Чтение 11–й страницы книги ~Племя~

Переговорщик крякнул и, поразмыслив, вернулся обратно.

— Мы могли бы дать стволы сразу, — признал он, — но ткать такой большой лист материи придется долго.

— Сколько?

— Дней… — туземец растопырил пальцы. — Три руки: пятнадцать дней.

Теперь настала очередь морщиться Посланнику Богини: ждать нового паруса для корабля Поруза целых полмесяца он не мог.

— А еще мы дадим тебе новую пирогу, — встревожился старик. — Она самая большая в нашем лесу. Мы с сыном выдалбливали ее два месяца!

— Ладно, — решил правитель. — Пусть будет так!

— Пусть будет так, — закивал Черный Волос и наклонился вперед, чтобы потереться носами в знак заключения договора.

Найл тяжело вздохнул и тоже наклонился навстречу.

Успешно закончив трудные переговоры, оставшись в живых и даже сохранив в клане лишних две ладьи, старик чувствовал себя настоящим героем, с интересом разглядывая лежащих туземцев.

Он думал о том, кого гость оставит заложником до выполнения всех условий примирения. Правитель усмехнулся: если на севере заложник был жертвой, первой расплатой занарушение соглашений, то здесь — фактически вождем проигравшего клана.

Заложник жил в доме вождя на правах хозяина до тех пор, пока не выполнялись все условия, принимал под свою руку жителей в случае набега, решал спорные вопросы, собирал долю улова для запасов на время осады.

— Значит так, старик, — решил Посланник Богини, — завтра к полудню вы пригоните сюда две пироги и отвезете нас к Открытому морю. Одна пирога останется там с нами. А на время, пока не будет готова ткань, заложником здесь останется Айван.

— Общаться с ними ты можешь, — проводив старика до люка, повернулся правитель к брату по плоти. — К жизни немного пригляделся. Все, что от тебя требуется, это защитить тех, кто в дом соберется в случае нападения, и напоминать туземцам, чтобы честную долю от добычи приносили. Впрочем, им это нужнее. В общем, кроме тебя поручить это все равно некому.

— А Нефтис?

— Она, конечно, опытнее, — покачал головой Найл. — Но не умеет проникать в чужое сознание, воспринимать мысли. Так что, привыкай. Теперь ты в этом доме хозяин. И, кстати, интересно, что ты скажешь Рие, которая теперь тоже принадлежит тебе?

Посланник кивнул на девушку, внесшую в хижину кувшин с моркхой.

Айван оглядел комнату, передернул плечами: — Унеси отсюда все, и прибери хижину. А если кто из этих… В общем, попытается пакостить, скажи, что я руки переломаю. Воняет ведь…* * *

Рыжий Нос проснулся только к вечеру, мучаясь больной головой, и для него началась непрерывная череда разочарований: на столе оказалось пусто, а на требование принести выпивки и еды нахальная девчонка послала его к одному из воинов гостя из моря.

Вождь бы сходил — но его все еще сильно качало, а в таком состоянии люди нередко валятся с мостков.

Затем воины рассказали ему, что Найл сторговался с Ореховыми Стержнями об откупе, и теперь об осаде домов не имело смысла даже думать. А когда Рыжий Нос решил забыться в ночном сне — выяснилось, что обе женщины пропали, и отвести на них свою душу ему не удалось.

На самом деле Жувия, отпущенная утром в детскую комнату, предпочла оттуда не вылезать, а Рия нашла еще более надежное укрытие: как только стемнело, она прокралась мимо Найла и Нефтис и забралась к Айвану под одеяло.

К утру туземцы окончательно пришли в себя и забыли про обиды.

Каждый из них понимал, что всемером на трех пирогах разграбить клан им не удастся, а поход домой за подкреплением и обратно толку не даст: за четыре дня клан разграбят без них.

Оставалось радоваться тому, что удалось набрать в доме вождя.

Женщины накрыли стол, и на этот раз никто не требовал от них раздеваться перед мужчинами. После завтрака туземцы спустили пироги на воду, перебрались в них.

