Чтение 10–й страницы книги ~Никогда не бывшая твоей~

— Задушу…

— Да мужика нужно любить за то, что он может зарабатывать деньги. За то, что он добытчик в конце концов!

— Это тоже немаловажный аспект. Но помимо способности зарабатывать деньги у мужика должна быть душа.

Несмотря на перепалку, я не могла не заметить, что Яков по-прежнему не сводит с меня своих глаз, и улыбнулась. Я рассчитала все правильно. Чтобы заинтересовать богатого мужчину, нужно сделать вид, что тебя совершенно не интересуют его деньги. Большое богатство похоже на болезнь. Богатым постоянно кажется, что их просто используют, что всех интересует только их капитал. Зачастую они замыкаются в себе, их мучит недоверие к тем, кто их окружает…

— Анжел, нам пора вставать. — Яков ласково потрепал меня за ухо. — Ты не обращай на меня внимания. Просто ты говоришь такие вещи..

— Какие?

— Которые я уже не слышал тысячу лет.

— А ты уже живешь тысячу лет?

— Это я так, образно сказал. Современные женщины совсем не так рассуждают, как ты.

— И как же рассуждают современные женщины?

— Их, кроме денег, вообще ничего не интересует. А ты… Не пойму, ты так говоришь, потому что молода или потому что деревенская. Хотя у деревенских девиц сейчас тоже острые зубки. Только и смотрят, кого и где съесть. С виду невинные создания, а на деле…

— Ты хочешь сказать, что они алчные?

— Алчные — слишком слабо сказано. К хорошему привыкаешь быстро. К деньгам тоже надо уметь привыкнуть. Особенно когда человек в жизни ничего не имел. Когда человек всю жизнь сидел на голодняке и его вдруг подпустили к деньгам, он просто теряет голову.

Яков посмотрел на часы и скинул с себя покрывало.

— Анжела. Мы опаздываем. Спускаемся, пьем кофе и уезжаем.

— А может, мы попьем кофе в постели? — я приблизилась к Якову и стала нежно поглаживать его живот.

— В постели?

— Нуда…

— Ты хочешь, чтобы я тебе его принес?

— Ну почему ты? На это есть Вера Анисимовна.

Яков немного смутился, и я не смогла этого не заметить.

— Яков, я сказала что-то не так?

— Нет. Я не хочу, чтобы домработница видела нас вместе. Вернее, я неправильно выразился. Не хочу, чтобы она видела нас на этой кровати.

— Ты меня стыдишься?

— Нет. Наверное это не совсем прилично. Прошел такой малый срок, а я уже лежу на этой кровати с тобой…

— Для тебя так важно чужое мнение?

Моя домработница — далеко не чужой человек. Вера Анисимовна служит верой и правдой в моем доме много лет, и она была очень привязана к моей жене. Очень…

— Тогда извини.

Я хотела встать и начать одеваться, но Яков остановил меня.

— Погоди.

Он снял телефонную трубку и попросил Веру Анисимовну принести в спальню кофе.

— Спасибо, — прошептала я.

На прикроватной тумбочке, стоявшей со стороны Якова, была фотография Зои. Красивая, смеющаяся и счастливая, она смотрела на меня прямым и открытым взглядом, и в ее взгляде не было ни злобы, ни сожаления, ни упрека. Я вдруг почувствовала себя неловко и отвернулась. Когда раздался стук в дверь и я обернулась к Якову, Зоиной фотографии уже не было. Яков, словно что-то почувствовал, убрал ее.

Вошла домработница с подносом, на котором красовались две чашки ароматного кофе. Мы сидели в кровати, укрытые одним одеялом. Вера Анисимовна пожелала нам доброго утра, поставила поднос на стол, одобрительно посмотрела на меня и незаметно кивнула мне головой. Это означало, что я молодец и у меня все получается, что теперь в этом доме я не одна, у меня есть союзник.

— По-моему, Вера Анисимовна не имела ничего против того, что увидела нас с тобой в одной кровати, — осторожно сказала я и взяла в руки чашку кофе.

— Ты ей очень даже симпатична.

— Она мне тоже. Милая женщина.

— Это не самое лучшее ее качество.

— А какое самое лучшее?

