Чтение 14–й страницы книги ~Победитель~

— Да, твой поданный, который не только познакомился с гранатами одним из первых, но потом и помогал мне в их испытаниях. А насчет союза… да. Пришло время решать. У тебя есть враги, у Ранига есть враги. Получается так, что у нас они одни и те же. Так что, есть шанс бояться их вместе.

— Моя сестра тоже высказывается за союз, — медленно сказал Меррет.

— Признаться, я удивлен. Она ведь меня терпеть не может. Или мне кажется?

— Нет, не кажется. Просто Анелия… очень своеобразная женщина. Она хочет идти в бой, сражаться… ей чужды компромиссы. Сестра не верит, что мы победим. Но она уже давно смирилась с этим. Наше поражение что-то убило внутри нее….

— Тогда у Анелии будет шанс отомстить, — рассмеялся Михаил. — Убив не только что-то внутри врага, но и самого врага.

— Нас тоже могут убить. К тому же, сестра пока еще не согласилась на брак с тобой….

— Меррет, мы все умрем, рано или поздно. Вот только предстоит выбрать: наступит ли наша смерть после достойной жизни или жизни-прозябания. А принцесса согласится, куда ей деться? Даю слово чести, что не отступлюсь и не прекращу попыток добиться ее руки. Так что, союз?

Король эльфов помедлил, а потом, словно на что-то решившись, с обреченным выражением лица выдавил из себя:

— Пусть будет по-твоему. Твое величество, ты умеешь убеждать. Союз.

Принцесса Анелия восприняла известие о заключении союза с выражением безразличия на лице. Посмотрев на обоих королей, принесших эту весть, она отвернулась к окну в ее покоях.

— Я или мой брат должны поехать и привести сюда армию, — голос принцессы был ровен. — Предпочитаю сделать это сама.

Такая постановка вопроса немного не соответствовала планам Михаила. Он предполагал, что за эльфами отправится их король, а принцесса останется в Парме. Отсутствиеее брата должно было благотворным образом сказаться на их общении.

— Конечно, твое высочество, — сказал он. — Это — разумный шаг. Война может возникнуть в любой момент. А так ты будешь в безопасности хотя бы некоторое время.

— Что ты имеешь в виду? — на ее лице мигом вспыхнул интерес. — Какая война? Фегрид ведь отсрочил ультиматум.

— Остаются еще Томол и Кмант. Мой личный враг Миэльс, наконец. Вот с их стороны можно ожидать подвох в любую минуту. Тем более, что мирный договор с соседними королевствами так и не подписан.

— Э… пожалуй, что поедет мой брат. Ты ведь поедешь, Меррет?

Тот озадаченно кивнул. Быстрая смена решений принцессы поставила его в тупик.

— Твое высочество приняла окончательное решение? — уточнил король Ранига.

— Конечно, — поджала прекрасные губы принцесса.

— Ну что же, тогда я вынужден заявить, что твоему высочеству придется играть роль моей официальной невесты.

— Это еще почему?! — в голосе Анелии слышалось негодование.

— Это — военная хитрость, твое высочество. Нам не удалось сохранить визит твоего брата в тайне. Ходят разные слухи. В том числе и о будущем военном союзе. Мне бы не хотелось, чтобы наши милые соседи узнали об этом раньше времени. Поэтому придется пустить слухи по иному пути, вполне логичному: ты — невеста, приехавшая к своему официальному жениху.

— Твое высочество боится, что соседи сразу же объявят нам войну, когда узнают о союзе? — принцесса особенно выделила слово «боится».

— Не боюсь, но опасаюсь. В этом случае нам нужно ожидать удар сразу со многих сторон. А если удастся ввести всех в заблуждение и дождаться армии твоего брата, то ущерб, который мы нанесем нашим врагам, будет наибольшим.

— И что же мне нужно делать в качестве невесты? — со всей возможной иронией поинтересовалась Анелия.

— О, ничего особенного, твое высочество. Сопровождать меня на официальные приемы, обедать со мной и с моими придворными, ужинать наедине. Ничего особенного.

— А ужинать наедине зачем?

— Чтобы никого не навести на подозрения о том, что мы просто притворяемся.

Перемену в отношениях короля и принцессы Инкит заметила сразу. Если раньше она еще как-то мирилась с присутствием «соперницы», то происходящее уже было выше ее сил. Тем же вечером девушка вошла в спальню короля с твердым намерением явно или неявно, но прояснить ситуацию. К ее удивлению, он, казалось, уже ждал этого визита.

С момента приезда принцессы Михаил попал в сложную ситуацию, которая еще больше усугубилась согласием Анелии «сыграть» роль невесты. В этой обстановке Инкит была явно излишней. Конечно, при дворе могут быть достаточно свободные нравы, но не настолько, чтобы в присутствии официальной невесты тратить время еще и на любовницу. Иначе в версию невесты мало кто поверит, а особенно не поверят те, кто хоть немного знает принцессу. Сестра Меррета не имела привычки отдавать то, что оказалось в ее руках, независимо от того, нужно это ей или нет.

