Чтение 25–й страницы книги ~Победитель~

Король Ранига слегка усмехнулся. Собеседник начинал нравиться ему.

— Зачем ты напал на меня, Раст? — в лоб спросил он.

Тот внимательно посмотрел на задавшего вопрос, а потом ответил, медленно произнося каждое слово:

— Твое величество знает, зачем. Ты сам не оставил нам выхода.

— Имеешь в виду эльфов? — сразу же отреагировал Михаил.

— Эльфов… амулеты… да все имею в виду. Мне нужно было сразу понять, что странный король Ранига гораздо опаснее короля-недоумка. Жаль, что не поддержал Миэльса, когда мог это сделать.

Собеседник попытался откинуться на спинку стула, но вовремя вспомнил, что сидит на скамье.

— Чем же я опасен тебе, твое величество? — спросил он. — Я никому не угрожал, просто укреплял свою власть, наводил порядок в стране.

Раст улыбнулся. Его кучерявая борода начиналась внизу подбородка, так что губы не скрывались ею.

— Вот-вот. Укреплял власть, наводил порядок…. А что бы ты делал после этого, Нерман? Согласился бы сидеть в своих шести провинциях? Или, может быть, подумал бы, что тебе слишком тесно? А, между тем, у тебя лишь два соседа: Кмант и Томол. Расширяться можно только за счет нас.

— Ты слишком далеко заглядываешь, — Михаил тоже улыбнулся. — Кто знает, как повернется будущее?

— Я знаю, — ответил Раст.

Король Ранига уже понял, что перед ним очень сложный собеседник. Он прежде общался с подобными людьми. Они были неглупы, но свято верили в непогрешимую истинность своего мнения. Им даже не приходила в голову мысль, что их оценки происходящего могут являться ложными. Впрочем, глухими к логике они тоже не были, поэтому существовала возможность переубедить их в ходе длительных споров. Однако Михаил сейчас не хотел оказаться вовлеченным в длительные споры. К тому же, Раст был прав и неправ одновременно. Король Кманта оценивал происходящее прямолинейно, хотя и пытался заглядывать в будущее. На месте Нермана он бы действовал именно так: после укрепления власти последовала бы попытка расширения территорий. Но Раст не знал всего. Он не владел никакой информацией, кроме смутных и неверных догадок, о том, откуда взялся Нерман.

Между тем, для короля Ранига все было не так однозначно. Он не ставил перед собой прямую цели присоединения новых провинций. Такое решение могло бы явиться следствием его собственных целей: укрепления безопасности, отмены рабства, поиска возможностей для анализа того, как он оказался в этом странном мире. Но целью военная экспансия не являлась. С ним вообще можно попытаться решить вопрос полюбовно, если, конечно, владеть информацией о его происхождении. Впрочем, это пока что не представлялось реальным. С Растом нужно говорить на его языке, исходя из текущей ситуации.

— Допустим, это так, — произнес Михаил. — Ты хотел предовратить мое расширение, напал на меня… и чем все закончилось? Ты в плену.

Раст снова пожал плечами.

— Так бывает. Но прежде, чем мы перейдем к сути переговоров, хотел бы напомнить, что не только я принимаю решения. Есть еще Гношт. К тому же, наша армия даже сейчас превосходит твою по мощи.

— Превосходит — это сказано слишком сильно, — король Ранига понял, что пришло время «набивать» собственную цену. — Временно превосходит. К тому же, вы в странномположении. Не можете отступить, потому что это будет означать поражение, и не можете нападать, потому что потеряете войска в мелких стычках. А на очередное большое сражение, которое вам наверняка хочется устроить, я уже не пойду.

— Да, положение сейчас не очень хорошее, — согласился Раст. — Но оно не очень хорошее не только у нас, но и у тебя. Твои потери велики, а ишибов даже изначально быломало. Сейчас перемирие тебе нужно так же, как и нам.

— Конечно, мир бы не помешал, — медленно наклонил голову Михаил. — Но вопрос в том, на каких условиях. Очевидно же, что проигрываете именно вы. К тому же, у меня есть очень ценный пленник.

