Чтение 14–й страницы книги ~Тёрн~

Низкие и густые клубы, словно фантастические пушистые звери, один за другим опускались прямо на извергавший поток многоножек пузырь, там что-то заклекотало, забурлило, заскворчало, словно котёл на медленном огне, сплошная лента грязно-желтоватых гадов прервалась.

Дхусс к тому времени уже бросил крутить посох, стоял, тяжело и устало уронив плечи и опираясь на отполированное дерево обеими руками, однако над головой его по-прежнему что-то сверкало и кружилось, словно там бешено вертелся ещё один, только призрачный, шест.

Твари же, обступив Тёрна, щелкали жвалами, сучили многосуставчатыми лапами, однако подступить ближе, похоже, не могли, сдерживаемые незримой границей.

Дхусс медленно и с явным усилием распрямил плечи. Украшенные шипами кулаки разжались, пальцы пробежались по гладкой поверхности посоха раз, другой, третий. Казалось, над лугом зазвучала мелодия, неслышимая, рождающаяся движением рук, наверное, существующая только в глазах видевших это и против собственной воли сопоставлявших увиденное с хранимым в самых дальних уголках памяти.

Эту песню пели не ветры и не воды, не колышущиеся травы и даже не ветки в вечношумящем лесу. Словно кто-то заставил множество сердец биться даже не в унисон, а подобно исполинскому оркестру, состоящему из одних барабанщиков, выводить сложную, не поддающуюся нотной записи симфонию.

Ритм нарастал, убыстрялся, грохотал торжествующей лавиной, и в такт этому ритму многоножки стали лопаться одна за другой, обдавая всё вокруг волнами непереносимого смрада, брызги жёлто-зеленого гноя так и летели в разные стороны.

Дхусс пошатнулся, пальцы сбились с ритма, и кольцо многоножек тотчас качнулось вперёд, сжимаясь, словно руки убийцы на горле жертвы.

— У тебя… того же больше нет? — простонал Кройон, хватаясь за голову и забывая даже поименовать себя «недостойным».

— Есть, — Гончая сжимала в руке уже второй пузырёк.

— Да погодите вы, оба, — пролаяла сидха, решительно отпихнув лапищу Кройона. Засмотревшийся на схватку демон этого даже не заметил.

Вручённый Ксарбирусом лук растянулся одним гибким, неразличимым глазу движением, выгнулась и сама сидха, бросая белооперенную стрелу всем телом.

Наконечник тускло сверкнул и вонзился где-то среди мешанины хитиновых спин, пробив покровы и пригвоздив к земле одну из тварей. Стрелу тотчас охватило пламя, странное и белое, оставив на земле лишь пепел цвета свежевыпавшего снега. Языки пламени перекинулись на многоножек, они вспыхивали одна за другой, горели с сухим треском,словно хворост, огненное кольцо стало было расширяться, но лишь несколько мгновений спустя остановилось, жар угасал, искры опадали. От полусотни тварей не осталось даже золы, однако остальные не обратили на сгинувших товарок никакого внимания.

— Уф… — сидха бессильно уронила оружие, лоб и щёки мгновенно покрылись множеством капелек пота. — Не занимаются, твари, но я и не…

— Кройон! А ты чего валяешься?! Помоги Тёрну хоть чем-то! Заставлять надо, да? Или струсил?! — Гончая швырнула вторую скляницу, малиновые клубы делали своё Дело, но кольцо вокруг дхусса сжималось всё плотнее.

— Ему уже не поможешь, — простонал демон, заламывая руки. — Досточтимый Тёрн не хотел подвергать нас опасности. Он ясно выразил свои желания. Потому-то недостойный и не позволил двум мужественным воительницам броситься на врага. Наше оружие тут, увы, бесполезно, а мне требуется время, чтобы подобрать соответствующие заклинания, если, конечно, таковые вообще найдутся.

— И-эх! — сидха только плюнула и, подобрав лук, одну за другой выпустила пять стрел, втыкавшихся в землю то справа, то слева, то спереди, то сзади от Тёрна, неподвижно замершего в окружении тварей Гнили.

