Чтение 30–й страницы книги ~Его сиятельство Каспар Фрай~

В стене замка вдруг треснул камень, крупный обломок ударил Каспара по шлему, да так сильно, что он едва устоял, схватившись за плечо барона.

– Уходить нужно, ваша милость!

Этот голос принадлежал Фундинулу, они с Углуком уже оправились после отчаянной схватки, умылись и, частично сменив одежду, вернулись в строй.

– Переждать, ваша милость! - поддержал гнома орк.

– А если это надолго? - не соглашался Каспар, глядя на приближавшуюся с севера тучу. - Что скажешь, советник Ниппон?

– Нужно помощи просить, ваше превосходительство! - прокричал Ниппон, также закрываясь от яростного града.

– У кого? - не понял Каспар.

– У того, кто проучил меня, едва не уморив!.. Помните, к кому я ездил за Золотой Латкой?

– Саламур?

– Он самый. Я от него тогда едва живой ушел, но другой возможности у нас нет, ведь это колдовской наговор, разве непонятно?

– Понятно… - согласился Каспар. Непогода ударила по ним слишком уж внезапно, и лестницы рассыпались не просто так. - Проси помощи, советник, проси!

В двадцати с лишним милях от Тыкерьи, в жалкой, сложенной из корней и стеблей донных водорослей хижине не одну сотню лет жил колдун Саламур. Немногие люди знали о нем, а те, кто знал, боялись и обходили его обиталище стороной. Однако колдуна это не смущало, он не нуждался в общении с людьми, больше разговаривая с ветром, волнами далюбопытными крикливыми чайками, приносящими скандальные вести с далеких берегов.

Саламур давно был владыкой берега, и никто из магов и лесных чародеев не решался бросать ему вызов, ведь он владел силой морских штормов.

У него было собственное течение времени, свой распорядок периодов года и взгляд на мир. Он продолжал спокойно жить на стыке воды и песка, пока отчаянный вопль не заставил его вспомнить о суетных существах этого мира. Один из них отчаянно взывал к нему, упоминая одно из имен колдуна - Саламур.

«Саламур - помоги!» - кричал человек, и это удивило колдуна, он сразу узнал просящего. Это был тот глупый вердиец, что приезжал покупать Золотую Латку. Прошли годы, нодля Саламура это было как вчера.

Оставив хижину, он вышел на сырой песок и, опершись на посох, остановился. Ветер ухватился за длинную бороду и стал проказничать, развевая белоснежные пряди волос.

– Полно тебе, не наигрался еще с волнами, - отмахнулся Саламур, присматриваясь к темному пятну на горизонте. Это был шквал, родившийся на берегу, а не в море.

Саламур покачал головой, в его владениях был непорядок. Еще сотню лет назад ни один комар не садился на берег без его ведома, а теперь какой-то чужак крутил вихри силы там, где должен был царить покой.

– Стар становлюсь, - пророкотал Саламур. - Но тебя, невежа заморский, проучу, не помилую! Видно, из далеких мест ты пришел, коль не знаешь правила нашего…

Подхватив свой посох, Саламур вдруг закрутился, завертелся в облаке песка, приговаривая:

– Ко мне, огонь, ко мне, вода, ко мне, сила морская необузданная! Передай привет чуду заморскому, чтобы помнил хозяйское угощение!

С этими словами колдун остановился и выбросил вперед посох, с которого сорвался горячий вихрь. Закрутив в столб песок, воду и пену, он рванулся вдоль линии прибоя, вызывая на море рябь и заставляя течь дюны.

В то же самое время мессир Лаггер попирал ногой мокрый песок и напряженными, скрюченными пальцами держал над Тыкерьей полное яростных молний черное облако. Он видел, как мечутся крохотные фигурки людей, видел, как валятся лестницы, давя тех, кто был под ними, видел лицо Каспара Фрая, жизнь которого значила теперь для мессира так много.

Он и не подозревал, что живут на земле такие смертные, жизнь и удача которых может стоить так дорого.

