Чтение 21–й страницы книги ~Мы из Конторы~

Уж не за ними ли?

Водитель внимательно наблюдал за полицейскими в левое зеркало.

И тут что-то произошло!

Что-то, чего никак нельзя было ожидать!..

До того безвольно болтающий головой, пускающий на грудь слюни, прихрапывающий во сне пассажир вдруг быстро открыл глаза и, метнувшись, потянулся к рулю. Натянувшиеся ремни безопасности отбросили его назад, но он все равно дотянулся, ухватил баранку, рванув ее в сторону. В сторону едущей справа большегрузной фуры.

Микроавтобус вильнул, устремляясь в борт грузовика!

Вот ведь сволочь!.. Да он же не пьян, он лишь играл пьяного, болтая всяческий вздор и горланя песни! Он ждал момента, который представился, — услышал сирену полицейской машины, увидел синие блики, метнувшиеся по стеклу, и решил впечатать микроавтобус в грузовик, чтобы привлечь к нему внимание полицейских. А если это не удастся и водитель даст по тормозам, то тогда идущая сзади машина непременно врежется им взад!

Так рассчитывал он!

Но все же Herr Baumgartman выпил немало, даже по масштабам полковника Городца — чуть не полтора литра шнапса — шутка ли, — и оттого неверно оценил расстояние. И не оценилреакции водителя, который успел дать по тормозам и в малое мгновение, вильнув, занырнуть в узкую щель меж двумя грузовиками, давая путь идущему сзади «Фольксвагену»! Так опасно вильнул, что краску с бамперов содрал!

Грузовики возмущенно заревели сигналами.

«Фольксваген» тоже!

Полицейские оглянулись, но ничего такого криминального не заметили. Машины неслись по автобану, словно они составляли единый монолит!

— Ты что творишь?! — свирепо рявкнул водитель.

Но пассажир продолжал выворачивать руль, другой рукой шаря по ремню, чтобы отстегнуть его и, отстегнув, освободиться и вцепиться в глотку врагу. Но отстегнуть ремень не мог, так как тот предусмотрительно был заклинен в защелке.

Полковник Городец рвал на себя руль, водитель с большим трудом удерживал машину, не имея возможности даже затормозить, потому что сзади напирал пятнадцатитонный ревущий грузовик.

— Убери руку!..

— Дурак — они все равно тебя возьмут! Лучше сам сдайся! — совершенно трезвым голосом вопил пассажир.

Но водитель с ним больше разговоров не говорил — хватил правой рукой по шее, отчего тот обмяк и осел в кресле.

Микроавтобус выровнялся…

И сдал к обочине.

Все — довольно гуманизма!.. На запястьях пассажира, завернутых за спину, защелкнулись наручники. И был он усажен на собственные руки, так, чтобы завонять их своим мощным торсом. И притянут к спинке сиденья привязными ремнями.

Вот так — теперь никуда не денется!..

Но как он играл!.. Как убедительно изображал пьяного!

Непростительный прокол!

Водителю было тошно — не от того, что он только что чуть не попал в аварию, а потому что расслабился поверил в чужую игру, подставился. Он — профессионал!

Не прост оказался «клиент» и фанатичен, коли жизнь свою на кон поставил! Впредь надо держать с ним ухо востро!..

Э-эх!.. Да кабы в нем было дело — кабы в пассажире!

А, впрочем, и в нем!

Катит по дорогам Германии черный микроавтобус, за рулем которого сидит Карл Маркс. Который хоть и башковит, но все же — дал маху. Да не в марксизме с последующим ленинизмом, а в том, что счел себя хитрее всех, как тот колобок из сказки, что от бабушки ушел, и от дедушки, и от медведя даже. И катится сам собой довольный… прямо в пасть лисе!

Сам — катится!..

Глава 45

Вот летит вертолет. Над страной Германией. Не абы как летит — разрешенным воздушным коридором, вдоль автобанов. Отсюда, с высоты, управлять движением легче, вот и пересадили полицейских на винтокрылые машины.

Рубит вертолет лопастями ночную темноту неба, а кажется, будто неподвижно висит, потому что земли не видно — только цепочки огней, которые текут внизу! сливаясь, расходясь, образуя на заправках и стоянках небольшие огненные озерца.

Красиво — черт побери!

Но им не до красот.

Второй час в небе! Пилот сосредоточен, стараясь выдерживать маршрут строго вдоль автобана, вписываясь во все его повороты.

Вот два огненных потока внизу сошлись вместе, переплелись полукружьями развязок, напоминающих сверху гигантские цветки.

— Куда? — спрашивает взглядом пилот.

— Туда! — указывает человек в наушниках, выбирая направление.

И ведь угадал, паршивец!

Встрепенулся!..

— Есть сигнал!

Слабенький, еле слышный, но сигнал!