Дхусс наконец оглянулся — казалось, каждое движение, даже самое простое, даётся ему с огромным трудом. Беглецы с фактории уже успели запрыгнуть в лодки и оттолкнуться от берега, многоножки по-прежнему смотрели на Тёрна, и только на него.

Только теперь из-за плакуниц, купающих в водах Делэра листья, появился челнок Ксарбируса. Почтенный доктор многих наук, наверное, потерял терпение.

Завидев происходящее, алхимик аж всплеснул руками:

— Сюда! К реке! Скорее!

Мэтра Кройона не пришлось просить дважды. Подскочив, демон бросился наутёк, не забыв ловко закинуть на плечи и сидху, и Стайни. Демон мчался, не разбирая дороги и оставляя за собой настоящую просеку из втоптанного в землю подроста.

Чтобы описать дугу по зарослям и с размаху влететь в делэрские воды, подняв тучу брызг, демону потребовалось лишь несколько мгновений.

Ксарбирус с усилием выгребал против течения.

— Сюда! Сюда давайте!

Ни сидха, ни Гончая не видели, как именно Тёрну удалось вырваться из кольца, дхусса заметно шатало, он дотянулся до борта ближайшего из челнов и обессиленно повалился на него грудью, вода плескалась ему чуть выше пояса. Пришлось вмешаться мэтру Кройону и попросту забросить Тёрна в лодку. Стайни решительно запрыгнула в тот же челнок. Нэисс предстояло довольствоваться обществом высокоучёного доктора Ксарбируса. Кройон один занял целый челнок, глубоко осевший в воду.

— Гребите, гребите! — понукал спутников алхимик, сам налегая на вёсла.

На берегу появилась одинокая желтая многоножка, бессильно защёлкала челюстями, но в воду не вступила.

— К утру сдохнет, — авторитетно бросил Ксарбирус. —

О них можно больше не думать. Тем более что их оказалось куда меньше, чем обычно. Твоя работа, моя дорогая пациентка? — окликнул он Стайни на концевом челне.

Ожесточенно работавшая веслами Гончая повернула голову:

— Моя, досточтимый мэтр. Из старых запасов Некрополиса. Думала, что придётся потратить, пока пробиралась через Державу, а вон оно как вышло.

— Чрезвычайно любопытный эликсир, чрезвычайно. Надеюсь, милочка, ты не откажешь в любезности разрешить мне произвести с сим декоктом определённые изыскания, когда мы вернёмся в Семме? Я смогу воспроизвести его и снабдить тебя куда большим количеством!

— Несомненно, доктор, несомненно. Вот только хорошо б сперва вернуться…

— Ха! Что за недостойные сомнения! Ведь с вами я! Конечно, мы вернёмся, и притом очень скоро. Не забудь также, что выгребать против течения придётся только на пути туда, а обратно река нас сама понесёт.

Алхимик источал энтузиазм и уверенность.

— Вообще нам следует привести себя в порядок. Мэтру Кройону вполне по силам грести за нас всех. Как вы, многоуважаемый мэтр?

Демон с некоторой тоской взглянул на лодки.

— Э-э-э… недостойный имеет мало практики в сем деле…

Действительно, несмотря на всю свою силу, Кройон махал вёслами, словно птица крыльями, они то зарывались глубоко в воду, то лишь зря скользили по поверхности, Поднимая тучи брызг.

— Практикой достигается совершенство! — провозгласил Ксарбирус. — Не сомневаюсь, что многоучёный демон, достигший высот в искусствах и стихосложении, быстро постигнет сие немудрёное дело.

А тем временем на третьем челне Стайни пыталась заговорить с неподвижно лежавшим на дне дхуссом, одновременно взмахивая вёслами.

— Зачем ты так рисковал, Тёрн? — едва ли не сердито. — Почему не позвал нас с собой? Кройон меня придавил, а не то… И вообще, если б не мой эликсир…

— Вы бы ничего не сделали, — дхусс недвижным взглядом смотрел прямо в голубое летнее небо. — Демон был прав. Если бы я хотел вашего участия, то позвал бы, можешь несомневаться. И даже снадобье Некрополиса тут бы оказалось бессильно. Уж больно мощная пустула лопнула.

— Врёшь, дхусс, ой завираешься! Ты и погибать станешь, на помощь не позовёшь, даже если тебя на куски резать станут.

