read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


Дико вскрикнули девчонки. Тойво зашатался и упал. Даг развернулся как раз вовремя, чтобы встретить очередной бешеный выпад Юхо. Тот пер, ничего не соображая, рубил слева и справа, но не как воин, а как пьяный дровосек. Даг встретил его дубину скрещенными мечами, тут же качнулся влево, прокрутился на пятке и обоими мечами ударил противника в затылок. Юхо по инерции пролетел вперед, следом за своей кошмарной дубиной, но устоял на ногах.
Даг запел боевой нид без слов. У финнов округлились глаза. Они привыкли петь что-то понятное, про лес, про солнце и оленей.
Тойво раскачивался, сидя на корточках, и жалобно всхлипывал. Младший брат Юхо вытащил из костра головешку и побежал за Северянином, но девчонки схватили его и усадили на землю. Мальчик вырывался и царапался, но помогать брату его не отпустили.
– Бей его! Юхо, бей!
На поляну выскочили еще двое парней, незнакомых Дагу. У одного был лук, другой сжимал копье. Лалли преградил им путь, не позволяя вмешиваться в драку. Этот Лалли – единственный, кто вызывал у Дага уважение. Прочие пытались напасть сзади, как трусливые псы.
Даг присел, пропуская кривую дубину над собой, и завыл еще громче, совсем как дядя Свейн. Юхо с трудом переводил дыхание. Наверняка он прекрасно бегал на лыжах и мог часами догонять оленей, но короткие перебежки давались парню с трудом.
– Что, сын гадюки, не нравится мое угощение? – захохотал Северянин. Наконец-то они с громилой Юхо стали примерно на равных. Вес и сила лопаря ничего не значили в настоящем бою.
– Я тебя убью! – прохрипел Юхо. Наконец, он решил действовать, как соперник, – отбежал к костру и подобрал вторую палку. Но она ему только мешала, парень никак не мог драться двумя руками одновременно.
– Эй, колдун, что ты хочешь? – пропищала подружка Тууле. – Ты хочешь наше мясо? Забирай и иди отсюда...
– Молчи, молчи! – прикрикнул на нее Лалли.
Даг наступал, вращая мечом в левой, а правой – делая рубящие движения. Налитые кровью, обезумевшие глазки Юхо метались по сторонам. Он никак не успевал проследить за обманными движениями врага. Улучив момент, когда солнце очутилось за спиной, Даг метнулся противнику в ноги. Со звонким стуком толстая палка врезалась Юхо в щиколотку. Нога подогнулась, финн упал на одно колено, но успел подставить палку под удар сверху.
Девчонки снова вскрикнули. Тууле глядела на Дага завороженно, точно перед ней возник Хозяин леса.
– Ой, ой, нельзя... – неразборчиво запричитал кто-то.
Краем глаза Северянин заметил – на полянке появились двое взрослых мужчин. Подростки сразу вскочили, стали тыкать в Дага пальцами и кричать. Один из пришедших был высокого роста, сутулый старик, а второй – молодой парень, не старше шестнадцати лет. Вместо того чтобы растащить дерущихся, финны замерли, открыв рты. Старый что-то спросил, видимо, интересовался, почему слуга вельвы поет. Ему стали отвечать наперебой, указывая на избитого Тойво и других парней.
– Ой, не надо! – Молодой парень кинул мешок с поклажей и попытался встать между Дагом и Юхо.
– Отойди! – приказал Северянин. – Отойди или пожалеешь! Это наше дело!
– Кто ты такой? – засмеялся парень. У него были длинные мускулистые руки и смешная жидкая бородка. – Ой, ты будешь мне?.. – дальше он прокричал непонятные, но наверняка очень обидные слова, потому что мальчишки дружно заржали. Юхо переминался с ноги на ногу, злорадно выглядывая из-за плеча неожиданного заступника.
– Дай ему, Унто! Поколоти его!
