Чтение 15–й страницы книги ~Путь избранных~

– Да пропади оно пропадом! – Горячо воскликнул Игнат. – Не хочу я никакого Копья Лонгина, не нужна мне теперь любая власть. Пошло оно всё... – На глазах мужественного генерала появились слезы. – Мне бы только освободить мою жену Марту. Пусть лучше я умру, но только она останется живой и невредимой. Ведь она, ко всему, носит моего будущего ребенка.

– Беременная? – Андрей с дружественным настроем смотрел на экс-министра Брутова.

– Да. На втором месяце. – Ответил тот, и отвернулся.

«Мадлен» вошла в шлюзовые отсеки, и постепенным ходом, выходила в открытое море. Время перехода из Вислы в волны Балтийского моря было недолгим, и теперь корма быстроходной яхты, разрезая волны пополам, мчалась в направлении «бухты смерти».

– Беда не приходит одна. – Изрек Белый Воин, выслушав рассказ Брутова. – Даже к малой беде не надо относиться беспечно. Беды, как и радости, ходят вереницей. Счастье и несчастье устремляются туда, где есть их родня. – От неудачника все бегут, а к удачливому все льнут. Даже голуби, на самую белую колокольню садятся. «Не буди лихо, пока оно тихо», – говорят в народе. Споткнуться – пустяк; да вот, как покатишься – то и бог весть, до чего докатишься. Ни благо не бывает совершенным, ни зло вполне завершенным. – Ник поднял руку вверх. – Запомните, ребята, такие слова древних мудрецов: «Если беда небом ниспослана – терпение. Если земная – разумение».

Брутов положил автомат себе на колени, и проверил запасные магазины. – Я хорошо понимаю вас, Ник, – сказал он, – и готов терпеливо относиться ко всем испытаниям и невзгодам. Но никакого разумения к похитителям моей Марты у меня не получиться. – Он сжал кулак. – Я их, сук, до последнего раздавлю, этой рукой. Ни один от меня не вырвется живым. А там, пусть небеса меня рассудят.

– Что думаешь делать, после освобождения твоей Марты из плена? – Белый Воин задавал Брутову вопросы, казалось Андрею, будто заглядывая ему в душу. Генерал честно отвечал на них, со своей солдатской непосредственностью. И его ответы, оказывали благотворное воздействие на Ника. – Будешь снова пытаться завоевать расположение Фортуны?

– Нее-ет. – Протянул Брутов. – С нас хватит этих радостей удачливой Фортуны. Мы приняли решение, уехать к ней, на её родину. – Латинскую Америку. Будем начинать нашу жизнь, с нуля. Марта обещала мне нарожать целую кучу детишек, которых мы вместе будем растить и воспитывать.

Белый Воин улыбнулся своей отеческой улыбкой. Он видел искренность этого человека, жизнь и стремление которого изменились в один миг.

– Тебя, Игнат, – проговорил Учитель, – можно назвать «человеком удачного завершения».

– А, что это значит – человек удачного завершения?

– Кто входит в чертог Фортуны через врата радости, выходит через врата скорби – и наоборот. То, что было с тобою в твоей стране, и то, что происходит сейчас. Посему, думай о конце дела, и заботься о том, чтобы счастливо выйти, а не о том, чтобы красиво войти. Для баловней судьбы одна беда – громкое начало и горький конец. Смысл жизни не в том, чтобы тебя при входе приветствовала толпа. Всякий сумеет войти под ликование. Важно быть желанным. Это, когда о твоем уходе будут жалеть. Счастье редко сопутствует уходящим. Оно радушно встречает, и равнодушно провожает.

Брутов уважительно поклонился Белому Воину. – Вы очень мудрый человек, Ник, – благодарно сказал он, положив руку на сердце. – Я всегда буду вам признателен, не только за то, что вы спасли мне жизнь, но и за вашу мудрость, открывающую мне глаза.

– Мудрость и доблесть, это основа величия. – Учитель, взглянув вдаль, увидел приближающиеся скалы. Они подходили к «бухте смерти» с тыльной стороны залива. – Бессмертные, даруют бессмертие. Человек настолько человек, насколько он знает. Знающий – всемогущ. Для невежды мир – потемки. – Он поднялся со скамьи, давая понять, чтобы все приготовились к выходу. – Глаза и руки – это разум и сила. Без доблести мудрость бесполезна.

Был слышен гул винтов в небе. Подняв глаза, все увидели вертолеты, снижающиеся на прибрежные камни. Белый Воин стоял возле Тадеуша, и показывал путь, пролегающий между рифами.