— Я был рад познакомиться с тобой, мой друг Найл, — просто сказал Рыжий Нос. — Мой дом всегда открыт для тебя.

Они потерлись носами, вождь слез по веревке, и три долбленки бесшумно исчезли среди деревьев.

Когда солнце поднялось в зенит, со стороны входного дома послышался громкий стук: это пришли обещанные Черным Волосом пироги. Это оказались довольно крупные лодкипочти пятиметровой длины и полуметровой ширины с двумя гребцами в каждой.

Найл выбрал более широкую, с высоким загнутым носом, спустился в нее вместе с телохранительницей.

Молчаливые туземцы взялись за весла, и где-то часа через два сквозь деревья наметился просвет, а еще через четверть часа долбленки выскочили на чистую воду.

Ждать кораблей пришлось недолго — два белых паруса уже выступали над горизонтом. Воины клана Ореховых Стержней поначалу хотели своими руками потрогать таинственные лодки гостей из открытого моря, но по мере приближения кораблей их гигантские размеры стали навевать на туземцев такой ужас, что они не выдержали, попрыгали в одну пирогу и с невероятной скоростью умчались обратно в чащу.

— Спустить парус! Нос налево не торопясь! — послышался знакомый голос.

Идущий первым флагман подобрал свою белоснежную красоту и стал замедлять ход.

— Нос прямо! Тингай, Лохарь — трап на левый борт.

По веревочной лестнице Найл и Нефтис забрались на палубу, и правитель кинул морякам кончик веревки:

— Привяжите лодку к корме. Пригодится на неудобный берег высаживаться.

Ради встречи правителя Назия соизволила спуститься с мостика и ожидала его у борта:

— Я рада видеть вас, Посланник.

— И я рад видеть тебя, Назия, — Найл не удержался, и обнял командующую флотом.

— Вы не ранены, Посланник? Я вижу, вы потеряли одного человека.

— Нет, не потерял, — покачал головой Найл. — Я договорился о ремонте корабля Поруза. Для него сейчас изготавливают мачту, поперечный брус и ткань для паруса. Айван за всем этим присматривает.

— Может, лучше оставить вместо него моряка? Ведь брат по плоти ничего не понимает в рангоуте!

— Там нужнее воин, Назия… — правитель вгляделся в лес, запоминая приметы места, от которого придется искать дорогу к водам клана Ореховых Стержней. — А что касается моряков… То им нужно двигаться вдоль леса до устья Голодной реки, по ней подняться на юг до островов с каменным лесом, а там, возможно, и спрятано семя, ради которого мы и отправились в путь.

— Поднять парус! Рулевой — нос направо спокойно! Нос прямо! Не грусти, бездельники, скоро берег!

ЧАСТЬ 3

ГОЛОДНАЯ РЕКА

Берег ждали все, но час проходил за часом, высокие мангровые деревья с пышными кронами уходили назад, однако горизонт впереди по-прежнему оставался чист. Ночь корабли провели в дрейфе, а с первыми лучами снова подняли паруса.

— Земля! Вижу землю! — радостно закричал забравшийся на мачту флагмана моряк, указывая почему-то на север.

Назия вопросительно оглянулась на правителя, но Найл отрицательно покачал головой:

— Только вперед. Нам нужно на юг. Северный горизонт темнел, наливался красками, подступал все ближе и к вечеру стало ясно, что это точно такой же мангровый лес, как и по левому борту.

Зато в носы кораблей стало ощутимо упираться встречное течение, постепенно снижая скорость движения. Когда флотилия остановилась на ночлег, ширина реки от леса долеса составляла почти полкилометра, а к полудню следующего дня — от силы сотню метров.

Над палубами стали крутиться мошки и деловито жужжать мелкие болотные комары, вдоль левого борта долго плыла небольшая трехметровая черная пиявка, но места присосаться так и не нашла.

Хотя по берегам все еще стояли на широких ажурных корнях мангровые деревья, становилось понятно, что путешественники находятся уже не в море.

Места для высадки не имелось, пришлось ночевать на воде, и утром появились первые укушенные: бледные и вялые от потери крови моряки демонстрировали круглые комариные укусы. В ближайшие дни эти люди не годились уже ни работать на веслах, ни держать руль.