– Эй, Унто, он всех бьет!
– Отдай мне свои палочки, – засмеялся Унто и протянул руку. Он никак не мог поверить, что мальчишка, с виду лет одиннадцати, осмелится ему возражать.
– Унто, лучше не трогай его! Он убил двоих норвежцев на берегу.
– Кого он убил? – расхохотался парень. – Наверное, двух комаров?
– Ты будешь третьим! – твердо пообещал Даг и неожиданно перешел в атаку. Неожиданно даже для себя, поскольку новый противник мог опрокинуть его одним пинком. Скорее всего, парень с дедом возвращались с охоты, на поясах у них висели ножи, а в мешках топорщилась добыча. Но воспользоваться ножом противник не успел.
Даг прыгнул вправо, якобы метя в лицо. Парень задрал руку, прикрываясь. Но Даг в шаге от него скакнул влево и с размаху врезал мечом противнику по правой руке. Унто схватился за кисть, взвыл от боли. Он совершил большую ошибку, поскольку забыл про оборону лица.
Северянин сделал полный оборот, раскручивая вокруг себя левую руку с мечом. До головы противника Даг не дотянулся, не хватило собственного роста. Удар пришелся в шею. Внутри Унто что-то хрустнуло, но он вовсе не был побежден. Он зашипел, как раненая рысь, и кинулся на мальчика.
Даг отступал то влево, то вправо, тыча парню мечом в физиономию, а тот все никак не мог поймать своего верткого соперника. Даг отступал спиной к костру. У самого костра он развернулся и прыгнул через горящие головни. Немного опалило лодыжки, затлели штаны, но в целом прыжок удался. Девчонки вскочили и с криком отпрянули. Старик что-то громко говорил и махал руками, очевидно, пытался урезонить своего молодого товарища.
Унто совершил очередную ошибку – прыгнул за Дагом через костер. На сей раз Северянин не стал убегать, а встретил врага в полете. Сильный замах с левой оставил на физиономии Унто широкую красную полосу. Ребро деревянного меча попало парню в переносицу. Кровь хлынула потоком. Второй удар с правой пришелся на вытянутую руку, которой тот пытался прикрыться.
– Ах ты, сын гадюки! Я убью тебя!
– Попробуй!
Унто свалился на колени, не удержался и покатился по корням. Сверкнуло лезвие ножа. Ничего не соображая от боли, парень помчался вперед. Его уже не смогли задержать деревянные мечи. Унто сшиб Дага с ног, оседлал его и с ревом занес нож:. В ту же секунду на его запястье захлестнулась петля. Мощным рывком финна поволокло в сторону. Он вскочил с обиженным криком и... едва не напоролся на копье.
Откуда ни возьмись, в центре поляны возник еще один старик. Но этот выглядел совсем не так, как худосочный дрожащий охотник. Широкий в кости, увешанный костями и зубами грызунов, с седыми мохнатыми бровями, он походил на лесного духа. Этого человека Северянин видел впервые. Старику можно было дать и сорок, и восемьдесят лет одновременно. Его лицо походило на испеченный в золе корнеплод.
– Нойда Укко...
– Нойда вернулся. Он все слышит! – зашептались девчонки.
Копье Дага удивило. На тупом конце с него свисали мохнатые хвосты и какие-то побрякушки, а вокруг лезвия был обмотан шнур с беличьими черепами.
Старик приставил оружие к горлу Унто, затем замахнулся, но не ударил. Унто, понурившись, утирая кровь, шмыгал носом. Его плечи ходили ходуном. Нойда сделал скользящее движение рукой, будто ловил комара. Кровь из носа Унто моментально перестала течь. Затем нойда взялся широкой пятерней за поврежденную кисть горе-охотника. Унто взвыл, поднялся на цыпочки, но спустя миг замер с блаженной улыбкой. Он с недоумением разглядывал запястье, оно снова шевелилось, и рука не висела, как подрубленная.