— Преданность. Она очень преданный человек. Именно поэтому я ей хорошо плачу.

— Послушай, если она живет в твоем доме, питается, зачем ей деньги?

— Она помогает своим детям. У нее две дочери и четверо внуков. У каждой дочери по двое детей и ни у одной нет мужа. Ты можешь себе представить, что значит в наше время остаться одной с двумя детьми и без мужа… Так что у меня домработница золотая.

Пока мы ехали в суд, Яков учил меня тому, как я должна вести себя на суде. Мы сидели на заднем сиденье и обсуждали все, вплоть до мельчайших подробностей. Впереди, рядом с водителем, сидела Вера Анисимовна, которая должна была тоже выступить на суде в качестве свидетеля, не менее главного, чем я. Хоть Яков и уверял меня, что этот суд лишь для галочки, что уже давно все схвачено., за все заплачено, а решение давно составлено, только не обнародовано, я чувствовала непонятный страх, справиться с которым мне никак не удавалось. Яков же, наоборот, был совершенно спокоен. Он считал судебный процесс несерьезным и говорил, что это ничто иное, как обыкновенная потеря драгоценного времени, а время — деньги, бесполезно потраченное время — потерянные деньги.

— Ты не переживай, — с особой нежностью шептал он мне на ухо. — Не переживай. Ты необыкновенная женщина. Ты сделаешь все правильно.

Ты принадлежишь к тому типу женщин, которые никогда не перестанут удивлять мужчину.

— Ты говоришь мне комплименты?

— Поверь, я знаю толк в женщинах.

— Откуда ты знаешь, если долгое время был женат?

— Поверь, женатый мужчина знает толк в женщинах намного больше, чем неженатый.

Яков говорил и говорил, а я вдруг перестала его слушать… Я подумала о том, что отношения Зои и Якова начинались точно так же, как у Якова со мной. Роскошный мужчина ибедная, деревенская девушка… Как Зоя смогла женить на себе Якова и чем ей удалось завоевать его расположение? Обычно богатые женихи ищут себе спутницу жизни из своего круга, которую было бы не стыдно представить друзьям. Кому в наше время нужна бедная девушка?! Никому. Быть может у них действительно была любовь. А любовь — такое необъяснимое чувство… Иногда она соединяет совершенно несовместимых людей. Богатые мужчины женятся на девушках бедных, как церковные крысы, депутаты государственной думы — на проститутках, известные, состоявшиеся личности — на педикюр-шах… В жизни случается всякое.

Яков… На ком же теперь женится Яков? Наверное брак со спивающейся женщиной успел его измотать, и он вряд ли захочет попасть в малоприятную кабалу, называющуюся браком, так быстро. Между браками должен быть перерыв до тех пор, пока мужчине опять захочется того, чтобы кто-то дышал ночью в затылок… Заинтересовать мужчину трудно, даже очень трудно. А такой мужчина может купить себе любую женщину по его выбору. Но Яков сам дал мне подсказку. Его не нужно заинтересовывать, его нужно удивлять. Его надо постоянно удивлять, тем самым подогревая его нарастающий интерес. Ну что ж, Яков, что-что, а удивлять я умею. Этого у меня не отнять.