Поэтому король Ранига оказался перед сложным выбором. С одной стороны, Инкит была с ним давно, он испытывал к ней симпатию, сильно привык к девушке. С другой стороны, ее присутствие сейчас явно вредило его политике и Ранигу, который он уже привык считать своим собственным. Следовало пойти на решительный шаг и хотя бы временно удалить свою любовницу из Парма. Но, помимо этого, Михаил осознавал, что Инкит — одна из немногих людей, которым он мог доверять. Она не была замечена ни в каких интригах, специально не шла на тесное общение с придворными «авантюристками» и даже сознательно ограничила свой круг друзей лишь приближенными короля, родственниками первого мужа и тем лейтенантом, который обнаружил ее после похищения. Лояльность девушки была очевидной. Поэтому король склонялся к мысли, что даже из ее «высылки» можно извлечь пользу.

— Приветствую, Инкит. Проходи. У меня есть новости для тебя.

— Какие новости, Нерман? — насторожилась девушка.

— Скажи, ты любишь детей?

— Д-да, — последовал неуверенный ответ. — А что, неужели ты хочешь, чтобы я родила тебе ребенка?

Михаил рассмеялся.

— Нет, ты неправильно меня поняла. Я имел в виду, нравятся ли тебе дети вообще. Любые дети, даже совершенно чужие.

— Нравятся. Но почему ты спрашиваешь?

— Сейчас все поймешь. Ты отправляешься в Сцепру.

— Когда?

— Завтра утром. Я уже распорядился о том, чтобы выделить тебе сопровождение из двух ишибов и десяти солдат. У тебя будет специальное задание.

Инкит была удивлена. Даже не просто удивлена, а ошарашена.

— Ты что, хочешь отправить меня подальше, чтобы самому остаться с этой…?!

— Я хочу лишь то, о чем говорю тебе. Ты отправляешься в Сцепру со специальным заданием. Это все.

— Но… у меня нет желания туда ехать.

— Инкит, это совершенно неважно, все решено.

Михаилу было интересно, спросит ли девушка о том, в чем заключается ее миссия или нет. Она не спросила.

Закрыв лицо руками, Инкит принялась плакать:

— Я знала, знала, что так все будет, — всхлипывала она. — Я была нужна тебе лишь временно…. Тебе всегда нравилась эта… принцесса.

Слово «принцесса» ей удалось произнести с невероятно пренебрежительной интонацией.

У короля не было времени на то, чтобы выступать в роли утешителя женских слез.

— Хватит, — в его голосе прорезался металл.

Так он еще никогда не разговаривал с Инкит. Она вздрогнула, опустила руки и с испугом посмотрела на короля.

— Ты приносила присягу наравне со всеми. И должна подчиняться моим приказам, — Михаил говорил холодно, без всяких эмоций. — Я сказал, что ты поедешь в Сцепру и ты поедешь в Сцепру. Я сказал, что ты будешь там работать, и ты будешь там работать.

Бедную девушку можно было понять. Она не осознавала в полной мере, что происходит. Раньше король был ласков с ней, практически не спорил, уступал во многом…. А сейчас он был совершенно другим!

Инкит просто не знала, что он уступал лишь потому, что считал ее просьбы маловажными, ничего не значащими для него лично или для Ранига. Она хотела следовать за ним — пусть, она хотела оставаться во дворце — пожалуйста. Если для нее подобные желания являлись очень важными, то для него они были лишь мелочами. А почему бы не уступить в мелочах девушке, с которой ты проводишь время? Пусть ей будет хорошо. Вот так рассуждал Михаил.

Теперь же все изменилось. Были потенциальные враги, была принцесса, с которой следовало поддерживать хорошие отношения, совмещая приятное с полезным…. В эту схемуИнкит не вписывалась настолько, что могла обрушить все планы, чего король допустить не мог никак. Время мелочей закончилось.

Убедившись, что девушка больше не плачет, а только смотрит на него широко раскрытыми глазами, он продолжил:

— Вследствие моей войны с Миэльсом, а также войны Миэльса с Кмантом и Томолом, появилось много людей, лишенных всякого крова над головой. Даже более того: появилось много беспризорных детей. Я допускаю, что их и раньше было немало, но сейчас количество должно быть очень велико. Ты поедешь к коменданту Сцепры, я дам тебе письма кнему и самые широкие полномочия. На месте ты должна решить, что делать с беспризорными детьми. В дальнейшем твой опыт, если он будет успешным, мы применим по всей стране.

Глаза Инкит стали еще больше, хотя еще несколько секунд назад Михаилу казалось, что это невозможно. Такого она не ожидала услышать.