Тёрн не ответил, лежал, тяжело и с хрипом дыша.

— Не молчи, а? — попросила бывшая Гончая. — Скажи, что сделать? Воды, может?

— Нет. Ничего не надо, Стайни, спасибо. Я полежу так и… и ничего. Приду в себя.

— Почему тебе на нас наплевать? — возмутилась девушка. — Сам твердил — «мы керван», «мы керван»… Какой же тут керван, если ты молчишь, как зомби на допросе?

— Мне не наплевать, — Тёрн шевельнулся, в голосе звучала боль. — Но от молчания зачастую куда меньше вреда, чем от слов. Оставь мне мои беды, Стайни…

— А почему же ты не оставляешь нам наши?!

— Потому что могу судить и сравнивать.

— А мы, значит, не можем? — Гончая рассердилась не на шутку.

— Сможете. После того, каккервандокажет жизненность.

— И когда ж это случится?

— Не надо сарказма, Стайни.Керванпройдёт испытание в храме Феникса.

— И ты расскажешь нам о себе?

— Это настолько необходимо, Стайни?

— Мне — да, — решительно заявила Гончая.

— Отсутствие этого знания помешает нам драться плечом к плечу?

— Ты обо мне знаешь всё. Я о тебе — ничего. Ты нам не доверяешь?

— Кажется, — слабо усмехнулся дхусс, — ты начала разговор с того, не нужно ли мне воды.

— И что же?

— Нужно. Горло пересохло, пока с тобой спорил.

— Ладно, — Стайни бросила вёсла, отстегнула флягу (ещё один подарок Ксарбируса), поднесла горлышко к губам Тёрна. — Тогда скажи хоть, как ты справился с Гнилью?

— Никак я с ней не справился, — досадливо отвернулся дхусс. — С ней и не справишься просто так. Сработал твой эликсир — на время.

— На время?

— А ты думала, Мастера Некрополиса нашли универсальное средство от Гнили? — Тёрн поморщился. — Их заплатка просто ненадолго затыкает гнойник, пока Гончая не отдалилась на достаточное расстояние — достаточное, чтобы не учуяли, ибо твари всё равно короткоживущи. Потом «пробка» вылетит. Надеюсь только, что обитателям фактории достанет рассудительности не соваться обратно денька Два, для верности.

Гончая гневно поджала губы.

— Пей ещё. Ну и ухайдакал же ты себя, краше только на зомбирование Мастерам отправлять.

Дхусс молча повёл плечами, мол, какая разница?

— Все живы. Люди спаслись. Детишки. Мы тоже.

Стайни только скрипнула зубами и отвернулась, нарвавшись прямо на жгучий взгляд сидхи. Гончая передёрнула плечами и гордо задрала подбородок.

Меж тем мэтр Кройон под чутким руководством алхимика успешно доказал, что искусство гребли вполне доступно даже демоническим обитателям огненного плана, и теперьувлечённо работал вёслами, лихо таща на буксире два других челна. Во втором удобно устроился сам мэтр Ксарбирус, не устававший нахваливать быстрые успехи своего нового ученика, и сидха, то и дело находившая предлог, чтобы оглянуться на третью лодку, с дхуссом и бывшей Гончей. Своей, не надо забывать, кровницей.

— О чем беспокоится прекрасная дева лесов? — куртуазно осведомился тощий медикус. — Всё образовалось наилучшим образом. Признаться, я не ожидал от нашего дорогого демона таких способностей. Посмотри, какой гребок! Какая мощь, какое усилие!

Сидха лишь презрительно сощурилась. Вопрос «о беспокойстве» выглядел явно риторическим.

После паники, заклинаний, стрел, беготни и прыжков вдруг наступило полное спокойствие. Кройон, забавляясь новым делом, сильными гребками гнал связку челнов против течения, мэтр Ксарбирус развалился, насколько это позволяла неширокая банка, сидха же вертелась, словно сидя на муравейнике.

— Досточтимый доктор, не знаете ли вы, что с Тёрном? Почему он так обессилел?

— О, уверяю тебя, с ним ничего страшного, — безмятежно отозвался алхимик. — Просто выложился, творя свои заклятья. Он мальчик крепкий, скоро придёт в себя, можешь не сомневаться.

