Чтение 3–й страницы книги ~Никогда не бывшая твоей~

— Я неправильно выразилась. Вернее, страшно так рассуждать.

— Страшно иметь такой романтизм, как у тебя. Нужно жить более реально, приближенно к земле. Мужчины любят заморочить голову, а потом бросить. Когда тебя бросают, твоя жизнь не скоро возвращается в то русло, в котором текла раньше. Ты будешь страдать, а все вокруг будет казаться серым, жалким и унылым. Чтобы не допустить такой ситуации, не позволяй мужчинам морочить себе голову. Ты уже назначила себе цену?!

Я поправила джинсовую кофту с короткими рукавами, расшитую цветными камнями, и ответила с вызовом в голосе:

— Я назначила себе высокую цену.

— Молодец. И никогда ее не сбивай. Никогда. Хоть раз ты опустишь планку, твоя цена упадет навсегда.

— Я достойна не только денег. Я достойна любви.

Галина укоризненно покачала головой и расстегнула пуговицы на джинсовой кофте почти до середины моей груди.

— Ладно, не буду с тобой спорить и чему-то тебя учить. Тебя жизнь потом сама научит. Только запомни, если ты будешь искать в этой жизни любовь, никогда и ничего не добьешься. Не стоит менять все перспективы и блага жизни на любовь, потому что любовь — дама капризная, непостоянная, она бросает в самую тяжелую минуту, когда тебе особенно паршиво. Ты просто обязана впитать в себя цинизм нашего времени. Ты должна не любить, а наказывать мужчин за их многовековое самодовольство. И запомни еще — наверху всегда тот, кто лучше всего может использовать другого.

— Как ты сказала? — Последняя фраза явно меня заинтересовала.

— Наверху всегда тот, кто лучше всего может использовать другого, — невозмутимо повторила Галина.

— Но ведь это очень жестоко…

— Что жестоко?

— Использовать людей…

— Если ты не будешь использовать нужного тебе человека, он будет использовать тебя. Использование другого человека вовсе не исключает прогулок под луной и клятв в вечной любви. Ты должна знать основную жизненную заповедь — никогда не спи с типом, у которого проблем больше, чем у тебя.

— По-твоему, я должна спать только с тем, у кого мало проблем?

— Желательно спать с тем, у кого их вообще нет. Правда, таких людей практически не бывает. Постарайся спать с тем, кто будет носить свои проблемы в себе, а не будет грузить ими тебя. У тебя своих проблем хватает.

— Это называется потребительство.

— Это не потребительство. Потребительством называется тот факт, когда ты только берешь и ничего не даешь взамен.

— А тут именно так и получается.

— Нет. Мужчины дают тебе одно, а ты даешь им взамен другое.

Подойдя к зеркалу, я посмотрела на свой слишком откровенный вырез на кофте и повернулась к Галине.

— Что-то ты мне слишком много пуговиц расстегнула…

— Нормально. В тебе должен чувствоваться сексуальный призыв. Этот Александр думает, что к машине подойдет какая-то деревенская дура с банкой варенья собственногопроизводства. В выгоревшей косынке на голове и стареньком платье. А тут такая дама к машине подкатит, что у него просто челюсть отвиснет…

Мы пошли на кухню, чтобы выпить по чашечке кофе. Сделав маленький глоток, я осторожно спросила:

— Ты говоришь, что тебе уже почти сорок… А почему ты не замужем?

— Я была замужем…

— И что?

— Неудачно. Ты же знаешь, что замужество бывает удачным, а бывает и нет.

— И что, больше ты не стала делать попыток жить с кем-то еще?

— С годами я поняла, что супружество — дело взрослых людей. Когда выходила замуж, я была слишком молода, слишком наивна и слишком глупа. Я могла бросить телефонную трубку, послать всех к чертям и уйти, хлопнув дверью, Нет, в супружество нужно вступать тогда, когда ты уже не можешь хлопнуть дверью, бросить телефонную трубку и уйти тогда, когда тебе этого захочется. Ты вступаешь в жизнь, которую нужно прожить вместе с кем-то. Вместе, не смотря ни на что… И как же это тяжело — жить с кем-то под одной крышей. Я слишком много лет живу одна. Слишком много для женщины… Я даже забыла, как это делается. Один раз я постаралась вспомнить. Я напрягла свою память, постаралась вспомнить. И знаешь, что из этого получилось?