– Этим морским путем, мне не доводилось здесь ходить. – Внимательно следя за курсом, говорил капитан. – Сам бы я не рискнул идти между морских рифов бухты.

Причалив к берегу, Ник, Андрей и Брутов, начали взбираться по скалам наверх.

Не смотря на возраст, Белый Воин легко взбирался по каменистой поверхности скалы. Оглядываясь на молодых людей, он делал рукой знаки, в каком направлении необходимо следовать, чтобы случайно не потревожить морских чаек, тем самым не выдавая своего присутствия. Андрею и Брутову тоже было не ново взбирание на горные вершины. У обоих за спиной были боевые действия на Кавказе и Афганистане. Все трое, словно тени, безмолвно и беззвучно, слились со скалистой горой, и продвигались, заходя с тыльной стороны, в «бухту смерти», где обе вертушки освободились от своих пассажиров и груза.

* * *

Капитан подводной лодки «U-978», стоя на мостике, наблюдал за погрузкой архивных документов на борт своей субмарины. Два небольших катера курсировали от берега, загруженные почти доверху ящиками. На берегу оставалась группа вооруженных мужчин, среди которых были две женщины со сведенными за спиной руками.

Он неторопливо покуривал трубку, наблюдая за тем, как медленно, выполнив свою работу, взлетали в небо две винтокрылые машины. Вертолеты уже скрылись из виду, а гул винтов ещё раздавался в небесной синеве.

Погрузка груза была завершена, и катеры отправились за людьми. Едва причалив к берегу, и приняв первых пассажиров, вдруг внезапно раздались автоматные очереди, сразив наповал несколько диверсантов. Одному из катеров пуля попала в топливный бак, и он взорвался, выбросив вверх большое черное облако дыма, перемешанное с огнем. Но второй катер, на борту которого находились насильно усаженные женщины, и несколько мужчин, на всей скорости шел к субмарине. На берегу оставался Эрик Грант, и несколько ещё пока живых человек из его группы.

Герхард с женщинами и профессором Вишневским пришвартовались к борту «U-978». Сначала поднялся он, вытаскивая за шиворот ученого. В это время, на берегу, развернулся настоящий бой. Герхард видел, как погибал Эрик, падая в воду с простреленной головой, и то, как двое мужчин выпрыгнули сверху на оставшихся в живых немцев, и добивали тех голыми руками. Сопротивляющиеся девушки, уже были подняты на борт. Подгоняя их, следовавший за ними Ганс бил прикладом автомата в спины. Он что-то орал на своем языке, как вдруг – из его открытого рта, наполовину вылезла стрела, красная от хлынувшей крови из горла садиста.

– Белый Воин! – Закричала Даша радостно. – Это его стрела, Марта! Я же говорила, – они придут за нами! – Девушка посмотрела на умирающего Ганса, издававшего предсмертные звуки булькающим горлом, из которого бил кровяной фонтан. – Что ты хочешь нам сказать теперь? А? Не хочется умирать? Дамский садист. А, придется!

Ганс, делая махи руками, сорвался из трапа и полетел вниз, где его приняло море на корм рыбам.

На берегу бой был окончен, и трое мужчин наблюдали, сжав зубы от безысходности, как погружалась субмарина, в задраенных люках которых находились на борту Марта и Даша. Они видели, как исчезла в морских волнах подводная лодка, и ничего не смогли поделать. Брутов матерился и посылал проклятия, бросив вслед автомат с пустым магазинам. Андрей и Белый Воин стояли молча.

– Учитель, – спросил Андрей дрогнувшим голосом, – что же теперь делать? Надо что-то предпринимать.

– Слушайте сюда! – Белый Воин повернулся лицом к молодым людям. – Для начала, надо зафрахтовать самолет.

– Не надо. – Перебил его Брутов, всё ещё тяжело дыша от охватившей его ярости. – У меня здесь, в Польше, стоит собственный «Боинг». Мы на нем сюда прилетали. Единственное, чего нет, это летчика. У нашего закончился контракт, и он уехал обратно в Бургундию.

– Это не проблема! – Услышали за своими спинами голос Тадеуша. Обернувшись, они увидели подходившего к ним капитана «Мадлен». – Я услышал стрельбу, и поспешил к вам на помощь. Но, как видно, опоздал. Прошу за это меня извинить. – Он подошел к троице, и глядя на Белого Воина, сказал. – Мне послышалось только-что, вам нужен летчик. Я готов лететь куда скажете. Меня ничто здесь не держит, и вся эта туристическая рутина, порядком мне надоела. Гораздо приятнее поучаствовать в настоящем деле.

