Чтение 18–й страницы книги ~Требуются девушки для работы в Японию~

— А ты что, ревнуешь?

— Вот еще! Это ты, кажется, приревновала меня к моей спутнице.

— Ерунда. Я вообще не знаю, что такое ревность.

— Я так не думаю. Ты хочешь сказать, что я ошибся?

— Ошибся.

— Кстати, а зачем ты приехала в ресторан?

— Григорич послал.

— Зачем?

— Он желает знать, где ты хранишь свои деньги.

— Вот гад!

— Не могу понять, почему он к тебе так неровно дышит?

— Да это старое дело… Я отвоевал у него одну территорию. Он мне никак не может этого простить. Ты, значит, теперь еще и разведчица.

— Выходит, что так. Ему хочется, чтобы я сняла слепки с ключей от твоей квартиры или открыла дверь его ребятам.

— Вот гад! Почему он так уверен, что я на тебя клюну?

— А ты разве не клюнул?

Марат покраснел и опустил голову.

— Можешь не говорить вслух то, что ты обо мне думаешь, я и так знаю, — улыбнулась я и быстро зашагала по тротуару.

— Ирина, постой! — закричал Марат. Не оглядываясь, я ускорила шаг, Марат догнал меня и крепко схватил за плечи.

— Слушай, ну до чего же ты упрямая! Сколько можно! Мне было без тебя очень плохо, ты это хотела услышать?

— Послушай, отстань ради Бога!

— Мне кажется, что и в ресторан ты приехала не только потому, что тебе велел Григорич. Самой-то наверняка тоже хотелось.

Я оттолкнула Марата и твердо произнесла:

— Ничего мне не хотелось!

— Врешь. Садись в машину.

— Не хочу. Ты испугался. Испугался, узнав, кто я такая на самом деле. Ты трус и не способен на рискованные действия.

— Зато ты способна. Приперлась танцевать и свалилась на мою голову.

— Мне и даром не нужна твоя голова! Марат обхватил меня за талию и посмотрел в глаза.

— Я люблю тебя — ты это хотела услышать?

— Что ты сказал?

— Что слышала.

— Повтори еще раз.

— Я тебя люблю.

— Громче.

— Я тебя люблю.

— Еще громче.

— А пошла ты!

Марат развернулся и пошел к машине. Я побежала следом.

— Твое предложение садиться в машину еще остается в силе?

— Остается, — засмеялся Марат и открыл дверь.

Мы сели в машину, я закрыла глаза, и Марат надавил на газ.

ГЛАВА 12

Открыв глаза, я увидела, что мы едем по какой-то безлюдной трассе.

— Где мы?

— Выехали за пределы Токио.

— Куда едем?

— Туда же, где были в прошлый раз.

— На виллу к твоему приятелю?

— Точно.

— А зачем?

— Затем, что мой приятель может устроить тебе документы. Пока он будет делать их, ты посидишь на его вилле.

— Как это — посидишь? Это что, так быстро?

— Я имел в виду, поживешь.

— Ты хочешь отправить меня на родину?

— А что тебе тут делать?

— А ты?

— У меня тут дел по горло. Я замолчала, с трудом сдерживая слезы.

Затем посмотрела на уставшего Марата и тихо спросила:

— А ты уверен, что сможешь остаться без меня?

— Попытаюсь, — усмехнулся Марат. Неожиданно он повернул в небольшой лесок и остановил машину.

— Ты что?

— Иди ко мне, я соскучился.

— Что, тяжело доехать до виллы?

— Тяжело.

— Ты хочешь это сделать прямо в машине?

— Ну понятно, что не в автобусе.

— Прямо в машине?

— Ну не в трамвае же. Что ты, как маленькая, в самом деле?

— Знаешь, ты кто?

— Кто?

— Развратный сукин сын.

Я не успела договорить, как Марат расстегнул брюки и стал задирать мне платье. Я попыталась сопротивляться, некоторое время, стуча кулачками по его голове, но затемрасслабилась и отдалась наслаждению…

Приехав на виллу, мы зашли в просторный зал, где нас встретил улыбчивый хозяин. Он обнял Марата и предложил нам сесть.

— У девочки проблемы, — сказал Марат. — Нужны документы с открытой визой.

— Как срочно?

— Чем быстрее, тем лучше. У нее на хвосте сидит Григорич. Я бы не хотел, чтобы у девочки были неприятности.

— Марат, но человека, который занимается документами, сейчас нет. Он уехал по делам на пару недель. Придется подождать.

— Она будет ждать. У нее нет выбора.

Я извинилась и вышла в туалет. Посмотрев в зеркало и поправив прическу, я на цыпочках подошла к приоткрытой двери. В гостиной шел спор. Я сразу поняла, что спор этот касался моей персоны. Затаив дыхание, я принялась слушать.

