Чтение 2–й страницы книги ~Путь избранных~

В честь приезда внука, единственного наследника и продолжателя древнейшего рыцарского рода, был устроен пышный обед, на который, правда, кроме членов семьи, никто приглашен не был. Да это и правильно. Лишняя огласка была барону ни к чему, а Игнату и Марте – тем более.

Генрих ни на шаг не отпускал от себя Игната. Он называл его «мой Йоганн», на немецкий манер, но тому было абсолютно всё равно, каким именем зовет его дед.

Они часто уединялись в библиотеке барона и вели длительные беседы, которые иногда утомляли молодого Брутова. Но он не хотел перечить своему «предку» и с особым вниманием и вежливостью выслушивал длинные тирады и рассказы о прошлом ученого оберста СС.

Иногда они приглашали Марту и втроем вели оживленные беседы, уединившись от остальных обитателей дома.

Эльзе очень не нравилось поведение мужа. Она хотела быть в курсе всех его дел и приказывала Отто следить за этой троицей. Но с пасынком Генриха творилось что-то неладное. С той минуты, когда Марта появилась в их доме, он потерял покой и аппетит. Отто, едва взглянув на красавицу, влюбился тотчас, до безумия. Он не сводил с неё глаз во время обедов, когда семья собиралась вместе за длинным столом. Старался повсюду попадаться ей на глаза, при этом, не решаясь с ней заговорить, он густо краснел. Как только они встречались, у парня перехватывало дыхание и учащалось сердцебиение. Марту это забавляло. Она подшучивала над юношей, отпускала колкости, доводя влюбленного до бешенства.

Эльза замечала резкие перемены в поведении сына. Однажды, выбрав подходящий момент, она уединилась с ним в комнате, начав разговор, касающийся его тайной страсти.

– Отто, нам надо поговорить, – нежно обняв за плечи парня и глядя ему в глаза, обратилась к нему мать, – я начала замечать, что с тобою происходят странные вещи.

– С чего ты взяла? – резко ответил сын, освобождаясь от материнских объятий.

Он плюхнулся в кресло, и подперев подбородок рукой, уставился в стену немигающим взглядом.

– Это заметно не только мне.

– Что именно?

– Твоё поведение. Особенно в присутствии Марты.

– Мама!

– Что мама! Вся прислуга уже шепчется у тебя за спиной! Хорошо, что Йоганн, такой же солдафон, как и его дед, ничего не замечает!

– Не замечает чего?

– Твоих воздыханий по его жене.

– Во-первых, они не женаты. А во-вторых...

– А во-вторых, – перебила Эльза, не дав договорить, – если до его солдафонских мозгов дойдет, что ты влюблен в Марту, он свернет тебе шею, словно воробью.

Отто взглянул на свою мать и немного побледнел.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что знаю. Я всё знаю об этом экс-генерале Игнате Брутове. Он удавил президента своей страны, чтобы отобрать у него законную жену.

– Удавил?

– Или задушил. Как тебе будет угодно.

– И... что, президент... умер? – опешил Отто.

– Умер. Мертвее не бывает.

– А-а... что было дальше? – немного заикаясь, спросил парень.

– Дальше? Дальше он взял не только жену убиенного президента, но и всю власть в стране в свои руки.

– Зачем же, в таком случае, он сбежал к нам в Бургундию, а не остался в своей стране? Тем более с такой женщиной.

– Потому что один наш проводник не справился со своей задачей и был убит. Власть в руках Брутова не выдержала народного натиска. Армия и народ государства объединились и избавились от своих правителей. И, если бы эта пара вовремя не смылась, их повесили бы на фонарных столбах перед президентским дворцом.

Отто задумался. Он поднялся с кресла и начал ходить по комнате из угла в угол. Эльза молча наблюдала за ним, терпеливо ожидая, пока он успокоится. После пятиминутной паузы сын, заложив руки в карманы, чтобы не выдавать легкую дрожь пальцев, подошел к матери.

– Мама, о чем ты хотела со мной поговорить?

Эльза, пристально смотрела ему в глаза, ни на секунду не отводя своего взгляда.

– Тебе действительно нравится Марта? – чеканя каждое слово, тихо, но настойчиво спросила Эльза.

Внутри Отто всё похолодело. Ему показалось, что мать видит его насквозь, особенно как колотится его сердце. Он молча кивнул в ответ.

– В принципе, ничего удивительного нет.

– В каком смысле? Что ты имеешь в виду?

– То, что ты влюбился в неё по самые уши. Так ведь?