– Но лететь придется в Антарктиду. – Сказал Белый Воин. – Там довольно холодно, даже в это время.

– Да хоть к черту на рога. – Смело ответил Тадек Грала. – Мне всё равно.

– Но там, может возникнуть смертельная опасность для жизни.

Ну и что. Не впервой. – Равнодушно сдвинул плечами капитан яхты. – Всё равно умирать когда-нибудь придется. Так какая разница, когда это произойдет: днем позже, или днем раньше. – Посмотрев на Андрея, Брутова и Ника, он решительно заявил. – Одним словом – я готов. Можете на меня положиться!

– Ну что же. – Произнес Белый Воин. – В таком случае пойдемте собираться в дорогу. А по пути обсудим дальнейший план действий. Игнат, у тебя есть какие-нибудь деньги?

– Сколько угодно. – Ответил генерал. – Хватит, чтобы купить всю Варшаву.

– Столько не понадобиться. – Учитель улыбнулся. – А вот, теплую одежду и кое-какое снаряжение в дорогу прикупить придется.

По прошествии определенного времени, с Варшавского аэродрома взмыл в воздух «Боинг», но борту которого находилось четверо отважных мужчин. Самолет держал курс – на Антарктиду. Небо приветливо принимало их в свои объятия, окутывая своими белыми облаками и согревая теплом летнего солнца.

Конец первой части

ВТОРАЯ ЧАСТЬ

«НОВАЯ ШВАБИЯ»

ВСТУПЛЕНИЕ

5 мая 1821 год. Остров св. Елены

“Что такое воля, как не мысль переходящая в дело?”

А. Бестужев

В начале XVI века, в одном из первых самых путешествий, после Васко де Гама, в южных частях Атлантического океана, португальцами был открыт совершенно небольшой пустынный островок. Это случилось 21 мая 1501 года, в день празднования католической церковью памяти святой Елены. В честь празднования остров и получил своё название. Некоторое время он принадлежал голландцам, но в 1673 году был окончательно у них отнят англичанами. Впоследствии, на острове св. Елены, английской ост-индской компанией, была устроена стоянка для судов, направляющихся из Англии в Индию, и обратно. Ближайший берег до острова был – африканский, находящийся в 2000 километров от него. Расстояние от Англии до острова, для парусного флота, измерялось приблизительно двумя-тремя месяцами пути. Это географическое положение острова св. Елены очень устроило английский кабинет, решивший дальнейшую судьбу после «Ста дней» Наполеона Бонапарта.

Значительное отдаление острова от суши создавало полную невозможность возвращения императора. Нельзя было ни в коем случае допустить новое появление Наполеона во Франции. Иначе, была опасность восстановления Империи, и возникновение новой всеевропейской войны.

Фрегат «Нортумберленд» доставил пленённого императора на остров св. Елены, после двух с половиной месяца плавания, 15 октября 1815 года, где ему суждено было окончить свои дни.

Губернатором острова был тупой и ограниченный служака Гудсон Лоу, боявшийся всего на свете, а особенно своего пленника. Окутанный страхом перед начальством, что Наполеон снова сбежит, он приставил для охраны острова целый отряд войск. Лоу запретил Наполеону покидать территорию двора, где находился дом, являвшийся местом заточения императора.

Сегодня 5 мая 1821 года Наполеону стало хуже. Приступы болей усиливались с каждым днем. На всякий случай Гудсон Лоу (дабы не повторилось бегство) усилил охрану дома и территорию двора. Он боялся, как бы такое состояние императора не было всего лишь очередным трюком к побегу из заточения. Охрана была приведена в полную боевую готовность.

На океане в это время свирепствовал страшнейший шторм, вырывавший с корнем деревья, снесший несколько домов на острове и сотрясавший всю усадьбу. Волны подымались такой высоты, что смывали прибрежные строения, и уносили с собою рыбачьи лодки.

Сверкнула молния, и раздался оглушительный раскат грома такой силы, что задрожала земля под ногами офицеров и солдат, охранявших все подступы к дому.

Вот ещё один блеск молнии, и последовавший за ним раскат грома. И вдруг… что это? Невдалеке от ограждения двора, метров за сто, образовался серовато-белого цвета тоннель, размером в человеческий рост. Он был очень длинный, и где брал своё начало, видно не было, но тянулся он в сторону бушующего океана.

