Чтение 11–й страницы книги ~Золушка из глубинки, или Хозяйка большого города~

— Я хоть тебе умные вещи говорю. А ты…

— А что я?

— Ты своими размышлениями в такие дебри заведешь, мама родная!

— Я всего лишь сказала, что ты много куришь.

— Хочешь, потушу сигарету?

— Хочу.

Дима потушил сигарету, отодвинул пепельницу как можно дальше и сверкнул в мою сторону своими выразительными глазами. Этот взгляд подействовал на меня каким-то странным образом, и я протянула к Диме руки. Он мне сразу ответил взаимностью и потянулся ко мне всем своим телом. В этот миг, совершенно не сговариваясь, мы бросились в объятия друг к другу, словно истосковавшиеся влюбленные. Его поцелуи были горячими, руки — властными, а движения — смелыми и опытными. Вдруг Дима все же на минуту остановился и, отдышавшись, спросил:

— Ты уверена, что этого хочешь?

— Очень.

— А как же твое избитое тело? Тебе не больно?

— Когда ты меня касаешься, то нет, — прошептала я, не скрывая своего возбуждения.

— Чудная ты. Ты точно знаешь, что не будешь завтра об этом жалеть?

— Знаю, потому что я тебя очень сильно хочу.

А затем я сильно кричала, царапала ему спину и чувствовала яростные и сильные движения его крепкого тела. Мне хотелось его оттолкнуть, но он был непреклонен и, говоря мне ласковые слова, продолжал свое дело. Когда все закончилось, я вытерла слезы и прошептала:

— Господи, как больно-то. Я думала, что это приятно.

Не говоря ни единого слова, Дима освободил меня от своих объятий, сел на кровать и вновь закурил сигарету.

— Почему ты не предупредила меня о том, что ты девственница? — задумчиво спросил он, делая глубокую затяжку.

— А это имеет какое-то значение?

— Это имеет большое значение. Ты зачем своей девственностью раскидываешься?

— А что мне с ней, пожизненно ходить, что ли?

— Я думал, ты в постели хоть что-то рубишь. Я и представить не мог, что у тебя ничего ни с кем еще не было. А почему именно я? Тебе нет разницы, кто у тебя будет первым?

— Если бы мне было все равно, то я уже бы давно со своей девственностью распрощалась.

— А как же твой кавалер, завсегдатай вытрезвителя? Он что, с тобой не спал?

— Я ему ничего не позволяла.

— Надо же, какие мы гордые и порядочные! — Дмитрий включил ночник и посмотрел на меня удивленным взглядом. — А что ж вы с ним делали, если ты ему ничего не позволяла?

— Самое большое, что мы делали, — так это целовались. Тискал он меня и все. С другими спал, а меня берег. Всегда говорил, что за две недели до свадьбы мы это обязательно сделаем, чтобы в свадебную ночь простыни не пачкать. Правда, когда узнал, что я в Москву уезжаю, сразу захотел меня трахнуть, мол, все равно из Москвы шлюхой вернусь. Я не поддалась на эту провокацию.

— А со мной ты почему согласилась переспать?

— Потому что ты мне понравился, — еле слышно произнесла я и добавила: — Почему люди друг с другом спят? Потому что они друг другу нравятся. Да что ты вообще к моей девственности привязался? Считай, что ее и не было вовсе. Встань с кровати.

— Зачем?

— Я простыню постираю — я ее запачкала.

— Не бери в голову, я ее сам в машинку кину. Не вручную же ее стирать.

— Как знаешь…

Встав с кровати, я быстро надела ночную рубашку и со словами «Спокойной ночи» вышла из комнаты. Приняв душ, я легла в кровать и натянула одеяло до самого подбородка.Дима пришел минут через десять и, постучав в дверь, заискивающе спросил:

— К тебе можно?

— Зачем спрашиваешь, твоя же квартира? Затем он лег ко мне в постель, поцеловал мочку моего уха и прошептал:

— Давай попробуем еще раз. Я уверен, что тебе понравится.