На судебном процессе было совсем не так страшно, как я представляла себе. Когда очередь дошла до свидетелей, первой выступила Вера Анисимовна. Она упрекала покойную жену Якова в беспробудном пьянстве, психических отклонениях и неадекватных действиях. После Веры Анисимовны выступил психиатр, который в течение долгого временинаблюдал не совсем нормальную Зою. Врач предоставил различные справки и заключения, где была отображена склонность женщины к суициду. Она сама не раз говорила врачу, что хотела бы уйти из жизни. Пока говорили другие, я ерзала на жестком стуле. Наконец, очередь дошла до меня. Я рассказала о том, что родилась в той же деревне, где родилась Зоя, что еще в самом раннем детстве Зоя отличалась повышенной возбудимостью и далеко нестандартным поведением. Что мы не виделись много лет, а когда случайно встретились, она пригласила меня к себе, чтобы показать мне ту роскошную жизнь, которую она получила благодаря богатому мужу. Я поехала, мне было интересно увидеть, как живут богатые люди. Когда я приехала к Зое в гости, она была пьяная и, судя по ее виду, я поняла, что она пьет постоянно. В этот вечер она была какая-то отрешенная, постоянно говорила о том, что ей все надоело, что она больше не может так жить, потому что ей невыносимо скучно и ее просто тошнит от роскоши. Она угощала меня мексиканской водкой и все повторяла, что это ее любимое зелье, что она может пить его литрами. Я быстро опьянела, потому что еще никогда не пила крепкие напитки в таких количествах. Мы вспоминали наш поселок, затем стали горланить песни и вести себя не самым пристойным образом. Неожиданно Зоя выключила музыку, снова заговорила, что больше не может так жить и что уже давно подумывает о том, чтобы расстаться с этой опостылевшей жизнью, что она ото всего устала. Поначалу я думала, что она просто перепила, но когда я увидела, что она достала пистолет, я поняла — она не шутит. Я попыталась ее остановить. Но Зоя совершенно меня не слушала. Смотрела на пистолет каким-то особенным, безумным взглядом. Она сняла пистолет с предохранителя, я пыталась ее остановить, но Зоя закричала, чтобы я немедленно убиралась прочь и выстрелила мне в ногу. Меня пронзила острая боль, я успела увидеть, как Зоя наставила на себя пистолет и выстрелила в грудь. От страшного шока, который я испытала после того, что увидела, и от чудовищной боли, я потеряла сознание и очнулась уже только в больнице. Там я пробыла почти два месяца. Я обвела бесстрашным взглядом судей и присяжных, а потомпродолжала.

— Когда я выписывалась из больницы и узнала о том, что Якова Владимировича обвиняют в смерти его жены, я пришла в замешательство.

Ведь когда это все произошло, Якова Владимировича просто не было дома. Я знаю, что на него пали подозрения потому, что на пистолете были найдены отпечатки его пальцев. Так вот, я вас уверяю, что Зоя, когда рассказывала о своей жизни, сказала и о том, что купила пистолет тайком от мужа у каких-то бродяг. Нечаянно его нашел Яков Владимирович и устроил ей грандиозный скандал. Он хотел было поехать сдать его в милицию, но Зоя на коленях умоляла Якова Владимировича не делать этого. Мол, это пистолет ее одной очень близкой знакомой, которая попросила его временно подержать у себя и, что она не может подвести знакомую. Яков Владимирович был непреклонен. Тогда Зоя поклялась, что завтра же отдаст пистолет хозяйке и больше никогда в жизни не возьмет в руки оружие. Яков Владимирович очень любил свою жену и поверил ей на слово. На следующий день, когда он спросил ее о пистолете, Зоя поклялась, что отдала его. Что было дальше, вы хорошо знаете… Наверное именно по этой причине на пистолете оказались отпечатки пальцев Якова Владимировича. Мужчине тяжело говорить о том, что любимая женщина его просто-напросто обманула. Возможно, в глубине души он винит себя. Он винит себя в том, что послушал жену и не отнес пистолет в милицию. Я не знаю, в чем можно обвинять человека, который пошел на поводу у той, которую он любил… Ведь любая любовь должна быть построена на доверии, без него просто не может быть любви. Мы всегда слепо доверяем тем, кого любим, зачастую обжигаемся и ошибаемся, но это любовь, и нас не за что винить…

Закончив свою речь, я посмотрел на Якова и увидела его заинтересованный и удивленный взгляд. Я опять его удивила. Я удивила его еще раз… А еще я увидела какую-то незнакомую женщину средних лет, которую я никогда не видела ранее. Она не выступала на суде, Странно, но эта женщина не выступила на суде ни в качестве свидетеля и ни в каком другом качестве. Она просто сидела и буквально ловила каждое мое слово. Вне всякого сомнения она сильно переживала, но только за кого? За Якова? Если за него, то интересно, кем она ему приходится? Просто знакомой или какой-нибудь дальней родственницей? Я не нашла ответа на этот вопрос, да мне и некогда было его искать. Я еще раз взглянула на женщину и отметила, что она потрясающе выглядит. В глаза бросалась ее ухоженность, умение следить за собой. Что ж, это дело хорошее. Только возможно оно тогда, когда у тебя есть деньги…

— Вопрос к свидетелю, — вдруг, донеслось до моего слуха.

