Чтение 21–й страницы книги ~Тёрн~

— Прощу прощения, достославная, — Кройон бухнулся на колени рядом с Гончей. — Но его надо…

— Его надо выдернуть, — резко бросил алхимик. — Слишком далеко ушёл. Ах, Семь Зверей всемогущих, нет у меня подходящего эликсира!..

— Обойдёмся без него, — Кройон даже забыл о «многомудрых» и «недостойном».

Демон нагнулся, широко раскрывая пасть, зажмурился.

И дохнул самым настоящим пламенем. Подобно тому, что гудело в полусотне шагов над останками погибшей деревни.

Дхусса выгнуло дугой, тело забилось, шипы вовсю царапали землю — но глаза Тёрна открылись.

— Никогда больше так не делай, — услыхала сидха шёпот бывшей Гончей.

— Никогда больше так не делай, — без усмешки повторил и Ксарбирус. — Ты, Тёрн, сам не ведаешь предела своей силы. Видел бы ты себя со стороны…

— Что… я… сделал? — едва шевельнулись посеревшие губы.

— Ты не знаешь? — алхимик даже отшатнулся. Похоже, действительно испугался. — Вон, гляди, если силы есть!

Дхусс глядеть не стал. Смежил веки, откинулся, Гончая вздрогнула, но тревожилась она зря — грудь Тёрна мерно вздымалась и опускалась.

Он спал мёртвым сном.* * *

На пепелище они провели весь остаток дня, всю ночь, весь день следующий. Разумеется, убравшись подальше от тракта — а по его натянувшейся струне уже понеслись и к горам, и к морю самые что ни на есть чёрные вести.

Ксарбирус вместе со Стайни ни на шаг не отходил от Тёрна. Как и Гончая, сидел рядом, держа дхусса за мощное запястье, напряженно вглядывался в закрытые глаза, словноискал одному ему видимые признаки чего-то неведомого.

А Тёрн, пробудившись, о случившемся ничего не помнил. Совсем-совсем ничего. Свернув с тракта, прикрывшись редкой лесной завесой, пятеро пробирались на запад — к славному граду Феану, где алхимик намеревался пополнить запас снадобий.

И Гончая, и демон, и даже Нэисс — все время от времени, не удержавшись, начинали приставать к дхуссу с расспросами об устроенном им кострище. Тёрн лишь вздыхал, разводя руками и терпеливо отвечал, что, мол, он бы и рад всё объяснить, но не может. При самом горячем своём желании.

И только Ксарбирус ни о чём не расспрашивал и словно бы даже сторонился дхусса.

Приближался Феан, мэтр Кройон вновь обрёл способность болтать без умолку, то и дело принимаясь декламировать стихи собственного сочинения. Он уже и думать забыл о небывалом прорыве Гнили, о невероятной магии Тёрна, демон словно не замечал насупленного, неразговорчивого алхимика, замкнувшуюся Стайни, с преувеличенным равнодушием озиравшую окрестности сидху.

Кравшийся за ними некто словно бы оставил свои попытки, более не приближаясь.

Без особых происшествий, успешно избегнув чужих взглядов, путники добрались до окрестностей Феана. Повеяло близким морем, ветер сменился, став прохладным и влажным, раскалившиеся небеса заткал благословенный ковёр слоистых облаков.

Город со стороны походил на ежа, подошедшего напиться. Рукав речной дельты исчезал в забранных толстыми решётками тоннелях, над ними возвышались сложенные из разных сортов камня башни и стены — на протяжении долгой истории Феана его укрепляли как могли и чем могли почти несокрушимый гранит, вырезанный огромными блоками, от каких отскочит любой таран, чередовался с крупными краснокирпичными заплатами и слоями белого камня из недальних карьеров.