— Он остановил Гниль, ведь верно?

— Остановил? О нет. Задержал, как и эликсир нашей смертоносной Гончей, то есть, я хотел сказать, «нашейбывшейсмертоносной Гончей». Но не более того.

— Я таких чар не знаю, — сидха повесила голову. — А он, дхусс… откуда?

— Норовишь меня разговорить, красавица? — Ксарбирус хихикнул и погрозил Нэисс пальцем. — Что ж, тебе повезло. Я как раз в настроении побеседовать, помогает скоротать время. Тёрн, скорее всего, обладает редкой способностью обращаться непосредственно к рассеянной силе Камней, пребывающих в глубинах земной коры. Это исключительное умение, чаще всего встречающееся, кстати, у полукровок. Ты не разглядела, часом, как именно он творил чары?

— Сперва крутил посох что твоя мельница, потом… потом словно заиграл на нём, только беззвучно.

— Так я и думал. Арфа без струн, Беззвучная Арфа, да-да, сомнений быть не может, — энергично закивал алхимик. — Редчайшая школа, очень редкая. Я, признаться, полагал, что её адептов и вовсе не осталось.

— А откуда же она?

— Откуда? О, тут даже я вынужден признать своё бессилие, прекрасная моя сидха. Анналы сохранили не так много упоминаний об этом направлении. Но всё шло откуда-то с юга, с берегов Смарагдового моря, остров Луал, знаешь, и окрестности. Последний раз этот стиль наблюдался в Державе… — алхимик закатил глаза, поцокал языком, вспоминая, — лет двести назад.

— И что же стало, — сидха сделала невольную паузу, — с носителем?

— Как «что»? Угодил в застенки дознавателей Высокого Аркана, — Ксарбирус оставался равнодушен. — Доступные мне архивы утверждали, что он быстро умер, не выдержав пыток, но и ничего не открыв. В департаменте дознавания после этого полетело немало голов. Насколько я знаю, воспроизвести этот стиль так и не удалось, хотя Таурмагический университет за истекшие два века выдал не один грант на его изучение. Ходили слухи, что выдаёт до сих пор. Так что на месте Тёрна я бы очень поберёгся, особенно в пределах Навсиная. Для Державы и Высокого Аркана он — лакомая добыча.

— Но дхусс прошёл насквозь всю Державу…

— Что лишний раз говорит о его способностях, — подхватил алхимик.

— То есть… с ним точно всё хорошо?

— Прекраснейшей нет никакой нужды волноваться, — тонкие губы Ксарбируса кривились, не поймёшь, то ли глумливо, то ли презрительно. — Бывшая Гончая Стайни, вне всякого сомнения, искусна во врачевании подобных расстройств и временного бессилия, вызванного перенапряжением магических способностей.

Глаза Нэисс, казалось, сейчас начнут метать молнии.

— Дхусс Тёрн в надёжных руках, — усмехаясь сидхе прямо в глаза, повторил алхимик.

Та не выдержала, отвернулась.

Отвернулся и Ксарбирус, продолжая самодовольно ухмыляться.

А над головой светило яркое незамутнённое солнце, и тучи расступились, словно по заказу, и на чистой, текущей с гор воде играли бесчисленные блики. Плакуницы по извечному обряду купали листья в прохладных речных струях, вытянувшиеся на добрую дюжину футов подводные травы мерно взмахивали зелёными мохнатыми лапами, словно приветствуя неторопливо поднимавшиеся вверх по течению челны. Желтоватый песок на дне, тени мелких рыбок, то неподвижно замиравших на месте, то срывавшихся и вмиг исчезавших в подводных зарослях. Скрылись крыши фактории, исчезли последние следы обиталища разумных, и Гиалмарские равнины предстали в своём истинном виде — дикой, нетронутой земли. Казалось невероятным, что лишь в нескольких днях пути к востоку отсюда дороги вокруг Семме попирали разлапистые ступни стальных големов Навсиная, движимые Камнями Магии чудовища ползли от холма к холму, от распадка к распадку, мёртво уставясь разом во все стороны вспучившимися, воспалёнными опухолями рубиновых глаз.

