Чтение 16–й страницы книги ~Любовница на двоих~

— Прости, я совсем не хотел тебя обидеть, — виновато сказал Александр. — Пусть наш ребенок поживет у твоих родственников столько, сколько нужно, а когда придет время, мы его заберем. Я ни на чем не буду настаивать.

Я пришла в замешательство. Если этот человек так откровенно надо мной издевается, те это очень жестоко, а если он говорит искренне, то тогда я полная идиотка и ничего не смыслю в жизни.

— Саша, ты надо мной смеешься?

С волнением и страхом ждала ответа.

— С чего ты взяла?

— Не знаю. Мне так кажется…

— Когда кажется, нужно креститься!

— Я не крещеная.

— А зря…

— Я просто не успела, но это не значит, что я не верю в Бога. Я очень сильно верю и ему всегда найдется место в моей душе.

— Тогда тебе нужно окреститься. Самое главное, что ты уже к этому пришла.

— Я обязательно это сделаю. Обязательнее обещаю.

В его глазах забегали маленькие лукавые чертики.

— А ну-ка встань! — звонко скомандовал он и взмахом руки приказал мне подняться.

— Что?

— Встань!

Я медленно встала и опустила руки по швам, словно оловянный солдатик.

— Не сутулься.

— Что?

— Ну что ты сгорбилась? Я хочу, чтобы ты расправила плечи и выкатила свою красивую грудь вперед.

— А разве я сгорбилась?

— Еще как! Представь, что ты манекенщица, что ты идешь по подиуму и на тебя смотрят десятки мужчин.

— Да какая с меня манекенщица, — тихо промямлила я и опустила глаза.

— Ну я же не говорю, чтобы ты ею была. Я хочу, чтобы ты себя ею представила.

Я выпрямилась и выпятила грудь. И сама не знаю, почему я так безвольно подчиняюсь этому мужчине, но я почувствовала, что мне хочется ему понравиться.

— А теперь подойди к окну.

— Зачем?

— Ты задаешь слишком много вопросов.

— А ты не даешь на них ответов.

— Подойди к окну.

Я стояла как вкопанная.

— Пожалуйста…

— Я подошла к окну и вновь расправила плечи. Вот так замечательно.

— Что дальше? — В моем голосе появились нотки, полные вызова, и я поняла, что уже смогла принять правила его игры.

— Постой вот так немного.

— Зачем?

— Я хочу тобой полюбоваться!

— Чем тут любоваться… Я сейчас так выгляжу… Без слез не глянешь.

Ты выглядишь просто потрясающе! Особенно когда твой силуэт вырисовывается на фоне окна. Знаешь, еще сегодня, до того как встретиться с тобой, я чувствовал себя ужасно усталым, выжатым как лимон. У меня начался кризис среднего возраста.

— А что это такое?

— Ты и вправду не знаешь, что такое кризис среднего возраста?

— Нет.

— Ну ты даешь!

— Я слышала это выражение, но никогда не задумывалась над его смыслом.

Это такое состояние души, когда понимаешь, что молодость ушла и никогда не вернется, что лучшие годы остались позади.. Что ты никогда не наденешь рваные джинсы, не пойдешь на дискотеку и не пощупаешь какую-нибудь старлетку в медленном танце, что не будет первых робких поцелуев, ночных звезд и клятвенных обещаний вечной и нерушимой любви. Все осталось в прошлом и уже никогда не вернется. Мы стали старше, мудрее, а проще говоря, мы медленно, но верно начинаем стареть. Мы перестали чему-либо удивляться, мы все знаем и нас уже ничем не удивишь. А так хочется отмочить какой-нибудь сумасшедший поступок на глазах у всех, бросить вызов, почувствовать себя молодым, незрелым пацаном. Хочется слушать те песни, которые слушает современная молодежь, смотреть те же фильмы, что смотрят они, но, увы, у нашего поколения свои вкусы и свои привычки. Они отличаются от тех, которыми живет новое поколение. Это не значит, что я ощущаю себя дедом, нет. Но я точно знаю, что я не молод. Уже не могу не спать несколько ночей подряд, бутылками пить портвейн и вести тот разгульный образ жизни, который я вел раньше. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Понимаю.

— У тебя бывает такое?

— Нет. Я воспринимаю вещи такими, какие они есть.

— И в тебе не появляется протест?

— По этому поводу нет.

— Странно, а я думал, что эта болезнь поражает всех или уж во всяком случае многих.

— Нет, меня она обошла стороной. Послушай, а мне долго так стоять?

— Постой еще. Тебе же нетрудно…

— Да в общем-то нет.

— Прогнись немного!

Саша был возбужден и не сводил с меня глаз.

— Ну Зачем?

— Неужели тебе не нравится, когда тобой любуется мужчина? Почему ты такая закомплексованная?

— И вовсе не закомплексованная.