«Наверное, грозовое облако», – подумали офицеры, и приказали солдатам, быть бдительнее вдвойне, не обращать внимания на всякие природные явления, а рассредоточиться по всей территории двора, и глядеть в оба глаза, чтобы не было посторонних. Мало ли чего.

Никто из военных не заметил, как из воздушного светлого тоннеля вылетел человек. Он был одет в камуфлированную пятнистую форму, с раскрашенным черными полосами лицом, и банданой на голове. В руках у него было автоматическое оружие с двумя магазинами, скрепленными изолентой. На поясе висело несколько ручных гранат Ф-1, пистолет в кобуре, и большого размера боевой нож в пластмассовом чехле. Оглядевшись по сторонам, этот человек, прыжком пантеры, кинулся в ближайшее укрытие – зеленые заросли высоких кустарников. Он совершенно не обращал никакого внимания на бушующий вокруг него шторм, а внимательно изучал окружающую обстановку, о чем-то напряженно думая.

Посидев несколько минут в укрытии, диверсант по-кошачьи начал пробираться по направлению дома. Приблизившись к забору, и согнувшись, он побежал вдоль него, по ходу рассматривая удобное расположение для преодоления препятствия. Участившиеся раскаты грома заглушали его стремительные движения. Увидев небольшой каменный выступ, он предварительно заглянул в заборную щель. Не заметив там ничего подозрительного, неизвестный легко вскочил на стену, запрыгивая вовнутрь двора.

2009 год. Антарктида. Новая Швабия

В секретной лаборатории генерала Курта Брюннера, кроме его ближайшего помощника Германа Миллера, и молодого капитана диверсионной группы Герхарда Венцеля, больше никого не было. Брюннер с помощником были заняты последними приготовлениями к предстоящему эксперименту – использования энергии сжатия, сквозь временные коридоры. Они стояли перед вакуумным сооружением, и, используя компьютер, что-то вычисляли и рассчитывали, периодически сверяя свои записи с показанными на мониторе результатами. В пустом помещении лаборатории их общение в полутонах было похоже на бормотание.

Герхард, не обращая на них внимания, проверял своё оружие и необходимое снаряжение. Никаких запасных вещей, кроме автомата, он с собою взять не имел права. Согласно расчетам, человек мог взять с собою предмет, вес которого должен быть не более десяти процентов от его собственного веса. Как говорится: всё свое, ношу с собой. Закончив подготовительную проверку, он доложил генералу о своей готовности.

Брюннер подошел к Герхарду, и сам убедился, что тот экипирован надлежащим образом. Осмотрев его оружие, генерал удовлетворительно произнес:

– Отлично, Герхард. Я тобою очень доволен. – Он пригласил его присесть перед заданием, и оговорить некоторые детали предстоящей операции, под кодовым названием «Наполеон». – Ты, и твой друг, Эрик Грант – лучшие из лучших. Вы оба являетесь самыми молодыми из «двенадцати посвященных» нашего ордена. Такими же в свое время были и мы с Генрихом.

Генерал, закинув ногу на ногу, продолжал:

– Но, из вас двоих, ты оказался превосходящим его во всем: в психологической, в профессиональной, и конечно же в боевой подготовке. Поэтому орден единогласным решением выбрал именно тебя.

Герхард сделал поклон головой. – Я горжусь оказанным мне доверием ордена. И выполню своё задание с честью для меня и для моей страны! – Заявил он твёрдо.

– Похвально, мой мальчик. – Одобрил его слова генерал. – Тебе известно, что от этого эксперимента зависит будущее всего мира, и твоей родины – Новой Швабии, где ты родился и вырос?

– Так точно! Господин генерал. – Герхард вскочил на ноги и вытянулся по стойке «смирно».

Брюннер, властным движением руки, предложил снова сесть в кресло. – Садись, садись, Герхард. – Подождав секунду, пока капитан займет прежнее место, он продолжал вводить его в курс дела. – Я постараюсь вкратце объяснить тебе всю важность операции «Наполеон».

Молодой капитан молча приготовился слушать генерала, при этом, соблюдая строгую субординацию – не перебивать, и не вмешиваться в разговор, пока говорит старший по званию, и пока генерал сам не обратится к нему с вопросами.

Брюннер поднялся с кресла. Венцель тотчас последовал его примеру.

– Иди за мной. – Приказал он, и пошел к выходу из лаборатории. – Герман! – Позвал по дороге своего помощника. – Возьми кодовые ключи, и следуй за нами в блок «Зибен».

