Чтение 18–й страницы книги ~Его сиятельство Каспар Фрай~

Сенатор вернул трубу, запрокинул голову и до головокружения смотрел на мачты и паруса. Облегчения это не принесло. Ральер тяжело вздохнул и решил заговорить со шкипером в другой манере:

– У вас бывают приступы тоски, шкипер?

– Сэр? - Шкипер повернулся к сенатору, ожидая разъяснений.

– Ну эти однообразные волны, слева-справа, спереди-сзади, - начал размахивать руками сенатор. - Даже небо имеет свинцовый оттенок, я уже не говорю о тучах…

– У меня много работы, сэр. Я хожу без штурмана и отвечаю за жизнь тридцати двух матросов, а теперь еще и десанта. Мне не до скуки.

– Да, десант… - Сенатор вздохнул. - Как они, кстати?

– В наличии пятьсот девяносто пять человек, примерно полторы сотни страдают от качки, четырнадцать мучаются поносом. Двое в лазарете с легочной горячкой, лекарь говорит - могут умереть, нужны лекарства, которых у нас нет…

– Но мы же ни в чем не нуждались, денежное обеспечение из казны было избыточным…

– Наверное, всего предусмотреть нельзя, сэр.

Шкипер поднял трубу и стал внимательно всматриваться в горизонт. Сенатор какое-то время наблюдал за ним, потом спросил:

– Ну и что вы надеетесь там увидеть, если нам плыть еще не один день?

– Я не ищу земли, сэр, для этого существует впередсмотрящий, я пытаюсь правильно предсказать погоду.

– А что это даст? Ведь если начнется шторм, вы, как в прошлый раз, свернете паруса и будете пережидать в открытом океане.

– Это так, сэр, но нам нужно вовремя переставить «Грейтландию», она идет с перегрузом - на ней десант, да еще эти бусы… Если волна в шторм будет слишком высокой, придется выбрасывать груз за борт.

– Этого нельзя допустить! - возразил сенатор.

– В противном случае, сэр, судно может захлестнуть волной - такое уже случалось. Океан раздавит шхуну, как скорлупку, и мы потеряем десант.

– Вы не понимаете, шкипер, весь этот поход, эти корабли и десант, да и мы с вами лишь приложение к бусам. Без них наше плавание лишается всякого смысла. Они лишь с виду кажутся пустяком, а на самом деле это залог будущего финансового могущества и процветания Гвиндосии.

– Партфорд! Стаксель подтяните! Разве не слышишь, как полощет?! - неожиданно закричал шкипер, заметив неполадку с парусами. Двое матросов сорвались с места и побежали исправлять оплошность.

– Извините, сэр… Кажется, к вечеру нам не избежать шквала.

– Ну хоть какое-то развлечение, - скривился сенатор, прикрываясь от ветра полями шляпы. - А то ведь скука, хоть бы пираты напали. У побережья Бристонии с ними не поскучаешь. А когда я путешествовал в Ютланд, на нас четыре раза нападали франкальские трибустьеры. До Ютланда добралась лишь половина команды с одной мачтой вместо двух и пробоиной в борту.

– Если бы вы знали, сэр, сколько шхун вовсе не попали на Ютланд, оказавшись на дне… - заметил шкипер, но тут же спохватился, боясь, что позволил себе лишнее.

Однако сенатор никакой обиды не увидел. На него снова накатил приступ тоски, вцепившись в ограждение, он молча смотрел на волны.

– В чем же важность этих стеклянных бус, сэр? Объясните, если это не государственная тайна!

– А? Бусы? - очнулся сенатор. - Сила бус в том, что они могут заменить нам золото.

– Заменить золото? - удивился шкипер. - Как такое возможно?

– О! Это просто гениальная идея. - Впервые за время путешествия лицо сенатора Ральера прояснилось. - Нужно лишь договориться с туземцами, чтобы они принимали бусы вуплату за их товары, с условием, что в любой момент они смогут поменять бусы обратно на золото.

– А какая же Гвиндосии выгода, если бусы все равно придется менять на золото?

– Дело в том, шкипер, что в тот момент, когда кто-то придет менять бусы на золото, на другом берегу другие туземцы будут отдавать товары за бусы. Здесь главное - масштаб. Как только туземные богатеи поймут, что таскать с собой пару бус удобнее, чем тяжелые дукаты, они постепенно станут переходить на наши стекляшки.

– Но я все равно не вижу здесь выгоды, сэр. Если в одном месте бусы берут, а в другом возвращают за золото, где же прибыль?