— Пожалуйста, я отвечу на любой ваш вопрос, — все тем же ровным и спокойным голосом произнесла я.

— Скажите, а в каких отношениях вы состоите с обвиняемым, сидящим на скамье подсудимых?

— Ни в каких, — не моргнув глазом ответила я, словно только и ждала подобного вопроса.

— Вы были знакомы с ним ранее?

— К сожалению, нет. Сегодня я увидела Якова Владимировича впервые. Я сказала, к сожалению, потому что как только мне довелось познакомиться с Яковом Владимировичем, я увидела в нем кристально чистого, благородного и честного мужчину. Я просто восхищена этим мужественным и стойким человеком. Я надеюсь, что сегодняшний суд примет правильное решение и избавит этого порядочного человека от дурной славы. С первого взгляда видно, что с потерей любимой супруги у Якова Владимировича ушла часть его самого.

Я села на свое место, еще раз посмотрела на Якова и принялась ждать приговора суда. У меня засосало под ложечкой, мне стало трудно дышать. Я и сама не знаю почему я испытывала подобное состояние, ведь, по большому счету, Яков был совершенно чужой для меня человек. Когда прозвучало: «Не виновен!», я радостно посмотрела на Якова и совсем не кстати захлопала в ладоши. Яков встал и со словами: «Наконец этот дурацкий спектакль закончился», вышел из зала. Я подождала пару минут и вышла следом за ним. Дверь машины Якова Владимировича, стоявшей прямо у ступенек, была распахнута. Я постояла с минуту, не обращая внимания на приказной возглас Якова «Анжела, садись в машину», и быстро пошла прочь. Машина поехала за мной. Я ускорила шаг. Машина перегнала меня и преградила мне дорогу. Вышел ничего не понимающий Яков и, как всегда, когда он нервничал, закурил сигарету. При этом он все же выглядел победителем в глазах которого читалось все — триумф, желание жить, делать деньги… — Анжела, ты чего в машину не садишься?

— Зачем?

— Как зачем? — не понял он.

— Зачем я должна садиться в машину?

— Домой поедем.

— Зачем?

— Что значит, зачем?

— Ты поедешь к себе домой, а зачем я к тебе поеду? Я все, что могла, для тебя сделала. Выполнила все, что от меня требовалось. Думаю, теперь я тебе без надобности. Разбегаемся. Ты идешь своей дорогой, а я своей.

— Анжела, сегодня в суде ты говорила просто прекрасно. Я знаю, что ты делала это только для меня и, по-моему, это у тебя получилось очень даже замечательно. Теперь я твой должник. Пойми, я не могу тебя так отпустить!

— Ты хочешь посадить меня в комнату без окон?! Наверное в твоем доме так заведено. Кто-то обязательно должен сидеть в комнате без окон…

— Не говори ерунды. Хочешь, мы где-нибудь поужинаем? Хочешь, поедем ко мне в охотничий домик? Куда ты, если даже не знаешь, где живешь? Ты же ничего не помнишь…

Мне показалось, что сейчас Яков открыт как никогда. Он сбросил привычную маску цинизма и смотрел на меня растерянным взглядом.

— Можешь пока у меня пожить. Пока мы чего-нибудь не придумаем с жильем, — неуверенно сказал он.

— Спасибо. Я пожила у тебя почти два месяца. Этого достаточно, чтобы больше никогда не вернуться в твой дом.

— Но ведь у тебя нет денег. За то, что ты для меня сделала, я должен тебе заплатить. Это стоит денег, и я их тебе дам.

— Это ничего не стоит. Ты сам говорил, что это формальность. Я ее выполнила. И не мерь это на деньги. Что касается меня, то я делала все исключительно ради тебя и ничего больше. Я же уже сказала, в этой жизни не все продается и не все покупается.

Из машины выглянула взволнованная Вера Анисимовна и растерянно развела руками.

— Анжела, девочка, ты куда собралась? Ты, наверное, проголодалась? Поехали! Я вас с Яковом Владимировичем покормлю чем-нибудь вкусненьким. Поехали, вы же с утра, кроме кофе, ничего во рту не держали. У меня сегодня исключительные щи.