Тот, быстро выполнив команду своего шефа, догнал их уже в коридоре, ярко освещенном люминесцентным светом. Кроме неподвижных часовых, стоявших словно статуи, во всем помещении научного секретно отдела было совершенно пусто.

Пройдя метров двести по плотной прорезиненной половой плитке, они подошли к белой металлической двери с кодовым замком. По обе стороны стояла охрана. Даже зная присутствующих в лицо, они потребовали необходимый допуск для дальнейшего продвижения.

Набрав нужный код, и приложив указательные пальцы на светящееся зеленым светом небольшое табло, генерал с помощником открыли дверь, и, пропустив Герхарда вперед, вошли следом. Дверь бесшумно закрылась. Шествуя таким образом, они прошли еще две двери, с кодовыми шифровыми замками. Процедура прохождения была такой же, как и в первый раз.

Наконец они добрались до конечной цели своего визита. – Большое светлое помещение, в стенах которого были покамерно расположены двери с персональными кодами. Это был один из самых засекреченных блоков, под названием «Зибен». Доступ сюда был разрешен только единицам из всего правительства Новой Швабии. Генерал Курт Брюннер был главным хранителем вместимости содержимого, находящегося в секретных контейнерах, и единственным начальником блока – «Зибен».

Он подошел к одной из дверей в стенном проеме, и набрав код, отворил её. Миллер помог ему отворить тяжелую дверь. Внутри была холодная камера.

– Подойди ко мне, Герхард. – Приказным тоном проговорил генерал стоявшему у входа капитану. Тот немедленно выполнил приказ. – Посмотри сюда. Что ты видишь?

Перед глазами Венцеля был большой ледяной прямоугольник, продолговатой формы, размером намного выше и шире человеческого роста. Освещение холодильной камеры было слабое и тусклое. Поначалу, кроме этой прозрачной ледяной глыбы, ничего не было видно.

– Мороженое? – Неуверенно произнес капитан. Он не совсем понимал, что генералу от него нужно. Что он имеет в виду, показывая этот аккуратный кусок льда.

– Мороженое? – Опешил Брюннер, удивленно глядя на Венцеля. – Ты уверен? – Неожиданно он громко расхохотался. Его смех всё более нарастал, и генерал так расходился, что на глазах выступили слезы. Герхард и Миллер стояли на вытяжку, не решаясь прервать этот приступ неистового смеха. Наконец он понемногу начал успокаиваться, и высморкавшись в носовой платок, проговорил: «Если бы рейхсфюрер сейчас услышал, на кого он похож… хе-хе… Не думаю, что это бы ему пришлось по душе… Насмешил ты меня, Герхард». – Он вытирал выступившие слезы на своих глазах. – Давно я так не смеялся. Ладно. – Генерал снова стал серьезным. – Смотри внимательно, капитан!

Герхард давно уже успел рассмотреть, что было внутри ледяной глыбы. Там был заморожен совершенно голый человек. Так как, белизна обнаженного тела сливалась со льдом, то поначалу и показалось Венцелю, что это просто кусок льда. Но рассмотрев повнимательнее, он разглядел в нем рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера. Его портреты висели во всех учебных заведениях Новой Швабии. Правда, на них он был изображен одетым в эсэсовскую форму.

– Это группенфюрер СС Генрих Гиммлер, господин генерал! – Отчетливо выпалил Герхард.

– Да, мой мальчик. – Брюннер с помощью Миллера закрыл тяжелую дверь холодильной камеры. – Это именно он. Собственной персоной. Там ещё много замороженных лидеров Третьего рейха, таких как: Гитлер, Ева Браун, Геринг, Борман и много других, кому удалось скрыться из Германии в Антарктиду, подставив вместо себя своих двойников-клонов. Но речь пойдет не о них. Нас интересует только один человек – Гиммлер – основатель института «Аненербэ», и нашего могущественного ордена «посвященных». Наша цель, Герхард – вернуть его в мир живых. То есть сюда. Другими словами – руководить и править этим миром!

Генерал прошелся вдоль закрытых дверей холодильных камер. – Вот здесь они хранятся, бывшие лидеры нацистской партии. Но о них речь пока не идет. Сколько им ещё здесь оставаться, решать будет рейхсфюрер, после своего возвращения. Может, оставит их навечно замороженными, а может и оживит некоторых. Это уже не наша забота. – Брюннер подошел к Герхарду, стоявшему по струнке, навытяжку перед генералом. – Надеюсь, излишне говорить тебе, что увиденное здесь – не подлежит разглашению.