— Ты знаешь, что я ощущаю, когда на тебя смотрю?

— Что?

— Спокойствие.

— Спокойствие?!

— А почему тебя это так удивляет?

— Мне кажется, что сейчас ты очень возбужден.

— Нет, я спокоен. Ты не представляешь какое это для меня странное чувство. Я никогда не испытывал его раньше. А еще я испытываю наслаждение. Наслаждение от того, чтолюбуюсь тобой. И это не простые слова, поверь У тебя очень красивая фигура.

— Красивая?! Да я еще не отошла после родов.

— Ты прекрасно от них отошла. Я даже могу представить тебя под этим бесформенным платьем. У тебя потрясающее тело. Такое красивое, такое упругое.

— Да у меня после родов живот висит, как у енота. Нужно качать пресс.

— Не выдумывай. Ничего тебе не нужно качать. Мне кажется, что ты самое настоящее волшебство, и я смотрю на тебя как зачарованный.

Я смутилась и почувствовала себя очень скверно.

— Скажешь тоже. Может быть, ты собрался на мне жениться?

Конечно, я это уже давно решил. Ты забыла, что я тебе обещал? Я всегда держу свое слово. У нас же ребенок! Ему нужна семья. Я сам рос в неполной семье и прекрасно знаю что это такое. Поэтому я думаю, ты должен принять мое предложение.

— Надо же! Ты его уже сделал?

— А ты не поняла?

— Нет. Я думала, предложения делают как-то не так.

— А как?

— Ну более торжественно, что ли…

— Ты хочешь сказать, что я сделал это буднично-обыденно?

— Ну что-то вроде того.

— Подожди, торжество впереди. Сейчас только небольшая прелюдия. Конечно, я боюсь, что ты можешь мне отказать. Я знаю, ты меня не любишь… и, честно говоря, боюсь услышать отказ.

— Можно подумать, что ты меня любишь, — раздраженно проворчала я.

Саша сделал вид, что не слышал моих слов:

— Ты обязательно меня полюбишь. Нужно только немного времени. Совсем немного. Постепенно ты привыкнешь ко мне, и все встанет на свои места. Тем более, нас связываетребенок. Ты только посмотри, как ты прекрасна.

Саша подошел ко мне совсем близко, его рука скользнула по моей талии. Я молча смотрела в его глаза и не знала, как мне вести себя дальше. Когда он медленно поднял руку и осторожно коснулся моей груди, я отвесила ему капитальную пощечину и прокричала:

— Хватит! Я не хочу, чтобы ты испытывал на мне свои дурацкие трюки! Не для того я тащила тебя волоком на девятом месяце беременности. А может, ты наркоту употребляешь? Точно. Как же я сразу не догадалась?! Скажи правду, ты сейчас под кайфом?! Конечно! Потому и несешь этот бред!

Глава 19

Я бросилась к выходу, но почти у самой двери споткнулась, упала и, почувствовав сильную боль в правом колене, громко заревела. В то же мгновение Сашка очутился рядоми, обняв меня, прижал к себе:

— Я с тобой серьезно говорил и ни на грамм не обманывал. Ты мне жизнь спасла, я тебе, знаешь, как обязан.

— Выходит, ты на мне из чувства благодарности жениться должен?

— Дура ты. Какая же ты дура…

— Сам дурак, — тихонько всхлипнула я и принялась растирать колено.

— Болит?

— Болит, — кивнула я.

Александр помолчал.

— Послушай, а ты куда рванула-то? Ты и в самом деле хотела убежать?

— Хотела.

— А куда?

— Сама не знаю.

— Господи, какая же ты бесшабашная. По правде говоря, я и не думал, что мы встретимся. Все как-то нереально. Штаты. Ночь. Незнакомая женщина, беременная… Только мое ранение убеждало в том, что все это происходило на самом деле. Я хорошо запомнил твои черты и часто представлял твое лицо. Тысячу раз думал — и что ты могла делать в столь поздний час в лесу в таком положении! Кстати, насчет наркотиков ты оскорбила меня незаслуженно. Я никогда ими не увлекался. Возраст уже не тот.

— У наркомании нету возраста.

— Я бы этого не сказал. Возраст есть у всего.

— Извини. Я была не права.

Я сидела на полу, сжимала Сашину руку, глотала слезы, пытаясь побороть рыдания. Не получилось. Уткнувшись Саше в грудь, я зарыдала отчаянно и жалобно. Саша не шевелился, он понимал, что мне необходимо выплакаться, и ждал, когда закончится этот приступ. Как только мои рыдания утихли, он достал носовой платок, вытер мои припухшие красные глаза, покачал головой и озадаченно произнес:

— Да, подружка, нервы у тебя никудышные, прямо скажем.

— Еще скажи, что мне нужно лечиться…

— Конечно, нужно! И чем быстрее, тем лучше.