— Подниматься нужно, выше, — поторапливал Назию Посланник, — Уйдем от болот, станет полегче.

Теперь корабли шли одновременно и на веслах, и под парусом, отвоевывая у реки километр за километром, пока русло неожиданно не повернуло строго на юг, и не растворилось в широком разливе.

Слева по борту раскрылась обширная прямоугольная поляна, окаймленная густым низкорослым кустарником, на которой паслось стадо долгоносиков, и Посланник Богини решил дать людям возможность немного отдохнуть. Стаи комаров и мух остались позади, борьба с течением вымотала гребцов. Все давно соскучились по твердой почве под ногами и горячему мясу вместо опостылевшей соленой рыбы.

— Назия, — окликнул он морячку, — подведи корабли к зарослям метрах в ста за поляной.

— Там неудобно высаживаться, Посланник.

— Ерунда, высадимся. Зато долгоносиков не спугнем.

Покрытые яркими, сверкающими панцирями жуки обладали вкусным, нежным мясом, и обычно не вырастали в размерах больше человека — а значит, их можно запекать на огне целиком.

Морячка кивнула, поняв мысль правителя, вперила взгляд в корабельного паука, и тот передал приказ командующей на малые суда.

— Спустить парус! Рулевой, нос налево не торопясь!

Два других корабля продолжали свое движение еще минут пять, после чего резко повернули носы к берегу.

Шериф Поруз опять организовал высадку по всем правилам, и заметно отстал от отряда Юлук, просто попрыгавшего в кустарник — люди вперемежку с жуками и смертоносцами. Не пытаясь таиться, они дружно ломанулись сквозь растительность: люди протаптывали проходы для восьмилапых, пауки прощупывали мысленными импульсами путь, отпугивая или парализуя встречную живность. Северянину, чтобы их догнать, пришлось на время забыть про тактику и разведку, про боевое охранение и стрелковое прикрытие, и просто бежать следом. Попавшихся по дороге гусениц, мух и мокриц люди оставили на поживу паукам, а сами заняли позиции в тени кустарника. Долгоносики тревожно зашевелились, поглядывая в ту сторону и отступили на несколько метров к воде.

— Пора, — кивнул Найл.

Навул вместе с двумя братьями и двое моряков спустились в подтянутую Нефтис пирогу, быстро переплыли на берег и затаились в траве. Пирога сделала еще две ходки, доставляя им подкрепление, потом в хрупкую посудинку осторожно забрались смертоносцы.

Появление на берегу пауков, излучающих лютую злобу, заставило жуков забеспокоиться, более крупные самцы переместились на эту сторону стада, прикрывая слабых и молодых собратьев. Тут из травы поднялись братья и дружно бросились вперед, на ходу метая копья.

В долгоносиков они не попали, но цели своей достигли: стадо сорвалось с места и, не разбирая дороги, кинулись бежать.

Сидящие в засаде охотники выступили из кустарника только тогда, когда до дичи оставались считанные шаги, хладнокровно, на выбор поражая самых крупных жуков — от прямого удара граненого наконечника тяжелого боевого копья никакие панцири спасти не способны. В течение считанных секунд у ног братьев по плоти полегло практически все стадо — лишь нескольким счастливчикам удалось разбежаться по сторонам и затаиться в кустарнике, раздвигая гибкие ветви своим длинным носом.

Пока пирога перевозила на берег остальных людей и пауков с флагмана, на берегу уже успели собрать хворост.

Нескольких добытых долгоносиков перевернули на спину и развели огонь прямо под ними. Вскоре над разливом потянулись соблазнительные ароматы жареного мяса.

В ожидании обеда правитель обошел поляну по периметру, удивленный ее странными, правильными очертаниями. Почему на мягкой, жирной земле рядом с водой ней не росли ни деревья, ни кустарник?

Найл присел на корточки, ковырнул ножом переплетение корней и тут же наткнулся на твердую преграду.