И мы сделали это еще раз. А затем еще и еще. Исчезла боль, и я почувствовала неведомые мне ранее ощущения. Еще недавно я чувствовала себя так, словно мне делают какую-то сложную операцию без наркоза, а теперь во мне пробудилось желание, и я начала понимать, почему люди считают секс блаженством.

Среди ночи в нас заиграл зверский аппетит, и мы голышом отправились на кухню, для того чтобы проверить содержимое холодильника. Дима сделал нехитрые бутерброды и принялся кормить меня прямо из рук.

— Проголодалась?

— Как будто месяц не ела.

— Светка, а я тебя случайно не замучил? — Дима посадил меня на колени и кормил так, как кормят маленького ребенка.

— И не жди.

— Послушай, а у тебя хороший старт. Ты скрывала в себе такой потенциал. Да ведь ты же ненасытная.

— Какая есть.

— А хочешь красной икры? Она силы восстанавливает, — неожиданно предложил Дмитрий.

— А у тебя есть?

— Есть, конечно.

— Тогда хочу.

Вдоволь наевшись красной икры, я посмотрела на Дмитрия довольным взглядом и улыбнулась:

— Я, кажется, объелась.

Прижав меня к себе как можно сильнее, Дима поцеловал меня в шею и нежно провел своей рукой по моим волосам.

— И откуда ты только взялась на мою голову? Я не знаю, что мне с тобой делать.

— Пошли спать.

Почувствовав, что подо мной вновь набухает Димкино естество, я рассмеялась и обвила его шею руками.

— А сам-то хорош! Ты когда-нибудь устаешь?

— Еще хочу, — решительно заявил Дима и понес меня в спальню. — Чем больше тебя имею, тем больше хочу!

Глава 11

Это было мое первое утро в постели с мужчиной. Я лежала у него на плече, как маленькая, несчастная израненная собачонка, а он мирно похрапывал и что-то бормотал во сне. Мне показалось, что, когда Дима рядом, мне ничего не страшно, потому что у него слишком сильные и властные руки и такой же властный характер. С таким, как он, ничего не страшно. Он смог разбудить во мне спящую женщину, такую чувственную, безрассудную и необузданную. Мне захотелось подарить ему свое тепло, ласку, заботу и то, чего я не могла никому подарить все это время, по той причине, что у меня просто не было человека, которому мне бы хотелось отдать все, что имею.

Встав тихонько с кровати, я быстро надела валявшуюся на полу ночную рубашку и, выйдя из комнаты, заглянула в просторный зал для того, чтобы еще раз взглянуть на фотографию, лежащую на камине. С фотографии на меня смотрела милая девушка с прелестным лицом и очаровательной улыбкой. Странно, но я не видела в ней соперницу. Я понимала, что с такими, как я, встречаются, а на таких, как она, — женятся. С ними строят свою жизнь соответственно требованиям и критериям, которые любезно выставляет высшее общество.

— Повезло же тебе! — Я поставила фотографию на камин и улыбнулась девушке лучезарной улыбкой. — Береги его. Он очень хороший. Если бы я была на твоем месте, ты даже представить себе не можешь, как же сильно я бы его любила. Я бы вила гнездо с присущим мне творческим энтузиазмом, рожала детей, как две капли воды похожих на Димку, ждала его с работы и кормила бы его вкусными пирогами. Ведь я так здорово пеку пироги. Но я никогда не буду на твоем месте. Хотя, ты знаешь, придет время, и я стану леди до кончиков когтей. Я буду состоятельна и независима. Пройдут годы, и от наивной провинциальной девчонки не останется и следа, я превращусь в светскую львицу. Я получу эту жизнь, я обязательно ее получу. У тебя она уже есть — ты родилась в этой жизни, в отличие от меня тебе повезло. Ты и понятия не имеешь о том, что существует другая, незнакомая тебе жизнь, состоящая из проблем и переживаний. А мне придется побороться за свое благополучие и доказать, что я чего-то стою. Я никогда не получу Диму; для того чтобы его получить, мне нужно быть девушкой его круга, а для этого требуются годы. Тебе не нужны эти годы, у тебя все это есть. А у меня есть заветная цель и желание все изменить. Вся моя жизнь пройдет в погоне за лучшей долей, и я не знаю, будет ли в моей жизни место какому-либо мужчине. Такой, как Димка, один, и он уже твой. Так что мужчина для меня — не самоцель. У меня в этой жизни совсем другие устремления и желания. Ты только люби его, слышишь, люби. Люби его искренне, как только умеешь, — он этого заслуживает.