— Марат, не могу понять, зачем тебе это надо? — голос хозяина дома был удивленным.

— Я должен ей помочь.

— В прошлый раз ты говорил, что она бизнесмена. В этот раз, что она танцовщица, которая сидит без документов и полностью зависит от Григорича. У тебя и так с Григоричем постоянные стычки. Проблем хватает. С каких это пор ты стал заступаться за его проституток!

— Она не проститутка. Она попала в Токио случайно, по собственному незнанию.

— Марат, они все попадают сюда случайно, но проходит совсем немного времени, и они начинают трахаться, как швейные машинки.

— Это не тот вариант! Она убила Толика. Правда, об этом никто не знает. Девочка в опасности. Я считаю своим долгом ей помочь.

— Так это она, оказывается, убила Толика? Почему?

— Потому что он хотел сделать из нее проститутку.

— Марат, эта девка не принесет тебе ничего, кроме неприятностей. Ты попадешь с ней, в скверную историю. Пройдет время, и ты вспомнишь мои слова.

— Я не хочу говорить на эту тему. Короче, ты поможешь мне с документами? Я плачу.

— Конечно. Как только вернется человек, который решает этот вопрос, я сразу тебе позвоню.

— Я хотел бы, чтобы все это время девочка пожила у тебя…

— Нет, Марат, не обессудь. Для тебя двери этого дома открыты всегда, но для твоих проституток — нет. Я и так в прошлый раз принял ее как даму. Положил на шикарную кровать, дал в ее личное пользование служанку, а она оказалась обычной шлюшкой. Да еще и работающей на нашего заклятого врага… — Хорошо, если ты не можешь дать ей кров, то она будет жить у меня.

— Марат, ты хоть понимаешь, что это опасно?

— Я знаю.

— Но она не стоит этого риска, пойми!

— Я думаю, что стоит.

— Ты просто увлекся, только как-то по-глупому. Сколько тебя знаю, ты проституток за людей не считал, а тут такое отмочил. Она что, дала тебе как-то по-особенному, что ли?!

— Я не хочу говорить на эту тему.

— Я больше и не буду. Просто скажу в последний раз. Это подрывает твой авторитет и не принесет ничего хорошего. Ты обожжешься на этой дешевой шлюшке. Отправь ее туда, откуда она к тебе пришла. Знаешь, как лучше всего избавиться от чувства к женщине? Как сделать так, чтобы она стала тебе безразличной?

— Как?

— Нужно подложить ее под приятеля. Как только ею воспользуется твой приятель, всякая дурь в голове сразу пропадет.

— Ты на что намекаешь?

— Просто так, к слову. Попробуй подложить ее под кого-нибудь и увидишь результат. Я вдвое старше тебя, значит, вдвое больше видел в этой жизни, да и опыта поднабрался. Поэтому я наперед вижу финал этой бестолковой связи.

Я не выдержала и зашла в комнату. Мужчины резко замолчали и уставились во включенный телевизор. Я посмотрела на Марата. Он заметно нервничал, даже на лбу проступил пот.

— Марат, мне кажется, нам пора, — постаралась я выдавить улыбку, но она оказалась совсем не к месту.

Марат встал и попрощался за руку с хозяином дома.

— Я позвоню, — сказал хозяин и похлопал Марата по плечу.

— Ты даже не предложил нам кофе…

— Извини, для тебя в этом доме — всегда что угодно, а вот гостям мы предлагаем выборочно, — улыбнулся хозяин и проводил нас до машины.

Я старалась не смотреть в его сторону, да и он не поднимал глаз. Как только машина отъехала, я спросила:

— Это твой отец?

— Как ты догадалась?

— Не знаю. Просто догадалась, и все. Я стояла за дверью и слышала весь разговор.

— Ты разве не знаешь, что подслушивать нехорошо?

— Знаю.

— И что же ты подумала?

— Я устала всем доказывать, что я не проститутка…

— Тут другой мир и другие порядки. Если ты приехала сюда танцевать, петь или работать официанткой, тебя все равно будут считать проституткой.

— Но ведь это несправедливо!

— В жизни несправедливо почти все.

— Марат, ты очень рискуешь, если я поживу у тебя, пока ты будешь готовить мне документы?

— Ну, как тебе сказать…

— Я думаю, ты не станешь прислушиваться к советам своего отца?

Марат промолчал, не ответив на мой вопрос. Всю дорогу мы ехали молча, и я нутром ощущала его внутреннюю подавленность. От этого мне стало совсем худо, хотелось спрятаться куда-нибудь подальше, чтобы меня никто не нашел.