— Что?

— Самым радостным и незабываемым для меня был момент, когда тот, с кем я это вспоминала, наконец, покинул мое жилище и пошел своей дорогой. Если женщина долгое время живет одна, заставить ее отказаться от этой жизни равносильно тому, что заставить наркомана отказаться от наркотиков. Хотя, кто его знает…

Неожиданно в глазах Галины появились слезы.

— Кто его знает… Вообще, давай не будем о грустном.

Я почувствовала себя неловко и виновато вздохнула:

— Извини. Я наверное задала совершено бестактный вопрос.

— Все нормально. С чувством такта у тебя полный порядок.

Глава 3

Я увидела нужную мне машину еще издалека и почувствовала, как задрожали мои колени. Мне было необъяснимо страшно и одновременно радостно. Страшно оттого, что мне предстояло подойти к столь дорогой машине и сесть в нее, а радостно оттого, что эта машина ждала именно меня, ждала, чтобы увезти в новую, неведомою мне ранее красивую жизнь. Жизнь, в которой есть деньги, роскошь, свои принципы, свои законы. Я мечтала о такой жизни. Господи, как же я о ней мечтала…

Подойдя, я с ужасом обнаружила, что в машине никого нет. Я обошла ее, встала у водительской двери и растерянно посмотрела по сторонам.

— Анжела, прости, я ходил за сигаретами.

Обернувшись, я увидела Александра, того самого, которого я не видела год и о встрече с которым грезила долгие месяцы. Он нисколько не изменился, словно забегал в поселковый магазин вчера. Все тот же умопомрачительный парфюм, неимоверно дорогой костюм, уложенные муссом волосы, притягательная улыбка и взгляд, который буквально раздевает женщину…

— Здрасте…

— Привет. Ты потрясающе выглядишь! Я думал…

— Ты думал, что к машине подойдет деревенщина в старом платье и выцветшей косынке?

— Ну, что-то в этом роде, — засмеялся заметно повеселевший мужчина.

Минута, и он был ко мне уже совсем близко. Его руки сначала скользнули по моим плечам, а затем сомкнулись на моей талии, почти у самых бедер. Я почувствовала себя в его руках, словно в тисках, и мои просьбы немедленно меня отпустить пролетали мимо его ушей, словно он просто оглох.

— Ну что ты вырываешься? Мы же не виделись с тобой целый год! Я успел соскучиться.

— Саша, убери руки. Мы встретились с тобой по делу, — попыталась я его образумить.

— Никто и не спорит. Просто я не ожидал, что ты так замечательно выглядишь. Ладно, садись в машину.

Признаться, я никогда не сидела в столь дорогих машинах на дорогих кожаных креслах. Внутри салона я почувствовала легкую дрожь, закружилась голова. Александр включил легкую музыку и завел мотор. Я напряглась и сделала все, чтобы натянуть на свою испуганную физиономию беззаботное выражение.

— Куда мы едем?

— А куда ты хочешь ?

— Я… Я… Не знаю… Я думала, ты повезешь меня в какое-нибудь модельное агентство.

— Если думала, значит повезу.

Неожиданно Александр остановил машину у тротуара, наклонился к моему уху и стал покрывать его поцелуями. Я вздрогнула и резко отстранилась. На Александра это не подействовало. Он сжал меня так сильно, что казалось у меня хрустнули кости. Я была вне себя от ярости и стыда и закатила ему звонкую пощечину.

Саша отпустил меня посмотрел ошарашенным взглядом.

— Ты чего?!

— Ничего. Это ты чего руки распускаешь?!

— Я руки не распускаю. Я просто соскучился.

— Ах, ты просто соскучился… Как ты мог соскучиться, если ты меня совершенно не знаешь?!

— А ты считаешь, что для того, чтобы скучать, нужно видеться каждый день?