Через речные протоки людская воля перебросила множество узких мостов — едва проедет одна телега. По иным можно было только въехать в город, по иным — только выехать. За зубчатыми стенами поднимались плотно прижавшиеся боками друг к другу черепичные крыши — тоже понятно: соломенные вспыхнут от первой же зажигательной стрелы, вздумай враг осадить крепость.

Земли вокруг Феана — сплошь заселённые и возделанные — отряду Тёрна пришлось одолевать большей частью ночами, слишком уж многолюдно сделалось не только на дорогах, но и вокруг них.

— Вот что, други дорогие, — кряхтя, Ксарбирус сбросил с плеч мешок. — Вы нас тут подождите. А мы с почтенным Тёрном, — он подмигнул дхуссу, — в город прогуляемся.

— С дхуссом? Это ещё зачем? — подозрительно осведомилась сидха. — И почему мне с вами нельзя? Тёрн, ты толковал что-то о здешних наёмных терциях…

— Успеешь ещё, — сварливо отрезал алхимик. — Нам тут задерживаться нечего. Сами видели, что с Гнилью у границы творилось.

— Какая связь, досточтимый доктор? Больше мы прорывов не встретили.

— Прямая, мой дорогой дхусс. Ты меня убедил, должен признаться. Необъяснимое притяжение или сродство Гнили с нами для меня уже неоспоримо. Поэтому особенно необходимо пополнить не только запасы, гм, расхожего, но и сварить кое-что особенное. Мне потребуется твоя помощь, любезный мой адепт Беззвучной Арфы.

— Всегда готов оказать услугу, — слегка поклонился дхусс.

— А раз готов, то нечего и разговоры разводить.

— Постойте, погодите! — не выдержала Стайни. — Где вас искать? На сколько вы вообще уходите?

— Если всё пройдёт хорошо — то на третье утро, считая от сегодняшнего, — безмятежно откликнулся алхимик. — Понимаю, понимаю, скучно сидеть в чаще. Но быстрее нам не справиться.

— У многомудрого мэтра здесь ещё одна лаборатория? — с уважением осведомился демон.

— У многомудрого мэтра тут компаньоны, это надёжнее, — отрезал Ксарбирус. — Ждите нас тут, никуда не уходите, с места не сходите, понятно? Мне недосуг вас потом разыскивать по местным перелескам. Вы, Стайни, Нэисс, не вцепитесь друг другу в глотки. Потом хоть поубивайтесь, а пока вы мне обе нужны живые. Второй храм Феникса как бы не обошёлся нам ещё дороже первого. Ты, мэтр Кройон, присматривай за нашими красотками, чтобы волосы не повыдергали.

— Мы вернёмся, — Тёрн обращался ко всем, несмотря на умоляющий взгляд бывшей Гончей. — Считайте это отдыхом. Полагаюсь на тебя, мэтр Кройон.

Глава 7

— И куда, спрашивается, эти двое сгинули? — проворчала Нэисс.

Истекал третий день, как дхусс и алхимик отправились в город. Наползала темнота, помрачневшие деревья уныло Раскачивались на примчавшемся с моря ветру.

Назначенное время миновало, а Тёрн и Ксарбирус всё не возвращались. Заволновался и демон, подобралась, настороженно поблескивая глазами в сторону сидхи, и Гончая.

— Недостойный тоже не понимает, — развёл лапищами Кройон. — Но… город… как туда сунуться? И что могло задержать двух многомудрых?

— А не могли ли они… просто задержаться по естественным надобностям? — метнув ядовитый взгляд на Стайни предположила Нэисс.

— По каким ещё таким «естественным»? — удивился демон.

— Ну… по обычным таким мужским надобностям, — медоточиво ответила сидха. Стайни отвернулась, скрипнув зубами. — Например, посетить весёлых и сговорчивых дам, коих не отпугнут ни почтенный возраст нашего высокоучёного доктора, ни шипы доблестного дхусса.

— Быть не может! — оскорбился демон. — Не могли многомудрые настолько забыть долг и обязательства!