— Там, в ночном лесу, ты показалась мне сильной. Даже очень сильной. Я подумал, что ты просто железная леди и вообще не умеешь плакать. Но нет худа без добра — ты порозовела, уже не такая бледная, да и в глазах появился огонек, а то были такими тусклыми…

Я вспомнила о его недавнем ранении, резко подняла голову с его груди и отодвинулась.

— Ты что? Мне очень приятно, когда твоя голова лежит на моей груди.

— А как же твое ранение? Тебе должно быть очень больно.

— Пулю вытащили. Но ведь это было совсем недавно.»

— Да, еще повязку не сняли. Кстати, мне сказали, что, если бы я приехал в больницу немного позже, меня бы просто не удалось спасти. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Понимаю.

— Что ты понимаешь?

— Что ты успел в больницу?.

— Это не я успел в больницу, это ты спасла мне жизнь.

Саша притянул меня к себе и жадно поцеловал в губы. Я почувствовала легкое головокружение. Медленно, но верно я теряла контроль над собой. И опять эти слезы… Господи, и откуда они взялись… и когда закончатся…

— Я хочу, чтобы ты была моей женой.

— Так ты хочешь или тебя подталкивает чувство долга?

— И то и другое сразу, — тихонько засмеялся Саша и прижал меня к себе.

Я внимательно посмотрела на этого мужчину с улицы Академика Скрябина и… подумала о том, что ни в коем случае не должна отпускать его из своей жизни.

— Саш, скажи, а что ты делал в Америке и кто в тебя стрелял? — Мне казалось, что уж если мы собрались провести остаток жизни вместе, я должна знать все подробности ночного происшествия, которое помогло нам встретиться.

— Зачем тебе, — Саша махнул рукой, всем своим видом показывая, что этот разговор ему крайне неприятен.

— Ты не хочешь мне рассказать?

— Как-нибудь потом. Сейчас не время, да и настроение не то.

Мое сердце мучительно заныло, но я попыталась успокоиться, поверить в то, что когда-нибудь он раскроет свою тайну. Я напряженно смотрела в Сашино лицо и никак не могла понять, почему так безгранично доверяю этому человеку. Казалось бы, жизнь уже не раз наказала меня за излишнюю доверчивость, и основательно, но, вопреки всему, я ему верила.

Конечно, как и все мои сверстницы, в глубине души, я всегда мечтала встретить своего принца на белом коне и выйти замуж, но я не знала, что это может произойти именно так.

Мой принц окажется под мостом в глухом лесочке раненным в грудь, а его конем будет случайная попутка, которую мне удалось поймать на ночной трассе. Отношение Александра ко мне пугало и одновременно притягивало. У меня просто раскалывалась голова. Слишком много мыслей и слишком много ощущений за такое короткое время. Конечно же, я не семнадцатилетняя девчонка, я не верила в то, что Александр любит меня. Скорее всего, это чувство можно сравнить с чувством благодарности, но все же я ощущала его желание смотреть на меня, угадывать мои мысли, ловить каждое слово. Меня уже давно не жалели и не говорили мне ласковые слова. Моя тяга к этому уже почти родному мужчине росла с каждым ударом моего сердца. Мы по-прежнему сидели на полу и старались не встречаться друг с другом взглядом. Я чувствовала, что Саша хотел бы поцеловать меня еще, но его что-то останавливало, что-то мешало.

Неожиданно он взял меня на руки и понес в коридор.

— Саш, ты куда?

— Как — куда? В ванную, — весело ответил он.

— Зачем?

— Мыться, милочка, мыться. Ты на себя в зеркало смотрела?

— Что, очень страшная?

— Ну как сказать, чтобы тебя не обидеть…

Московские бомжихи по сравнению с тобой просто красавицы.

— Что?!

Впервые за долгое время я громко рассмеялась.

— Пусти, дурачок, тебе же нельзя тяжелое носить, — приговаривала я, похлопывая его по спине.

— Своя ноша не тянет, — нараспев сказал он и посадил меня в старую, совсем неухоженную ванну, включил теплую воду, бросил в нее какой-то нехитрой пенки и присел на краешек. Я была ни жива ни мертва, понимая, что попала в крайне идиотское положение.

— Ольга, ты всегда в платье моешься? — спросил Саша.

Я опустила глаза и усмехнулась. Хорошенькое дело, сижу в воде в платье и совершенно не ощущаю на своем теле неприятную мокрую ткань. Подумав о том, что мне придется раздеться, я почувствовала, как бешено заколотилось мое сердце. Стараясь сдержать нервную дрожь, я пожала плечами.

— Точно, платье… А я и не заметила.

— Ну так снимай. Ему место на помойке.

— Тогда отвернись.

— Что?

— Отвернись, говорю.

— Зачем?

— Затем, что я хочу снять это мокрое платье.