Камень? Он рассек дерн крест-накрест, отогнул пронизанной белыми мелкими травяными корешками пласт и изумленно присвистнул, увидев гладкую блестящую поверхность.

— Вот это да! — повернул к нему проходивший мимо шериф. — Неужели сталь? Если под этой поляной лежит стальная плита, то она стоит столько, что на нее можно купить небольшую страну!

— Нет, не сталь, — покачал головой Найл, вкладывая нож в ножны. — Нет ни единого следа ржавчины.

— Свинец?

— На нем не осталось царапин от острия ножа.

— Серебро?.. — неуверенно предположил северянин.

— Даже серебро темнеет от времени, а эта плита совершенно чиста. Поруз не спросил об алюминии — к моменту его рождения весь этот металл, выработанный далекими предками, уже превратился в белый порошок.

— Тогда что?

— Какой-нибудь сплав, — пожал плечами Посланник Богини. — Может, титановый; может, никелевый, молибденовый, магниевый, иридиевый, литиевый. Хорошо бы добыть хоть маленький кусочек и показать его нашим кузнецам. Может, они встречали нечто подобное?

— Если бы все это можно было превратить в клинки, — мечтательно обвел взглядом поляну северянин. — Вы получили бы самую сильную армию во Вселенной, мой господин.

Найл усмехнулся. Он знал, что где-то в просторах космоса поглощают пространство крейсера, один выстрел которых способен уничтожать целые звездные системы, и тренируются воины, в сравнении с вооружением которых даже хранящиеся под Черной Башней жнецы покажутся каменным топором.

— Вы смогли бы одеть всех в полные металлические доспехи, дать металлические щиты, обеспечить двойной, тройной запас арбалетных болтов, — стал пытаться доказать свою правоту шериф, неправильно понявший улыбку правителя.

— Как ты думаешь, Поруз, а зачем она здесь лежит?

— Может… Может, ее потеряли?

— Потерять металлическую плиту со стороной в полторы сотни метров? — рассмеялся Посланник. — Боюсь, на такое не были способны даже наши предки. Если сюда, в дикуюбезжизненную местность положена плита стоимостью в несколько тонн золота, значит, для этого имелся очень весомый повод.

— Она закрывает подземный бункер! — вскинул подбородок шериф. — В княжестве Граничном мы несколько раз находили такие сооружения. Правда, из камня.

— Это больше похоже на истину, — кивнул правитель. — Но тогда где-то здесь должен иметься вход.

— Во все бункеры, даже вкопанные глубоко под землю, вход вел сбоку.

Не сговариваясь, шериф и правитель разошлись в стороны и стали двигаться навстречу друг другу, внимательно вглядываясь в край поляны.

Оба не знали, что именно собирались увидеть, но надеялись, что скрытый ход хоть как-то себя проявит.

— Сюда, Посланник, — вскоре замахал рукой северянин. — Смотрите!

Найл направился к нему, и еще по пути понял, что привлекло внимание Поруза: среди кустарника выпирали округлые сочные клены. Значит, в этом месте им хватало земли для корней — там имелась большая яма.

— Посмотрим? — Поруз набрал воздух в легкие, чтобы позвать подчиненных, но Найл его остановил:

— Пусть занимаются едой. Не стоит превращать наше любопытство в обязательное для всех научное исследование. Я сам поковыряюсь. Вынув меч, Посланник Богини быстро скосил облепивший стволы кустарник, стал споро подрезать рыхлый грунт рядом с краем поляны. Северянин поморщился, видя как его господин обращается с благородным оружием, но делать замечаний не рискнул.

Правда, бездельничать в то время, как правитель работает, он тоже не мог, и потому достал нож и опустился рядом.

Почва была воздушной, не слежавшейся, состоя в основном из перегноя и пронизывающих его корней, полугнилых веток и осколков хрупких хитиновых панцирей.

За час они углубились почти на метр — и клен, наполовину лишившейся опоры, угрожающе накренился в их сторону. Зато под краем плиты обнаружилось углубление, очень похожее на верхний край двери.