— Бывает так, — издевалась Нэисс, — что одна смазливая мордашка да упругая попка заставляли забывать о долге и обязательствах куда более многомудрых.

Стайни застыла, словно вонзённый в землю клинок, кулаки судорожно сжаты.

— Не стоит так волноваться, — продолжала сидха, — Тёрн способен за себя постоять.

Гончую Нэисс демонстративно не замечала.

— Но на него могли напасть из-за угла! Внезапно! Оглушить предательским ударом! Подобно тому, как меня, недостойного, вырвало в ваш мир заклятье какого-то грязного таэнгского шамана… — демон вдруг захрипел и осёкся.

— Эй, мэтр, ты чего? — всполошилась Стайни.

С демоном творилось что-то непонятное. Только что он сидел спокойно, но потом длинные пальцы, увенчанные острыми когтями, начали нервно подрагивать. Кройон что-то забормотал себе под нос на непонятном языке, потом вскочил, закружился по полянке. Пасть демона оскалилась, зубы клацали, глаза вспыхнули тёмным огнём.

— Мэтр! Что с тобой?!

Кройон не ответил. Вместо этого он вскочил — и пошатнулся, нелепо взмахнув передними лапами. Челюсти раскрылись и клацнули, резко захлопнувшись, с губ полетела пенящаяся слюна. Взор обессмыслился, глаза налились кровью.

Сидха коротко взвизгнула и бросилась наутёк. Стайни тоже сделала движение прочь, но вдруг резко замерла и кинулась обратно. И, совсем как Тёрн, положила ладонь на чёрную, заходившую ходуном чешую.

Кройон взревел, сграбастал коротко застонавшую Гончую и одним прыжком оказался возле исполинского дерева, с хряском впившись клыками в массивный ствол.

…Далеко сидха, конечно же, не убежала. Зрелище, как взбесившийся демон станет пожирать отвратительную Гончую Некрополиса, Гончую, предавшую лютой смерти всю родную Ветвь Нэисс, — такого она пропустить не могла.

Однако клыки Кройона терзали отнюдь не человеческую плоть, всего лишь неподатливую сердцевину старого и жёсткого остролиста. Демона корчило и гнуло, он издавал жуткое рычание, во все стороны летели щепки — и Стайни тоже моталась, словно щепка, придавленная к чешуйчатой броне.

Длилось это довольно долго, но мало-помалу припадок стал ослабевать.

Немного подумав, сидха вышла из зарослей.

Демона вновь терзали последствия Призывания, грубого и ранящего, использованного колдуном таэнгов. Мэтр Кройон мычал и размахивал лапами, землю вокруг покрывали обломки коры и щепки.

— Та-ак… — выдохнула Нэисс. — А ты опять, значит, за старое. Ненадолго тебе Тёрн помог…

Демон что-то промычал, поневоле неразборчиво.

— Он справился, — с обидой бросила помятая Стайни, кое-как поднимаясь с истоптанной травы. — Тёрн… далеко… — только и смог простонать наконец Кройон.

— Ты о чём?

— Дхусса… поблизости… нет. Его… заклятья… помогали… мне… держаться…

— Как это — нет?! — аж подскочила Стайни. — Куда же он делся?!

— Н-не знаю… — демон обессиленно закрыл глаза и растянулся прямо на голой земле. — Просто перестал его чувствовать. И сразу… сразу… — он едва шевельнул лапой, указывая на истерзанный ствол. — Но это ничего не значит! Недостойный справился и, значит, может отправляться на поиски!

— Погоди, не срывайся с места, — пробурчала в ответ Нэисс. — Я же говорю, этот дхусс небось не упустит случая вволю погулять и поесть. Без нас, разумеется.

— Как ты можешь так говорить! — вскинулся демон, отбросив обычные «многомудрую» с «достойнейшей» и разом забывая о только пережитом ужасе. — Ты хотела сбежать, бросив Тёрна, ещё тогда, в храме! Стыд и позор, если только на вашем несчастном плане знают, что такое стыд!

