу и чертыхнулся. Пигмеи. Чтоб им, сволочам, пусто было!

Дикарей оказалось не то чтобы много — никак не больше десятка, но ему хватит. Вышли из-за деревьев, а дальше шаг ступить боятся. Замерли копья в землю перед собой воткнули и левой рукой дружно что-то изображают: то ли кукиш показывают, то ли еще какую фигуру из пальцев складывают.

Ближе всех к развалинам стоял шаман, медленно водя перед собой треклятым жезлом. И никаких тебе спецэффектов: грома, молний, даже самой завалящей искры и то не возникло. Стоит бес, старый хрыч, палочкой водит, а куча молодых балбесов за ним наблюдают. Цирк. Только Артема сложившаяся диспозиция, откровенно говоря, пугала. Дед вызывал у него стойкое уважение как хитрый и безжалостный враг, и без повода он осторожничать не будет. А раз так, то не погорячился ли Артем, сунувшись в развалины?

«Давайте, уроды, не томите: или топайте сюда, или проваливайте!» — едва не крикнул Лазовский. Нервы натянуты до предела. Хотелось, чтобы происходило хоть что-то: плохое, хорошее — неважно, лишь бы происходило! Лишь бы не надо было сидеть вот так вот и ждать. Не прекращая семафорить жезлом, шаман что-то отрывисто приказал охотникам, и те отступили в лес. Растворились в зарослях, будто и не было их никогда. Вот ведь черти! Оставшись один на один с развалинами, колдун разошелся В на шутку. Начал приплясывать на месте, высоко вскидывая колени, трясти головой, как припадочный, и громко завывать. Столько лет и какие коленца выкидывает, вновь удивился Артем. Заставь его кто такое вытворять, и он свалися бы через минуту, а шаман молодец, держится.

Еще бы понять, что ты, сука такая, задумал — пробормотал Артем. В прошлый раз сольное выступление колдуна закончилось для него не слишком приятно.

Из- за спины шамана появились двое пигмеев с окровавленной звериной тушей. Не свинья, сильно похоже. Артем уже сталкивался с такими раньше. Дикари молча швырнули добычу на землю и юркнули в лес.

Темнота вокруг Лазовского зашевелилась. Под ногами начала слабо вибрировать земля. Кон тронул слабый ветерок. Артему на миг показалось, как нечто голодное и злое унего за спиной сделало глубокий вдох, норовя ощутить манящий запах свежепролитой крови. На губах появился металлический привкус.

Плевать на шамана, плевать на его охотников… На всех плевать! Здесь больше невозможно находиться. Это какое-то безумие! Артем вскочил на ноги. Он немного отдохнул иготов возобновить марафон через джунгли. Его рывка никто не ждет, а значит, есть шанс уйти, не попав под удар старого хрыча и его вояк.

Но пока Артем решал, как быть, шаман закончил обряд. Упал на колени, вытянул руки в сторону звериной туши и скороговоркой выкрикнул какую-то тарабарщину. С кончика зажатого в левой руке жезла потянулся дымок. Тонкая струйка змейкой заскользила по воздуху, облетела тушу и втянулась в оттопыренное ухо. Если о несчастная свинка сейчас встала, то Артем ничуть бы не удивился…

Проклятая свинья взорвалась. Иного слова не подберешь. Лопнула с омерзительным властным треском, выбросив вверх фонтан крови. Запахло паленым. Откуда-то появилиськлубы черного дыма, быстро сформировавшие человекоподобную фигуру. Сразу начал что-то кричать.

Интересно, что за тварь? Дух, призрак, демон… Хотя разве земные понятия имеют здесь какой-то смысл? Выдумка предков, словечки из сказок, как их можно соотнести со здешней реальностью.

Создание из дыма открыло глаза: две прорези, за которыми бушевало пламя ада. С немым вопросом уставилось на колдуна, и тот махнул в сторону развалин. Шутки кончились, в — Чтоб вы сдохли, суки! — не то подумал, не то выкрикнул Артем и выскочил наружу. Страха не было. Какой-то странный выверт психики, инфицированной чужим разумом. Эмоции сменяют одна другую. Недоумение, растерянность, а потом вдруг злость и ярость. Нет одного только страха. Как будто на месте Артема возник кто-то другой, сильноотличающийся от него прежнего.

А дедок хитер, подумал Лазовский на бегу. Ловко выкрутился. Внутрь развалин не полез, не стал рисковать собой или жизнями охотников. Но и осаду решил не устраивать. Быстренько подобрал замену… Интересно, что за гадость? Оглянувшись через плечо, Артем ахнул: дымным облаком тварь летела за ним, потеряв послднее сходство с человеком. Двигалась она чересчур шустро.