«Я убью его… Я убью его… Я почти поймал его…» - говорил себе мессир Лаггер, бросая в Каспара Фрая все новые разряды, но пока удача того спасала.

– Это временно… Это временно… Я убью его… - шептал Лаггер.

Чуть поодаль за лодками стоял сенатор Ральер и потрясенно взирал на грандиозный результат работы мессира.

«Он силен! Он необыкновенно силен! Куда нам с нашими научными тайнами и прогрессом гвиндосской цивилизации, если мессир Лаггер может разом решить все проблемы? Воттолько завершит свои работу… Кстати, зачем ему это? Какие он преследует цели?»

Рядом с сенатором, пригибаясь от страха, толпились солдаты колониальных войск Гвиндосии. Им случалось в дальних экспедициях хлебнуть немало лишений и ужаса, но чтоб такое колдовство перед глазами - подобное они видели впервые.

Темные облака проносились над самыми их головами, едва не задевая рваными рукавами и собираясь над горизонтом в черный сужающийся хоровод, из которого поминутно били молнии.

– Страшно-то как, - шептал бывалый сержант, сжимая в руке проверенный амулет.

– Что это там, что? - спросил вдруг лодочный матрос, указывая на все увеличивающийся белый шар, который несся по полосе прибоя.

– Мессир, посмотрите! - в страхе воскликнул сенатор Ральер.

– А-а-а! - закричали солдаты и бросились по сторонам.

Сверкнула яркая вспышка и загремел гром, казалось, мессир Лаггер распадется в пыль и будет унесен ветром - никто не мог сдержать силу такого удара. Но маг сдержал, однако был отброшен к самым дальним лодкам. Его тело разметало песок и в щепы разнесло две из них. В последний раз грохнули громы на Тыкерьей, тучи стали таять, над городом установилась ясная погода. На берегу послышался плеск волн, зазвучала песня какой-то птахи.

– Мессир! - воскликнул сенатор Ральер, первым очнувшись от потрясения.

– Мессир, ваша милость! - стали кричать присыпанные песком солдаты. Они вскакивали с земли и бежали к месту падения Лаггера. Он лежал, разом постаревший на сотню лет, в обгоревших одеждах и смотрел перед собой невидящими глазами.

– Отвезите меня… на корабль, - приказал он, не видя ничего, кроме высокого неба. - На этой земле я погибну. Отвезите.

– Подавайте лодку немедленно! - крикнул сенатор Ральер. - Немедленно!

Забегали, засуетились матросы, выбирая ту, что пострадала меньше других.

– Позвольте, ваше превосходительство… - произнес сержант, тактично отстраняя сенатора. Тот послушно отошел, глядя на то, как переносят одеревеневшее, перекошенное тело мессира, в силе которого еще минуту назад он ничуть не сомневался. И даже надеялся упросить его смять сопротивление противника в замке Тарду. И вот - все кончено.

Лодка уже отошла от берега, гребцы наваливались на весла.

«Что же теперь делать?» - задал себе вопрос Ральер. Его колотила мелкая предательская дрожь, с которой он ничего не мог поделать. Посмотреть на восток, откуда прилетел страшный, сразивший мессира шар, сенатор боялся.

– Какие будут приказания, ваше превосходительство? - напомнил о себе сержант.

– Кажется, тебя зовут Добсон?

– Так точно, ваше превосходительство! - подтвердил сержант, польщенный тем, что сенатор помнит его имя.

– Ты когда-нибудь видел, как корабли мечут огонь, Добсон? - спросил Ральер, от собственных слов обретая уверенность.

– Никак нет, ваше превосходительство!

– Сегодня ты это увидишь. Мы и без мессира Лаггера можем кое-что показать этим аборигенам. Эй, старшина!

Ральер призывно махнул одному из матросов-лодочников. Тот бросил весло и подбежал к сенатору.

– Поспеши к шкиперу Эдбергу, скажи, пусть подходит ближе к берегу…

– Больше ничего, ваше превосходительство? - осмелился спросить старшина - указание показалось ему каким-то незавершенным.

– Больше ничего, иди, он знает. Я поднимусь на борт позже - иди же!