– Ты! – Нойда повернулся к пожилому охотнику. – Открой, покажи!
Старик с угодливым рвением развязал оба мешка. Там оказались вынутые из силков лесные птицы со свернутыми шеями.
– Две, – приказал Укко и назвал имена птиц на местном наречии. – Теплую дай.
В руках у него оказалась большая птица с красивым синеватым оперением. Даг понятия не имел, как она называется, возле фермы Северянина такие не водились. Укко коротким тычком ножа вскрыл птице горло и тут же зажал пальцем вену.
– Ты! – Нойда ткнул коричневым пальцем в Лалли.
Вожак подростков мгновенно вспотел. Он подошел к колдуну на негнущихся ногах, слегка раскачиваясь, как пьяный.
– Ты, – повторил Укко. Его голос звучал, точно скрип промерзших ветвей на ветру. – Ты! Зачем?
– Мы... я... он нас не слушал...
– Не слушал? Он тебе младший брат?
Лалли насупился. Нойда еще что-то спросил, но Даг не понял. Иногда язык лопарей становился чудовищно сложным.
– Он вас не будет слушаться. Если хочешь, чтобы он слушался, – убей его. – Нойда отпустил птице горло, отвернулся, что-то быстро проделал. В кулаке у него оказались два ножа, окропленные птичьей кровью.
Одно лезвие нойда протянул Лалли. Второй такой же нож: колдун кинул Дагу. Кинул, не глядя, стоя спиной. Лезвие сверкнуло полумесяцем и воткнулось в теплую золу, в ладони от ног Северянина.
Даг взялся за теплую ручку ножа. Моржовая кость была обтянута шершавой кожей, лезвие тоже оказалось необычным, широким и зазубренным. Почему-то острие весило больше, чем рукоятка. Зато железо – заметно хуже того, что научился ковать Олав Северянин, это Даг сразу определил по точкам окалины и царапинам. Но имелось в этом странном ноже еще что-то... что-то необычное. Даг даже забыл, что снова предстоит драться. Он понюхал лезвие и попробовал языком. Стоявший рядом Юхо за компанию тоже высунул язык.
– Хороший тесать, так? – коверкая свейский язык, осведомился нойда. Его темные глаза буравили Дага, словно два горячих гвоздя.
Даг кое-как поднялся. Дальше драться не было сил. Старый охотник хлопнул Унто по затылку и увел с поляны. Ребята стояли молча, никто не смел шевельнуться. Лалли разглядывал свой нож: с таким видом, будто держал за хвост ядовитую змею.
– Теперь. Драться, – сказал Укко. – Ты. Двое.
Северянин внезапно догадался, что нойда нарочно говорит простыми словами, чтобы чужой мальчик его понял. А еще, разглядывая нойду, Даг вспомнил, что говорила Нелюба. Именно этот лесной колдун, приятель лешего и повелитель весенних костров кокко, повелел вельве привезти Дага в финские чащобы. И Пиркке, смелая и сильная Пиркке, которая могла заколдовать целый хирд викингов и не боялась подземных гномов, не осмелилась перечить нойде.
– Драться, – сказал Укко.
В полной тишине Лалли выронил нож:.
– Я не хочу с ним драться.
– Ой, хорошее решение. – Колдун повернулся к Северянину. – Скажи, сорока рассказала мне правду? Это ты убил норвежского хавдинга? Значит, предсказание сбылось... Ты принес нам беду. Большую беду.
Глава двадцать пятая
В которой происходит знакомство с людоедами, во рту растет жало, а владыка Рот ждет свежую кровь
– Здесь, – сказал нойда. – Иди один. Ты.