Артем прибавил ходу. Нельзя дать себя догнать! Нырнуть бы в кустарник погуще, а там будет уйти. Тело у твари из дыма, и продираться сквозь листву ей будет сложно. Наверное До леса оставались считанные шаги, когда по спине полоснула неожиданная боль. Через всю спину протянулась жгучая полоса, рассекшая кожу Артем споткнулся и закричал. И снова боль.

Артема развернуло лицом к твари, позволив увидеть, как та снова замахивается чем-то вроде щупальца. Он хотел увернуться, но обретшая плотность полоса дыма измениланаправление и захлестнула шею. Рывок сбил его с ног, горло сдавило. Артем попытался освободиться, но пальцы не находили петли. Дым — он и есть дым. Его руками не поймаешь…

Давление удавки немного ослабло, и он смог вдохнуть. Вот ведь влип! В голове все звенело, мысли путались, но одно понимал четко: он ненавидит шамана!

Рядом кто-то остановился, и Артем скосил глаза. Вот и старый колдуй подоспел, сволочь какая. Стоит, жезлом играет да щурится довольный мол, пусть пленник и здоров как лось, а далеко не ушел.

Набежавшие охотники оттащили Лазовского в кусты и стянули за спиной руки. Один из пигмев пытался что-то кричать и, пока его не остновили, успел чувствительно ткнуть тупым концом копья в живот. Видно, давно зло затаил, наболело у мужика. Шаман засмеялся и похлопал вскочившегося Артема по щеке. Губы улыбаются, а в глазах злые чертики пляшут.

Медленно, будто рисуясь, колдун погрузил кончик жезла в тело твари. Щупальце из сразу же соскользнуло с шеи Артема, мазнув и копьем вонзилось ему между глаз. От внезапной боли он зарычал. Фашисты!

Исчез лес, люди вокруг, остался один лишь серый дым. Налетел порыв ветра, и сквозь него проступили картинки. Связанный Артем, берущий его кровь шаман, вспышка света от прикосновения жезлом к фигуре на земле. Откуда-то пришло знание — это ритуал призыва призрачного демона из иной реальности. И возможен он стал лишь благодаря Артему. Кровь призвала тварь, осталось наделить ее силой. Силой молодой Нуминги. Лазовский удивился непонятному слову, и из дыма возникла Серебрянка. Черт! Внезапно появился улыбающийся шаман. «Ты будешь кормить своей силой демона, Выводи, и тогда я стану самым могущественным Заклинателем духов Бельгама!» Мыслеречь колуна не требовала перевода. Странно, что он раньше не пробовал с ним так разговаривать. «Стойте! Я…»

«Готовься, Высокий. Говорят, кормить демона «просто. Тем, кто сопротивляется, бывает больно, очень больно, — шаман сухо засмеялся, — а я почему-то уверен, что сопротивляться ты будешь обязательно!»

И тогда Артем ударил. Уцепился сознанием за разум пигмея и врезал ментальным тараном. Предвкушая победу, взвыл зверь. Но проклятый шаман отступил за завесу дыма, и хлипкая на вид преграда оказалась крепче бетонной стены. Демон знал, как защитить хозяина, почти сразу Артема скрутила боль, вышвырнув обычный мир. И, уже выходя из наведенного транса, Лазовский услышал слабый зов стороны, откуда пришла Волна. Перед ним взором мелькнуло лицо Кардинала…

Глава 10. СТРАННЫЙ СВИДЕТЕЛЬ

Победа над «тарасовцами» казалась чем-то невыполнимым. Тем более на условиях Кардинала. Как заставить независимый сильный отряд уйти под руку чужака? Забыть о свободе, о привычке жить по своим законам и правилам? Как?!

Хмурый показал как. Надо просто не оставить людям другого выхода: лишить дома, посеять смуту и поманить светом в конце туннеля. Блестящая, разыгранная как по нотам комбинация. Много риска, допущений и надежды на случай, но Кардинал выиграл. Победителей не судят. Теперь пришло время организовывать совместную жизнь.

Вряд ли следовало ждать от людей Ласковина, что те просто вольются в отряд Кардинала. Слишком их много, слишком сильны эмоции после штурма Башни. Немало бывших «тарасовцев» ощущали себя проигравшими, кое-кто наверняка жаждал реванша. Проблему надо было решать.

После людей главным трофеем стала сама Башня. Из нее легко контролировать прилегающие районы, высылать патрули и разведку. Башня позволяла закрепиться в городе, превращая подросший отряд Кардинала в хозяев района. В присутствии тяжелого вооружения их из Башни не выбить.