Войдя во вкус, мэтр Кройон грёб без устали, искренне считая, наверное, что каждое движение вёсел приближает его к дому. Ксарбирус, пребывая в отличнейшем настроении, что-то фальшиво насвистывал себе под нос, время от времени прикладываясь к плоской фляжке. Сидха замерла на корме второго челна, изо всех сил заставляя себя вслушиваться и всматриваться в лес по берегам Делэра, а не коситься всё время на третью лодку их каравана, где дхусс по имени Тёрн по-прежнему лежал на дне, неподвижный, словно срубленный ствол.

Почему она это делает? Ведь он всего лишь дхусс, пусть и нахватавшийся чего-то по верхам, пусть даже и прознавший каким-то образом о кодексе Далейны. Что тебе в нём? Острое любопытство, как к диковинке? На что ты готова ради него?.. Ведь ты же не бросилась спасать его там, возле фактории. Или тебе не дают покоя заблестевшие при виде Тёрна глаза Гончей, твоей кровницы? Кровницы, которую ты упорно не убиваешь? Почему? У тебя в руках редкостное оружие, двухлоктевая стрела нанижет Гончую на древко и пригвоздит к стволу, так чего же ты медлишь? Поверила болтовне всё того же дхусса окерване?

А кровница Нэисс, бывшая Гончая Стайни, оставила Тёрна в покое, лишь изредка, что-то неодобрительно бурча, бралась за вёсла, подправляя бег челнока.

— Замечательно, — нежился в лучах заходящего солнца Ксарбирус. — Лучшего и пожелать нельзя. С таким великолепным гребцом, как наш демон, мы доберёмся куда скорее.

— Досточтимый мэтр…

— Да, Нэисс?

— Я хотела ещё спросить… про ту Гниль на фактории…

— А что ж про неё спрашивать? Гниль и Гниль. Совершенно обыкновенная, я бы сказал, типичнейшая Гниль.

— Какая же она «типичнейшая», если лопнула среди почти полного безлюдья? Я хоть и в лесу родилась, но тоже кое-что знаю. Тем более что мы граничили с Навсинаем. Насмотрелись всего, и Гнили в том числе.

— А если насмотрелись всего, то следовало б тебе помнить — Гниль есть процесс вероятностный, то есть в редких случаях проявляющийся вдалеке от основного ареала, аименно густонаселённых людьми земель. Понятие «кривая распределения» тебе, конечно же, не знакомо?

Сидха набычилась, упрямо нагнула голову, но деваться ей было некуда.

— Так далеко мы с моими учителями продвинуться не успели. Но я не сомневаюсь, что…

— Что посвященные сидхов владеют сей премудростью? Возможно, очень возможно. Возьму на себя их роль, объясню вкратце. Итак, если мне не изменяет память, определение звучит так: «Кривая распределения есть графическое изображение в виде непрерывной линии изменения частот в вариационном ряду, которое функционально связано с изменением вариант. Кривая распределения отражает закономерность изменения частот при отсутствии случайных факторов…»

— А… гм… мэтр Ксарбирус…

— Ага, взмолилась о пощаде, — удовлетворённо заметил алхимик, совершенно не щадя самолюбия заскрежетавшей зубами сидхи. — Ладно. В общем, если взять сто случаев прорыва Гнили, то девяносто пять из них будут иметь место в плотно заселённых людьми областях. Но пять из этой сотни могут произойти где угодно. В снежной тундре, в выжженной пустыне или, как в нашем случае, посреди глухих лесов. Это случайность, понимаешь ли, о прекрасная Нэисс? Случайность, обусловленная закономерностью более высокого порядка. Данная пустула могла прорваться десятью лигами южнее или полусотней лиг севернее. Происшедшее никак не следует расценивать иначе как нелепое совпадение. Когда происходит столько высыпаний Гнили там, где ей и положено, не приходится удивляться, что те самые «пять из ста» также составляют в абсолютном выражении вполне приличное число.

— Я поняла, — смиренно поклонилась Нэисс, но глаза сидхи остались обиженными и злыми. — Благодарю за разъяснение, о многомудрый мэтр.