Отто смутился под её взглядом и начал нервно потирать руки, затем просительно взглянул на мать:

– Мама, я не знаю, что мне делать, как быть? Едва увидев её, я сразу понял, что не могу жить без этой женщины. Я одновременно ненавижу её и обожаю. Ненавижу потому, что она принадлежит этому Йоганну или Игнату, как там его. А обожаю потому, что она единственная и неповторимая. Никогда прежде я не встречал никого подобного. Она необыкновенная!..

– Ведьма, – остановила чувственную, эмоциональную речь сына хладнокровная Эльза, спокойно реагируя на его признание. Тот от неожиданности открыл рот, с удивлением округлив глаза.

– Чт-то?

– Твоя необыкновенная и неповторимая Марта есть не что иное, как обыкновенная ведьма магического круга, исчезнувшего индейского племени майя.

– ?

– Да, мой дорогой. Она одна из нас.

– А-а... Брутов? Он, что... тоже...?

– Нет. Он всего-навсего простой солдафон, с атрофированными армейскими мозгами, как впрочем, и его дед-эсэсовец.

– Как же так вышло, что они вместе? Ведь...

– Ничего особенного. Любовь существует во всех мирах и измерениях. К сожалению, Марта не подвластна нашей темной силе, она находится в своем магическом поле, которое снабжает её силой и потоком мощной энергии.

Отто посмотрел на мать, с искоркой надежды во взгляде.

– А можно что-нибудь сделать для того... Ну-у... не знаю, как выразиться... чтобы Марта...

– Полюбила тебя, а не Йоганна? – закончила Эльза маловразумительную речь сына.

Тот молча кивнул головой.

– Заставить её – не смогу. Но помочь тебе завладеть ею – попытаюсь. Возможно, она и станет твоей.

– Я хочу, чтобы она принадлежала только мне. Навсегда! Мама! Я должен быть с нею вместе!

Мать смотрела на своего отпрыска с нескрываемым чувством превосходства, как смотрит хозяин на своего верного слугу.

– Ты сделаешь то, о чем я тебя попрошу?

– Всё, что угодно! Я душу продам... я...

Эльза при этих словах зашлась заразительным смехом.

– Душу? Ха-ха-ха! Она и так уже давно тебе не принадлежит, мальчик мой. – Успокоившись, она притянула парня к себе. – Надо сделать так, чтобы ты стал тенью отчима и Йоганна.

– Другими словами...

– Другими словами, – не дав договорить, твёрдо произнесла женщина, – ты должен невидимкой следовать за ними везде, где они находятся, и слушать всё, о чем они говорят. Всё, до мельчайших подробностей, запоминать. Стань мышью, но пролезь везде, где они будут находиться, и слушай... слушай.

– Что мне надо будет узнать?

– То, зачем мы здесь.

Отто непонимающе посмотрел на мать.

– Как это – зачем мы здесь? Ты же вышла замуж за барона фон Бруттенштайна.

Этим сын снова развеселил мать. Эльза провела рукой по его голове.

– Ты действительно такой наивный, что думаешь, будто я могла полюбить этого старого дурака? Нет, дорогой. Мы здесь совсем по другому поводу. Чтобы быть здесь, мне пришлось очистить дорогу от помех, таких, например, как предыдущая баронесса фон Бруттенштайн.

Эльза наклонилась к уху сына и полушепотом произнесла, – Мне позарез надо узнать, где спрятано копье Лонгина. Куда его зарыл этот старый дуралей много лет тому назад?

– А тебе это зачем?

– Это надо не мне.

– Ты думаешь, старый барон признается об этом внуку?

– Я чувствую это, Отто. Как только он узнал о миллиардах Марты, благо я веду его финансы и дела, то сразу оживился и снова начал бредить о Шамбале. А тут ещё внук, неудавшийся президент-изгнанник. Не зря они уединяются, ой не зря. Нам нужно быть постоянно начеку и узнать, о чем они секретничают.

Молодой пасынок Генриха, после услышанных обещаний матери по поводу Марты, немного приободрился. Он хорошо знал свою родительницу и её неограниченные возможности. Проводник темных сил, она была самым настоящим олицетворением дьявола в своей мистической сущности. Эльза всегда добивалась желаемого, а те, кто был ей неугоден, обычно скоропостижно покидали этот мир, угодив в аварию или наложив на себя руки.

– Что будет, когда барон откроет свою тайну?