— А ты меня не стыди, — покраснела сидха. — Ты мне вообще никто, и я тебе ничем не обязана. Тебе дхусс нужен — иди, спасай.

— Ты нам именно что обязана! — взревел Кройон, потрясая внушительного вида кулачищами. — Забыла, как тебя из лап таэнгов вытаскивали? Мнится мне, стоило б тебя там и оставить. Тьфу, слушать противно! Я, поэт, никак не воин, отлично вот понимаю, а ты — нет! И если б не многомудрый и доблестный Тёрн — вариться б тебе в котле, неблагодарная, а потом черепушке твоей — глазницами пялиться, к дереву прибитой, охранять конграницу племени таэнгов! Тебе этого хочется?!

Сидха не придумала ничего умнее, кроме всегдашнего:

— А я и не просила его меня спасать!

— Разумеется, недостойная предпочла б превратиться в бульон, — скорчил рожу демон. — Одним словом, я иду искать досточтимого дхусса. Трусов и неблагодарных с собой не зову.

— Ага, и далеко ты уйдёшь, позволь спросить? — криво ухмыльнулась Нэисс. — Только до городских ворот тебя и хватит. А потом сбежится весь этот проклятый городишко, так бы его и спалила! Стража с секирами, добрые обыватели с дрекольем, а то ещё и големы Навсиная объявятся. Нет уж, мэтр, оставайся здесь. Я сама пойду.

— Ты-ы? — Удивлению Кройона, казалось, нет пределов.

— Я-а, — передразнила его сидха. — Но только для того, чтобы ты от меня отстал. Мне эти ваши храмы Феникса, равно как его пух-перо, даром не нужны.

— Тебе, недостойная, вообще ничего не нужно, — гордо заявил демон. — Ничто для тебя не ценно. Даже такую редкость, как долгийкерван.Ты не понимаешь, что надзвёздные силы соединили нас воедино, и теперь, как бы ни…

— У меня голова гудит от твоих разглагольствований! — рявкнула сидха, вскакивая на ноги. — Ждите меня здесь, я сказала. Вернусь вместе с Тёрном. И Ксарбирусом заодно. Скоро. Вытащу их обоих из кабака. Ну или из борделя. Что я, дхуссов не знаю?

— Досточтимый Тёрн не дхусс! — возмутился Кройон. — Он сам так сказал!

— Выглядящий неотличимо от дхусса не потерпит ущерба, если я поименую его дхуссом, — язвительно бросила сидха. — Но вообще говоря — очень мило! Очень мило! Просто замечательно с его стороны — завести нас сюда и скрыться.

— Но ты же пойдёшь его искать, правда?

— Правда. Но не только — хорошо бы разузнать, где вербуют в местные терции! — рявкнула сидха. — Хватит с меня благотворительности! Пора и о себе подумать. Мне некуда идти, некуда возвращаться, одна раскаявшаяся как будто бы Гончая сожгла мой дом, весь мой род, до последнего сидха…

Стайни по-прежнему смотрела в землю.

— И ты, спасшаяся в храме Феникса только благодаря многомудрому дхуссу, теперь вот так легко покинешь его? — Мэтр Кройон нашёл силы воздеть руки к небу.

— Покину и глазом не моргну! После того как приволоку к вам на аркане! Хотя я и понятия не имею, что с ним случилось! — завопила сидха. — Если ты прав, может, его уже давно нет ни в городе, ни в окрестностях! Может, на корабле уплыл! Может, вообще напился и с пьяных глаз свалился в канаву, где и утоп!

— Не смей, — тихо-тихо, но так, что услыхали и Нэисс, и Кройон, проговорила Стайни. — Не смей его трогать.