А дальше я отправилась на кухню для того, чтобы немного там похозяйничать. Холодильник был полон продуктов, и для меня не составило особого труда потушить курицу с картошкой, нажарить пышные оладьи, сварить кисель и приготовить шоколадный крем.

Когда на кухне появился заспанный Дмитрий, он посмотрел на меня ничего не понимающими глазами и затянул пояс на своем банном халате.

— Что за запахи? — Он закатил глаза и повел носом.

— Ничего, что я тут немного похозяйничала?

— Ничего, — утвердительно кивнул головой он. — У нас как раз домработница заболела.

Последняя фраза сильно меня уколола, и я не могла скрыть то, что мне стало неимоверно больно. Повесив кухонное полотенце на спинку стула, я направилась к выходу, но Дима перегородил своими крепкими плечами коридор и, широко зевнув, спросил:

— Ты куда?

— Мне уже пора. Ты садись, ешь, а я уже поехала.

— Куда это ты поехала?

— Мне нужно комнату снять.

— Успеешь еще.

— Уже обед, не за горами вечер. Снимать комнату — дело нешуточное, у меня времени не так много.

— Как знаешь. Я думал, мы сейчас с тобой вместе в домашней сауне попаримся, в джакузи поваляемся, съедим все, что ты приготовила, а затем какую-нибудь кассету с классным фильмом посмотрим.

— Извини. Я тороплюсь.

— Я тебя чем-то обидел, что ли?

— Ни в коем случае, как я могу на тебя обижаться? Я могу только тебя благодарить: ты столько для меня сделал.

— А мне показалось, что ты обиделась за то, что я сравнил тебя с домработницей.

— Тебе показалось.

— Ты уверена, что я тебя не обидел? — Дима чувствовал свою вину и не знал, как ее искупить.

— Я же тебе сказала, что все нормально. Меня всегда привлекали уверенные в себе мужчины, которые называют вещи своими именами.

— Ну вот, опять двадцать пять! Сама проговорилась. — Дмитрий хотел прижать меня к себе, но я резко его оттолкнула и не позволила это сделать. — Господи, какие же мыгордые!

— А ты как думал?

— Может, хватит демонстрировать свою гордость? Если я что-то не так сказал, то я уже это понял.

— Дима, ты, наверно, не понял главного.

— Чего?

— Я тороплюсь.

— Тогда я тебя не задерживаю.

Дмитрий дал мне пройти, и я тут же проскользнула в гостевую комнату для того, чтобы переодеться. Переодевшись в свои вещи, я вновь распустила волосы, для того чтобы скрыть свои побои, и, повесив дорожную сумку к себе на плечо, направилась к выходу. Взявшись за ручку входной двери, я наигранно улыбнулась и произнесла дружелюбным голосом:

— Не забудь постирать после меня мамину ночную рубашку.

— Сам разберусь, — жестко ответил он.

— Я просто напомнила.

— Я не забыл.

— И простыню тоже.

— Прямо сейчас в машинку кину. Нет проблем.

— Тогда открывай дверь. Спасибо за теплый и радушный прием, все было просто замечательно. Ты очень хороший парень, и у тебя все сложится хорошо. Мне было приятно наше знакомство, честное слово.

— Я в этом не сомневаюсь. Ты плачешь?

— Нет. Просто глаза слезятся.