– Можете не сомневаться, господин генерал. – Ровным голосом ответил капитан. – Слово чести офицера, что об этом не узнает никто!

– Хорошо, мой друг. – Брюннера устроил такой ответ молодого капитана. – Пойдемте. Обо всем остальном, мы договорим в лаборатории запуска.

Вернувшись назад в лабораторию, генерал попросил Германа сделать кофе с молоком. А Герхарду предложил грейпфрутовый сок из свежевыжатых фруктов. Перед экспериментом ему будет полезно принять витаминную дозу горьковато-сладкого напитка. Взяв свой кофе со сливками, генерал продолжил беседу, касающуюся выполнения операции «Наполеон». Прежде чем говорить о самой операции, Брюннер разъяснял ему суть и важность этого задания, неразрывно связанного с будущим мирового господства.

– С самого первого дня прибытия в Антарктиду, – продолжал генерал, – мы одновременно работали над несколькими секретными проектами. Не только создание летающих тарелок и сохранение, продлевающее жизнь, путем временного замораживания, которое тебе только что удалось увидеть. Но и очень важная и секретная научная работа – энергетическое сжатие мира. – Брюннер отпил кофе из чашки. – И, скажу тебе, дорогой Герхард, кое-что нам все-таки удалось создать. Не буду вдаваться в различные научные термины. Скажу доступным для понимания языком. Мы создали так называемую машину времени.

Герхард был немного удивлен услышанным. Он был одним из тех людей, которые не верят в сказки. И сказанное генералом вызвало у него где-то в глубине души улыбку. Хотя внешне, он оставался совершенно спокойным и непоколебимым.

– Думаешь, я сошел с ума? – Генерал улыбнулся одной половиной лица.

– Что вы, гер генерал. – Возразил молодой человек. Казалось, Брюннер читал его мысли. Ему стало не по себе.

– Ладно-ладно. Я не сержусь. – Он снова сделал глоток кофе, и поставил чашку на стол. – Легко ли тебе поверить в теорию относительности? – Спросил Брюннер.

– Вполне. – Ответил капитан.

– Согласно этой теории, с увеличением скорости тела, масса его увеличивается, а размеры сокращаются, и время замедляется. – Генерал замолчал, глядя на Венцеля. Затем, выдержав паузу, произнес: «До сегодняшнего дня, проверить это на личном опыте не представлялось возможным. Но сегодня, мы проверим это на практике. Ты меня хорошо понимаешь, Герхард? Тебе всё понятно, что я только что сказал?

– Важно не то, господин генерал, понимаю я это, или нет. – Ровный и спокойный тон Герхарда, определённо радовал Брюннера. Он всё больше убеждался в правильности выбора кандидата на свой сегодняшний эксперимент. – А то, – продолжал чеканить каждое слово капитан, – какую практическую пользу мы сможем из этого извлечь!

– Браво, Герхард. – Легко хлопая в ладоши, произнес Брюннер. – Ответ, достойный настоящего арийского офицера. Итак, продолжим. – Генерал поднялся с кресла и подошел к рабочей доске, висевшей на стене. Он начал рисовать на ней какую-то схему. Герхард и Миллер стояли у него за спиной в полном безмолвии.

– Взгляни на эту схему, Герхард. – Он начал водить указкой по линиям, изображенным на только что нарисованном чертеже. – Здесь, примитивная схема аппарата, который отправит тебя в прошлое. Я хочу, чтобы тебе немного стало понятней то, прямым участником чего скоро ты станешь.

– Нет. Отставить. – Генерал посмотрел на Миллера. – Герман, объясни ты. Это в основном твое детище. Тебе и карты в руки.

– Слушаюсь. – Коротко ответил помощник, и занял место у доски. – По четырем сторонам света, – начал говорить Герман, – в вакуум помещаются четыре серебряных зеркала. Сверху, между ними, запускается мощный луч света, который, в свою очередь, мгновенно набирает скорость свыше 300 000 м/с, и разделяется на четыре луча. Идет отображение во всех четырех зеркалах, и хаотично, со скоростью света начинает летать между зеркалами. – Он сопровождал свое объяснение с показом схемы, водя по ней указкой. – Таким образом, скорость предмета увеличивается. Он начинает сокращаться и сжиматься в объеме, а само время – замедляется. И человек попадает в прошлое. Правда, для этого, необходимо иметь крепкое и безупречное здоровье. Поверх одежды будет облегченный скафандр, как у космонавта.

– Разрешите вопрос! – Обратился к нему Герхард.

– Пожалуйста. Спрашивайте.