— О-о, — ухмыльнулась сидха. — Раскаявшаяся палачка моего племени заговорила. Кто бы взывал к справедливости, но не ты, отродье Некрополиса! И не пыжься, не испугаюсь — я тебя уделала настоящей, полнокровной Гончей, уделаю и сейчас, когда ты — всего-навсего человек. Хочешь убедиться? Соскучилась по Игле-до-Сердца? Тут ведь нет дхусса, готового лечить любую шваль!

— Стойте, прекратите немедленно! — взвыл демон, да так, что с нижних ветвей дождём посыпались листья.

Как ни странно, это подействовало. Сидха поспешно натянула презрительную гримаску, пробурчав нечто вроде «да не очень-то и хотелось, руки об этакое марать…».

Стайни промолчала, только кулаки судорожно сжимались и разжимались, тиская эфес.

— Мы —керван,— внушительно проговорил демон, как бы невзначай демонстрируя когти, что заставили бы устыдиться собственной остроты даже лучшие южные сабли. —Керван,кто бы что ни говорил.Керван,возникший даже против нашей воли. А значит, он скреплён и запечатан силами, превосходящими всякое наше воображение. Не нам посягать на это, не нам срывать незримые печати. Даже мне, недостойному гостю с иного плана, это очевидно. А вы всё тешите собственные самолюбия, находя радость в мелких и ничтожных ссорах!

— Прости, мэтр, — тихонько проговорила Гончая, — но я, ни с кем не ссорилась и не собираюсь. Я лишь не могу слышать, как спасённая поносит собственного спасителя.

— А что ты… — запальчиво начала было сидха, однако вмиг осеклась, стоило когтю демона сверкнуть возле самого её горла — куда быстрее, чем она успела бы послать Стрелу-до-Сердца.

— Хватит, — клыки Кройона поблескивали, с чёрных губ стекала слюна. — Когдакерванпрекратит существование, иди на все четыре стороны, сидха. И говори, что хочешь. Но пока что — не оскорбляй то, что прокладывает путь звёздам и что соединяет воединосудьбы разумных!

Нэисс притихла, лишь зло зыркнув на демона, ничуть этим не впечатлённого.

— Так что отступать нам теперь некуда, — Кройон переводил тяжёлый взгляд из-под бронированных век с сидхи на Гончую. — Что бы ни случилось с почтенным Ксарбирусом и многомудрым Тёрном, мы пойдём до конца. По крайней мере, я. Еще не все пламена угасли, как говорят у нас.

Сидха молча смотрела. Ей больше всего хотелось тихо, незаметно отступить шаг за шагом в глубь зарослей, а потом и вовсе повернуться спиной и бежать… но отчего-то она этого не делала. Стояла, злилась на себя — но не трогалась с Места.

Кто знает, на что способен впавший в отчаяние демон, Кто знает, не ослабнут ли наложенные на него Тёрном узы, Кто знает, не возьмёт ли верх чёрное чародейство таэнгов, отступившее далеко вглубь, но исчезнувшее ли?

— Мы отправимся на поиски, — торжественно объявил меж тем Кройон. — Я, недостойный, даю обет не знать покоя, пока не отыщу многомудрого мэтра Тёрна. Ничто не исчезает бесследно, даже в мире, где правит магия. Я отправлюсь в этот город, я найду следы… и буду надеяться, что скромные способности, мне дарованные, помогут отыскать пропавшего. Последний раз спрашиваю тебя, сидха Нэисс. Со мной ли ты или против меня?

К горлу сидхи подступила тошнота. Шутки с Кройоном сейчас могли обойтись очень дорого.

— Я с тобой, чёрный, — как могла, твёрдо ответила она, постаравшись не опустить глаз под яростным взором демона. — Считай, я ещё в долгу перед дхуссом за… за тот таэнгский котёл. И я пойду по следу…

— То есть ты поняла, что такоекерван?— немедленно осведомился демон.