— Но я… я не могу… что я с ними буду делать? Я же ничего не знаю и ничего не умею!

— Это ты и должна понять — что тебе делать с ними, — короля нисколько не трогал жалкий вид девушки. — Я могу лишь тебе сказать об общих направлениях. Иногда создаются специальные приюты для детей под опекой короны или жрецов. Или организуются воинские школы для мальчиков и какие-то еще для девочек. Я бы лично рекомендовал начать именно с воинских школ, а также школ для детей со способностями ишибов. Насчет девочек не знаю. Придумаешь сама или спросишь кого-нибудь. Кстати, очень рекомендую прислушиваться к чужим советам. А детей-ишибов мы потом переправим в столицу.

— Я ведь не умею учить, — прошептала Инкит.

Михаил тяжело вздохнул:

— Тебя учить никто не просит. Ты лишь должна найти людей, которые будут учить и обеспечить им для этого условия. Как — решишь сама. Ты не глупа, если будешь много думать и часто спрашивать у окружающих, то справишься. Есть еще вопросы?

— Почему я не могу заняться этим здесь, в Парме?

— Парм накануне войны. В случае чего, по нему будет нанесен главный удар. Тут не до детей.

— А если мне понадобится совет, я могу написать или приехать?

— Писать ты просто обязана. Каждую неделю составляй и отправляй отчет. Я знаю, что ты пока еще не очень сильна в письме, но научишься или будешь кого-нибудь просить тебе помочь. А приехать можешь ненадолго и лишь в крайнем случае. Что-то еще?

— Н-нет.

— Тогда ступай, тебе нужно подготовиться. Завтра рано утром выезжаешь.

Когда растерянная Инкит вышла, Михаил подвинул к себе несколько свитков. Он собирался поработать, хотя беседа с девушкой немного расстроила его. Возможно, был слишком резок, стоило быть помягче… но ситуация являлась безальтернативной. Что бы он ни сказал, что бы он ни сделал, это все приведет к одному и тому же результату: Инкит покинет Парм в твердой уверенности, что ее место займет принцесса.

Его ближайшие дни были целиком распланированы. Ему еще не было известно о том, что на королей Томола и Кманта кто-то покушался. Он строил планы, исходя из того, что время пока мирное, хотя, конечно, чувствовал, что все может измениться в любой момент. И Томол и Кмант должны были узнать об ультиматуме Фегрида. Они могли бы заподозрить, что теперь империя не станет поддерживать Раниг в случае войны с ними. По крайней мере, до тех пор, пока ситуация с ультиматумом не разрешится. С точки зрения Михаила, время было просто идеальным для начала военных действий. На месте Кманта и Томола он бы не стал медлить с объявлением войны.

Глава 16. Первое поражение

Каждый путешественник, меняясь сам, надеется на то, что его дом неизменен(бродяга, родившийся в лесу)

Не все сражения начинаются просто так. По крайней мере, не все первые сражения. Торк напрасно торопился, приводя свой полк в состояние боевой готовности. Он успел построить батальоны, успел усилить их ишибами, успел даже отвести обоз немного в тыл, но, как выяснилось, сделал это всего лишь для того, чтобы узнать от парламентера, что вражеская армия будет иметь честь атаковать его через два часа.

Расположение полка Торка было не самым лучшим. Точнее сказать, расположение изначально являлось совсем не плохим, но маневр вражеского отряда отрезал его от центра Ранига. Когда полк развернулся «лицом» к противнику, то выяснилось, что где-то впереди, далеко за ишибами Томола и Кманта, находился Парм, позади — Орален, уже принадлежащий Кманту, а слева — наполовину разрушенный Зельцар.

Если бы Торк хотел избежать боя, то ему бы следовало идти на полной скорости направо, жертвуя довольно большим обозом. Возможно, так и стоило поступить, но полковника смутила двухчасовая пауза. Он решил рискнуть, отправив ценный обоз в обход по направлению к Парму, а самому попытаться задержать вражеский отряд ценой малых потерь. Рассчитывал ли Торк выиграть сражение? Нет, он был реалистом и понимал, что тысяча солдат и двадцать шесть ишибов пусть даже и с амулетами Террота мало что могут сделать против двухсотпятидесяти ишибов и восьмерых великих ишибов, если, конечно, противнику будет присуща хоть какая-то организация. А, судя по первым маневрам вражеского отряда, организация была.

Полковник не имел опыта командования крупными частями в условиях настоящего сражения, а не при штурме небольших заведомо слабых поселений. Однако здравый смысл подсказывал, что возможное столкновение двух сил может быть катастрофическим для полка. При таком противнике его основной ударной силой являлись ишибы, а солдаты, в лучшем случае, сыграли бы отвлекающую роль. Но может ли горстка ишибов уничтожить отряд, превосходящий их в десять раз? Торк очень сомневался в этом. Он мог бы нанести противнику урон, но чего это будет стоить? Вряд ли король одобрил бы подобный «размен».