Ослушаться Даг не сумел. Этот человек внушал ему страх. Впервые за долгое время Даг по-настоящему кого-то испугался. Вельва Пиркке тоже могла делать страшные вещи, особенно когда злилась. Но злилась Пиркке нечасто и убивать никого не собиралась. Зато про нойду Укко ходили страшные слухи. Мигом присмиревший Лалли успел нашептать всякого. Будто бы колдун может одним взглядом усыпить рысь. Или заговорить медведя-шатуна. Или может сделать так, что человек потеряет речь и станет мычать, как лосиха.
Потеря речи Дага не слишком обеспокоила. Он уже провел достаточно времени в плену у вельвы. Без голоса и без ног. И ничего – живой!
Нойда привел парня в глухую теснину. Здесь мертвым стволам было некуда падать, их голые ветви кололи глаза, а под ковром из иголок чавкало болото. Здесь не пели птицы, и голоса звучали иначе.
– Иди один, – повторил нойда. – Я буду ждать.
– Кто там?.. Кого мне там надо повидать? – непослушными губами выговорил Даг.
– Там трещина в земле. Вход в Ротаймо, землю умерших. Если ты туда сумеешь пройти, ты – великий нойда. Внизу тебя ждет щедрая награда. Ты сможешь повелевать духами, сможешь вернуть мертвых к жизни. Если не сумеешь одолеть вход... ты – никто.
– Но я не нойда, – в сотый раз повторил Северянин. – Я даже не говорю на вашем языке. Я ничего не умею.
– Много умеешь, – строго одернул колдун. – Мне Пиркке все сказала. Лесовику не даешь себя обмануть, из черного леса выход находишь, из белого тоже находишь. В море тебя вывозили... и там берег сразу нашел. Птиц находишь, волков пугаешь, рысь умеешь отвадить. Болезни внутри человека видишь... пока плохо ты видишь, но можно тебя научить! Ты прогнал норвежцев...
Даг вздохнул. После последней встречи с колдуном прошло почти два месяца. Стал забываться тот страшный случай с ножами, когда Укко приказал им с Лалли резать друг друга. Странно, но именно после той стычки бывшие противники помирились. Ребята приняли Дага в свою компанию, Тууле сплела ему венок, и даже надутый Юхо оттаял, когда Северянин пообещал научить его сражаться двумя мечами сразу.
Но не забылась высадка Глума Бешеного Кота. Норвежцы в тот раз уплыли несолоно хлебавши, забрав с собой трупы своих форингов. Для острастки они продырявили и утопили все рыбацкие лодки, найденные на берегу. Захватив в плен четверых финнов, викинги их долго мучили, вырезали мечами им легкие и сердца, но одному отрезали только уши и отпустили восвояси. Чтобы тот передал – хирд Глума сюда еще вернется!
Почему-то Укко не забрал к себе Дага сразу после приезда, как предсказывала вельва. Укко снова надолго уехал в землю поморов. Зато вернувшись, он сразу же приказал Пиркке привезти парня к сейду Лося и, ни слова не говоря, повел в лес...
– Я не прогонял норвежцев. Я только сказал... – Даг сделал последнюю попытку выкрутиться.
– Только, только! – передразнил колдун. Когда он сердился, то еще сильнее сбивался на родной язык, и понимать его становилось крайне трудно. – Только не бывает. Все, что ты сказал, – где-то услышано. Ты разжег костер – лесовик знает, где-то надо бросить семя. Ты убил медведя – несчастье придет в дом.
Под колючим ледяным взглядом нойды хотелось провалиться сквозь землю. Наедине с этим ужасным человеком Даг терял все свое мужество.
Укко потоптался на месте, погремел беличьими черепами. Было заметно, что ему вдруг захотелось выговориться.
– Все беды начались тогда, когда с юга приплыли те, кто назвались норвежцами. Потом пришла болезнь, многие умерли, хотя великие нойды умоляли духов... Потом стало хуже. Эти викинги назвали свою страну Северный путь, хо-хо... Наши предки жили здесь с тех пор, как горит полярная звезда. А эти... им мало места на юге, им мало островов, они приходят и отнимают то, что всегда принадлежало финнам...