— Не твоё дело, — отрезала Нэисс. — Я же сказала, что в долгу. Чего тебе ещё надо?

— Тогда веди, — скомандовал Кройон.

— А ты-то куда собрался? Или решил в таком виде прогуляться по улочкам, на лавки поглазеть, на товары? — прошипела сидха. — Не понимаешь, что из этого выйдет?

— Гм… — несколько смутился демон. — Не могу не признать известной правоты, а следовательно…

— А следовательно, я пойду одна, — заявила Нэисс.

— Не одна, — негромко, но твёрдо возразила Гончая. — Я тоже пойду.

— Что-о?

— Что слышала, сидха! — Стайни взглянула прямо в лицо сидхе. — Тебе что, нужно прямо всё сказать? Да, мне он небезразличен. Тебя это устроит, кровница?

От подобной откровенности Нэисс едва не поперхнулась.

А Стайни наступала, надвигалась на опешившую сидху.

— Я не брошу тут дхусса. И тебе не дам хвостом махнуть да скрыться. Не веришь? Думаешь, один раз убила, убьёшь и второй? Ошибаешься, кровница. И я тебе это докажу.

— Не сейчас! — рыкнул демон. — Пусть Нэисс идёт одна. Я знаю, она не обманет, храбрая Стайни.

— Спасибо за доверие, — криво ухмыльнулась сидха.

Хотела, чтобы это получилось надменно и презрительно, а вышло испуганно и жалко.

— Иди, — распорядился демон так, словно и впрямь имел право приказывать. — Мы будем ждать тебя здесь. И… лучше бы тебе вернуться живой и невредимой, сидха.* * *

Разумеется, Нэисс и в голову не пришло воспользоваться воротами. Тонкая и гибкая, она легко вскарабкалась на городскую стену, лишь самую малость помогая себе чародейством. Мягко спрыгнула наземь, поправила волосы и потекла плавным, полным достоинства шагом сидхов, внешне ни на что и ни на кого не обращая внимания.

Хотя на неё саму внимание, конечно же, обратили. Гигант-клосс, очень похожий на Трувора из Семме, при виде её глухо зарычал и в ярости завращал глазами, да так, что два его спутника, низкорослых и коренастых гнома, повисли на нём с двух сторон. Не вышедшие ростом, они померились бы силой с кем угодно, даже со дхуссами, и тролль нехотя, с раздражённым ворчанием дал себя увести, сидха уловила последние слова:

— …да ну её, ведьму лесную, пошли лучше пиво пить…

Против такого аргумента не смог бы устоять ни один правильный клосс.

Дорогу Нэисс ни у кого не спрашивала. Город для сидхи всегда был, есть и останется отвратительным, загаженным Местом, но зато здесь хватало запахов, помогающих найти Дорогу.

На диковатого вида сидху, нечастую гостью в населённых людьми местах, косились. Но гордый, независимый и вспыльчивый нрав лесных красавиц тоже успел стать притчей во языцех от моря и до моря, так что городские ловеласы даже и не пытались заговорить с Нэисс.

Как ни странно, она не чувствовала сейчас зла к Стайни. Поверила, что «твою Ветвь сжигала не она»? Или… ей невольно стало обидно, что… тут Нэисс оборвала себя, «приказав не думать и запретив думать».

Умеющий с закрытыми глазами пройти насквозь любой, самый дикий лес, не потеряется и в каменном лабиринте человеческого муравейника. Описав широкую дугу, сидха в конце концов оказалась с обратной стороны ворот, сквозь которые три дня назад прошли дхусс с алхимиком.

На что она рассчитывала? Что уловит давно стёршийся запах Тёрна? Или же едкий след кислот, навек пропитавших одеяния Ксарбируса?

— Эй! Чего надо, чего топчешься? — стражник угрожающе нагнул гизарму.

Видно, не только тролли-клоссы считали сидх «лесными ведьмами».