Его заместитель, ишиб Ургалт, полностью разделял данное мнение.

— На что мы можем рассчитывать, если наши ишибы пойдут в атаку? — спросил его полковник.

— Не будь у противника великих ишибов, то у нас был бы шанс не только нанести урон, но и, возможно, сохранить часть ишибов, если действовать правильно, поддерживая друг друга. Каждый из ишибов-обладателей амулета Террота сильнее обыкновенного ишиба. Но великие ишибы делают успешную атаку невозможной. Наверное, мы убьем пару десятков врагов… даже скорее всего. Однако при этом потеряем половину или около того, и будем вынуждены отойти… или даже бежать.

— А если одновременно ударят и солдаты? Они ведь помешают противнику быстро расправиться с вами.

— На месте командующего Томола и Кманта, я бы просто выставил обычных ишибов против наших солдат, а великих — против наших ишибов. Этого бы хватило для безусловной победы.

— Ты думаешь, их командующий так и поступит? — поинтересовался полковник.

— Если он не полный идиот, то да. Это ведь самая выигрышная комбинация.

Два часа прошли быстро. Обоз должен быть уже далеко, но для Торка это не являлось достаточным. Ему нужна была уверенность в том, что противник точно не захватит его. Именно поэтому полк Ранига, как и прежде, стоял перед вражескими ишибами. Полковник лишь внес некоторые изменения в строй войска: придал центральному батальону всех ишибов, а два остальных батальона держались на флангах на некотором расстоянии.

Если противника и удивило такое необычное построение, то это никак не проявилось. Когда пришло время атаки, ишибы Томола и Кманта плотным строем двинулись на врага.

Дело происходило в поле. Далеко на юге виднелась полоска небольшой рощи, а рядом с лагерем протекал маленький ручей. Этим и исчерпывались все особенности местности. Уход обоза не мог остаться незамеченным для командующего Томола и Кманта. Но он не предпринял никаких действий, чтобы этому помешать. Было ясно, что либо обоз не представляет для того никакой ценности, в отличие от полка Ранига, либо он рассчитывает настичь обоз потом, после разгрома войска короля Нермана.

В ответ на неспешное движение отряда Томола и Кманта вперед, фланги полка Ранига тоже двинулись. Только гораздо быстрее. И назад.

Как уже было сказано, Торк не был опытным полководцем. Но вот опытным наемником он был. А для наемника главное в любой ситуации — дожить до получения платы за труды.Наемник не пойдет в героическую, но самоубийственную атаку, не будет рассуждать о том, как отступление может повредить чести, вообще лишний раз не станет рисковатьшкурой, а если и станет, то за отдельную плату. Наемничество, по сути, развивает лишь одно чувство: чувство реальности. Именно это чувство подсказывало Торку, что король Нерман не будет в обиде на то, что тот не вступит в бой. А вот если полк понесет значительные потери без нанесения врагу существенного ущерба, его величеству этоне понравится.

Сначала командование вражеского отряда не поняло, в чем смысл флангового маневра противника. Напрашивалась очевидная догадка: фланги пытаются окружить их и зайтив тыл. Когда же ситуация прояснилась, и стало ясно, чтоэта догадка не имеет под собой оснований, то было уже поздно: два батальона убежали очень далеко, а центр полка, дав тем фору, собирался присоединиться к бегству.

Отряд Томола и Кманта резко ускорился. Противник уходил от них, и не просто уходил, а двигался в сторону их территорий. Но даже «рывок» отряда ишибов не помог им догнать центральный батальон. Скорость и выносливость солдат, оснащенных амулетом Террота, были высоки. Ишибы Томола и Кманта никак не могли сократить разрыв, потому что хотели держаться единой группой, в которой далеко не все ишибы были способны превзойти полк Торка в скорости. Но и отступать они не собирались тоже. Безумная гонка двух армий, возможно, первая в истории королевств, грозила затянуться.

На что рассчитывал Торк? Конечно же, он хотел сделать большую «петлю», развернувшись по направлению к Парму. Столкновение с противником вообще не входило в его планы. Он справедливо полагал, что солдаты могут бежать долгое время без всякой усталости, а их бесконечное преследование в глубине территорий Ранига выглядело бы глупо. Мало ли на кого могут «выбежать» вражеские ишибы? Может быть, на всю армию Нермана во главе с самим королем. К тому же Торк, как один из членов штаба, получал секретные сообщения о появлении некоего «чуда-оружия» и, хотя им не обладал, очень рассчитывал на то, что король обеспечит достойную «встречу» врагам, особенно, если выслать вперед гонца — еще более «скоростного» ишиба. Полк Ранига собирался бежать и бежать, ни в коем случае не останавливаясь.