— Предлагаю вернуть тебе две утраченные провинции, — быстро сказал Раст. — Города Пурет и Орален. Мы еще не подписали окончательный договор по их поводу, так что Раниг без всяких формальностей снова окажется в прежних границах. За короля это более чем хороший выкуп.

Королю Ранига очень понравилось это предложение. Прежде всего, тем, что собеседник показал, что способен принимать решения как за себя, так и за своего друга Гношта, владыку Томола. Торговля обещала стать захватывающей.

Раст, со своей стороны, вполне осознавал, что только что приобретенные провинции Томолу и Кманту уже не удержать. Огромные потери среди ишибов всколыхнут знать, появятся внутренние проблемы. Возможно, потребуется подтягивание всех сил к столице. Поэтому он щедро предлагал Ранигу то, что и так ему принадлежит.

— Твое величество сам заметил, что формально эти провинции относятся к Ранигу, — усмехнулся Михаил. — Получается, что я ничего не обретаю в качестве выкупа за твою персону.

— Но мы заключили договор, — попытался спорить Раст.

— Часть договора, к тому же с Миэльсом, — парировал король Ранига. — Ко всему этому я лично не имею отношения. Провинции мои, пока я не отказался от них. А отказываться не собираюсь.

Король Кманта вздохнул. Когда послы доложили ему о том, что Нерман тянет с окончательным заключением договора, у него мелькнула догадка, что все это непроста. Но тогда Раниг и новый король казались такими слабыми… никому не могла прийти в голову мысль, что соглашение будет оспорено.

— Каковы твои условия, Нерман?

— Мне бы хотелось вернуться к границам Ранига, которые были пятьсот лет назад в период царствования Петтена, а также получить выход к океану. Ну и по мелочам: выдача моих дворян-заговорщиков, которых вы с Томолом склоняли к бунту.

Раст поперхнулся. Конечно, он не тешил себя надеждами на скромность собеседника, но услышать такое не ожидал даже в страшном сне. Пятьсот лет назад Раниг был могучей державой и обладал двенадцатью провинциями. Потом, в ходе войн, которые часто заканчивались поражением Ранига, четыре крупных города отошли к Томолу и Кманту. Получалось, что Нерман решил отщипнуть очень значительный кусок от каждого из своих соседей. От избытка чувств пленник даже пропустил фразу о заговорщиках мимо ушей.

— Но это невозможно! — воскликнул Раст. — Чтобы выдвигать такие требования, нужно разгромить армию противника и пленить все руководство! Это требования капитуляции без условий!

— Руководство я уже пленил, — спокойно заметил Михаил. — А разгромить вашу с Томолом армию… как раз это очень просто сейчас. Но мне не хочется так поступать, потому что окончательный разгром вашей армии никаких выгод не принесет, а создаст, наоборот, проблемы на границах. Смена власти, беженцы, разбойники, длительные беспорядки… а ввести войска на основные территории Томола и Кманта у меня не получится. Во-первых, больше четырех провинций я не переварю, а во-вторых, Фегрид не позволит.

Раст с ужасом смотрел на собеседника. Он не мог понять, о чем тот говорит. Какой разгром? Какие войска? Какие проблемы на границах?

Король Ранига угадал его мысли.

— Наверное, тебе интересно, почему я так уверен, что могу разбить вашу армию в кратчайшие сроки? — спросил он.

— Именно! — горячо ответил Раст. — С твоими силами о полном разгроме армии Кманта и Томола не может быть и речи!

— Ты недооцениваешь мои силы, — мягко улыбнулся Михаил. — Просто не знаешь всего. Не далее как сегодня гонец принес известия о том, что армия эльфов присоединится к моей не позднее, чем через пять дней. Они уже на подходе.

— Армия эльфов? — переспросил король Кманта. Между его бровями залегла складка. Он соображал быстро, несмотря на то, что день оказался тяжелым. Получалось, что слухи о военном союзе не ложь. И помолвка с принцессой Анелией могла быть как отвлекающим маневром, так и залогом долгого сотрудничества.