– Каким образом я смогу попасть именно туда, куда мне надо? А не в какое-то другое время.

– Вопрос правильный. – Произнес Брюннер, и вопросительно посмотрел на Миллера.

– Перемещение в прошлое, происходит путем мысленного представления о выбранном вами вековом времени, куда вы желаете переместиться. – Продолжал невозмутимо ученый. – Главное, чтобы была ясность и четкость мышления – дата, время и место. Вы мысленно должны находиться в том времени, куда направляетесь, и точно знать, куда именно хотите трансформироваться.

– У тебя есть ещё вопросы, Герхард? – Спросил генерал.

– Так точно. – Герхард был совершенно спокоен. У него не было чувства страха еще с детства, когда он проходил суровую школу обучения. Он был солдат. И все сомнения и переживания, присущи любому смертному человеку, у него напрочь отсутствовали. По первому требованию, он был готов выполнить любое приказание генерала, не задумываясь о последствиях. Даже если этот приказ будет касаться его жизни. Поэтому, он был спокоен, и думал лишь о том, чтобы выполнить наилучшим образом поставленную перед ним задачу. – Что ещё, кроме оружия, я могу взять с собою? – Задал он вопрос Герману Миллеру.

– К сожалению, больше ничего, кроме того, что находится сейчас в ваших руках. – Ответил помощник Брюннера. – Человек, отправляющийся в прошлое, может взять с собою лишь предмет, весом не более 10% от собственного веса.

– Каким образом я смогу вернуться назад, после выполнения задания?

– Временный коридор, связывающий настоящее время с прошлым, по которому вы переместитесь, будет открыт семь часов, плюс-минус 15-20 минут. Постарайтесь успеть выполнить задание, за этот отрезок времени, иначе, если не успеете запрыгнуть обратно в пространственный тоннель, останетесь там навсегда.

– Все ясно. – Герхард повернулся к генералу. – У меня вопросов больше нет.

– Отлично, капитан. Раз вопросов больше нет, тогда продолжим. – Генерал не спеша начал прохаживаться по лаборатории. – Твоя задача, Герхард, будет заключаться в том, чтобы переместиться на остров святой Елены, в 1821 год, и спасти императора Наполеона Бонапарта. Как тебе известно, его отравили. Мы постараемся этого не допустить, и немного подкорректируем историю, оставив его в живых. Но это, всего лишь эксперимент, а не основная задача. Если он удастся, мы воплотим в жизнь дело всей нашей жизни – в корне изменить историю, и стать полноправными хозяевами всего мира! Это будет твоей следующей задачей. О ней, мы поговорим после твоего возвращения. А то, что эксперимент удастся, я даже не сомневаюсь, а знаю это точно. – Генерал постоял несколько секунд, о чем-то размышляя. Он полностью уверовал в собственное создание машины времени, и словно убеждая самого себя, он произнес: «Любую точку на отрезке времени, можно рассматривать, как точку отсчета, по обе стороны которой простирается бесконечность времени. Поэтому, перемещение точки отсчета по отрезку времени совершенно ничего не меняет – ни впереди, ни сзади.

Он подошел к столу, достал папку с бумагами, и начал искать нужную запись. Взяв несколько листов с машинописным текстом, он протянул их Герхарду.

– Ознакомься с содержанием этих записей, – сказал генерал. – Это необходимая информация, если верить историкам, что происходило в 1821 году на острове святой Елены. Сколько было там охраны, расположение дома, и так далее. Пока ты будешь читать, мы с Германом проверим аппарат временного перемещения.

Герхард пробежал глазами тексты, отпечатанные на листах, одновременно прочно фиксируя их в своей феноменальной памяти. Быстро прочитав, он сложил бумаги на журнальном столике, и стоя ожидал дальнейших распоряжений генерала. Тот, не заставил себя долго ждать, и вскоре подошел к капитану.

– Все приготовления к отправке тебя во временное пространство закончены. – Сказал он, обращаясь к Герхарду. – Мы с Германом проверили и рассчитали всё до мелочей. Так что можешь смело отправляться в дорогу.

– Да, чуть не забыл. – Брюннер протянул небольшой герметичный целлофановый пакетик. – Постарайся срезать с головы императора несколько волосинок. Они мне необходимы для проведения анализа исследования ДНК Наполеона. Известно, что его отравили. После того, как ты его спасешь, и спрячешь в безопасное место, мы сможем, имея его волосинки, изготовить противоядие. Ты вернешься к нему повторно. Наполеон не умрет, а начнет действовать. Ход истории будет изменен. И наступит наш черед принимать судьбу мира в свои руки.