– Но тогда надо с ними драться! – не выдержал Даг.
– Не перебивай! – вскипел нойда. – За то, что ты перебиваешь, я награжу тебя змеиным жалом. Прыссстт...
Даг немного струхнул, но виду не подал.
– Но у меня нет никакого жала!
– А теперь потрогай у себя под языком.
– Ну и что? Потрогал... ой! Что это? – В глазах Дага вспыхнул ужас. Он залез в рот сначала одним пальцем, затем другим, затем попытался выковырять гибкий раздвоенный шип, поселившийся под языком.
Жало! Настоящее змеиное жало. Северянин замер с открытым ртом, надеясь, что чуждый ему кусок плоти как-то вывалится сам. Затем парень принялся плеваться, чем только насмешил колдуна. Жало под языком шевелилось, быстро вытягивалось и сокращалось, прямо как у настоящей змеи. Попытки вытащить его пальцами приводили к такой острой боли, что у паренька темнело в глазах.
– Все, хватит! Пссст... – Нойда снова махнул ладонью перед физиономией измученного мальчишки, и... жало моментально пропало. – Хо-хо! Ты поверил, э?
Даг на всякий случай еще постоял минутку с открытым ртом, как голодный птенец. В очередной раз он уверился в могуществе финских волшебников. Да уж, с Укко явно не стоило шутить!
– Иди, – в третий раз повторил колдун. – Тебя ждет награда.
И Даг пошел. Он продрался сквозь частокол веток, чудом не выколов себе глаза, дважды провалился в топь, один сапожок так и пошел на корм обитателям болота. Затем Северянину показалось, что стало посуше, он выбрался на кочку, огляделся...
Никто за ним не следил. Укко куда-то исчез, хотя отошел Даг всего ничего. Покрытые мхом ели стояли плотной стеной, не пропуская свет, паутина болталась на них седыми прядями. На земле рассыпались дряхлые мухоморы, бахромой свисали лишайники, пахло гнилью и еще чем-то крайне неприятным. С другой стороны крошечная полянка обрывалась куда-то вниз. В темноту.
Даг шагнул на самый край. Словно громадный хихикающий рот разрезал ельник. Трещина начиналась у самых ног Северянина и тянулась неизвестно как далеко, становясь все шире и шире. Деревья словно расступались, отодвигаясь от наступающей ямы. Этот процесс не прекращался ни на минуту, прямо на глазах у Дага вниз осыпался очереднойкусок скальной породы. Воняло отвратительно, но не в открытую, как пахнет труп. Здешний мерзкий аромат словно бы спрятался за какими-то другими, более приятными запахами.
Даг осторожно спустился к самой трещине. Без факела заглянуть в глубину не получалось. Однако нойда не соврал – с одного края имелось нечто похожее на рукотворные ступеньки. Упираясь руками в противоположную стенку, ловкий человек мог потихоньку спуститься вниз.
Вот только насколько глубоко?
Даг улегся на край и стал смотреть в темноту. Почему-то очень скоро стало трудно дышать. Тут Северянин заметил то, что должен был заметить сразу. Возле трещины не росла трава, неподалеку догнивали несколько птичьих скелетов. Их даже не пришли доедать муравьи! И деревья вокруг, на расстоянии двадцати шагов, давно погибли.
Нойда Укко послал его на верную смерть!
Парнишка еще немного полежал на краю, кинул вниз камень, потрогал внутренности страшного ущелья. Когда Даг распрямился и сел, неожиданно закружилась голова. Нет, он ни за какие награды не пойдет туда, вниз! Пусть Укко делает с ним что хочет, но не нужна ему власть над духами. Куда милее власть над бравой дружиной!
Выбраться обратно оказалось в три раза сложнее, чем найти жуткую мертвую поляну. Дага спасла только врожденная принадлежность к лесу. Порой мальчику казалось, что лесовик снова затеял свои хитрые игры, потому что трижды его возвращало в мрачный бурелом. По пути Даг наткнулся на несколько человеческих скелетов. Очевидно, здесьпогибли те, кто так и не сумел найти выход из заколдованного круга.