Старшина побежал к лодке, разбрасывая башмаками песок. Не прошло и минуты, как трое матросов уже гребли на ялике в сторону «Альбертии».

Пехотинцы стояли поодаль, дожидаясь приказов, но сенатор все еще приходил в себя.

Несмотря на явное присутствие большого колдовства, он решился на бомбардировку Тарду, полагая, что не прогневает этим могучие силы. По крайней мере, он старался убедить себя в этом.

«Я простой смертный, действия мессира были для меня полной неожиданностью!» - говорил он себе в надежде, что его собственные откровения станут понятны и тем, кто нанес удар по Лаггеру.

– Я и знать не знал о его намерениях! - произнес он вслух и посмотрел в сторону кораблей. Они стояли со спущенными парусами, еще не получив приказа сенатора. Но прошло полчаса, и шхуны, подняв кливера, направились к берегу, а перед ними, проверяя глубины лотами, двигались в шлюпках команды навигаторов.

Сенатор ослабил стальной корсаж, расстегнул мундир и вытянул шнурок, на котором, поближе к себе, держал затейливый ключ. Точно такие в запечатанных сургучом конвертах находились у шкиперов «Грейтландии» и «Катрины», отпирали они механизмы наведения «огненных катапульт». Это была новинка в военном деле, только недавно опробованная на гвиндосских кораблях. Из многих сотен человек, что находились на шхунах, только двенадцать, кроме самого Ральера, знали, что скрыто в больших дощатых ящиках на палубах и как этим можно воспользоваться.

Еще раз взглянув на едва видневшуюся крышу замка Тарду, сенатор сказал себе «пора» и пошел к быстрой командирской гичке.

Кто бы мог подумать, что истеричные вопли советника Ниппона возымеют действие. Поначалу казалось, что порывы ветра только крепчали, угрожая сбросить советника с парапета, а вокруг становилось только темнее, но неожиданно, когда Каспар уже решил, что непогода спустилась надолго, сверкнула последняя молния и черные тучи распались, будто их и не было.

Это был добрый знак, никто в этом уже не сомневался, солдаты с криками «ура!» стали вновь устанавливать лестницы, лучники выбрались из-под стены и стали обстреливать отяжелевших от непогоды вердийцев.

Снова по лестницам побежали атакующие, первая же их волна зацепилась за стены, а спустя минуту после ожесточенного противоборства сломила сопротивление оборонявшихся и хлынула на ярусы и в коридоры внутреннего замка.

Не дожидаясь, пока разберут заваленные камнем двери, Каспар в сопровождении Ниппона и барона Дерека поднялся по лестнице на стену.

На ярусах, в самых разных позах, лежали погибшие вердийцы, раненых не было - их уже добили. Своих гвардейцы успели перетащить под своды дворца, и там им оказывали помощь полковые лекари.

Едва Каспар с сопровождением оказались в затянутой дымом галерее, им навстречу попались Углук и Фундинул.

– Как вы успели проскочить, я же вас не видел! - удивился Каспар.

– А мы, ваше превосходительство, с западной стены наседали! - сообщил Углук, поддерживая огромный мешок, от которого исходил резкий запах копченой рыбы.

– Я же разрешил вам отдыхать - вы немало потрудились для войска…

– Как же отдыхать, ваше превосходительство, должен же кто-то о пропитании позаботиться? - удивился Углук.

– А лестница тебя выдержит с таким-то мешком? - поинтересовался барон Дерек.

– Выдержит, ваше благородие, это ж куда легче, чем десяток солдат.

Пропустив гнома и орка, Каспар снова двинулся по галерее, но Ниппон остановил его:

– Позвольте, я пойду впереди, ваше превосходительство, я этот замок хорошо знаю.

– Идите, советник, - согласился Каспар, держа свой меч наготове.

Внизу, на лестничных пролетах еще звенела сталь, егеря не сдавались, ввязываясь в драку за каждую комнату.

– Было бы неплохо наведаться в казну, вы знаете, где она расположена?

– Знаю, ваше превосходительство, однако главную казну наверняка забрал конвендор.