— Не за что, моя дорогая, не за что, — Ксарбирус благодушно отмахнулся и вновь принялся что-то гнусавить себе под нос, явно негодными средствами пытаясь изобразить «пение со сцены».

Тёрн пришёл в себя и смог самостоятельно сесть только к вечеру, когда даже могучий Кройон подустал от непрерывной борьбы с неуступчивым Делэром. Тем не менее черезборт дхуссу пришлось перебираться с помощью Нэисс, прыгнувшей в мелкую воду и закинувшей руку Тёрна себе на плечи прежде, чем это же успела проделать бывшая Гончая, выталкивавшая чёлн на пологую речную отмель.

Подоспел со всегдашними расспросами о «состоянии многодостойного» мэтр Кройон — дхусс лишь слегка кивал: мол, ничего, справимся.

— Надеюсь, достопочтенный правильно понял мотивы моих поступков, — умилительно складывая жуткого вида лапищи, демон просительно глядел на Тёрна.

— Ну конечно, мэтр, — улыбка у дхусса вышла слабая, но оттого не менее искренняя. — Ты всё сделал правильно. У меня — в одиночку — были шансы отбиться от Гнили. Что, собственно, и случилось. А если б мы кинулись всем скопом, я думал бы не о деле, а о товарищах покервану.

— Значит, досточтимый не держит сердца на недостойного?

— Вечные Звери, разумеется, нет, — вздохнул дхусс.

Подошёл и Ксарбирус, одобрительно похлопал по плечу, стараясь не попасть ненароком по остриям выступающих шипов.

— Прекрасная работа, мой дорогой дхусс, просто прекрасная. И после такой демонстрации ты по-прежнему утверждаешь, что не хочешь стать моим учеником?

— Благодарю многомудрого мэтра, но — нет.

— Гм. Ну тогда прими в качестве доброго совета: не стоит так явно показывать всем и каждому, что владеешь техникой Беззвучной Арфы. Это может вызвать, гм, нездоровый интерес к твоей персоне у собирателей магических диковинок, назовём их так. Вроде того же ордена Чаши. Я уж и не спрашиваю, где тебя могли научить такому…

— Где бы ни научили, — лицо Тёрна осталось непроницаемым, — главное, что не плохому и не плохо.

— Что не плохо, это точно, — кивнул алхимик. — Но не слишком ли ты завязан на этот посох? Маги, вкладывавшие слишком много в материальное воплощение собственных сил, как правило, плачевно кончали.

Последние слова Ксарбирус произнёс, внимательно глядя на Терна.

Дхусс лишь пожал плечами:

— Ты ошибаешься, многомудрый. Ведь мой посох — не более чем символ. Для удобства. Утончённый гурман с удовольствием воспользуется на званом обеде дюжиной разных ложек, вилок и ножей, но, если припёрло, сможет поесть и руками.

Ксарбирус выразительно поднял бровь.

— Аналогия неточна, как и все аналогии. Знавал я таких гурманов, что не стали бы есть руками, даже умирая от голода.

Дхусс ничего не ответил, просто кивнул, мол, спорить не стану, и отошёл. На лице алхимика мелькнуло нечто вроде разочарования, словно он рассчитывал, что задетый за живое Тёрн отбросит посох и продемонстрирует «настоящее умение».

Вечером берега Делэра звучали множеством птичьих голосов, провожавших зорьку, над склонившимися венчиками сладкоцветов кружились хороводы светлячков. Несколькотут же устроились на плечах и даже на кончиках бровей сидхи, превратив недвижный силуэт лесной обитательницы в сказочную Иль-сейдин, Деву Снов, по преданию, являющуюся как раз в облаке светляков, её слуг и спутников. Нэисс не шевелилась, предоставив крохотным созданиям резвиться, как им угодно.

Костёр разожгли по требованию Ксарбируса, утверждавшего, что, помимо прочего, он должен осмотреть свою недавнюю пациентку. Разрезы, сделанные скальпелем алхимика,затягивались на бывшей Гончей с поразительной быстротой.

— Мои эликсиры, — горделиво заявил мэтр Ксарбирус, заметив взгляд Тёрна, устремлённый на существенно уменьшившийся багровый росчерк. — Ускоренная регенерация, причём не просто заполнение соединительной тканью, а именно регенерация, восстановление «как было». У меня шрамов не остаётся, мой дорогой дхусс.

