Чтение 10–й страницы книги ~Встречный катаклизм~

Бывший колониальный монстр, сосед Франции по части света и также владелец кусочков вершин подводных гор Тихого океана, Великобритания сама теперь живет в постоянной готовности к осаде и блокаде – ей явно не до присваивания чужих владений. После захвата, революции и дележа на две части Япония тоже вне игры. Если не брать в расчет ближних – Австралию, Зеландию и прочих, есть два конкурента – все те же.

Карту кнопками к стене! Прем дальше!

Суета моря

– Ну что?! – орал в микрофон начальник авианосной ударной группы Джедд Галлоуген. – Что ракеты?!

– Не знаем, сэр, – намеренно спокойно ответствовал ему командир ударного авианосца Бак Амстронг, – у нас окончательно пропала связь. Я, как и вы, надеюсь, что НОРАД не спит и попробует перехватить ракеты.

– Бак, черт возьми! Прав был президент, имя которого носит наша посудина, надо было строить противоракетный щит. Чем, скажи на милость, они смогут перехватить этих чудищ, тем более если они с разделяющимися частями?

– Знаю, что ничем, сэр. Но что мы можем сделать?

– А сверхдлинноволновая связь?

– Сами знаете, мы можем только принимать такие сообщения. Да и не помогло бы, один символ идет почти пять минут. Что будем делать? Может, нанесем по русским удар? «Ф-18» готовы.

– Атомный, да, кэптен?!

– Ну? Ведь в случае долгосрочного отсутствия связи с КП табу на применение отменяется, по крайней мере на вашем уровне.

Командир авианосца был прав.

– Нет, Бак Армстронг, опомнитесь, они ведь по нам, по соединению, имею в виду, пока ничего такого не применили, а им бы, пожалуй, и карты в руки – ведь они не в своем мире.

– А что, думаете, в ракетах? Семечки? Письменный привет президенту?

– Кэптен, за их удар по материку вначале снимут голову мне, а уже после вам, знаете ведь.

– Знаю, но не о себе я волнуюсь.

– Я понимаю, Бак, прекрасно понимаю. Ладно, управляйте боем, не обращайте внимания на мои старческие выходки.

Они разъединились. Оба они находились на одном и том же корабле, просто в разных помещениях. Авианосец «Рональд Рейган» являлся командным пунктом всего ударного соединения, и поэтому адмирал Галлоуген заседал здесь, в межпалубном бронированном отсеке.

Сюрпризы моря

Эти штуковины представляли собой фантастический гибрид, хорошо составленный коктейль из нескольких технических разработок, дикую смесь средств передвижения в разных средах. Правда, они не обладали гигантской грузоподъемностью и не могли сравниться по вооруженности с линкорами и крейсерами, но скорость… По этому параметру они превосходили любую авианосную группу – в семь раз. С воздуха они походили на низколетящие самолеты, но далекие радары не обнаруживали их по причине скольжения по самой воде. По этой же причине их не могли поражать ракеты противовоздушной обороны. Да, они обладали большими размерами в поперечнике и создавали на экранах летающего пункта наблюдения огромные пятна отражения, но с чем их можно был идентифицировать? С низколетящими стратегическими бомбардировщиками? С катерами на подводных крыльях?

Их действительно обнаружили и трижды высылали на их перехват самолетные группы. Один раз это были «Корсары-2» с модифицированными торпедами «Мк-46». Смешно даже, где этим винтовым ныряющим сигарам угнаться – разница скорости в пять раз. А если бы и догнали, то – что? Где цель? Где любимая «Мк-46» ватерлиния?

А второй раз по ним запустило противосамолетные ракеты «Сайдвиндер» звено «Хорнетов» с нового авианосца «Рональд Рейган». Зря растраченное военное снаряжение. Каждая ракета по триста тысяч долларов.

И еще нюанс – их противникам просто везло, тому же «Рональду Рейгану». В отличие от американцевонипросто не понимали ситуацию, без связи и централизованного управленияонишастали по морю просто так, и навстречу им пока не попался противник.

Как же они назывались в конце-то концов?Экранопланы,вот как.

Доведенная до ума разработка семидесятых годов. Она серьезно шагнула вперед за двадцать пять лет, при наличии желания и ресурсов. Их вооружение включало довольно разнообразную комплектацию, но в основном, конечно, – дань ракетному веку.

А знаете, что можно было сказать об экранопланах с точки зрения поэзии? Некая Лайма Вайкуле пела однажды: «И плыть по морю, но на самолете, лететь по небу, но на корабле». Можно было доложить, что заказ ее воплотился в реальность.

И касательно текущего момента. Так как очень скоро эскадра экранопланов выяснила, что продолжением простого патрулирования дело в нынешнем походе не ограничится,встреча их с американцами стала вопросом времени, и очень недалекого времени.

Секреты моря

Объяснение пришло позже, когда Джедд Галлоуген совсем отчаялся и уже мысленно держал руки на ядерных кнопках. Ох как сильно ему хотелось их нажать – дать в микрофон четкую, отрывистую команду. Ведь все предваряющие преисподнюю действия были уже проделаны: четыре «Томагавка» с переключающейся от двадцати до двухсот килотонн мощностью на крейсере «Техас» уже торчали в пилонах, а над головой, на палубе родного «Рейгана», скромно стояли в сторонке от катапульты два «Ф-18» с подвешенными «СРЭМ-Т», также с двухсоткилотонной начинкой, только уже без всякой возможности уменьшить мощность. Джедд Галлоуген был готов без промедления пустить все эти прелести в дело, если хоть по какому-либо каналу связи придет подтверждение о взрыве русских баллистических ракет над территориейСоединенных Штатов.

Он так зациклился на этом занятии, что с трудом заставлял себя вникать в мелочи, происходящие на гигантском поле боя. Где-то тонул эсминец, пораженный вынырнувшей из ниоткуда торпедой, пропадала связь с группами штурмовиков, сбивались с курса противокорабельные ракеты. Он помнил лишь о находящихся в пятиминутной готовности «Хорнетах» на верхней палубе.

Когда перед контр-адмиралом материализовался начальник разведки корабельного соединения Барни Трисель, он даже не сразу понял, что личный визит лейтенанта-коммандера связан с занимающей его голову проблемой.

– Сэр, – доложил ему Трисель, – мы снова установили связь с материком.

– О господи! Что там? Города? – Джедд Галлоуген вспотел.

– Пронесло, сэр, – с облегчением сказал лейтенант-коммандер. – Кэптен Армстронг специально прислал меня к вам. Эти сволочные, простите, ракеты были не межконтинентальные и, слава богу, не ядерные.

– Ну, не томи, коммандер.

– Они были противоспутниковые.

– Как?

– Они сбили наши спутники связи – две штуки. Сейчас связь восстановилась потому, что над нами проходит низкоорбитальный.

– О черт, – удивился Джедд Галлоуген. – У этих пришельцев есть такие штучки-дрючки. И на какой высоте они их срезали?

– Слава богу, не на геостационарной. Один на двести, а другой на триста с мелочью километров. Вообще-то можно было сразу предположить, ведь подобный казус уже был –еще при первом вторжении.

– Понял, Барни. Спасибо, что явился, успокоил старика.

– Какой же вы старик, сэр? Вы еще хоть куда.

– Да нет. Стар я, коммандер, уже нервишки ни к черту. Всю жизнь готовился к настоящей войне, а тут, когда состоялась, здоровьица уже и не хватает, – Джедд Галлоуген вздохнул. – Ладно, идите, офицер, – и, когда Барни Трисель уже повернулся, поинтересовался: – Да, как там наш «невидимка»?

– Все в норме, – расцвел лейтенант-коммандер – это была его идея использовать «Юмткебл» с такой беспрецедентной наглостью, – мы только и воюем сейчас благодаря его работе. А данных передали уйму, экспертам хватит надолго головы ломать.

– Хорошо, идите, – отпустил его начальник соединения.

Надо бы представить парня на повышение, подумал Джедд Галлоуген, глядя в спину бегущего к своим пультам офицеру.

Воодушевление

– Товарищи офицеры, мичманы и матросы! – обратился через громкоговорители адмирал Геннадий Павлович Гриценко к личному составу. Его голос одновременно транслировался во все каюты авианосца «Юрий Андропов», а в зашифрованном виде тезисы пересылались в радиорубки тех кораблей, с которыми еще не оборвалась радиосвязь. – Подлый агрессор, много лет прикидывавшийся ягненком, перешел к активным боевым действиям. Возможно, это даже не локальное нападение с ограниченными территориальными притязаниями, а начало перехода ко всеобщей вооруженной конфронтации. Должен признаться, ибо от вас – моих собратьев по оружию – у меня не имеется секретов, что на сегодняшний день из-за казуистских проделок империалистов в радиоэфире мы не можем установить связь с родиной. Однако это не снизит нашей боеспособности. Поскольку мы находимся на острие копья миролюбивой системы социализма, по нам и целит подлая империалистическая дубина. Но нам ли тужить? Мы всегда готовы к подвигу. Пронырливые западники хотят устроить в прикрываемой нами Индонезии и Западной Австралии очередной Вьетнам, вернуть Азию и Африку эксплуататорам, помещикам-феодалам. Не будет этого! Как наши славные прадеды в сорок первом, отцы и деды в шестьдесят седьмом, дадим империалистам по зубам со всей славной силой русского коммунизма. Подвигнаш будут помнить в веках, и наши славные потомки, которые еще родятся на освобожденной от капитала Земле, поставят нам памятник. И да здравствует наша партия, организатор и вдохновитель всех наших побед! Ура, товарищи! Ура!

И в сотнях отсеков огромного корабля подхватили это самое «Ура!» так, что срезонировал гигантский корпус великанским камертоном, а у многих акустиков, за десять-двадцать километров в стороне, засвербело в обоих ушах. Славный это был корабль, и славная была на нем команда.

Проблемы моря

Было это так. Командование флота осталось, в придачу ко всем своим сложностям, без спутниковой связи. Кроме того, корабли перестали получать позывные от системы спутниковой ориентации НАВСТАР. Это ограничило использование некоторых видов высокоточного оружия. Американские моряки и летчики высокого ранга давно отвыкли воевать в условиях, навязанных противной стороной. Тем не менее никто не запаниковал. А пентагоновская машина включила некоторые оставленные на пожарный случай рычаги.

Например, с одной из ракетных шахт пустыни Колорадо – разумеется, после спешного предупреждения по горячей линии России – стартовала ракета «Минитмен-2». Однако это была не какая-нибудь простая носительница тройки термоядерных боеголовок – в данном случае баллистическая ракета использовалась для вывода на орбиту нового спутника связи и топопривязки, сейчас некогда было дожидаться «Шаттла». Конечно, мыс Канаверал забыли не насовсем, после звонка сверху поднятые по тревоге гражданские специалисты взялись за предстартовую проверку законсервированного низкоорбитального шпиона. Одновременно другая группа готовила к запуску его носитель – ракету «Аджена».

Четверых астронавтов военно-воздушного назначения тоже дернули, призвав готовиться к спешному полету, однако многоразовый корабль «Атлантис» мог быть отправлен в вакуум минимум после двухсуточной проверки.

Прыть военно-космических инженеров с генеральскими звездами охладилась через сорок минут после запуска «Минитмена». В это время над затянутой белым туманом акваторией Тихого океана появился российский спутник фото– и радиоразведки. Спутник передавал отснятые материалы на крейсирующий в Меланезии научно-исследовательский пароход «Дмитрий Менделеев». Там данные в очередной раз были закодированы и пересланы дальше. Конечным пунктом приема был не давно увядший казахстанский Ленинск, ныне Байконур, а один из небольших закрытых подмосковных гарнизонов. Спутник нормально вошел в зону, успел отметить погасшую активность своих американских космических братьев, передать широкопанорамные снимки затянутой маревом океанской поверхности, затем бортовая автоматика начала подбирать фильтр, способный «пробить»«молоко» внизу. Оптимальное сочетание было найдено через четыре секунды, за которые спутник успел проскочить более тридцати километров. После этого связь оборвалась.

Когда о случившемся узнала американская радиоразведка, вылет челнока «Атлантис» отменили до лучших времен.

Набивка брюха

В деле снова были старые добрые лошадки, наши давние знакомые – апогей технической мысли пятидесятых – «Б-52». Теперь в специализированном военно-морском варианте. Во внутренности восьмимоторных монстров поместили противокорабельные ракеты – «Гарпун», эдакие пятисоткилограммовые дурехи. Почему именно их? Они имели способность обходиться без всяческих новомодных выкрутасов типа системы НАВСТАР и тому подобного. Дело в том, что «Гарпуны» были оснащены весьма солидными мозгами – их ГСН весила более тридцати килограммов. «Гарпуны» могли находить цели сами, улавливая бортовым локатором крупные вражеские корабли более чем в пятидесяти километрах. Во внутренностях они несли четверть тонны качественной взрывчатки, и взрывали они ее не абы как, а только после взламывания защитных оболочек какого-либо тела.

В каждом «Б-52» помещалось двадцать «Гарпунов». В поднятой эскадрилье имелось пятнадцать бомбардировщиков, так что очень легко рассчитать, сколько их было всего.

Первичные координаты, перед залпами, «Б-52» должны были получать от дежурящего в небесах «Хокая», сам же он исходил из данных, переданных с невидимки «Юмткебла». Беда была лишь в том, что дальность пуска «Гарпунов» не превышала ста километров, а потому «Б-52» вынуждены были вторгаться в воздушное пространство, контролируемое пришлым соединением. Конечно, им выделили истребители прикрытия с авианосца «Рональд Рейган». Но…

Носильщики

Американский спутник связи успел проработать над «слепой» зоной ровно пять минут. Затем повторилась предыдущая ситуация – связь оборвалась. Судя по наблюдениям, осуществленным позднее над другими районами, его обломки заняли коридор орбит от трехсот до восьмисот километров. Тем не менее группировка кораблей все равно успела обменяться текущей оперативной информацией между собой, а также с Пентагоном.

Да, безусловно, даже в отсутствие спутников связи у кораблей имелась возможность посылать длинноволновые сообщения, однако это резко снижало скрытность происходящего, а использовать узкоспециализированную сверхдлинноволновую аппаратуру, применяемую для связи с ракетными подводными лодками, не имело смысла из-за ее медлительности.

Тем не менее ведение боя без оперативного понукания вышестоящих штабов, по опыту прошлого, может закончиться плачевно – интуиция вещь хорошая, но когда под пальцами кнопки запуска крылатых ракет, лучше иметь точное знание в виде постоянно обновляемых значков на планшете.

Военная структура сверхдержав очень громоздка, но тем не менее она гибкая, и многие ее сферы прекрасно дублируют и перекрывают друг дружку. Запуск баллистических ракет – вещь удобная, но все же желательно не слишком часто нервировать соседей по планете. Поэтому к делу засылки в ближний космос спутников привлекли старичков-ветеранов – «Б-52». Есть, оказывается, такие модификации, способные вмещать в брюхо двухступенчатые носители спутников.

Стартовав из Калифорнии, заблаговременно модифицированный «Б-52» взял курс на юг. В паре с ним, правда, покуда на меньшей высоте, следовал заправщик «КС-135», имеющий задание подпитать его баки после освобождения от груза. Однако, теряясь в догадках по поводу возможностей тихоокеанских «пиратов», командование решило подстраховаться еще солиднее. Не успел загруженный ракетой «Б-52» удалиться на двести километров, как на аэродроме приступили к подготовке его близнеца с аналогичной начинкой.

А пока ведущий бой флот обходился своими силами и своими мозгами.

Искусственные препятствия

В отличие от своих братьев, которые были привлечены к запуску спутников, эти «Б-52» летели не на восемнадцатикилометровой высоте, а всего в четырехстах метрах над водой. Они могли бы идти еще в два раза ниже, но в условиях непробиваемого тумана не стоило рисковать.

Однако, кроме природных факторов, против эскадрильи действовал противник. Вереница «пятьдесят вторых», несмотря на «молоко», создавала на любом локаторе серию здоровенных блямб, особенно если «смотреть» на самолеты не прямехонько по курсу, когда силуэт корпуса сглажен до предела, а сверху, где гигантские площади крыльев развернуты. Оттуда, не совсем с вертикали, но все же с высоты в пять километров, эскадрильей и любовались поднятые с «пиратского» авианосца «Су-27К». Таких «жирных» целей они не видели очень давно.

Конечно, «пятьдесят вторые» не бросили на убой. Их снабдили не только орудиями нападения, но и средствами защиты. Командование флота прекрасно понимало, что использование этого реликта – порождения умов, одержимых стратегией «массированного возмездия», – невозможно без модернизации. За время существования «Стратофортрессов» их радиоэлектроника менялась неоднократно.

Как только чувствительных антенн «Б-52» коснулись зондирующие сигналы неприятеля, они задействовали размещенную внутри аппаратуру. Ой, что тут началось! Во-первых,к влиянию «молока» добавилось дополнительное «глушение», связанное с рассеиванием излучения чужих локаторов мелкими, но чрезвычайно аккуратно нарезанными пластинами фольги. Нет, конечно, эти облака наструганного металла не могли сбить противника с толку, как не сбивала его с толку поверхность моря, расстилающаяся ниже бомбардировщиков: ведь пластины сразу после выстреливания теряли скорость, зависая в воздухе подобно пушинкам, а «пятьдесят вторые» перли дальше и выдавали себя наличием эффекта Допплера. Однако страхование себя пассивными помехами для пятидесятиметровых самолетов было только разминкой. Вся эскадрилья включила активно излучающую аппаратуру. Бесчисленные сложные агрегаты заполнили эфир своими «голосами». Каждый чужой сигнал улавливался, подвергался обработке и вновь излучался вовне, только теперь уже в препарированном виде. Чтобы ложь выполняла свою функцию, она должна быть очень похожа на правду. Там, на чужих индикаторах, выведенных на стекла, каждая из целей раздвоилась, утроилась и учетверилась. Некоторые цели вроде бы начали ускоряться, другие тормозить, какие-то вообще мгновенно развернулись и уходилипрочь. Происходящее было похлеще любого кривого зеркала.

Пилоты «Су» нисколько не удивились, они ждали противодействия, и, наверное, им показалось бы странным, если бы вражеские стратегические бомбардировщики позволили себя «завалить» за здорово живешь.

И они пошли в атаку.

Стайеры

Пусть уважаемый читатель не думает, что события нагромождаются, от страницы к странице, из какого-то садистко-интеллектуального желания всех и вся окончательно запутать. Вовсе нет. Как раз наоборот, хочется все изложить относительно ясно, разложить по полочкам и обнаружить суть. Но главное, что помогает нам, людям, понять событийную связность, – это временная координата, проистекающая из причинно-следственной зависимости. Так вот, все происходящие здесь действия текут примерно одновременно – просто они разнесены в пространстве и вроде бы независимы, однако через то же пространство и связываются друг с другом через некоторое время. Сие препятствие невозможно преодолеть, по крайней мере мне неизвестен способ. Даже если расположить текст книги параллельными колонками, то и это странное построение романа не даст нужного эффекта. Колонки все равно будут читаться последовательно. Так что лучший способ освоить происходящее – это уподобиться тому давнему диктатору, и потихоньку-полегоньку все вершащиеся случаи нанижутся на нить повествования, составляя красочные гирлянды и бусы, а кое-где, в нужных местах, будут подсвечивать путеводные маячки, своим мерцанием создающие иллюзию эдакого сложноустроенного генетического кода. Самое интересное, что и нить, и гирлянды, и сами маячки создает и держит включенными ваш собственный разум, воображение группирует его в картинку, могущую разваливаться на калейдоскопические сегменты и тут же соединяться вновь, сияяновыми гранями. Я же, как бы ни бился, сводя свою собственную гирлянду в черно-белые закорючки текста, могу только подбавить вам красок в виде неясных, расплывчатых пятен. Без подготовленного, желающего напрягаться воображения эти блеклые пятна так и останутся непознанной, зашифрованной структурой. Так что на вас вся надежда. Вглядывайтесь, дешифрируйте – и, как всякий удачный перевод, он будет больше отпечатком вашего индивидуального опыта, чем исходной сыроежкой. И если даже первоначальный продукт был не очень аппетитный, только вы, под своей черепной крышкой, в кипении разума, сможете создать нечто кулинарно достойное. А потому, без сна и отдыха, отслеживаем этот, наверное, не всегда правильно размещенный миллион сцепленных буковок далее. Я вам сочувствую и знаю, что на дистанции остались только истинные стайеры.

Выбор

В современном бою трудно разобраться, кто прав кто виноват, в смысле кто защищается, а кто превентивно нападает, грызя недругу горло, так сказать, не со злого умысла, а для защиты собственного, потому, чем является истребитель – щитом или мечом, до конца я не выяснил и с тем незнанием на веки вечные сохранился. Сейчас, например, беда для «сушек» была еще в том, что пришедшие на выручку флоту «пятьдесят вторые» не были оставлены им на произвол судьбы. Полет «Стратофортрессов» прикрывали палубные истребители.

Благодаря парящему в небесной выси «Хокаю» они узнали о «пиратах» сразу после активизации их локаторов. Сами смешанные группы «Ф-18» и «Ф-14» покуда «не шумели», они прекрасно помнили опыт скоротечного боя прошлого. Это была война, а не какой-нибудь рыцарский поединок «иду на вы» – мастерское действие из засады по праву считалось вершиной воинского мастерства.

Давно миновали времена, когда величайшей заслугой пилота считалось умение сойтись с противником в пределы дальности автоматической пушки. Нет, их не сняли с вооружения, хотя одно время тактики-теоретики предсказывали такую пертурбацию: те модели, на которых это произошло, впоследствии были доработаны. Считалось шиком «поджарить» вражескую машину на предельной дистанции. Тут возникало очередное противоречие технико-тактического свойства. Понимаете, неплохо пустить ракету более чем за сто км и спокойно пронаблюдать на экране слияние ее метки с меткой цели, но, только воюя с полными дебилами, можно было ожидать овечьей подчиненности вражеской техносферы – в реальности запуск «Сайдвиндера» или чего-то сходного не мог пройти незамеченным. Боевые лазеры и всяческие пучковые излучатели пока оставались прерогативой фантастических боевиков, и покуда средства поражения довольно сильно отставали от предельной скорости распространения сигналов в метагалактике, следовательно, стреляя по врагу издали, вы заблаговременно предупреждали его об опасности, вы дарили ему не секунды – минуты – на решение задач уклонения. С другой стороны, сам нападающий, используя «дальнодействие», почти всегда застраховывался от опасности. Он мог в «тишине и покое» сверхзвукового маневрирования подождать результата атаки, а уже по нему решить, что делать дальше. Он мог делать это снова и снова, по крайней мере до полного расхода ресурса. Конечно, можно было пойти ва-банк – сразу попытаться сделать первый выстрел не на пределе, а хотя бы со средней дистанции. Однако чаще всего рядовой летчик освобождался от решения столь сложной тактическойдилеммы, при хорошей связи он получал с КП четкое задание и следовал инструкции. В условиях «молочного тумана» радиосвязь внушала тревогу – в настоящий момент она, благодаря предусмотрительному взаимодействию с наукой, наличествовала, но кто знал, что могло с ней случиться в следующую секунду? Потому даже после однозначногоприказа выбор метода уничтожения противника оставался за исполнителем.

В данном случае им был командир звена.

И американцы запустили «Фениксы».

Параллельные дороги моря

Вокруг происходило большое сражение. Две громадных, рассредоточенных по гигантской площади эскадры обменивались «приветами». Нет, они по-прежнему абсолютно не видели друг друга, между их ядрами – ударными авианосцами оставалась почти тысяча километров. Корабли других классов соприкасались теснее – в радиусах поражения палубных ракет. Тут тенденция была прямая – чем меньше были корабли, тем теснее они должны были сойтись с неприятелем для нанесения удара. Конечно, авианосцы не стояли на месте эдакими Фаросскими маяками, защищенными от непогоды волнорезом из крейсеров, фрегатов и эсминцев. Они неуклонно шли вперед со скоростью тридцать три узла в час.

А где-то почти в центре, в святая святых вражеской обороны, несся параллельно враждебному соединению невидимый для радаров «Юмткебл». Свежие сообщения, пересылаемые им своему флагману, были для американцев просто манной небесной – они могли экономить топливо, экономить время и вообще играть по своим правилам.

Да, конечно, экипаж плавучего разведчика понимал, что с каждым новым сообщением вероятность их обнаружения растет, но для того их и отправили в боевые порядки противника, дабы заряжать корабельные и самолетные ракеты свежими новостями. Потеряв два спутника-шпиона, американцы надеялись, что «Юмткебл» будет для них последним источником информации.

Железная иерархия

Под крыльями каждого из «Томкетов» висело по два «Феникса», нужно было попытаться использовать их, перед тем как сойтись с противником на близкой дистанции. Там «Фениксы» пригодиться не могли, а лишний вес на крыльях мешал уверенности маневра. «Пиратов» на экранах наблюдалось десять штук, по крайней мере пока. Следовало резкоубавить их количество до момента соприкосновения на расстоянии пуска ракет других типов. Кроме «Фениксов», у «Ф-14» были «Спарроу», «Сайдвиндеры» и «Мейверики». По мере сближения и увеличения на экранах меток от целей в дело могли вводиться все менее дальнобойные виды оружия. Да и кроме того, рядом с «Томкетами» в небесах висели «Ф-18» «Хорнеты», гораздо более верткие и приспособленные для ближнего боя «птицы», чем тяжелые «Ф-14». Так что запущенные «Фениксы» были лишь первой ступенькой, эдаким громовым раскатом перед будущими шквалами.

Пока эта первая приливная волна нападения неслась вперед по инерции. Нет, совсем не долго. Очень скоро ее обшаривающий переднюю полусферу локатор должен был нащупать впереди себя вражеские истребители.

Проблемы галактических крейсеров

Помните один из романов Лема? Тот, где звездный крейсер «Непобедимый», возвышаясь над чужеземной, враждебной людям планетой, каждые пятнадцать минут запускал спутники-разведчики? Вот и сейчас происходило нечто до крайности схожее, только планета была своя, родная, и спутники запускались с заурядных переоборудованных бомбардировщиков пятидесятых годов прошлого века. Когда очередной низкоорбитальный спутник связи входил в зону – непробиваемое туманное марево внизу выпускало в небеса противоракету неизвестного вида. Затем спутник рассыпался, создавая над планетой очередное кольцо опасного для покорителей Вселенной мусора, а на позицию запуска выходил следующий, деловито барражирующий «Б-52». И все повторялось. Иногда везло, и тогда спутник связи совершал парочку оборотов вокруг нашей родненькой планеты Земля.