Но Северянин нашел. На третий день он взобрался на вершину ели и чуть не завопил от радости. На горизонте, поверх сплошного зеленого ковра, торчали такие родные Две Горы...
Нелюба горестно вздыхала, накладывая скитальцу кашу.
– Пиркке говорит так. В подземное царство Ротаймо открыт вход только самым могущественным колдунам. Тут так будет... Когда солнышко спрячется и снова придет долгаязима, будет большой праздник. Все лопари будут носить жертвы Роту, царю подземному... Тебя еще в том году тут не было, когда Рота чтили. Он злой. Живет в самой середке земли, под озерами. Кто умеет под водой ходить, могут туда под озеро спуститься. Кто так не умеет – ищут дымные щели в земле... вот так.
– А зачем туда ходить? – Дага передернуло. Он вспомнил глубокую мрачную трещину, куда пытался отправить его нойда.
– Зачем? А вот затем, – Нелюба воровато оглянулась, не слушает ли кто, – чтобы поднести угощение бабкам-людоедкам. Без угощения к ним никак не подступишься, а едят они... сам понял, чего едят! Могучий нойда ездит к страшным бабкам, чтобы выпросить жизни себе подольше. Уж такие они знахарки, что могут даже мертвяков назад воскрешать. Вот Укко тебя и проверял... можешь ли сквозь землю пройти.
– Но мне-то не нужно мертвяков воскрешать! – опешил Северянин.
– Тебе – нет. А ему – ох как нужно! В том вся сила нойды, чтобы между мирами свободно на златорогих оленях разъезжать. И чтобы, когда смертушка придет, себе новую жизнь сторговать... вот как. Только ты это Пиркке не говори, не то осерчает! Душа-то человечья, она вишь как... у левого боку гнездится. Потому Укко левый бок пуще всего бережет. Ты заметь – никогда левым боком к оружию не встанет, то-то!
– А мне что до того?
– Пиркке говорит – Укко нагадал на медвежьих костях, что родился где-то сильный колдун, сильнее его, с меткой волчьей на голове... вот так. Укко сперва обрадовался, мол, сам-то скоро состарится, найдет себе заменщика. А после испужался он шибко. Потому как нагадали ему самому, что беду большую отрок с родимым пятном принесет. И погибель самому нойде.
– Я?! Погибель? – Даг начал что-то понимать.
– Теперь ему надо, чтоб на праздник Рота душа молодая к небу отлетела. А лепше всего – чтоб чужак был. Они ведь как, лопари-то, веруют... Веруют, что душа на небе у богаихнего три дня гостит, а потом назад скатится. И пойдет туда, где ей слаще всего было, где последний кров был, да где любо было. Тут-то и хочет Укко своих духов умаслить. Чтобы душу-то изловили и к бабкам-людоедкам свезли.
– Выходит, нойда хочет меня убить?
– Прежде не хотел, – помотала косами девушка. – Да и хозяйке ты полюбился, она за тебя слово молвила. Да только оба они теперь напужались. Как ты норманнов-то прогнал.
– Я прогнал?! – Даг не успевал поражаться.
– Да ты же, кто еще? – удивилась такой непонятливости Нелюба. – Прочие-то что тебя слушали? Они ж поверили, что ты и есть великий нойда, что ты всех спасешь. А ты не спас, а новые беды наслал. Теперь Пиркке вон плачет.
– А Укко? Чего ж он меня сразу не убил?
– Ах, они еще тут вчера с хозяйкой грызлись. Нарочно приезжал. Справлялся, не пришел ли ты. Мол, если придешь – так сразу чтоб к нему... Теперь тебя непременно убьют, – всхлипнула Нелюба.
– А Пиркке что? – совсем потерялся Даг.