— Но ведь мы виделись всего раз в жизни, да и то год назад. Ты меня по телефону и то не сразу вспомнил. Я очень удивилась, что ты меня вообще вспомнил.

— Вот именно. Мы виделись с тобой раз в жизни ровно год назад, но, тем не менее, ты решилась ко мне приехать. Получается, что ты по мне тоже скучала.

— Я не скучала. — У меня пересохло во рту, язык стал каменным, недвижимым.

— А я скучал, — настаивал Саша.

— Так ты сначала для меня что-то сделай, а уж потом скучай! — Я резко замолчала и подумала, что невольно повторила мысль, которую сегодня утром пыталась втолковатьмне Галина.

Александр смотрел на меня так, словно заглядывал куда-то внутрь. Я испугалась. Голова, все тело горели, как в огне, а сердце билось с такой учащенной силой, что казалось вот-вот и я потеряю сознание. С огромным усилием я улыбнулась и осторожно взяла Александра за руку.

— Прости. Если честно, я никогда в жизни никому не давала пощечину. Я даже не знала, как это делается.

— Смею тебя заверить, что у тебя получилось очень даже неплохо.

— Ты на меня обиделся? — Голос мой звучал совсем глухо.

— Я уже не в том возрасте, чтобы обижаться. На обиженных воду возят.

— Ну хочешь, я сейчас выйду из машины и уйду? Хочешь? Я уйду и больше никогда не попрошу твоей помощи. Никогда. Ты только скажи, что ты этого хочешь.

— Да уж сиди, коли пришла.

Последние слова Александра меня немного успокоили, потому что выходить из машины мне определенно не хотелось, так как я уже успела вбить себе в голову, что этот мужчина обязательно мне поможет. Машина тронулась с места, и я, слегка откинувшись в кресле, чуть слышно спросила:

— Саш, а куда мы едем?

— В красивую жизнь, — довольно громко рассмеялся он.

— А что ты подразумеваешь под красивой жизнью?

— Ту жизнь, которую ты хотела.

Мы остановились у небольшого старинного особнячка. Зайдя внутрь, я почувствовала, что попала в какую-то незнакомую мне атмосферу.

— Сейчас тебе сделают фотоальбом, необходимый каждой модели. Это очень дорогое удовольствие, но с тебя никто не возьмет деньги. Отработаешь, вернешь. Считай, что тебя угощает фирма.

— Спасибо, — испуганно пробормотала я и огляделась по сторонам. — А что здесь находится?

Я украдкой разглядывала длинноногих, красивых девушек в холле и чувствовала какую-то неловкость. Девушки были слишком ярко накрашены, слишком вызывающе одеты, слишком уверенны в себе. Они о чем-то оживленно разговаривали, но, заметив меня, замолчали и стали оценивающе разглядывать. Стараясь не упасть лицом в грязь, я до нельзя выгнула спину и прошла уверенной походкой манекенщицы, плавно покачивая бедрами.

— Это фотомастерская одного элитного фотографа. Сейчас я тебя ему покажу. Он очень известен. Любой девушке у него сняться — большая честь. Его фотографиями украшены многие обложки дамских журналов.

Александр по-отечески взял меня за руку и провел в комнату, заставленную осветительными приборами.

— Заходи. Это легендарная мастерская Дмитрия Глуценко. Тут снимались самые красивые девушки России. Снимались, становились настоящими моделями и покидали пределы нашей родины уезжая далеко за рубеж в поисках лучшей жизни и больших денег.

Поняв, что имя известного фотографа ни о чем мне не говорит, Александр замолчал. Увидев хозяина, он расплылся в улыбке:

— Димон, здорово! Ты только посмотри, какую красавицу я тебе подыскал. — Александр похлопал меня по плечу.

— Очередная провинциальная королева, — неприятно рассмеялся фотограф.

— Она не очередная. Она лучшая. А ну-ка поработай с ней. Мне кажется, что в ней что-то есть.

— В каждой женщине что-то есть. Нужно только приглядеться.

— Вот и приглядись повнимательнее. Думаю, в ней есть особенная изюминка.