Приехав в пентхауз Марата, я скинула платье и набрала полную ванну воды. Марат зашел вслед за мной, достал сигарету и нервно закурил. В последние часы он вообще очень много курил — одну сигарету за другой. Руки его слегка дрожали.

— Зачем ты так нервничаешь? — спросила я.

— Не знаю. Просто меня раздирает какое-то двоякое чувство. Я не хочу тебя потерять, но и с тобой тоже не могу быть…

— Ты все-таки послушался отца. Только не вздумай меня под кого-нибудь подклады-вать. Этот номер у тебя не пройдет!

— Не говори ерунды.

— Тогда что тебя гложет, что? — Я вылезла из ванны и посмотрела ему в глаза. — Тебя гложет то, что я обычная девчонка, у которой нет ни состоятельных родителей, ни положения в обществе, ни денег! Ты хотел даму, но я не дама! Тебе неприятно, что ты смог такую полюбить! Ты считаешь, что у нас нет будущего! Ты не прав. У нас могло бы быть будущее, если бы ты смог принять меня без всяких условностей и личных амбиций. Я же не придаю значения тому, что ты криминал, а попросту говоря — сутенер! Как и любая девчонка, я тоже мечтала о рыцаре, но никак не о сутенере. И все же я смогла принять тебя таким, какой ты есть. Мне безразлично, кто ты такой и что у тебя есть. Пойми, деньги мы всегда сможем заработать. Это дело наживное. Так почему же ты не можешь принять меня такой, какая я есть?

— Не знаю, Ирина, я ничего не знаю.

— Может, тебя так сильно задели слова отца? Это другой разговор! Я вообще никогда в жизни не считалась с чужим мнением!

— В том-то и дело, что отец — не чужой человек. Я связан с ним не только родственными узами.

— Это уже другое дело. Я смотрю, вы тут все семейными кланами поселились. Я помогу тебе, Марат. Я сделаю так, чтобы ты не мучился. Нельзя покупать себе вещь, если ты хоть немного в ней сомневаешься. В этой жизни вообще нужно делать только то, что нравится.

Я вытерлась полотенцем и стала сушить волосы феном. Марат сидел на краю ванны, какой-то отрешенный и глубоко несчастный. Натянув платье, я подошла к нему, опустилась на корточки и положила голову на его колени. Марат стал нежно перебирать мои волосы, беспрестанно повторяя:

— Прости, прости меня… Я подняла голову и увидела, что в его глазах застыли слезы.

— Все хорошо, — прошептала я и поцеловала его руку. — Все хорошо. Я совершенно на тебя не злюсь. Странная все-таки штука — жизнь! Ох, какая странная… Это мои проблемы, и я должна сама с ними разобраться.

Я взяла сумочку, бросила на Марата прощальный взгляд и вышла из ванной. Он сидел неподвижно, уставившись куда-то вдаль, и напряженно думал. Он был похож на маленького провинившегося котенка, который слегка нашкодил и ждал сурового наказания…

ГЛАВА 13

Выбежав на улицу, я постаралась сдержать слезы и остановила такси. Меня удивило, что японец, сидевший за рулем автомобиля, прекрасно говорил по-русски. Протянув емубумажку с адресом кабаре, я откинулась на спинку сиденья и стала смотреть в окно.

Вот и все. Облетела еще одна веточка моей жизни. Глупое, нелепое увлечение… Очень часто мы возвышаем и боготворим тех людей, которые совершенно того не стоят. Любыеслезы можно сдержать, это уж совершенно точно. Мои слезы — всего лишь слезы разочарования, и все…

Доехав до нужного места, я рассчиталась с таксистом и вышла из машины. По времени Натка должна отдыхать в гостинице, танцевать еще рано. Быстро поднявшись на второйэтаж, я мышкой прошмыгнула в номер и крепко закрыла за собой дверь. Натка лежала на кровати, уткнувшись в подушку и ревела. Я села рядом и закашляла. Увидев меня, Натка вскочила и бросилась мне на шею.

— Господи, ты живая! — заревела она еще громче.

— Конечно живая, а почему я должна быть мертвой?

— Просто тут такое творится! Ты пропала без вести. Одна девочка умерла. Еще трое исчезли, ходят слухи, что их продали арабам. Вчера приехала новая партия девчонок. Они ходят, словно королевы, и даже не представляют, что их ждет впереди.

— Ты сказала, что одна девочка умерла, как это случилось?

— Сердце не выдержало. Упала прямо на сцене и потеряла сознание. Оказывается, она страдала врожденным пороком сердца. Зачем приперлась сюда с таким диагнозом?

— Зачем мы все приперлись сюда с таким диагнозом!

— С каким?

— Тупость. Наш диагноз один — непроходимая тупость.

— Знаешь, мы тут — как куски мяса. Нас за людей не считают. Две девочки заразились