Успех людей Хмурого крылся в слабости «тарасовцев» — среди них не было Меченых. Они защищались от нормальных людей, а не от мутантов. Кардинал знал, как исправить эту недоработку готовился превратить здание в неприступный форт. И опять все упиралось в людей. Башне нужен постоянный гарнизон, но разве можно оставить бойцов Ласковина без присмотра? Так и до нового штурма недалеко. Только теперь мятежники сдаваться не пожелают. Не стоило забывать и про уязвимость к Волнам. Собственными руками пробив брешь в обороне Башни, Кардиналу предстояло подумать над тем, как вернуть все назад.

Немало, немало проблем принесла с собой победа, а сколько еще впереди! Захар не успел обжиться в новой квартире, как его переселили в Башню. Его, Тагира, Вадима, еще пятерых оборотней и десяток простых бойцов. «Для обмена опытом и налаживания личных связей», — прокомментировал с усмешкой Ласковин. Он прекрасно все понимал, этот фээсбэшник. С таким надо держать ухо востро. Взамен в карманную реальность Кардинала увезли почти всех женщин и детей. И объяснение этому правильное, не придерешься: как ни крути, в соседнем мирке не в пример безопаснее. Но среди «тарасовцев» пошли разговоры о заложниках — Зерно правды здесь было, но Кардинал подавил недовольство в зародыше. Просто организовал вахтовый метод службы в Башне. Неделю в крепости, неделю в тиши основной базы. Договор оказался весомым. Жизнь начала налаживаться недовольным остался лишь Захар. Размяк он в последние дни, отвык бояться Волны. Возвращение в город казалось ему настоящим наказанием, пусть и не без приятных бонусов. Попав в Башню, Захар неожиданно выбился в офицеры Кардинал не вводил никаких званий, но кое-какая иерархия начала складываться. Вечно находясь при Вадиме, тоже давно переросшем статус простого телохранителя, он незаметно для себя стал тем, кто отдает приказы. Недавний новичок перешел в разряд ветеранов.

Одного не пойму: Кардинал сказал, этот Леонид не боится Прозрачников. Он же Перевертыш, не Сноходец. — Захар решил прояснить мучивший его вопрос у приятеля: — Да и кто он такой?

Леонид? Командир же сказал — очень сильный оборотень. Можешь, конечно, у Тагира уточнить, по Вторую Пелену он точно прошел, — сказал Вадим с легкой завистью в голосе. — А сильный оборотень — это самую чуточку Прозрачник. Есть у них нечто общее. У Коли Ботаника имеется пунктик на эту тему, целую теорию построил. И под коньячок любит ее изложить в доступной простым смертным форме. Самое главное — Кардинал ему не возражает. Значит, есть в ней нечто такое, правильное.

Коля Ботаник?

Да ты его знаешь. После ранения я у него квартире отлеживался… Так вот, Леонид среди оборотней, или, говоря языком Ботаника, метаморфоз, как Кардинал среди Сноходцев. Старейшина, Живая легенда.

— Ого. Откуда столько восхищения? Вадим, Не забыл, что и сам прошел ту же Пелену, усмехнулся Захар. Его слова задели Вадима. — Ты действительно не понимаешь?! Считаешь все эти уровни ерундой из дурацких компьютерных игрушек?! Мол, Первый завалил монстра и стал Вторым. Еще более крутым и навороченным, да? Что за детсад?! - горячилсястарший оборотень. — Пелена дает новые возможности, но не делает автоматически сильнее. Все как в беге на лыжах и биатлоне. Вещи близкие, друг от друга одной стрельбой отличаются. И там и там есть сильные спортсмены. Только не всякий биатлонист хорош в беге, и не всякий бегун умеет стрелять… но есть и чемпионы-универсалы. Леонид — наш чемпион во всех дисциплинах. — Круто.

Речь приятеля Захара не слишком-то впечатлила. Его послушать, так этот Леонид какая-то дикая помесь терминатора с демоном ада. Ну да поживем — увидим. Нечего забивать голову всякими глупостями. Без того дел невпроворот… Уже через два дня после штурма в Башне закипела работа — Вадим с Захаром подошли к заданию Кардинала со всей серьезностью. Облазили всю крепость, составляя примерный план и отметив слабые места в обороне. Задумали заложить окна кирпичами аж до пятого этажа, на остальные поставить решетки из арматуры, весьма смутно представляя, насколько это все долго и сложно. Затем вместе с Ласковиным начали претворять план в жизнь. Правда, правильно сказать, спихнули на него руководство строительством.

