Чтение 23–й страницы книги ~Время наступает~

Среди множества лиц царь эборейский увидел два, весьма отличных от виденных им прежде желтоватым цветом кожи. Пожилой человек с редкой бороденкой что-то оживленноговорил малышу лет шести, указывая на пророка.

– Откуда ты? – крикнул старику Даниил. – Говоришь ли на здешних языках?

Возница придержал коней, давая возможность царю побеседовать с незнакомцем.

– Плохо, – на ломаном, но довольно сносном персидском языке отвечал, кланяясь, старик с узкими раскосыми глазами. – Весть о мудрости твоей долетела до Поднебесного царства. Я привел внука Кун-Цзы, чтобы он своими глазами узрел тебя и рассказал о том своим внукам…

– Стойте! Стойте! – послышалось впереди кортежа. – Стойте, говорю вам! Кого восхваляете вы, несчастные?! Или же глаза ваши замело песком, и не видите вы, что сей юнец не может быть Даниилом?!

Перед колесницей, едва не бросаясь под ноги коней, опираясь на посох, стоял убеленный сединами аскетичного вида старец. Телохранители эборейского царя бросились, чтобы оттянуть смутьяна в сторону, но царь жестом остановил их.

– Кто ты, старик? И чего хочешь?

– Кто?! Увы, не вижу я среди тех, кто следует за тобою, кого-либо кто мог бы узнать меня. Но истинно говорю, и пред небом в том клянусь. Я – Даниил!

Толпа замерла, точно прокравшийся меж людей демон вмиг похитил все языки.

– Да, это так, ты воистину тот человек, который рабом был пригнан сюда из далекой земли и представлен ко двору царя Навуходоносора, – послышался голос Амердата, сидевшего на камне со свитком пергамента и пером в руках. – Ты воистину тот, кто семь седмин назад без вести пропал из этого города, когда в печи были казнены три сотоварища твоих.

– Я спасал царскую кровь! – гордо развел плечи старец. – И сокровища духа народа моего, среди коих псалмы Соломона и Книга Пророчеств, именуемая эборейской Сибиллой. Увы, много лун назад, когда я молился у священных стен Харана, кто-то стащил у меня суму с драгоценными текстами.

– Она цела. – Царь эбореев сошел с колесницы и направился к старцу. – Она цела, – повторил он. – И если праведный Амердат говорит, что сей достойный муж и впрямь Даниил, пусть примет он ношу мою.

Он снял с себя блистающий золотом, переливающийся драгоценными каменьями венец и возложил его на голову старца.

– А! Каково?! – Мардук потер руки, поворачиваясь к Энки. – Я же говорил, что моя возьмет!

– Вообще-то Даниил – мой персонаж, – пожал плечами сын Амердата.

– Кто бы спорил?! Но есть такое понятие, как тактика непрямых действий. Вот гляди, что сейчас будет.

– Я долго молил Господа! – кричал новый венценосец. – Оплакивал потерю, прося его даровать спасение народу моему и дать отечество изгнанным! Многие годы провел яв молитвах! И вот явился ко мне ангел Божий и сказал: «Отвали камень, на коем покоится глава твоя в часы сна». Я сделал так, и вот что нашел я. – Громогласный вещательзапустил руку за пазуху и вытащил оттуда несколько разбитых кусков прозрачного синего камня.

– Скрижаль Первозавета! – восхищенно прошептал развенчанный кумир эбореев, чувствуя странное волнение. – Хвала тебе, Господи!

Рывком он выхватил из поясной сумы лучезарный сампир, и только блеснул на солнце заветный камень, как осколки сами собой вырвались из рук старца и, точно притянутые магнитом, срослись вокруг «Души Первозавета», образуя небольшую круглую табличку с письменами, начертанными вдоль ее края.

– Осанна! – многоголосно раздалось вокруг. – Свершилось предвещанное! Осанна!

– Ну как? – гордо улыбнулся Мардук, указывая на объемное изображение происходящего.

– Живописно, – подтвердил Энки.

– Кстати, где ты взял эти заповеди?

– В одной старой книге из библиотеки отца. У нее как раз и название подходящее – «Когда наступит вчера».

– Возлюби себя, ибо в тебе есть Я, и ты совершеннейшее воплощение и частица Творца предвечного… – прочитал седобородый Даниил, глядя на круглую Скрижаль в руках чернобородого Даниила. – Здесь лишь четыре заповеди, но как знать, где здесь первая, где вторая? Ведь они идут по кругу?

– Никак, – покачал головой его собеседник. – Все они на своем месте, и все одинаково важны. Возлюби ближнего своего, – продолжил он, отчего-то не глядя на сапфировый диск, – ибо он – как ты, лишь в единении ваша сила. Возлюби Творца, ибо все есть Он, и всякое творение есть воздаяние могуществу его. Возлюби этот мир, ибо ты в нем творец и воля твоя хранит и преображает его.

– Ну вот и все! – Мардук удовлетворенно хрустнул пальцами. – Безнадежное дело – тягаться с богами! Энки, давай, пожалуй, выпьем за успешное окончание… Постой! – Повелитель судеб вскочил и, опрокидывая стол, прыгнул к экрану. – Зачем он снимает венец?! Почему возлагает на голову этому проходимцу?! О-о-о!!!

ЭПИЛОГ

Если прошлое можно забыть, значит, его не было.

Констебль Стив Мердок с удивлением взирал на косматого детину, спящего на скамейке в маленьком садике возле его дома. Когда юная Джессика Мердок, вбежав на веранду, закричала отцу, что у них в саду отдыхает какой-то гладиатор, почтенный констебль чуть было не поперхнулся утренним чаем. Однако до Дня Дураков было еще далеко, и Стив отправился проверить сообщение дочери.

Детина и впрямь был похож на гладиатора, или уж кого там показывают в этих дурацких фильмах о старых временах. Без малого семи футов росту с огромными шарами мускулов – ни дать ни взять молодой Шварценеггер. При упоминании этого президента США Стив невольно покачал головой.

«Должно быть, актер, – подумал Мердок, трогая пальцем сверкающие пластины доспехов. – И меч вот этот наверняка бутафорский».

Он аккуратно, стараясь не разбудить гиганта, потянул оружие из ножен. Меч выглядел столь же бутафорским, как его собственный кольт. «Проклятие, – себе под нос пробормотал констебль. – Что за странные дела?»

– Эй, Джессика! – вполголоса подозвал он дочь. – Ты точно никогда раньше не видела этого парня?

– Нет, папа, – покачала головой девушка, внимательно разглядывая спящего атлета. – Такого бы я наверняка запомнила.

– Странно, – еще раз повторил Мердок, обходя скамейку. – Ага, а это что?

На длинном шнурке с шеи спящего, подобно остановившемуся маятнику, свисало некое устройство – помесь старинного амулета с мобильным телефоном.

Констебль Мердок, стараясь не потревожить силача, высвободил странную вещицу, попавшую меж досок скамейки, и поднес ее к глазам. Едва занятная штуковина оказалась у него в руках, поверхность ее засветилась, превращая полированную обсидиановую пластину в небольшой дисплей.

– Ого, – покачал головой полицейский. – Джесс, я еще раз повторяю вопрос: ты прежде никогда не видела этого мужчину?

– Папа, я же уже сказала.

– Тогда погляди на это.

Девушка склонила голову над скамьей. С заставки на дисплее на нее смотрела еще одна Джессика Мердок.

– Но, папа, такого не может быть! Сам погляди… Видишь это платье? – Она указала на заставку. – Я купила его только вчера и собиралась надеть к твоему юбилею. Я его еще ни разу не надевала!

– Но… – Констебль не договорил.

Лежащий на скамье гигант открыл глаза и ошеломленно воззрился на полицейскую форму Стивена. Похоже, он был поражен не менее, чем хозяин дома.

– Где я? – наконец произнес он по-английски с заметным акцентом.

– В Девоншире, сэр. В городе Оукбридж, если вам это что-то говорит.

– Ровным счетом ничего, – оторопело глядя вокруг, произнес нежданный гость.

– Кто вы? Откуда взялись?

– Затрудняюсь ответить, – удивленно проговорил «гладиатор».

Стивен на всякий случай принюхался. Запаха спиртного не ощущалось.

– Возможно, это вам поможет? – Он указал на странный амулет, висевший на шее диковинного воителя.

– Это? – Гигант недоуменно поглядел на собственное украшение и с легкой опаской взял его в руки. В тот же миг улыбающаяся Джессика Мердок на заставке заговорила голосом несколько механическим, но все же, несомненно, похожим на тот, который привык слышать ее отец:

– Вам необходимо срочно позвонить…

Дальше следовал номер телефона.

– Набрать?

– Да, – зачем-то кивнул детина.

– Выполняется.

– Алло, – послышался из амулета уверенный мужской голос.

– Это я, – неуверенно произнес силач.

– Руслан? – удивлению говорившего, кажется, не было предела. – Ты где? Руслан, отвечай! Это я, полковник Рассел, Зеф Рассел.

– Я… вернулся, – медленно выговорил Руслан Караханов. – Время наступило!

Примечания

Подробнее читайте в книге В. Сверхина «Железный Сокол Гардарики».

Таммуз – бог царства мертвых в Вавилоне.

Гидасп – приток Инда. В настоящее время – река Джелама.

Вавилон в переводе с шумерского – «врата Бога».

Мардук – главный бог Вавилонского пантеона, отец и судья богов.

Черного моря

Линдворм – двулапый бескрылый дракон, по поверью обитавший от северного Междуречья до Монголии и Камчатки.

Трезубцем Адада в Вавилоне считалась молния.

Седьмина – традиционное летосчисление в библейские времена семилетними циклами. После семи седьмин наступал юбилейный год.

Онагр – упряжное животное в Месопотамии. Родственник осла.

Инанна – богиня плодородия, плотской любви и распри.

Ритон – кубок в виде рога, заканчивавшийся обычно фигуркой какого-либо животного.

В мифологии народов Междуречья герой-соратник Гильгамеша, Дикий стихийный человек, обладающий невероятной силой и воинским умением.

Горит – чехол для лука.

Аруру – богиня, вылепившая героя Энкиду, создавшая людей.

Каласирис – длинное до щиколоток одеяние рубашечного покроя со множеством сборок, популярное в Египте.

Гаман – ценная хлопчатобумажная материя, производимая в Индии.

Месяц ласточки начинался 15 марта.

Бэру – промежуток времени, равный примерно двум часам.

Гуд Уд – Меркурий.

Ли – Альдебаран.

Дил Бат – Венера.

Гильгамеш – царь Урука в Древнем Шумере, по преданию правил 126 лет.

Зиндан – подземная темница.

КПВТ – советский крупнокалиберный пулемет.

Акинак – скифский меч.

Ариман – в зороастризме дух зла, антипод Ахуромазды.

Гоплит – тяжеловооруженный греческий пехотинец.

Обол – мелкая серебряная монета.

Древко копья.

Одногорбый верблюд.

Сатрапия – провинция, имевшая самостоятельное военно-административное управление. Управлялась сатрапом.

Шумеро-вавилонское название сапфира.

В древней Месопотамии год делился на два сезона: лето и зиму.

Эрра – богиня войны и чумы.