— Подожди, — остановил шерифа Найл и стал очищать металлическую поверхность над проемом. Вскоре стали видны четыре большие цифры: 2222. Что они могут означать, правитель пока не подозревал, и вернулся к рытью ямы. В отличие от шерифа, он старался добраться не до самой двери, а увидеть стены рядом с ней.

— Мой господин, — подошла к раскопу телохранительница. — Обед готов.

— Спасибо, Нефтис, — Найл отер меч о траву и выпрыгнул наружу. — Пойдем, Поруз, сделаем небольшой перерыв.

Как и все люди, которым приходилось подолгу жить впроголодь, и лишь иногда есть вдосталь, моряки и братья по плоти после удачной охоты объедались не просто до отвала, а с очень большим перебором — словно кому-либо когда-то удавалось наесться впрок.

Отяжелевшие, довольные, люди в эти часы могли думать только о сне, и даже Найл с Порузом на время забыли о своей находке.

Однако именно любопытство отличает человека разумного от жуков-бомбардиров и пауков, и как только желудок немного усвоился с попавшей в него пищей, пара двуногих опять направились к краю поляны.

Здесь их ждал неприятный сюрприз: на дне раскопа поблескивала вода.

— Просочилась, — с сожалением признал Найл. — Мы ведь уже почти до уровня реки докопались.

Копаться в грязи ему не хотелось, поэтому он попытался расчистить яму в стороны, оголяя стены из странного сверхтвердого металла. Вскоре пальцы нащупали череду углублений. Посланник Богини торопливо заработал ладонями и вскоре смог рассмотреть строки надписи на нескольких языках, один из которых он знал:

«Нашим детям! Здесь покоится послание от людей 2222 года к людям 22222 года.»

Теперь стало ясно, почему предки так старались с изготовлением бункера. Им хотелось, чтобы он простоял двадцать тысяч лет.

— Вы нашли ключ, мой господин? — с надеждой поинтересовался северянин.

— Почти, — вытер руки Найл и прочитал надпись вслух. — Это «капсула времени», Поруз. Наши предки оставили свое послание нашим потомкам.

— Зачем?

— Наверное, боялись, что мы научим их чему-нибудь не тому.

— Откроем?

— Нет, — правитель выбрался на поляну. — Ты же видишь, двери находятся ниже уровня воды. Что мы там, внутри, увидим по грудь в воде? Наши предки явно перестарались, бронируя свою капсулу. Она получилась такой тяжелой, что за тысячу лет утонула в земле, как булыжник в иле. К году пяти двоек она окажется метров на десять в глубине, если не больше.

А может, предки поступили так специально. Хотели оберечь капсулу от посторонних рук. Думали, что через двадцать тысяч лет человечество достигнет такого уровня технического развития, что справится с вскрытием этого бункера без особого труда…

— Неужели вы так просто и оставите здесь все это? — шериф указал на расчищенный массив отливающего холодным блеском металла, — Все это сокровище?

— Поруз, — вздохнул Найл, — это не сокровище. Оно станет таковым, только если мы сможем доставить его в цивилизованные места. Ты радуешься металлу так, словно он уже лежит в подвале моего дворца, словно его уже можно пилить, ковать, отливать. Но мы находимся не в Южных песках. Здесь этот металл — всего лишь бесполезный и очень тяжелый груз. Забудь про него, и не трави свою душу. Вспомни об истинных ценностям и пойдем, съедим по кусочку жареного мяса, запив его чистой пресной водой. Отвернись от ямы, шериф! Идем со мной.* * *

Посланник Богини позволил членам экспедиции отдыхать два дня, но на третье утро корабли двинулись дальше на юг.

Течение в разливе почти не ощущалось, двигаться казалось быстро и легко. Увы через несколько часов плаванья впереди поднялись лесные вершины. Между ними просматривалась лишь узкая протока. Река снова решила сузиться к прежним берегам.

Флотилия приблизилась к устью и бросила там якорь.

Назия нервно сбежала с мостика и прошла под носовой помост. Вгляделась в вытекающие из-под лесных крон воды, наматывая на палец прядь волос. Потом вернулась назад:

— Флагман не сможет пройти дальше, Посланник, — виновато склонила она голову. — Русло для него слишком узко, а глубина опасно мала. Я возьмусь провести по реке только малые корабли.