Нэисс не стала спорить. Медленно побрела прочь, опустив голову, словно в глубоком отчаянии.

Куда ж ты делся, шипастый недотёпа, белый рыцарь, последний из истинных паладинов? Что с тобой приключилось? Ты ж сама, Нэисс, ни на миг не верила в его загул. Тёрн никогда не отправился бы к продажным девкам. Никогда и ни за что.

Вспомни, вспомни его, сидха, вытащившего тебя из котла таэнгов, хотя ты гордо бросила, что в обществе его не нуждаешься. Вспомни, как он один бросился к лопнувшей пустуле, как стоял под сводами храма Феникса, как справился с навсинайскими големами. Вспомни как следует, спроси истёртые камни под твоими сандалиями — не видали ли этого чудака, этого героя наивного, этого… этого… в которого втрескалась по уши бывшая Гончая…

И в какой-то момент сидха вдруг поняла, что на самом делеидёт по следу.Дхусс шагал этими проулками, улицы запомнили его, хотя и старались не подать виду. От виска к виску Нэисс перекатывался тяжёлый шарик боли — город навалился всей смердящей тушей, зажимая потной ладонью рот и ноздри, тяжело пыхтел в шею, словно распалившийся насильник. Но сквозь дурно пахнущую волну всё равно пробивался запах Тёрна — чистый, природный запах вольного зверя, случайно оказавшегося в городской западне.

И ещё сидхе чудилось, на самой грани доступного, отблеск дальнего, сияющего, зеленоватого, словно ярко освещенного солнцем океана пышной листвы над белыми, словно старая кость, скалами — и синяя, роскошно-синяя полоса моря под ними.

Память вспыхивала и гасла, но эти отблески так ничего и не сказали Нэисс.

Однако след она не теряла.

Дорожка привела в узкий и кривой тупичок, над головой сошедшиеся почти вплотную крыши, узкие оконца, высокие и узкие же проёмы дверей. Резные горгульи, оскаленные пасти неведомых зверей — уже полустёртые, тупичок явно знавал лучшие времена.

Наглухо запертая дверь, узкая, словно прорубленная в стене единым взмахом меча. Краска давно облупилась, дерево потемнело.

След обрывался здесь, на паре истёртых каменных ступеней, и больше никуда не вёл, даже не ныряя в дверной проём.

Нэисс попятилась. Здесь пахло волшебством, магией высоких порядков.

Лезть внутрь, ломать прочные дубовые створки?

Ради чего?

Только потому, что тебе не даёт покоя случившееся в храме Феникса?

Но в одиночку?

Сидхе хватило ума для отвода глаз потоптаться и у других дверей в тупичке — пустом, безлюдном и совершенно вымершем. Ни людей, ни кошек с собаками, ни даже крыс.

И свет, едва пробивающийся сквозь узкую щель меж почти сошедшихся крыш — словно Нэисс оказалась за крепостной бойницей, откуда недобро прищуренные глаза целили куда-то в высокое небо.

Разум настойчиво советовал сидхе вернуться обратно в лагерь. Закипавшая злость упрямо толкала к иному.

Вокруг никого. А вокруг пояса обвита стражевая ветвь способная на много большее, чем служить лишь ночным сторожем.

Сидха решительно провела ладонью по талии, в ладонь скользнула гибкая живая плоть древесной ветки, умевшей при надобности представиться хоть лианой, хоть сухим полусгнившим сучком. Отступила на пару шагов — стражевая ветвь свободно повисла гибким бичом. Нэисс размахнулась — живая плеть хлестнула по глубоко вделанным в камень петлям, и их тотчас покрыла ржа. Два удара сердца — под тяжестью створок железо разъялось, дверь с грохотом рухнула.

— Появление, достойное королей, — раздался из темноты насмешливый голос. — Вернее, королевских сборщиков податей. Счастье, что у нас в Вольных городах таковых неводится.