Миллер, тем временем, принес легкий скафандр, и помог Герхарду надеть его на себя. Затем, помощник генерала убедился, что капитану ничто не угрожает, в плане безопасности его одеяния. Он тщательно проверил все застежки и молнии на комбинезоне.

– После выхода из часового пояса, когда покинешь временной тоннель, – проговорил Герман, закрепляя скафандр, – спрячь комбинезон и шлем, где-то рядом. Постарайся, чтобы он оставался целым, т.е. не рваным, и непростреленным. – Потом напомнил, – не забудь зафиксировать в памяти время, дату и местность посадки.

Герхард согласно кивнул головой, тем самым, давая понять, что всё отлично понимает.

Генерал с помощником подвели его к аппарату, и помогли забраться вовнутрь.

– Охрану уберешь, как обычно – бесшумно и наверняка. – Дал последнее напутствие Брюннер. – И помни, сынок, от тебя сейчас пошел отсчет времени нашего правления и владения миром. Нет. Вселенной! От тебя зависит будущее. Наше будущее, великих ариев!

– Верить! Повиноваться! Сражаться! – Выкрикнул девиз ордена Герхард.

Брюннер и Миллер, работая на клавиатуре, не сводили глаз с мониторов. В вакуум пошел луч света, мгновенно началось наращивание скорости, и между зеркалами начали хаотично летать и разделяться лучи. Послышался легкий свист, и всё, в одно мгновение остановилось. В машине было пусто. А на мониторах возникла запись: «Остров святой Елены. 5 мая 1821 года».

Генерал с помощником переглянулись.

– Ну, что ж, будем ждать возвращения нашего посланника, – сказал Брюннер. И, Миллер молчаливо согласился.

5 мая 1821 год. Остров святой Елены

Герхард с легкостью перемахнул через высокое ограждение забора, и замер. Буквально в нескольких шагах от него, прохаживались двое солдат, держа винтовки напоготове. Штыки были примкнуты к стволам. Оба были в полной боевой готовности. Сильный штормовой ветер и громкие раскаты грома заглушили прыжок диверсанта, приземлившегося на территорию двора. Герхард быстро оценил обстановку, прикинув приблизительное число солдат и офицеров, находящихся во дворе.

«Сначала надо зачистить улицу», – подумал капитан, – «затем, возьмемся за императорский дом».

Он решил сэкономить патроны, и поработать пока двумя боевыми ножами, имевшимися у него на поясе, и на бедре, закреплённые специальными ремнями. Плавно, по-кошачьи, он извлек холодное оружие из чехлов, и приблизился к ближайшему кустарнику.

Вот часовые разошлись в разные стороны. Затем, повернулись, и пошли друг другу навстречу, держа свои буры напоготове. Они подходили всё ближе и ближе. Шаг, другой… и, вот они поравнялись. Тот, что был лицом к Герхарду, вдруг увидел его, одетого в пятнистый камуфляж, с черными полосами на лице и повязанной банданой на голове. Это непонятное существо держало в каждой руке по ножу. Округлив от удивления глаза, солдат английской армии не успел даже крикнуть, как в его горло, по самую рукоять, вонзился нож. Второй, с удивлением смотрел на падающее мертвое тело товарища, и вдруг ощутил сам, как что-то сильно сдавило ему голову, запрокинув назад, а в шею вошло, словно по маслу, холодное лезвие. Вместе с громовым раскатом, из разрезанного горла полилась с хрипом кровь, перемешанная с дождевыми струями и ветром. Он уже не почувствовал, как его недвижимое тело свалилось на землю.

Герхард оставался начеку, вытирая ножи от крови о мертвые тела. Солдаты были расставлены по двое, по всему периметру двора. Двигаясь, словно хищник на охоте, он убирал охрану, используя только ножи. Он, без труда справился с зачисткой территории. Но, только убирая последнего, его заметил дежурный офицер, неожиданно появившийся на пороге дома. Расстояние было большое, и Герхард выстрелил одиночным выстрелом, оставив круглую дыру во лбу офицера.

«Хватит лирики!», – подумал он. – «Пора заняться ими всерьез, пока не поднялся шум». И, с этими мыслями, капитан ворвался в дом, на ходу расстреливая попадающихся на его пути людей в форме. Они падали, словно подкошенные.

– Где император! – Закричал он на французском языке, взяв за горло одного из офицеров, и приставив к его голове дуло автомата. – Отвечай! Быстро!