– Но все он не мог ведь увезти?

– Не мог, ваше превосходительство.

– Барон, - обратился Каспар к Дереку, - найдите десяток гвардейцев, мы должны пробиться к казне. - На каком она этаже, советник?

– На первом, ваше превосходительство, позади хранилищ меховой рухляди.

– Заодно оценим и рухлядь.

Вскоре нашлись свободные гвардейцы, и Дерек приказал им сопровождать генерала.

Идти за Ниппоном было удобно. Он знал здесь каждый закоулок и находил обходные пути там, где еще продолжались бои. Пару раз дорогу группе заграждали двое-трое окровавленных егерей, готовых умереть, но не познать позор плена, и тогда в дело вступали сопровождавшие генерала гвардейцы.

Перешагивая через расщепленную мебель, обрывки окровавленных тряпок и тела погибших, Каспар и его сопровождающие вышли наконец в тихую, нетронутую галерею.

– Это там, в конце коридора… - сказал негромко Ниппон.

Каспар остановился, все, кто шли за ним, - тоже. На окованной стальными пластинами двери отсутствовали замки, а петли бессильно болтались в свете подрагивающего пламени настенных факелов.

– Здесь сквозняк, - заметил Каспар, указывая на дрожание пламени.

– Наверное, дверь приоткрыта, - сказал Ниппон.

– Скорее всего, - согласился Каспар. Входить в хранилище было небезопасно, но оставлять его разгоряченным битвой гвардейцам - тоже. Эти деньги нужны были Каспару на восстановление замка и городское управление. Пока он располагал небольшой казной от короля и запасом собственных денег, однако, чтобы реализовать все то, что он запланировал, этого могло не хватить.

– Пошли, - скомандовал генерал, обходя Ниппона. - Факелы внутри есть?

– Свечи за стеклом по всем стенам, ваше превосходительство.

Подобрав с пола две оброненные кем-то лучины, Каспар зажег их от факела и подал ближайшим гвардейцам.

– Я открою дверь, а вы давайте ползком - налево и направо, чтобы свечи на стенах зажечь… Все ясно?

– Так точно, ваше превосходительство.

Каспар распахнул дверь, в проем тотчас ударили из арбалета. Болт чиркнул по потолку галереи и ударился в деревянную перекладину, но гвардейцев это не испугало. Они прошмыгнули в дверь, и скоро в хранилище рухляди стало светлеть.

– Гвардия, за мной! - скомандовал барон Дерек и, прикрываясь коротким щитом, вошел в хранилище.

Солдаты последовали за ним без тени сомнения. Снова ударил арбалет, потом противники увидели друг друга и завязался бой.

– Ну идемте, Ниппон, - сказал Каспар, входя в хранилище.

В центре помещения кипел бой, трещали деревянные стойки, дорогие меха валились на пол. Каспар свернул налево и быстро пошел вдоль стены, досадуя, что гвардейцам не удалось зажечь достаточно свечей.

Через несколько шагов он наткнулся на пронзенного арбалетным болтом солдата, подобрал почти прогоревшую лучину и поспешил дальше, зажигая все новые свечи.

В хранилище становилось светлее, ожесточенность схватки усиливалась. Егерей было больше, и они блестяще защищались, однако гвардейцы уже чувствовали себя победителями и бросались в яростные атаки.

Среди шума битвы Каспар надеялся без затруднений пробраться к двери коморки, но неожиданно на его пути встал рослый егерь в чистом, не как у других, мундире.

– Это Олаф! - свистящим шепотом подсказал Ниппон, который был сильно напуган.

– Давай, генерал, покажи, что ты можешь! - воскликнул самый известный на побережье дуэлянт, офицер егерского полка и сын приближенного конвендору дорфа. - Или ты привык за спинами солдат отсиживаться?

– Откуда ты знаешь, что я генерал? - удивился Каспар, ведь он не носил ни генеральского мундира, ни обсыпанного камнями церемониального меча.

– Я видел тебя со стены и сразу понял, кто заправляет в королевском войске. Ну что, я угадал?

Олаф улыбался и наступал на Каспара.

– Угадал, но отсиживаться за спинами других я не привык, - ответил Каспар, нацеливая меч на вердийца.

Егерь ударил первым, вкладывая в этот удар все свое презрение, но Каспар парировал его, едва шевельнув мечом.

– Будь добр, отойди подальше, - сказал он через плечо Ниппону, и тот с радостью выполнил эту просьбу.

Олаф снова атаковал, он навязал Каспару длинную череду ударов, не размыкая клинков. Каспару пришлось приложить все силы, чтобы не отступить, ведь Олаф был моложе и находился в отличной форме.

– Убей его, Олаф! - крикнул кто-то из вердийцев, и в следующий момент получил смертельный удар от барона Дерека.

Гвардейцы стали одолевать егерей, дело близилось к завершению. Олаф снова и снова бросался в атаку, намереваясь задавить противника силой, но Каспар не принимал открытый бой, обводя сильного бойца за счет своего мастерства.

Гвардейцы покончили с егерями и поспешили на помощь генералу, однако тот остановил их:

– Стойте, не убивайте его! Нам не нужен еще один герой, пусть он будет среди пленников.

– Что?! - разъярился Олаф. - Я умру и утащу всех вас за собой!

Он сделал быстрый выпад, надеясь неожиданно поразить вражеского генерала, но клинок лишь скользнул по наручному щитку Фрая, а его кулак в боевой рукавице врезался в шлем Олафа.

Вердиец мгновение помедлил и с грохотом упал на пол. Победа была полной.

– Ниппон! - позвал Каспар.

– Я здесь, ваше превосходительство!

– Вперед, к казне!

Замки на дверях казны тоже оказались сбиты, на счетном столе горели свечи, кожаные мешки с серебром лежали на полу, некоторые были вскрыты, серебро рассыпалось в беспорядке. Должно быть, Олаф с товарищами рассчитывали вынести деньги, чтоб они не достались врагу, но не успели.

Каспар приказал все собрать и пересчитать серебро в мешках.

– Сколько было золота? - спросил он Ниппона.

– По моим сведениям, больше пятидесяти тысяч в казне никогда не набиралось, ваше превосходительство.

– Мала казна для такого края, - покачал головой Каспар, заглядывая на пустовавшие полки. - В Тыкерье нужно бы собирать тысяч двести.

– Такого никогда не было, может, только при пихтах, - пожал плечами Ниппон. - У них вон и дорога на остров была.

– Дорога на остров? Это который Каре?

– Именно, - кивнул Ниппон. - Там до сих пор от основания отмель осталась.

– Та-а-ак, - протянул Каспар, машинально пересчитывая мешки с серебром, а сам уже думал, как дорога на остров может помочь усилению Тыкерьи.

– Значит, так, здесь двадцать мешков с серебром, правда, два неполных, значит тысяч пятнадцать золотых дукатов набирается. Немного, конечно, но на первое время хватит. На что войны-то вели, советник?

– Купцы денег давали, ваше превосходительство.

– Купцы денег давали? - Фрай покачал головой и, указав на мешки, сказал, обращаясь к гвардейцам:

– Вяжите мешки шнурками, чтобы по три штуки…

И, снова адресуя вопрос к Ниппону, уточнил:

– А много таких купцов, чтобы хорошо денег давали?

– Человек двадцать, ваше превосходительство. Штук пять на рыбе поднялись, остальные мехом и жиром торгуют.

– А тяжесть на делах большая?

– Летом девять двадцатых, а зимой половина и даже больше.

– Грабеж, - покачал головой Каспар.

– А что делать? Больше денег взять неоткуда.

– Связали? - спросил Каспар, оглядывая мешки.

– Связали, ваше превосходительство.

– Ну давайте, помогите поднять… И вы, барон, не сочтите за труд, мешки таскать - дело, конечно, не дворянское, но, думаю, серебро вашего плеча не оскорбит…

– В таком количестве, разумеется, не оскорбит, ваше превосходительство, - согласился барон, принимая на плечо нелегкую ношу.