Чтение 19–й страницы книги ~Его сиятельство Каспар Фрай~

– И вам того же, генерал, - ответил Мараншон.

– Отчего не спите в такой поздний час?

– Оттого, отчего и вы, генерал, - Мараншон вздохнул. - Нужно проследить за сборами, а то чуть что не так, накатаете на меня, старика, историю королю, потом отмывайся.

– Кроме благодарственного письма я про вас ничего написать не могу, генерал. К тому же добро помню, ведь это вы меня из Тарду выручали.

– Это был приказ королевы.

– Разумеется, но как блестяще он был выполнен!

Генералы остановились под фонарем, Каспар по-прежнему носил собственную, полувоенного покроя одежду, Мараншон был одет по форме.

– М-да, я бы сейчас охотно прошелся по берегу океана, хватило бы даже корпуса. Вердийцев с тардийцами я не боюсь, если бить их с ходу, не вставая в позиции, они сопротивляться не могут. Вы это учтите, кстати…

– Уже учел, генерал, - кивнул Каспар.

Невдалеке промаршировала смена часовых. Заметив под фонарем невесть откуда взявшихся средь ночи генералов, солдаты старательно держали строй, а разводивший их лейтенант так отсалютовал рукой, что его плащ захлопал, как флаг на ветру.

– Я вас почти не знаю, генерал Фрай, - глядя вслед смене, заговорил Мараншон. - Тем не менее у меня сложилось хорошее мнение.

– Благодарю вас, генерал.

– Не стоит благодарности, я все равно напишу королю о том, как вы меня тут распогоняли. Немного привру, преувеличу, как я старался и угождал вам, как отдал лучших солдат.

– Но это же правда.

– Да, это правда. Семью будете брать в поход?

– Только сына, он уже взрослый. Дочь и жена останутся под вашим присмотром.

– Пусть остаются, я присмотрю. Девочка любит лошадей, поэтому подобрать ей занятие не составит труда. Езжайте со спокойным сердцем, они здесь не пропадут.

– Спасибо, генерал Мараншон.

– Не за что. Если возьмете Тыкерью, я буду рад необыкновенно, и не только за короля да земельные прибавки, но и за город Харнлон, за этот дворец, в который хоть иногда кто-то будет заглядывать. Может быть, и вы, когда станете полновесным графом… О том, что сюда прорвутся эти рыбоеды, я даже думать не могу. Противно это моему сознанию, напрочь противно. Так что приложите все свое умение и примените всю удачу, чтобы победить.

– Я сделаю все возможное, генерал, другого пути у меня нет.

Поговорив с Мараншоном, Каспар наконец добрался до казармы. Его уже знал в лицо весь гарнизон, поэтому старший казармы - сержант-гвардеец с круглыми от изумления глазами начал докладывать о наличии спящих солдат, но Каспар его остановил:

– Не кричи, братец, мне списки вердийцев нужны…

– Дозвольте разбудить господина лейтенанта Фринцена, ваше превосходительство! Бумаги в его комендаторской на столе лежат - сам видел.

– Оставим лейтенанта. Ключ от комендаторской есть?

– Она не закрывается, ваше превосходительство.

– Ну тогда показывай дверь…

Списки оказались в полном порядке, перечень выбранных солдат-вердийцев составил шестьдесят семь человек.

– Разрешите сказать, ваше превосходительство? - спросил стоявший у двери комендаторской сержант.

– Говори…

– По-вердийски у нас многие понимают и говорят, но господа офицеры отобрали только тех, кто участвовал в кампаниях против своих земляков и при этом отличился.

– Разумно, - кивнул Каспар, продолжая просматривать списки. Напротив большинства фамилий стояли указания наград и поощрений. - Разумно, - повторил Каспар, возвращая бумаги на стол. - Пойду вздремну, часа полтора до рассвета еще есть, правильно?

– Так точно, ваше превосходительство, даже чуточку больше.

– Сам-то как, идешь с нами в поход?

– Так точно, ваше превосходительство, надоело в казармах сидеть, гвардии это не положено.

– А как же ты после ночной службы?

– В седле отосплюсь, ваше превосходительство, мы к этому хорошо приучены.

– Вот и мне придется - в седле.

С утра было солнечно, потом набежали тучи, и на песчаную, укатанную рыбными обозами дорогу посыпались мелкие капли вперемешку со снежной крупой - явление в северных краях нередкое. Через четверть часа ненастье прекратилось так же внезапно, как и началось. Тучи ушли на юг, и в небе снова засияло солнце. Солдаты стали снимать дождевики, пристраивая их для просушки прямо на лошадиных гривах.

Кавалерия двигалась шагом, без спешки, Каспар лично проезжал вдоль маршевых порядков, проверяя, все ли хорошо с возами и не ослаблена ли у кого подпруга. Привыкший все проверять лично, он и теперь не сразу мог положиться на ездивших за ним офицеров, обеспокоенных пристальным вниманием генерала.

– Вы бы отдохнули, генерал, слишком много внимания уделяете войскам на марше. И офицеры перепуганы, и вы взмокли, - заметил де Шермон, который в отличие от Каспара чувствовал в первый день похода прилив сил.

Накануне он хорошо выспался и еще до построения съел свой завтрак. Каспар же едва сомкнул глаза, а на завтрак у него была только кружка горячего шоколада.

– Что ж, может, вы и правы, - согласился Каспар, поравнявшись с графом. - Но такое количество войск мне в новинку, и я пока не умею доверять другим. Хотя… наверное, придется.

– Разумеется, придется, генерал, - улыбнулся де Шермон. - И генералы, и сам король во всем полагаются на своих подчиненных, а одному человеку, будь он хоть трижды просвещенным, за всем уследить невозможно.

– Его светлость дело говорит, - поддержал графа Углук. - Негоже генералу бегать, как приказчику. Народу много - работать есть кому.

– Что ж, я постараюсь привыкнуть побыстрее… Хуберт, скажи, чтобы мне принесли пару черствых чесночных калачей. И толкни, если я засну.

– Хорошо, генерал, - ответил Хуберт, которого де Шермон отучил при обращении к отцу произносить привычное слово «батя».

– Вы без пяти минут граф, Хуберт, - сказал он ему на второй день знакомства, - я верю в полководческий дар вашего отца, поэтому привыкайте блюсти необходимое достоинство. Особенно в присутствии посторонних.

Хуберт усвоил этот урок и позже преподал его сестре, когда Ева, обращаясь к Каспару, назвала его «папашей».

Едва смежив веки, Каспар уснул прямо в седле, сразу увидев во сне недавние препирательства с Евой. Она до последнего надеялась, что упросит отца, и даже собрала вещии личное оружие, но Каспар оказался непреклонен, да и де Шермон, на поддержку которого так рассчитывала Ева, занял сторону отца.

– Вот захватим Тыкерью, и генерал сейчас же вызовет вас к себе. И вас, и миссис Фрай, - обещал он.

– Не хочу вас слушать, вы предатель! - едва сдерживая слезы, ответила Ева и убежала во дворец, а де Шермону оставалось лишь развести руками.

Теперь, покачиваясь в седле рядом с генералом Фраем, он тоже вспоминал Еву. Эта пылкая и в то же время наивная девушка казалась ему все более привлекательной. Де Шермон заметил, что ему приятно думать о Еве, вспоминать, как она сидит в седле, демонстрирует владение мечом или снимает шляпу, чтобы поправить растрепавшиеся волосы.

«Ах, Ева», - вздохнул граф и счастливо улыбнулся.

– Ваше превосходительство! - закричали откуда-то с обочины.

– Ваша милость, никак разведчики противника отыскали! - воскликнул Фундинул, вклиниваясь на муле между Каспаром и де Шермоном.

Фрай открыл глаза. Через лесную опушку к нему скакал один из разведчиков капитана Карбюзье. Мараншон в порыве щедрости отдал всех разведчиков, и теперь они не только прочесывали авангардную зону, но и держали арьергард, а также фланговые подходы.

При такой организации наблюдения Каспар мог не бояться ни засад, ни даже отдельных вражеских лазутчиков.

– Ваше превосходительство, пора отводить первую колонну! - сообщил сержант-разведчик, натягивая поводья и останавливая легконогую лошадку.

– Пора, значит, будем отводить. Курьер!..

– Я здесь, ваше превосходительство! - вскинул руку один из гвардейцев.

– Скачи к барон-майору Лайдасу, скажи, чтобы готовился к уходу вправо по отдельной тропе.

– Слушаюсь!

Курьер развернул лошадь и помчался передавать приказание.

– Сколько до тропы? - уточнил Каспар у разведчика.

– Четверть мили, ваше превосходительство!

– Хорошо, успеют приготовиться. Можешь возвращаться.

– Слушаюсь, ваше превосходительство!

Разведчик ускакал, а Хуберт молча протянул отцу калач. Ехавший позади генеральский слуга подал фаянсовую бутылку с деревянной пробкой.

– Что это? - удивился Каспар.

– Кипяченое молоко, ваше превосходительство, чтобы сухарик запить. Нельзя черный хлеб голяком кушать.

Каспар улыбнулся, но со слугой спорить не стал - тот на своих руках не одного генерала «понянчил» - и, выдернув зубами пробку, стал пить еще теплое молоко.

– Есть молоко или нет - значения не имеет, главное, чтобы еды было достаточно. А то бывали случаи, когда солдаты падали на марше от слабости! - подал голос Углук, которому доставили полмешка черствых калачей. Наряженные в подобие мундиров, они с Фундинулом обрели статус любимцев королевских гвардейцев. Их постоянно окликали, чтобы поднести угощение или подарить какой-нибудь пустячок вроде огнива.

Всех интересовали помятый, видавший виды шлем Углука, его большой меч и устрашающий топор Фундинула. Гном демонстрировал его всем желающим, однако в руки не давал.

Того времени, за которое войско прошло четверть мили, Каспару хватило, чтобы съесть оба калача, и в сопровождении де Шермона и майор-барона Лайдаса генерал выехал вперед, чтобы встать у съезда и проследить, как полк уходит на новую тропу.

Войско Лайдаса заранее подготовилось к отделению от общей колонны, подтянули отставший обоз и подались вправо, чтобы не смешивать порядки других полков. Съезд с дороги был тщательно расчищен разведчиками, а канава на обочине замощена ветками и сушняком. Были срезаны мешавшие проходу кусты, и полк с обозом, не замедляясь, начал сворачивать в лес, где его уже ждали проводники из разведывательного отряда. Однако на случай непредвиденных обстоятельств у майор-барона Лайдаса и других командиров полков имелись копии карт с нанесенными на них тропами, чтобы каждый знал, где искать своих.

Еще до обеденного привала ушел на отдельную тропу полк майор-барона Гвинаппа, после обеда - Буалеску, а к вечеру и Каттлера, так что ко времени ночлега при генерала Фрае остался только полк майор-барона Дерека.

За весь день похода Каспар, по старой привычке, успел прихватками набрать полную порцию сна и к вечеру выглядел бодрым. Он убедился, что предложенная разведчиками схема действует, и это добавило ему уверенности, а вместе с ней и хорошего настроения.

Распоряжаться насчет часовых Каспару уже не требовалось, проверять лошадей и солдатские харчи - тоже, все делали подчиненные.

– А что, граф, пробовали ли вы настоящей солдатской еды? - спросил Каспар, устраиваясь у костра.

– Нет, генерал, у меня же повар, - удивился вопросу де Шермон.

– А если я сварю кулеш, пробовать станете?

Де Шермон пожал плечами, ему еще никто и никогда не делал таких предложений.

– Ну отчего же не попробовать кулеш, сваренный генералом? - произнес граф и засмеялся, а вместе с ним Хуберт и, очень осторожно, майор-барон Дерек.

– Карл, принеси котел, что возишь для меня, а еще полмеры пшена и два фунта свиной солонины. Все ароматные добавки есть в моей седельной сумке, их принесет Хуберт, а я пойду сломаю пару еловых веточек…

– Вы еще и ветки туда бросать станете? - удивился де Шермон.

– Лишь самую малость, - улыбнулся Каспар. - А то что за кулеш без пахучей иголочки?

Он выбрался из балки, в которой жгли полковые костры, и, миновав дремавших на телегах обозников, направился к молодой ели, возвышавшейся над невысокими лиственнымидеревьями.

Влияние севера на природу было все заметнее. Еще день перехода - и леса исчезнут совсем, а им на смену придут скрывающиеся между дюн заросли карликовых деревьев и кустарников.

Чтобы добраться до самых нежных иголок на макушках веток, Каспар стал пробираться сквозь кустарник. Он уже протянул руку, чтобы на ощупь определить мягкость хвои, как вдруг почувствовал пробежавший по ногам холод. По зарослям ударил порыв ветра, сорванные листья закружились в воздухе и посыпались на Каспара, словно сырой осенью.

– Ты уже забыл меня, Фрай?

Каспар взглянул и не поверил своим глазам: перед ним висел в воздухе призрак мессира Дюрана, мага с оголенным черепом и пустыми глазницами.

За время купечества Каспар почти забыл об этой стороне своей наемнической истории. Огненные шары, потайные колодцы в нижние миры, вызванные магами демоны - казалось, это осталось в каком-то давнишнем кошмарном сне.

– Пока это все, на что я способен, но я помню о тебе, Фрай! Я еще жажду выпить тебя всего - до дна!

– Пошел прочь! - приказал Каспар, и призрак подался назад.

– Думаешь, стал важным человеком? Думаешь, твои регалии защитят тебя?

– Ты всего лишь призрак, я тебя не боюсь…

Каспар выхватил меч и, едва он направил его острие на светящуюся субстанцию, как она сейчас же растворилась в воздухе.

– Не хватало еще, чтобы меня преследовали вчерашние кошмары, - произнес Каспар, чтобы звуком собственного голоса поддержать себя. Потом, не глядя, сорвал хвои и поспешил обратно.

У костра его уже ждали все заказанные продукты и наполненный водой котел. На трухлявой колоде неподалеку сидел командир разведчиков капитан Карбюзье. Заметив Каспара, он поднялся.

– Садитесь к костру, капитан! - пригласил Каспар. - Господа, кто не знает этого доблестного солдата, непременно познакомьтесь, он сам и его разведчики совершают настоящие чудеса.

Капитан подошел к костру, но не ближе, чем сидел майор-барон Дерек.

– Кажется, на вас грязь, капитан, - немного удивленно заметил де Шермон.

– Это вроде потайного мундира, ваше сиятельство. Жидкий торф.

– Жидкий торф?

– Именно так, ваше сиятельство. Тропа проложена по заболоченной местности, где трудно укрыться. Поэтому приходится придумывать способ быть незаметным. Если развести торф водой и полить шляпу и плащ, высохнув, они станут неотличимы от болотных кочек.

– Однако неплохо придумано! - восхитился де Шермон. - Признаться, я не сталкивался с подобными фокусами, у нас в кавалерии все блестит и сверкает, плюмаж развевается по ветру. Для кавалерийского удара это самое лучшее! Но для тайных солдат, вроде ваших, торф конечно же предпочтительнее.

Граф помолчал, наблюдая за тем, как ловко генерал Фрай устанавливает на колышках перекладину и подвешивает на ней котел с водой. Было видно, что работа эта для него привычна.

– О чем задумались, граф? - спросил Каспар, выстругивая из куска ветки рогатинку-мешалку.

– Я подумал о нашем монархе. Согласился бы он поливать себя жидким торфом?

Улыбки на лицах всех присутствующих испарились. Обсуждение высочайших особ ни к чему хорошему не приводило, и если граф де Шермон мог себе это позволить, го все остальные, включая Каспара, нет.

Положение спас вынырнувший из темноты Фундинул.

– Ваша милость, господин генерал, Углук с гвардейцами в кости на сухари играет! Того и гляди обожрется, ему уже двадцать фунтов проиграли, и он все съел!

Де Шермон, майор-барон Дерек и капитан Карбюзье учтиво сдержали прорывавшийся смех, Хуберт не обратил на комичность Фундинула внимания - он часто видел этого гнома. Каспар еще раз взглянул на пузырьки в закипавшей воде, потом повернулся к Фундинулу:

– Сержант, вернитесь к сержанту Углуку и по секрету сообщите, что его превосходительство варит кулеш, но попросил ему об этом не говорить.

– Понял, ваша милость, сейчас бегу! - воскликнул Фундинул и, смешно переваливаясь, стал взбираться по склону балки. Не выдержав этой картины, засмеялся де Шермон, заним остальные.

– Что же здесь смешного, граф? - спросил Каспар, высыпая в кипящую воду пшено.

– Прошу простить меня, генерал, - ответил граф, выпрямляясь и пытаясь сдержаться, - но фраза «его превосходительство варит кулеш» сбивает меня наповал… Прошу простить!

И граф снопа зашелся смехом.

Прошло совсем немного времени и послышались тяжелые торопливые шаги, а затем, словно обвал камней, в балку скатился взволнованный Углук.

– Это что же такое, ваша милость, почему вы варите кулеш без меня?! Как же без меня-то?! - завопил он с ходу, ужасаясь самой мысли, что все уже съели. Однако увидев, что котел еще полон, остановился и перевел дух.

Его сержантская шляпа с королевским гербом была надета поверх помятого шлема, а синяя поддевка с медными пуговицами расстегнута - сказывались выигранные сухари.

– Здравия желаю, ваше сиятельство, - поздоровался орк с графом. - Здравия желаю всем остальным превосходительствам.

Успокоившись, Углук присел на траву, к нему присоединился Фундинул, и они вдвоем, не отрываясь, стали следить за кулешом.

– Господин сержант, а что, у вас в роте кулеша не варят? - поинтересовался граф, стараясь выглядеть серьезным.

– Варят, ваше сиятельство, да только кулеш его милости лучше. Вот я и ложку приготовил, чтобы только попробовать.

– Ты же сухарей нажрался, как можно еще есть?! - негодующе воскликнул Каспар, вытирая руки о поданное слугой полотенце.

– То сухари, а то кулеш вашей милости… Мне с мясом, пожалуйста, и все кости! - распорядился Углук, тут ему подумалось, не допустил ли он бестактность, и он, обращаясь к графу, уточнил: - Вы кости не кушаете, ваше сиятельство?

– Сегодня не буду, - в тон ему ответил де Шермон.

– Ну тогда я заберу, - с облегчением сказал орк и недоуменно посмотрел на графа, который упал с раскладного стула на спину, а потом со всхлипами и похрюкиваниями стал отползать к ближайшим кустам.

Когда он вернулся и как ни в чем не бывало сел на свой стул, в котле уже вовсю бурлил кулеш и на его поверхность поднимались кусочки свинины.

– Я что-то пропустил? Хвою уже бросили? - спросил граф.

– Нет, хвою бросают в самом конце и ненадолго. Тут важен привкус, а не вкус, - пояснил Каспар.

Из темноты появился повар де Шермона, с которым он не расставался уже несколько лет. Повар приблизился к графу и что-то пошептал ему на ухо. Тот кивнул, и повар ушел к обозу.

– Что он хотел? - спросил Каспар.

– Желает попробовать кулеш, выступление сержанта Углука произвело на него большое впечатление.

– Ваш повар мастер господской пищи, зачем ему кулеш?

– О, для мастера нет никаких запретов! Однажды нам пришлось отведать чудесным способом приготовленные говяжьи кишки, так вот Герман, так зовут моего повара, сумел повторить этот рецепт в точности до малейших нюансов. Та же вонь, тот же мерзкий вкус - поразительно!

– И что, съели?

– Нет, конечно, отдали собакам, надеюсь, им понравилось.

– А я бы с удовольствием отведал говяжьих кишок, - со вздохом произнес Углук, в который раз осматривая приготовленную для кулеша ложку. - Помнится, лет пятнадцать тому назад наш полк орков-наемников остался без обоза, уж больно наседали на хвост рейтары князя Вансуха, а мы тогда выступали на стороне его отца - Леопольда Великого. Без обоза крепко заголодали, драпали на пустое брюхо, и тут, на наше счастье - место сечи Леопольда и его среднего сына, князя Витогса. Трупы людей, убитые лошади и, главное, все свежее - дней пять-шесть. не более. Казалось бы, пируй да радуйся, но рейтары Вансуха вот они - пики блестят, лошади храпят. В спешке одних только потрохов и похватали…

– Избавь нас от таких воспоминаний, Углук, здесь не у всех крепкие желудки, - заметил Каспар.

– А вы, простите, только у лошадей потроха кушали, сержант? - уточнил де Шермон, которому эта история показалась весьма поучительной.

– Да кому как повезло, ваше сиятельство, времени разбирать не было, рейтары с потягом рубили, от плеча до пояса.

– Готов кулеш! - объявил Каспар, бросая в котел душистые травки и еловую веточку. - Подавай колодейки, Карл! Всем глиняные, графу де Шермону - медную!

– Протестую, мне тоже глиняную, иначе я не познаю вкус настоящей солдатской каши от генерала Фрая! - заметил граф.

– Значит, всем глиняные колодейки!

– Уже бегу, ваше превосходительство! - отозвался слуга со склона балки.

Из темноты появился повар графа с небольшой фаянсовой чашкой.

– И черпак! Черпак непременно! - крикнул Каспар, оборачиваясь в темноту.