— Что у вас сегодня?

— Щи.

— Вы Якова Владимировича ими кормите… А я… Я не голодна..

Яков взял меня за руку и заглянул мне в глаза.

— Анжела, я не пойму, что случилось?

— Ничего не случилось.

— Ну ведь тебе же некуда идти?! — Он начал терять терпение.

— Куда-нибудь да приду…

— Поехали, я дам тебе денег.

— Я уже сказала, что все, что я для тебя делала, я делала не за деньги. Давай больше не будем на эту тему.

— Если ты не хочешь брать деньги таким образом, я могу дать их тебе взаймы. Сколько тебе нужно одолжить?

— Нисколько.

— Ну чего ты от меня добиваешься? Поехали домой.

На лице Якова вдруг появилась усталость. Он достал валидол и положил таблетку под язык. Не знаю, зачем это было сделано — то ли для того, чтобы произвести на меня впечатление человека, которому очень плохо и вызвать жалость, то ли потому, что у него и в самом деле защемило сердце.

— Чего ты от меня добиваешься? Чтобы я прямо сейчас на тебе женился? Но ведь я жену только сорок дней как похоронил… Должен пройти хотя бы год…

— Я этого не говорила, — сердито затрясла я головой.

— А мне кажется, ты добиваешься именно этого.

На моих глазах появились слезы, я поняла, что я проиграла, что мне никогда не заполучить этого богатого мужчину. Я решила, что Яков совершенно ко мне ничего не чувствует. Он просто страхуется. Не верит мне до конца и боится, что ко мне может вернуться память и тогда наступит беда. Все, что произошло между нами вчера, было просто случайным, ни к чему не обязывающим. Королева осталась без королевства. Тем более, королевство-то было чужим. Я улыбнулась и уже хотела было двинуться дальше, но Яков обнял меня, а мне… мне вдруг стало необъяснимо спокойно.

Из машины вышла Вера Анисимовна и посмотрела на меня ласковым взглядом.

— Анжела, поехали, вы не представляете, какие вкусные у меня щи!

— Ну если только щи… — улыбнулась я ей в ответ и села в машину.

В машине я закрыла глаза и подумала, а почему, собственно, мне не попробовать еще раз. Еще один раз попытаться пробраться в роскошное королевство…

Глава 10

Щи Веры Анисимовны были и в самом деле очень вкусными и наваристыми. Я сидела напротив Якова, ела и старалась не смотреть ему в глаза. Яков же, наоборот, не сводил с меня глаз и о чем-то усиленно думал.

— Ты на суде такую речь толкнула… Я от тебя такого не ожидал, — восхищенно сказал он.

— Откуда ты можешь знать, чего от меня можно ожидать, а чего нет. Ты же меня совсем не знаешь…

— Ну так уж совсем. — улыбнулся Яков. — Кое-что я все-таки выяснил.

— Например.

— Например, что ты родилась в деревне, что ты страдаешь отсутствием памяти и что совершенно равнодушна к деньгам.

— Это неправда. Людей, равнодушных к деньгам, нет. Я к ним не равнодушна. Я просто никогда не продамся за деньги. Это совсем разное.

Как только обед был закончен, Яков посмотрел на часы.

— Послушай, моя жена прострелила тебе ногу. Я чувствую перед тобой какую-то ответственность. Хочу дать тебе денег, чтобы ты могла снять квартиру и хотя бы временно обосноваться в Москве. Конечно, ты можешь пожить у меня, но я не знаю, захочешь ли ты это делать. После суда ты стала как-то странно себя вести.

— Ив качестве кого я буду здесь жить? В качестве квартирантки?

— В качестве гостьи.

— Хорошее качество. Ничего не скажешь…

Яков вновь посмотрел на часы и заметно изменился в лице. Было ясно, что он очень куда-то торопится.

— Послушай, я должен отъехать по делу, — сказал он. — Обещай, что дождешься меня, и мы обязательно с тобой обо все поговорим.

— Ты этого хочешь?

— Очень.

— Хорошо, я тебя дождусь.

Яков улыбнулся довольной улыбкой и поцеловал меня в щеку.

— А когда ты приедешь?