Мне было стыдно и неловко оттого, что я не сдержалась и заплакала. Я старалась изо всех сил, убеждая себя в том, что все хорошо и прекрасно, но слезы застилали глаза против моей воли, словно вопреки моему желанию они хотели выдать то, что было у меня на душе в данный момент.

— Открой дверь.

— Света, а мне кажется, что мы сейчас с тобой что-то не то делаем. Мы делаем то, о чем будем потом долго жалеть.

— У нас нет выбора. Чем быстрее все это закончится, тем будет лучше, ты же сам об этом знаешь. Мы совершенно разные люди, которые волею судьбы, случайно, оказались в одной постели.

— Я не знаю, что такое со мной происходит, но я не хочу тебя потерять.

Дима подошел ко мне как можно ближе, снял с моего плеча сумку и начал жадно меня целовать.

— Дима, надо бы все прекратить, пока еще не поздно, — умоляющим голосом произнесла я, но не могла не ответить на его поцелуи.

А почему должно быть поздно? Почему мы вообще должны расставаться? Я сниму тебе квартиру и буду помогать. Ты поступишь в институт и будешь учиться. Я приложу все усилия для того, чтобы помочь тебе выкарабкаться из той ситуации, в которую ты попала. Мы все урегулируем, со всем справимся, ведь ты не одна — нас двое. Зачем нам расставаться?!

— Это какое-то наваждение, ты сам не знаешь, что говоришь. Я тебе не подхожу. Я девушка не твоего круга, кроме того, у тебя есть невеста.

Дима зажал мой рот своей ладонью и прошептал:

— Ты только не торопи события, я сам еще ничего не могу понять. Все так внезапно обрушилось. Не говори мне про нее, все решится само собой.

А дальше мы следовали графику, составленному самим Димой. Мы парились в домашней сауне, валялись в джакузи, а после я кормила его тушеной курицей с картошкой, поила киселем и угощала пышными оладьями, покрытыми шоколадным кремом.

— А кто так тебя научил готовить?

— Мама. Она поваром работает, так что я с детства у нее в подспорье.

— Не ожидал, очень вкусно!

— Во мне много скрытых талантов.

— Я в этом не сомневаюсь.

Этим вечером Дима посадил меня напротив себя и сказал, что он хочет поговорить со мной на серьезную тему. Я вытерла руки, мокрые после мытья посуды, посмотрела на него испуганным взглядом.

— Мне уже пора уходить? — задала я вопрос, наблюдая за реакцией моего собеседника.

— Нет, и ты это знаешь. Зачем спрашиваешь? Я хочу сказать, что пока ты будешь жить в этой квартире.

— А как же родители?

— Они в отпуске за границей и приедут только через месяц. Завтра же я привезу тебе врача, он сделает все возможное для того, чтобы твои побои прошли как можно быстрее. Пока будешь жить здесь и, в целях твоей безопасности, не выходить на улицу. Я завтра же поеду на свою съемную квартиру, попытаюсь что-нибудь разузнать. Нужна точная информация: сдали ли тебя эти ребята милиции или нет.

— А ты поедешь завтра на своей машине?

— Нет. Я поеду на машине своего друга.

— Это мудрое решение.

— Сейчас для тебя самое главное — как можно быстрее привести себя в порядок. А для меня главное — сделать так, чтобы тебе больше ничего не угрожало.

— Ты считаешь, что это возможно?

— Света, невозможного не бывает. В этой жизни возможно все. В этом я уже убедился.

Этой ночью я вновь лежала на плече Дмитрия и слушала его совсем не раздражающий меня храп. Я пыталась понять, что происходит между нами и почему меня так необъяснимо влечет к этому человеку? Мне хотелось узнать, чем он руководствуется и испытывает ли ко мне хоть какие-нибудь, пусть даже мимолетные, чувства? Любит ли Дима меня или испытывает ко мне совсем другие чувства, которые ошибочно принимает за любовь? Или, может, он всего лишь чувствует ответственность за судьбу неопытной провинциальной девчонки, которой он помог перелезть на его балкон, а затем, получив от этого создания право первой ночи, он почувствовал ответственность и то, что он не может и не имеет морального права оставить меня одну и бросить на произвол судьбы. А еще, вне всякого сомнения, Дима испытывает ко мне жалость, обыкновенную человеческую жалость.