Мать пожала плечами:

– Ничего особенного. Старик своё уже пожил, пора и на покой. Ему я подарю красивый, красного дерева гроб, ручной работы, с кондиционером. Себе – копье, а тебе достанется ненаглядная Марта.

– А-а... Йоганн? Он-н... не помешает?

– А он отправится вслед за своим дедом. К своим пращурам – тевтонским рыцарям. Те, наверное, давно уже их заждались в загробном мире.

Отто бросился в объятия матери.

– Мама, ты гений! – Эльза, обняв сына, холодно взглянула на портрет Генриха, висевший на противоположной стене. Она легонько похлопала Отто по спине:

– Потерпи, сынок, недолго осталось.

* * *

Прошло несколько дней. В доме Генриха фон Бруттенштайна ничего особенного не происходило. Он по-прежнему уделял много времени прогулкам и беседам с Игнатом и Мартой. Это раздражало Эльзу, но она умела держать дистанцию, субординацию, оказывая уважение главе дома, не выдавая своих подлинных чувств. Иногда Генрих вызывал её к себе в кабинет для консультаций по некоторым вопросам, касающимся ведения его бизнеса.

Отто неотступно следовал за бароном и внуком, всячески стараясь подслушать их беседы. Часто ему это удавалось, и он немедленно информировал Эльзу.

Однажды, после ужина Генрих пригласил Игната и Марту прогуляться по парку. Захватив с собой бутылку бургундского и фруктов, троица расположилась в уютной беседке и, попивая выдержанное, красное вино, наслаждалась вечерней прохладой.

Брутов рукой обнял любимую и, наслаждаясь ароматом её волос, закрыл от удовольствия глаза. Его пьянило молодое, здоровое тело Марты, её мягкий голос, лившийся нежной песней из алых уст. Экс-генерал начал, было, подумывать о том, чтобы пожелать деду спокойной ночи и удалиться с любимой женушкой на покой в свои апартаменты, но твердый, командный голос старика произнес:

– Дети мои! Сейчас мне надо сказать вам что-то очень важное, не терпящее отлагательств, – он оглянулся по сторонам, прислушиваясь и вглядываясь в кустарники. Вокруг стояла тишина, и только еле слышный стрекот цикад раздавался в парке.

– Сейчас, я поведаю вам один секрет, который храню более шестидесяти лет.

– Дед, давай перенесем разговор на утро, – попытался предложить Игнат, настроившись уединиться с Мартой.

– Нет! Именно сейчас Йоганн! – твёрдым тоном, не терпящим возражений, произнес старик.

– Игнат – поправил деда Брутов. – Моё настоящее имя – Игнат. Я же не раз тебе говорил.

Дед сердито посмотрел на него.

– Это у них там, – махнул он рукой, – ты был Игнатом, а настоящее твоё имя Йоганн, из рода Бруттенштайнов. И не перебивай меня, когда я говорю.

Внук замолчал, не желая спорить со стариком, пусть выскажется.

– Так вот, Йоганн, сейчас я открою свою тайну, которая способна перевернуть весь мир и исполнить любые ваши желания.

Наступила пауза. Немного переждав, барон посмотрел на молодую пару влюблённых и произнес:

– Не подумайте, что я сошел с ума. Я нахожусь в здравом рассудке и при полной памяти. Это касается копья Лонгина. Вы, наверное, слышали об этом?

Видя недоумение на лицах присутствующих, Генрих начал рассказ:

– Во время казни Иисуса Христа перед центурионом стояла важная задача. Он должен был не только командовать процедурой казни, но и удостовериться в смерти жертвы. На кресте, обычно, умирали медленно – кровь из ран быстро сворачивалась и больше не вытекала. Жертва страдала от голода и жажды. Когда же смерть наступала, центурион должен был пронзить копьем сердце распятого, чтобы удостовериться, что тот мертв.

Услышав это, Игнат усмехнулся. Слова старика показались ему забавными.

– Короче говоря — контрольный выстрел! Ха-а!