— Тогда в чем дело? Оставим флагман здесь, ожидать нашего возвращения.

— Во время путешествия по реке могут возникнуть сложности. В таком случае лучше иметь увеличенные команды. Ты хочешь лишить меня воинов… — понял Найл.

— Да, Посланник, — кивнула морячка.

— Ладно, — разрешил правитель. — Оставь на судах по два воина и одному пауку. Придется шерифу с основными силами подождать здесь.

— В таком случае на своем судне я предпочла бы оставить вас, Посланник, и стражницу Нефтис.* * *

Под свое управление командующая взяла корабль без мачты, предоставив хозяйке другого судна самой решать вопросы с выбором пассажиров. Суда сошлись борт о борт, и десять моряков спрыгнули на низкую палубу, заменяя выбирающихся наверх братьев по плоти.

— Лохарь, встань к рулю. Поднять якорь! Весла на воду! — тут же начала распоряжаться морячка, не тратя времени на осмотр судна и прочие приготовления.

Найл оглянулся на остающихся, помахал рукой перегнувшемуся через борт северянину. В мыслях шерифа проглядывалась готовность к некоей авантюре, и Посланник даже догадывался к какой, но запрещать ничего не стал.

Пусть займет людей делом, а не то закиснут от скуки.

— Нос налево сильно! Нос прямо! — под дружными ударами весел корабль медленно входил в устье реки.

На лицо правителя упали тени от стоящих по берегам деревьев, дохнуло прохладным сумраком лесной чащи. Настоящей чащи, пахнущей терпким перегноем и свежей смолой, дышащей ароматами ягод и кисловатым привкусом скорпионьего яда — а не морской солью и тухнущими на корнях водорослями.

Найлу, опытному охотнику, почти сразу бросились в глаза фасеточные полусферы, то тут, то там таящиеся среди ветвей, поблескивающие бусинки, шевелящиеся, как травинки на ветру, усики. Похоже, лес кишмя кишел дичью, и голодать в пути никому не придется. А путешествие грозило затянуться — встречное течение не позволяло разогнаться даже до скорости обычного пешехода. К тому же, русло изрядно петляло, тихо скрадывая почти половину пройденного расстояния.

Малые корабли, в отличие от больших, не имели кормовой надстройки. В кормовых и носовых подъемах на них были оборудованы небольшие хранилища для грузов и припасов, а в средней части, где между палубой и днищем расстояние не составляло и метра, не имелось даже этого.

Именно сюда стекала вода, несмотря на все старания по просмаливанию и конопачиванию корпуса, просачивающаяся в трюмы. Отсюда ее и вычерпывали каждые пять-шесть часов через специальный лючок.

Вместо каюты на таких судах посередине стояли легкие матерчатые навесы-шатры.

Правда, после того, как стараниями Назии неудобные треугольные паруса везде были заменены на прямоугольные, навесы стали мешать, и во время хода под ветром их приходилось складывать.

— Рулевой, — нос налево не торопясь! Рулевой — нос налево сильно! Нос прямо! Нос налево не торопясь…

После нескольких часов движения суда внезапно вышли на широкий плес, и Назия приказала бросить якорь:

— Скоро стемнеет, а что впереди, неизвестно. Лучше переждем темноту здесь.

Справа над кораблями возвышался обрыв почти стометровой высоты.

Найл без труда представил себе, как за сотни и тысячи лет вода, вымывая на повороте плотный суглинок, «съела» почти до середины возвышающийся здесь холм, одновременно отступая от пологого берега и оставляя после себя болото, глубиной равное стремнине реки. Высаживаться на ночлег здесь было негде: команде вряд ли доставило бы удовольствие как необходимость как штурмовать отвесный склон, так и спать на чавкающей от избытка влаги земле.

— Ничего, — решил правитель. — Сделаем полноценный привал в следующий раз.

Сон на воде, в удалении от берегов, был спокоен и безопасен. Поутру Назия дала гребцам время позавтракать и немного размяться, после чего вновь отдала жестокую команду: