Чтение 19–й страницы книги ~Побег в невозможное~

— Сиди спокойно, — рявкнул Слава. — И помалкивай. Надо будет — тебя спросят… Пётр Леонидыч, а что если вколоть ему «фэнь-дзу»? И лысому ничего говорить не будем. Как он узнает-то?

— Как… Откуда я знаю — как? — «доктор» повернулся к столу и задумчиво посмотрел на Игоря. — С одной стороны, двести штук — деньги неплохие. С другой, просто так их никому не платят. Сегодня отдадим его лысому, а завтра узнаем о миллиарде, который упустили. Причем из газет узнаем, Слава, из газет.

— Так вот я и говорю…

— А если вколотить ему «синьки», как ты говоришь, то — что тогда? Запросто может оказаться, что внутри у него какая-нибудь однодневная вирусня типа «корейского дракона» или наоборот — компромат на кого-нибудь из Думы. В итоге и денег не получим, и неприятностей огребем. М-да…

— Это мы-то огребем? — удивился Слава. — Да я этому лысому…

— Слушай, Хобот, — «доктор», похоже, начал терять терпение. — Ты когда уже в людях разбираться научишься? Лысый во много раз опаснее любого «топора», неужели ты досих пор этого не понял?

— Да я-то понял, — смутился Слава. — Только что нам всё-таки делать?

— Вот и я не знаю, мой юный друг…

Пётр Леонидович приблизился к сидящему на стуле Игорю.

— Так что же вы забыли в этом городе, господин Ветров? — непонятно почему он перешел на «вы». — Поверьте, говорить правду — сейчас больше в ваших интересах, чем в наших.

— Так я, собственно, и не собирался ничего скрывать, — пожал плечами Игорь. — Тем более что история моя проста и незатейлива…

— Давай без предисловий, говорун, — не удержался Слава. — Не тяни за вымя.

— Да нет проблем. Я буду краток.

Был у меня приятель в «Полигоне». Звали его Серёга Мокеев. Мокей, в общем. А срок у него был — двенадцать лет. Вот так вот.

— И что дальше?

— Год назад Серёга умер. Вернее, не умер, а убили его. Кто, зачем — сейчас неважно. А важно то, что в Ново-Северске остался у него друган. Они не то вместе сидели, не тоещё что — не знаю я. Но Мокей говорил так: мол, выйдешь когда, не поленись — съезди, навести человека. Скажешь, что от меня — всем поможет, и советом и деньгами.

Я-то, конечно, не собирался никуда ехать — слишком уж далеко от моих краёв. Да и вообще, одно дело в лагере языком трепать, другое — ехать неизвестно к кому… Но так сложилось, что я как вышел, вообще никуда не могу воткнуться. Ни работы, ни идей каких-то, ни связей нормальных. Ну, вот я и….

— Так. Достаточно, — скривился «доктор». — Правда — неправда, но слушать этого я больше не желаю. Имя человека говори, к кому ехал. И сразу всё понятно станет.

— Его зовут Манфред, — ответил Игорь. — А фамилию я забыл.

— Как это — забыл?

— Да так. Не думал, что пригодится, вот и забыл. Не то Михайлов, не то Федоров. Простая какая-то фамилия.

— Интересно получается, — снова вмешался Слава. — Имя запомнил, а фамилию забыл. Так не бывает…

— Да помолчи ты уже! — вскипел Пётр Леонидович. — Сядь вон лучше журналы с девками полистай, умник… Господин Ветров, не могли бы вы мне объяснить — как вы собирались искать в чужом городе человека, не зная его фамилии?

— А чего тут объяснять… С таким редким именем да в небольшом городке — какие проблемы?

— Хм, — задумался хозяин кабинета. — Пожалуй, вы правы. В этом городе не то что Манфреда, а кого угодно найти можно, если имя знаешь. Главное, чтобы тебя раньше не нашли. В земле сырой. Верно я говорю, Хобот?

— Пётр Леонидыч! Если надо, я хоть сейчас этого говоруна в сырую землю положу…

— Да только есть одна небольшая загвоздочка, господин Ветров, — продолжал «доктор», не обращая больше внимания на своего «коллегу». — Дело в том, что в городе Ново-Северске не живет и, боюсь, никогда не жил человек по имени Манфред.* * *

Звон кремлевских курантов за окном был настолько неожиданным, что Игорь на мгновение растерялся. Так близко и так громко он их никогда не слышал. Но… Откуда здесь Спасская башня?!

— Ну, как? Правда, похоже? — захихикал Пётр Леонидович. — Это над мэрией часики бьют. Немного невпопад конечно, зато никакого подзавода — всё на матричных батареях… Что-то, я смотрю, не особо вы расстроились, господин Ветров.

— Это потому, что врёт он нам, — зевнул Слава. — Стукач, а врать не умеет. Только колоть его ничем не надо: опустим в «колодец» — сам всё расскажет.

— А лысый?

— А что — лысый? Договор — договором, но мы же не можем теперь вообще никого не допрашивать? Для нас, между прочим, не только деньги важны, но и безопасность.

— Да так-то оно так, — задумчиво проговорил Пётр Леонидович. — Но спешить мы всё-таки не будем — время у нас пока есть. Когда лысый возвращается?

— Через два дня. Или через три. А кстати, — встрепенулся вдруг Слава, — вещи чужака где?

— Вон в пакете. Я глянул — ничего особенного. Сэт-мобила, билет на автобус, ключи какие-то…

— Мобилу нужно осмотреть, и если что…

— Сегодня утром, не доходя до города, в одном из домов в заброшенной деревеньке я нашел труп, — произнес Игорь. — Молодой парень, похоже, кто-то из ваших. Его приколотили к стене, пытали, а затем убили. Выстрелом в голову. Интересно, кто это сделал?

Словно услышав его вопрос, куранты за окном умолкли. «Доктор» замер на месте, а Слава перестал шуршать пакетом. В комнате воцарилась тишина.

— Так… — протянул, наконец, хозяин кабинета, медленно опускаясь в кресло. — Ещё раз. Поподробнее. Какой такой труп? Где?

— Так я же говорю. Деревенька обгорелая там…

— Медянка называется.

— Не знаю. Наверно… Я зашел посмотреть, как и чего. Ну и в одной избе вижу: паренек. Одежда на нем такая же, как у ваших, с дороги… Руки к стене прикручены, в голове — дыра.

— Погоди, — перебил Слава. — Пётр Леонидыч! Уж не Вилька ли это? Крысолов…

— Не знаю. Всё может быть, — мрачно проговорил «доктор». — Что дальше, господин Ветров? Почему вы решили, что его кто-то пытал?

— Руки у него — в ожогах все. Видать, и окурками жгли и «шипом-электрошоком». На столе — шприцы одноразовые. Ну, я и подумал…

— М-да… Что скажешь, Хобот?

— Чего тут говорить, — хмыкнул Слава. — Жил как крыса и подох как крыса. Поделом ему.

— Я не про это, кретин, — злобно прошипел Леонидыч. — Убил его кто — спрашиваю.

— А мне-то откуда знать? Хотя постойте! — Хобот замер, как будто осененный догадкой. — А не лысый ли это со своими Крысолова завалил? Кроме них-то ведь некому. Только вот зачем?

— Знать бы… — «доктор» задумчиво пожевал губами. — В общем, так. Завтра поутру бери людей и дуй на пепелище. Если это Вилька — тело закопайте и приберитесь там, как следует. Если не он — везите труп сюда, думать будем. Ну и обнюхай там всё — может, ещё чего интересного найдешь.

— Понял. А с этим что делать? — покосился Хобот на Игоря. — Я предлагаю — в «колодец» его на ночь…

— Не спеши. Разберемся. Пока пусть в сейфе посидит, а завтра решим. Мудрая мысля, Слава, обычно по утряни приходит. Тебе всё ясно?

И не дожидаясь ответа, «доктор» отвернулся к окну.

Три лестничных пролета вниз, недолгий путь через весь первый этаж и, наконец, вход в подвал. Мрачный полутемный коридор, ведущий в глубины подземелья мимо черных стальных дверей. За спиной — тяжелые и уверенные шаги Хобота.

Метров через тридцать коридор закончился, и они вышли на освещенное пространство узкого стального шлюза.

— Тормози, Ветров. Мы уже дома… Эй, Федя, ты здесь?

Это был самый настоящий банковский сейф.

Массивная, квадратная дверь из армированного фибробетона, за ней — ещё одна дверь в виде решетки из мощной титановой арматуры открывали вход в небольшое — три на четыре метра помещение. Типичное хранилище для денег: стены и пол из бронированной стали, вдоль стен — пустые металлические полки, на потолке — яркая неоновая лампа.

— Заходи, располагайся, — невысокий и коренастый охранник равнодушно окинул Игоря взглядом. — «Бетонку» я закрывать не стану, а то задохнешься. Вода в бутылке, туалет в ведре. И сиди смирно, сейф у меня на мониторе. Вопросы есть?

— Еды дадут? — поинтересовался Игорь, перешагивая через высокий порог хранилища. — И на чём тут сидеть?

— На заднице, — хохотнул Слава. — А жратву получишь, когда разговаривать научишься… Всё, Федя, я пошел. И следи за ним как следует: Леонидыч сказал — это вип-клиент.

— Ясно, прослежу, — кивнул охранник, запирая решетку. — Отсюда ещё никто не убегал.

Покончив с замком, он неторопливо направился вслед за Хоботом, на ходу позвякивая ключами. Вскоре шаги конвоиров стихли, и где-то наверху гулко хлопнула дверь.

Наступила тишина.* * *

«Федя, ты — мразь».

«Завтра меня сожгут».

«Gott Mitt Uns».

Надписей на стенах было немного — сказывалось отсутствие письменных принадлежностей. Игорь некоторое время рассматривал кое-как нацарапанные бывшими пленниками хранилища рисунки и выражения, не столько от любопытства, сколько от того, что больше заняться здесь было решительно нечем.

Вскоре он решил устраиваться на ночлег. Если постелить на пол куртку, а под голову положить свернутый свитер, то уснуть вполне реально. Но что делать с этим сумасшедшим ярким светом?

Игорь ещё раз оглядел помещение.

Так. Одна из широких металлических полок расположена сантиметрах в тридцати-сорока над поверхностью пола, и если забраться под неё, то свет уже не будет так бить поглазам. Что ж, сейчас проверим.

Скинув куртку и свитер, Игорь соорудил из них некое подобие лежанки, которую он аккуратно задвинул под полку, после чего влез туда сам.

А что. Если отречься от старых тюремных традиций, строго запрещающих зэкам ложиться на пол, то получалось вполне сносное спальное место. И хотя лежать здесь можно было только на спине, он почувствовал себя относительно комфортно: глаза отдыхали в тени, а, кроме того, на полу было прохладно — из коридора ощутимо тянуло сквозняком.

В тот момент, когда Игорь уже собирался погрузиться в сон, он вдруг заметил, что на самой полке, чуть ниже уровня его глаз, имеется несколько надписей, очевидно, сделанных когда-то таким же, как и он, прячущимся от света узником.

«Господи, прости меня. Прометей превратил нас в тварей. Мы все черви. Мы все умрем».

И ниже:

«Институт — Вечное Зло».

— Интересно, — пробормотал Игорь, — сколько его здесь продержали, прежде чем бедняга сошел с ума?

И помолчав, он сам себе ответил:

— Надеюсь, я до этого не доживу.

Действительно, причин для пессимизма было предостаточно. Пролететь полмира, преодолеть столько препятствий, чтобы, в конце концов, добраться до Ново-Северска и оказаться здесь в совершенно идиотской ситуации…

Колба — у Леры. Где находится Лера — неизвестно, и связь с ней утрачена. Разумеется, Игорь помнил наизусть номер её «сэта», но, во-первых, нужно ещё найти откуда позвонить, а во-вторых, далеко не факт, что, позвонив, он услышит в трубке голос Леры, а не кого-нибудь другого.

Усугубляется всё тем, что сам он заперт в этом жутком подвале, а какие-то люди во главе с неким «лысым» ищут не то человека, похожего на Игоря, не то его самого.

Ищут. Вопрос — зачем? Перед глазами вновь всплыло лицо бедолаги, распятого в заброшенной избе. Похоже, ему сначала вводили препарат, в разы обостряющий нервные ощущения, после чего прижигали сигаретами или «шипом». Боль нечеловеческая. М-да…

Игорь невольно содрогнулся, явственно представляя себя на месте несчастной жертвы, как вдруг почувствовал, что пол камеры слегка загудел, словно провибрировав ему в ответ.

Что это?! Он начинает так быстро сходить с ума, или просто почудилось от усталости?

Вибрация резко прекратилась. Игорь замер и, стараясь не дышать, вслушивался в звенящую тишину подвала. Похоже, всё-таки показалось…

И тут пол в хранилище вновь ожил. Только теперь это была уже не вибрация, а отрывистые колебания земной тверди. Далеко внизу, на глубине нескольких метров под фундаментом, явно что-то происходило.

Землетрясение? Игорь вспомнил слова красномордого о пустотах и «подземных червях» и стал торопливо выбираться из-под полки. Какой тут, к черту, сон…

Он поднялся на ноги и нагнулся за лежащей на полу курткой, как вдруг и подвал и всё здание над ним сотряслись. Бум! Стальные стены хранилища отозвались металлическим гулом, послышался негромкий вкрадчивый треск в перекрытиях, лампа на потолке несколько раз мигнула, но не погасла.

Игорь бросился к решетке и, ухватившись руками за арматуру, прижался к стальным прутьям, вглядываясь и вслушиваясь в мрачную темноту подвала. Похоже на самое настоящее землетрясение. Но почему никто не идёт за ним? Неужели ему суждено остаться здесь навсегда?

Но толчки больше не повторялись. Прошла минута, за ней — другая… И вдруг среди этой тишины раздались новые звуки: сначала глухой металлический скрежет в глубине коридора, а затем и торопливые негромкие шаги. Никаких сомнений: кто-то спустился в подвал и идёт сюда.

— Эй, там! В камере! — вскоре из темноты вынырнул Федя. — Три шага от дверей. Лицом к стене!

Он был голый до пояса, в одних брюках и ботинках на босу ногу — колебания земной коры явно застали его врасплох. В одной руке у Феди была связка ключей, в другой — двуствольный обрез.

— Открываю и — бегом наверх, — он неуклюже загремел ключами. — Переждем на улице…

— Что случилось? — спросил Игорь, отступая к стене. Но даже здесь он почувствовал шедший от охранника тяжелый запах спиртового перегара.

— Не знаю, — трясущимися руками Федя, наконец, сумел отпереть замок. — Всё, двигай на выход. И без шуток — сначала стреляю, потом думаю…

Решетка распахнулась. Игорь вышел из хранилища и торопливо зашагал по коридору — туда, где должна находиться ведущая наверх лестница. Федя семенил следом.

Вскоре они достигли лестницы. Игорь уже сделал несколько шагов по ступеням, как вдруг услышал позади себя звуки падения чего-то тяжелого и пьяные федины ругательства. Он тут же обернулся. Так и есть. Федя выронил обрез!

Не медля ни секунды, Игорь подскочил к склонившемуся за оружием конвоиру и изо всех сил ударил его ногой по голове.

— Ах, ты… — тот упал на четвереньки, но тут же попытался подняться. — Ах, ты падла…

Игорь стремительно схватил с пола обрез и, размахнувшись, нанес им удар Феде по лицу. Голова конвоира дернулась в сторону. Как подкошенный, Федя безмолвно рухнул накаменные плиты.

Кажется, готов. Пора уходить.

Игорь двинулся вверх по лестнице и, добежав до приоткрытой двери, выглянул в коридор первого этажа. Никого. Стараясь держаться подальше от окон, он быстрым шагом направился в сторону вестибюля.

И тут земля вновь ожила. Сначала — слабая вибрация, а затем неожиданно сильный толчок. Бух! На этот раз загудело всё здание. С потолка посыпалась штукатурная крошка, где-то наверху звонко лопнуло оконное стекло, а ещё через секунду в коридоре погасли редкие потолочные светильники.

Не обращая внимания на темноту, Игорь достиг вестибюля. Возле центрального входа на вахте охранника не было ни души. Он бросился к дверям и, распахнув одну из створок, оказался в узком пространстве перед уличными парадными дверями.

Снаружи наверняка люди, но останавливаться уже поздно. Игорь взялся за дверную ручку. Вперед!

Площадь была погружена в почти непроглядную ночную тьму.

Уличные фонари не работали, вокруг ни одного светлого окна, поэтому ничем кроме бледного сияния луны улица не освещалась.

Игорь поспешно спустился с парадного крыльца и быстрым шагом двинулся вдоль фасада, торопясь добежать до угла здания. Ещё от дверей он успел заметить метрах в двадцати от центрального входа фигуры трех или четырех человек, пережидающих, очевидно, внезапное землетрясение, но разглядывать их было некогда.

Когда до поворота оставались считанные шаги, он услышал за своей спиной крики, а ещё через несколько секунд — пистолетные выстрелы. Перед тем, как свернуть за угол,Игорь обернулся и, направив обрез в темное пространство площади, нажал сразу на оба спусковых крючка.

Ба-бах! От звука выстрела заложило уши. Игорь выбросил ставший бесполезным разряженный «ствол» и что есть силы побежал прочь от банка в сторону чернеющих силуэтов жилых домов.

За ним никто не гнался.* * *

По мере удаления от центра города светлее так и не становилось.

Игорь оставил за спиной уже несколько кварталов, но за всё то время, пока он двигался по заросшим изломанным тротуарам пришедших в полную негодность улиц, ему не удалось заметить вокруг ни светлых окон, ни отблесков от уличных фонарей или прожекторов.

Мертвая тишина ночного Ново-Северска нарушалась лишь шелестом листвы да хлопающими на ветру пустыми оконными рамами. Неужели здесь совсем не осталось людей?

Игорь двигался неторопливым шагом, время от времени останавливаясь и прислушиваясь, надеясь уловить хотя бы какой-нибудь посторонний звук, но пока так ничего и не услышал.

Вскоре он достиг местности, где не было уже ни улиц, ни домов. Создавалось впечатление, что он оказался на территории какой-то фантастической гигантской свалки. Присвете луны Игорь разглядел устрашающе-многометровые горы не то мусора, не то промышленных отходов, и эти явно не природой созданные «горные хребты» простирались настолько далеко, насколько хватало глаз.

Тогда он развернулся и направился назад к центру, но уже другой дорогой. Игорю вдруг пришло на ум, что, выбравшись из здания банка, он почему-то больше нигде не ощутил подземных толчков, словно сила землетрясения ограничивалось очень малой площадью. И это было весьма странно.

Вокруг снова появились дома. Типичные для небольшого промышленного городка панельные пятиэтажки, в которых когда-то, вероятно, проживали рабочие местных предприятий. Только сейчас в этих домах давно уже никто не проживает…

На этот раз Игорь продвигался не по улицам, а через дворы.

У него не было какой-то определенной цели. Переночевать он наверняка смог бы в любой из тысяч окружающих его брошенных квартир, а искать адекватных жителей Ново-Северска стоило всё-таки лучше с утра, чем делать это сейчас… Тем не менее, Игорь решил ещё некоторое время побродить по ночному городу.