Где-то там, внизу, в потоке, несется машина, в которой работает вшитый в одежду микрофон. В наушниках ничего не слышно — только какой-то ровный гул. Но это не помехи — это рокот работающего двигателя!

Затих!..

Снова появился!..

— Туда! — показывает человек в наушниках, уточняя направление.

Пилот закладывает вираж, и полицейский вертолет, проскакивая перекресток, несется вдоль автобана над потоком текущих в бесконечность машин.

— Ну что? — взглядом спрашивает пилот, потому что голосом без толку, все равно ничего не услышать.

— Отлично! — вскидывает вверх большой палец человек в наушниках, радостно улыбаясь.

Сигнал проходит ясно, устойчиво.

Машет пальцем вниз — мол, снижайся.

Пилот кивнул, завалил машину к земле…

В наушниках отчетливо ревет движок, и кажется даже, слышен гул проезжающих мимо автомобилей.

— Небо-семь вызывает Землю-два.

— Земля-два на приеме.

— Есть сигнал! Кажется, мы нашли его!..

— Где вы находитесь?

— В сороковом квадрате.

Где это?..

Отлично!

— Сопровождайте сигнал десять минут, мы высылаем на перехват машину.

Какую бы — из тех, что ближе?

— Двадцать пятый?.. Слышишь меня?..

Где вы находитесь?

— В сорок третьем квадрате.

Да, верно, сорок третий ближе всего!

— Немедленно перемещайтесь в сороковой квадрат. Выйдете на связь с Небом-семь, они вас сориентируют по месту.

Как поняли?

— Понял. Выполняю!

Вот и закрутилась погоня — затявкали взявшие след борзые, пошли по запаху, потянулись к чащобе загонщики, крутя трещотки. Скоро некуда будет деваться матерому, скоро лежать ему бездыханному, истекающему кровью на траве.

Пропал матерый, хоть о том еще не знает! Хоть несется стремглав, продираясь сквозь кусты, думая, что оторвался, что ушел, что спасен!..

Рубит ночную темноту невидимыми лопастями вертолет, летит, приседает к земле, будто вынюхивает чего — в точности борзая, разве что в азарте погони не гавкает!..

Ату!.. Ату его!..

Глава 46

Что это?.. Что за звук, которого раньше не было? Будто стрекот?.. Вертолет?

Да, верно — он! Стрекочет, мелькает во тьме бортовыми огнями, летит почти над самым автобаном. Чего он тут разлетался? Ночью-то?.. Богато, видно, живет Германия, коли ее гаишники пересели на малую авиацию!

Ну да черт с ним — пусть себе летит! Лишь бы не по его душу. Но — не по его — откуда им знать, где он теперь находится?.. А правил он не нарушает…

Несется во тьме не бросающийся в глаза микроавтобус, который ведет невзрачный на вид немец, везущий пьяного в дым приятеля. Будто бы домой.

А ведь и верно — домой!..

Все тихо и спокойно — мерно урчит двигатель, сопит перебравший лишнего пассажир. А отчего-то все же тревожно!.. Зудит то место, на котором он сидит. Которое — вещун!..

Глянуть, что ли?

Раз фары.

Два.

Три.

Четыре…

Дальше ничего уже не видно, дальше — темнота.

А ну как если теперь притормозить?

Сбросить газ, пойти накатом, постепенно гася скорость.

Первые фары, мигнув поворотником, пронеслись мимо.

Вторые…

Третьи…

Четвертые…

Никто не притормозил, не ушел в правый ряд. Нет, на слежку все это не похоже.

А все ж таки — береженого бог бережет!

Резко вильнуть, свернуть на стоянку, остановиться, не глуша двигатель, не снимая ноги с педали газа. Оглядеться.

Ну что, притормозит кто-нибудь?..

А ведь притормозил!.. Черный джип. Но не здесь, а далеко, метров за четыреста, где его не увидеть! Притормозил, встал, прижавшись к самому шумоотражающему забору, включив аварийку.

Зачем ему соваться ближе, когда он по радиосигналу идет!

Скоро другие машины подоспеют — вместе, навалившись, они русского диверсанта в два счета скрутят! А пока высовываться не резон, пока беглец пусть считает себя невидимкой.

Взревел в наушниках движок!..

Нет, никто не остановился, не завернул на стоянку, даже не притормозил… Все тихо и спокойно как… на кладбище.

Можно трогаться…

Микроавтобус, из которого так никто и не вышел, сорвался с места, влился в поток машин. Поехал…

Хоть ехать ему оставалось всего ничего!..

— Двадцать пятому и Двадцать четвертому сопровождать гостя до ближайшего поворота. Высылаем туда полицейские машины!

Как поняли?

— Понял!..

— Двадцатый вызывает Двадцать пятого!..

Мы на подходах… видим вас!

А вот и еще подмога подошла — третья машина! Быстро они собрались, съехались в одно место! Ну точно — свора!

— Что нам делать?

— Двигайтесь за Двадцать вторым в хвосте колонны, дистанция пятьдесят метров, повторяйте все его маневры!

— Яволь!..

Сошлись вместе три без мигалок и опознавательных знаков машины, встали в хвост друг другу. Едут…

И все равно что-то не то! Ну — не то!.. Надо уходить… Не сказать почему, не понять, но надо уходить!.. Куда-нибудь в сторону, по второстепенным дорогам. Лучше всего на ближайшем же перекрестке.

Сколько до него?.. Сорок километров! Но тут уж ничего не попишешь, с автобана, коль на него попал, так легко не съедешь, это тебе не российские шляхи, где через каждые сто метров какая-нибудь грунтовка!

Ничего — как-нибудь… Сорок километров — это не так уж далеко!

Несется микроавтобус!

Водитель напряженно смотрит… Да не вдаль, а в зеркала заднего вида, потому что опасность, коли она есть, выглянет из-за спины.

Чует он, хоть ничего не видит!..

А ну-ка — резко затормозить, пусть даже с риском принять в зад машину, сдать к обочине, встать, включив аварийные огни. Уж больно место хорошее — дорога ровная, без поворотов — километра четыре прямой обзор, да и машин по ночному времени немного. А главке, джип… Вон тот!.. Приметный, потому что с гирляндой огней на крыше!

Ну-ка глянем!

Хм… Фары, те и еще другие… И третьи тоже! Что были не близко, но были впереди приметного джипа. Были да вдруг — сплыли! Джип вот он — мимо проскочил, спасибо ему, что он такой весь яркий и приметный, что позволяет вести отсчет с него. Джип-то проскочил, а те три машины где? Ведь перед джипом было девять машин, а стало шесть! Где ещетри? Куда они подевались, когда отсюда некуда деваться и нельзя останавливаться без крайней на то нужды?

Уж не слежка ли это? Тогда очень профессиональная слежка, пропускающая между собой и «объектом» чуть не дюжину машин! А ну как теперь по газам!

Но не сразу, а дождавшись, когда сзади никого не будет. Совсем никого, на два-три километра! И сразу, движка не щадя, рвануть до сотни, а после до двухсот!..

Ага, появились голубчики — пара фар! Тех самых!

И третьи за ними метрах в пятидесяти!

Ох, не нравятся они ему — активно не нравятся.

Чем?

Тем, что идут с одной скоростью. С его скоростью!

И останавливаются, когда он тормозит!

И гонят под двести, когда он гонит!

А если вновь остановиться? Да не просто остановиться, а задом сдать? Что противоречит всем правилам! Что на автобане почти самоубийство, потому что навстречу по правой полосе несутся большегрузы, которые, если боднут, мокрого места не оставят!

Но все равно поехать, чтобы сблизиться и поглядеть, что они делать будут.

Что?.. Метнулись к обочине, встали, аварийку включив. Типа — сломались? А чего же тогда стоп-сигнал за сто метров, как положено, не вынесли? А?

Стоите? Ну-ну…

А мы стоять не будем, мы задком, задком попятимся, как рак. Нам незазорно!.. Что, не ожидали такого маневра, занервничали, не знаете, что делать?

А ничего, коли вы просто добропорядочные немцы — стоять себе да ждать, когда мимо вас сумасшедший водила, едущий задом наперед, проскочит! А вам что-то не стоится — попятились, дав задний ход!

Нет, сообразили, что тем выдают себя со всеми своими потрохами.

Первая машина рванула с места.

А вот другие две запоздали!

Ой — мамочки мои!..

Заскрежетали, завизжали страшно тормоза, и огромный с тентованным полуприцепом грузовик, который шел по правой полосе да вдруг выскочил на несколько пятящихся задом машин — что за невидаль! — вывернул в сторону, зацепил бортом последнюю легковушку, сбросив ее с обочины, пошел юзом, встав поперек всех полос, вломился в ограждение, что разделяет автобан на две половины, снес его к чертовой матери, выскочив на «встречку»!

А-яй!

Что, ребятки, — доигрались?

Ну да это к счастью! Не к вашему — к моему. Которого, точно, не было бы, кабы несчастье не помогло!

Теперь — ходу!.. Потому что все ясно — не ясно только, как они на него вышли?

Черный микроавтобус вдруг развернулся поперек полосы и, пользуясь тем, что движение застопорилось из-за аварии, понесся против потока! Вмиг домчал до пролома в ограждении, выскочил на встречную полосу, шарахнувшись от нескольких легковушек, и, вильнув помчался, как улепетывающий заяц. В сторону, откуда только что приехал!

И вот этого уже никто предположить не мог, потому что не ожидал, что можно вот так, запросто, развернуться на немецком автобане, который от края до края разделен металлическим ограждением! И потому никому в голову не пришло ставить полицейские засады позади беглеца! Только там, только — впереди!