Этому нельзя было дать продолжаться долго, это в далеком коммунистическом далеке никто не спросил с капитана «Непобедимого» за растрату казенного имущества, а здесь агентство НАСА должно было очень скоро испытать шок.

Рассогласование

Так что решение об уменьшении дистанции перед атакой было логически верным. А еще это была судьба. Кто на «Су», а тем более на «Ф-18» знал, что как раз в этот момент перестанет существовать очередной специализированный низкоорбитальный спутник связи?

В принципе ничего страшного, по крайней мере для группы контратакующих «Су-27» истребителей – цели уже были распределены, «Фениксы» запущены. Кроме того, они все-таки могли общаться с находящимися рядом напарниками, а это самое главное. Не стоило впустую растрачивать миллионодолларовые ракеты «воздух – воздух», дублируя понапрасну работу товарища.

С потерей спутника случилось только одно незначительное осложнение. Истребители прикрытия и отряд бомбардировщиков, находившиеся на расстоянии более пятидесятикилометров, потеряли друг с другом связь. Это было досадно, но не смертельно, пока за все время совместных действий эскадрильям ни разу не пришлось общаться напрямую.

Теперь каждый из отрядов действовал против противника, «перетягивая одеяло на себя».

Следы на воде

Знаете, что их выдало?

Если бы они сидели на одном месте, то есть раскачивались бы волнами вверх-вниз, как обыкновенный кусок бетонного волнореза длиной пятьдесят метров, унесенный ветрами с берегов Новой Зеландии, и, не работая на излучение, только впитывали бы окружающий, ширящийся хаос, то, может, остались бы инкогнито навеки, но дело было в том, что они шалили, делали охватывающему их со всех сторон левиафану подножки и подсидки. А еще они двигались и, как любое материальное тело, оставляли за собой след. Вы скажете, следы на воде? Какой бред!

Неправда, существует кильватерная струя. Скорость судна уравнивалась с авианосной группой русских и превышала тридцать узлов. Несмотря на все инженерные ухищрения, кильватерная струя преследовала «Юмткебл» как тень. И еще она фиксировалась радаром.

Главное маневры

Дальности между противниками исчислялись километрами, а то и десятью. «Су-27» далеко превосходили американских «ястребов» в возможности переносить перегрузки, однако даже они с трудом могли спорить с ракетами «воздух – воздух». Обмануть ракету маневром издали было делом гиблым, лишний расход ресурса, да и только. Шанс появлялся вблизи. ГСН ракеты шарит не по всему небу, а в некоторых угловых пределах – у разных типов по-разному. И вот в ближнем бою начинала мерцать надеждой вероятность – выскочить из ее шарящего поискового луча. Да, это стоило летчику здоровья, но жизнь все равно дороже, не правда ли? Обманутая железяка обычно еще некоторое время перла вперед без цели, затем, подводя итог прожитой зазря короткой жизни, кончала самоубийством – спецы называют это самоликвидацией, им виднее. Но если при подлете одной ракеты у летчика был явный шанс рассчитывать на опыт и холодный расчет, то при подлете нескольких – можно было только верить в удачу. Иногда помогало. Побросав самолет с крыла на крыло несколько секунд, пилот с удивлением отмечал, что противники провалились куда-то в тартарары. Часто случалось обратное, и счастье, если летчика выводила из игры выворачивающая душу катапульта, а не что-то другое.

И вот когда машины оказались еще ближе, облегченные от топлива, сброшенных баков и дальнобойных ракет, вот тогда наконец… В дело пошли – опять ракеты, только близкого-близкого действия с тепловыми головками наведения. Вот теперь наконец преимущество «сушек» в подвижности, скорости и вертлявости оказалось совсем налицо.

Догадливые акулы моря

– Что это, черт возьми? – спросил сам себя начальник расчета локатора, с подозрением глядя на экран воспаленными глазами. – Девятый, ответьте Третьему, – обратился он в микрофон после секундного раздумья. – Скажите, что у нас движется на азимуте пятьдесят, дальность двенадцать кабельтовых?

Там, на командном посту, на некоторое время задумались, оценивая ситуацию. Затем отозвались:

– Лейтенант, как давно «это» просматривается?

– Наверное, давно, очень похоже на инверсионный след. Я вначале…

– Продолжайте наблюдения, сейчас вышлем туда «вертушку».

– Понял, Девятый, продолжаю наблюдение.