На следующий день Дима привез мне врача, который внимательно осмотрел меня, не задавая мне лишних вопросов, которые так любят задавать наши врачи из праздного любопытства, выписал нужные лекарства: мази и примочки. Как только врач покинул квартиру, я бросилась к Димке на шею и принялась жадно его целовать.

— Пусти, ненормальная, — игриво смеялся он, но не сопротивлялся моим поцелуям. — Ты что творишь? Меня Денис ждет внизу, мы сейчас на съемную квартиру ко мне поедем. Попытаемся все разузнать. Так что сегодня я принесу тебе в своем клювике информацию.

— А кто такой Денис?

— Мой лучший друг, я тебя потом с ним познакомлю. Не хочу, чтобы он видел тебя в таком виде. Я вас с ним познакомлю, когда у тебя все заживет.

— Дима, ты для меня столько делаешь!

Да я для тебя еще ничего не сделал. Вот сейчас накуплю тебе примочек, мазей и таблеток, которые тебе врач выписал, и буду тебя лечить.

— А где ты взял этого врача?

— Это наш семейный доктор, он лечит нашу семью на протяжении долгих лет.

— Так вы что, даже в поликлинику не ходите?

— Нет, конечно, — потрепал меня по щеке Дима. — Малыш, у нас везде свои люди. Мы в очередях не стоим: у нас есть свой семейный доктор.

— Но ведь он может проговориться твоим родителям?

— Не переживай, он свой человек. Я с ним в очень хороших отношениях — дядю Колю я с детства знаю, он всегда меня выручает. Если я его о чем-то попрошу, то он обязательно это исполнит. Все, мне пора. Кстати, через два часа придет домработница, так что ты не пугайся.

— Дима, какая, к черту, домработница?! Я все равно без дела сижу. Зачем деньги на ветер выкидывать? Я сама и квартиру приберу, и еду приготовлю. Скажи ей, чтобы она не приходила.

— Ты еще обидишься, подумаешь, что я держу тебя за прислугу. У тебя же свои тараканы в голове.

— Димка, никаких домработниц! Все, точка! Я все сделаю сама. Тебе не нравится, как я готовлю? — Я посмотрела на Дмитрия заискивающим взглядом.

— Ты что, с ума сошла? Ты так вкусно готовишь.

— Тогда в чем дело?

— Да она хоть полы вымоет, не тебе же с тазиком возиться.

— А мне не привыкать — я с детства к работе приучена. Я все сделаю сама.

— Как скажешь, она как раз в отпуск просится.

— Вот пусть и идет в отпуск. По крайней мере пока я буду в этой квартире, ей здесь делать нечего.

Дмитрий чмокнул меня в щеку и хлопнул входной дверью. Я помахала с балкона вслед дорогому «Мерседесу» и вернулась в гостиную. Пройдя мимо камина, я обратила внимание на то, что фотография Димкиной невесты вновь перевернута, и я почувствовала, что внутренне рада этому. В этот момент я уже подумывала о девушке на фотографии как освоей сопернице, которая стояла на несколько социальных ступеней выше, чем я. У этой девушки было все: богатые родители, известная фамилия, машина, дача, личный водитель. Мне же нечем крыть: в руках у меня нет ни одного козыря. У меня вообще ничего не было. Единственное, чем я могла успокоить свое уязвленное самолюбие, так это тем, что у меня все впереди.

Любовь к Дмитрию — это единственное, что у меня есть, я готова бороться за нее до последнего вздоха. Любовь согревает мою израненную душу, окрыляет меня, делает счастливой.

Дмитрий вернулся поздно вечером и застал меня в тот момент, когда я сидела перед телевизором и тупо смотрела на экран.