В переделке нуждалась не только сама крепость. Нелады были и в самой организации бывших «тарасовцев». Пусть костяк составляли опытные люди — милиционеры, солдаты,фэсбэшники, — но необходимой для выживания дисциплины не было. Пропало государство, которому давались клятвы, перестали действовать законы. За спиной остались семьи, нуждающиеся в защите. Сообща легче выживать, это и породило Башню, но слишком мало прошло времени. Собравшиеся вместе люди не успели стать кланом или племенем, аих лидер — вождем. Еще сохранялись остатки былой иерархии, но она трещала по швам. Другой мир — другие условия. Тарасов так и остался вожаком небольшой группы бойцов, остальные подчинялись ему по инерции. И стоило ему ударить по самому слабому звену — по женам и детям, — пусть даже в угоду большинству, начался бунт.

Кардинал, мастерски воспользовавшийся слабостями «тарасовцев», собрался все поменять. Обеспечив близким безопасность, организовав смешанные отряды, он смело могначинать нечто вроде военной реформы.

— Итак, — вооружившись ручкой и листком бумаги, Захар на пару с Вадимом занялся планированием. — Требуется, во-первых, организовав систему пограничных постов, контролируя все подступы к Башне. Нечто более надежно чем было здесь раньше. Во-вторых, патрулирование района, разведка и снабжение припасам, в-третьих, привлечение сюда других людей, предпочтительно Меченых. С такими задумками можем сразу собирать манатки и валить обратно на базу, — поморщился Вадим. — У нас бойцов всего-то три десятка, не считая нас с тобой… — А Тагир?

— Про Тагира забудь. У него другие заботы, — отмахнулся Вадим. — А дальше считай… На одни только дозоры уйдет человек десять — плюс три-четыре патруля. По одному не отпустишь, значит, идет пара бойцов. Поисковые партии вообще меньше чем из десяти-двенадцати человек и затевать не стоит. И что выходит? Башня пустая останется?

— Ладно, понял…

— У нас было два поста в пятиэтажках напротив. Два раза в день пускали усиленный патруль… И ничего, справлялись, — сказал заглянувший к оборотням Ласковин. — Ага. И нас проворонили, на свою голову! Вадим, придется от чего-то отказываться. Хотя бы до тех пока у нас не станет больше людей. — Обойдемся без наблюдательных постов, — задумчиво произнес старший Перевертыш. — Пусть лучше в Башне сидят. Силами остальных зачистим от опасных тварей территорию вокруг и пустим патрули. Пока три пары, а дальше поглядим. Пусть присматриваются, ищут все необычное, намечают цели для охотничьих вылазок. — По результатам станем отправлять усиленные отряды.

— Работать будем в две смены? — уточнил Захар. — Только не забывай, еще крепостью заниматься надо.

— Да помню я, помню! Нам бы пару недель протянуть, а там с Кардиналом вместе что и решим.

— Хотите, чтобы наши люди сработались разумно, — сказал Ласковин. — А почему не привлечете женщин? Кое-кому по силам многое.

Соглашаясь с его словами, Захар все же довольно жестко произнес:

— Рано!

— Всех подряд привлекать не стоит. Как с мужиками разберемся: определимся, кто и в чем хорош, — так и к девкам перейдем, — поддержал его Вадим. — Пока действительно рано.

Ласковин пожал плечами. Хозяин — барин!

Оставляя их в Башне, Кардинал несколько раз напомнил о необходимости очистки прилегающих улиц от опасных тварей и потерявшей страх гопоты. Они должны получить спокойный район, привлекательный для уставших от жестокости людей. Нечто отличное от неправдоподобных баек о потайной базе в ином измерении или завистливых слухов о неприступной крепости. Зримое воплощение мечтаний о покое и защите. Стимул добровольно принять власть Кардинала.

Но как же мало у них бойцов! И пусть почти половина Меченых, проще не становится.

Зачистку ближайших домов проводили почти всем гарнизоном — в Башне остался лишь Тагир, один оборотень и шестеро «тарасовцев». Выставляли бойцов у подъездов, четверо автоматчиков занимали позиции под окнами, а остальные проверяли квартиры. С шумом и грохотом, как в боевиках. Выбивая запертые двери и врываясь внутрь с оружием в руках. Кое-где пришлось воспользоваться окнами. Здесь развлекались оборотни: перекидывались в боевую форму и лезли по голым стенам. Почти незнакомые с такими чудесами «тарасовцы» смотрели с болезненным любопытством.

— Черта с два они когда-нибудь к нам привыкнут, — шепнул Захар, ныряя вслед за Вадимом в разбитое окно на четвертом этаже. Клыкастая пасть сильно мешала говорить. — Самому до сих пор все кошмаром кажется. Думаю, сейчас проснусь, а все никак и никак…

— Тихо! — шикнул Вадим. Он вдруг замер и завертел головой.