Пространственная экспансия

«Б-52», конечно, не следовали рядом друг с другом плотной массой. Никто не ведал, что у «пиратов» на уме. Следовало предположить, что раз они обладают авианесущими кораблями, с ядерными силовыми установками, то должны располагать и «специальными» боеприпасами. А мало ли какие директивы сняты в их боевых документах? Мало ли какиепредохранители выплавлены из их отчаянных голов? Не стоило подставлять всю эскадрилью под одну, рационально использованную атомную бомбу, помещенную в управляемую ракету.

Однако и расходиться далеко «пятьдесят вторым» тоже не было резона. Нельзя было забывать о свойствах «виртуального» тумана. Их задача была осуществить согласованное нападение на корабельный орден, а это было возможно только при устойчивой связи.

Теперь в сторону этой, относительно рассредоточенной воздушной группировки двигалась небольшая стая ракет «воздух – воздух». «Стратофортрессов» было пятнадцать – ракет несколько больше. Но такое мелкое превосходство ни о чем не говорило, ведь, учитывая порожденные активными помехами «тени», плотность целей на индикаторах «Су» была на порядок выше реальной. Кроме того, после засечки «пятьдесят вторыми» пусков некоторые из них выпустили в свободный полет «Коэйлы». Что это за зверь? Просто летающий имитатор своего «папаши» – «Стратофортресса», эдакий парящий в небе ракетный снаряд, загруженный электрическими схемами под завязку. Он способен не только имитировать «родителя», создавая на экранах радаров противника его копию, но еще и двигаться по запрограммированному маршруту, распыляя силы врага. Он умудряется так умело подражать «папе», что даже, в свою очередь, излучает в эфир радиопомехи. Хитрая бестия!

И таких приборчиков в каждом бомбардировщике может находиться до четырех штук. Слава богу, сейчас они не выпустили в небесную высь всю свою ораву. Сейчас здесь и без этого было довольно тесно.

Ведь «охотники» «сушки», в свою очередь, продолжали атаковаться истребителями-бомбардировщиками прикрытия. Мама моя родная, как мощно расплескалась по миру технологическая война! То ли дело раньше, лет эдак пятьсот назад: вся битва умещалась на квадратном километре. Ну, иногда в соседнем квадрате прятались тыловые обозы. Сейчас даже самая тихоходная из участвующей в драме техника – дозвуковики «Б-52» – покрывали километр за четыре неполные секунды.

Короткие песни моря

– Похоже, вертолет, – сказал один из наблюдателей «Юмткебла», сидящий за пультом справа от Ричарда Дейна.

За последние часы Ричард Дейн уже несколько растерял в глазах капитана судна ореол гения из высоких сфер науки, но, к своему счастью, еще сохранял неприкосновенность – капитан не демонстрировал своего отношения на людях. Поэтому лейтенант-коммандер принял решение, абсолютно не советуясь с «экспертом», который представлялся ему теперь сыночком какого-то большого босса из генералитета, устроившим чадо на «непыльную» работенку.

– Расчету ЗРК, боевая готовность! Уничтожить цель!

И сразу там, на гладкой крыше «Юмткебла», разинула пасть, нырнула в сторону створка антирадарного покрытия, демонстрируя миру батарею небольших контейнеров.

– Может, мимо проскочат? – несмело выразил надежду один из офицеров, имея в виду вертолет русских.

Капитан Эмбервилл даже не бросил на него взгляд. Теперь он напоминал гранитную глыбу – гладкую и неподвижную, тысячу лет обтачиваемую прибоем и ветром.

– Мы ведь нарушили сейчас свою маскировку? – спросил Ричард Дейн, стремясь хоть как-то поучаствовать в происходящем.

– Конечно, господин Дейн, – с сарказмом согласился Тоби Эмбервилл. – Но разве вы не против получить медальку за настоящий риск? Или кишочка тонка?

– Цель в зоне поражения! – доложили из отсека управления ракетной стрельбой.

– Даю разрешение. Действуйте смелее.

Ричард Дейн покосился на капитана Эмбервилла: был ли он сейчас счастлив?

Там, наверху, произошло невидимое перемещение концентрации электромагнитной энергии. Метнулся в новом направлении луч, созданный совмещением тысяч небольших штыревых антенн – ни грамма смазки, никакой механики, ни одной трущейся, вертящейся детали, ни скрипов, ни шуршания – красота мощи и тишины и быстрота, несвойственная материальным предметам. Но сейчас функции антенны не сводились только к фиксации отражений – она давала привязку, помогала наведению ракет.

И плеснуло сиянием, и ударило звуком – невидимая подготовительная фаза оборвалась, переводя действие в более приемлемый для человеческого восприятия диапазон.

– Что это было? – спросил «первый» пилот «второго» по-русски, где-то внутри «Ка-27», скользящего над морем на высоте десятиэтажного дома.