— Четыреста ишибов, — уточнил король Ранига. — Они объединятся с моей армией. Вся эта сила поступит под мое непосредственное командование.

Глаза Раста впились в собеседника, а потом внезапно устало закрылись. Он все понял. Раниг уже вышел из категории мелких и слабых государств. С его амулетами, с неожиданной политикой нового короля, с поддержкой эльфов Раниг оказывался чуть ли не сильнее Томола и Кманта вместе взятых. Теперь разве что Фегрид обладал возможностьюсокрушить эту страну. А если не Фегрид, то союз многочисленных королевств, большинству которых не было никакого дела до происходящего по причине удаленности от места событий. Причем, переход Ранига в новую категорию произошел до того, как Раст решил объявить ему войну. Нужно было сделать это раньше или не делать вообще. Томол и Кмант совершили ошибку.

— Фегриду очень не понравится твой союз с эльфами, — произнес Раст, не открывая глаз. — Тебе грозит очередная война.

— Дела с Фегридом — мои проблемы, — ответил король Ранига. — Считаю, что нужно сначала закончить с вопросами, которые непосредственно касаются нас обоих.

— Я напишу письмо Гношту. Распорядись, чтобы один из твоих гонцов доставил его. Пусть Гношт прибудет сюда. Разумеется, ты гарантируешь ему неприкосновенность. Втроем мы достигнем соглашения, которое устроит всех нас. Но хочу сразу предупредить: тебе не удастся пользоваться нашими уступками долгое время. Фегриду не нужно усиление Ранига, а союза с эльфами империя вообще не простит.

— С Фегридом я разберусь сам, — повторил Михаил и, повернувшись к двери, крикнул:

— Охрана! Письменные принадлежности сюда!

Советник Шенкер, глава самой большой школы имис, верной опоры императора, не совсем понимал, что происходит. Он оказался в Раниге в период войны с Томолом и Кмантом.Эта война ожидалась. Император Мукант вообще считал, что она неизбежна. А вот насчет исхода войны мнения в Фегриде разделялись. Все советники полагали, что у Раниганет шансов. Однако Мукант придерживался иной точки зрения. Он почему-то считал, что молодой король Нерман способен удивить как своих врагов, так и нейтральных наблюдателей.

Именно поэтому император решил снабдить свое доверенное лицо особыми полномочиями и отправить его наблюдать за ходом противостояния трех небольших королевств. На плечи Шенкера возлагалась непростая задача оценки ситуации на месте. Советник должен решить, насколько Раниг с его теперешним владыкой опасен для империи. Если эта опасность действительно имеет место, то в дело вступают полномочия Шенкера. Следом за официальным объявлением войны под любым предлогом, следует нападение на Нермана силами отряда имис. Учитывая их количество, у короля Ранига нет никаких шансов.

Сейчас Шенкер получил известия о совершенно неожиданном исходе боев. Они его озадачили. Мало того, что Нерман ухитрился нанести своим противникам огромный урон в живой силе, так еще и применял при этом какое-то чудо-оружие, амулеты разрушительной мощи.

Советник вместе со своими людьми находился на постоялом дворе вблизи Оралена. Отряд отдыхал, а Шенкер стоял у ворот, задумчиво вглядываясь вдаль. Его раздирали противоречивые желания. Во-первых, хотелось посетить крупный город, чтобы собрать там больше информации о происходящем, а во-вторых, было бы неплохо осмотреть места странных сражений. Советник дорожил своим временем, поэтому пытался принять правильное решение как можно быстрее: срок, отведенный им на отдых подчиненных, истекал.

Сзади раздались шаги. Шенкер не стал оборачиваться. С помощью щупа он выяснил, что к нему приближается Урреаст, сын его двоюродного брата. Школа имис была довольно закрытой организацией, в которую можно попасть лишь по рекомендации одного из ее членов, либо императора. В связи с этим совместное обучение близких и дальних родственников являлось обычным делом.

— Господин советник, — двадцатилетний двоюродный племянник поравнялся с ним. — Трактирщик заламывает совсем несуразную цену. Утверждает, что в период военных действий все дорого.