Захару не пришлось повторять дважды. Бесшумно отступив к стене, он осторожно втянул носом воздух. В кухне, куда они ворвались, пахло человеком. Как он только сразу не заметил?! Никак не удается привыкнуть к новым способностям. Висят мертвым грузом на манер особенно хитрого прибора, который постоянно забываешь включать.

Вадим тихо заскользил вперед. Настоящий рот! Только есть ли смысл таиться, после разбило окна-то?! Захар собрался высказать это соображение вслух, как в дверях возникла долговязая фигура с ружьем в руках. Получай!!! Выстрел отбросил Вадима на середину кухни, затем еще один и еще. Обитатель квартиры патронов не жалел. Палил так, словно у него ими все комнаты доверху забиты. Захар тенью метнулся вдоль стены, рванул в проход и, отбив в сторону ствол, врезал мерзавцу в челюсть. Приходило себя сдерживать и не работать в полную сил! Мертвецы им ни к чему. Стрелок всхлипнул и выронив ружье, улетел куда-то в коридор.

— Ты как? — Ненахов обернулся к приятелю чтобы увидеть, как тот перевалился через подоконник. — Вадим?!!

Пулей метнувшись к окну и высунувшись наружу, он обнаружил того ворочающимся в зарослях волчьей ягоды. Вся грудь Вадима была окровавлена, но он пытался встать и не сдерживал себя в выражениях. К нему бежали трое бойцов. Еще один на бегу перекинулся в боевую форму полез к Захару:

— Чего тут?

— Жилец шустрый попался. Мы расслабились, он нас и подловил. — Ненахов скривился. — Думал, хана Вадиму, а он ничего… ругается.

— Угу. Где этот деятель?

— Там лежит. Надо остальные комнаты проверить, как бы еще какие сюрпризы не вылезли.

…Квартира оказалась непростой. Бронированная уличная дверь, деревянные финские окна, на стене притулился кондиционер. Внутри шикарная отделка, дорогая мебель. И никаких следов мародерства! Или хозяин больно крут, или повезло. Соседи о буржуе забыли, а бандитов остановила дверь.

Стрелок еще не пришел в себя и бестолково тряс головой, сидя на полу. По лицу текла кровь выглядел он настолько жалко, что весь боевой пыл Захара угас. А так хотелосьеще пару раз врезать гаду.

— Есть кто в доме?! - спросил пришедший на помощь Ненахову оборотень. Виктор Зубко, да, кажется, его зовут Виктор Зубко. — Н-нет…? Смотри мне!

Хозяин не соврал, в квартире больше никого не оказалось. Пока Виктор рыскал по комнатам, Захар разговорил пленника.

— Роман Караваев. Жил здесь до Переноса, но, когда пришли «тарасовцы», бежал, как и многие соседи. Вернулся недели три назад, а тут мы со своей войной, — поделился он с Зубко. — Думал отсидеться, пока не уйдем.

— Ну и дурак! — припечатал Виктор, взволновав пленника. Тог зачем-то начал оправдываться.

— Я уходил! Сразу, как ваши в Башню вошли. Тихо собрал рюкзак и ушел. Недалеко, правда, на соседнюю улицу. Я ведь после Переноса города совсем не знаю, дальше сада Скороходова не был. Добрался до пятиэтажки… там еще аптека внизу… Я забаррикадировался в подходящей квартире.

— Так чего тогда вернулся? — насторожился Захар.

И голос Романа дрогнул.

— Внизу полночи творилось… странное. Сами знаете, крики, стрельба — звуки привычные, но — это другое. Шорох. Треск. Далекие голоса, много, очень много голосов. Будто собралась огромная толпа, и все в ней говорят противным таким шепотком. — Пленник скривился. — По коже мурашки бегут, волосы дыбом… А потом вдруг скрип. Как иглойпо стеклу. Громко так, не таясь, и сразу тишина. И такая жуть навалилась, что я чуть не рехнулся. Забился под кровать, ружье обнял и всю ночь так пролежал.

— Сюда вернулся утром?

— Д-да. Но не сразу. Сначала спустился в аптеку. — Взгляд Романа остекленел. — Там были две девушки. Убитые. Лежали на полу, а вокруг все в крови…

За последние месяцы ты ни разу не убитых? — удивился Виктор.

Да нет. Просто… Не знаю, как объяснить. Не кровь пугала, а… — Караваев замолчал, подбирая слова. Когда он вновь заговорил, голос звучал глухо. — На одной стене осыпалась штукатурка. Сползла на пол, как песок, оголив кладку, а там… Все выглядело так, словно кирпич стал как разогретая смола, и откуда-то изнутри выплыло лицо.

— Лицо?

— Да. Гротескная морда. Никаких деталей, лишь общие черты, но испугала меня до дрожи. Жутью от нее разило, запредельщиной… И я не выдержал. Жить одному рядом с такоймерзостью…

Пленника прервал вновь поднявшийся к ним Вадим:

— Чего тогда стрелял? Испугался? Твою картечь я еще долго помнить буду.