– А Пиркке сказала ему, что, мол, от дыры в Ротово царство еще никто не возвертался. А Укко на то посмеялся так криво и сказал, мол, сбылося уже. Погубил ты деревню целую. Нет рыбакам хода домой. И уехал, Укко-то...
Даг сидел опустошенный. Он так старался, чтобы завоевать уважение среди соседей Пиркке, а в итоге его зарежут на праздник Зимы?! Или продадут?
– Тебе бежать надо. – Нелюба подобралась в темноте, жарко дохнула луковым духом. – Слыхал небось, чо нойда про тебя рек? Нет от тебя пользы, ратного ты роду, не знахарского.
– Куда бежать? Пиркке мне сказала, что домой не отпустит.
– Ай, ты поверил? Ну, дурень-то, – печально усмехнулась девушка. – Нойда тебя купил, надежу имел тебя в знахари выучить, у медведь-сайда посадить, себе замену хотел... А коли не вышло, он тебя лопарям, а того хуже – поморам продаст. На цепи будешь сидеть, китовые шкуры скоблить, от морозу сгинешь.
– Так что же делать? – Даг уже был на ногах. Он сразу поверил, да и незачем единственной его подруге врать. – Как убегу? Три раза пытался, да и далеко.
– Есть выход, есть. – Нелюба тронула его во мраке ледяной рукой. – Да только гиблое место там.
– Что же ты раньше молчала? – взвился Даг. – Целый год знала – и молчала?!
– Так я бы и нынче смолчала, кабы нойду не подслушала, – Нелюба зажгла свечу, – потому как плыть там надобно, подо льдом плыть. Лаз есть в горе, на самом краешке Клыка, каменным мешком кличут. Там, где течение сильное, полынье сомкнуться не дает. С нашей стороны поднырнешь, а с той вынырнешь, где тропы, вельве неподвластные. Если вынырнешь... А куды тебе мелкому подо льдом, во мраке плыть? Вот я и молчала.
– Он меня найдет. Его псы найдут.
– Псы не чуют, где вода. Приведут его к полынье. Будут думать, что ты утонул. Не поверит Укко, что ты выплыл. Про ход под горой я случайно слыхала их разговор, некому тебя продать. А ежели и зачнут искать, так день уйдет по утесам петлять.
– Я выплыву, – пообещал Даг и тут же почувствовал, как мягкая волчья лапка сжимает макушку.
Лесные духи были на его стороне!
Глава двадцать шестая
В которой идет речь о пользе тюленьего жира, о ледяной пещере и полезных привычках волков
Даг разделся догола и густо намазался тюленьим жиром, который принесла молодая знахарка. Затем покрепче стянул веревкой кожаные штаны, а прочую одежду Нелюба связала в узел и тоже обмазала жиром. На беду, не получалось взять с собой еды, каждый эре веса мог уволочь беглеца на дно. Даг ограничился двумя овсяными лепешками и куском соленой козлятины, хотя закрома Пиркке Две Горы лопались от запасов продуктов.
– Здесь место. – Знахарка придержала Дага в распадке, сама осторожно выглянула наружу. Никто не поднимался по узкой тропе, никто не шумел в лесу. Шумела только черная вода далеко внизу, под обрывом фиорда. Сверху полынья походила на упавшую с неба черную молнию. Лед здесь держался всегда, даже летом. Окончательно замерзнуть пресная артерия не могла, слишком неистово швыряла свои воды в фиорд горная река. На той стороне, по покрытым густым мхом гранитным склонам, точно так же карабкались сосны, загребали корнями, тянулись к небу. Где-то там, в чащобе, змеилась тропа, по которой мальчишке предстояло бежать день и ночь.
Если сумеет выплыть.
– Ежели б дотудова, так было б хорошо? – прочла мысли Нелюба. – Это гора, поверху не перелезешь, понизу лед толстый. Под горой надо проплыть, там снова вода, но до берега близко. Нырнешь под гору вон там, где березки жмутся... видал?