Генрих строго взглянул на внука, всем своим видом выказав недовольство тем, что его перебивают. Тот мгновенно замолчал и приготовился слушать далее. Марта же, затаив дыхание внимательно вслушивалась в каждое произнесённое слово барона. Она была настолько увлечена рассказом, что даже не обратила внимания на реплику Игната. Тем временем старик продолжал свой рассказ:

– Этот «контрольный прокол», выражаясь современным языком, был произведён и с Христом. Спаситель недолго мучился на кресте, всего лишь около шести часов. – Генрих замолчал. Затем, достав из кармана летней куртки очки и небольшое Евангелие, придвинулся к рядом стоящему светильнику, расположенному возле скамейки, открыл на заложенной закладкой странице и сказал:

– Вот что об этом написано в Евангелии от Иоанна, – Игнат нетерпеливо заерзал. Ему совсем не хотелось слушать чтение старика, хотелось поскорее забрать Марту, завалиться в уютную кровать и заниматься с ней любовью до самого рассвета! Легкий толчок локтя Марты в бок заставил его вернуться к дедовскому рассказу и, пересиливая себя, слушать дальше.

– «Но так как тогда была пятница, – отчетливо зачитывал каждое слово Генрих, – то иудеи, дабы не оставить тел на кресте в субботу, просили Пилата, чтобы перебить у них голени и снять их. Итак, пришли воины и у первого перебили голени, и у другого, распятого с Ним. Но придя к Иисусу, как увидели Его уже умершим, не перебили у него голени, но один из воинов копьем пронзил Ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода». – Он закрыл Евангелие.

– Крест, гвозди и копье – орудия распятия Христа – были сохранены христианами, и свято чтимы. Скажу вкратце, первым расточился крест. Он был распилен на множество мелких частей, разосланных во все церкви империи, ещё в IV веке. А вот копью повезло больше. Оно изначально принадлежало центуриону Лонгину, который после распятия превратился в ревностного христианина. В Евангелии от Матвея сказано:

«Центурион же, и те, которые с ним, стерегли Иисуса, и, видя всё бывшее, устрашились весьма, и говорили: воистину Он был Сын Божий».

Это копье, в дальнейшем получило название копье Лонгина. О нем и пойдет речь.

Генрих снова огляделся по сторонам и прислушался. Он пересел поближе к Игнату с Мартой и негромко продолжил:

– Древнее пророчество гласит, – он поднял указательный палец правой руки вверх, – «Владеющий этим Копьём и разумеющий, каким силам оно служит, держит судьбу мира в своих руках, добрых или злых!» Запомните это!

Игнат пожал плечами, взглянул на Марту и с недоумением спросил:

– Владеющий копьем. Ну а мы-то здесь причем?

– Замолчи и слушай! Это копьё обладает чудодейственной силой. Каждый, кто обладал им – добивался, чего хотел! Этим копьем поочередно владели Константин Великий, Оттон Великий, Гогенштауфены, Карл Мартелл, Генрих Птицелов и Габсбурги. Гитлер был его седьмым обладателем. В начале войны по его приказу было изготовлено несколько копий священного оружия. Они находились в древних орденских замках на границах Германии, а потом, по мере захвата чужих территорий вермахтом, распространились по всей Европе. Гитлер думал, что эти копии помогут ему защитить границы «тысячелетнего Рейха» от врагов. Болван. Не помогли.

– А где Гитлер взял его, откуда у него появилось копье Лонгина? – задала вопрос Марта.

– Копьё Лонгина доставил ему я ещё в начале войны.

– Ты? – Брутов удивленно смотрел на деда?

– Именно я! Двадцатипятилетний полковник СС, Генрих фон Бруттенштайн! – горделиво произнес старик.

– А где ты его раздобыл?

– В одной из экспедиций в Тибет. У меня было задание – найти таинственную Шамбалу.

– И вы нашли эту страну? – Марта подалась вперед, боясь пропустить хоть одно слово. Она напрягла все тело, словно хищная пантера перед прыжком. Игнат непроизвольно залюбовался ею, мечтая, чтобы дед скорее закончил свои сказки и отпустил их отдыхать. Но Марта, видимо, не совсем разделяла желания Игната. Она внимательно сосредоточилась на рассказе бывшего полковника СС.

– Нашел ли я? Ха-ха! – с юношеским задором хвастливо приосанился Генрих. – Мадам, только один я побывал в ней, там же раздобыл это великолепное и могущественное копьё Лонгина.

По приказу Гитлера был создан институт «Аненэрбе», который организовывал экспедиции на Тибет в поисках таинственной страны. Я в то время командовал, или, правильнее сказать, руководил главным отделом поисков источника биоэнергии. В двадцать пять лет я уже носил звание полковника СС и был одним из двенадцати посвященных тайного ордена под командованием рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера.