Увы, даже самому хорошему плану может помешать непредвиденное стечение обстоятельств. Торк все сделал правильно, но ему просто не повезло.

Примерно через час после начала организованного забега, когда «петля» уже была готова «завершиться», и ранигское войско должно было «выйти» прямо на курс по направлению к Парму, на горизонте показались какая-то тень. У Торка еще был шанс свернуть, но он резонно предположил, что впереди просто небольшая роща, и ее можно «пробежать» насквозь. Его слегка оправдывал тот факт, что полковник слишком сильно удалился от местности, которую хорошо знал.

Как вскоре выяснилось, там была не роща, а вражеский отряд. Волею слепого случая полк Ранига вышел как раз на вторую часть войска Томола и Кманта, состоящую из немногих ишибов и нескольких тысяч солдат. Торк понял это слишком поздно, когда безопасно свернуть уже не было возможности.

Несмотря на часовой бег, здравый смысл не покинул опытного наемника. У него было три выбора. Во-первых, продолжать бегство и «врезаться» во вражеский строй. Это неизбежно приведет к тому, что полк «увязнет» в противнике, а подоспевшие ишибы нападут с тыла и нанесут огромный ущерб, даже, возможно, полностью уничтожат войско Ранига. Во-вторых, он мог бы сделать резкий поворот. В этом случае войско ишибов, «наступающее на пятки», столкнется по крайней мере с частью полка и уничтожит эту часть, не встречая вообще никакого сопротивления. В-третьих, Торк мог бы остановиться, развернуться и напасть на первоначального противника. Мгновенно взвесив все «за» и «против» полковник выбрал третий вариант.

По сигналу полк остановился. Даже на бегу батальоны сохраняли какой-никакой порядок, по крайней мере, не перемешивались между собой. Еще когда стало ясно, что вражеские ишибы не собираются прекращать преследование, фланговые батальоны слегка замедлились, позволяя центру догнать их. Поэтому когда прозвучала команда о прекращении бегства, она была исполнена всем полком.

У Торка было очень мало времени. Ему не хотелось получить удар в спину от обычных, но многочисленных солдат. Поэтому он сразу после команды «остановиться», приказал «развернуться», а затем «смешаться» и «атаковать».

Как хорошо, что ни Комен ни Ферен не видели этой атаки. Они-то отлично разбирались в искусстве боевых построений крупных формирований. Поэтому вряд ли оценили бы красоту атакующей толпы. Полк выполнил команду: батальоны успели смешаться уже во время бега навстречу вражеским ишибам. И в виде неорганизованной толпы вошли в соприкосновение с противником.

Если оставить в стороне рассуждения об эффективности правильных построений и прочего, то Торк совершил гениальный ход. Трудно сказать, что явилось тому причиной: то ли трезвый расчет, то ли чутье профессионального наемника, но полковник, твердо запомнив фразу своего заместителя о том, что великие ишибы сконцентрируются только на полковых ишибах, решил просто их «спрятать». В толпе собственных солдат.

Если бы отряд Томола и Кманта сохранял столь милое сердцу Комена или Ферена правильное построение, то, возможно, план Торка провалился бы. Но о каком построении могла вестись речь, если отряд только что преодолел значительное расстояние бегом? Разумеется, в рядах ишибов царил такой же хаос, как и в рядах полка Ранига.

Поэтому сейчас одна толпа благополучно встретилась с другой. Конечно, простые солдаты Торка не могли нанести противнику существенный вред, но ведь его ишибы-то могли, тем более, если речь велась о «рукопашной». К чести ишибов Томола и Кманта, они извлекли опыт из поражений Миэльса. Быстро выяснилось, что вражеские ишибы, организованно действуя по двое-трое, способны убивать солдат Ранига, невзирая на противодействие амулетов. С ранигскими ишибами было сложнее — их защита слагалась не только из эффекта амулета Террота, но и из собственных способностей. Даже великим ишибам нужно было некоторое время на то, чтобы преодолеть ее. Но проблема была в том, что Торк никому не собирался предоставлять никакого времени.

Как только оба войска вошли в соприкосновение, снова прозвучал сигнал «атаковать», и сразу же за ним — «продолжать движение». Полк Ранига начал медленно двигатьсясквозь неплотный отряд вражеских ишибов. Если наиболее многочисленные силы Томола и Кманта собирались ударить в тыл, то они все равно не успевали. Неся потери, нанося ущерб врагам, войско Торка в буквальном смысле шло через отряд противника. Ишибы Томола и Кманта убивали его солдат, его ишибы убивали ишибов Томола и Кманта, великие ишибы убивали его ишибов…. Но конец был близок — войско численностью в двести пятьдесят человек не могло занимать большую площадь. Вот первые солдаты полка прошли сквозь него, потом вторые, третьи…. «Продолжать движение» — непрерывно звучал сигнал. Направление бега полка сменилось на противоположное. За ним по-прежнему следовали ишибы, но и тех и других уже было меньше. Да и энтузиазма у войска ишибов поубавилось. Стало ясно, что предстоит такая же гонка, только, на этот раз, без возможности встретить впереди армию Томола и Кманта. Через полчаса преследования погоня прекратилась.