Березки Даг видел и кивнул. От края полыньи до чахлых полярных березок предстояло покрыть подо льдом не меньше десяти шагов. Если не больше.
Внезапно из кустов раздался короткий свист. Нелюба напряглась, но Даг только рассмеялся. Из зарослей выбрались смущенные Лалли, Тууле и Тойво.
– Уходишь? – со значением подмигнул Лалли. – Доброй тебе погоды.
– Мы не сказали Юхе, – Туле покраснела. – Не сказали, что пойдем сюда. Чтобы он никому не болтал.
– Ты вернешься? – спросил юный охотник Тойво. – Мы дрались с тобой, но теперь войне конец. Мы можем охотиться вместе.
– Не знаю, вернусь ли, – искренне сказал Даг. – Если вернусь на корабле, найду вас. Мы вместе поохотимся.
– Ой, ты не сердись на них. – Тууле порывисто шагнула вперед, дотронулась Дагу до щеки. – Ты уходишь, потому что сердишься?
Северянина бросило в жар. Он боролся с новым непонятным желанием. Хотелось забыть о побеге и остаться тут.
– Я не сержусь. Нойда хочет меня зарезать в подарок зимним духам. Я ухожу домой.
– Мы спрячем тебя. – Вблизи глаза Тууле оказались синие-синие, как отражение неба. – Мы не хотим с тобой драться. Все знают, как ты подстрелил норвежцев. Многие верят, что ты станешь нойдой... И я. Я тоже не хочу, чтоб ты уходил...
Даг с трудом проглотил противный липкий комок.
– Я не буду прятаться. Ты это знаешь.
Он раздетый вышел из елового укрытия на край обрыва. Лютый ветер точно ждал, радостно набросился, вцепился в глаза, в уши, в пальцы ног.
– Пей. – Нелюба протянула долбленую бутыль с брагой. – Пей, не майся, она согреет! Все выпей.
Дага едва не стошнило, стоило пузырящемуся кисло-горькому вареву оказаться на языке. Но он послушно проглотил все содержимое бутыли, стараясь дышать ртом, чтобы нечувствовать запаха. Тут же начал икать, брага забурлила в животе. До того парню приходилось пробовать эль, и медовуху, и даже редкое заморское вино, но такой крепкойгадости ему еще никто не предлагал.
– Дыши вольно, – на прощание посоветовала девушка. – Глыбко вдыхай, вольно, точно на стогу лежишь. Про мороз забудь, тепло изнутри старайся чуять...
Даг прыгнул, и одновременно брага ударила в голову. Огненная жидкость не успела докатиться до желудка, сразу помчалась назад, по пищеводу и сосудам. Даг влетел в темную пучину реки и, несмотря на все предостережения знахарки, мгновенно забыл, как дышать. Вокруг него сомкнулся прозрачный ледяной огонь. Огонь охватил все суставы, сдавил грудь и плечи, ударил острыми ножами в глаза.
От неожиданности Даг выпустил слишком большой пузырь воздуха и заработал ногами, стремясь за ним следом. Где-то наверху сверкали голубые узоры, ледяная корка была плотной, но почти прозрачной. Даг изо всех сил стремился вверх, позабыв про бурное течение и что надо стремиться не назад в полынью, а вправо, в зловещий сумрак, где не было воздуха, а только гранитная стена...
Он вынырнул, задыхаясь, отфыркиваясь, как тюлень. Вынырнул и сразу увидел на обрыве крошечные фигурки Нелюбы и друзей. Девушка напряженно ждала. Увидев Дага, она не издала ни звука, молча замахала руками, показывая в противоположную от себя сторону. Даг поразился, насколько она маленькая! Только сейчас он осознал, с какой высотыпришлось сигануть.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 [ 13 ] 14 15 16 17 18 19 20 21
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.