Старшего оборотня пошатывало, на окровавленный камуфляж было страшно смотреть, но он довольно скалился: — Захар, тебе в этой истории ничего подозрительным не кажется? Две девушки например, а?

— Думаешь, Леонид? — уточнил Ненахов.

— Он самый. Зови Ласковина и заскочи, пожали в Башню за Тагиром. Кажется, случай по его делу то, как повернулись события, Захару совсем не нравилось. Что говорить, с душком история романа. Гибель девчонок, как ни цинично звучит, дело десятое, главное — Леонид объявился. Самый сильный оборотень Сосновска, проявивший склонность к убийствам. Звучит! Становиться на на пути у такого смерти подобно, но ведь придется. Кардинал готов пойти на многое ради популярности. Лавры победителя душегуба и маньяка дорогого стоят. Да и в глазах «тарасовцев» неплохо лишние очки заработать. Как же, отомстили за похищенных девушек. Захар по-звериному встряхнулся, сбрасывая напряжение. У него против Вадима нет шансов, доведись всерьез схлестнуться, чего там говорить про Леонида. Кажется, они вляпались… Тагир занимался еще одним проектом Кардинала — искал среди новых членов отряда Меченых. Бывшие «тарасовцы» чужаков встретили без энтузиазма, но открытой ненависти не проявляли. Завидовали — да, но не ненавидели. Кардинал надеялся сгладить напряжение новой задумкой, планируя подкупить несчастных «нормалов», ни много, ни мало — возможностью стать Меченым. Имея перед глазами пример поразительной выживаемости, многие желали обрести новые способности. Уцелевший после обстрела Вадим казался им воплощением силы и удачи. Сверхчеловеком. А сегодняшний случай породит В Башне слухи. Захар слышал, как, глядя на Вадима называли Бессмертным. Вскоре об этом будет вся округа…

Виритник встретил Захара хорошо. Без обязательной язвительности и неприятных подколок, как подменили.

Дар Сноходца спит у двоих. Настолько крепко, что сам может и не пробудиться, придется подтолкнуть, — сообщил Тагир. Несмотря на усталость, он казался довольным. Каждый Меченый усиливал отряд Кардинала. — Пять оборотней и один не пойми кто. Разобраться, кто или что он, выше моих сил и способностей… Да, еще Кардинал передал, что проверил остальных и тоже нашел перспективных ребят. Очень неплохая картина вытанцовывается… Ты чего заглянул-то?

Тагир, кажется, мы нашли девчонок из Башни. Свидетель трясется и несет какую-то чушь, но Вадим просит тебя прийти. На месте гибели полно всяких странностей… — сказал Захар осторожно. В отряде никто, кроме Кардинала, не мог приказывать Сноходцам. Их можно было лишь просить. Они элита Меченых Хмурого. Белая кость.

Выслушав сбивчивый рассказ, Тагир хмыкнул.

Встретили первые трупы — и сразу Леонид. Странности опять какие-то приплели!… Но почему бы и не посмотреть, что там у вас случилось, а то с этими новичками рехнуться можно представляешь, вбили себе в голову, кто-кто, а уж они-то Мечеными быть не могут, не поймешь, откуда такой глупости нахватались.

— От «чистых». Почти соседи ведь, — предложил Ненахов.

— Может, ты и прав. Хотя с церковниками все так просто.

К аптеке шли дворами. Из старой гвардии лишь Захар, Вадим и Тагир, а вот новичков взяли больше — шесть человек вместе с Ласковиным. «не забыли про Караваева. Ненаховпредлагал отправить его в Башню, но Вадим отказался. Наверняка затаил обиду за картечь и, судя по бросаемым на пленника взглядам, планировал в случае обмана учинить над ним жестокую расправу. Большие опасения вызывали «тарасовцы». Похищение и возможную казнь девушек они принял чересчур близко к сердцу. С таким настроем разговор с Леонидом придется начинать со стрельбы.

Обходя груду искореженного металла, некогда бывшую грузовой «газелью», Захар заметил в окне соседнего дома мелькнувший силуэт. Нагнал Вадима и тронул за плечо. Старший оборотень кивнул. Надо будет потом сюда заглянуть, навестить жильцов. Башне нужны люди. — Здесь, — оглянулся Роман. А парень совсем раскис. Глаза широко раскрыты, губы дрожат. И постоянно почесывается, как обезьяна. Глядя на него, и у Захара начали противно зудеть руки.

— У тебя чесотка? — спросил Тагир. Сказал вроде бы спокойно, но Роман мгновенно прекратил драть ногтями кожу.