Полк Торка понес большие потери: семь ишибов и больше двухсот солдат убитыми или захваченными в плен, раненых в строю не было.

Михаил в ускоренном порядке продолжал работы над амулетами. В нужных ему областях удалось добиться значительных успехов. Прежде всего это касалось «стрелкового» оружия. Используя в качестве болванок для амулетов деревянные палки, по форме отдаленно напоминающее ружье, он сумел изготовить классический двухфункциональный амулет. Точнее сказать, этот амулет опять-таки лишь выглядел двухфункциональным, потому что во-первых, получал энергию ти, а во-вторых, мог направленно высвобождать ее, создавания на расстоянии около пятидесяти метров очаг неусточивости ти. Нужно сказать, что амулет не просто извлекал энергию из движения молекул, а создавал нечто вроде моста между реальным пространством и «ти-пустой областью», а затем «перекачивал» туда энергию из окружающей среды. Михаил точно не знал, что из себя представляет эта область, он обнаружил ее описания в одном из свитков и просто использовал принцип, чтобы создать разность температур.

Об этой разности температур следует сказать отдельно. Король свято верил в то, что второе начало термодинамики должно быть верным и в мире Горр. Скорость движения молекул прямо связана с температурой. Процесс, при котором происходит передача тепла, а следовательно, энергии, от холодного тела к горячему невозможен. Поэтому амулет никак не мог бы использовать получаемую энергию ти без того, чтобы не перекачивать ее куда-то, где температура значительно ниже. Михаил подозревал, что температура «ти-пустой области» очень низка, возможно, близка к температуре космоса. Он не понимал, почему в свитках ничего не было сказано о том, как использовать на практике такую замечательную вещь, как ти-пустота. Может ли быть, что ишибы не использовали ее вообще? Ответа он не знал. Даже Парет не обладал информацией о возможности использования этого.

Король предусмотрел нечто вроде курка рядом с аналогом короткой рукоятки. При нажатии на этот курок амулет активировался. Оружие было, несомненно, опасно для ишибов, но обладало рядом недостатков. Даже при его кратковременном использовании температура окружающей среды резко падала, а при относительно длительном и непрерывном применении перепад температур был самоубийственным для «стрелка». Положение осложнялось тем, что комбинация «стрелковое оружие — амулет Террота» не работала. В ходе экспериментов выяснилось, что то один то другой амулет давали сбой, а однажды вообще спонтанно изменилось направление «выстрелов». Использовать оба амулета одновременно было небезопасно. Конечно, Михаил мог бы «подогнать» их друг под друга, но тогда уже не было бы и речи о двухфункциональности стрелкового оружия, а также это навело бы наблюдателей на подозрения в том, что король мог вносить изменения и в амулет Террота. Поэтому пришлось ограничиться лишь явной двухфункциональностью и неявной многофункциональностью. Тайные функции амулета заключались в том, что если его направить в сторону короля и нажать на курок, то ровным счетом ничего не произойдет. То же самое касалось и гранат «последних моделей» — их разработчик очень заботился о своей безопасности. Стоило любой из них оказаться рядом с ти короля, то взрыва бы не последовало ни при каких обстоятельствах. Вообще же, Михаил, не мудрствуя лукаво, обеспечил «совместимость» собственного амулета и с гранатами и с«ружьями», пользуясь тем, что о существовании этого самого амулета никто не знает, кроме Аррала.

Внедрение в практику «радиопередатчиков» все еще «пробуксовывало». Существовало два основных варианта для исследований: искровой передатчик с приемником-когерером, который использовал еще Маркони и схема которого встречалась во многих учебниках физики, и тропосферная «радиосвязь», а применительно к данной ситуации, «ти-связь», основанная на отражении затухающих волн от областей нижних слоев атмосферы. О последней Михаил мало что знал, но ему хотелось разобраться в этом и сравнить оба варианта, чтобы в дальнейшем не «переключаться» и не менять концепцию и амулеты. Вообще, он отдавал себе отчет, что любой нестандартный амулет обладал шансом повысить «градус» всеобщих подозрений, поэтому старался обходиться лишь минимальным их количеством.