— Уважаю ваше искусство, достопочтенный доктор, — последовал лёгкий кивок.

Небо пылало хвостатой кометой, наискось перечеркнувшей созвездие Жужелицы. Приняв облик пламенного меча, сгусток огня казался угрожающе занесённым над всем миром Семи Зверей. В былые времена они, все семеро, встали бы на защиту собственного обиталища, ибо комета, как утверждали некоторые из древних сказаний, есть не что иное,как клинок в руке незримого царя демонов, только и ждущего удобного момента, дабы изрубить несчастную землю на миллионы миллионов кусков.

Служители Ома-Прокреатора, конечно же, с этим спорили: по их мнению, комета являла собой не что иное, как огненный плевок Шхара или его наложницы Жингры, изгнанных великим Омом вместе с их нечестивыми слугами, Семью Зверями, после этого бесам только и осталось, что плеваться и топать в бессильной злости. Комета пройдёт, говорилив храмах Ома, пройдёт, как не раз проходила и прежде. Как прошёл Небесный Сад, когда оных комет по небу блуждало куда больше.

…Стайни, дай ей волю, и вовсе не отошла бы от дхусса, однако сейчас её деловито крутил и вертел Ксарбирус — жёсткими, уверенными руками опытного лекаря, не делая ни единого лишнего движения, — и Гончая могла только метать ревнивые взгляды на сидху, устроившуюся непозволительно близко к Тёрну вместе со своими светляками.

Кройон замер на самом краю светового круга, прилёг тёмной грудой, время от времени моргая красными, жутковато смотрящимися во мраке глазами. Ему было лучше всех — это остальные мучились неведомыми страхами и сомнениями, влача на плечах груз неведомых ошибок и угрызений совести, демон же просто возвращался домой.

И на следующий день они тем же порядком поднимались по быстрому неглубокому Делэру. С Вилосского хребта время от времени сбегал короткий приток, сливаясь с основным руслом. Всякий раз Тёрн окунал пальцы в воду, осторожно пробуя воду на вкус.

— Гниль, — заявил он, когда челноки на третий день пути миновали устье очередной речушки. — Там, в горах. Выше по течению. Излилась невозбранно.

Ксарбирус нахмурился. Нэисс метнула на травника ехидный взгляд. Впрочем, многоучёный доктор отнюдь не смутился:

— Как интересно. Впервые сталкиваюсь с подобным феноменом! Если б не моё обещание мэтру Кройону, честное слово, всё бы сейчас бросил и отправился к месту воспаления.

— Воспаления?

— Гниль очень напоминает обычные человеческие прыщи, — с важным видом пояснил Ксарбирус. — Те самые, появляющиеся в ранней юности и проходящие с возрастом. Но это излияние случилось действительно посреди полного безлюдья. Тут бродят только трапперы, да и то по одному за год. Гм… друг мой дхусс, а что ты думаешь по этому поводу? И, кстати, как ты определил наличие гноя в воде? При такой степени разбавления я не могу себе представить, чтобы…

— Вы, почтенный доктор, сами всё сказали — Арфа без струн и не на такое способна, — залихватский тон дхусса совершенно не вязался с выражением его лица.

— Не понимаю я тебя, — Ксарбирус скрестил руки на груди, беззастенчиво пользуясь, как и остальной караван, невероятной физической мощью демона. — Мы делаем одно дело. Зачем эти секреты?

— Какие же тут секреты, мэтр? — это говорил уже прежний Тёрн, спокойный, чуть мрачноватый, сосредоточенный. — Я могу почувствовать Гниль на вкус, даже если её в воде — одна капля на бочку. Тут примерно так оно и выходит.

— Ты не пользовался магией, — авторитетно заявил алхимик. — Значит, это или врождённое, или благоприобретённое. Насколько я знаком с анатомией и физиологией обычных представителей племени дхуссов, у тебя это качество именно благоприобретённое. Тебя хорошо готовили, друг мой Тёрн. Не хуже, чем нашу прекрасную Стайни. Не пойму только, почему твои наставники при эдаких талантах ещё не свернули шею Некрополису.