Умеет наш Касимович страху нагнать — толкнул Вадим приятеля. Захар кивнул. Тагир остановился перед домом и прислушался — И вправду чем-то паскудным веет…

Остальные сгрудились позади, поглядывая на Сноходца: «тарасовцы» с недоверием и опаске Меченые — с предвкушением. Все-таки что-то звериное появилось в оборотнях. Они начали получать удовольствие от драки. Мутации продолжаются? К удивлению Захара, эта мысль его почти не тронула.

— Идем. Только осторожно.

Тагир вытащил из ножен приличных размеров тесак и покрутил в руке. Ловко, чертяка, работает. Захар так не умел. Заметив, как Вадим сменил облик, сам начал трансформацию. Раз старшие товарищи предполагают проблемы, то и ему стоит приготовиться.

Аптека точно выдержала не один штурм. Витрина разбита, искореженная пластиковая дверь валяется перед входом. Лекарства нужны всем. Когда началась эпидемия, дрались за каждую таблетку. Пока не выяснилось, что земные препараты отчего-то совсем не помогают от здешних болезней. То ли зараза какая-то неправильная, то ли люди стали другие, а может, и все вместе.

Первым внутрь шагнул Вадим, за ним Тагир с Захаром. Замыкал группу Ласковин, подталкивая в спину трусящего Караваева. «Тарасовцы» засели в кустах акации, готовые в случае чего прикрыть остальных. Сноходец попробовал надавить на фээсбэшника, чтобы тот не ходил внутрь, но получил отказ. У Федора Геннадиевича были свои соображения на этот счет. Тагиру пришлое отступить.

— Направо проходите. Там сразу за стойкой дверь… — сказал Роман как-то чересчур громко и развязанно.

— Чтоб тебя! Захар дернулся от неожиданности:

— Тише!

Впереди раздался грохот и мат Вадима. Оборотень, перемахнул через стойку, всем весом рухнув на обломки стула. Упал, да так неудачно, что свалился в кучу мусора, изрезавшись об осколки. Караваев коротко рассмеялся. Никак сдурел от страха?! Захар раздраженно оглянулся и перехватил взгляд Ласковина. Тот был собран, серьезен и задумчиво косился на проводника. Как Тагир оказался рядом с Вадимом, Ненахов не увидел. Виритник двигался с удивительной сноровкой. Ни один камушек не хрустнет! И ведь, сволочь такая, под ноги почти не смотрит. Настороженный, злой, ждущий опасности со всех сторон. Где такому учат?!

Вадим сунулся было в правую подсобку и почти сразу отпрянул назад.

— Слышь, Караваев! Ты ничего не перепутал? — спросил он, — Домом, к примеру, не ошибся? Или улицей? А то закрадывается у меня подозрение, будто соврал ты. Глядя в глаза и соврал. Вот только не пойму, какая тебе от того выгода… Но, сам понимаешь, узнаю. От тебя и узнаю.

Звучало весьма грозно. Захару сразу вспомнилось их с Вадимом знакомство, короткая драка… старший оборотень тогда был очень убедителен. Но Караваева напугать не удалось.

Ого. Смело, ничего не скажу. Да только не слишком ли большой кусок ты задумал откусить, сказал Роман с паскудной усмешкой и… начал меняться. Стал как-то выше, расправил плечи. Вытянулось лицо, ввалились щеки. Глаза стали ближе к переносице, а на носу появилась горбинка.

Вот это да! Захару и в голову не приходило перекинуться в кого-то еще, кроме чешуйчатой твари. Трансформация у него происходила инстинктивно, как после нажатия кнопки. А здесь новая форма и полностью контролируемый процесс. От удивления даже не осознал сразу смысл случившегося.

— Учились бы у вашего хозяина… пардон командира. Вот уж кто слов на ветер не бросает. И всегда знает, когда можно лезть на рожон, а когда разумно постоять в сторонке. — После смены облика голос у Караваева стал суше, тверже, прорезались металлические нотки. И смотрелся он совсем иначе — серьезнее и много опаснее.

Первым не выдержал Вадим:

Ты кто такой?!

— И совсем не надо так кричать, — хмыкнул Роман в ответ. — Имя Леонид вам о чем-нибудь говорит? Вижу, что говорит. Так вот я его правая… впрочем, ладно, левая рука.

Захар вздрогнул. Вот это номер! Кто на кого здесь охотился?! В голове не укладывалась та легкость, с которой агент знаменитого Перевертыша провел всех остальных. Как слепых котят. Или их опять дурят?

— К чему этот маскарад? — подал голос Тагир Он один оставался спокоен.