Однажды, мы дошли до горы Канченджанга. Установив на вершине радиопередатчик и заминировав все подходы к нему, мы спустились к подножию и разбили лагерь. Изучив тщательно местность, я обнаружил еле заметную тропинку. Никого не поставив в известность, скрыв это даже от своего лучшего друга полковника Курта Брюннера, от которого у меня не было секретов, я отправился в полном одиночестве по этой тропе. Она привела меня прямо в таинственную Шамбалу, где мне удалось найти копьё Лонгина, которое я доставил Гиммлеру, а тот, в свою очередь, передал его Гитлеру. Имея его при себе, он успешно проводил военные кампании в начале войны. Затем, отвез копье в Варшавский бункер, после чего начал терпеть поражение за поражением.

– А зачем он так поступил? – Игнат удивился, – Не проще ли было оставить Копье при себе?

– Мне это неизвестно. Фюрер часто совершал неадекватные поступки.

– А дальнейшая судьба Копья тебе известна? Ты знаешь, что было далее?

– Конечно. В 1944 г. на заседании ордена посвященных, которое происходило в Вевельсбургском замке, Гиммлер приказал мне и Курту Брюннеру доставить сакральное копье. Из Варшавы его отправили в Замосць. Русские, по стечению обстоятельств, взяли этот городок. Необходимо было принимать экстренные меры, пока противник не подтянул основные силы и, что страшнее всего – не догадался, что именно находится у него в руках. Мы взяли с собой самых проверенных «волкодавов СС» и через три часа были в Польше.

– Так вы выполнили приказ и отняли копье Лонгина у русских? – спросил заинтересованно Игнат.

– Приказ рейхсфюрера был выполнен. Мы сражались до последнего солдата. Но перевес был на стороне врага. Погибла почти вся группа. Я, спасая копье, ушел. Меня прикрыл мой верный друг Курт. Он в очередной раз спас мне жизнь, мой дорогой незабвенный соратник.

– Так что, дед, копье находится у тебя? – Игнат даже приподнялся с места.

– Не совсем. Я был ранен и мне пришлось его спрятать.

– Спрятать?! – в один голос спросили молодые люди.

– Совершенно верно. Я спрятал его надежно.

– А ты уверен, что оно до сих пор находится там, где ты его оставил? Ведь прошло более шестидесяти лет.

– Абсолютно уверен! Я спрятал его в таком на- дежном месте, где никому и в голову не придет его искать.

– И где же это надежное место? – спросил Игнат.

Дед сделал знак руками, приглашая собеседников приблизится поближе. И только молодые люди приготовились слушать, как неожиданно в ближних кустах послышался треск сухой ветки.

Генрих встрепенулся и начал прислушиваться.

– Давайте перенесем этот разговор на потом. Что-то мне не по душе эта напряженная тишина вокруг.

Игнат с Мартой сделали попытку убедить его в обратном, просили не обращать внимания на окружающую обстановку и завершить свой рассказ. Но дед был неумолим. Им пришлось подчиниться его упрямству и прекратить так удачно начавшийся разговор.

Они поднялись со скамейки и направились к дому. Марта взяла мужчин под руки, и легкой грациозной походкой шествовала между ними.

– Генрих, – ласково обратилась она к барону, – у меня есть деньги. Много денег. Мы можем организовать новую экспедицию в таинственную Шамбалу. Ведь дорогу туда, знаете только вы один.

– Нет, дорогая, это невозможно, – сокрушаясь, ответил старик.

– Но почему? Не вижу никаких препятствий. Попав в Шамбалу, мы сможем многое изменить в этом мире, изменить сам мир.

– К сожалению, во время войны англичане добрались до радиопередатчика на вершине Канченджанги и уничтожили его. Сработали наши минные заграждения, и взрывом накрыло всех, кто там был. Из-за взрыва с горы сошла лавина, похоронив под собою все подходы и тропы, в том числе и тайную тропинку в эту таинственную страну. Так что, вуаля, моя милая Марта.

Видя расстроенное лицо девушки, он громко засмеялся и поспешил её успокоить.

– Не расстраивайся, девочка. Зато я один знаю, где находится копье и намерен отдать его в вам. Владея им, вы возьмете судьбу мира в свои руки и станете единственными повелителями всего человечества. Всё человечество, в один миг, превратится в ваших рабов!

– Войдя в дом, Генрих попрощался с молодыми людьми, пожелав им спокойной ночи, и отправился в свою спальню.

А в это время в своей комнате Эльза слушала подробный рассказ Отто о том, что ему удалось подслушать, сидя в кустах у беседки. Он во всех подробностях рассказал матери всё от начала и до конца, сокрушаясь, что барон так и не сказал, где именно он спрятал раритет.