— Хорошо. Ей нужно портфолио?

— Просто необходимо.

Фотограф показал, куда именно мне нужно встать. Я улыбнулась и вошла в луча света.

— Как тебя зовут?

— Анжела.

— У тебя красивое имя, впрочем, как и ты сама. Ты когда-нибудь имела отношение к модельному бизнесу?

— Нет.

— Прости, а где ты работала?

— Сейчас нигде.

— Я не спросил тебя, где ты работаешь сейчас. Я спросил, где ты работала раньше.

— Раньше я была продавцом.

— Оригинально.

— Не знаю, оригинально или нет, но я работала продавцом.

— А где?

— В поселковом магазине.

— Тоже оригинально. Саша нашел тебя прямо за прилавком и привез в столицу?

— Нашел он меня действительно за прилавком магазина, только в столицу не привозил. Я сама приехала.

Я покосилась на развалившегося в кресле Александра и сморщилась от направленного на меня света. Александр весело мне подмигнул и послал воздушный поцелуй.

— Не переживай. Когда фотограф работает с моделью, желательно, чтобы он хоть что-то про нее знал. Так легче. Ты должна идти на контакт.

Я кивнула и мысленно заставила раскрепоститься свое напряженное, скованное тело. Фотограф сделал несколько снимков.

— Отвратительно, — замотал он головой и прикрыл объектив крышкой.

— Что отвратительно? — чуть было не расплакалась я.

— Все отвратительно. Я не могу работать с девушкой, которая боится камеры.

— Ничего я не боюсь.

Боишься. Ты заметно нервничаешь и напрягаешься. Сосредоточься, а еще лучше расслабься. Ты должна быть естественной, раскрепощенной и сексуальной. Постарайся не обращать внимания на то, что происходит вокруг тебя. Сейчас, в этой комнате, нет ни меня, ни Александра! Слышишь, здесь никого нет! Никого! Ты одна, и ты смотришь на этот мир влюбленным глазами! Покажи нам, как ты себя любишь. Себя, свое тело… Ведь ты же действительно интересная девушка. Так почему же не можешь преподнести себя правильно?! Твой внутренний мир должен найти правильное выражение и отразится на твоих фотографиях. Понимаешь, красота — это не просто красивая грудь и красивые ноги. Это свет, идущий прямо изнутри. Пока я не вижу этот свет. Ты не даешь мне это сделать. Скажи, ты сильная или слабая женщина?

— Ой, я даже не знаю. Все зависит от ситуации. Есть ситуации, в которых у женщины нет выбора, и она становится сильной, а есть наоборот, где ей нравится быть слабой. А почему ты это спросил?

— Потому что при всей твоей робости в твоем взгляде читается вызов. Я не люблю работать с феминистками. Мне проще работать со слабыми женщинами. У них совсем другой взгляд. В этом взгляде чувствуется необычайное тепло, мягкость, нежность, податливость. С такой женщиной можно сделать любые снимки, из нее можно лепить все, что угодно. Слабая женщина с удовольствием отдаст бразды правления умному, надежному мужчине и доверит ему свою судьбу.

— Ну, не у каждой женщины есть такой мужчина, — попыталась возразить я.

— Каждая женщина просто обязана найти мужчину, которому она смогла бы доверится, — не уступал фотограф.

— Что значит «обязана найти»?! Это же не вещь. Такой мужчина должен найтись сам. Очень многим женщинам приходится самим кормить своих детей. Их никто не прикрывает,никто им не помогает и уж тем более о них никто не заботится. Им просто приходится быть сильными.

— Это мы уже ударились в философию. Давай попробуем еще раз. Только запомни, что в этой комнате никого нет. Ни меня, ни Александра. Забудь про нас. Слышишь, забудь.

— Постараюсь, — вяло пробурчала я и покосилась на объектив.

Не смотря на мою кислую физиономию, фотограф начал меня снимать и ни на минуту не переставал щелкать фотоаппаратом. Совершенно разочарованная в будущем результате, я равнодушно позировала и делала все, о чем говорил мне Дмитрий. Но он, по-моему, был увлечен. Съемки длились бесконечно долго. Когда, наконец, все закончилось, он вытер пот со лба и посмотрел на Александра.