— Честно? Не знал, как с вами быть. Вроде не враги мы, да, с другой стороны, суета вокруг Башни, мне сейчас только мешает. И так пришлось целый день потерять, пока от вас прятался — хмыкнул Роман. — Какое убежище было, под самым носом у «тарасовцев». Чужаки не сунутся, а у самих горе-вояк руки не доходили как следует все обшарить… Двери выбивать смысла нет а по окнам лазить сноровка не та…

— Где девчонки из Башни? — перебил Вадим — Что с ними?!

— Вопрос вне моей компетенции. Не обессудьте — отвесил шутовской поклон Караваев. Захар скрипнул зубами. Каков наглец! Люди Кардинала не привыкли спускать чужое хамство, да и сам он успел приобрести эту добрую привычку. Вряд ли Роман этого не понимает. Чего тогда нарывается? Или в рукаве козырь припрятан? Оборотень он вроде не из простых — посильней Захара будет, — но так и они не собираются бой один на один устраивать. Не дети. Что тогда? Ощущая подвох, Захар все больше нервничал. Он многое бы сейчас отдал, чтобы ощутить в руках приятную тяжесть автомата. С оружием все-таки как-то спокойнее. Пока дома обшаривали, все на оборотничество надеялся, а потом из головы вылетело.

— Мальчик, где хозяин? — спросил Тагир. Кажется, он пропустил все разглагольствования Романа мимо ушей.

— Командир, Сноходец, командир… У него полно дел, о которых он мне не докладывает. Повисла пауза. Тагир, скрестив руки на груди покачиваясь на носках, изучал наглеца. Как лабораторную мышь, которая вдруг встала на задние лапы и показала фигу экспериментатору, не поймет, в чем причина наглости Романа?

Рядом угрюмо сопел Вадим, готовый ринуться в бой. Караваев начал нервничать. Улыбка побледнела, он начал оглядываться и переступать с ног на ногу.

Внезапно в подсобке у него за спиной раздался шорох, громкие шаги. Грохнул отброшенный сторону стул, и к ним ввалился удивительно толстый мужик. Пятнистая футболкадаже не до конца прикрывала отвислый живот. На диете обычного горожанина такое брюхо не наешь.

— Где ты был, Карась?! - оживился Роман. — Я уж начал беспокоиться…

— Крыс, заткнись! — рявкнул толстяк и встал рядом. Под его взглядом Захар начал медленно пятиться. Отступил к стене Ласковин, разом посерьезнели Вадим с Тагиром. Вновь прибывший внушал им гораздо большее уважение.

— Уважаемые, как хотите, но Крыса я у вас забираю, — сказал Карась, прочистив горло.

У нас к нему есть несколько вопросов… — произнес Тагир, но Ласковин его перебил:

— Где девчонки из Башни?! Толстяк досадливо поморщился:

Девок у нас больше нет. Продали культистам из Хрущоб… Если так нужны, то с них у спрашивайте. Теперь все?!

— Нет, — качнул головой Тагир. — Рассказ Романа пустой треп или доля правды в нем все же есть? Он ведь нас сказками потчевал не только ради того, чтобы сюда прийти и ты его от нас защитил? Его рассказ настолько… любопытен, и чистой воды выдумкой быть не может.

Хочешь знать правду? Пройдись по этажам. Поищи… у вас ведь неплохо начало получаться.

Увидишь, что и найдешь. Только к нам не цепляйся. Мы ничего… такого… не делали.

Захар всерьез разозлился. Однажды он и сам грозил кое-кому продажей в рабство, но мало и кому и чем можно грозить. Слово и дело — две, большие разницы.

— Ага, только продали… Как скотину!

— Продали, и что? — удивился Карась. — Бизнес есть бизнес…

На этих словах терпение Ласковина лопнуло. В руках у него как по волшебству появилась пара пистолетов, и он сразу открыл огонь.

— Стой! — успел заорать Захар, но было слишком поздно.

Пара пуль попала Роману-Крысу в плечо, развернула его на месте и швырнула на пол. Остальные достались Карасю, разворотив всю грудь. Ласковин стрелял, пока не опустели обоймы, и лишь затем медленно опустил пистолеты. Черт, все еще только начиналось. На полу ворочался Крыс, и по его телу уже бежала дрожь изменений. Отказывался падать толстяк. На лице у него мелькнуло обиженное выражение, он зачем-то провел рукой по окровавленной груди… и заревел.

Ощущая предательский холодок, Захар откинул Ласковина себе за спину и припал к полу, наращивая чешую. Слишком медленно!

В боевой форме Карась был страшен. Стал выше, весь покрылся костяными пластинами вперемешку с густой щетиной. Руки с ладонями лопатами удлинились до колен. Кожа потемнела, вытянулось лицо. Из-за губ появились клыки прямо йети какой-то!