Шенкер все так же смотрел на дорогу. Полы его серого камзола слабо колебались на ветру. Серый цвет был обычным для имис. Не очень заметный ночью и не привлекающий внимания днем — то, что надо.

Советник сам послал племянника расплатиться с трактирщиком. Деньги не имели значения, но все же репутация и самоуважение требовали честной сделки. Именно поэтому молодой человек сообщил своему командиру о чрезмерном счете. Но с точки зрения советника, сейчас трактирщик вполне мог быть в своем праве. В этой части королевства происходило непонятно что.

— Заплати, — сказал Шенкер, не оборачиваясь.

— Будет сделано, — ответил Урреаст, но остался на месте.

— Что-то еще? — советник оторвал взгляд от дороги и, повернув голову, посмотрел на своего родственника.

— Господин советник, я вот тут подумал над взрывающимися амулетами, которые использовал король Нерман….

— И что надумал? — голос командира отряда был бесстрастен и не позволял понять, относится ли он к словам подчиненного с интересом или нет.

— По описанию эти взрывы очень похоже на то, что убило короля Миэльса. Предполагается, что это сделал великий ишиб. Но, может быть, все не так? Возможно, кто-то заложил эти амулеты в дорогу, а потом активировал их?

Шенкер слегка кивнул. Его племянник отличался внимательностью к деталям.

— Я тоже думаю, что сходство есть, Урреаст.

— Но тогда получается, что мы можем доказать, что Миэльса убил Нерман?

Шенкер улыбнулся. Его улыбка была односторонней: правая часть рта слегка дернулась, а левая осталась неподвижной.

— Не торопись с выводами. Мы не можем ничего доказать. Можем лишь предполагать.

— Да, господин советник, — согласился молодой человек.

— Но, с другой стороны, нам и не надо ничего доказывать. Предположений вполне хватит. Что-то еще?

— Нет, господин советник. Я могу идти? — спросил Урреаст. Его задача была выполнена, он поделился своими сомнениями с командиром.

— Иди.

Отвернувшись от уходящего племянника, Шенкер снова посмотрел на дорогу. Полное понимание не приходило, но он уже начерно сформировал в своей голове картину происходящего. Император недаром считал, что Нерман не так прост. Все-таки Мукант мудр. Выяснялось, что король Ранига обладает разнообразным и страшным оружием. Большой минус для него. Пожалуй, решение о том, что с ним делать, не окажется трудным. Но сначала нужно все-таки взглянуть на ближайшее поле боя. Очень хочется своими глазами увидеть силу этого оружия.

Глава 30. Немного о счастье

Счастье — не мысли о том, что цель достигнута, а мысли о том, что она близка(Речь Главы Академии великого ишиба Парета перед учениками, оставленными на второй год)

Мало кто из людей может похвастаться тем, что идет к настоящей принцессе, чтобы справиться о ее самочувствии. Именно эта мысль пришла в голову Михаила, когда он после вежливого стука открывал дверь в домике, где находилась Анелия. Действительно еще совсем недавно визиты к принцессам показались бы ему бредом больного воображения. Теперь все изменилось. Внезапно и, возможно, неисправимо. Михаил уже не мог мыслить о мире и его месте в этом мире в прежних категориях. Привычный порядок был нарушен, его дом, работа, друзья — все остались в прошлом. В настоящем же есть только эта дверь, а в будущем — принцесса, находящаяся за ней.

— Приветствую, твое высочество, — бодро сказал король, ступая за порог. — Как самочувствие?

Анелия сидела на вполне приличном стуле, который, видимо, принесли сюда из обоза. Она была почти полностью одета, за исключением расстегнутого камзола зеленого цвета. Белоснежная рубашка из тонкого шелка скрывала ее грудь. Но при движениях очертания груди были все же видны. Принцесса выглядела весьма волнующе. Если бы Михаил не знал точно, что его визит был спонтанным, то предположил бы, что Анелия готовилась к нему.

— Приветствую, твое величество, — ответила она, поднимаясь и кланяясь. — Сейчас уже гораздо лучше.

В Раниге, да и в соседних странах, этикет был очень развит. Настолько, что регулировал поведение даже в самых маловероятных ситуациях. Например, этикет предписывал,чтобы женщина, приветствуя короля, делала реверанс лишь тогда, если она одета в платье. Также присутствовала специальная оговорка насчет того, что, возможно, женщина окажется в мужской одежде или вообще в одежде весьма условной. В этом случае следовало ограничиться лишь поклоном, глубина которого зависела от «возможностей одежды удержаться на теле». При чтении этого пункта воображение рисовало Михаилу поистине потрясающие картины относительно вида женского белья, которое могло бы соскользнуть при простом поклоне. К счастью, рубашка принцессы держалась довольно прочно. Король изо всех сил старался не думать о том, в какой ситуации он бы оказался, если бы это было не так. Анелия была потрясающе красивой женщиной. Не было никаких оснований утверждать, что ее грудь по красоте уступила бы лицу. Несомненно, лицезрение этого факта поставило бы крест на серьезном разговоре с принцессой по поводу последнего боя. Именно поэтому Михаилу в голову пришла мысль о том, что расстегнутый камзол и нетипичный для принцессы соблазнительный вид имеют целью отвлечь его от беседы о главном.

— Рад, что твое высочество хорошо себя чувствует. Присядем, — король твердо решил довести дело до конца во что бы то ни стало. Его голос был холоден.

Анелия опустилась обратно на стул, а ее собеседник выбрал место на скамье, стоящей у противоположной стены.

— Твое высочество в состоянии разговаривать? Слова не причиняют тебе неудобств? Ты никуда не торопишься?

— Нет, твое величество, — судя по виду принцессы, она отлично поняла, о чем будет идти речь.

Михаил был рад, что удастся обойтись без длительных вступлений.

— Твое высочество, в прошлом бою я потерял двадцать семь ишибов и всех эльфов, которые прибыли с тобой. Тебе известна причина, по которой это случилось?

— Да, твое величество, — с некоторым промедлением ответила Анелия. — Об этих потерях мне уже рассказали.

— Но причина ясна?

— Да, твое величество, — снова произнесла принцесса.

— Разреши тогда поинтересоваться, в чем же она? В чем твое высочество видит причину произошедшего?

Глаза Анелии вспыхнули. Она не привыкла, чтобы с ней разговаривали таким образом. Михаил заметил это, но продолжал спокойно ждать ответ.

— Твое величество, я знаю, что все произошло по моей вине, — щеки принцессы слегка порозовели.

Король видел, что собеседница немного рассержена. Но это было неважно, ему следовало довести разговор до конца.

— Могу я узнать, в чем причина того поступка? Почему твое высочество, бросив строй, вырвалась вперед?

— Это касается лишь меня, твое величество. Я признала свою ошибку, этого достаточно, — Анелия произнесла ответ подчеркнуто равнодушным тоном.

Король покачал головой.

— Нет, твое высочество, нет. Пока мы вместе, пока мы союзники, дела такого рода касаются и меня.

— Твое величество желает расторгнуть союз?

— Я желаю получить ответы на все мои вопросы.

Принцесса взяла лежащий перед ней кружевной платок и принялась пристально рассматривать его. Собеседник просто наблюдал за ней.

— Твое величество, предлагаю перенести этот разговор на потом. Когда удастся поговорить спокойным образом.

— Я совершенно спокоен, принцесса, — сказал Михаил. — Никакого переноса разговора не будет. Мы все решим здесь и сейчас.

— Но я не желаю отвечать на этот вопрос, твое величество, — голос Анелии уже не был равнодушным.

— Мне очень жаль, твое высочество, но ответить придется.

— Твое величество меня заставит? — принцесса посмотрела на собеседника. В ее глазах горел гнев.

— Да.

Ответ, высказанный небрежным тоном, очень удивил Анелию.

— Каким же образом, твое величество?

Король внутренне усмехнулся. Опять все начиналось сначала. Люди этого мира неверно оценивали его. Точнее, они пытались предугадать его поступки, исходя из собственного опыта. Первым был жрец Оззена, потом дворянки, теперь вот принцесса.

— Конечно, я не буду причинять тебе вред, твое высочество. Но мы — в одной лодке, и раскачивать ее не позволю. Разброд в лагере союзников мне совершенно не нужен. Ты не подчиняешься дисциплине. Вот сейчас намекнула на то, что готова расторгнуть союз. И ради чего? Ради того, чтобы не отвечать на простой вопрос. Как ты понимаешь, такое поведение я не могу допустить.

— И что же ты сделаешь? — в голосе принцессы звенел неприкрытый гнев.

— Посажу тебя в темницу. Уверен, что твой брат поддержит мое решение. Так продолжаться не может.

— Что?! — воскликнула Анелия, вскакивая на ноги. — Посадишь меня в темницу?!

— Увы, да, — развел руками Михаил.

Женщина в два шага преодолела расстояние между ними.

— Но это невозможно! Я — дочь короля! Я — ишиб!

— То, что ты принцесса, не мешает бросить тебя в тюрьму, — рассудительно заметил король, тоже вставая. Ему было неудобно сидеть на скамье, когда над ним нависает разгневанная Анелия. — А что ишиб… Так у меня уже шестеро ишибов в тюрьме находятся, и ничего, грузы в воздухе держат. Кстати, раз Миэльс мертв, их уже отпускать нужно. А для тебя придумаю тоже что-нибудь особенное. Будешь сидеть за милую душу. Если не хочешь подчиняться общей дисциплине.

Принцесса отшатнулась. Король ожидал усиления гнева, но был удивлен, увидев, как кровь отхлынула от лица собеседницы.

— Придумаешь, — пробормотала она, глядя на него снизу вверх. — Да, я знаю, что ты придумаешь. Точно придумаешь.

— Что твое высочество имеет в виду? — Михаил посмотрел на нее настороженно. У него мелькнула мысль, что Анелия еще не оправилась после травмы.

— Я все поняла, твое величество, когда болела, — произнесла она, и с горькой усмешкой добавила. — Может быть, меня надо чаще бить по голове, чтобы в ней прояснялось.

— О чем ты говоришь? — во взгляде короля отразилась тревога за ее здоровье.

— Никакого свитка ведь не существует, твое величество. Разве не так? — в устах принцессы сказанное звучало как полувопрос-полуутверждение.

— Свитка? — он начал понимать, о чем идет речь, но отказывался это признавать.

— Свитка, в котором содержится описание амулета Террота, ружей, гранат и прочих вещей. Его нет, твое величество. И все эти вещи очень похожи на ту самодвижущуюся карету, о которой ты мне рассказывал. Похожи хотя бы тем, что выбиваются из общего ряда.

Михаил быстро с помощью щупа проверил стены дома. Никто не подслушивал.

— Твое высочество, я думаю, что сейчас не время это обсуждать.

— Конечно, не время. Мне кажется, что это время никогда не настанет.

Принцесса слегка улыбнулась. Такой быстрый переход от гнева к улыбке очень удивил короля. У него был определенный опыт общения с разъяренными женщинами, но никто из них не мог улыбаться сразу же после вспышки ярости. Анелия преподнесла сюрприз. Ему даже пришла в голову мысль, что он неверно воспринимал принцессу раньше. Она может быть очень опасна. И как женщина и как политик.

— Твое высочество, я предпочел бы вернуться к предыдущему вопросу, — Михаил сделал попытку уйти от скользкой темы.

Принцесса сделала небольшой шаг вперед. Она стояла почти вплотную.

— А ведь я тебе очень нравлюсь, — внезапно сказала Анелия, не сводя с него глаз.

— Нравилась, — уточнил Михаил, а мыслях которого поселилась легкая паника. — Я думал, что из тебя получится хороший союзник. Думал так до последнего боя.

Принцесса теперь уже рассмеялась. Король не мог понять, что происходит. От близости этой женщины его бросало то в жар, то в холод.

— Я тебе не в этом смысле нравлюсь, — сказала она. — Сначала думала, что не нравлюсь совсем, но потом ты был так неосторожен, что я увидела один из твоих взглядов. О, в таких вещах женщина никогда не ошибается. Ты ведь без ума от меня, твое величество. Признай это.

Михаил хотел отступить на шаг, но позади была скамья. Разговор ушел в сторону от намеченного плана. Трудно сказать, хорошо это или плохо. Анелия волновала его, но, с другой стороны, то, что произошло во время последнего сражения, требовало выяснения. Это не должно повториться впредь. Отсутствие дисциплины несло опасность для его жизни и для жизней всех, кто его окружал.

— Твое высочество, ты мне очень нравишься, но….

Она внезапно схватила его за руки.

— Ты ведь очень хочешь на мне жениться, — ее лицо приблизилось к нему еще больше. — В этом не просто расчет. Это очень личное. Почему бы тебе в этом не сознаться?

Ее лицо было прекрасно. Глаза сияли. Король не мог оторвать взгляд от ее губ.

— Анелия, послушай….

— Нет, — выдохнула она, высвобождая его левую руку и прижимая к его губам точеный пальчик. — Ты просто скажи, что мечтаешь на мне жениться. Да или нет. Говори!

Если бы на ее месте был кто-то другой, то Михаил бы справился с искушением. Даже, возможно, Мирена Фрарест потерпела бы неудачу. Но принцесса была лучше, чем Мирена Фрарест. Она была лучше всех, кого он когда-либо видел. Его колотил озноб. Бросив всю свою волю на то, чтобы вернуть разговор в нормальное русло, избавиться от наваждения, он понял, что не способен это сделать.

— Да, — ответил король.

Анелия торжествующе рассмеялась.

— Видишь. Ты уже давно принадлежишь мне, а хочешь каких-то ответов.

Для него в эту секунду не существовало ничего, кроме ярко-красных губ. Он даже не слышал ее последней фразы. Король наклонился к ним, но принцесса быстро отвернулась и шагнула в сторону.

Михаил двинулся было за ней, но она остановила его движением руки. А потом царственным жестом протянула эту же руку для поцелуя.

Увы, Анелия, как и многие до нее, все же неверно оценила свои силы. Если сказать точнее, она неверно оценила силы противника. У ее собеседника была одна особенность. Дело в том, что, как правило, он не утрачивал ясность мысли в любой ситуации. А если и утрачивал, то очень кратковременно. У принцессы был бы шанс добиться своих целей,если бы она не снизила напор и вырвала у него обещание. Обещание больше не возвращаться к этому вопросу, обещание угождать ей, обещание выполнять ее капризы…. Король щепетильно относился к своим словам. Но напор был утрачен. Какая-то пара секунд свободы от соблазна позволила Михаилу прийти в себя. Пользуясь тем, что Анелия отступила в сторону, он тут же сделал несколько шагов прочь от нее, оставив женщину стоять с рукой, протянутой для поцелуя.

— Твое высочество, — король старался говорить ровным голосом. — Мы понесли большие потери. Погибло множество ишибов, среди которых были те, кого я очень хорошо знал лично. Наш предыдущий разговор, конечно, важен, мы к нему еще вернемся, но мне хотелось бы знать, почему ты нарушила приказ и вырвалась вперед.

Глаза принцессы изумленно распахнулись. Она не могла им поверить. Ее опыт, умение, красота дали сбой. Анелия знала точно, что она безумно нравится королю. В прошлом даже малейшего знака внимания хватало, чтобы мужчины бросались к ее ногам. Но король не только смог вырваться из-под ее власти, которую, как ей казалось, она установила над ним навечно, но и старался, как ни в чем не бывало, вернуть разговор к самому началу. Это было немыслимо. Положение ухудшалось еще и тем, что король с недавнего времени был ей очень симпатичен.

Принцесса бросила на собеседника оценивающий взгляд. Ей приходилось постоянно менять мнение о нем. Она сознавала, что это вряд ли можно назвать нормальным. Король отличался от всех так же, как его амулеты отличались от привычных Анелии вещей.

— Твое величество так настаивает на этом ответе? — спросила она.