— Саш, ты прав. В ней что-то есть. Что-то особенное. Если с этой девочкой немного поработать, она и в самом деле увидит небо в алмазах. В ней есть скрытая сексуальность, которую при желании можно открыть. А ну-ка давай попробуем ее переодеть.

Дмитрий позвал какую-то женщину, по всей вероятности, костюмера, которая увела меня в гардеробную. Она достала весьма откровенное нижнее белье и черные нейлоновые чулки на черном поясе. Я изумилась и растерянно развела руками.

— Это кому? Мне?

— Ну понятное дело, что не мне, — ответила тучная женщина, весившая килограммов сто тридцать, не меньше. — Мне дано распоряжение, чтобы вы выглядели сексуально, и я обязана его выполнять.

Я переоделась, и мы продолжили съемки. Дмитрий был крайне напряжен, но с его лица не сходило выражение самого настоящего блаженства. Наверное это здорово — заниматься в жизни тем, что ты умеешь делать, что тебе нравится. Странно, но в момент съемок я была по-настоящему счастливой. Я больше не чувствовала в камере своего заклятого врага, которого страшно боялась. Я почувствовала в ней друга, который хочет и сможет мне помочь не остаться за бортом жизни. Изображая самые сексуальные позы, я, к своему удивлению, возбудилась сама и принялась преподносить свое тело как самую драгоценную вещь на свете. «Всегда назначай себе высокую цену», — проносились в моей голове слова Галины. — «Если ты хоть раз опустишь планку и снизишь цену, дабы побыстрее себя продать, ты упадешь в цене окончательно. Придет время и за тебя никто не даст и гроша». Я знала, что в моих движениях чувствовалась необычайная уверенность, и я была горда, что смогла так быстро побороть робость, которую вызывала камера.Я словно летела по небу полностью отдавшись во власть объектива и не могла остановиться даже в тот момент, когда Дмитрий не смотрел в камеру.

— А у тебя на удивление фотогеничное лицо. Оно преображается, когда на него наставлена камера! — слышались восхищенные реплики Дмитрия. — А ну-ка распусти волосы!

Я распустила волосы и поправила упавшую бретельку лифчика.

— А теперь сними лифчик.

— Что?!

— Сними этот гребаный лифчик. Он только прячет твою красивую грудь.

— Но…

— Никаких но. Сними, я сказал!

— Мы так не договаривались…

— Выкини его к чертовой матери! Я хочу видеть твою грудь!

Немного оскалившись, я скинула лифчик и бросила его прямо на пол.

— Молодец! Ты должна избавляться от всего, что сковывает твое тело. — Дмитрий начал пользоваться несколькими камерами, а я сделала невинные глаза и продолжила эту необычную съемку.

Прикрой груди руками и сделай испуганное выражение лица. Я хочу увидеть, как ты естественно умеешь пугаться, когда кто-то застает тебя с голой грудью. Ты должна напугаться по-настоящему, — громко скомандовал Дмитрий, и принялся фиксировать все, что я делала. — Оближи губы и сострой похотливый взгляд… Покажи нам, как твое телохочет бурного секса. Нет, не так! Кроме секса в твоем взгляде должен читаться голод. Настоящий сексуальный голод!!! Покажи нам, как ты хочешь мужчину! Как ты его хочешь!

Когда все закончилось, я подняла брошенный лифчик и быстро прикрыла им грудь.

— Молодец! Замечательно! Теперь нужно набраться терпения. Работа над портфолио кропотливая, но, как правило, результат превосходит все ожидания.

Дмитрий посмотрел на часы, а затем повернулся к Саше.

— У тебя как со временем?

— Я уж и не знаю. Думал, все закончится намного быстрее. Ты провозился ровно четыре часа.

— Ты же меня знаешь, если я трачу свое драгоценное время, значит это того стоит.

Саша встал.

— У меня еще куча дел. Я оставляю Анжелу с тобой. Приеду вечером. Анжела, дождись меня, пожалуйста.