Как-то незаметно стал накрапывать дождь. Капли застучали по листьям деревьев и по ржавым крышам домов, воздух посвежел, пахнуло мокрой зеленью. И хотя из-за шума дождя стало практически невозможно различать в темноте посторонние звуки, Игорь почувствовал себя более уверено — вопреки всякой логике пустые улицы и дворы уже не выглядели такими мертвыми и обреченными…* * *

Сначала он подумал, что ему показалось.

Свет. Желтый и тусклый, почти незаметный — он неожиданно мелькнул и пропал в одном из окон очередной пятиэтажки.

Игорь остановился. Ничего себе… Может, здесь не так уж и безлюдно?

Он осторожно приблизился к дому и, не сводя глаз с окна на четвертом этаже, притаился под деревьями. Интересно, открыты ли подъезды? Что, если не ждать, а прямо сейчас подняться наверх и попытаться услышать что-нибудь из-за дверей?

Прошло около минуты. Ага! Внезапно вспышка желтого света повторилась, правда теперь уже в соседнем окне. Похоже, в этой квартире всё-таки кто-то есть.

Стараясь двигаться как можно тише, Игорь подобрался к подъезду. Как он и предполагал, дверь оказалась не заперта. Впрочем, она и не могла быть заперта: полусгнившие доски кое-как держались на петлях. Что ж, зайдем.

Он медленно потянул на себя одну из дверных створок и осторожно шагнул внутрь.

Его встретила кромешная тьма. Тёплый сырой воздух, шедший из подвала и наполненный запахами плесени и гниения, напоминал удушливый смрад кладовых морга.

Вслепую, практически на ощупь Игорь преодолел несколько ступеней и оказался на площадке первого этажа. Тишина. Двери всех четырех квартир были приоткрыты — с улицы сюда слабо тянуло ночным ветерком. Решив не обследовать явно заброшенное жилье, он продолжил свой путь вверх по лестнице.

Второй этаж оказался точной копией первого: мусор, грязь и битое стекло на ступенях, непроглядный мрак, выбитые двери давно покинутых квартир… Он продолжил подъем.

Третий этаж… Игорь замедлил шаг и теперь поднимался почти крадучись — сейчас главное: не споткнуться и не нашуметь.

Когда до площадки четвертого этажа осталось всего несколько шагов, в воздухе откуда-то появился новый запах — не то сена, не то опилок — так обычно пахнет в конюшне…. Игорь осторожно поднялся ещё на несколько ступеней, и вдруг неожиданно уперся… в решетку.

Ого. Вот тебе и «постоял у дверей». Массивная, из стальных прутьев, перегородка от пола до потолка, с прорезанной посередине небольшой, так же сваренной из арматуры дверцей надежно отделяла верхние этажи от нижних, и пройти наверх мог лишь тот, у кого был ключ…

Игорь прислонился к дверце лбом, пытаясь уловить какие-нибудь звуки хотя бы отсюда, как вдруг по ту сторону от перегородки послышалось тихое, но отчетливое движение. Он похолодел. Что это?!

В одно мгновение Игорь отпрянул от дверцы, и в ту же секунду кто-то стремительный и мощный бросился на решетку с другой стороны, ударившись об неё с силой, от которой, казалось, содрогнулся весь подъезд.

И тут… Это было похоже на раскаты грома! Не просто собачий лай, а громоподобный рык, от которого стынет кровь в жилах!

От неожиданности Игорь споткнулся на лестнице и, слетев по ступеням вниз, рухнул на площадку, больно ударившись спиной о каменный пол подъезда.

— Стоять! Кто здесь?!

Вверху, на стене внезапно вспыхнула яркая криптоновая лампа, которая ослепила его. И то немногое, что смог он увидеть, был крепкий, высокого роста человек в ружьем вруках, стоявший по ту сторону двери, а рядом с ним — громадных размеров пёс, с бешеным лаем бившийся о стальные прутья решетки.

— Кто здесь? — повторил человек, поднимая ружье. — Если что надо — говори, а нет — так проваливай. Или мне собаку выпустить?