– Вы хороший мореход, шкипер, но вы не политик. Когда бусы войдут в широкий оборот, менять их на золото станут редко. Какой в этом смысл, если только вам не понадобится сам металл? И когда это случится, Гвиндосия станет править миром и покупать бесчисленное количество дорогих товаров, расплачиваясь стекляшками, потому что главным платежным средством станут наши зеленые бусы. Вот когда любой житель нашей страны сможет с гордостью заявить - я гвиндос!

– Я - гвиндос… - задумчиво повторил шкипер и посмотрел на стаксель, теперь он был в порядке.

– Вот так-то, дорогой шкипер…

Шхуна зарылась носом под высокую волну, холодные брызги хлестнули по палубе и долетели до шкипера с сенатором.

– Хорошо, - сказал Ральер, смахнув с лица капли морской воды. - Вы заняли меня беседой, шкипер, и мне полегчало… Но надолго этого не хватит… Не хватит.

– А может, вам обратиться за помощью к мессиру Лаггеру?

– Я с детства боюсь колдунов. И потом - у меня четкие указания применять возможности мессира только в крайнем случае.

– Мессир Лаггер - маг, а не колдун. Пока он с нами, я не боюсь неизведанного маршрута и чувствую, как его сила поддерживает нас на этом пути.

– Что ж, я подумаю над вашим советом, а сейчас пойду в каюту и попробую вздремнуть.

Сенатор оставил шкипера и отправился к себе, в одно из немногих приличных помещений на судне. В каюте он застал слугу, тот сидел возле окна и, глядя на волны, самозабвенно ковырялся в носу.

– Где мое золото, разбойник?! - спросил Ральер.

– Сэр, вы же пообещали уважать результат игры! - напомнил Финтроп, вскочив со стула.

– Я обещал уважать результаты честной игры, жалкий обманщик! Немедленно верни мне золото, иначе отправишься на корм рыбам! Со шкипером я уже договорился, он сказал, что ничего не заметит…

– Воля ваша, хозяин, только нечестно это, - загнусавил слуга, доставая из штанов грязную скомканную тряпку. При виде ее сенатора передернуло.

Слуга развернул тряпку, на ней тускло блеснуло золото.

– Давай сюда! - потребовал Ральер.

Слуга нехотя приблизился и ссыпал дукаты на подставленную ладонь.

– То-то же, мошенник! Манжеты постирал?

– Постирал, сушатся.

– А ты давно проверял? Поди сейчас же, да не возвращайся, я намерен вздремнуть.

– Слушаюсь, сэр, - кивнул слуга, направляясь к дверям.

– Да помойся сам, всю каюту мне провонял, грязнуля!

– А как же я помоюсь, сэр?

– А как я моюсь? - развел руками сенатор.

– Но ведь для вас я готовлю горячую ванну… Мне-то в нее лезть вы не позволяете.

– Так помойся забортной водой!

– Она просто как лед, хозяин! Вы избавиться от меня хотите? Тогда лучше зарежьте, так и то будет меньше мучения, чем от болезни легочной!

Слуга готов был зарыдать от обиды, переживая расставание с дукатами, к которым успел привыкнуть.

– Хватит ныть, лентяй. Завтра, так уж и быть, помоешься после меня в теплой ванне.

– Вот за это мое благодарствие, сэр… - низко поклонился слуга, хотя мыться не любил и считал это делом пустым, нужным лишь изнеженным господам.

– Но ванну потом втрое выдраешь! Понял?

– Как не понять, сэр. Выдраю втрое.

– Все, пошел вон.

Дверь закрылась. Сенатор сел на койку и покосился на короткий меч, который возил с собой повсюду. Случалось, его приходилось пускать в дело, но сейчас от одного видаоружия мысль прикончить слугу как-то ослабла, потеряла силу. Кому это нужно?

Вспомнились слова шкипера о мессире Лаггере. Может, обратиться к нему? Наверное, он даст какие-то порошки, что-то пошепчет или как там у них принято…

«Пойду», - решился сенатор.

Он снова поднялся на палубу и, сделав несколько вдохов, отправился на корму, цепляясь за хлипкие ограждения.

Встречный матрос посторонился, пропуская важного пассажира, а сенатор почувствовал приступ тошноты и остановился.

Собравшись с силами, он сделал еще несколько шагов по уходящей из-под ног палубе и ухватился за леер.

– Хвораете, сенатор? - спросил кто-то.

Ральер с трудом повернул отяжелевшую голову и узнал мессира Лаггера, тот стоял неподалеку и, опираясь на канаты, смотрел на проносящуюся воду.

– Прошу прощения, что не заметил вас, мессир…

– Просто я незаметно подошел.

Мессир улыбнулся, Ральер понял это лишь по выражению черных пронзительных глаз и чуть шевельнувшимся бровям мага, нестриженые усы и борода полностью скрывали его рот.

«Как же он ест?» - невольно подумал сенатор.

– Я не ем, меня питают соки земли, неба и воздуха.

– Вы… слышите мои мысли? - поразился Ральер.

– Нет, я их не слышу, я их вижу. Вы плохо себя чувствуете и не в состоянии что-то скрыть.

Маг снова уставился на воду, Ральер машинально посмотрел туда же и в темной глубине увидел фиолетовую вспышку.

– Это вы сделали, мессир?

– Нет, это рыба, которую так боятся местные рыбаки. От прикосновения к ней можно погибнуть.

Они помолчали. Ральер хотел задать вопрос, а маг ждал, когда он это сделает.

– Мессир, я хотел спросить у вас…

– Спрашивайте.

– Ждет ли меня успех на чужом берегу?

– Сейчас я не могу этого увидеть. Здесь чужая земля, у нее своя жизнь, свои движения магнитных энергий… Я должен коснуться ногой берега, вдохнуть его запахи, услышать звуки, вот тогда смогу видеть то, что было и что будет. Но не теперь.

– Может быть, есть какие-то сведения, не связанные с берегом?

– Вы хотите узнать, останетесь ли в живых? - просто спросил мессир, но от обыденности его тона по спине сенатора побежали мурашки. Только сейчас он понял, что мучилоего весь последний месяц - подсознательный страх пропасть в этом суровом краю.

– Да, мессир… - Сенатор судорожно сглотнул. - Да, я хотел бы знать, но у меня не хватает духу выслушать приговор…

Ральер почувствовал, как под холодным ветром накативший жар выжимает из него горячий пот. В какой-то момент сенатор даже поднял руку, чтобы посмотреть - не объята ли она пламенем?

– Вы останетесь живы и даже не получите раны, - сказал маг, глядя куда-то за горизонт.

– Я буду жить?!

– Да, сенатор, успокойтесь. Я вижу вас на этой же шхуне, когда вы отправляетесь назад в Гвиндосию. Мало того, я даже вижу имя человека, который заставит вас повернуть обратно, правда, звучит оно как-то странно…

– И что же это за имя?

– Граф Проныра.

Через три дня после разговора генерала с разведчиками капитан Карбюзье принес Фраю карты с отмеченными на них маршрутами для тайной переправки пяти тысяч солдат под стены Тыкерьи.

– Как все прошло? - спросил Каспар, сворачивая карты. Он был доволен результатом.

– Я хотел доложить об этом после обсуждения маршрутов, ваше превосходительство…

– Я слушаю.

Каспар откинулся на спинку кресла, теперь он принимал капитана во временном кабинете во дворце. Подготовка к походу продвигалась хорошо, генерал Мараншон больше не саботировал, а теперь вот и разведчики принесли хорошие вести - тайный переход возможен.

– Ваше превосходительство, у края чекмесских земель, там, где заканчиваются их деревни и начинаются дюны, в зарослях кустарника мы обнаружили разведку противника.

– Разведку? Почему вы решили, что это разведка?

– Экипировка, одежда, набор провианта, оружие и то, что весь день они сидели в кустарнике и выдвигались только ночью, говорит о том, что это разведка.

– Что было дальше с этой разведкой?

– Они двигались далеко от дорог и направлялись в сторону Харнлона. Как только они встали для краткого отдыха, мы их атаковали. Дрались они хорошо, не помешала даже темнота, поэтому захватить пленного нам не удалось.

– Какие у вас потери?

– Мы потеряли двоих, еще пятеро ранены.

– Неплохой результат для ночного боя. Но все равно, примите соболезнования, я знаю, что в вашем отряде каждый солдат, как жемчужина.

– Благодарю, ваше превосходительство. И вот что нам удалось у них найти.

С этими словами командир разведчиков выложил на стол несколько свитков.

Каспар развернул один из них и увидел кусок пути от Тыкерьи до Харнлона. Затем развернул другой свиток, третий. Там, где разведчики верди уже прошли, на карте появились пометки.

Особенно интересным генералу Фраю показался район пригородов Харнлона. Здесь были отмечены направления скрытных подходов к крепостной стене, а также указаны места, где крепостной ров был засыпан.

– Кажется, мы собрались к ним вовремя, - сказал Каспар, собирая свитки.

– Так точно, ваше превосходительство. Все говорит о том, что верди присматриваются к Харнлону.

– Вот только я не думаю, что у них хватит сил для штурма.

– У одних верди, ваше превосходительство, конечно, не хватит, однако они могут пойти на союз с тарди.

– Да. - Каспар поднялся и подошел к окну. - Если объединят свои силы, могут решиться и на штурм. Вот только нам никак нельзя ждать этого объединения.

На подворье гарцевал на своем Рябчике Фундинул. Уставшие от безделья казенные портные сшили ему гвардейский мундир с сержантскими знаками различия, а сапожники стачали сапоги. Каспар ругаться не стал и написал приказ о присвоении Фундинулу этого звания. Заодно гвардейским сержантом стал и Углук, для него портные сделали подобающую его манере поддевку из синего сукна, так что пузо орка выглядывало теперь из-под нее.

Он и зимой обходился без теплых вещей, а сейчас, в преддверии лета страдал от жары даже ночью, когда ветры приносили с океана совсем не летнюю прохладу.

Де Шермон в дела Каспара не вмешивался, каждый день составляя компанию Еве и Хуберту в их верховых прогулках. Сопровождал эту троицу взвод гвардейцев, поэтому за их безопасность беспокоиться не приходилось.

Генриетте поначалу приходилось труднее всех, она не знала, куда приткнуть себя, ведь на все находились слуги. В конце концов она приспособилась командовать ими и немного успокоилась.

– Как вы думаете, капитан, когда в Тарди узнают, что их отряд погиб?

– Полагаю, ваше превосходительство, что их хватятся не раньше чем через неделю. Но и потом еще будут ждать несколько дней в надежде, что те задержались в дороге.

– А потом?

– Пошлют небольшую группу, чтобы выяснить судьбу разведчиков.

– Значит, нам нужно спешить.

– Так точно, ваше превосходительство, спешить нужно.

Еще через три дня вверенные генералу Фраю пять тысяч гвардейцев в сопровождении обоза из восьмидесяти возов были готовы выступить на Тыкерью.

В ночь перед отправлением Каспар не спал, все проверял казенное обеспечение, оружие, лекарей и провиант. Привыкший лично присматривать за обеспечением похода, он не мог себе позволить уклониться от этой работы даже в масштабах большого войска.

– А здесь что?

– Солонина, ваше превосходительство, - ответил один из четырех шеф-интендантов и широко зевнул, прикрывая рот перчаткой.

– Что, спать хочется? - спросил Каспар.

– Самую малость, ваше превосходительство.

– Завтра отоспишься на возу, а пока поспеши, ночь короткая, а нам еще много чего проверить нужно.

С этими словами Каспар сунулся под рогожу, маркитанты попроще чином светили ему фонарями. Они еще ни разу не встречали такого дотошного и разбирающегося в обеспечении военачальника. Каспар уже заставил их заменить несколько седел, три воза с ячменем, тюк гнилых бинтов, обмотки, прогорклый жир. Хозяйство в обозе было немалое, спустя пару часов генерал сел на телегу и отер со лба пот. Это обрадовало старшего шеф-интенданта, надеявшегося на этом походе сделать немалый барыш за счет гнилого товара, однако генерал Фрай думал иначе.

– Интендант!

– Слушаю, ваше превосходительство! - подскочил к генералу разъевшийся маркитант.

– Устал я проверять…

– Дык понятно, ваше превосходительство, обоз он во-о-он какой! Вам бы отдохнуть!

– Я отдохну, а ты пока пробегись вдоль возов сам, посмотри, чтобы все хорошо было.

– Конечно, ваше превосходительство.

– А я потом за тобой пойду и, если обнаружу хоть одну гнилую пеньку, убью.

Блеснувший в свете фонарей клинок коснулся толстой шеи шеф-интенданта, и тот замер, выпучив глаза от ужаса.

– Я… сей миг… ваше превосходительство… - прохрипел он.

– Вперед! - скомандовал Каспар, убирая меч, и интендант зашуршал рогожей уже на следующем возу. Он отлично знал, где, чего и сколько не доложил или заменил негодным товаром.

Поняв, что его распоряжение понято должным образом, Каспар отправился к казармам, требовалось уточнить, которые из солдат знают язык верди и много ли их. Днем говорили о пятидесяти, но офицеры обещали подобрать еще.

На подворье Каспар заметил высокую, чуть сутуловатую фигуру Мараншона, тот тоже шел в казармы.

– Доброй ночи, генерал, - поздоровался Каспар.