read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


— Слуша-ать!
Вышли вперед командиры, зачитали артикулы, которые еще царем Петром заведены были:
— "...Полки или роты, которые, с неприятелем в бой вступя, побегут, имеют в генеральном военном суде суждены быть. И если найдется, что командиры притчиною тому были, оным шпага от палача переломлена и оныя шельмованы, а потом повешены будут... А из рядовых по жеребью кажный десятый (или как по изобретению дела положено будет) повешен, а протчие шпицрутенами биты будут, и сверх того без знамен стоять имеют, пока они храбрыми своими делами паки заслужат".
— Ясно, молодцы?
Чего уж неясно, побегешь — хошь по своей воле, хошь без, — словят тебя, поставят во фрунт да, каждого десятого, пятого, а то, бывало, и третьего отсчитав, тут же, передстроем, под бой барабанный повесят, а прочих всех через шпицрутены прогонят, семь шкур с них спустив! А не бегай, умри где стоишь, как то уставом предписано, — токма так войну и можно выиграть!
— На плечо!
Вскинули ружья, пошли.
Впереди стена крепостная в полнеба, под стеной пальба! Турки палят! Туда им тепереча и идти, на подмогу своим. Солдаты шагают, все бледные, сосредоточенные — кто-то из них к вечеру жив будет?
— Не бойсь! — шепчет унтер, печатая шаг. — И хужей, чай, бывало-то!
Хоть бы бровь у унтера дрогнула али с шагу сбился, так нет же — все ему нипочем, идет на смерть, как на парад, и трубка в усищах!
Карлом унтера кличут. И фамилия у него чудная, на иноземный манер — Фирлефанц.
Грозит.
— Кто спужается да побегеть — того словлю да сам штыком проткну!
И ведь верно — проткнет!
— Подтяни-ись!...
Колотятся о землю сотни башмаков, пыль вздымая.
Идет, тянется полк, разворачиваясь в боевые порядки. Всяк на своем месте, под надзором своего командира.
Версту не дошли, как вдруг откуда-то турки — движется по полю, колышется головами человечья масса, прет наперерез. Единого человека не видать — одни только прямоугольники да квадраты, бьют барабаны, свистят свирели, на солнце, подобно искоркам, штыки да сабли взблескивают.
Турки все ближе, уж и лица можно различить. Идут толпой, строй сбивая. Теперь бы их и встретить огнем!
Забегали командиры.
— Мушкет к заряду готовь!
Стрелки разом вскинули фузеи, защелкали курками, ставя их на предохранительный взвод, так что вдоль строя шорох пошел.
— Полку открой!
Откинули правой рукой огниво вперед.
— Сыпь порох на полку!...
Вынули из роговой натруски, насыпали на полки порох.
— Закрой полку! Приклад на землю ставь!
Хлопнули приставленные к ногам приклады.
Все быстро, споро, как тыщекратно делали на плацу да на ученьях.
— Вынимай патрон!
Сунулись в суму, вынули бумажный патрон. Долго станешь патроны перебирать али, не дай бог, наземь уронишь — быть тебе битым шпицрутенами...
— Скуси патрон!
Зубами рванули угол патрона, да так, чтобы почувствовать вкус пороха.
— Клади в дуло!
Сыпанули порох, за ним толкнули пыж бумажный да пулю за ним.
— Вынимай шомпол! Набивай мушкет!
Одним — а так, чтоб боле, нельзя, — ударом вогнать пулю в казенник...
А турки уж совсем близко — глазищами сверкают, саблями машут, норовя в русские порядки врезаться!
— Подыми мушкет! Мушкет — перед себя!
Разом, будто еж, ощетинился строй ружьями.
— Взводи курки!
До щелчка потянули курки. Горохом затрещал строй.
— Прикладывайся!
Фузилеры прижали приклады к плечу, выискивая цель.
А цель — вот она, в сорока шагах. Счас налетит, сомнет, затопчет!
— Пали!
Ахнули фузеи — пропал, окутался строй белым дымом.
Первые ряды турок будто бы с размаху на стену налетели — пали навзничь отброшенные тяжелыми, в два пальца толщиной, пулями. На них идущие позади наскочили — смешались ряды. Но сквозь мертвецов, разбрасывая их и топча ногами, напирали задние ряды.
Уж теперь другого выстрела не сделать — не успеть!
В штыки надобно!
— Ну теперь держись, ребяты! — кричит, глазищами сверкает, усищами шевелит унтер Карл Фирлефанц.
Сам-то первым бежит, пример собой давая.
Налетел на него турок с саблей кривой, он того штыком в грудь кольнул, да так, что насквозь. А на него уж другой сбоку лезет — счас зарежет! Рванул Карл фузею из вражьей груди, саблю прикладом отбил да турка прикладом же в голову приложил так, что та надвое треснула!
— Не робей!
Тут все смешалось, в кучу свалилось — никакого строя уж нет, где свои, где чужие — не разобрать, всяк дерется там, где стоит!
Вон офицера на пики подняли. Тот висит, из спины у него пики лезут, а он, хоть мертв уже почти, шпагой размахивает, норовит хоть одного турка зацепить.
А тут уж турков на штык сажают!
Крик, кровь, хрип!...
Солдатики, что первый раз в деле, — бледнее смерти — глазищами во все стороны зыркают, чего делать не поймут, их первых турки в капусту рубят.
— Чего ряззявился?! А ну, не зевай! — свирепо орет унтер Фирлефанц, тыча в морды кулаком. — Стоять не моги — прибьют!
Сам уж шпагой орудует — турка в горло тычет Тот, кровью обливаясь, ему под ноги падает, землю ногтями скребет!
Дзынк!... — сломалась шпага надвое.
Унтер фузею у мертвеца из рук рвет, да еле успевает. Три турка окружили его.
— Помоги, братцы! — орет Карл, прикладом отбиваясь.
Кто ближе был к нему, на выручку бросился. Да только и турков прибыло. Встали стенка на стенку — пошла резня. Кровь фонтанами брызжет, глаза заливает. Уж и фузеи потеряны, и сабли выбиты, катаются русские с турками по земле, друг дружку за глотку пальцами взяв. Хрипят, глаза выкатывают! Что под руку попадет, по лицам один другому бьют, да не шутейно, а так, что глаза вылетают!
И уж не до артикулов, не до уставных команд!
Ругань стоит!
— Ах ты, басурманин!... Ах ты!...
Тот, кто минуту назад жив был, — смертным хрипом хрипит, глаза закатывая. А по нему, по живому еще, другие топчутся! Такая — не на жизнь, а на смерть — свалка! Тут упасть не моги, хошь с ног тебя собьют, хошь ранен ты, а стой! Упадешь — затопчут!
— Ко мне!...
Ах ты, беда-то какая!
Командир полковой в кольце турков бьется. Лицо в крови, левая рука плетью висит, одной правой отмахивается! Были подле него офицеры, да все выбиты! Турки его на шпагу взять хотят да к себе в плен уволочь!
— А ну, ребяты, — не дадим командира в обиду! — кричит, видя такое дело, унтер Фирлефанц, хошь сам весь изранен. — Ко мне ходи!
Потянулись к нему солдаты, кто жив был. Встали плечо к плечу и айда турков рубить, к командиру прорубаясь!
Один упал саблей побитый, другой, а Карлу все нипочем — глазищи кровью налиты, лицо перекошено, весь кровью залит, а своей или нехристей — не понять, машет фузеей, что траву косой косит.
— Не посрами, братцы!
Всех за собой увлек.
Молодые солдаты, те, что пока живы остались, за Карлом бегут-поспешают — с ним-то им ничего не боязно!
Рванулись вперед грудью на штыки, смяли турков да по ним, по телам их, по головам, вперед побежали!
— Ур-ра!...
Уж командира отбили, да не остановились, дальше пошли!
Турки, напора не сдержав, попятились да, попятившись, повернулись, побежали, спины показав. В них-то, с ходу, догоняя, штыки да шпаги всаживали, никого не щадя.
Тут уж из других батальонов да полков, что с боков бились, к ним подоспели да разом вместе навалились!
— Ур-рра!
Проломили оборону, погнали турков по полю да с ходу в крепость ворвались!
А впереди всех Карл Фирлефанц — славный рубака. Генерала турецкого на шпагу взял да знамя хоть сам изранен да изрублен был так, что еле на ногах стоял!
Как бой затих да раненых с мертвыми собрали войско построили, дабы отличившихся наградить. И первым среди них унтер Карл Фирлефанц был, что командира своего спас, солдат в атаку увлек да генерала турецкого пленил.
За что ему пожаловано было новое звание, орден, чарка водки да сверх того перстень с руки генерала!
Но токма не ради них он воевал — ради России. Что хоть обошлась с ним хуже, чем мачеха, а все ж таки была Родиной его!
— Спасибо за службу, молодцы!
— Ура!...
Глава 38
Приехавший из деревни родственник был диковатым, нелюдимым, злобным и молчаливым, под стать самому Анисиму, — глядел исподлобья и от дядьки своего шагу не отходил.
— Чего в деревне-то? — спрашивали у него.
Он молчал, только глаза пялил.
— Голодно, поди, раз в Белокаменную подался?
— Ну...
— Чего ну-то? Тебя, дурака, спрашивают — в деревне как?
— Известно как — голодуха! — односложно отвечал он.
И от него отставали.
Жили они с дядькой на Хитровке, в какой-то конуре, среди таких же, как они, оборванцев, коим дела до них не было. Называлось их жилье нумера-с, хотя вместо пола была в нем голая, утрамбованная земля, а двери заменяла какая-то грязная рогожа. Днем они отсыпались: Митяй — вполглаза и вполуха, сжимая в руках гранату и вздрагивая и открывая глаза на каждый шорох. Ночами, как темнело, выбирались из своего убежища, отправляясь бродить по Хитровке, искать дружков-приятелей Анисима.
— Федька-то где? — спрашивал он, выцепив в очередной клоаке знакомца.
— А чего-сь надоть?
— Так дело у меня к нему.
Дружки подозрительно косились на родственника.
— Не боись, свой это! — нехотя отвечал Анисим, памятуя, что родственник грозился, ежели он хоть раз только невпопад пикнет, тут же взорвать его. И вращая глазищами, здоровущую бомбу показывал.
Анисим его боялся пуще черта, не забывая, как он его чуток не задушил, и веря, что тот верно рванет свою бомбищу, ни себя, ни его не пожалев.
— Ну так чего-сь — где Федька-то?
— Да был вроде. Панкрат Кривой сказывал, что намедни его видал.
— А Панкрат иде?
— Так туточки, рядом...
Но Панкрат, от всего открещиваясь, уверял, что, где теперь находится Федька, не знает и ведать не ведает, но грозился при случае передать тому, что его Анисим ищет.
Как известно, земля слухами полнится. А Хитровка — не земля, она поменьше будет...
Федор объявился через два дня. Но не сам. Прислал заместо себя какого-то бойкого, лет тринадцати пацаненка.
— Ты, что ль, Федьку-то ищешь? — спросил тот беспокойно зыркая по сторонам вострыми, как булавки, глазками.
— Ага, — кивнул Анисим. — А ты кто такой будешь-то?
— Не твоего ума дело! Говори, чего от Федьки надоть?
— Об том я токма Федьке скажу, а тебя я знать не знаю!
— Как хошь, а тока Федька все одно с тобой говорить не станет, — осклабился пацаненок.
— Чего ж так-то? — удивлялся Анисим, косясь на молчаливого, будто тот немой, родственника. — Чай, ране вместе были!
— Так, гутарят, будто ты чека продался! — ответил пацаненок, смачно сплюнув себе под ноги и лениво глядя на Анисима и его родственника.
— Хто гутарит? — не на шутку испугался Анисим.
— Ага, так я тебе прям и сказал! — ухмыльнулся Федькин посланец. — Ну говори, чего надоть, не то я счас пойду!
Шибко он хотел выглядеть старше, чем был.
Анисим растерянно взглянул на родственника.
Тот еле заметно кивнул.
— Дело у меня к нему. Купец у меня имеется.
— Чего за купец?
— Дюже богатый, — ответил Анисим заученной фразой, закатывая глаза. — Деньжищ у него видимо-невидимо.
— Ну а Федька-то тута при чем?
— При том, что он товар ишшет, который у Федьки имеется.
У пацаненка жадно заблестели глазки.
— Ну ладно, давай тогда евойный адрес! — сказал он, стараясь быть безразличным, пытаясь не выказать свой интерес.
— Не-а! — мотнул головой Анисим. — Тока Федьке одному скажу! Мне свово барыша терять неохота! Передай, что купец все, что у него есть, купит и хошь мильен заплатит.
— Ну уж! — усомнился пацаненок.
— А можа, цельных два! У него денег куры не клюют!
— Передашь?
— А чего не передать-то? Скажу, коли увижу.
— Где тебя искать, ежели чего?
— Так туточки я, у Емельяна в нумерах-с.
И шустрый пацаненок, вильнув бочком, скрылся.
Митяй дух перевел.
Теперь нужно было ждать. Сколько — кто знает?...
Два дня он теребил свою гранату, пугая Анисима, который мог запросто зарезать его во сне. А и зарезал бы, кабы не опасался, что его «родственник», помирая, выпустит из рук свою бомбу, которая разорвет их в клочки. А по-тихому убечь он не мог, потому как Митяй ложился поперек порога так, что никак его не переступить. Да и спал, чертяка, вполглаза, так что на любой шум вскидывался. До ветру и то вместе ходили да, стащив порты, бочком к бочку садились! Рази от такого сбечь?
Когда на третий день к ним в каморку сунулась голова, они так и спали — Анисим у стеночки на подстилке, а родственник прям на полу, подле порога, занавеску под себя подоткнув и руку в шаровары спротамши.
Первым проснулся родственник, когда только еще занавеска колыхнулась!
— Ей! — крикнула голова. — Слышь-ка, Анисим ты здесь аль нету?
— Здесь, — откликнулся Анисим, продирая глаза. — Кто это?
— От Федьки я.
Ага, значит, нашелся-таки!



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 [ 20 ] 21 22 23 24 25 26 27 28 29
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.