Также его очень волновала проблема тяглового транспорта. У него были амулеты Террота, но использовать их на лошадях он не мог. Хотя усиление или ускорение лошадей было бы очень полезным. Можно было бы пойти на компромисс, используя двухфункциональный амулет, способный на самоподзарядку обычным образом и увеличивающий выносливость лошадей. В данном случае выносливость, в зависимости от «типа» лошадей, равнялась длительному поддержанию большой скорости, либо способности перетаскивать тяжелые грузы. Михаил подозревал, что подобные амулеты уже должны где-то существовать, но пока что с ними лично не сталкивался. Ни Томол ни Кмант ими точно не обладали. О Фегриде же ходило множество слухов, часть из которых была явной выдумкой, поэтому король не мог полагаться на непроверенные данные, но надеялся обрести полный контроль над «эльфийской шпионской сетью», заставить ее выйти из состояния сна и начать активно работать. В любом случае, учитывая проблему совместимости амулетов, ему нужно было выбирать: либо лошадь будет передвигаться быстро, либо человек. Поэтому король решил пока что придержать выпуск амулетов для лошадей, ведь особой спешки в этом деле не требовалось.

После долгого ожидания наконец-то в Парм прибыл человек, о котором Михаил так много слышал, но которого еще никогда не видел воочию. Этот человек играл немалую рольв его планах раньше, и даже теперь, когда необходимость во многом отпала, король Ранига был рад благополучному прибытию жены Ксарра.

Мепара, привлекательная женщина лет двадцати пяти, всю дорогу от Иендерта до Парма пребывала в состоянии изумления и растерянности. Галантный и отважный молодой дворянин Маэт Ферен еще в Фегриде рассказал ей, что ее муж занимает очень важный пост при дворе нового короля. Сказал ей и о том, что она теперь является полноправной ранигской дворянкой, и несколько солдат доставят ее и остальных освобожденных в Парм.

Жена Ксарра не могла не верить молодому дворянину и своим глазам. Ведь даже солдаты, охраняющие их, бывших рабов, обращались с ней в высшей степени уважительно. Женщина понимала, что что-то изменилось, но поверить в то, что изменения столь сильны, просто не могла. Ее жизнь всегда была тяжела и полна лишений. Родившись в маленькойдеревушке на краю королевства, она рано и по любви вышла замуж за очаровательного и загадочного странника, который к тому времени целый год провел в Каморе. Даже его утверждения, что он родился в тех местах, а потом был вынужден покинуть их, не могли поколебать налет очаровательной загадочности. Ее муж был грамотен, в отличие отмногих жителей деревни, талантлив, трудолюбив и быстро достиг столь уважаемого поста старосты. Даже вредный ишиб Аррал благоволил к нему. С точки зрения Мепары, все складывалось как нельзя лучше, когда вдруг неизвестно откуда пришли кочевники…. После этого бедной женщине пришлось хлебнуть горя. Разлученная с любимым мужем, она оказалась в совершенно незнакомом и враждебном окружении. Ее продали сначала какому-то ужасному работорговцу, а потом она перешла в штат слуг господина посла. Иногда Мепаре казалось, что господин посол хуже и кочевников и работорговца вместе взятых. Она провела почти год в страданиях и в печали. А затем настало неожиданное освобождение….

Их первая карета была в высшей степени роскошна. Точнее, казалась Мепаре таковой. Несмотря на это, в одном из городов Ранига карета была заменена на лучшую. Бывшие рабы не могли поверить своим глазам. В этой новой карете они и въехали в Парм.

Жена Ксарра была в столице раньше лишь в свите своего бывшего хозяина. Теперь же она впервые въезжала туда как свободный человек. Ее охранники гарцевали на лошадяхрядом с дверцами кареты. Женщина удивлялась, почему они верхом, ведь однажды видела, как они, то ли разминаясь, то ли в шутку, целый час непрерывно бегали вокруг постоялого двора с немыслимой скоростью и нисколько не устав при этом. С ее точки зрения, лошади им были просто не нужны.

В воротах Парма карета немного замедлилась.

— Сержант, к какому отряду вы принадлежите и кого сопровождаете? — Мепара расслышала вопрос дежурного офицера.

— Приветствую, лейтенант, — ответил тот. — Личная охрана полковника Маэта Ферена. Сопровождаем жену казначея Ксарра. Вот бумаги.

Женщина в этот момент выглянула из окна кареты, но лучше бы она этого не делала, потому что увиденное потрясло ее. Немедленно после этих слов и офицер и солдаты рядом с ним вытянулись во фрунт и отдали карете честь. Мепара сразу же задернула заневеску и откинулась на подушки, чуть дыша. Она не знала, что Ксарр занимал не просто важный пост во дворце, этот пост был одним из ключевых. Лорд-казначей полный генерал Ксарр — так по воле короля звучали его должность и звание к настоящему моменту.

Затем карета долго тряслась по мостовой. Мепара больше не решалась выглядывать из окна вплоть до того момента, когда движение прекратилось. Подумав, что они куда-то приехали, женщина наконец посмотрела в окно. Отодвинув занавеску, обнаружила, что карета остановилась рядом с ажурной решеткой и воротами с изображением причудливых цветов. Там находился пост солдат и офицеров, одетых в синие с золотым узором доспехи. Сопровождающий карету сержант что-то негромко сказал одному из офицеров и мгновенно все пришло в движение. Ажурные ворота немедленно распахнулись.

— Дорогу госпоже! — кричал офицер, повернувшись лицом к какому-то роскошному зданию, видневшемуся вдалеке.

Мепара заметила, что теперь ее карету сопровождали не только прежние солдаты, но и пара новых, которые бежали рядом с лошадьми, казалось, направляя их к парадному крыльцу. Проехав площадь, экипаж остановился, двери распахнулись.

— Госпожа, — обратился к ней знакомый сержант. — Приказано расположить тебя во дворце, остальных я доставлю в гостиницу, где о них позаботятся.

Не до конца понимая, что происходит, Мепара медленно вышла из кареты, опираясь на руку сержанта. Тот, отдав честь, снова взобрался на лошадь. Женщина оглянулась по сторонам, думая, что о ней позабыли, и она может хоть немного постоять тут и прийти в себя. Не тут-то было. Стоило ей повернуться, как щеголеватый офицер выскочил откуда-то сзади и торжественно отрапортовал:

— Дежурный капитан королевской гвардии Ертаст. Уполномочен проводить госпожу в ее покои.

Мепара в состоянии крепнувшего недоумения последовала за ним. Она пыталась осматриваться и почти не слушала речи капитана. Тот, показывая то на один, то на другой коридор, подробно описывал, что где находится во дворце. Мимо проходили важные придворные, нарядно одетые дамы, солдаты, ишибы…. Женщина просто не могла собраться с мыслями.

Наконец, они достигли дверей, где по словам капитана, временно проживал Ксарр. Ертаст особенно подчеркнул слово «временно», с извинениями уточняя, что господин казначей отказался пока что переехать в пожалованный ему дворец, ссылась на большую занятость. Хотя Мепара и услышала это, но вникнуть в смысл слов от избытка впечатлений у нее не получалось.

Капитан взялся за ручку дверей, чтобы открыть их, как вдруг откуда-то сбоку раздался голос:

— Ну-ка, очень хочется посмотреть на жену нашего Ксарра, которую он так любит.

Женщина изумленно повернулась и увидела высокого черноволосого человека в простом камзоле, который широким шагом приближался к ней. Капитан тут же отдал ему честь.

— Как поездка? Самочувствие? Все ли было в порядке? — незнакомец стал забрасывать ее вопросами.

— Да, спасибо, господин, — запинаясь, бормотала женщина.

— Вижу, что похищение наложило свой отпечаток, — внезапно сказал он, к чему-то присматриваясь. — Разрешаешь посмотреть ближе? А то мне привычней как-то на ощупь. Да и ти меняется, как мне нужно, только при контакте.

Жена Ксарра автоматически продолжала кивать. К ее ужасу, он протянул руку и принялся бесцеремонно трогать ее лицо.

Мепара замерла, но у капитана это не вызвало никакого удивления. Похоже, что офицер уже давно привык к «странностям» черноволосого человека. Между тем, рука незнакомца деловито ощупывала щеку, зачем-то оттянула вниз нижнее веко, прикоснулась ко лбу.

— Н-да, — озабоченно бормотал тот. — Но ты только не огорчайся, это дело поправимое.

Женщина не могла понять, о чем он говорит.

— Я прикажу сегодня же выдать тебе омолаживающий амулет. Не пройдет и четырех дней, как все изменится. Твоя кожа восстановит прежние упругость и цвет. Поэтому переживать не нужно. Тебе понятно? Все будет в порядке.

Мепара нерешительно кивнула. Напор незнакомца смутил ее. Она не могла даже представить себе, что имеет в виду этот мужчина решительного вида. Что изменится? Что будет в порядке? Смысл сказанного терялся из-за переживаний.

Внезапно какое-то яркое золотистое пятно мелькнуло в конце коридора. Женщина, измученная дорогой, новыми впечатлениями, незнакомыми лицами и их странным поведением, быстро взглянула туда. Ее глаза расширились.

— Аррал! — закричала она, и, забыв о двери в покои ее мужа, о щеголеватом капитане, о странном незнакомце с внимательным взглядом, Мепара бросилась на шею старому деревенскому ишибу.

— Аррал, милый Аррал, — причитала она. — Ты тоже здесь, в этом ужасном дворце, в огромном Парме…. Я так рада увидеть хоть одно знакомое лицо.

— Ну-ну, не переживай, девочка, — Аррал, почему-то одетый в роскошнейший золотистый халат, стоящий, видимо, целое состояние, нежно похлопывал ее по спине. — Все сейчас хорошо, и все будет хорошо. Его величество ведь тебе уже сказал.

— Кто сказал? — спросила Мепара, поднимая глаза, полные слез.

— Как кто? — переспросил ишиб. — Король. Вот же он стоит.