— Не знаю, думаю, через пару часов Обещаю, я недолго. Ты можешь пока посидеть в домашнем кинозале и посмотреть какое-нибудь кино. Там очень большая коллекция фильмов.

— Не переживай. Пока тебя не будет, я не буду скучать.

— Только обещай обязательно меня дождаться.

— Я тебе это уже обещала.

— Пообещай еще раз.

— Обещаю.

Наверное Якова удовлетворил мой ответ. Очередной раз чмокнув меня в щеку, он умчался.

Как только я сталась одна, я зашла в темный кинозал и не включая света села. Да, я по-прежнему делаю все правильно. Я не перестаю удивлять Якова и тем самым его притягиваю. Самое главное, быть равнодушной к деньгам Я усмехнулась. Действительно, я никогда в жизни не была так равнодушна к деньгам, как сейчас. Господи, как же это тяжело! Тяжело-то как… Мне было бы намного проще взять у Якова определенную сумму и навсегда покинуть пределы этого дома. Но я могу это сделать в любой момент. Это самый легкий путь к решению всех проблем. А сейчас… сейчас я должна попробовать получить свое королевство. В этом роскошном доме можно попытаться быть счастливой. Если бы Яков полюбил меня, а я полюбила Якова. Если бы это случилось, мы жили бы как в настоящей сказке и ничто и никогда не омрачило бы нашего счастья. Яков бы много работал, преумножал свой капитал. А я купила бы себе лучших фотографов и место в лучших модных журналах. Яков не мешал бы моей карьере и финансировал все мои проекты. Не думаю, что он смог бы мне отказать, ведь если бы мы состояли в браке, у нас были бы определенные права друг на друга. Мои права бы распространялись на Якова, а если бы мои права распространялись на Якова, то они бы распространялись и на его капитал. Если тебе принадлежит мужчина, значит, тебе принадлежат и его деньги.

— Анжелочка, а вы почему сидите без света? — Я вздрогнула. В распахнутых дверях кинозала стояла Вера Анисимовна.

— Я смотрю фильм… — не придумала я ничего лучшего.

— Фильм?! Но ведь тут ничего не работает.

— А что тут должно работать?

— Как что? — окончательно растерялась женщина. — Проектор.

— Точно, проектор.

— Д и на экране должно быть изображение…

— Точно, на экране должно быть изображение. — Я глупо улыбнулась и тупо уставилась на пустой экран.

— Анжелочка, что с вами? Вы не заболели?

— Я просто задумалась. А что случилось?

— Да нет. Просто к Якову Владимировичу пришла гостья. Я не хотела пускать, но она оказалась очень настырной. Я хотела у вас узнать, когда Яков Владимирович должен приехать. Если не скоро, то я провожу гостью. Может она его и ждет-то напрасно.

— Яков сказал, что приедет через пару часов. А что за гостья?

— Да так, обыкновенная гостья…

— Мне кажется, что вы что-то не договариваете. Кто эта женщина, которую вы пустили в дом?

— Его хорошая знакомая. Я пустила ее только потому, что она и раньше бывала здесь. Яков Владимирович ее иногда пускал…

Вера Анисимовна опустила глаза, и я тут же почувствовала что-то неладное.

— Вы отдыхайте. Я больше не буду вас беспокоить. Смотрите свой фильм, вернее, нет, смотрите на экран и думайте… Размышляйте, одним словом. Я скажу ей, что она ждет напрасно, что Яков Владимирович приедет поздно ночью. Она звонила ему по мобильному телефону, но сегодня такой тяжелый день с этим судом. Все из головы вылетает. Яков Владимирович куда-то опаздывал и забыл мобильный у входа на тумбочке.

— Он забыл мобильный?

— Забыл, но вы не переживайте. Он же сказал, что скоро приедет.

Домработница вышла, а меня охватило какое-то необъяснимое волнение. К Якову, на которого я пока не имею прав, пришла женщина, и я почувствовала малоприятный укол ревности. Возможно, эта женщина пришла По работе. Наверное у них с Яковом какие то общие дела, случилось что-то срочное, она не смогла дозвониться и решила приехать к нему домой…

Не успела я закончить свои размышления, как Вера Анисимовна вернулась и заговорила взволнованным голосом: